Укушенный бешеным псом умирает

Есть здесь кто-нибудь?

Кому какое дело?

Просто накачай нас лекарствами.

Онемели и парализованы.

Потому что если мы живы...

Они убьют нас без колебаний.

      Её рука была схвачена, и её развернули на себя, держа за плечи. Тёмные глаза Блейза горели опасным огнём. — Откуда у тебя пистолет? — его голос был смесью негодования, страха и неверия. — Нас же обыскали… — Никто не заглядывал мне под платье, — хмуро ответила Гермиона, ведя плечами, чтобы выпутаться из его хватки. В последний момент, когда она выходила из резиденции, Гермиона попросилась в туалет и незаметно пробралась в оружейную. Там она выбрала самый маленький пистолет, который смогла найти. К счастью, магазин был полон патронов. Ведь Драко не учил её заряжать пистолет. Ей ещё столько придётся учиться. Ресторан опустел. Даже официанты ушли. Хлопки дверей машин на улице стихли. Она чувствовала на своём плече руку Ястреба. Он тихо переговаривался с Блейзом. — Собрание. Сейчас, — она поправила платье и вытерла начинающие подсыхать слёзы со своих щёк. — Только дайте мне пару минут, пожалуйста. В туалете она привела свой макияж в порядок, чтобы скрыть следы слёз. На парковке уже ждал автомобиль с водителем из её семьи. Знакомое двухэтажное здание… Она привычно приняла руку Ястреба, чтобы встать и войти. И вошла первой. За круглым столом никого не было. Она присела в ожидании. Впервые Ястреб задержался рядом, как будто опасаясь, что ей не хватит сил. Она же чувствовала себя как натянутая струна, которая может порваться от малейшего дуновения ветра. Первым появился Руквуд. Он поприветствовал всех и сел справа от Гермионы, обменявшись с ней молчаливыми взглядами. Затем вошёл Родольфус и занял своё место напротив. Их подручные разместились справа и чуть позади. Гермиона усмехнулась, чувствуя, как у неё во рту собирается слюна. Он снова опаздывает. Конечно, специально, не выказывая ей никакого уважения. Человек, который так любит говорить о кодексе семьи, постоянно нарушает одну из его заповедей. Когда послышался стук ботинок от неторопливых шагов, она даже не повернула голову. Лишь боковым зрением она оценила, как место слева от неё наконец было занято, а второй человек стал между ними. — Сколько пальцев у тебя осталось, Макнейр? — тихо спросила Гермиона, переводя на него взгляд и встречаясь с удивлённым взглядом блёклых глаз. Мужчина поправил галстук и сел поудобнее, быстро окинув взглядом остальных. — Мистер Малфой забрал один палец много лет назад… — быстро проговорил он. — Отрежь его палец, Забини, — обратилась Гермиона к Блейзу, который тут же отошёл от неё и направился в сторону Уолдена. — Выбирай любой, на твой вкус. — Что? — Уолден сразу же взвился и посмотрел на неё с неприкрытой яростью. — У меня были дела, и я не мог всё бросить… — Твои дела — это совет, — ответила Гермиона, окидывая его холодным взглядом. — Даже если твоя мать умирает, ты должен быть здесь, когда я тебя зову. Ты понял? — Да, я понял, — кажется, он вздохнул с облегчением, глядя на Блейза, который теперь стоял перед ним. — Такого больше не повторится… — Родольфус, — она повернулась к нему. — У тебя есть нож? — Только перочинный, — ответил Лестрейндж, кивнув, и полез в карман, доставая складной нож. — Боюсь, он не подойдёт для этой цели. — Тогда, может быть, вы все найдёте для меня нож? — Миссис Малфой, — в голосе Уолдена послышались панические нотки. — Это не обязательно, я всё понял… Ястреб быстро вышел из комнаты, а пока его не было, Макнейр говорил без умолку, пытаясь отговорить её, обещая, что это последний раз, чем начал раздражать Гермиону. Наконец, Грегори вернулся, держа в руках охотничий нож. — Это Дина, — пояснил он, а затем замер, словно не зная, кому отдать нож. — Должна ли я это сделать? — Гермиона обратилась к Макнейру. — Раз уж ты так любишь кодекс и знаешь его лучше нас, обязана ли я отрезать тебе палец? — Не обязательно. Достаточно и подручного, — вмешался Руквуд, который наблюдал за происходящим с бесстрастным выражением лица. — Но раскаявшийся сам может отрезать себе палец в знак извинения. — Ты раскаиваешься? — спросила Гермиона, взглянув на Макнейра. Однако по его бегающим глазам, напряжённым желвакам и испарине на лбу было ясно, что он не собирается признавать свою вину. — Блейз, — Гермиона со взмахом руки отдала приказ и посмотрела на Родольфуса. Его тёмные глаза манили и словно просили не отводить взгляд. Лишь несколько шагов, что сопровождались усилившимися стенаниями, затем быстрый шлепок кожи об поверхность стола, что качнул стол. Один сильный удар лезвия ножа о дерево со слышимым хрустом, что сразу заглушился сдавленным криком, изрыгающим проклятия. Что-то светлое покатилось по белому столу. Но Гермиона не отрывала свой взгляд от глаз Родольфуса. На мгновенье ей показалось, что они стали светло-серыми, и лишь моргнув, она прогнала это наваждение. — Спасибо, Блейз, — её голос не дрогнул, и она протянула руку по направлению к своему подручному. Она заметила краем глаза, как он взял отрезанный палец, вытер его платком из кармана Уолдена и, завернув в свой платок, положил свёрток в её руку. Тогда она пошевелилась, сжимая ладонь, чувствуя вес на ней. — Теперь это моё, а ты можешь обратиться в больницу, когда мы закончим. Когда мы решили временные проблемы… — она не обращала внимания на болезненные вдохи и выдохи, которые были слышны слева от неё. — У меня есть важные для всех нас новости. Я только что встречалась с человеком, который ответственен за всё, что случилось с моей семьёй и с вами. Белла была обманута и погибла по его вине, — она поймала быстрый взгляд Родольфуса, который положил обе руки на стол, и костяшки его пальцев побелели от того, как сильно он их сжал. Она, пытаясь контролировать свой спокойный голос, продолжила: — Из-за него было совершено покушение на Барти Крауча и его сына, а затем их убийство. Также он организовал покушение на Люциуса и похищение Драко. Брайан Уильямс работает на него, а Куинни, по всей видимости, находится в заложниках. Она глубоко вздохнула, чувствуя, как атмосфера в комнате накалилась до предела. Казалось, что воздух стал тяжёлым и плотным, и в нём появился запах озона, словно предвестник надвигающейся бури. — Его зовут Геллерт Грин-де-Вальд, и он является лидером преступного синдиката, который действует как минимум в Европе. Возможно, его влияние распространяется и за пределы этого континента. Он предложил мне стать одним из его доверенных лиц в Великобритании, таким же, как главы семей по всей Европе. В добровольно-принудительном порядке. И ждёт, что я соглашусь. Гермиона заметила, как Макнейр дёрнулся. Он плотно прижимал ладонь к своей руке, и по его пальцам стекала кровь. Похоже, Блейз выбрал безымянный палец рядом с тем, что предатель уже потерял давно. Гермиона ощущала внутри себя только равнодушие. Её не трогали ни боль, отразившаяся на лице мужчины, ни его тяжёлое дыхание, ни взгляд, полный ненависти, обращённый на неё. Не вызывал эмоций и белоснежный платок в её руке, скрывавший в себе плоть, уже пропитавшийся кровью с одного края. — Поэтому мне нужно всё, что вы знаете о нём, — закончила она, обводя мужчин взглядом. В кабинете воцарилась тишина. Здесь она надеялась получить ответы на свои вопросы, но молчание не предвещало ничего хорошего. — Простите, миссис Малфой, — подал голос Родольфус. — Я лишь однажды слышал это имя от мистера Малфоя много лет назад. Больше я о нём ничего не знаю. — Ещё кто-то? — она обвела взглядом Руквуда и Макнейра. На щеке у последнего в короткой, обритой щетине блестела мокрая дорожка. — Значит, никто… Это значительно усложняло её дело. Настолько, что казалось совершенно невозможным. Она словно оказалась загнутой в угол, откуда не могла выбраться, а тьма подбиралась всё ближе, уже касаясь её ступней. — Мне нужен отчёт о деятельности каждого за последние три недели. Укажите, куда вы ездили, с кем встречались и каковы итоги сделок, — медленно проговорила она. Когда Родольфус, судя по его вздоху, хотел что-то сказать, она прервала его: — Я же предупреждала… Мне нужно знать всё, что вы делаете. А также мысли и действия, которые помогут нам в борьбе с Грин-де-Вальдом, потому что от моего решения зависит всё ваше будущее. Организуйте поиск информации среди всех. Жду вас на следующем собрании. Гермиона встала, отодвинув стул. Боль в пояснице усиливалась с каждым движением, но она не могла позволить себе показаться слабой. Крепко сжав в руке свёрток, чувствуя тепло того, что в нём находилось, она вышла из кабинета. На парковке было темно, лишь свет луны и фонарей отражался от мокрого асфальта и собравшихся луж. Вдруг она почувствовала, как на её оголённые плечи мягко лёг чей-то пиджак. Она взглянула на Ястреба, который поддерживал её за спину. Она села в машину и нажала на рычаг, опускающий стекло, чтобы выбросить за окно платок. Кто-то протянул ей новый платок, чтобы она вытерла ладонь, которая была испачкана чем-то тёмным. В её душе поселилось зло, заняв законное место в центре её груди. Оно не мешало ей жить и существовать, будто всегда было там. Гермиона всё больше погружалась в себя и свои мрачные мысли, не замечая ничего вокруг. Её взгляд был невидящим, словно она пропускала всё мимо. В резиденции всё шло своим чередом. Казалось, Дрейк впервые столкнулся с кризисом, а Блейз и Пэнси перестали спать. Да и остальные тоже. Ночной детский плач превратился в симфонию ночи. Но Гермиону это не будило. Она забыла, что такое сон. Даже Джинни не могла её успокоить. Поттер появлялся лишь изредка, чтобы коротко рассказать Гермионе что-то, и она отпускала его спать, видя, как плохо он выглядит. Машина остановилась на полупустой парковке. Сквозь тонированное стекло девушка увидела величественное готическое здание в виде креста со шпилем и башней. На башне большие часы отсчитывали время. Гермиона накинула на свои каштановые кудри длинный белый прозрачный кружевной платок, перекинув один конец на плечо. Она сделала это не потому, что так требовали правила, а потому, что не чувствовала себя достойной этого места. Она остановила рукой Ястреба, что хотел зайти за ней, и поймала его взгляд. — Я хочу побыть одна, — сказала она, заметив, как на его лице появляется недовольство. — Мне просто нужно немного времени для себя. Ястреб быстро осмотрел помещение, окинул взглядом присутствующих и кивнул, после чего отступил назад. За ним закрылись высокие двери собора. Сегодня было уже поздно для участия в литургии, но её целью было не это. Тонкий аромат ладана, напоминающий о любимом, пропитал эти стены. Стены, хранившие столько молитв, боли, благодарности и веры. Она ощущала себя здесь чужой. В этом зале находилось всего несколько человек, которые занимали места в разных его частях, не мешая друг другу. Тихо потрескивали свечи. Звучало тихое одиночное пение, которое не требовало особого внимания, так как оно словно проходило сквозь, оставляя лишь едва заметный след. Гермиона аккуратно поправила платок на голове и села на свободное место подальше от других посетителей костёла. Она расположилась на длинной скамье, облокотившись на полочку и подперев подбородок ладонями. Как люди молятся? О чём они просят того, в кого верят? Или сначала нужно покаяться? А что делать тем, кто знает, что совершил дурные поступки, но не чувствует раскаяния? Что делать тем, кто хочет продолжать? Тем, кто считает, что это правильное решение — убить множество людей, чтобы обрести покой? Принимаются ли такие молитвы? Она не знала ответа на этот вопрос. Также она не знала, как ей следует начинать. Гермиона закрыла глаза и тихо выдохнула, пытаясь успокоиться. Она боялась привлечь слишком много внимания, как будто её могли уличить в обмане и выгнать. Пытаясь думать образами, Гермиона молилась о благополучии своей семьи. Она просила, чтобы её миновала опасность, которая нависла над ней гильотиной и будто только ждала неверного шага, чтобы свистом своего падения закончить всё. Она просила о помощи свыше, о знаке, который укажет ей верный путь. Гермиона начала шептать имена близких ей людей: Рон и Луна, Гарри и Джинни, Люциус и Нарцисса, Пэнси и Блейз, маленький Дрейк, Нимфадора и Римус с Тедди, Артур, Молли, и их остальные дети, Тео, Мелисса… Она боялась пропустить хоть одного человека, который стал ей дорог. Она также упомянула Алекто и других членов своей новой некровной семьи. Она с особым посылом выделила имя Ястреба, который занял так много места в её жизни, словно всегда был с ней. Она с болью закусила губу, боясь произнести последнее имя. Её грудь разрывалась от боли, и ей казалось, что жизнь ускользает от неё сквозь трещины в её сердце. Драко… Гермиона посмотрела вперёд, туда, где за рядами тёмных скамей виднелись каменные фигуры, заменяющие иконостас. Светлые каменные стены, почти лишённые украшений, уходили высоко вверх, теряясь в полумраке. Полупрозрачная ткань, украшающая собор в честь праздника Святой Пасхи, развевалась от лёгкого ветерка, проникающего через открытые для посетителей боковые двери. Солнце заглянуло в витражное окно, оставив цветные блики на светлом полу. Всё это казалось таким странным. Люди продолжали жить, ходить и радоваться. А те, кто остался здесь, в итоге вернутся домой, к своим семьям. Внезапно она почувствовала, что рядом кто-то сел. Гермиона быстро отвела взгляд от прохода и кончиками пальцев вытерла выступившие слёзы. Человек подвинулся ближе к ней, но она лишь мельком взглянула на него и снова обратила свой взор к алтарю, пытаясь ещё раз вызвать в памяти то чувство, которое уже испытывала. Она прикрыла глаза и снова начала перечислять имена. — Ты умеешь молиться? Гермиона сразу же узнала этот высокий голос и в ужасе повернула голову к человеку, который сидел рядом с ней. Она не могла поверить своим глазам. На нём был чёрный спортивный костюм, а на голове — капюшон. У него были длинные иссиня-чёрные волосы, которые он заправил за уши. Светлые глаза и длинный шрам, пересекающий глаз и щёку. На подбородке виднелась слабая щетина с седыми волосками. Она протянула руку и, резко схватив его за плечо, притянула к себе. — Ты, — ядовито зашипела она, — как ты посмел так просто прийти? — А ты снова одна, — почти нежно улыбнулся Брайан и положил свою руку на руку Гермионы. Но она тут же отдёрнула руку и быстро оглянулась в поисках Ястреба и Блейза, которые привезли её сюда сегодня. Однако в зале не было никого из её семьи. Как она и просила. — Неужели ты настолько глуп… — она в злости покачала головой. — Я пришёл, чтобы поговорить, — сказал Брайан, жестом прерывая её. Гермиона презрительно поморщилась. — Прошу, выслушай меня. Не теряя времени, Гермиона отвернулась от него и начала скользить по скамье ко второму выходу. Но в этот момент она оказалась в объятиях. — Отпусти меня, — почти взревела она, впиваясь ногтями в его руки. — Не смей даже прикасаться ко мне! — Я знаю, какая ты бываешь боевая, но прошу тебя послушать меня хоть секунду, — Брайан рывком развернул её лицо на себя, сминая пальцами нежную кожу щёк, а она с ненавистью уставилась на него. — И ты выслушаешь и не будешь кричать… Гермиона дёрнулась, пытаясь освободиться, но замерла, увидев содержимое его ладони. — Это пульт от бомбы, которую я оставил здесь в сумке, — Брайан покрутил в руках небольшое устройство. — Если ты попытаешься сбежать или позвать на помощь, этот великолепный собор с многовековой историей взлетит на воздух. Вместе со мной, тобой и всеми людьми, которые сейчас молятся здесь. Гермиона ударила его свободной ладонью, освобождаясь, и быстро оглядела людей, находившихся поблизости. Шесть, семь, восемь… Насколько она помнила, позади них никто не сидел. Брайан слегка улыбнулся, выпуская её из объятий, и поправил на ней платок, который сполз от движения. Звук пощёчины эхом разнёсся по сводам. Кто-то обернулся, чтобы посмотреть на них, но она не придала этому значения. — Неужели ты считаешь, сколько людей тут сидит? — он почти не обратил внимания на пощёчину и, улыбнувшись, покачал головой. — Интересно, как далеко ты можешь зайти в торгах с собственной совестью, чтобы решить, какая жертва для тебя будет оправданной, чтобы убить меня. — Ты ничего обо мне не знаешь, — она упёрла в него кулак, с силой отталкивая от себя, но он лишь обхватил рукой её запястье, а она рванула руку на себя. — Убери свои гнусные руки от меня! — Веди себя тише, Гермиона, — Брайан погрозил пультом. — Не хочешь же ты, чтобы на тебе был груз их жизней в аду? — Зачем ты пришёл? — Гермиона понизила голос, с ядом в глазах рассматривая Брайана, отмечая, как плохо тот выглядел. Он явно мало спал, плохо питался и в целом давно нуждался в отдыхе. Сердце отозвалось болью, как же тогда себя чувствовал Драко? — Я пришёл, чтобы предупредить тебя, — сказал Брайан, отпуская её руку, но не отодвигаясь. — Я знаю о твоей встрече с ним. Геллерт лишь одурачит тебя. Ты не получишь ни Драко, ни власти. Он никогда не сделает тебя своим человеком. — И кого же он выберет? Тебя? — она едва сдерживала смех, стараясь подавить нарастающий страх в груди от его слов. — За столько месяцев работы ты, должно быть, хорошо изучил своего короля… Как ты мог предать меня?. — Я никогда не предавал тебя, — его взгляд скользнул по её щеке, а рука поднялась, как будто он хотел повторить движения взгляда. — Я ведь люблю тебя. Гермиона сжала зубы и презрительно скривила лицо. — Да, возможно, я жалок, — сказал Брайан, чуть прикрыв глаза. — Но я понял, что пропал, когда впервые увидел тебя на том задании, которое должно было закончиться так, как нам было нужно. Я бы никогда не позволил причинить тебе зло, а когда Малфой проиграл бы, я бы заботился о тебе… — Ты скотина, грязь, — Гермиона, не сдержавшись, ударила его снова, но он не стал противится. — Я доверяла тебе, считала тебя почти другом, а ты… — Мне так жаль, что мы не познакомились при других, нормальных обстоятельствах. — Он дотронулся до её колена, но она тут же отдёрнула ногу. — Я жутко ревновал тебя, понял, что проиграл. Я всегда хотел семью и детей, но оказался бесплоден. Я приму ребёнка Малфоя как своего, я обещаю… Я хочу быть с тобой. — Да как ты смеешь говорить такое! — с яростью произнесла, почти срываясь на крик Гермиона. — Ты украл моего Драко. Где он? — Гермиона почувствовала, как от его взгляда, направленного на её живот, её обдало холодом. — В надёжном месте. Пока он у меня, с ним всё будет хорошо. Однако я не могу гарантировать, что так будет и дальше. Геллерт пока не раскрыл свои планы относительно него. Я пришёл предложить тебе сделку. Геллерт никогда не позволит тебе оставаться главой, он будет использовать тебя, а затем убьёт и поставит на твоё место другого человека. Но я могу защитить тебя, став твоим мужем. Мы будем править вместе… — У меня уже есть муж, больной ты ублюдок! — Гермиона гневно посмотрела на него, замахнулась, но не ударила. — Я никогда не буду твоей. Брайан протянул к ней руку и нежно провёл тыльной стороной ладони по её лицу. В его взгляде были такая боль и желание, что она чуть не задохнулась. Она брезгливо отклонилась, но он успел поймать прядь её волос и начал накручивать на палец. Гермиона почувствовала, как пряди натягиваются, и была готова отдать часть своих волос, лишь бы он перестал её касаться. — У тебя такие красивые волосы, всегда мне нравились, — со вздохом и взглядом, скользнувшим по её лицу, произнёс Брайан. — Драко уже не такой, как прежде. Он тебе не нужен, я смогу его заменить… И Геллерт никогда не отпустил бы его к тебе живым. — Убери. Свои руки. От меня! — Гермиона, соскочив со скамьи, принялась колотить его. Он рывком встал за ней и, не выпуская её волос, быстрым движением короткого ножа, который достал из кармана, отрезал прядь её волос. Затем он поспешно отступил от неё. Гермиона ощущала, как свобода лизала ей пятки своим языком и манила за собой, а Брайан смотрел на неё пронзительным взглядом. Он стоял, держа руки в карманах костюма, и она была уверена, что он сжимает в руках пульт от бомбы. Времени оставалось мало.

Тик-так, тик-так

Сколько времени пройдёт, прежде чем моё сердце остановится?

Забери меня сейчас я хочу уйти

Ветер будет дуть в любом случае.

Тик-так, тик-так

Кровь падает, как капли дождя.

Я вижу его в окне.

Добро пожаловать на шоу ужасов

Эта тьма — наше предназначение.

Колыбельная, которая разбивает.

Они поют, пока ты не умрёшь.

Всего лишь процесс устранения.

Тик-так, тик-так

Сколько времени пройдёт, прежде чем моё сердце остановится?

Она резко развернулась и побежала за колонну в сторону выхода. Её туфли на небольшом каблуке звонко стучали по полу, а время, казалось, замедлилось. Она видела, как он бежит в противоположном направлении, и явно быстрее неё. Стук. Она не сможет догнать его и даже не причинит ему вреда, потому что у неё нет оружия. А тот, кто мог бы его схватить и убить, ждёт её у выхода. Вот из-за поворота показались высокие двери, уходящие до самого потолка. Стук. Она повернулась к выходу, продолжая бежать от алтаря, боясь почувствовать нарастающий жар начинающегося взрыва или услышать чей-то крик. Сделав ещё один шаг, она не обернулась. Будет ли Ястреб винить себя после её гибели? Или Блейз? Или другие люди, о жизни которых она так молилась? Едва услышав первый удар часов, раздавшийся прямо над ней, она едва не упала от страха. Гермиона ударилась ладонями в старые, поцарапанные временем деревянные двери и схватилась за ручку, отполированную до блеска прикосновениями множества людей. Яркий дневной свет ослепил её, и она зажмурилась. Звук удара часов стал громче. Гермиона быстро огляделась и почувствовала, что кто-то схватил её за плечи. — Там бомба, нужно срочно эвакуировать всех, — выдохнула Гермиона, щурясь и всматриваясь в напряжённое лицо Ястреба. — Брайан… он выбежал через боковой южный вход. Блейз и Винс, которые слышали их разговор, немедленно скрылись за углом, а Гермиона пыталась отдышаться после пробежки. Она почувствовала напряжение в животе и боль в пояснице. Её живот так сильно поджался, что она невольно охнула и схватилась за него. — Что случилось? Ребёнок? — Ястреб тут же положил руки ей на живот. — Опять тонус, — кривясь, ответила Гермиона, пытаясь восстановить дыхание и следовать постоянным советам Пэнси по дыханию. Она понимала, что это ещё слишком рано, слишком рано… — Мне нужно срочно домой… Ястреб подхватил её на руки и направился обратно к парковке. Гермиона попыталась сопротивляться. — Брайан, там Брайан… — Не беспокойся о нём, — отрезал Ястреб тоном, не терпящим возражений. Он быстро осмотрел парковку. — Мы едем в больницу, а ты должна заботиться о ребёнке. К ним уже быстро приближались Винс и Блейз, судя по тому, как выглядели они, им не удалось схватить его. — Срочно звоните Поттеру, нужно проверить костёл, — Гермиона ткнула Ястреба в грудь, чтобы он отпустил её, а когда он поставил её на землю, подёргала ручку машины, где осталась её сумка. — Ну быстрее, каждая секунда на счету. — Тебе нужно в больницу! — Ястреб строго смотрел на неё. Гермиона выпрямилась. Боль, которую она испытывала ранее, исчезла, и теперь она ощущала тянущую боль в пояснице. Но в носу подозрительно защипало, и она быстро отвернулась от мужчин, подняв руку к лицу. — Откройте дверь, мне нужно срочно позвонить Поттеру, — тихо попросила она. Она сидела в машине, держа в руке скомканный бумажный платок. Сквозь несколько слоёв проступали алые пятна. Рядом с ней сидел Ястреб, неодобрительно глядя на всё это. Вскоре послышалась сирена. Этот звук пробивался даже сквозь оглушительные мысли, кружившиеся у неё в голове. Она ждала. И только когда дверь открылась и внутрь заглянул Гарри, она подняла голову. В его глазах было смятение. — Мы нашли подозрительную сумку под одной из скамеек. Её уже забрали сапёры, чтобы обезвредить на полигоне. — Гарри положил руку на плечо Гермионы и слегка сжал его. — Ты молодец, Гермиона. Она смотрела в его глаза цвета изумруда, в которых читалась небольшая радость. Возможно, даже такое известие могло вызвать у него положительные эмоции на фоне бесконечного стресса и постоянной боли? Тогда ей не стоит говорить ему, что она действительно считала, что жизни этих людей проигрывали её желанию убить Брайана. — Ты преступница, я преступник… Гермиона отвернулась от Гарри, не сказав ни слова. Ощущение его тёплой ладони на её плече исчезло. Она ранее рассказала Блейзу почти весь разговор с Брайаном, умолчав только о его высказанных чувствах и предложении и о том, что она действительно считала, что лучше бы взрыв сработал. — Поедем домой, я устала, — она не слышала жизни в своём собственном голосе. Мелисса и остальные бесконечно охали, и это наконец утомило её. Она попрощалась, сославшись на головную боль. Ястреб проводил её до спальни и обнял. Она прижалась к нему, положив руки ему на талию. Его рука гладила её по волосам. — Всё, что он говорит, — ложь, — сказал он так тихо, что она поняла это только по вибрации его грудной клетки. — Ты же и сама это знаешь. Всё, что он делает, — это попытка повлиять на тебя, заставить сомневаться… Не верь ему. Мы вернём Драко, чего бы это ни стоило. А все остальные закончат свои дни в муках, поверь мне, я об этом позабочусь. — Он отстранился от неё и коснулся губами её волос. — Постарайся отдохнуть и поспать. Завтра утром я отвезу тебя к врачу, и если он разрешит тебе находиться дома, то я тебя верну. — Спокойной ночи, Ястреб. — Гермиона не смотрела на него, продолжая изучать пуговицу на его пиджаке. Она была твёрдо намерена не ложиться в больницу, пока не найдёт Драко. У неё есть чуть больше месяца, чтобы найти его. — Спасибо за всё. Она сжала его руку и, не глядя ему в глаза, скрылась за дверью. Гермиона сразу же направилась в ванную. Там она включила весь свет, который только был. Её красные глаза и налитые кровью белки смотрелись пугающе. В зеркале отражался её тёмный взгляд, который казался безжизненным, а лицо осунулось и посерело. Гермиона провела рукой по своим кудрям, в поиске потери. Она сразу же нашла то, что искала. Аккуратный срез волос не портил причёску и был почти незаметен. Она выдвинула ящик тумбочки, которая стояла под раковиной. Там она нашла небольшие ножницы, предназначенные для подравнивания бороды. Щёлк. Прядь упала в раковину. Ещё одна, ещё. Она аккуратно подстригала свои густые волосы, ориентируясь на заданную им длину. Её волосы были настолько густыми, что поддавались ножницам с трудом, и она видела, как её каштановые локоны падают в раковину. С каждым щелчком она чувствовала, как её покидают воспоминания о его прикосновениях к её волосам. Руки устали и дрожали. Гермиона бросила ножницы на пол рядом с собой. Она обхватила руками раковину, что была полна отрезанных волос. Теперь она смотрела в те же тёмные глаза, окружённые кудрями, которые теперь были выше плеч. Голова сразу стала легче. Она и не подозревала, какой это был груз. Гермиона погасила везде свет и забралась под одеяло. По привычке она хотела откинуть волосы за спину, но вместо этого её руки поймали лишь пустоту. Интересно, что бы сказал на это Драко? Стал бы он её ругать? Она бы отдала всё, чтобы сейчас услышать его ругательства. Закрыв глаза, она погрузилась в воспоминание о его бархатном голосе.