Hogwarts: Outside of time

Удары по щекам были сильноваты. Еще и голова так гудела. А точно там нет рассечения? По ощущениям казалось, что есть. Вот же дерьмо, значит, кто-то из охраны все-таки наткнулся на нее. Бекки с трудом начала разлеплять глаза. Все кружилось поначалу, взгляд никак не фокусировался, но определенно там стоял человек. Девушка не могла шевельнуться. Руки связаны. Ну, не удивительно. А где это она лежит? Мягко, это точно не кушетка, да и абсолютно точно не пол. Подушка под головой? Реально? Как заботливо. Наконец-то зрение когтевранки пришло в норму. Перед ней предстала Фрин со злостным выражением лица, сцепив руки в замок на груди. - Ты точно маньячка! – Слизеринка начала говорить, видя, что Бекки более-менее пришла в себя. Бекки оглядывалась. Это одна из гостевых комнат в дальней части особняка. - Знаешь, у меня уже закрадывалась такая мысль, когда ты хотела порезать себя, из-за того, что я не давала перевязать тебе свою руку, но тогда я спустила все на игру. – Фрин начала ходить по комнате. Руки Бекки были привязаны веревками, явно магического происхождения, к изголовью кровати, ноги были свободны, но в таком положении это никак не поможет когтевранке. - А ты оказывается просто больная на голову, – слизеринка остановилась, сверля взглядом Бекки, – что даже пробралась в мой дом! - А ты не могла использовать заклинание? Зачем сразу бить? Кстати чем ты меня огрела? Голова теперь болит. – Когтевранка морщилась. А Фрин выпучила глаза и смотрела на девушку, как будто та и вовсе лишилась рассудка. - Ты сейчас серьезно!? Ты забралась в мой дом! Ты что ожидала, что тебя ударят подушкой? – Фрин повышала голос. - Да ты долбаный сталкер! А я-то уже начала думать, что ты действительно открыта и добра ко мне. - Фрин, давай сначала немного успокоишься, очень громко. – Лицо Бекки выглядело болезненно. - Нет, черт бы тебя побрал, быстро отвечай, что тебе было нужно? – Фрин от натуги была вся красная, глаза казалось, могли стрелять молниями. - А если не отвечу? Тебе завтра все равно возвращаться в Хогвартс. – Бекки посмотрела внутрь этого злостного взгляда. - Да можешь все это время молчать. Только если так, я сдам тебя своей охране, и потом уже надзор за несовершеннолетними будет с тобой разбираться. – Слизеринка усмехнулась. – И поверь мне, за проникновение и угрозу жизни может сулить Азкабан, даже в таком юном возрасте. - А я разве угрожала тебе? Я просто воду кипятила на кухне. – Бекки толи строила из себя полную дуру, толи действительно такой и являлась. Слизеринка опешила. - Ты пошутить хочешь? Посмеяться? Или ты действительно идиотка? – Фрин была уже на грани белого каления. Бекки молчала. Как теперь выкручиваться из этой ситуации? Все мысли были глупы до абсурда. Подтвердить слова Фрин, что да, она сталкер, и хотела побольше узнать о жизни девушки, будет сродни закапыванию самой себя в землю. Тогда слизеринка навсегда оттолкнет ее. Сказать, что она зашла заварить чаек, звучит как из уст безумного кролика из книги про Алису и Страну Чудес. В этом случае Фрин будет думать, что у нее поехала крыша, и тоже полностью оборвет любые контакты. Сказать, что она пробралась в дом, чтобы украсть что-то, так же прервет эту хрупкую связь навсегда, ведь Фрин будет считать ее воровкой. А ждать пока слизеринка сдаст ее охране, было еще опаснее. Девушку просто закроют во временной тюрьме при Министерстве Магии, пока будут проходить долгие слушания и разбирательства. А учитывая ситуацию, простым исключением это не пахло. Побег из Хогвартса посреди учебного семестра, проникновение со взломом в дом семьи Поттер, да и Фрин может заявить, что в тот момент она находилась в доме одна, а это означало угрозу ее жизни и здоровью. Это явно тянуло на более высшие меры наказания. - Если ты не хочешь разговаривать со мной, могу позвать кого-нибудь из охраны. – Фрин давила. Бл..ь. Тут другого слова и не подобрать. Неужели придется раскрыть все карты слизеринке? Рассказать эту невозможную историю, которая и есть правда. - Через минуту я пойду за охраной. – Фрин посмотрела на свои часы на запястье, начиная засекать время. - Не нужно. – Бекки глубоко вздохнула, зажмуривая глаза. Фрин внимательно уставилась на когтевранку. - Лучше сядь, это надолго. – Бекки откинула голову на подушку. И началась длинная история, с самого начала шестого курса настоящей реальности Ребекки Поттер. В отличие от Хайди, которая выдала бурю эмоций на своем лице, Фрин была саркастична, усмехалась, мотала головой в неверии. Рассказ тянулся многочисленными объяснениями, пестрел поворотами событий. Бекки была честна, и не скрывала ничего, так же, не забыв упомянуть об отношениях, которые начались между ними. - И ты реально думаешь, что я поверю в этот бред? – Фрин ухмылялась, после окончания рассказа. – Тебе нужно в больницу Святого Мунго. - Что хочешь делай теперь, я рассказала все как есть. – Бекки не смотрела на слизеринку, уставившись в потолок. – Только подумай хорошенько сначала, как шестнадцатилетняя девушка смогла играючи преодолеть всю защиту и оказаться в этом доме. Такое не каждому мракоборцу то под силу. А вот это было верно. Фрин замолчала, начиная перебирать варианты. Можно было предположить, что девушка как-то пробралась в машину охраны, когда домработницы поехали за продуктами, но сегодня никто не ездил, ворота были закрыты целый день. Да и в принципе защита бы сработала на незнакомого человека. Если девушка анимаг, так у них и от этого стояли специальные чары. Если предположить, что она с помощью оборотного зелья превратилась в кого-то из служащих дома, то и тут было контрзаклятье, смывающие чары с человека. Как Бекки и сказала, разрушить защиту дома не под силу многим опытным мракоборцам, а уж пролезть тайком, это нужно действовать большой группой людей, чтобы нейтрализовать все и открыть коридор. - Что призадумалась? – Бекки все глядела в потолок. – Защита не сработала, потому что я Поттер. Фрин все молчала. История когтевранки конечно звучала как полный абсурд. Но это логично объясняло навыки, которые девушка использовала при игре в квиддич. Если ее учили Чжоу и Гарри, поэтому-то ее техника была так похожа на технику Фрин. В прошлом году против слизеринки играла Бекки Армстронг, а в этом Ребекка Поттер. За одно лето невозможно было научиться всему, что показывала когтевранка на поле в игре против Слизерина. - Если у тебя, конечно, завалялся где-нибудь омут памяти, то я не против наглядно показать тебе воспоминания. – Сейчас Бекки стала чуточку язвить. Как вообще это все может быть правдой? Фрин разглядывала привязанную к кровати девушку, которую она час назад считала больным сталкером. А сейчас кем ее считать? Бекки изменила реальность в попытке вытащить Фрин, ту Фрин, которая Сароча, чтобы они сбежали вместе от стирания памяти. Просто случаем, маховик времени раскололся, но так как Бекки держала его в руке в момент разрыва пространства, пески времени не могли стереть ее настоящую личность, и в теле Бекки Армстронг однажды проснулась не она сама, а Бекки Поттер. Пески времени изменили реальность, и перенесли сознание той Бекки в переломный момент ее жизни, в начало шестого курса. И еще орден какой-то. Пророчество. Бекки должна была стать тираном, но Гарри остался жив там, а та Фрин была в качестве целителя сердца девушки, потому что любовь самое большое чувство во вселенной. От этого уже мозги кипели. Но Фрин начинала сопоставлять резкие изменения в поведении и характере когтевранки. Девушка была точно не похожа на себя прошлую. Насчет смерти старшего Поттера все было покрыто пеленой неведения. Тут Фрин склонялась в сторону Бекки. Вдруг и действительно, какой-то на голову больной культ все тут зачищает и подготавливает плацдарм для себя. И сегодня когтевранка пробралась в дом, чтобы наблюдать и защитить в случае нападения ордена. Ведь девушка была убеждена, что эта реальность недалеко ушла от той. Так и что там с любовью то? Они встречались там. Встречаются. Ох, это тяжело. Бекки сказала, что они любят друг друга. Ну как они, они сейчас здесь, если настоящей реальности не существует. Нет ни другой Бекки, ни другой Фрин. А что ощущает когтевранка сейчас? Чувствует ли трепетание сердца внутри грудной клетки, находясь рядом с Фрин? По виду девушки такого не скажешь. Она просто спокойно лежала, разглядывая потолок, ни разу после окончания своей истории и не взглянула на слизеринку. - Так чем ты меня ударила? – Тишину прервала когтевранка. - Тарелкой. – Фрин внимательно смотрела на девушку. - Можно было и не применять физическую силу, у меня голова раскалывается. Вдруг там рассечение? – Бекки все не смотрела в глаза другой девушки. - Я оставила палочку в комнате. Знаешь ли, когда идешь на кухню в своем доме, вряд ли подумаешь, что нужно будет защищаться от кого-то. – Фрин начало подбешивать, что когтевранка отстраненно разговаривает, не обращая на нее внимания. - Так от меня и не нужно было защищаться. – Бекки усмехнулась. - Какой-то посторонний человек на кухне, я бы посмотрела, как бы ты себя повела. – Фрин все больше злилась. - Я посторонняя? – Голос когтевранки звучал как странная провокация. - А кем ты хочешь быть? – Похоже, Фрин поняла, что девушка специально ее провоцирует, зная привычки слизеринки. И вот еще неоспоримый факт. Вот откуда Бекки так много знала о ней. - Ну хотя бы тем человеком, которого не бьют тарелками. – Голос когтевранки начал становиться радушным. Почему? Почему так получилось? Фрин не знала. Именно в этот день, когда она хотела полностью расслабиться и выкинуть из головы эту девушку, она бесцеремонно влезает в ее дом. И границы, только начавшие строиться заново, разрушаются опять как по щелчку пальцев. Может это и был тот знак, то знамение, та истина, которую Фрин и должна была принять как данность. Ей нравится Бекки. Очень. И сейчас спорить с сердцем уже не имело смысла. - Я принесу холодную повязку, чтобы снять головную боль. – Фрин встала с кресла. - А, стой, ты что, не развяжешь меня? – Бекки в недоумении смотрела в спину слизеринки. - Пока что нет. Вдруг ты действительно все это придумала, а через пару часов захочешь рассказать реальную историю. – Фрин даже не посмотрела на девушку, захлопывая дверь. Неужели не поверила? И весь этот рассказ был всего лишь бессмысленной тратой времени? Но осознать все это было трудно, без сомнения. А почему собственно Бекки в гостевой комнате? Фрин ведь могла ее кинуть в менее комфортное помещение, тот же самый подвал с трубами. Или просто связать на кухонном полу. А здесь мягкий матрас, пуховая подушка, да и рукам более-менее комфортно, узел не жал на руки, а просто сковывал их, не давая движения. Фрин зашла обратно с чашей воды и маленьким полотенцем. Около кровати стояла тумба, девушка поставила туда принесенные с собой предметы. Окунула полотенце, начала выжимать, чтобы лишняя влага не растекалась по лбу когтевранки. - Я могу и сама все это сделать. – Бекки неловко усмехнулась. - Давай я помогу. – Фрин чуть разделяла слова, казалось наигранно, но это были слова Бекки, сказанные девушке, когда та открыла обертку шоколадки для слизеринки. Фрин присела на кровать, упираясь свободной ладонью с другой стороны от тела когтевранки. Чуть наклонилась, чтобы начать промокать лоб. Вода была ледяная, но от такой близости слизеринки она, казалось, мгновенно испаряется с внезапно ставшей горячей кожи. Сегодня Фрин поняла, почему когтевранка так краснела, когда она ела шоколадку с ее рук. Поняла, почему она так заботливо мазала ее рану. Поняла, почему девушка так тянулась к ней. Поняла, почему у Бекки всегда был такой взгляд, глубокий и пронизывающий. Как и сейчас, там можно было раствориться, пропасть полностью и не захотеть вернуться. Эти карие глаза затягивали как бездна, опасная да, но неимоверно манящая. Как Фрин может это терпеть? А никак. Вот и был весь ответ. Да к черту! Слизеринка начала наклоняться к приоткрытым губам Бекки. Все ближе и ближе. - Фрин, - голос когтевранки с первого слога был дрожащим, - не надо. Как же Бекки хотела этого. Все ее демоны устроили свистопляску внутри грудной клетки, когда девушка поняла, что хочет сделать слизеринка. Но и как не хотела этого одновременно. Она же обещала себе, что такого не будет, что она будет держаться, что есть сил. Просто защитить Фрин, и вернуть пески времени. - Я слышу твое сердце. – Фрин шептала около губ девушки. - Фрин, пожалуйста, - придыхание такого желанного страха, - не делай этого. Бекки со всей силы вжималась в подушку, но ниже кровати оказаться было невозможно. Руки, которые были связаны, девушка с силой тянула к себе, но в какой надежде? Будь они свободны, когтевранка бы не ручалась, оттолкнула ли она Фрин или же притянула к себе еще быстрее. - Пожалуйста… - Миллиметр от губ Фрин и горячее дыхание. Чееерт, как же это было сладко. Губы Бекки, словно сахарная вата, такие мягкие и нежные, да еще и такие вкусные. И она отвечала слизеринке. Сразу, забыв все свои страхи. Каждое движение словно синхронное. А они в волшебном сне, перебирая звуки поцелуя. Не желая отрываться друг от друга. Фрин и подумать не могла, что она может ощущать такое. Стены вокруг сердца были окончательно разрушены. Девушка не сможет построить их заново после этого. Бекки думала, что она не переживет этот поцелуй. Ее сердце колотилось настолько сильно, что казалось, может пробить и грудную клетку Фрин. И все было так же. Никаких различий. Та же нежность слизеринки и такой же трепет. Все было наяву. Девушка не хотела и на секунду отстраняться от Фрин, хоть и пыталась изначально перебороть себя и остановить это. Дыхание терялось меж сливающихся губ девушек в ярком, горячем, исполненных надежд поцелуе. Они обе жаждали этого. И пусть они утонут вместе, задыхаясь без кислорода, но все это будет стоить того. Обе вкололи себе наркотик сейчас с названием имен друг друга. И это было добровольно. Так никогда не выглядел первый поцелуй зарождающихся парочек. Это было жадное терзание губ, словно они знали друг о друге все. А остальное казалось лишь не нужным, не правильным, не имеющим смысла. Все же им пришлось оторваться друг от друга, и вдохнуть воздуха в легкие, чтобы такая нега не была единовременной. Никто из них не хотел умирать, иначе заново не ощутить эти сладостные поцелуи. Туманные в поволоке взгляды нужно было как-то усмирить. Обе тяжело дышали, но все было написано на лицах. Каждой понравилось, это было бесспорно. Фрин развязала руки когтевранки. Немного смущенно, но все же Бекки настояла, чтобы Фрин спала в этой комнате, чтобы в случае чего девушка могла ее защитить. Сейчас все это казалось слизеринке еще большим абсурдом, какой-то орден, какие-то заговоры, а важно было только остаться рядом с Бекки. Конечно, она сразу согласилась ночевать вместе. Слизеринка дала пижаму, наконец-то сухая одежда, после холодной и мокрой. Засыпая с Фрин в одной кровати, Бекки ощущала себя как дома, слушая спокойное и размеренное дыхание уже спящей девушки.