Ударь в ответ

У Оливии земля ушла из-под ног. Все кружилось в каком-то ужасном, кошмарном водовороте из слов Ботана; плыло перед глазами… ее будто обвили огромные щупальца, стянулись у шеи — утягивали на дно. Она облажалась по полной. Ее до трясучки бесило это все — начиная от идиотских свечей и заканчивая Ботаном, который сейчас обеспокоенно смотрел на нее. У него ведь не было никакого плохого умысла, так ведь? Оливия про себя усмехнулась. Ну конечно, не было — все это свидание одна большая фальш, искрометная ложь. От этого в горле встал ком. Надо было еще в самом начале ударить его, облить этим дурацким клубничным чаем; Оливия чуть не взвыла — она не могла даже думать об этом… уже не могла. Ей оставалось только хвататься за голову, пытаясь миновать все это. Она лишь отчаянно хотела не падать туда, это худшее, что могло случиться. Но ее упорно стали утягивать дальше, глубже. Оливия оказывала сопротивление, рыпалась, хоть это было бесполезно. И когда перед ее глазами прокрутился тот самый силуэт, а то самое воспоминание высвободилось из клетки, она поняла, что никуда уже не убежит.

***

Оливия не может остановить свою истерику. Слезы текут по бледному лицу, жгуче задевая не зажившие раны. Она чувствует, будто они уже никогда не затянутся. Ее разрывает в клочья эта боль. Почему все с ней жестоки? Что мама, что одноклассники; Оливия ведь не делала ничего плохого! Она так мала, что не понимает даже значений всех этих обзывательств, но прекрасно знает: они ужасны, и они в точности описывают ее… Недавно ко всему прочему добавилось интересное словечко: безотцовщина. Она чуть не взвыла. «За что мне это?..» Вот если бы она только могла дать отпор… В прошлый раз ей за сопротивление больно ударили по носу. Оливия все никак не могла оттереть кровь: она текла беспрерывно. Мама была так зла — «Почему это ее дочь такая тряпка?» Но десятилетняя Оливия пока никак не могла придумать, что же ей делать. Она хотела бы сначала разобраться со своими слезами. Вообще, мама всегда говорила, что плакать — это для слабаков. Оливия была беспрекословно согласна с ней, но… сейчас как-то слишком нехорошо. Тряслись руки, все тело болело, голова раскалывалась. В этом завале мыслей она пыталась найти хоть что-то, что утешило бы ее. Хотелось какого-то чуда, решения, которое точно поможет ей, растворит все проблемы. В ее-то ситуации это было непросто. Но вдруг, перед ее глазами промчалась мысль… Так мимолетно, быстро; пролетела резво, как стрела, не останавливаясь ни перед чем. Ей же просто-напросто нужно научиться драться! И как она сразу не догадалась об этом…

***

— Оливия! Оливия, очнись, прошу!!! Оливия… Она еле как приоткрыла глаза и словно вынырнула со дна. В лёгких, правда, по-прежнему орудовал нож; Стар дышала тяжело, но все же дышала. За те несколько минут она думала, что уже не выйдет из этого состояния — настолько ужасным оно было. — Это я во всем виноват, о боже, боже… — Ботан беспрерывно жужжал что-то над ее ухом, что несомненно бесило. По его лицу было видно, что он и растерян, и испуган одновременно. Оливия у себя в голове усмехнулась — вроде медик, а таких простых вещей, как паническая атака, не знает! — Скажи хоть что-нибудь, пожалуйста, пожалуйста! Что же делать… — теперь уже он начинал паниковать. Оливия удивлялась, как он так искусно мог раздуть из мухи слона. Брайн порезал палец — все, вызываем скорую! Заражение крови, отмирание тканей! А если уж Оливия как либо калечила себя, так Ботана поражала какая-то неконтролируемая тревога — особенно в последний раз, когда она сильно заболела. Этот очкарик день и ночь спрашивал об ее самочувствии и приносил какие-то лекарства, которые были абсолютно невкусными. Она никогда не понимала такого сильного желания позаботиться о ком-либо, ведь саму Оливию мало что волновало в этой жизни, кроме чипсов. Оливия вдруг почувствовала, что кто-то похлопал ее по щекам, и сразу пришла в себя. Она сходу поняла, что Ботан отчаянно пытается вырвать из нее хоть слово, и от молчания переживает еще больше. Он никак не замолкал; говорил быстро, что Оливия еле успевала уцепиться хоть за что-то. — Может, нужен нашатырный спирт… Нет-нет! Вот же черт… Оливия, я не знаю, что мне сделать! Тебе плохо, да? Болит голова?! Кружится? Темнеет в глазах?! — Замолчи!!! — наконец, прокричала она. Ботан тут же застыл, как вкопанный. Только тогда Оливия смогла его рассмотреть — до этого все плыло перед глазами, и она никак не могла сфокусироваться. — Че ты там хотел? Сделаю я, блин, только заткнись! Повисла самая напряжённая тишина за весь вечер. Ботан как-то испуганно и зажато смотрел на нее, молча теребя край рубашки. Она, конечно, думала, что у него было миллион вариантов ответа, но всех их он не осмеливался сказать. У Стар же не было слов — она просто стояла и ждала хоть какой-то реакции Ботана, но он продолжал стоять, как статуя, не двигаясь. — Что? — промямлил он нервно. Оливия демонстративно закатила глаза. — Или ты уже расхотел учиться драться? Ну, мне же лучше… — Нет, нет, ты не поняла, — неуверенно начал Ботан, сжав зубы. — Просто… с тобой точно все в порядке? Оливия с удивлением подняла бровь. — А что со мной было? Он несколько секунд медлил с ответом, будто до него долго доходил смысл сказанных Стар слов. Но затем, Ботан сказал тихо, почти неслышно: — Ты… потеряла сознание. Оливия ощутила, как гнев снова закипел в груди. — Чего? Не было такого! — бурно возразила она, скрестив руки на груди. В понимании Оливия, только глупые хлюпики, вроде Ботана, могли падать в обморок от пустяков. Стар совсем не тот случай! Она выносливая, она… сильная, в конце концов. — Но ты почти упала! — продолжил он более тревожно. — Ты снова все преувеличиваешь! — достигла точки кипения Оливия. — Как же меня это достало… Ботан промолчал. Он, видимо, подумал, что Стар не намерена больше говорить и уж тем более, возвращаться к тому, с чего они начали. Но как же его глаза округлились, когда Оливия сказала беззаботно: — Так, о чем мы там говорили? А, точняк, о драке! И тут она сделала то, о чем Ботан никогда бы не подумал. Конечно, ему и так было сложно понимать Оливию, ведь ее настроение сменялось с «У меня все пипец как хорошо» до «Бесит, бесит, жизнь ужасна!» несколько раз за минуту. Но сейчас это произошло слишком быстро и… больно. Она дала ему пощечину. Такую, что щеку будто обожгло огнем, а боль пробрала до самых костей. У него задрожали руки. Оливия же невозмутимо молчала несколько мгновений, никак не поясняя это. Но затем она сказала сухо, без единой эмоции: — Ударь меня в ответ. — Извини..? — недоуменно прошептал Ботан, держась за больную щеку. — Ты слышал. Оливия думала, что все, что он знает о драке — это то, как она пишется. Ну или очередное нудное определение из первой строчки в Википедии. Но, может, все не так плохо… (она, конечно, относилась к этой мысли со скепсисом.) Странное начало для урока, однако Стар никогда и никого не учила, а потому делала все так, как заблагорассудится ей самой. И, раз уж на то пошло — это не самая безумная вещь, которую она хотела сделать, пока «учит» Ботана. Пока она крутила это все у себя в голове, он промямлил: — Оливия, я… не могу. Обычно Ботан мгновенно выполнял все, что Стар говорила — будь то принести чипсы с другой комнаты или заткнуться. Но сейчас был совсем другой случай. Оливия видела в его глазах твердую уверенность, которая говорила… он не поднимет на нее руку. Что ж, придется действовать другим путем: давить на болевые точки. — Окей, тогда представь, — улыбаясь, нагло начала она. — Я разрываю твою грамоту и выкидываю ее в мусор! «Ну, такое точно его выбесит.» Однако Ботан ответил также несломимо: — Оливия, не пытайся меня разозлить. Я все равно этого не сделаю. — Даже если я растопчу твою книжку по физике? В его глазах промелькнул огонек гнева, но очень быстро потух. Стар удивлялась этому. Ботан всегда умело контролировал свои эмоции, и редко когда терял контроль над ними. И все же… она умела высвободить в нем искру, которая потом разгоралась до пожара гнева. Изначально Оливию не отпускали мысли, что он при любой возможности попытается разнести ее лицо в щепки; ударить за все те оскорбления, которые срывались с ее потешных уст. Но Ботан этого не делал, и даже не собирался. — А хочешь я расскажу твоему преподу, что ты фоткал ответы на его столе… Это вообще честно, а, воробушек? Стар почувствовала, что надавила в нужном месте. Она сильно удивилась, ведь у нее было достаточно компромата на этого тихоню. — Как ты узн… Это все клевета! Оливия усмехнулась, как бы стараясь еще больше разгневать его. — Девушку твою тоже звали «Клевета»? Он прищурился и сделал шаг к ней, то бледнея, то краснея. Ботан явно терял контроль над собой, но все же, быстро пришел в себя. Он сложил руки на груди и абсолютно невозмутимо смотрел на Оливию, всем своим видом показывая, что не злится. Но у нее был последний козырь в рукаве; такой, который заставил бы Ботана разозлиться до предела. — А твои родители хоть знают… какие вещи ты с ней вытворял? — Это прозвучало даже более ревниво, чем Стар хотела. Ну, а как еще, когда она буквально увидела его поцелуй с какой-то шмарой. Можно было, конечно, поверить, что это действительно просто «дружеское прощание» (как выразился Ботан). Но черт, в понимании Оливии французский поцелуй у стены — вовсе не проявление дружбы! Для Ботана, как она и думала, эти слова стали последней каплей. Она почувствовала его неистовую ярость, что повисла в воздухе: он схватил ее за плечи и, пытаясь выглядеть грубым, толкнул к стене. «Хоть бы не собрался засосать, как ту шлю…» Но Оливия лишь сказала с капелькой кокетства: — Неплохо… В его глазах стало еще больше гнева, но он был совсем не обжигающим. Она знала, что это вовсе не предел, но и не собиралась заходить дальше. Тем более, Ботан уже замахнулся на нее… Оливия видела, как неуверенно, со страхом он это делал, и поняла, что все безнадежно. Этот очкарик даже при таком сильном гневе не сумеет по-настоящему ее ударить! Она сразу же перехватила его руку, и скрутила так, что он вскрикнул; а в следующее мгновение Ботан уже лежал на полу, Стар над ним. — Итак, Ботаник, первое, что ты должен уяснить: никогда не давай повалить себя на землю. Второе: ты думал, я не увернусь? Ботан вскочил с пола, как только она ослабила хватку, и сказал возмущенно: — Это же не честно! Я не подготовился, как следует. Оливия сложила руки на груди и покачала головой, как бы указывая на то, что он несет какую-то чушь. — Никто не будет ждать, пока ты там растрясешься, — ее голос отдавал строгостью, отчего Ботан покрылся мурашками. — Да и о честности можешь забыть! — М, теперь понимаю, почему я не умею драться, — шутливо улыбнулся он, но это звучало больше неловко, чем смешно. Однако она все равно усмехнулась. — Ага. А теперь, раз, два — бей! На этот раз Ботан старался выглядеть более уверенным. Однако удар получился неуклюжим, робким — Оливия чувствовала страх в каждом его движении, ведь все они были скованными. Он все еще не позволял себе ударить ее в полную силу. Стар, вздохнув, остановила очередную его попытку со словами: — Еще одно такое дохлое движение, и я сдохну от скуки! Ботан скептически прищурился, как бы показывая легкое недовольство. — Ну, тогда покажи, как надо! Оливия, если честно, не знала, как все это объяснить, ведь драться она научилась не потому что хотела, а потому что было необходимо. Конечно, именно надоедливые одноклассники толкнули ее впервые подумать об этом, но просто от одной мысли она ничему не научилась. Намного более ужасные вещи заставили ее впервые ударить по-настоящему. — Итак, смотри, — начала Оливия, проходясь взад-вперед перед Ботаном. — Самый крутой метод — бить в слабые места. Например, не знаю, вот тут. Стар указала на место ниже груди и уже хотела сказать что-то еще, как вдруг Ботан неловко ее перебил. — В… солнечное сплетение, да? — Я не шарю за названия всей этой херни. — Оливия пожала плечами и шагнула к нему. Он, видимо, начал подозревать что-то, и боязливо отшатнулся. Но Стар лишь хихикнула: — С таким страхом ты никогда не выиграешь в драке. Пойми, что на самом деле все эти удары не очень-то и болючие… — Ну, я бы так не сказал! У меня до сих пор болят места, где ты била… — грустно и с предыханием ответил ей Ботан. Оливия не нашла, что на это ответить, и лишь добавила: — …просто нужно знать, где бить, чтобы обездвижить на время. Она удивилась, как так умело объяснила это. Конечно, на первый взгляд звучало непонятно, но ей казалось, что они уже в правильном направлении. Ботан внимательно слушал каждое ее слово, и у Оливии появилось такое чувство, что он готов записывать любую ерунду, которую она говорит. В его глазах горел словно живой блеск; Стар невольно засмотрелась, и поэтому между ними повисло непродолжительное, но очень давящее молчание. — Что-то еще?.. — уточнил Ботан, опуская взгляд. — Да. Неожиданность удара! — Оливия попыталась дать этому очкарику подзатыльник, но не вышло: он испуганно пригнулся, и удар миновал его. — Хм, уже лучше, — ее немного рассмешило то, как именно Ботан увернулся, но это уже было не так плохо, как в начале. Видимо, вдохновившись похвалой Оливии, он попытался сделать еще один удар — целился строго, куда она говорила — в солнечное сплетение, а затем попытался скрутить руки за спину. Стар специально поддалась, и позволила себя ударить. Если честно, она ничего не почувствовала, ведь Ботан все еще ударял без желания причинить ей боль, да и держал он не крепко. Оливия это замечала, и у нее в груди появлялось странное чувство… «Так, не важно.» Плюс ко всему, удар был одиночным — будто он попробовал раз и испугался. — Что-то мне подсказывает, что будь на моем месте Брайн, ты бы хорошенько его отпиздил… — пошутила она. — С чего ты взяла? — Просто он читал твой дневник… — Оливия сказала это и прикусила язык. Кажется, она обещала Брайну не выдавать секрет, но доверять ей такие вещи явно было ошибкой. — Ой. У него аж глаза вспыхнули. Она поймала момент и замахнулась, но Ботан, охваченный злостью, ловко увернулся и сам скрутил Оливию. Причем, это было больнее, чем в прошлый раз. — Отлично! — искренне воскликнула Стар. А после этого сильно удивилась — неужели достаточно просто разозлить его, чтобы он так умело исполнял все, что она объясняла до этого? Оливия увидела его светящееся от радости лицо, но быстро отвлекалась. В кармане джинсов что-то пискнуло и затихло. Наверное, пришло уведомление… Она спешно достала телефон, пока Ботан терпеливо смотрел на нее, иногда теребя край рубашки. — Хм, время позднее, — подытожила Оливия и перевела на него взгляд, как бы намекая, что пора бы закругляться. Он, правда, не оценил такое предложение. — Всего десять часов… — Ну, вообще-то, по ботанскому времени это капец как поздно! Не думал пойти спать? — уже более открыто поинтересовалась она. Все стало понятным — Оливия просто хотела закончить диалог как можно скорее. Ботану было не ясно почему, но он не стал давить и уныло пошел к лестнице. За время тренировки он чертовски устал и хотел провалиться в сон, только упав на кровать. У него, в отличие от Стар, не было терок с бессонницей. — И да, помни, ты теперь влип по полной, — внезапно ухмыльнулась она. Он остановился в недоумении. — С тебя чипсы, короче, — уже более расслабленно пояснила Оливия. — Много чипсов… Ботан спокойно выдохнул и мило улыбнулся. Стар ощутила, как ее сердце стало биться, как ненормальное — скакало вверх-вниз, и отдавало таким непонятным, теплым чувством… Но она все же не осмелилась сказать, что это было за чувство.

***

На улице было темно и сыро. Где-то лежал грязный снег, который всем своим видом вызывал отвращение. Мороз пробирал до самых костей. Оливия еле сгибала пальцы, пока шла. Видели бы ее сейчас Ботан или Брайн — читали бы часовую нотацию, как зануды. Выйти вечером в одной куртке на рубашку, это же так ужасно для ее здоровья! Но Оливии было глубоко плевать. Стар дошла до переулка и выдохнула. Было настолько холодно, что шел пар изо рта. Но она никого не увидела в этой кромешной тьме. Пришлось взять телефон и еще раз проверить, не привиделось ли ей все это. «Нужно поговорить, Звёздочка. Не опаздывай. ;)» Оливия с отвращением сунула смартфон обратно в карман и потерла руки. Обычно, это помогает согреться. Но долго в тишине стоять не пришлось. — Вижу, ты пришла, — услышала она голос позади себя. Как же неприятно… Еще только недавно Оливия с ним сцепилась в этом долбанном переулке, а сейчас он пишет ей сообщение, где называет мерзко «Звёздочкой». Это ужасно бесило Оливию, но она ничего не могла сделать. Вся злость уже была вылита кулаками. — А я вижу, что ты опять называешь меня по этой уебанской кличке. Послышался смех. — Я хотел вернуть долг, но, похоже, ты не в настроении? Что ж, отдам в другой раз… — с сарказмом проронил он, поправляя капюшон. Оливия уцепилась взглядом за длинные, характерные порезы на его руке. — Не-не, и так тянул до последнего. Гони сюда деньги! Еле как шагнув к нему, она поймала мысль, что еще немного — и ее руки полностью превратятся в кусок льда. Он мрачно протянул ей тысячу, и Стар, наконец, довольно улыбнулась. Но улыбка ее была скорее язвительной, чем радушной. — М-да, боюсь спросить, где ты эти деньги взял. — Для тебя это никогда не было важным, или нет? — ответил он вопросом на вопрос. — Становишься святошей, Оливия. Она промолчала. Действительно, такие вещи ее раньше не волновали. Но с тех пор, как Стар переехала к Брайну, все как-то резко стало иметь значение. — Это все? — сурово поинтересовалась она. Оливия чувствовала, как этот разговор с каждой секундой ей нравится все меньше и меньше. — Конечно, нет. Есть еще кое-что…

***

Дверь предательски скрипнула. Оливия мысленно поругалась сто раз за несколько мгновений. Уж слишком громко она хлопнула… Но сейчас это ее не интересовало. Стар еле как добралась до дома, и ей стоило космических усилий не оледенеть по дороге. Она сняла куртку, швырнула ее в сторону полки и вздохнула. Холод, в очередной раз пробежавший по телу, будто обжег ее. Однако еще больше обжег заспанный голос Ботана, который прозвучал прямо за ее спиной. — Оливия..?