Ударь в ответ

Ботану, наверное, никогда так не хотелось домой. В кармане джинсов громоздился кошелек, который опустел вдвое — и не просто так, а ради новой книжки по физике. У него внутри все горело от радости. Он давно посматривал на нее; ненароком листал неполную онлайн-версию на переменках между пар. Приходя домой из универа, первым делом он спешил проверить свое «Хранилище» — сколько же денег еще нужно, чтобы накопить на эту красотку? Вчера вечером Ботан сделал крышесносный вывод: необходимая сумма собрана. Он чуть сознание не потерял от радости. Сегодня же, сидя на парах, он не мог выкинуть из головы ту самую книжку. Так и всплывал ее силуэт; он буквально мог ощущать, как листает ее, взглядом цепляется за каждое слово, вдыхает аромат страниц… И вот, покончив с занятиями, Ботан мигом побежал в единственный магазин, где и продавалась нужная ему книга. Оплатив новыми, блестящими купюрами, он поспешил на улицу со счастливыми глазами. Даже не стал ждать до дома, сразу открыл и с интересом принялся бежать глазами по строчкам, спешно обдумывая прочитанное. Он и не заметил, как врезался в человека. Поначалу Ботан не обратил на это внимания, так как был полностью погружен в чтение. Однако через несколько секунд у него все похолодело: — Смотри, куда идешь, чмошник. Он тут же оторвал взгляд от белых страничек и дрожащим голосом попытался оправдаться: — Я не специально… пр-росто… Но кто бы стал его слушать? Ботан по рефлексу зажмурился в ожидании удара. Руки отчаянно сжимали единственный важный предмет — глянцевую книгу. Ощутив еще большее давление на воротник своей рубашки, его пальцы послушно отпустили ее. — А-а, физика? — он услышал грубоватый смех над ухом и невольно нахмурился. Дышать стало так сложно. — Ниче такая. Ботан открыл глаза, и не успел даже закончить свою мысль. «Только не роняйте, только не…» Сердце бешено заколотилось в груди, а затем сжалось, ухнув болью. Он попытался сделать жалкие попытки высвободиться из жесткой хватки, стягивающей шею, но все было без толку. Ботан, сглотнув, ждал неминуемой участи, словно его должны были казнить. Но он только наблюдал, как его внушительная сумма без возврата падала в бездну; смотрел, и ничего не мог сделать. Признаться честно, первой его мыслью после того, как они испачкали новейшую книгу об грязный асфальт — это разбить им головы об этот самый асфальт. Но в целом, мысль как-то быстро канула и забылась. На замену ей пришли саднящие ранки на лице и ушибы вкупе с синяками. Осталось единственное болючее желание — забрать свою книжку, испачканную, порванную, но зато купленную на его стипендию. Как это осуществить теперь? Ботан думал, что здесь будет достаточно всего нескольких формул и скрупулёзных расчетов, но он глубоко заблуждался.

***

До дома Ботан добрался не без приключений: сначала приставучий Брайн донимал своими звонками. Болезненно застонав, он положил набитую учебниками сумку на лавку и принялся искать телефон, который трезвонил и трезвонил веселой мелодией. Она совсем не сочеталась с его настроением. Наконец, он откопал нужный предмет и спешно ответил на звонок. Голос Брайна в ухе прозвучал слегка раздражённо: — Ботан! Почему ты так не брал долго трубку?! Мы уже договаривались! — Э-э… — Ботан не успел вымолвить и слова. — Неважно, короче, я уезжаю на съемки в Москву на три дня, ты за главного. Деньги на столе. И пожалуйста: никаких вечеринок. Так и передай Оливии. Мне надоело уже выслушивать от соседей и драить дом после нее! Он попытался сказать хоть что-то, но Брайн затараторил с новой силой: — Деньги на фигню не тратить. Кота кормить. Квартиру не громить. Всё, пока, не могу больше говорить! Не успел Ботан и звука издать, как Мапс уже положил трубку. Он тяжело вздохнул и сунул телефон к себе в карман. Перед глазами снова встала эта картина: дурацкие гопники топчут его книжку… Ботан, зарычав от злости и отчаяния, неаккуратно нащупал в кармане ключи и побрел к лестнице. Лифт, как подсказала табличка, снова сломался.

***

Квартира непривычно пустовала. Ботан повесил куртку на крючок и прошел на кухню. После мучительно долгой тишины, к нему закралась безумная мысль, что неплохо было бы посмотреть, как там дела у Оливии. Обычно она его не встречала, когда он возвращался с института — Ботан с печалью об этом подумал. Но потом грусть сменилась радостью. Хотя бы фингалы с порога не получает, и на этом спасибо! Он горько усмехнулся и принялся молча есть дошик. Некоторое время Ботан уныло ковырялся в тарелке, и иногда поглядывал в сторону лестницы. Вот если бы здесь был Брайн… Да нет, он бы все равно не составил Ботанику компанию. Но именно сейчас ему хотелось поговорить хоть с кем-то, вылить эту горечь и злость за испорченную, ускользнувшую перед его носом книжку. Он вздохнул и поднялся со стула. Кушать в полной тишине было невообразимо ужасно. Ботан поплелся в сторону лестницы и, чутка спотыкаясь, дошел до комнаты Оливии. Рискованно? Он бы сказал да. — Оливия? — неуверенный стук. Ботан смотрел на дверь в ожидании ответа. Несколько секунд раздумий — и перед его глазами появилась Стар. — Че надо? — спросила она как-то мрачно, вынув из ушей наушники. Ботан вспомнил, как еще в старой квартире они с Брайном гадали, почему Оливия не слышит их, а она в это время всего-то слушала музыку. На его лице задержалась улыбка. — Да я просто, ну… подумал, может ты хочешь… покушать? — он столкнулся с ее холодными глазами и нервно сглотнул. — П-понял, значит, нет… Ботан с грустью развернулся и неуверенно пошел в сторону лестницы. Да, не стоило ему идти… Изначально было понятно, что ей за грош это не сдалось. Он плюхнулся на стул и почувствовал, как слезы резво покатились по его щекам. Ботан поджал губы и попытался остановить их, но появились новые. «Слабак, нытик, чертова тряпка!» — эти слова вихрем повертелись в его голове. Ботан опустил взгляд. Слезинки с весельем капнули на на рубашку. — Так что ты там предлагал? — Оливия бесцеремонно повернула его к себе за плечо. — М, дошик. Ботан с ужасом стер все следы слез рукавом и постарался не смотреть на Оливию. Сколько раз он клялся, что не будет распускать нюни перед ней, и вот, снова это происходит. Унизительно. Как последняя тряпка, сидит здесь и плачет из-за пустяков. Конечно, Оливия не будет даже смотреть на него нормально, не то что за человека принимать! С испорченным настроением Ботан буркнул: — Угу, дошик. И снова принялся без особого энтузиазма крутить на вилке лапшу… Она уже в горле стояла, и абсолютно не лезла. Особенно когда Оливия глядела на него с плохо скрываемой укоризной. Сидели они в полной тишине, так Ботан еще и перестал чувствовать себя комфортно. Он не хотел снова упасть в грязь лицом. Когда молчание стало перерастать в изнуряющее напряжение, Ботан спросил: — Ну… как день прошел? Оливия усмехнулась, и отложила тарелку. Дошик не хотелось даже ей. — Скучно без Брайна, — призналась она с некоторой злобой. — Этот недоблогер постоянно сваливает на свои мероприятия, хоть бы раз меня взял… Повисла неловкая пауза. — А по-моему, ничего не изменилось, — грустно ответил он, поднимая взгляд. — Брайн все равно всегда занят съемками и не сидит с нами. Например… Оливия улыбнулась. — Но он хотя бы не душнила. Да, Ботаник? Ботан тут же замолчал и опустил взгляд в тарелку. Есть расхотелось окончательно. Он нервно проглотил слюну и сказал: — Я к себе. А затем взял тарелку со стола. — Ответить нечего? — с издевкой хмыкнула Стар. — Ты же знаешь, что я права. Ботан остановился на полпути лестнице, и взгляд, который он бросил, явно не пришелся по душе Оливии. — Можно подумать твои друзья-гопники и ты не душнилы. Ботан в принципе плохо знал, что значит это загадочное слово, но догадывался, что оно явно было не комплиментом. На долю секунды ему показалось, что он видел растерянность в глазах Оливии. Но она быстро спохватилась, и теперь его снова пробрал до мурашек хмурый взгляд. — Хм, мне показалось, или ты что-то сказал? — подняла бровь Стар. — Что-то, в чем ты не шаришь. — С чего ты так решила? — шел в наступление Ботан. Сердце начало колотиться в груди, как бешеное. — Я всегда знаю, о чем говорю. Черт, в этот раз не правда. Оливия, словно слыша его мысли, грозно поднялась со стула и нависла над ним. Ботан от страха весь затрясся. — Нет, ты не знаешь, — сказала она сквозь зубы, а ее шепот обжег ухо. — Ты нихуя не знаешь, о чем говоришь! — Правда? — видимо, Ботан решил биться до конца. Застрявшие в его горле подколы самой Оливии так и норовили выскочить. — А мне кажется, что ты… слишком много себе позволяешь. — Видимо, она уже конкретно обомлела от того, что Ботан впервые в жизни не замолчал ее надоедающие оскорбления. Стар смотрела на него, застыв. — Не думаешь, что тебе стоит быть немного добрее с другими? Тут же Оливия схватила его за воротник рубашки. Ботан и не заметил, как она втолкнула его в стену и нависла, словно коршун над своей добычей. Ботан чувствовал, что сейчас потерпит поражение. — Сколько раз в жизни, сука, я пыталась быть доброй! — ее крик был скорее отчаянным, чем злобным, хоть ярость и прослеживалась в голосе Стар. — И сколько раз меня топтали, но ты же и так знаешь, да, воробушек? — от ее шепота у Ботана закружилась голова. Он побледнел от столкновения с ненавистью в ее глазах. Жизнь пронеслась перед ним в одну секунду, и разбилась вдребезги. Он был уверен, что после таких слов Оливия расшибет его голову об стену, или в лучшем случае зарежет… но этого не происходило. Она грозно вытянула руку, будто собираясь его ударить; Ботан зажмурился, в голове прокрутились последние мысли, как кусочки листов его книжки по физике, и ухнув, затихли. Он понял, что это конец. Его ждет расплата. Оливия резко отпустила воротник и оттолкнула его. Ботан от неожиданности неудачно приземлился на пол и потер шею. Все раскалывалось, особенно заныли предыдущие ушибы, которые он получил от гопников. Но все это мигом растворилось; он не успел опомниться, как Оливии и след простыл. Теперь он с сидел в непонимании, была ли она вовсе? Шея отозвалась жгучей болью, подсказывая, что все-таки была. Он никак не мог восстановить дыхание. Сердце грозились выскочить из груди. Ботан слышал только хлопок двери — и все забылось... А в голове повторялись и повторялись ее слова. «Пыталась быть хорошей, но из раза в раз меня топтали» — что это значило? Может, она соврала, как обычно это делает? Или сказала правду? И самое главное, почему ему стало интересно?..

***

Остаток дня Ботан провел за физикой. Он даже не стал глушить боль от ушибов льдом, который до этого удачно нашел в морозилке, или обрабатывать многочисленные порезы — хотелось как можно быстрее забыться в чем-то и не выходить из этого состояния как минимум неделю. Однако его планы нарушила странная пустота в желудке… Последний раз такое было, наверное, когда он показал родителям дневник, в котором красным горела двойка. Сейчас Ботан никак не мог сконцентрироваться ни на чем, глаза слипались, мысли путались в неразбериху, которую он еще и переносил на бумагу. Он отложил ручку, выключил ночник и спустился на кухню. Ужасно хотелось кушать, до дрожи в руках. Ботан бросил короткий взгляд на мерно тикающие часы, и сделал невеселый вывод: время близится к ночи. Обычно он не ел позже восьми. В отличие от сожителей, Ботаник старался следить за здоровьем, хоть это было бесполезно — кроме пиццы у них ничего и не задерживалось в холодильнике. Он уныло посмотрел на пустые полки и с разочарованием вздохнул, аккуратно прикрыв дверцу. Но ведь Брайн что-то говорил про деньги, правда?.. Ботан сообразил, что друг, скорее всего, где-то оставил небольшую сумму, которой бы хватило на три дня. Он, немного подумав, заглянул под сахарницу. Там, как и обычно, лежала одинокая купюра. Ровно две тысячи рублей. Ботан взял их и аккуратно положил в кошелек, который еще утром полнился приличной суммой денег… Он без энтузиазма пересчитал свое «богатство» — там и тысячи не было. — Надо же в магазин сходить… — Ботан с усталостью потер лоб и переносицу под очками. Меньше всего ему хотелось высовываться вечером на улицу. Конечно, ничего страшнее Оливии там бы не случилось, но все же. Ботан быстро откинул мысли о всяких неприятностях и неудаче, и медленно побрел в сторону двери, не забыв при этом накинуть куртку — ведь на улице, как он увидел в запотевшем окне, моросил снег. Мокрые, противные снежинки летели в лицо, попадали на очки, отчего разглядеть что-то было все сложнее и сложнее. У подъезда ярким жёлтым светил фонарь, и Ботан невольно зажмурился, будто посмотрел на солнце. Он спешно засунул руки в карманы и, дрожа от холода, на ватных ногах поплелся к магазину. Вывески слепили глаза, а от усталости и снега силуэты вдалеке теряли четкие очертания, сливались в одно разноцветное пятно… Но все же Ботан смог разглядеть знакомую кудрявую макушку. Он остановился. Не привиделось ли ему? Да такого быть не может! Неужели Оливия? Ботаник вгляделся: и правда, а кто же еще? Даже куртку не удосужилась накинуть. Он невольно закатил глаза и уже было собрался направиться к ней, но тут же передумал. Ботан прищурился, стараясь лучше разглядеть ее. Оливия стояла с незнакомым для него парнем, и вела бурные обсуждения. Стар выглядела очень злой и раздраженной, он мог чувствовать это, еще даже не подойдя к ней близко. Лишь бы не заметила… Незаметно юркнув за переулок, Ботаник навострил уши. — Ты совсем обдолбался?! Еще раз повторяю: ты занимал у меня сотку до пятницы! — он выглянул и стал исподтишка глазеть на девушку. Она так была увлечена разговором, что не заметила. Незнакомец же был настроен не менее агрессивно, и Ботан весь сжался, словно отчитывали его, а не Оливию. — Сама обдолбанная небось! Ниче я у тебя не занимал, че за херню ты несешь?! Гнев в глазах Оливии точно мог прожечь насквозь. Он ощущал это напряжение; видел, как ее противник пятился. Ботан даже мог сказать, какие у того мысли были в голове, что они все, как один, твердили об одном: Оливии лучше не грубить. Он никогда не сомневался в ней. Она, одержимая неконтролируемой, слепой яростью, могла снести на своем пути все и ни капельки не пожалеть, Ботан знал это не понаслышке. Тем не менее, он смотрел на это из своего «укрытия» — и не мог сдержать тихого восторга. Оливия одним махом втолкнула бестолоча в бетонную стену, и вцепилась в его горло. Глаза-огни, пропитанные яростью, в первый раз были направлены не на него. Конечно, Ботан уже видел краем глаза, как Стар дралась с тем огромным маньяком… но, если честно, он тогда больше плакал на плече Брайна, чем мог разглядеть, что происходит с подругой. Сейчас же Оливия предстала перед ним во всей красе: свирепая и жестокая. И в тайне вдруг захотелось стать, как она, чтобы раз и навсегда преподать урок этим дурацким гопникам, что еще днем растоптали его чувства и книгу. Противник не сдавался, как бы Оливия этого не хотела. Они, словно два хищных зверя, рычали друг на друга; дрались без слов, только иногда Оливия грязно ругалась под нос, уворачиваясь от ударов, которые незнакомец грозился прописать ей, как лечение от излишней смелости. Ботаник сильнее вжался спиной в стену и старался не дышать, хотя громко стучащее сердце спокойно могло бы его выдать. Однако не удержался и вновь поглядел на измотанную Стар: еще один удар, совсем один, давай, пожалуйста! Он совсем забыл, что должен прятаться. И совсем забыл, что она не дура… Вот они и столкнулись взглядами, полными шока. Оливия еще не смотрела на него так растерянно и злобно одновременно — глаза расширились, и он точно видел, как она открыла рот в удивлении. Этим и воспользовался ее противник. Ботан и сказать ничего не успел, как он схватил Оливию сзади за запястье. Она ругнулась и попыталась отбиться ногой, но поздно — оказалась на земле быстрее, чем Ботан смог бы произнести «Стой!» Холодная стена немного отрезвила. Сердце начало колотиться, слетая с катушек; ноги подкосились. Нет, такого не может быть. Оливия не проиграет по его вине! Не проиграет!.. Он осторожно глянул, что происходит за стеной — парень явно одерживал победу в этой теперь уже неравной схватке. Оливия, конечно, не сдавалась, и теперь, видел Ботан, на ее лице было еще больше злости. Катастрофично! Что же делать, что же делать?.. Если бы Ботан мог сказать, какая скорость у его мыслей была в тот момент, он бы без лишних слов ответил: больше скорости света. Ударил себя по щекам — ну же, думай, думай! Он лихорадочно выскочил из укрытия и навалился на незнакомца сзади. Вместе они потеряли равновесие, и Ботан почувствовал, как больно он приземлился, стукаясь головой. Это произвело неплохой эффект. Парень потирал голову в недоумении, и никак не мог понять, что за «герой» свалился на него с неба. Незнакомец злобно обернулся к своей противнице, но ее не обнаружил. Ботан тихо хихикнул — он сегодня уже убедился в том, что Оливия испаряется в воздухе за считанную секунду. Недоуменный парень развернулся, и в ту же секунду Стар появилась с ухмылкой перед глазами. — Ну привет, — хрипло сказала она, замахиваясь. Ботан зажмурился, а когда открыл глаза, то неугомонный дружок Оливии уже лежал на земле, потирая разбитый нос. Ботаник даже на секунду подумал, что стал невидимкой, ведь Оливия не обращала на него никакого внимания. Но тут она подняла взгляд… — Валим! — она схватила его за рукав. Он дернулся, покачнулся и, минуя головокружение, побежал с ней. Ветер ударил ему в лицо, снежинки полетели вихрем, путаясь в волосах и врезаясь в щеки. Оливия выглядела чертовски довольной — конечно, победить в драке большая победа даже для нее. Он не мог отвести от нее взгляда. Казалось бы, Ботан должен был бояться ее, словно огня, но нет. В тот момент, когда Оливия светилась улыбкой, у него все замирало внутри. Обиды забывались, запоминался только момент — счастливый и беззаботный, но такой короткий… Оливия довольно быстро отпустила его рукав, и они остановились возле подъезда, чуть не поскользнувшись на льду. Ботан потрогал ледяные щеки и попытался отдышаться. Оливия же молнией нырнула в темноту подъезда и он услышал, как она побежала по ступенькам. А Ботан все думал-думал, мысли кружились, как снежинки вокруг него… и вдруг остановились. Решено! Ему во что бы то ни стало нужно научиться драться так же, как Оливия.