Мираж моих воспоминаний

Лучи солнца пробрались через приоткрытые занавески, и многие бы сказали, что это замечательный день, и Бакуго тоже так сказал бы, если бы не головная боль и ломка во всём теле от предыдущей ночи. И кое-как встав с дивана и откинув подальше серый плед, он осмотрел квартиру. «Чёрт… Я даже не помню, как попал домой… грёбанная пьянка.» В голову пришла вполне последовательная мысль о том, чтобы каким-то образом убрать эту злосчастную головную боль, поэтому альфа пошёл на кухню в поисках спасательных и крайне необходимых сейчас таблеток. Каким же было его удивление, когда на столе уже стоял стакан с прозрачной жидкостью, а возле него лежала небольшая белая таблетка, что расположилась на какой-то бумажке. Подойдя поближе, блондин начал читать записку, от которой с каждым новым словом он удивлялся всё больше. Там неожиданно писал уже знакомый аккуратный почерк о том, что случайно сбил его на машине вчера, когда он в пьяном угаре вылетел на проезжую часть, а после великодушно привёз домой и в знак извинений вместо денег решил вот так позаботиться о его утреннем самочувствии. Это ввело в тяжёлый ступор, после чего мужчина, проморгавшись, взвыл от головной боли. Сложив записку вчетверо, альфа положил её в карман и выпил предложенное лекарство. «Так значит, меня Брокколи сюда привёз? Ясно…» — приложив руку ко лбу, проговорил альфа, — «Закрою глаза на то, что он меня чуть не прикончил. Мне не нужно было столько пить.» Было действительно странно чувствовать заботу от малознакомого человека, который пусть и провинился, но вместо того, чтобы обыденно всунуть его, он уверен, тяжёлую тушу в руки к нерадивым друзьям — отвёз его лично домой, ещё и уложил, и укрыл. Кстати, о друзьях, учитывая его ночные путешествия — с ними он больше явно не будет ходить на пьянки. Как минимум потому, что он вполне мог очнуться в чьей-то полуголой компании неизвестно где. Удивительно, что Мидория не побоялся провернуть такую аферу, помогая пьяному ему и заходя с ним, опять же, пьяным в дом. Соблазнить его точно не хотели, иначе бы лежали рядом, и это было явно не в его характере. А значит, либо брюнет был бесстрашным и никак, кроме как лишним грузом в своём автомобиле, не воспринимал его, либо он сам уже был не в состоянии хотя бы что-то сделать самостоятельно, чтобы не опозорится при этом. Не то чтобы у него были проблемы с алкоголем, чтобы в таком состоянии иметь привычку к кому-то приставать. Но всё же. — Так, ладно. Просто забудем об этом. Мы друг друга выручили, и всё. — ставя готовиться завтрак, альфа спокойно размешивал жаренный лук, — Я не буду писать на него заявление, а он отвёз меня домой. На этих словах молчаливое решение было принято. Единогласно. А головой Бакуго начал прокручивать вчерашний вечер, чтобы вспомнить хотя бы примерно, что произошло.

***

— О-о-о… Какая встреча! Я уж думал, ты не придёшь, — проныл брюнет в красной клетчатой рубашке, что сидел возле барной стойки. — Я так вижу, ты уже успел здорово напиться и без меня? — ответил на подобное Бакуго и присел рядом, заказав виски с колой и поудобнее усаживаясь на барном стуле. Альфа начал осматривать помещение, в которое его затащили «развеяться от рутины». Хотя клубы никогда и не были для него местом, где он мог расслабиться. Но зачастую там он находил кого-то, кто был не против с ним повеселиться ночью, а после никогда не увидеть. И хотя неоновые минималистичные лампы и синие прожекторы, что крутились в разные стороны, создавая обычный клубный эффект в основном на тех, кто танцевал на пилоне, и полупьяные люди, некоторые из которых уже в отключке лежали на диванах — не особо ему нравились, он приходил в такие места раз за разом. Он пригубил первый коктейль, думая о том, что, если выключить громкий клубный мотив, что звучал на каждом углу этого места, он готов поспорить, что послышались бы многочисленные стоны из туалетных кабинок, да и не только оттуда. «Может быть, я ходил не с теми людьми?» — нахмурился он, зыркая на уже «готовенького» друга, и вздохнул, — «И, видимо, до сих пор хожу.» — Чего ты такой кислый-то? Омежки давно не было? — лукаво спросил брюнет, смотря на Катцуки с неким прищуром. Бакуго, наконец, вновь обратил внимание на своего пьяного, можно сказать, друга и недовольно прищёлкнул языком. Почему он вообще должен это с ним обсуждать? — Не твоё дело. — рыкнул в ответ блондин, закатывая глаза, и, похоже, этого было достаточно, чтобы брюнет предположил себе невесть что в голове. Одним разом Катцуки осушил свою стопку и слегка поморщился на горьковатый привкус виски, игнорируя подошедшего к ним парня, который, поняв, что не сможет склеить его, перешёл на его друга, что с удовольствием стал мурлыкать омеге в ответ, кокетливо подмигивая и уже едва ли не утягивая его во всё ту же туалетную кабинку. — Неужели наша ядерная бомба нашла новую жертву? — лукаво произнёс брюнет, поглаживая рукой малознакомую талию, смотря на то, как Катцуки вертит в руках уже пустой от алкоголя стакан. — Не мели чушь. Ты от своего рома вообще мозг, блять, потерял? — покосился на того Бакуго, недовольно скривившись. — Да нет. Вот только ты после расставания с той сволочью ни с кем так сойтись и не смог. — намекнул парень, выровнявшись на стуле и посмотрев на недовольного блондина, а после, слушая сладкий шёпот, переглянулся с омегой и встал из-за бара, уходя восвояси. Катцуки проводил его коротким взглядом, понимая, что он сегодня явно не в настроении для таких ночных рандеву. Хотя обычно мог последовать примеру друга и быстро найти себе компанию, однако этот день точно не сегодня. Сегодня он просто хочет напиться и понять, что вообще с ним происходит в последнее время и почему этот «Мидория Изуку» не выходит толком из его даже подвыпившей головы. — …Повтори. — обратился Бакуго к бармену, который сразу же начал приготавливать новый заказ, совершенно не вслушиваясь в диалог посетителей. Ведь вспоминать о том человеке, которого он давно забыл, хотелось в последнюю очередь, хотя Катцуки до сих пор помнил ярко-розовый цвет её волос.

***

Больше вспоминать о том вечере — не хотелось и, стоя на ужасно долгом светофоре, постукивая пальцем по рулю, он без особого интереса стал привычно пролистывать новостную ленту, где обычно писали какие-то слухи или сплетни, но порой действительно попадались и интересные статьи, из которых в дальнейшем можно было немало заработать. И вот, в этот раз ему тоже повезло найти глазами что-то интересное, по крайней мере, до той поры, пока взгляд не наткнулся на заголовок, что был напечатан жирными, чуть ли не заглавными буквами и имел множество комментариев. — А это ещё что? — вопросительно вскинул бровь альфа, внимательнее рассматривая экран. До боли знакомый журнал, который Катцуки пожелал бы никогда не открывать в своей жизни, с новой глянцевой обложкой, о которой здесь спорили многие. Именно он частенько вещает о высшем бизнесе, в который то приходят, то уходят, то женятся между собой. В нём всегда были довольно скучные статьи, много фонового шума и воды, написанной между, и именно поэтому отчасти Бакуго и не любил его даже просматривать, не то что читать. Да и владелец этого журнала вроде как был одним из тех, кто сам находится среди «верхних сливок общества» и не подбирал вопросы и выражения, когда о ком-то говорил.

«Он всё же дал нам интервью! Мидория Изуку! Новый выпуск нашего журнала!»

Бакуго затаил дыхание, рассматривая привычное, слегка резковатое чертами лицо. Такие же тёмные волнистые волосы и едва заметные веснушки, что теперь ярко выделялись на фоне красной одежды. Хмыкнув, блондин подметил, что брюнету очень даже идёт красный и бордовый цвета, в которые его нарядили для фотографии на обложку. Сквозь стёкла очков просматривался зелёный взор, который не выражал никакой эмоции и был спокоен, а потому навевал странное ощущение того, что Катцуки смотрел в глаза удава, который готовился кого-то съесть. И почему-то, пусть даже и не было особых мотивов так интересоваться брюнетом — ему захотелось почитать его ответы на каверзные вопросы одной из популярных журналисток этого пресловутого токийского «Forbes». Поэтому мужчина сам себе пообещал купить этот выпуск хотя бы для того, чтобы прочесть интервью этого ходячего Брокколи. Что-то в этом парне его зацепило, только вот, что именно — Бакуго пока понять не мог. И потому приблизил пальцами фотографии онлайн-версии журнала, точнее обложку того. На омеге, смотрящем на него с экрана, была красная кожаная куртка, сочетающаяся с красными круглыми очками на его лице, шею украшал чокер, на теле была чёрная водолазка, на которой ярко сияли цепи разной длины золотистого цвета, а снизу прекрасно сидели чёрные джинсы. В этом наряде не было ничего необычного, но Бакуго невольно ухмыльнулся и замер, удивляясь собственной реакции. — Что там… о нём пишут? — протянув эти слова, блондин решил прочитать комментарии, коих было довольно много. «user2374» — Чёрт! Я не верю! Я срочно должен купить этот выпуск. «Dadily23» — Как же ему идут эти очки! Почему он носит только костюмы? «LokyVile» — Интересно, где он пропадал всё это время, а то нам так и не рассказали, помните? Главное, о какой-то новой дряни, так пожалуйста, а как о чём-то интересном, так фиг вам! «Kyeman» — Я, блять, хочу его! *Комментарий заблокирован площадкой* Он точно купит этот журнал. Что он и сделал, выкупая электронную версию этого издания, и, под звон автомобильных гудков, стоящих вместе с ним в пробке — Бакуго облокотился локтем о боковое стекло машины, что сейчас было опущено из-за жары, и начал читать. Эта автомобильная очередь растянулись уже на полчаса, а машины всё ещё не сдвинулись с места, буквально заставляя дышать этими выхлопными газами, поэтому так и хотелось занять чем-то новым глаза. Открыв журнал, он сразу перелистнул страницы прямо к интервью. Начало было слегка затянутое, где просто упоминалось, кто такой «Мидория Изуку», чем сейчас занимается и как восстанавливается в роли управленца после, на минуточку, пяти лет отсутствия в поле зрения бизнеса как такового вообще. После они, наконец, добрались до чего-то интересно, и мужчина прочитал вслух: «— Есть ли у вас кто-то на примете в личной жизни? — Нет. Я считаю, что ещё не время, да и зачем?» «Вот, значит, как… что ж, это поправимо.» — подумал про себя Бакуго, немного сжав собственный телефон, а после в недоумении застыл, не веря собственным мыслям. Но, выдохнув, продолжил читать, оставляя размышления на потом. «— Вы разочаровались в отношениях? — У меня заболит рука, если я начну описывать всё неприятное, что я помню.» Катцуки усмехнулся этим словам, но ни капли не удивился, вспоминая, каким характером обладает омега, который пусть и ведёт себя вполне обычно, но за словом в карман лезет далеко не всегда. Для многих людей такой нрав покажется противным, ведь управлять кем-то с таким характером крайне сложно, да и просто общаться тоже. Ведь иногда казалось, что брюнет просто не из мира сего и ведёт себя уж слишком нетипично для своего вторичного пола и человека того статуса, которым он обладает. Возможно, именно поэтому он так выделяется. А возможно, он специально так себя ведёт? «Чтобы никого не привлекать…?» — осенила мысль, — «Ну, если так, то план оказался провальным.» «— Как вы чувствуете себя после пятилетнего отсутствия в мире бизнеса? — Это, наверное, были мои самые худшие пять лет в жизни, но они многому меня научили. — Хм… Поведаете нам об этом?» Катцуки затаил дыхание, чувствуя, что ему действительно это интересно хотя бы потому, что об этой маленькой, но очень важной детали в их общей компании друзей никто даже не заикается. Хотя, они явно что-то знают, но будто обходят эту тему десятой дорогой. И вот лавовые радужки проходятся по ответной реплике: «— Знаете… будучи эти пять лет в тюрьме, я многому оттуда научился. Многие не знают об этом, но я действительно отсидел эти годы в стенах строгого режима. И нет. Я не буду рассказывать «почему». Это не та информация, которой я бы хотел поделится, но всё же кое-что я вам поведаю.» «Что…? Он сидел в тюрьме пять лет? За что?» — и застывают на ней, словно замороженные. Альфа с недоумением продолжил быстро читать следующие строки. Представить себе, что этот человек мог бы нарушить закон, просто не удавалось, учитывая, с какой скрупулёзностью Изуку относился к своей работе. «— И что же это? — Я обрёл там хорошие привычки… Но знаете, нашу судебную систему нужно всё-таки менять.» Блондин буквально кожей почувствовал его усмешку. В целом настроение всей беседы прекрасно передавалось через реплики ответов Мидории, позволяя понять его эмоции в этот момент. Пусть и далеко не все. Ведь кроме принципов у этого человека всё же есть одна пагубная черта — подавление своих эмоций. Сам он никогда не признает её минусом, но между тем всегда хмурится, если его лицо выходит из-под его контроля. Всегда давит, всегда молчит. Всегда… Просто смотрит. Глазами говоря всё намного лучше. Глаза — зеркала его души. Самой чистой, возможно, из тех, что Бакуго когда-либо видел.

***

— Тецу, скажи мне, пожалуйста, почему мы подошли к чёрному входу? Нормально зайти нельзя? — скучающе протянул Мидория, скептично осматривая огромное здание, к которому его подвёл Тецу, дабы встретиться с «таинственным» владельцем журнала, которому он давал интервью накануне. — Твои слова были о том, что надо пройти незаметно, чтобы нас невольно никто не увидел в таком странном месте. — буркнул телохранитель, думая о том, что принимать решение того мужчины о личной встрече — всё-таки было необдуманно, — Серьёзно, почему из всех мест, где можно было организовать встречу, этот чудак выбрал ночной клуб? Камута, сколько Мидория его знал, никогда не подбирал выражения и был довольно импульсивным человеком. И эта вспыльчивость однажды уже сыграла с ним злую шутку, однако избавиться от части своей личности он был не готов, предпочитая тонуть целым человеком, а не — нарезанным кусками — идеалом общественного мнения. Но сейчас Камута был отчасти прав, потому что, даже несмотря на то, что выбор этого места можно было объяснить — это не делает его менее странным. — Соблюдаем субординацию. — пресёк второй с ними пришедший человек, — Это не какой-то там чудик, а, судя по собранным данным, владелец целой сети таких ночных клубов и к тому же… — покосился Хитоши на уставшего Мидорию, и тот ему кивнул, мол, Тецу можно доверять, — Похоже, давнишний знакомый нашего Мидории и человек, который умудрился настолько сильно закрепиться среди «знати», что организовывает для них вечера. Все трое были уже сонными и стояли у этой мигающей махины, смотря на неё с весьма равнодушными лицами, но всё же выдохнули и почти одновременно стали приближаться к чёрному входу, поднимаясь по кручёной лестнице наверх, радуясь, что хотя бы здесь эти маленькие лампочки не разъедают им глазные яблоки. — И сам на них не ходит. — омега закатил глаза на тихое «зависть — это плохо», — Но мы не знаем наверняка насчёт второго. То, что ты нашёл, ещё не подтверждение. — У нас, к сожалению, нет человека, который смог бы в такие кратчайшие сроки выудить информацию со всей сети и сделать из неё выжимку, — с ухмылкой произнёс Хитоши, разводя руками и зевая, — Я сделал всё, что мог. Парни зашли внутрь и сразу же очутились в громкой атмосфере здешней музыки современных хитов, которые на всю выкручивал диджей, заставляя толпу людей подпрыгивать ей в такт. И эта музыка невольно отвлекала, из-за чего все машинально зажмурились на такие высокие и громкие басы и взглядами нашли, очевидно, ждавшего их официанта, который, поклонившись, поприветствовал их и попросил следовать за ним. Они поднялись на второй этаж по сияющей лестнице и, как Изуку понял, это место строилось уже под здешних ВИП-персон, которые частенько оставляют здесь кругленькие суммы и, возможно, что бывает очень часто в клубах такого «элитного уровня» — имеют какое-то членство в нём. Мидория не обращал внимания на сидящих за столами, и запоминать их лица, даже если бы он их знал — не имел желания. Официант остановился перед ним и отошёл в сторону, и Изуку на секунду оторопел от того, что его размышления оказались правдивыми и он серьёзно многого не знал о человеке, с которым так долго знаком. — Паук? — с поддельным недоумением спросил Мидория, рассматривая вальяжно сидящую на диване фигуру. — Давно не виделись, Призрачный гонщик. — кивнул альфа, приглашая омегу за стол, и Изуку, обернувшись, кивнул своим сопровождающим, которые тоже сели рядом с ним. Томура мельком прошёлся по пришедшим с брюнетом людям, выдыхая, отчасти ожидая, что тот не придёт в незнакомое и шумное место один. Тем более в ночной клуб. Однако это самое неочевидное место из тех, где они смогли бы встретиться, а значит, здесь, вероятнее всего, их не будут искать репортёры. Никому из них не нужен лишний шум. Иногда брюнет поглядывал в сторону танцевального зала, но сразу отводил взгляд, казалось, только наблюдая за общей атмосферой, осторожно попивая предложенное красное полусладкое вино, перед этим проверяя его на запах. — Мидория, я могу попросить тебя уделить мне время, чтобы поговорить наедине и в тишине? — с лёгкой улыбкой спросил Шигараки, головой показывая на балкон и складывая руки в замок, после кладя на них подбородок. — Да, конечно. Веди. — прикрыв глаза, кивнул Изуку, игнорируя жест Томуры провести его до балкона. Ведь несмотря на то, что Изуку уже весьма прилично выпил для среднестатистического человека — он твёрдо стоял на земле. Он научился пить уже давно. Ещё со времён, когда ходил с отцом на светские вечера, где ему беззастенчиво предлагали шампанское и вино, даже несмотря на то, что во многих случаях он ещё являлся несовершеннолетним. Отец учил его, что его могут попытаться споить, чтобы извлечь из его пьяного состояния выгоду, и именно поэтому частенько наливал Мидории стопку виски, говоря медленно её пить и закусывать чем-то, кроме солёного, и запивать водой. Несмотря на дурной нрав своего отца, Изуку мог сказать, что тот был хорошим учителем, советы которого до сих пор ему пригождаются. Их сопровождало два взгляда. И если один вёл настороженно и недовольно, думая в который раз, что это была не самая разумная идея, второй смотрел неотрывно и долго, словно изучая поведение не Мидории, а Томуры по отношению к нему. Это был внимательный взгляд редких глаз, что отблёскивал мистическим фиолетовым, буквально до момента, пока за ними не закрылась дверь.

***

Свежий воздух был своеобразной отдушиной после душного, даже с кондиционерами клуба. И хоть Томура искреннее заботился о том, чтобы внутри была приятная прохлада — с вечерней улицей та всё равно не сравнится. Пылающие звёзды уже мерцали на небе, что было покрыто глубокой синевой, когда они вышли на балкон. Судя по всему, Мидория быстро понял, что это был его личный балкон, и не счёл это удивительным, ведь он тот, кому принадлежит этот и ещё с десяток таких клубов. Когда-то он выкупил его у мужчины с фамилией Тошинори, который в какой-то непонятной спешке продавал это чудо света. Скорее всего, Изуку уже знает это о нём, если никак этому не удивился при встрече. Сказать правду, реакция, в принципе, была довольно вялая. Словно если бы он был чем-то недоволен. Но не им, а чем-то более незримым? Но уточнять это Томура не спешил, а потому начал с чего-то простого, дабы просто начать их диалог, в котором они, наконец, спустя столько лет — должным образом смогут узнать друг друга. — Как твои дела в целом? Никогда бы не подумал, что Призрачный гонщик и Мидория Изуку — один и тот же человек. — слегка усмехнулся Томура, следуя за уверенной походкой этого человека. Изуку опёрся руками об ограду, пока Шигараки наблюдал за ним. В руке всё ещё таилось вино, и он не спешил его допивать. Вскоре Томура облокотился спиной о ту же балюстраду возле парня и посмотрел прямо в лицо Мидории, что сейчас было невообразимо спокойным и таким же притягательным, как и в их далёкой юности. Да, он невероятно красив, и брюнет знает об этом, но это не самый главный плюс в нём, ведь красивых омег много. Очень много. Мидория — опасен. Он отчаянный, он — загадка, которую на первый взгляд и нет нужды разгадывать, но как только ты берёшься за это, то понимаешь, почему никогда не задумывался о том, почему так мало знаешь о человеке, в лице которого так много лет видел родственную душу. Почему он не сделал этого раньше? Не задумался об этом, не попросил Курогири вырыть на «Призрачного гонщика» целое досье? А потому, что он даже не догадывался. Ведь люди, что живут гонками, не обитают в крупном бизнесе, а люди, которые считаются аристократией современного общества, понятия не имеют о гонщиках. Те зачастую увлекаются гольфом, скачками на призовых лошадях, да поездками в кругосветку, но Изуку же смог тонко совместить эти грани, водя всех за нос. Словно абсолютно два разных характера в одном лице. — Всё, как обычно. Я вот тоже не думал, что Паук может быть таким богатым человеком и мало того, быть от меня на расстоянии вытянутой руки, — подметил Мидория, отпивая из бокала новый глоток сверкающей гранатом жидкости, — А ты как? Всё ещё гоняешь? — брызнул Изуку, повернув голову к собеседнику и сразу сталкиваясь с ним взглядом. — Конечно. Гонки — это часть моей жизни. Бросить их — преступление. — хмыкнул Томура, не прерывая взгляд и легко улыбаясь. — Понимаю, я бы, наверное, тоже не смог. — Изуку поджал губы, понимающе хмыкая, но отводя потемневший взгляд, — Кстати, ни разу не видел тебя на «светской» вечеринке. — Мидория попросту хотел понять, что раз всё, что нарыл Хитоши, правда, то значит ли это то, что другая информация тоже правдива? — Ты так хочешь, чтобы я там появился? — спросил Томура с улыбкой. — Не знаю. Мне нет особой разницы, — пожал плечами Мидория, — Просто это странно. Все приходят, ведь пропустишь день — и за спиной уже говорят, что в прошлую пятницу ты переспал с какой-то моделью, которую ты даже в глаза не видел. — он говорил это от чистого сердца, и да, даже с лёгкой завистью, ведь он тоже хотел бы иметь возможность не участвовать во всём этом высокопоставленном балагане. — Ох… Ты об этом. Да, это так. — понимающе поддержал Томура, ловя короткий и горький смешок Мидории, — Но мне и необязательно там быть. Только в редких случаях. Я ведь зачастую «закулисный персонаж». — «Закулисный»? — напрягся омега, слегка приулыбнувшись, так, как если бы он был сейчас расслабленным, — Что ты имеешь в виду? — Это не так важно. — ну, конечно. «Для меня — очень даже. Учитывая, что человек, которого я раньше считал просто хорошим другом по интересам и гонщиком в итоге может оказаться кем-то другим…» — хмыкнув, подумал Мидория, на секунду задумываясь о своих подозрениях, в которых, возможно, он был полностью прав. Он попросил Хитоши навести справки по тому, к кому они ехали по просьбе Тецу. Догадаться, кем являлся этот человек, было несложно, ведь ещё тогда на интервью Изуку вспомнил, чьи были номера Lexus LX, а потом узнал, что его приглашают на личную беседу. Сложить два плюс два не так сложно, намного опаснее было бы, если бы Изуку всё же ошибся. Именно поэтому он взял с собой Шинсо. Никогда не приходящий на вечера человек, учитывая, какие это несёт за собой риски. Слишком подозрительный экземпляр, чтобы вот так вот просто пропускать мимо глаз очевидные странности. Шигараки не обычный бизнесмен. Как и Мидория. Но они всё ещё слишком разные, чтобы их можно было противопоставлять друг другу. Шигараки не хотел говорить о себе в том свете, в котором Мидория его ещё ни разу не видел, и он надеется, что тот и знать не знает об этом. Гонщик и владелец клубов — уже достаточно странное сочетание, и большего он в любом случае сейчас говорить уж точно не хочет. Разве это не подорвёт их доверие? «А разве не подорвёт доверие, если ты смолчишь сейчас, а потом он как-нибудь узнает об этом?» — мужчина попытался как можно быстрее задушить эту мысль. — Как на личном фронте? — осторожно, но вместе с тем якобы безразлично спросил Томура, переводя тему. Изуку недоумённо посмотрел на человека, что задал этот вопрос. Альфа выглядел вполне расслабленно и медленно перевёл взгляд на него в ответ. Казалось, это был просто дружеский интерес, и поэтому Мидория, вновь пригубив вино, ответил: — Мне никто не интересен, — хмыкнул Изуку, решив, что это простой вопрос, — Так что я трудоголик, как ты уже знаешь, до глубины своей души. А ты? — с горькой ухмылкой спросил Мидория, ожидая услышать что-то подобное в ответ. «Вот, значит, как…» — Тоже никого. А за деньги любовь покупать уже надоело. — фыркнул Томура, вспоминая свою последнюю интрижку, как акт слабовольности. Руководить и иметь деньги — всегда привилегия с двумя сторонами медали. Ты одновременно и король, и гнусный предатель, которого свергнут в первую очередь за малейшую ошибку. И они, как люди, которые уже давно варятся в этом котле, без слов понимали друг друга. Вне зависимости от вторичного пола, люди, по большей части своей, весьма схожи своими амбициями и желаниями. Тишина наступила внезапно, но абсолютно не нагнетала, а скорее окутывала парней, стоящих на балконе в спокойную скоротечную атмосферу обычно шумного города. Ведь отсюда были слышны лишь отголоски машин, что здесь, на вершине, больше напоминало эхо. «Тебе же тоже это нравится, верно?» — мысленно спросил Шигараки, смотря на меланхоличную расслабленную улыбку Изуку. Только вот тот улыбался не тишине. Да и не улыбался вообще. Он вспоминал дни, когда обсуждал в спокойной атмосфере, так же рассуждал о чём-то подобном со своим нынешним телохранителем. Как тот, улыбаясь, обещал ему, что уж его-то он обязательно защитит в оплату того, как Мидория однажды его спас. Как они, не задумываясь, могли обсуждать что угодно и обсуждали, попутно смеясь с Брайна, который в такие моменты не особо любил говорить с ними и скорее просто слушал. Разговоры, в которых слова — это просто слова. И где его улыбка была улыбкой. А не жалким миражом, лишь бы не вызывать лишних вопросов.

***

В такой тишине, можно сказать, их встреча и закончилась. Изуку попрощался с Томурой, а после поделился своими подозрениями с другими двумя, когда они уже вышли из большого помещения. Те, нахмурившись, сказали, что всё поняли, и поделились уже своими подозрениями. На этом вечер закончился. И он поехал домой. Чтобы вскоре вновь стоять перед массивной дверью и смотреть на неё немигающим взглядом, пока собственное лицо, пока никто не видит, искажалось в злости и усталости, а он, натянув на себя мнимое спокойствие, постучал в неё, чтобы ему открыли. А после зашёл внутрь, где его так и не покидало ощущение того, что сегодня произойдёт что-то из ряда вон выходящее. В конце концов, всегда что-то происходит, когда он рядом. Можно ли сказать, что это было его личным проклятьем? Брюнет сделал шаг вперёд, и его ослепил свет дорогой хрустальной люстры.