Перерождение: история лисицы

Я лежала на тонком футоне в своей крохотной комнате и не отрывала взгляда от духа на потолке. Их здесь было так много, что они уже стали неотъемлемой частью жизни. Впрочем, как и многое другое в «Хикари». В этот холодный январский вечер мне исполнилось три года. Настроение, однако, было далеким от праздничного: ребра болели, губа неприятно саднила. Я была самым младшим ребенком в храме. Помимо меня, здесь находилось еще трое детей: два мальчика одиннадцати и девочка тринадцати лет. К сожалению, ни с кем из них у меня не сложились даже близко приятельских отношений. Во мне было всего «слишком». Слишком маленькая, слишком странная, слишком сильная. Мои способности, действительно, оттачивались словно камень в руках умелого мастера. Главный монах говорил, что я самородок, я же подошла скептически к этому объяснению и нашла ответ в другом: силы шамана зависят от его психического развития. Моя же душа гораздо старше трех лет, более того, она, каким-то неведомым образом, прошла через перерождение. Способности приносили проблемы: я всё больше видела в других людях того, чего видеть не хотела. Тайные желания, неразрешенные амбиции. Господи, у одного монаха я даже распознала похоть к себе. Три года, напомню, мне три года. Мерзость. Любопытным оказалось то, что чтение мыслей не типичная особенность шаманов, в храме не было ни одного человека, кто бы разделил её со мной. Откровенно говоря, я бы отдала эту способность за бесценок. Вот чему я действительно была благодарна так это духам. И под духами я имею в виду не только человеческие и животные призраки, но всю энергию, что есть в природе. В каждом дереве, земле, воде есть эта энергия, которую, при желании, шаман может трансформировать и использовать. Эту же энергию, куда в меньшей степени, я ощущала в себе и в других шаманах. Она успокаивала и дарила облегчение, приют для уставшей души. Вот почему я обожала занятия в лесу, где проходила названия и особенности различных духов. В этом же лесу обитали и «ёкаи», монахи звали их демонами и велели держаться подальше. Однако ёкаи и сами не спешили знакомиться с людьми. Умные создания. Вчера старик включил в мою учебную программу физические наказания. Он говорил, что это поможет мне быстрее воспитать характер и раскачать силы, я же молча желала ему задохнуться в своём дыму. В общем, каждый монах получил карт бланш на то, чтобы напомнить мне о моём месте, чем без зазрения совести пользовались. Поэтому я и лежу этой ночью, укутавшись в тонкое одеяло, и зализываю раны. Честно говоря, я не могла даже себе ответить на вопрос почему они меня так ненавидят. Ну да, странный ребенок. Ну да, зелёные «дьявольские» глаза, нетипичные для японцев. Довольно мелочные причины для ненависти. Я глубоко вздохнула. В моей прошлой жизни детство тоже было мрачным, может такова судьба? «К черту эту судьбу», - подумала я, начиная размышлять над планом побега.

2 года спустя

- Долг шамана – подчинять себе духов. Твоя сила выросла за эти годы, но контроль всё ещё ужасен, - говорил старик. Мы спускались на нижний этаж, старик нес факел. Воздух пах влажной почвой и затхлостью, глаза с трудом адаптировались к полумраку. Я ещё ни разу здесь не была и осторожно ступала по ступенькам крутой лестницы. - Духи и демоны не более чем инструмент для шамана. «Тебе-то откуда знать», - подумала я. Старик не был шаманом, хоть и видел духов. Вообще в храме («в секте», - мысленно поправила я себя) было всего три шамана: я, старший монах и девушка, которую взяли сюда сиротой. - Ты должна стать достойным служителем этого храма. Я кивнула под зорким взглядом старика. «Стать достойной» означает подчинять храму тех, на кого мне укажут. Желательно подпрыгивая и похлопывая в ладошки от радости. Вот только подчинение у меня никак не получалось. Мозг отказывался понимать, как и, главное, зачем подчинять эту невероятную энергию, которая струится во всём живом. Как бы сильно мне это ни вбивали монахи тростью. Мы остановились перед большой каменной дверью, старой, даже древней, кое-где покрытой мхом. Я вздрогнула, ощутив волну боли, идущую изнутри запертой комнаты. Старик с мрачным нетерпением отпер дверь ключом. Меня накрыло омерзение от его эмоций, и я поспешила отвести взгляд, чтобы тот меня не выдал. - Узри же. Дверь распахнулась и, как только я рассмотрела, что находится в темном без окон и свечей помещении, меня затошнило. Клетки наполняли это место. А в них или запечатанные духи, или замученные, некоторые уже мертвые, ёкаи. Воздух пропитался запахом крови и разложения. Я заглушила посторонние мысли, полные боли, пока меня не вывернуло на изнанку. - Здесь храм «Хикари» научится подчинять себе демонов, - от старика несло ликованием и расчётом, я постаралась скрыть отвращение, сосредоточившись на дыхании. – Он будет первым удачным экземпляром. Я проследила за его взглядом и уперлась в самую большую клетку в помещении. В ней весь в крови сидел двухвостый белый лис ростом где-то в половину взрослого человека и скалил на нас клыки. Совсем молодой, ещё подросток. - Ты должна понять, что они инструмент для нашей цели. Они не люди, - старик дождался от меня послушного кивка, после чего зажег в помещении свечи. – С этих пор ты отвечаешь за утилизацию мертвых демонов. Ты же будешь носить им еду, чтобы они не подохли раньше времени. Можешь приступать. Бросив на меня последний острый взгляд, старик удалился. Как только его шаги заглохли, с глаз полились слезы. Я дала себе пару минут, чтобы поплакать, пропуская боль заточенных здесь созданий через себя. После чего вытерла лицо рукавом и открыла первую клетку с мертвым ёкаем. Сзади раздалось рычание. - Я похороню твоего друга с уважением, - сказала я лису. Ёкай, кажется, ни на секунду мне не поверил. Что же, не могу винить его в этом. – Тебе больно, - озвучила я, осознав, почему ёкай лежит: у него были переломаны передние лапы. - Кё, - позвала я, и передо мной появился маленький круглый дух древесного листика, с которым я подружилась в прошлом году в лесу. – Одолжишь мне немного силы? – Дух закивал большой головой и вселился в мои ладони. Я села напротив клетки лиса и сосредоточилась на его исцелении. К сожалению, меня практически не учили целительным заклинаниям (в основном подчинительным), поэтому процесс шел медленно. Не утихающая ненависть в глазах лиса не помогала, но и не особо мешала: я давно привыкла к этому взгляду. Через полчаса его кости наконец пришли в норму. Лис перестал рычать, но более дружелюбно смотреть не стал. - Маленькие лисы же живут в семьях, вы оберегаете друг друга. Как тебя сюда занесло? – задала я риторических вопрос. – Тебе бы бежать отсюда. Перед глазами пронеслись воспоминания как я пыталась убежать в прошлом году. Меня поймала полиция в другой префектуре и очень скоро вернула обратно в храм. Сколько бы я ни рассказывала про жестокое обращение, про то, что у меня есть семья, которая меня отдала… Оказывается, у старика достаточно денег и связей, чтобы не потерять своё лучшее оружие. После этого меня наказали так, что я не могла ходить ещё месяц. Я до сих пор не могу заснуть, не попросив предварительно Кё, чтобы он постоянно мониторил комнату, пока я сплю. - Я помогу тебе, - сказала я лису, игнорируя ненависть и отвращение в его глазах. - У меня не получилось, но у тебя получится, - меня, конечно, изобьют за это до полусмерти. Но в одном старик был прав – побои, действительно, раскачивают мои способности. – Как только ты достаточно окрепнешь, чтобы убежать отсюда, я выпущу тебя. И, пережив после этого избиение, стану ещё сильней. После этого я убью старика.