So Alright, Cool, Whatever

Уилл не уверен, как теперь вести себя с Майком. Конечно, такое положение дел длилось уже больше года, но в последнее время между ними что-то изменилось. Раньше Уилл просто старался не обращать на Майка внимания и разговаривал с ним только в случае необходимости. Теперь же Уилл едва может с ним заговорить, не запнувшись и не разволновавшись. Так что все вернулось на круги своя. Возможно, Уилл — единственный, кто чувствует перемены между ними, поскольку Майк не замечает внутренних переживаний Уилла и прилипает к нему как банный лист. И кажется, его не особенно беспокоит скудный словарный запас Уилла, обращенный только к нему. На самом деле, он выглядит практически счастливым, что Уилл теперь вообще слушает его разговоры. Картина всего происходящего зарождает в груди Уилла надежду, которой он не имеет права разбрасываться. Все не так — Уилл это знает, — конечно, в этом всем замешан только платонический смысл. Но что тогда означало все произошедшее? Похоже, Уилл придает этому слишком большое значение, и Майк хочет видеть в нем только друга. Не больше и не меньше. Этот факт заставил Уилла отдалиться от Майка, чтобы остыть к нему. И что теперь? Теперь Уилл начинает понимать, что его план полон недостатков, а сама мысль, что Уилл когда-нибудь разлюбит Майка, честно говоря, кажется немыслимой. Уилл бесповоротно влюблен в Майка Уилера. И если ему позволено быть просто его другом, что ж, он попробует обуздать себя и свои чувства. И вот он сидит на кровати — бок о бок, бедро к бедру с Майком. Оба тихо читают старые выпуски Человека Паука, которые валялись в одной из коробок Уилла. Уилл чувствует, как его лицо вспыхивает каждый раз, когда бедро Майка прижимается к его собственному, или когда рука Майка задевает его руку, переворачивая страницы. — Могу я с тобой кое о чем поговорить? — нервно спрашивает Майк. Он откладывает комикс и переводит взгляд на Уилла. — А? — Уилл возвращается из своих мыслей, — А, да, конечно. — Хорошо, круто, — Майк на секунду неловко ему улыбается. — Это вроде как о том разговоре… или, вернее, ссоре? В общем, продолжение того, что я пытался тебе сказать, после нашего с Оди расставания. Упоминание той ссоры заставляет Уилла задуматься о худшем сценарии. А худший сценарий заключается в том, что Майк на самом деле не имел в виду то, что сказал в тот день, и на самом деле он все еще любил его сестру. Что Уилл был прав, когда говорил, что они снова будут вместе. Что встреча с ней была лучшим, что случилось с Майком. Ревность и стыд захлестывают Уилла, и он с трудом их сглатывает. — Слушай, если это опять о вашем воссоединении с моей сестрой, пожалуйста, избавь меня от подробностей. — Что? Это вообще, — морщится Майк, — Это вообще не то, о чем я хотел поговорить. Мы с Оди не собираемся снова быть вместе. Вообще. Этот разговор даже не должен был быть об этом. Уилл бросает на него вопросительный взгляд. А о чем же еще мог быть этот разговор? — Прошлый год дал мне время поразмыслить над собой и… — Майк делает глубокий вдох, похоже, пытаясь к чему-то подготовиться. — Это о нашей… нашей дружбе, — начинает Майк. — О нашей дружбе? Какое отношение она имеет к вашим отношениям? — Я пытаюсь объяснить. Просто дай мне сказать, хорошо? — Хорошо, хорошо, прости. — Спасибо. Итак, наша дружба, — Майк делает небольшой вдох, готовясь начать сначала, — Когда вы уехали, я ужасно себя чувствовал, и не потому что уехала Оди, а потому что уехал ты. И эти чувства — я не знал, что с ними делать. Они пугали меня. Я не понимал их и, наверное, не хотел понимать. Дыхание Уилла сбивается, и он заставляет себя успокоиться. Майк не это имел в виду. Майк натуральнейший натурал. Майк говорит о платонических чувствах. — Боже, я, наверное, разрушу все шансы вернуть нашу дружбу в прежнее русло, но к черту все. Что может быть более странным, чем то, какими мы были в последнее время? — бормочет Майк, потирая лицо. — Когда Оди сказала мне, что ты что-то рисуешь — что-то для девушки, которая может быть тебе нравится, я, — Майк сглатывает, поднимая взгляд. — Я приревновал, а когда я увидел тебя в аэропорту — у тебя в руках была та картина. И я не знаю? Наверное, я просто испугался. — О, — Уилл, кажется, задыхается. Приревновал? Майк ревновал? Майк облизывает губы, видимо, собираясь продолжить. Он резко поворачивается к Уиллу, и прожигает его взглядом. Уилл чувствует, как учащается его сердцебиение, если такое вообще возможно, учитывая, как быстро оно билось до этого. — Я знаю, что эта картина была нарисована не по просьбе Оди. Она даже не имеет ни малейшего представления о Подземельях и уж точно не знала, что ты рисовал. У Уилла сводит желудок. О боже. Уилл умрет. И он не против. Все, что угодно, лишь бы покончить с этим неловким разговором. Он отводит взгляд от Майка, умоляя себя не расплакаться. Стыд сжигает его изнутри. — Я, эм, — продолжает Майк, в отчаянии проводя рукой по волосам. — Ого, это сложно. Но, эм, мне понравился твой рисунок. И я почувствовал себя намного лучше, зная, что ты нарисовал его для меня, а не для какой-то девушки, о которой я даже не знал. Но потом ты начал говорить о том, как сильно я нужен Оди. О том, что она не такая, как все, и что, она чувствует себя ошибкой. И я испугался. В тот момент я не знал, чему верить, потому что, с одной стороны, ты рассказывал мне об Оди, но мне казалось, что это не про нее, понимаешь? Майк делает несколько глубоких вдохов, и Уиллу кажется, что он застывает. Или, может быть, он плавится? В любом случае, он едва остается в сознании и совершенно не в состоянии участвовать в этом одностороннем разговоре. — Уилл, — Майк пристально смотрит Уиллу в глаза и берет его липкие от страха руки в свои. — Ты не ошибка. Ты идеален таким, какой ты есть, и твои отличия только делают тебя лучше. Прости, если я когда-либо заставлял тебя так себя чувствовать, Уилл. И мне жаль, что меня не было рядом с тобой. Уилл не может говорить и, кажется, забыл, как дышать. Его горло сжимается, а в груди словно сотни пчел пытаются вырваться наружу. К полному удивлению их обоих, Уилл обнимает Майка и прерывисто вдыхает. Кажется, это их первое настоящее объятие за многие годы. И положа руку на сердце, так оно и есть. Майк напрягается в его руках, но быстро расслабляется и обхватывает Уилла за торс. Его голова оказывается на изгибе шеи Уилла, и он делает глубокий вдох, посылая мурашки по спине Уилла. — Я скучал по этому. Я скучал по тебе, — бормочет Майк, зарываясь лицом еще глубже и крепче сжимая его в объятиях. Теперь еще и это? Это становится последней каплей, и Уилл чувствует, как по его щекам текут слезы. Он закусывает губу, чтобы сдержать рыдания и зарывается лицом Майку в плечо. Майк, похоже, чувствует себя не лучше: его плечи трясутся, а шеи Уилла касается его прерывистое дыхание. — Я тоже скучал по тебе, Майк, — Уилл наконец отвечает, прижимаясь чуть крепче. Его голос звучит прерывисто и хрипло. Еще через минуту, Майк слегка отстраняется из объятий, и Уиллу кажется, что ему стало чуть легче дышать. Однако, взглянув на лицо Майка и на его глупую милую улыбку, которую он всегда берег только для Уилла, у Уилла снова захватывает дыхание. Ему приходится отвести взгляд, чувствуя, что его лицо может растаять и превратиться в липкую массу. — Прости меня за то, что я был таким придурком весь прошлый год. Это было несправедливо, — говорит Уилл, неловко отстраняясь из полуобъятий, в которых они все еще находились. — Прости, что был таким бесчувственным засранцем, — и с этими слова они тихо смеются. — Значит ли это, что мы наконец-то в порядке? — спрашивает Майк с неуверенной улыбкой на губах. — Да, теперь у нас все в порядке, — подтверждает Уилл, мягко улыбаясь в ответ. — О, слава богу! Ты не представляешь, как это было невыносимо скучно! Мне буквально столько всего тебе нужно рассказать, что даже не смешно! — восклицает Майк, которого, кажется, распирает от радости. Он пододвигается на кровати ближе к Уиллу Уилл смеется. — Да ну? Например? — Майк начинает перескакивать с темы на тему, а Уилл смеется и присоединяется к разговору.

***

Отношения между Уиллом и Майком значительно налаживаются. Конечно, первые несколько месяцев им было немного неловко и немного нервно, но они быстро возвращаются к своим старым добрым дружеским отношениям. Если не сказать больше, чем раньше. После их разговора в комнате Уилла, Майк становится немного — очень — прилипчивым. Теперь он постоянно приходит, чтобы просто провести время с Уиллом. Когда они собираются всей компанией, Майк всегда находит способ сесть рядом с Уиллом, шептать ему на ухо, если происходит что-то забавное, или просто желая поделиться с Уиллом своим мнением. Кажется, Майку нужно постоянно к нему прикасаться, и с каждым месяцем это становится только хуже. Они прижимаются бедрами, сталкиваются плечами или переплетают ноги каким-то странным крендельным способом. Привычка Майка пялиться на Уилла тоже никуда не девается. Уилл чувствует, как Майк следит за ним взглядом, пока он передвигается. Возможно, Уиллу стоит считать такое поведение удушающим и слишком контролирующим. Уилл ничего не говорит об этом. Даже если обстановка все равно остается немного напряженной. Но кажется, что напряжение другого рода, которое Уилл не может для себя обозначить. Поэтому он пускает все на самотек и позволяет Майку быть с ним тактильным и пристально смотреть на него, отчего у него в животе постоянно порхают бабочки. Это по-дружески. Уиллу приходится постоянно напоминать себе об этом. Майк не понимает, что это делает с Уиллом, и это нормально. Уилл просто рад снова быть лучшими друзьями, без желания заплакать каждый раз, когда он смотрит на Майка. И все же, когда Майк смотрел на него или прикасался к нему вот так, Уилл не мог заставить свои щеки не алеть, а желудок скручиваться в тугой узел, или сдержать мысли, что Майк был так близко, что он, наверное, мог бы приблизиться к нему и поцеловать его или… — Давай, Байерс, твоя очередь, — Лукас трясет джойстиком у него перед носом. Сегодня только первоначальные члены их компании. Оди ушла на «девичник» к Макс. — О, да. Спасибо, — Уилл сглатывает, отрывая взгляд от Майка, и краснеет, как сумасшедший, которого застукали за подглядыванием. Он забирает джойстик у Лукаса и рассеянно начинает играть. Он чувствует — Майк прижимается к нему всем телом, а его голова ложится на ключицу Уилла. Уиллу кажется, что он может умереть прямо сейчас. После нескольких раундов нелепых поражений, слишком эмоционально увязнув, чтобы победить Донки Конга и его надоедливые бочки, он сдается и с досадой бросает джойстик Дастину. Майк, кажется, наконец отстраняется, и Уилл благодарит бога за это. Его легкие снова могут циркулировать воздух, а узел в его животе начинает разжиматься сам собой. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Потому что Майк на самом деле не отодвигается от Уилла, а перестраивается. И вдруг — Уилл обнаруживает голову Майка на своем бедре, а его длинные руки обхватывают его ногу, когда Майк растягивается на диване. Внезапно чувства возвращаются в десятикратном размере. Уилл вскидывает взгляд на своих друзей, которые, похоже, не замечают происходящего или же им просто все равно. Так что, возможно, это просто дружеский жест. Может быть, за прошедший год, что они не общались, Майк приобрел излишнюю тактильность. Уилл поднимает руку и легонько и будто бы успокаивающе похлопывает Майка по спине, и там оставляет руку. Нуждался ли Майк в утешении? Он не знает. Может, и нуждается. — Кстати, Уилл, что это за девушка с которой ты недавно флиртовал? — спрашивает Дастин. Уилл сразу же напрягается, услышав слова Дастина, и чувствует, что Майк делает то же самое, слегка приподнимая голову. Это… интересно. Я ревновал. Уилл качает головой. Сейчас не время вспоминать тот разговор. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Лукас и Дастин обмениваются коварными взглядами. Что они замышляют? — Ой, да перестань. Та хорошенькая девушка из нашего класса математики, которая подходила к тебе. — Ей просто нужна была помощь с домашним заданием. Мы не флиртовали, — говорит Уилл, чувствуя, что должен дать Майку понять, что он определенно не флиртовал. — Уилл, мы все знаем, что ты не силен в математике. Она точно флиртовала и строила тебе глазки. Что, она тоже не в твоем вкусе? Уилл фыркает на его оскорбление. — У меня не так уж плохо с математикой. И даже если она и строила мне глазки, я точно не делал этого в ответ. Ты прав, она совсем не в моем вкусе. Уилл чувствует, как Майк расслабляется, и на долю секунду это привлекает внимание Уилла, прежде чем он замечает, как на лицах его друзей появляются самодовольные ухмылки. — Не хочешь поделиться с классом, кто бы мог быть в твоем вкусе? — подстрекает Лукас, а он опять чувствует, как Майк снова тяжело прижимается к его ноге. — Отвалите, ребят. Я вам ни хрена не скажу. Лукас и Дастин взрываются смехом. Спустя около часа попыток Уилла успокоиться, игра забывается, и один из ребят подает голос. — Майк, спит? — спрашивает Дастин, глядя на них двоих. Уилл подавляет желание вскочить, как только эти слова заполняют воздух, пробуждая его от легкой дремоты. Переведя взгляд с Дастина на Майка, который все еще лежит у него на коленях, он молча пожимает плечами, на случай если Майк спит. Лукасу, похоже, вся эта ситуация кажется комичной, потому что в какой-то момент он находит одну из камер Уилеров и готовится фотографировать их обоих. — Не смей! — Уилл полушепотом кричит на него. Сейчас он точно уверен, что краснеет. — О, я посмею! Посмотри, как это мило, Дастин! Они наконец-то поладили! — Уилл закрывает лицо на это замечание. Он слышит, как Дастин хихикает, а вспышка фотоаппарата бьет его по глазам, которые он не успел полностью прикрыть. — Я буквально убью вас. Вы, ребята, такие смущающие, — Уилл тихо бормочет. — И как ты собираешься это сделать со спящим на тебе Уилером? — спрашивает Лукас, одаривая Уилла глумливой улыбкой. Уилл смотрит на Майка и снова на Лукаса. Он мог бы наброситься на него, но не хочет будить Майка. Он тихо стонет про себя, а в это время раздается еще одна вспышка.

***

Уилл просыпается уже глубокой ночью — Лукас и Дастин давно ушли. Взглянув на часы, он тихо стонет — сейчас около часа ночи. Он мысленно дает себе подзатыльник за то, что заснул и не позвонил маме, чтобы предупредить, что задержится. Еще хуже становится от осознания того, что половина его тела отягощена дополнительным весом. Оглянувшись, он видит никого иного, как Майка Уилера, примостившегося у него под мышкой, прижав голову к груди Уилла. Боже. Жар разливается по его животу и будоражит что-то внутри. Майк так близко. Так близко, что он чувствует его легкое дыхание на своей груди. Так близко, что Уилл мог бы наклониться и оставить поцелуй на его волосах… Так, нет. Уиллу пора уходить. Сейчас же. Пока его глупые мысли не попытались воплотиться в реальность. Он задерживает дыхание, пытаясь высвободиться из хватки Майка. Которая, кстати, на удивление слишком крепкая для спящего. Как только он понимает, что свободен, он тихо хватает свои ботинки и садится на стул, чтобы надеть их. Завязывая второй ботинок, уилл давится слюной, услышав, как Майк тихо произносит его имя. — Уилл? — тихо спрашивает Майк. — Привет, приятель, — неловко улыбается Уилл, — Засыпай. Майк игнорирует предложение Уилла, приподнимается на локтях и трет глаза. — Что ты делаешь? Ты уходишь? —Да, мне пора. Уже супер поздно, — мягко отвечает Уилл и поднимается. — Стой! — Уилл застывает на месте и вопросительно смотрит на Майка. — Уже поздно, тебе лучше остаться здесь, — нервно говорит Майк. Уилл жалеет, что не может остаться, чтобы успокоить друга. — Прости, я не могу. Я не сказал маме, что задержусь. — извиняется Уилл Немного приподнявшись, Майк бросает быстрый взгляд на свои часы, а затем принимает такой вид, будто что-то решил. — Тогда я просто пойду с тобой. У Уилла сбивается дыхание. Какого черта? На его щеках появляется румянец, и он радуется, что свет выключен и Майк этого не видит. После того ночного кошмара они ни разу не оставались ночевать друг у друга. Уилл не уверен, что снова сможет заснуть в одной постели. — Нет, нет. Я буду в порядке. И, Майк, тебе лучше не уходить, не предупредив никого. — Хорошо, тогда дай мне минутку. Я напишу записку маме и потом можем идти, — с этими словами Майк взбегает по лестнице из подвала, не давая Уиллу ответить. Что ж, тут уж ничего не поделаешь. Майк может быть довольно настойчивым, стоит ему только захотеть. По крайней мере, так говорит себе Уилл, избегая мысли о том, что на самом деле он не так уж сильно и старался отказать Майку. Минуту спустя Майк вваливается назад по лестнице в куртке и ботинках в руках. — Все, идем, — говорит Майк, берет Уилла за руку и молча тянет его вверх по лестнице. Рука Уилла в руке Майка становится влажной, пока он позволяет тому тащить его к своей машине. Ему нужно успокоиться. Майк ничего такого не имел в виду. Все чисто по-дружески. Поездка до дома Уилла проходит в тишине. Майк смотрит в окно со стороны пассажирского сиденья, а Уилл крутит руль, сосредоточившись на темной дороге. Когда они добираются до входный двери, Уилл затаив дыхание, тихонько открывает дверь. И с облегчением выдыхает, не увидев ожидающей его мамы. В комнате темно и тихо, а на одном из столиков лежит записка, сообщающая Уиллу, что взрослые уже легли спать, и в холодильнике его ждет еда. Уилл тихо ведет Майка к себе в комнату, морщась от скрипа половиц, и закрывает за ними дверь. Устало простонав, Майк первым валится на кровать Уилла. И Уилл беспомощно наблюдает, как Майк забирается под его одеяло, чувствуя себя так, словно кто-то сжимает все его внутренности. Все будет в порядке, он справится. Говоря объективно — на его кровати места намного больше, чем на диване, с которого они недавно встали. Майк смотрит на него и Уилл, почувствовав, как начинает краснеть, отворачивается, смущенный, что его поймали за разглядыванием. Однако, отворачиваться тоже оказывается ошибкой, поскольку внезапно Майк хватает его за руку и дергает вниз. Уилл испуганно вскрикивает и падает на кровать рядом с Майком. Прежде, чем Уилл успевает перестроиться и отодвинуться от Майка, тот каким-то образом обхватывает его своими длинными руками прямо под грудной клеткой, фактически зажимая одну руку Уиллу между ними, и пресекая любые планы Уилла на побег. Уилл замирает. Его сердце бьется так, словно хочет вырваться из груди. А воздух в его легких угрожает покинуть их с минуты на минуты и никогда больше не вернуться. Уилл уверен, Майк станет для него погибелью. Майк с минуту ерзает, пытаясь устроиться поудобнее, пока, наконец, не кладет голову Уиллу на грудь. Зарываясь лицом в его грудь так, словно он пытается проложить себе путь прямо в сердце Уилла. Словно он уже не сделал этого много лет назад. — Твое сердце так быстро бьется, — сонно бормочет Майк, приглушая свой голос о рубашку уилла. — Ммм, —отзывается Уилл, и звук застревает у него в горле, звуча почти как недостойное хныканье. Тепло разливается по груди Уилла, смешиваясь со стыдом в своеобразный коктейль. Теперь Уилл уверен — Майк действительно пытается его убить. Может быть, Майк даже не осознает, что убивает его, но тем не менее, продолжает это делать. Прежде, чем Уилл успевает придумать достойный ответ, он чувствует, как дыхание Майка замедляется, а его руки, обхватывающие его живот, расслабляются, оставаясь лишь легким прикосновением. Майк заснул. Он заснул, положив голову уиллу на грудь. Уилл с трудом выдыхает и осторожно перекладывает свободную руку Майку на спину. Чувствуя, как от его дыхания грудная клетка поднимается и опускается. *** Уилл отвез Майка домой поздно утром, позавтракав с ним и недавно вернувшейся Оди.. Попрощавшись с сиблингами, он неловко положил ладонь на руку Уилла и легонько сжал ее, прежде чем отстраниться. Уилл смог лишь смущенно улыбнуться в ответ, когда парень вышел из машины. Как только Оди и Уилл добрались до дома и закрыли дверь, Оди начала говорить. — О, ты так нравишься Майку, — дразняще тянет она голосом, который, как был уверен Уилл, она переняла у Макс. Уилл немедленно поворачивается к своей сестре, чувствуя себя так, словно его только что огрели хлыстом этим комментарием. Уилл пытается сохранить остатки самообладания, наблюдая за тем, как она устраивается на диване. На ее лице играет дразнящая ухмылка, а глаза сверкают, глядя на Уилла. — Эм, ну да, мы же друзья. Я бы волновался, если бы я ему хоть капельку не нравился, — говорит Уилл и нервно садится рядом с Оди. — Я не это имела в виду. Ты типа нравишься-нравишься Майку, — подчеркивает Оди, и все внутри Уилла неприятно сжимается. — Я… мы, нет. Все не так, Оди. Мы с ним друзья, и мы оба парни, и он твой бывший, Оди, и мы… мы просто друзья, — выпаливает Уилл, объясняя Оди, но в то же время напоминая себе. — При чем тут последние два пункта? Мы с Майком больше не нравимся друг другу в романтическом смысле. И что плохого в том, что вы оба парни? Вы оба парни и друзья. Почему бы тогда не быть бойфрендами? — спрашивает Оди, опираясь на колени, и заглядывая Уиллу в глаза. — Так не бывает, Оди, — Уилл нервно проводит рукой по волосам, отводя взгляд от Оди. — Но почему? Почему не может быть по-другому? — на лице Оди отражается замешательство. — Потому что все говорят, что так не может быть, Оди. Мальчикам не должны нравиться другие мальчики. Майк не такой. — Откуда ты знаешь, что Майку не нравятся парни? Ты его спрашивал? — допытывается она, поднимая бровь. — Нет, но, — начинает Уилл, но Оди перебивает его. — Вот именно, откуда ты можешь знать, Уилл? Только потому, что все говорят, что такого не может быть, не значит, что этого нет. То, что люди говорят, что мальчикам не могут нравиться другие мальчики, не делает это правдой. Это всего лишь мнения, Уилл. Очень тупые и неправильные мнения, к которым тебе не стоит прислушиваться. Уилл опускает взгляд, нервно теребя ткань своих джинсов. Значит ли это, что Оди знает, что он гей? Что она нормально к этому относится? Кажется, ей даже больше, чем просто нормально. — Оди, я… — Уилл задыхается своими собственными словами, он никогда не был хорошим оратором, когда дело касалось эмоций. В последнее время этот факт стал все более очевидным. Поэтому он поступает наилучшим образом и заключает сестру в объятия. Оди тут же обнимает его в ответ, и Уилл бормочет ей слова благодарности. Это длится всего около минуты, прежде чем они отстраются друг от друга. Оди одаривает Уилл ослепительной улыбкой, когда они снова оказываются лицом к лицу. — Ты ему действительно нравишься. Это совершенно очевидно, Уилл, — продолжает Оди после небольшой паузы. — Нет, не нравлюсь. Не думаю, что Майку хоть раз в жизни приходила в голову хоть одна гейская мысль, — нервно усмехается Уилл, и эти слова звучат как ложь в его устах. — Гейские? — спрашивает Оди. — Ну, знаешь, то, о чем мы только что говорили. Когда мальчикам нравятся другие мальчики, а девочкам — девочки. Это называется «гей». Другие слова для этого не такие добрые, как это, — отвечает Уилл пожимая плечами. Уилл наблюдает, как Оди принимает задумчивый вид. Ее брови сходятся на переносице, словно она пытается решить в уме какое-то уравнение. Спустя, как Уиллу кажется, час нервного ожидания, она, наконец, поднимает на него взгляд. — Не думаю, что это правда. Кажется, у Майка в голове крутятся только гейские мысли рядом с тобой. Супер очевидно, что он влюблен в тебя, Уилл. Я думаю, тебе стоит сделать шаг навстречу, если тебе он тоже нравится. Уилл усмехается от выбора слов Оди, и пренебрежительно качает головой. Майк думающий гейские мысли о Уилл — это мысль. Мысль, которую Уиллу нужно отбросить и может немного посмеяться над ней. Это абсолютно не может быть правдой. Но, с другой стороны, поведение Майка было немного странным. Даже по меркам Уилла. — Мы, э-э, мы еще посмотрим, Оди, — Уилл ободряюще улыбается ей, и она отвечает ему еще более яркой улыбкой.