Сквозь туман сознания

      Антон сидел за столом, погруженный в мир своих рисунков. Белоснежные пряди волос падали ему на лоб, создавая контраст с темными тенями под глазами — следами бессонной ночи. Лист бумаги перед ним был исписан яркими цветами и причудливыми формами, каждая линия отражала его внутренний мир, полный эмоций и страхов. За окном зимний пейзаж был покрыт снежным покровом, а холодный ветер завывал, словно напоминая о том, что время уходит. Антон не замечал, как часы пробегают минуты; лишь свет лампы, тускло освещающий его рабочее место, указывал на то, что ночь подходит к концу.       Сквозь тишину комнаты раздался резкий звук будильника, прерывающий его творческий поток. Антон вздрогнул, словно очнувшись от глубокого сна. Он посмотрел на часы — стрелки неумолимо двигались к утру, и он знал, что пора собираться в школу. Внутри него разразилась буря чувств: ненависть к этому месту, где его всегда задирали, и усталость от постоянной борьбы за выживание среди сверстников. Он встал и потянулся, чувствуя, как мышцы протестуют после долгой бессонной ночи. С трудом собравшись с мыслями, он начал одеваться. В зеркале он увидел своё отражение: белые волосы растрепаны, а взгляд полон усталости и решимости. «Сегодня будет иначе», — подумал он, хотя внутри понимал, что это всего лишь мечта.       Собрав в рюкзак учебники и несколько своих рисунков, Антон вышел из комнаты. На кухне его ждал привычный завтрак — отец, полицейский с усталым лицом, сидел за столом попивал утренний кофе, погруженный в свои мысли. Младшая сестра Оля, затворница по натуре, сидела в углу с книгой, по всей видимости «Питер-пен». Яркая и красочная книжка со множеством иллюстраций. Отец поднял взгляд и улыбнулся ему с трудом. Антон ответил лишь коротким кивком, он знал, что доброта отца не изменит того, что ждёт его в школе.       Антон вышел из дома и направился по узкой тропинке, ведущей к лесу. Утренний воздух был свежим и холодным, заставляя его вздрагивать от пронизывающего ветра. Он знал, что путь до школы займет не меньше получаса, но предпочитал идти пешком через лес, чем сталкиваться с давкой в автобусе, полной шумных и недоброжелательных сверстников. Тропа, изрезанная корнями деревьев и покрытая толстым слоем снега, вела его вглубь леса. Здесь было тихо, лишь изредка раздавались звуки пробуждающейся природы: щебетание птиц и далекий треск веток под тяжестью снега. Антон всегда любил зиму — зимний лес был особенным. Снежный покров искрился на солнце, создавая волшебную атмосферу, в которой можно было забыть о своих проблемах хотя бы на мгновение. Он шагал, погруженный в свои мысли, и вскоре оказался на опушке леса. Здесь деревья стояли плотной стеной, а перед ним раскинулась открытая поляна, где снег переливался под лучами восходящего солнца. Антон остановился на мгновение, чтобы насладиться этим зрелищем. Он вспомнил, как часто приходил сюда в детстве, строил снежные крепости и играл с воображением.       Продолжая путь, он снова вошел в лес, и вскоре его окружили высокие ели и сосны, укутанные снежными шапками. Антон чувствовал себя здесь в безопасности — словно лес оберегал его от внешнего мира. Он поднимал ноги высоко, стараясь не проваливаться в снег, и иногда останавливался, чтобы рассмотреть следы животных: зайцы, белки и даже лисы оставили свои метки на белом покрывале. Но по мере приближения к школе его настроение вновь ухудшалось. Мысли о предстоящем дне возвращались к нему с новой силой. «Что если они снова начнут смеяться?» — терзала его эта мысль. Он знал, что не сможет избежать насмешек и унижений, которые ждали его за дверями учебного заведения.       Наконец, Антон вышел из леса и увидел школу на горизонте. Здание выглядело неприветливо на фоне серого неба, а вокруг него уже собирались ученики. Сердце забилось быстрее, и он почувствовал, как в груди сжалось от тревоги. Он сделал глубокий вдох и шагнул вперед, стараясь не обращать внимания на толпу. Каждый шаг давался ему с трудом, но он знал: он должен быть сильным. Даже если мир вокруг него казался холодным и жестоким, он продолжал идти вперед — шаг за шагом к своему будущему.       Зайдя в школу Антон стараясь слиться с серыми стенами школы, медленно продвигался по коридорам. Он прижимал к себе рюкзак, словно тот мог защитить его от всего злого, что ожидало за углом. Каждый звук — смех, разговоры, топот ног казался ему оглушительным и угрюмым. Он избежал взгляда одноклассников, которые толпились у подоконников, и углубился в свои мысли, пытаясь игнорировать их шепот. Шаги его были осторожными и тихими, как у зайца, крадущегося к логову. Он чувствовал себя хрупким, почти прозрачным, как будто мог раствориться в воздухе. Каждый раз, когда кто-то проходил мимо, он замирал, пряча взгляд и надеясь, что его не заметят. Он знал, что стоит только одному из них увидеть его и начнется всё сначала: насмешки, подколы, унижения… по крайней мере он так думал.       Когда он подошел к своему классу, сердце забилось быстрее. Дверь была приоткрыта, и он заглянул внутрь. В классе уже собрались ученики, их голоса сливались в единый гул. Антон почувствовал, как внутри него нарастает паника. Он не хотел входить и становиться частью этой толпы. Вместо этого он остался стоять у двери, прислонившись к стене и стараясь слиться с ней. Он наблюдал за тем, как одноклассники смеются и переговариваются, делятся новостями и обсуждают что-то важное для них. В этот момент он осознал свою изоляцию словно находился в другой реальности, недоступной ему. Вокруг царила жизнь, а он был лишь наблюдателем, заперт в своем собственном мире страха и одиночества.       Постепенно его решимость покидала его. Он сделал шаг назад, готовый уйти, но в этот момент кто-то из класса заметил его. Громкий голос раздался: «Эй, Антон! Ты чего там стоишь? Заходи!» Кровь бросилась к лицу, и он почувствовал, как комок подкатил к горлу. Он не знал, что ответить. Ему хотелось просто убежать, скрыться от взглядов и слов. Но вместо того чтобы развернуться и уйти, он сделал глубокий вдох и вошел в класс. Каждый шаг давался ему с трудом. Он чувствовал себя как зайчик, попавший в логово хищников напряжение нарастало с каждым мгновением. Взгляды сверстников пронзали его, как острые стрелы. Антон сел на своё место в углу класса и попытался сосредоточиться на парте перед собой. Но даже здесь он не мог избавиться от чувства опасности. Он был готов к нападению в любой момент, к насмешкам или уколам. Ему казалось, что весь класс замер в ожидании, каждый взгляд был полон ожидания — когда же начнется шоу?       Он закрыл глаза на мгновение и попытался представить себя где-то вдали — в том снежном лесу, где он чувствовал себя в безопасности. Но реальность не отпускала его. Он снова открыл глаза и увидел смех своих одноклассников. Как будто они знали о его страхах и наслаждались ими. Антон сглотнул комок в горле и снова уткнулся в стол, единственное место, где он мог хоть немного укрыться от этого жестокого мира.       В класс вошла Катя и с ней словно влетел целый вихрь. Её длинные светлые волосы развевались за ней, словно золотой флаг. Она была самой красивой девочкой в классе, и это знали все. Её зелёные глаза искрились, когда она улыбалась, а её смех звучал как музыка. Но за этой безмятежной оболочкой скрывалась настоящая стерва, и Антон это прекрасно знал.       Катя с легкостью привлекала к себе внимание. Она подошла к своему месту в центре класса, где всегда собирались её подруги, и тут же начала рассказывать какую-то историю, обводя взглядом одноклассников. Антон почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Он знал, что она не упустит возможности сказать что-то о нём.       — «Вы не поверите, что я видела!» — Начала она, и голос её был полон интригующего восторга. Все взгляды устремились к ней. — «Возвращаюсь я со школы домой, а по пути вижу Антона… Упавшего прямо в собачье дерьмо! Ха-ха-ха.»       Ее слова были пропита ядом, отравляющим душу Антона. Она ловко играла на чувствах своих слушателей, и смех подруг только подстегивал её. Антон почувствовал, как краска заливает его лицо. Он хотел провалиться сквозь пол или исчезнуть в воздухе. Ему было противно и обидно слышать её слова. На протяжении десяти лет она отравлял ему жизнь, каждый божий день, и ей все никак не надоест. Антон закрыл глаза и попытался сосредоточиться на своих мыслях.       В класс вошла Лилия Павловна — учительница русского языка, а по совместительству и мать Кати. Как только дверь за ней с грохотом закрылась все в классе тут же расселись по местам, достали тетрадки и ручки, и приготовились грызть гранит науки. Антон, который все свободнее время просиживал у себя за столом и рисовал, напрочь забыл про большое домашние задание, которое задавала Лилия Павловна, а с для нее это неприемлемо.       — «Антон!» — Рявкнула Лилия Павловна — «Ты сделал домашние задание?»       Антон вздрогнул, словно его ударила холодная волна. Он медленно поднял голову, его взгляд встретился с глазами Лилии Павловны, полными ожидания и строгости. В классе воцарилась тишина, все затаили дыхание, ожидая ответа.       — «Эм… да, конечно,» — Пробормотал он, хотя в голове у него не было ни одной мысли о том, что он мог бы сказать. Он старался выглядеть уверенно, но внутри всё клокотало от стыда и страха. Лилия Павловна прищурилась, как будто пыталась заглянуть ему в душу.       — «Если ты сделал задание, то покажи.» — Произнесла она с ноткой вызова в голосе.       Антон почувствовал, как его сердце забилось ещё быстрее.       — «Но… я… забыл его дома,» — Выдавил он из себя, понимая, что это звучит как жалкая отговорка.       — «Забыл? Или просто не сделал?» — Лилия Павловна вскинула бровь, её голос стал холодным и резким. — «Антон, ты вообще собираешься учится? Ты каждый урок спишь и как мне известно, не только на моем. Ты уже в десятом классе, у тебя в следующем году выпускной, а твои оценки оставляют желают лучшего. В общем, завтра жду твое домашние задание, пока что поставлю двойку карандашом.»       Антон кивнул, не в силах произнести ни слова. Он понимал, что у него нет выбора. Он должен был сделать это задание, иначе последствий не избежать. Взгляд Кати, Которая смотрела не него через плечо, был полон насмешки. Она наклонилась к подруге и прошептала что-то, вызвав новый взрыв смеха.       После уроков Антон зашел в библиотек, где занял самое тихо и удаленное место. Он достал из рюкзака старый, потрепанный временем плеер на кассетах с наушниками. Единственная кассетка, которая у него была с собой это «Лесник». Новоиспеченная панк-группа, которая недавно добралась и до его захудалой деревушки, а точнее эту кассету ему привез отец из командировке в Москве. Сказочный мотив этой песни с первых секунд затянул Антона.       Музыка заполнила его сознание, и он на мгновение забыл о том, что произошло в классе. Звуки гитары и ритмичные удары барабанов унесли его в другой мир, где не было места ни насмешкам Кати, ни строгому взгляду Лилии Павловны. Он закрыл глаза и позволил себе погрузиться в мелодию, представляя, как он стоит на сцене, а перед ним толпа, которая восторженно аплодирует. В этот момент он почувствовал, как его собственные мысли начинают обретать форму. Антон вытащил свои зарисовки и начал рисовать. Вдохновение пришло к нему неожиданно. Линия за линией, черточка за черточкой, рисунок приобретал все более и более четкое изображение.       Он настолько погрузился в свои художества, что даже и не заметил, как в библиотеку вошла ненавистная ему троица — Рома, Бяша и Семен. Они, как и Катя, на протяжении десяти лет отравляли ему жизнь, только вот Катя это делала словесно, а они физически. Заприметив свою целю они двинулись прямо к нему.       — «Эй! Шизик! Что ты там делаешь?» — Злорадно спросил Рома, подойдя к нему в плотную.       Бяша выхватил плеер у Антона, при этом сорвав с его головы и наушники.       — «Ну-ка, дай послушать, что ты там слушаешь.» — С ухмылкой чуть-ли не пропел он своим противным шепелявым голосом.       Антон попытался встать, чтобы отобрать у Бяши свой плеер, но Семен стоящий рядом быстро усадил его обратно на место. Пока Бяша натягивал на свою голову наушники, Рома уже во всю разглядывал рисунок Антона издевательски шутя над ним и высмеивая его художество.       — «Я конечно знал, что у тебя беды с башкой, но чтоб на столько…» — Просвистел Ромка отбрасывая рисунок в сторону.       Антон почувствовал, как его сердце заколотилось, а гнев закипал внутри. Он не мог позволить им унижать его ещё раз, но слова застряли в горле.       — «Верните мой плеер!» — наконец выдавил он из себя, хотя голос звучал слабо и неуверенно.       — «Неужели ты думаешь, что мы тебе что-то отдадим, пидор очкастый?» — хмыкнул Рома, продолжая рассматривать уже другие рисунки. — «Смотри, какой шедевр! Может, ты хочешь, чтобы мы повесили его в музей? Или лучше на стену в туалете?»       Бяша, не обращая внимания на слова Антона, начал подражать музыке, которая звучала в наушниках. Он пританцовывал, издавая странные звуки, и это вызывало смех у Семёна.       — «Слушай, а может, мы создадим свою группу, на? Ты будешь нашим художником, а мы музыкантами, на! У нас получится настоящий хит!» — произнёс он, хихикая. И эта его надоедливая «НА» не вызывала у Антона ничего кроме раздражения. Он слышал его на столько часто, что уже и сам мог случайно в разговоре сказать «НА». Антон не знал, что делать. Он чувствовал себя беспомощным и униженным. Но он ничего не делал для того, чтобы это прекратить, ведь знал, что это бесполезно. Вместо этого он просто сидел, сжав руки в кулаки, стараясь подавить слёзы.       — «Отдай мне мой плеер» — Повторил Антон дрожащим от страха голосом.       Рома резко сблизился с ним и ударил его в живот так, чтобы никто посторонний этого не увидел. От удара у Антона резко перехватило дыхание. Он издал болезненный стон и попытался согнуться, но Рома не собирался останавливаться. Он схватил его за волосы и оттянул голову назад.       — «А то что?» — прошипел он, глядя на Антона с презрением. — «Расскажешь свою папке менту? Мусор твой отец и в прямом и переносном смысле.»       Антон почувствовал, как его глаза наполнились слезам. Не только от боли, но и то обиды. Его родного отца поливают грязью, а он даже не может ничего с этим сделать. Антон закрыл глаза, пытаясь сдержать слезы, но они всё равно начали катиться по щекам. Он чувствовал, как в груди разгорается не только боль, но и ярость. Рома продолжал издеваться над ним, и каждая его фраза была как нож, вонзающийся в сердце. «Как он может так говорить о моем отце?» думал Антон, и эта мысль лишь усугубляла его обиду. В его голове всплыли воспоминания о том, как отец всегда поддерживал его, несмотря на все трудности. Он помнил, как они вместе рисовали, как отец говорил ему, что его талант — это дар, который нужно развивать. И вот теперь, стоя перед этими хулиганами, он чувствовал себя преданным и брошенным. «Почему я не могу просто быть собой? Почему я должен страдать из-за них?» мучительно спрашивал он себя. Слёзы текли по его лицу, и он не мог с этим ничего сделать. Это был не просто страх или унижение это была полная безысходность.       — «Что вы там делаете?» — Раздался грозный голос библиотекарши, которая уже начала идти в сторону собравшейся компании, но Рома быстро остановил ее.       — «Да мы просто общаемся.» — С натянутой улыбкой сказал он — «Вот помогаем другу рисунок дорисовать, но вы не переживайте, мы сейчас уйдем.»       Библиотекарша поверив, а может ей было все равно, просто пожала плечами и с ворчание вернулась на свое место. А Ромка с его компашкой подхватили Антона под руки и буквально поволокли из школы, попутно захватив свои и его куртку. Как любезно с их стороны, позаботится об этом. Выйдя на улицу они зашли за школу, подальше от посторонних глаз, где и швырнули Антона в сугроб, словно он был не тяжелее мешка картошки. Очки Антона слетели с его переносицы и упали куда-то в сугроб, скрывшись в рассыпчатом снегу. Антон судорожно пытался найти свои очки, перебирая руками под сугробом, а в тот момент под гогот своих друзей Семен пнул Антона в лицо с такой силой, что у того сразу потемнело перед глазами.       Антон упал на спину, чуть провалившись в сугроб. Кровь из его носа меленьким ручейком стекала по щеке и капала на снег, которой тут же ее впитывал. Антон лежал в сугробе, его тело ощущалось тяжёлым и безвольным. Вокруг него мир медленно погружался в белую пелену, снежинки, как мелкие призраки, кружили в воздухе, опускаясь на его лицо. Он смотрел на них с полузакрытыми глазами, и в этот момент казалось, что время остановилось. Каждая снежинка была отдельной историей, падающей из бесконечности, и он был частью этой зимней сказки, несмотря на боль и унижение. Холод пронизывал его до костей, но в этом холоде была и некая странная успокаивающая сила. Он чувствовал, как кровь медленно капает с его носа, оставляя красные следы на белом снегу. Этот контраст ярко-красный на чистом белом казался ему символом всей его жизни: борьбы, боли и страха, которые он испытывал каждый день. Снег впитывал его слёзы и кровь, словно природа принимала его страдания, превращая их в нечто большее. Антон пытался сосредоточиться на падающем снегу, на том, как он медленно опускается и растворяется в земле. Это было похоже на танец невесомый, нежный и безмолвный. Он думал о том, как снег укрывает всё вокруг, скрывая все недостатки и несовершенства. Может быть, если бы он мог стать частью этого снега, он тоже смог бы затеряться и исчезнуть, оставив за собой только легкий след.       Бяша, как обычно, начал измываться над Антоном, оскорбляя его и высмеивая, стараясь не отстать от своих дружков. Но стоило ему открыть рот, как в затылок ему прилетел снежок, а следом за ним еще один, на этот раз в затылок Роме с Семеном. В гневе хулиганы обернулись, готовые выяснить, кто осмелился на такой дерзкий поступок, но вместо этого их лица встретили новые снежные комки. И, не раздумывая, они бросились за угол школы, полагая, что нападавший скрывается там, совершенно забыв о своем жертве Антоне. Тем временем он продолжал лежать в сугробе, его сознание медленно ускользало в туман. Снег продолжал падать, создавая вокруг него атмосферу сказки, но боль и унижение не покидали его. Вдруг он почувствовал, как над ним кто-то наклонился. Теплота человеческого тела контрастировала с пронизывающим холодом, и он попытался приподнять голову, но силы покинули его.       Перед ним возникла загадочная фигура, окутанная капюшоном, скрывающим лицо. Темные очертания выделялись на фоне белоснежного покрова, создавая ощущение мистики. Антон не мог разглядеть черты незнакомца, но чувствовал исходящее от него тепло и уверенность. Фигура наклонилась ближе, и Антон ощутил, как его поднимают с земли. Сначала это было неудобно и болезненно, но вскоре тепло охватило его, и он расслабился. Он не понимал, кто это был, но ощущение безопасности постепенно заполняло его. Загадочный спаситель двигался быстро и уверенно, словно знал путь наизусть. Когда они остановились, незнакомец аккуратно опустил его на мягкий снег рядом с какой-то стеной возможно, это была стена школы или сарая. Антон приоткрыл глаза и увидел лишь расплывчатые очертания. Фигура стояла неподвижно, словно ожидая чего-то.       Загадочный незнакомец не произнес ни слова. Антон ощутил благодарность за то, что его вытащили из этого кошмара, но также и замешательство по поводу того, кто мог быть этим таинственным спасителем. Внезапно фигура сделала шаг назад и исчезла за углом здания, оставив Антона одного наедине с собственными мыслями и ощущениями, как будто сам снег стал свидетелем этой странной встречи.       Антон медленно начинал пробуждаться, словно из глубокого, тяжелого сна. Его тело ощущало легкую тяжесть, как будто он только что вышел из объятий Морфея. Постепенно в сознании начали проступать очертания окружающего мира белоснежный покров, серое небо и мрачные силуэты деревьев, стоящих как безмолвные стражи. Он попытался приоткрыть глаза, но яркий свет, пронизывающий сквозь листву, заставил его зажмуриться. Вокруг не было ни души, лишь безмолвие зимнего леса и легкий шепот ветра, играющего снежинками. Сердце Антона забилось быстрее, воспоминания о недавнем происшествии, словно тень, нависали над ним и вызывали страх. Пытаясь встать, он ощутил холод, пронизывающий его до костей. В этот момент его рука нащупала что-то твердое в кармане куртки. Осторожно вытащив находку, он увидел свои очки, потерянные в сугробе. Они были слегка покрыты снегом, но, к счастью, не пострадали. Антон замер на мгновение, глядя на них. «Вероятно, это тот загадочный незнакомец положил их мне,» — мелькнула мысль в его голове. Мысль о том, что кто-то проявил заботу о нем в этот трудный час, насторожила и озадачила его. До этого никто даже и не думал помогать ему, всем было просто все ровно. Он аккуратно протер линзы от снега и надел очки.       Идя по лесу домой, Антона не покидало чувство, что за ним следят. В это время года темнеет очень рано и тени играют в злую шутку, создавая разные силуэты. Антон шагал по лесу, и каждый звук, казалось, отдавался в его сердце отголоском тревоги. Ветви деревьев, обвисшие под тяжестью снега, шептали друг с другом, а ветер, словно невидимый шутник, играл с его мыслями, заставляя их метаться, как листья в бурю. Он чувствовал, как холод пробирается в самую душу, а тени, растянувшиеся вдоль его пути, становились все более зловещими. Каждый шорох казался ему предвестником чего-то ужасного. Антон часто оборачивался, и в его воображении возникали мрачные фигуры, прячущиеся за деревьями. Сердце его колотилось, как будто в нем сидел испуганный воробей, стремящийся вырваться на свободу. Он ускорил шаги, стараясь не смотреть по сторонам, но страх гнал его вперед. «Это всего лишь игра воображения», — повторял он себе, но каждое шуршание снега под ногами звучало как предостережение. Вдруг ему показалось, что из-за ствола дерева мелькнула тень. Антон замер, вжался в куртку, словно собираясь укрыться от неведомого врага. Он вслушивался в тишину, и его дыхание стало громким и неровным. Снег под ногами хрустел, и в этот момент ему показалось, что кто-то тихо смеется. Смешанный с ветром звук был таким зловещим, что Антон почувствовал, как мурашки пробежали по его коже. Он снова обернулся — ничего. Лишь деревья стояли вокруг него, как молчаливые свидетели его страха. Но в одном из них он различил движение, ветви слегка закачались, будто кто-то осторожно прятался среди них.       «Наверное, это просто зверь», — подумал он, но в глубине души знал: это не просто зверь. Это было что-то большее, что-то зловещее и непонятное. Он вспомнил о загадочной фигуре в капюшоне и о том тепле, которое исходило от нее. «Может быть, это она? Может быть, она вернулась?», мелькнула мысль. Не в силах противостоять своему страху, Антон снова бросил взгляд на лес. Тени сгущались, и он почувствовал себя в ловушке. С каждым шагом ему становилось все труднее дышать, воздух казался тяжелым и густым. Антон ускорил шаги до бегства, его сердце стучало в унисон с шагами по снегу.       Неожиданно перед Антоном выскочила, словно из самой тени леса, девушка в ярко-рыжей шубе. На ее лице была надета маска лисы с вечной ехидной улыбкой. Она высоко подняла руки в черных кожаных перчатках и прокричала: Бууу!!! От неожиданности Антона споткнулся и упал на пятую точку. На мгновение его лицо исказилось в гримасе ужаса, но когда он услышал ее мелодичный смех, ужас сменился непониманием. Девушка задорно смеялась, держась за живот обеим руками. Ее смех был легким и звонким, словно звон колокольчика. Антон, все еще сидя на снегу, смотрел на девушку с недоумением. Его сердце колотилось, но теперь это был не страх, скорее, смесь удивления и раздражения.       — «Эй! Это не смешно.» — Проворчал он, поднимаясь на ноги и стряхивая снег с куртки. — «Я из-за тебя чуть сознание не потерял.»       Девушка в рыжей шубе продолжала смеяться, а затем, заметив его недовольное выражение, немного успокоилась.       — «Да ладно тебе, не потерял же.» — Легкомысленно проговорила она — «К тому же ты мне должен.»       — «Должен? С чего это?» — С недоумением спросил Антон — «Я вижу тебя впервые.»       Девушка сделала шаг к Антону, сокращая дистанцию. Антон почувствовал, как от нее повеяло пряностью и чем-то сладко-кислым.       — «Ты мне должен, потому что я спасла тебя от твоего собственного страха!» — произнесла она, словно сама не веря в свою дерзость.       Её голос звучал так, будто она только что спела какую-то зажигательную песенку, а не произнесла фразу, способную вызвать недоумение у любого здравомыслящего человека. Антон, все еще отряхиваясь от снега, смотрел на неё с недоумением, как на странное существо, вырвавшееся из какого-то народного сказания. Она была как ожившая картина, где яркие цвета контрастировали с угрюмой серостью зимнего леса.       — «А на самом деле, это я тебя спасла от тех хулиганов» — Ее голос стал более серьёзным, а так же в нем была слышна горделивая нотка — «Так что ты мне должен, если бы не я, лежал бы в том сугробе медленно помирая.»