Hogwarts: Outside of time

Бекки без проблем выбралась из замка, петляя через пыльные и заросшие мхом обходные пути. Наткнуться там можно было разве что на одного из школьных призраков, или на небольшую компашку, ищущую уединения от преподавательских глаз. Сложнее было в Хогсмиде. Основная часть студентов повалила сейчас туда, но со своими друзьями когтевранка столкнуться не опасалась. Они ведь договорились только через час о встрече около башни с часами. Не попасться при трансгрессии, вот что сейчас было важно. Если хоть один студент, знающий ее, увидит перемещение, то конечно не побежит сразу к преподавателям, просто скажет другу, тот еще одному, потом еще и еще, до тех пор, пока не поползут слухи по всему Хогвартсу, а такое разлетается очень быстро. Во всех крупных поселениях, как и в магических кварталах Лондона, были специальные площадки для трансгрессии. На таких местах были наложены специальные чары, чтобы при перемещении два человека не вросли друг в друга, или в какую-нибудь стену, выглядело это жутко. В прошлом такое нередко случалось из-за отсутствия контроля, и в министерстве было принято решение о создании специальных площадок для трансгрессии с разделяющими чарами. Конечно если вы прекрасно знали место куда отправитесь, будь то свой дом, то такие перемещения были открыты для любого знающего технику. А Бекки знала ее. Правда не знала, как среагирует ее тело, потому что по выражению Хайди, было ясно, что младшая Армстронг еще не ведала таких знаний. Трансгрессия штука противная, к этому нужно привыкать. Намного проще было бы воспользоваться камином, но вряд ли какой-то местный житель по доброте душевной разрешит студентке Хогвартса использовать это домашнее средство перемещения. Естественно каминное сообщение было самым популярным и безопасным, что даже родители с маленькими детьми летали по своим делам. Бекки пониже натянула капюшон на глаза. Она даже радовалась прохладной погоде сейчас. Было бы странно, если бы в жару девушка шла в теплой толстовке. Главное не мешкать и не волноваться, иначе это заметят. Очень повезло, что точки трансгрессии находились не на центральных улицах у всех на виду. Меньше знают, крепче спят. Была, конечно, вероятность, что ее заметит какой-нибудь студент, но в людном месте эти шансы возрастали в разы. Зайдя внутрь открытого со всех сторон круга, Бекки быстро представила себе место куда направляется. Всего пару секунд и девушка исчезла. Материализовалась она уже в Косом Переулке. Сразу начало подташнивать и голова закружилась. Но все позывы когтевранка стоически сдерживала, чтобы не обращать на себя лишнее внимание, пыталась глубоко дышать, успокаивая желудок. Кто же знал, что не нужно было так плотно кушать. Намного проще было трансгрессировать сразу поближе к дому Фрин. Но такое перемещение явно показалось бы более странным отделу отслеживания, нежели стандартное, из Хогсмида в Косой Переулок. Нужно ехать в пригород, но перед этим девушка купила себе поесть в местной пекарне, взяла что посытнее, определенная магическая выпечка по особым рецептам могла утолять голод от пары кусочков на долгие часы. Проблем с проходом через Дырявый Котел не возникло. Полусонные работники, и посетители бальзаковского возраста даже не обратили на нее внимания. Конечно, оттуда частенько кто-то ходит в Косой Переулок и обратно. Удачей было, что не пришлось терять время и обменивать деньги на магловские. Еще в Хогвартсе копаясь в бумажнике, девушка увидела пару свернутых купюр. Значит, родители все же отпускали младшую Армстронг в большой мир. Ехать нужно было долго, это больше всего сейчас бесило Бекки. Сначала на метро до конечной станции ветки, потом пересаживаться на автобус, который уже уходил в пригород. Но другого варианта не было, иначе когтевранку может легко отследить отдел трансгрессии. На данный момент это был самый короткий путь. Часы протянулись в поездке как будто дни, смотря на множество разных пейзажей за окном. Бекки вышла заблаговременно, думая, что лучше обойти со стороны. Спешить было нельзя, много внимания, но как же это давило. У девушки прямо чесались пятки, чтобы не припустить к дому. К своему дому в другой вселенной. У особняка была большая территория, очень много зеленых насаждений, и не только ради свежего воздуха и красоты, но и для прикрытия от лишних любопытных глаз. Дополнительно они служили своеобразной границей защитных чар. Как только не был заколдован этот дом. Усиленные заклинания отвода глаз, мороки, чтобы проходящим мимо мерещилась опасность, а в душе назревало состояние как будто при приближении дементора. Несколько куполов защиты, уходящие глубоко под землю, чтобы невозможно было сделать подкоп. Распознающие заклинания, которые отваживали анимагов, слои заклинаний против современной магловской техники слежения. Очень много всего. Но Бекки почему-то не чувствовала этого. Странно. Здесь даже никто не ходил, считая это место максимально опасным из-за всех действующих на ощущения чар. Но почему у когтевранки не было и малейшего дискомфорта? Чеееерт! До Бекки внезапно дошла одна истина. Ни одно из этих заклинаний не подействует на нее, потому что никакие защитные чары не работали против семьи Поттер. А она и есть Поттер! Поэтому девушка не ощущала ничего, находясь рядом с этим импровизированным забором, состоящим из деревьев и кустарников. Пока что медленно, Бекки пыталась войти в густоту зелени, зная все ловушки спрятанные там. Но чем дальше, тем все более убеждалась в правоте своих мыслей. Защита пропускает ее, думая, что она одна из Поттеров. Нет, зная, что она одна из Поттеров. Никогда раньше когтевранка не могла подумать, что заклинания могут работать на интуитивном уровне. Это была, похоже, самая главная удача Бекки за все время нахождения в этой реальности. Подобравшись уже вплотную к дому, девушка засела в кустарнике, напротив окна своей комнаты. Точнее уже комнаты Фрин. Она даже знала график обхода охраны, боже, да тут видимо из колоссальных изменений только переброска между семьями и смерть Гарри. Даже этот тупой график не изменился. Минут через двадцать, когда Бекки увидела, как слизеринка расправляет шторы, чтобы впустить побольше света, волнение, преследуемое по пятам, начало отступать. Пошли долгие часы ожидания. К вечеру у Бекки уже промерзло все тело. Накрапывал дождик, он был не сильный, но часик пребывания под ним давал о себе знать. Джинсы намокли, хорошо хоть была непромокаемая ветровка. Но и она не спасала от холода. Все-таки была середина осени. В окне комнаты Фрин уже горел свет. Сумерки наседали все сильнее, превращая день в ночь. Вот бы обмазаться согревающим зельем сейчас и чашечку кипяточного чая. Но ни того ни другого у девушки не было. А пользоваться заклинаниями было бесполезно, охрана отслеживала использование магии на территории, и будет странно, когда они увидят, что в кустах был замечен магический след. Хотя вот обходы они делали из рук вон плохо, видимо сильно полагаясь на защитные чары территории. Вряд ли Бекки была мастером маскировки, но зевающая охрана, вальяжно прогуливающаяся вокруг дома, совсем уж никуда не годилась. Когда уже стемнело, Бекки больше не могла это терпеть. Ей срочно нужно было согреться, что девушка решила пробраться в особняк. Она знала там каждый угол, каждую ступеньку. Тем более все кухарки и домработники уже ушли отдыхать, в доме было темным темно, кроме света в окне Фрин. Быстро проскочит на кухню и наберет себе хотя бы горячей воды. Слизеринка никак не могла ее услышать, находясь в комнате. Фрин не прибыла в дом по воле матери. Она честно попросила ее написать директору, что хочет побыть в родной обстановке, и немного отвлечься, проветрить мысли. Конечно, Чжоу не составляла письмо с такой просьбой, а солгала Макгонагалл, что внутри семьи есть личное неотложное дело, которое не решить дистанционно, связанное с усопшим отцом Фрин. Сейчас в огромном особняке слизеринка была одна. Чжоу находилась на тренировочной базе своего клуба. Работники этого дома закончили свои смены на сегодня, а охрана не заходила внутрь без особой необходимости. Все они жили чуть поодаль, вместе со своими семьями, в личных домиках, отстроенных на территории. Это была предосторожность, чтобы у пресловутых журналюг не было соблазна надавить на них за пределами особняка. Даже кухарки выезжали за продуктами только в сопровождении охраны. Фрин размышляла о том, что происходит с ее чувствами. Как такая девушка, как Бекки вдруг получила ее внимание и расположение? Слизеринка это не показывала открыто, но сердце говорило именно об этом. Она хочет разговаривать с Бекки, хочет постоянно видеть Бекки, хочет проводить время с Бекки, хочет узнавать Бекки, хочет… Фух… Фрин откинула голову на подголовник кровати и закинула руку поверх сомкнутых глаз. Это бред какой-то. Если посмотреть со стороны жизнь Фрин казалась раем для многих. Успешные, богатые и популярные родители, роскошный особняк в качестве дома, множество вилл разбросанных по стране для отдыха, сногсшибательная внешность девушки, которая, причем поступательно становилась сначала ловцом сборной Слизерина по квиддичу, потом капитаном команды и старостой факультета. Но это все не пришло за красивые глазки, а благодаря стремлению и упорству. Так же как и ее родителям, вся слава и деньги. Они пережили трудные времена, потери, отчаяние, чтобы стать в итоге такими. Гарри и Чжоу были обычными учениками Хогвартса, и только сила воли и вера в победу вела их вперед в трудные времена. И сейчас об этом забыли, навешивая ярлыки. Но после Второй Магической Войны ее родители усердно работали и достигали своих целей, чтобы в итоге у них была такая жизнь. Вот и Фрин видят так же, не стараясь понять, что за такими видимыми ценностями зачастую стоит страх, боль, переживания, тонны тяжелой работы над собой. Мать тоже не очень-то ее понимала. Но Фрин могла это принять. Оставшись без главной опоры в лице мужа, Чжоу должна была стать еще жестче, чтобы защитить свою дочь и себя. А учитывая яркое консервативное воспитание женщины вариантов там не было. И теперь Фрин было не с кем поговорить. Даже с лучшей подругой девушка боялась поделиться своими чувствами. В детстве было намного проще. На этом фоне моральной усталости Фрин и попросила мать о выходных дома. Она устала закрывать постоянно клетку в душе, которую с такой легкостью распахивает Бекки. Слизеринка надеялась, что стены родного дома помогут направить мысли в правильное русло. А какое русло правильное тогда? Фрин вздохнула, уже, наверное, в сотый раз за весь день. Практически не вылезая из комнаты все это время, эмоциональные качели бросали девушку из одной крайности в другую. Но факты были на лицо, в прямом смысле. Стоило слизеринке подумать о Бекки, о том, как не думая ни секунды, сдернула с себя рубашку, чтобы закрыть рану слизеринки. О том, как она заботливо наносила мазь на ее порез. О той чистой и яркой улыбке, когда протягивала шоколадку. О том, как мило и по-ребячески ткнула указательным пальцем в щеку девушки. Все это вызывало непроизвольную улыбку на лице Фрин. А воспоминания моментов как Бекки краснела, пока та ела шоколадку с ее рук, а как после перевязки порезов они были на расстоянии ладони друг от друга, что слизеринка ощущала тягучее напряжение между ними. Это ускоряло пульсацию в висках от бурлящей крови. А что насчет той мази и бинтов? Вряд ли Бекки носила их постоянно с собой, ну так, невзначай. С собой можно носить лейкопластырь, но никак не баночку с заживляющей мазью и упаковку бинтов. Когтевранка знала, что Фрин поранилась, и наверняка взяла это специально для нее. Уроки не делались от слова совсем. Как бы Фрин не пыталась себя заставить подготовить хоть что-то к понедельнику, но попытки были тщетны. Девушка снова и снова сваливалась на кровать как будто без сил. Нужно хотя бы сходить перекусить на кухню. От этого потока мыслей слизеринка пропустила ужин. Бекки без труда нашла кухню, легкими перебежками, скрываясь за углами, вдруг все же кто-то из кухарок остался. Когтевранке, конечно, хотелось обжигающего чая, но за неимением времени, она решила набрать хотя бы горячей воды. Пока котелок закипал над горелкой, девушка начала шариться по шкафчикам в поисках подходящей тары. Отыскав бутыль, девушка поняла, что Фрин на каникулах не пропускает тренировки. Это была спортивная бутылка для воды, которую можно было брать с собой с герметичным клапаном, чтобы вода нечаянно не пролилась. Закрыв шкафчик Бекки начала подходить к уже закипающей воде, как сильный удар по затылку заставил мозг отключаться. Бекки только успела услышать звук падающих осколков на пол, и наступила темнота.