Аркейн: нерассказанное

-Волнуешься? - папа улыбается, и жмурит глаза от солнца, прикладывая руку к голове, чтобы посмотреть наверх. -Нет, совсем нет, - говорит Мингю, со странной задумчивостью разглядывая великолепное здание. - Как будто пришел домой. Голубые окна Академии Пилтовера весело блестят, отражая бесконечное небо на своей гладкой поверхности, а латунные рамы и ручки окон так натерты, что кажется, будто они сделаны из золота. Великое мастерство архитектуры, величественное здание, возвышается над городом, но к собственному удивлению Мингю не чувствует себя подавленным этой величественностью и статью. Ему есть чем гордиться, он стал студентом Академии благодаря своим навыкам, уму и старанию, которое он приложил, сдавая экзамены. Мингю вдруг думается, что в строении Академии, в этих высоких зданиях с тяжелыми сводами, которые кажутся невесомой паутинкой арок, лежит еще другая цель, не только восхищать любого, кто приедет в Город Прогресса. Как незримый судья, Академия смотрит на тебя сотнями своих голубых глаз в обрамлении латунных ресниц, и перед ней не получается врать или прятаться. Само величие, сдержанное, восхитительное великолепие этого здания не позволит тебе лгать перед ним, не позволит быть малодушным или лицемерным. Мингю мечтает, что в один день он тоже сможет создавать что-то похожее. Архитектура с детства казалась ему завораживающей - неудивительно, ведь жить в Пилтовере и не восхищаться его архитектурой невозможно. Как вавилонская башня он своими уровнями взвивается к небу, устремляясь в бесконечность. Даже бедные районы на окраине, прямо у хекс-лифта в Заун, выглядят причудливо и прекрасно. Да, чего уж таить, даже Заун прекрасен, хоть и смраден и удушающе грязен. Отец Мингю - инженер, специалист по химмеханизмам, потому иногда ему приходят заказы от заунских фабрик. Потому совсем неудивительно, что в конце концов ребенок напросился в Нижний Город вместе с ним. Мингю был там лишь однажды, но это навсегда оставило на нем неизгладимое впечатление - как метку, которую металлом прижигают к коже, чтобы удостовериться, что ты никогда не сможешь избавиться от нее. Есть что-то завораживающее и одновременно удушающее в том, как выглядит Заун. В том, как он сочетает великие технологии, которые устремляют Пилтовер к небесам, а сам при этом остается позади, задыхаясь в отходах и грязи. Почти романтичным кажется то, как зауниты зовут эту грязь Серым Небом несмотря на то, что она имеет мерзкий зеленый цвет, который, кажется, проникает в каждую улочку и щель города, клубясь там и вызывая миазмы, отравляющие жителей как буквально, так и фигурально. Лишь вырвавшись оттуда (они пробыли внизу не больше часа, но восьмилетнему ребенку и это показалось вечностью) Мингю понял, как дорожит возможностью глядеть на белые облака и ясное голубое небо. Как он любит свой небогатый район на окраине Пилтовера, около Антресольного уровня. Как он любит маму и папу и факт того, что он не брошен в одиночестве, как дети, которых он видел шныряющими в Зауне по проулкам, словно крысы или тараканы, ненавистных, брошенных и жестоких. Но не только ужас он сохранил из этого короткого похода. Еще Мингю подумалось, что, возможно, не только Городу Прогресса нужны новые здания, отражающие его богатство, но и Зауну нужно обновление. Новые дома, построенные крепкими и безопасными, защищающими от Серого Неба. Новые фабрики, фильтрующие свои отходы и не создающие еще больше убивающего смога. Именно тогда, стоя около хекс-лифта, разглядывая Антресоль, он понял, что в его жизни никогда не было большей страсти, чем страсть к строениям. Он видел их, как фантасмагоричные маски на лицах железных каркасов, видел их, как сопящие существа, своими трубами выдыхающие яд и благодать. Он видел их кошмар и красоту, их величие и низость и больше всего на земле ему хотелось понять их тайную природу. А теперь он студент Академии Пилтовера. Человек, способный узнать все это, потому что у него есть привилегия прикоснуться ко всем знаниям, которые Город Прогресса может дать своему преданному гражданину и истовому ученику. Мингю с открытым ртом слушает речь профессора Хеймердингера о наступлении Новой Эпохи и думает, что он хочет быть частью всех тех тайн и загадок, на которые Новая Эпоха прольет свет. Мингю чувствует себя восхищенным дураком, пока ходит по Академии, заглядывая в каждый ее уголок. После недели исследования он определяет свое любимое место. Библиотека находится внутри механизма внешних башенных часов, и причудливые бесконечные лестницы работают также и маяками для огромного циферблата, который своим витражом раскрашивает библиотеку во все цвета радуги. Тут тихо, несмотря на то, что механическое нутро должно реветь и копошиться, двигая стрелку с неумолимостью течения времени - хорошо работают созданные профессором Хеймердингером заглушки на основе Хекс-камней. Это так глупо, но Ким почти плачет от восхищения, которое пронизывает его с ног до головы, когда он оказывается здесь впервые. Странное чувство душит его, и он замирает в дверях, не в силах остановить свой бегающий взгляд, пытающийся ухватить все и сразу: книги, лестницы, стрелки часов, бесконечные шестерни. -Красиво, правда? - говорит кто-то над его ухом. - Я построю такую же в городе, когда выпущусь. Так он знакомится с Вону. Он происходит из богатейшего купеческого клана Чонов, которые держат свое место в Совете Пилтовера неприкасаемым уже несколько поколений. Его семья занимается покупкой и продажей искусства. Все музеи, в которых Мингю побывал за свою короткую жизнь, принадлежат клану Чон. Несмотря на свое высокое происхождение, Вону не чванливый и задиристый, как другие богатеи. Мингю уже привык, что некоторые пилтоверцы начинают смотреть на него, как на таракана, когда он говорит, что живет около Антресоли, но Вону единственный, кто спрашивает, действительно ли хекс-лифт выглядит как золотая клетка. Мингю смеется и говорит, что они похожи скорее на старый башмак, у которого давно сгнили все гвоздики, и Вону улыбается. Это тонкая улыбка, почти незаметная - многие думают, что Чон Вону холодный, словно лед в Фрельйорде, но Мингю не согласен с ними. С другой стороны Мингю считает, что видит эмоции и лица зданий, и он не может быть принят за образцовую меру чего-либо. Вону похож на Пилтовер. Он такой же великолепный и тянущийся к небу. Он изучает магию, силу хекс-камней и возможности их использования, принимает знания прямиком из рук профессора Хеймердингера, и Мингю не может не восхищаться им и его статью. Вону высок и тонок и в его чертах лица невозможно не угадать прекрасной красоты одной из рас Ионии. Вону удивлен, что Мингю может это заметить и признается, что до тех пор, пока клан Чон стал великим купеческим домом Пилтовера, он был побочной ветвью одной из великих семей Исконных земель. Мингю понимает это без подсказок, он не дурак - не может никто другой так доминировать над всем, что касается искусства, если в нем не течет оно по жилам, как у Вону. Порой Мингю думает, что если проткнуть Вону ножом из него вместо крови пойдет божественный ихор. Или окажется, что на самом деле он не человек вовсе, а величайшее творение какого-нибудь злого гения, создавшего жизнь из хекс-камней. Но Вону живой, более чем - Мингю может испытать это на себе. Сладость его губ на своих, когда он зажимает его между бесконечными стеллажами библиотеки Академии, жар его тела, когда он прикасается к нему, стягивая с него форменный китель студента. Его пот, его слезы, его смех и трепет - все это чертит дорожки из мурашек на его коже, никак неспособное оставить его равнодушным. Он был влюблен в Вону и когда просто наблюдал за ним со стороны, что уж говорить о том, что он чувствует, получив возможность прикасаться к нему. Или, честно говоря, давать прикасаться к себе, потому что нельзя отнять у Вону одной черты, которую он делит с другими богатыми детьми Академии - Вону жадный и собственнический. Не то, чтобы это проблема для Мингю. Ему все равно никто особенно не нужен, он целиком готов отдать себя на растерзание одному единственному будущему члену Совета. Вону не бывает груб, однако бывает до странного раздраженным - в основном потому, что у него есть некоторые конфликты с отцом, который утомляет его и младшего брата душащей гиперопекой. -Он хочет, чтобы я скорее женился, потому что думает, что союз с другой богатой семьей обезопасит меня, - скорбно вздыхает Чон, поглаживая худощавую грудь Мингю (тот старается не трепетать, потому что они только что закончили один раунд в постели и он не готов пока что на новый круг). - Я знаю, что он любит меня и делает это ради меня, но это невыносимо. -Ты не хочешь семью? - хрипло спрашивает Ким скорее просто чтобы показать, что слышит его, несмотря на то, что лежит с закрытыми глазами. -Я очень хочу семью. Хочу детей, мне нравятся дети, - говорит Вону задумчиво и медленно, взвешивая каждое свое слово. - Но это не значит, что я хочу милую послушную жену и скучный семейный быт. Я думаю…я думаю, мы с тобой могли бы быть интересной семьей. Моя библиотека…ну, она могла бы стать нашей, да? Ты бы построил ее по своим чертежам, я бы заполнил ее величайшими книгами со всей Рунтерры и мы бы могли приводить туда наших детей и учить их читать, наблюдая за прекрасной погодой снаружи. Глупо, да? -Совсем не глупо, - говорит Мингю застенчиво. - Это звучит как самая прекрасная мечта из всех, что можно себе только представить. Они фантазируют об этом часами. Мингю создает чертежи, сминает их, переделывает - Вону со странным благоговением смотрит за тем, как наброски, сделанные ими в ходе бурной беседы в кафетерии под пальцами Мингю превращаются в реальные образы. Рейсфедер никогда не дрожит в пальцах Кима, и он делает удивительные вещи, имея на руках только его и одну деревянную линейку. Вону показывает, какие книги он хочет расположить и как, и Мингю рисует большие, наполненные воздухом комнаты и маленькие комнаты-карманы, светлые и зеленые, окруженные растениями, как невиданные сады под стеклянным колпаком. Вону говорит, что мечтает открыть ее для всех, кто только захочет прийти, неважно, будет он заунитом или пилторовцем - Мингю наполняет коридоры комнатами отдыха, где можно выпить чаю и насладиться беседой с другим любителем почитать. В их мечтах это утопическое место, полное гармонии и любви к знаниям. Вону видит искусство в томах и томах столетних книг. Мингю видит искусство в Вону. Он смеется, вспоминая странный разговор с гадалкой, к которой мать отвела его перед тем, как он поступил в Академию и переехал в ее общежитие. Он никогда не верил в шарлатанство, которым было гадание, но также он любил маму, поэтому сдался под ее уговорами. Предсказательница даже заставила мать выйти, чтобы сказать ему то, что она прочла в своих картах и чаинках. Она сказала ему, что этот год станет его годом потрясений, что он будет наполнен Великим Страданием. Мингю всегда знал, что гадания лживы. Или он смеется судьбе в лицо, потому что момент, когда Вону взял его за руку, сделал его самым счастливым человеком на земле, способным преодолеть все что угодно. Даже смерть. Его отец погибает на фабрике в Зауне. Люди говорят «ничего необычного, взрывы на фабриках в Нижнем Городе - обыденность», но Мингю все равно разбит до самой последней клеточки. Вону сжимает его руку на похоронах и позволяет плакать в его плечо столько, сколько нужно. Он единственный, кто находится там ради самого Мингю. Он так и не познакомил Вону с отцом. Он все боялся, что тот не будет доволен его выбором, скрывал его, а теперь у него нет шанса узнать, что подумал бы отец, если бы увидел их вместе - потому что его больше нет. Мингю так зациклен на собственном горе, что не замечает, что в доме есть кое-кто, кого смерть папы ранит даже сильнее. Мама становится похожей на призрака или затухающую свечу, она отказывается есть и не может остановить своих слез, и Мингю никогда, никогда себе не простит, что заметил это слишком поздно. Люди говорят: «Они действительно были посланы друг другу Небесами, поэтому она ушла следом за ним». Мингю ненавидит эту ненужную сентиментальность, потому что речь идет не о каких-то там персонажах из книг или диафильмов - это о его родителях. Людях, которые оставили его в одночасье практически за один месяц. Вону рядом и он осуждающе смотрит на родственников Мингю. Он говорит им попридержать свои языки, и заботиться о нем. Он решает вопросы его наследства - Ким слишком разбит, чтобы думать о деньгах, о мамином магазинчике и отцовском гараже. Если бы его не было, родственники наверняка разграбили бы его. Теперь у Мингю есть маленькое состояние, он может навсегда забыть о жизни «на Антресолях», как насмешливо говорят люди из центра Пилтовера - но разве это того стоит? Он бы согласился жить в самом сердце Зауна, если бы это означало, что он будет там со своей семьей. -Разве я теперь не твоя семья? - отчаянно говорит Вону, нежно поглаживая его мокрые щеки. - Давай ты будешь жить ради меня, Мингю, ладно? А я буду жить ради тебя. Мы пройдем через это, обязательно справимся. Вону знает о чем говорит - его мать умерла, когда ему было 16 и он отлично помнит свое чувство отчаяния и острой потери, которое он испытал тогда. Он, как никто другой, знает, каково это - терять родителя. И Мингю верит ему. Верит, что станет лучше. Верит, что Вону готов поставить на кон все что угодно и жить ради него. Это глупо, но это заставляет его сердце биться чаще. От горя Мингю заваливает сессию, но все профессора в Академии достаточно нежны к нему, чтобы позволить исправить все недочеты и сдать все экзамены летом, чтобы он не был вынужден останавливать свое обучение и тратить семестр в пустую. За этими мелочами проходит еще полгода, и Мингю наконец чувствует, что снова может дышать полной грудью. Ким, как и всегда, поздно возвращается из столичной квартиры Вону (не путать со столичным таунхаусом Вону или столичным особняком Вону) - он мог бы остаться, и даже хотел, но к сожалению у него не закончена работа на пару по сопромату, и он не может себе позволить провалиться, потому что любит работать над этими задачками, хоть порой они и бывают нудными. Вону шутит, что когда Мингю бубнит себе под нос свои решения, ему кажется, что кто-то говорит на древнем языке Шуримы. Мингю думает, что Вону, как и всегда, потрясающий, ведь только он способен вплетать в свои шутки такие невероятные знания. Он первый в жизни Мингю, кто никогда не хвастается своей эрудицией напрямую, но ты знаешь, просто знаешь что он чертовски умен. Это слышно в словах, которые он использует, в том, о чем он говорит, в том, сколько эмоций и страсти он вкладывает в самую идею Познания. Мингю думает, что Вону - это новый человек, представитель той самой Новой Эры, о которой Хеймердингер говорил им год назад, когда они были только первокурсниками. Через неделю начало нового учебного семестра и Вону будет выступать с речью, как лучший ученик за последние годы Академии. Чон смущается, но Мингю знает, что эти слова, сказанные профессором, действительно дороги для него. Ким видел эту речь - она потрясающая. Она прославляет знания и стремления к их получению, она наполнена невыносимым оптимизмом по отношению к завтрашнему дню. Он знает, что Вону будет выглядеть великолепно в форменном кителе Академии, с убранными назад волосами и без очков - Вону ворчит, что не собирался учить речь наизусть, но Мингю целует его в переносицу и говорит, что Чону стоит потерпеть, чтобы произвести на малышей-первокурсников неизгладимое впечатление. Мингю будет там. Будет стоять у ступеней помоста, на который взойдет, чтобы зачитать свою речь за кафедрой из тысячелетнего дуба. Он будет держать в руках коробку с его позолоченными очками и наденет их ему на нос в ту же секунду, когда они понадобятся Вону. Они будут смеяться и пойдут пообедают в кафетерии - они уже давно там не едят, потому что Мингю умеет готовить, а в квартире Вону прекрасная кухня и холодильник всегда полон продуктов - а потом запрут себя в библиотеке. Будут ли они читать, или дорабатывать чертежи будущей Библиотеки Чона или просто целоваться в темных углах, это неважно. Мингю наконец хочет почувствовать вкус этой жизни снова, он готов. Теперь, когда его боль унялась, он хочет отблагодарить Вону за все то, что тот сделал для него, за все сокровища, которые тот ему дал. За его улыбку, руки и глаза, которые всегда были рядом с Мингю. За его сердце, которое болело просто потому, что Мингю было плохо. За него самого, появившегося в жизни Мингю и сделавшего ее солнечной и счастливой, даже несмотря на то, что все в его судьбе сопротивляется этому. -Хватайте мерзавца, - рычит кто-то сбоку и Мингю не успевает среагировать. Он не спортсмен, он архитектор и математик. Он высокий и тощий юноша, которому всего двадцать лет - не ровня толпе хишпаны, которая нападает на него и бьет неистово и зло. Мингю думает, что чертова ведьма заколдовала его. Что она напророчила ему ужасный год, и тот не смог оставить его до последней минуты своего исхода. Вону не читает приветственной речи в начале семестра. Он вообще не появляется там и наверняка разочаровывает Хеймердингера своим поведением. Наверное. Если только тот не в курсе, что Вону уже третьи сутки не спит, как сумасшедший бросаясь по всему Пилтоверу в безнадежной попытке найти Мингю. Хотя бы его тело. Ему нужно хотя бы что-то для похорон. Он делает это, все еще не веря в то, что это в самом деле произошло с ним, с ними. Люди могут сказать, что так бывает, что заунские мародеры нередко нападают на жителей Пилтовера из злобы, жадности и обиды. Что случается - раз, и будущий великий архитектор Пилтовера умирает до того, как сможет создать хотя бы одно здание. Вону не может этого принять.