Dubious Darkness

«Мне было хорошо». От этих слов что-то тёмное умиротворённо урчало в его груди. Гену тоже было хорошо — пиздецки хорошо, до боли хорошо, до невозможности представить себя с кем-то ещё хорошо, — но больше всего утешало то, что хорошо было Сэнку. Такой была цель. Ген не помнил, как уснул, но помнил, что перед этим он позволил себе представить, будто на этом всё не закончится. Он много лет не засыпал в одной постели со своим любовником, и прямо сейчас это ощущение тепла живого тела рядом странно утешало. Его сознание сумело всплыть из сонных глубин ещё до того, как проснулось тело. Он лежал с закрытыми глазами, окутанный мягким теплом, и ему потребовалась вся его немалая сила воли, чтобы заставить себя высвободиться из объятий сильного тела, что уютно и по-хозяйски обнимало его за талию, прижимаясь к спине горячо и терпко. Почувствовав шевеление, Сэнку сонно заурчал, уткнувшись носом Гену в затылок, прижимая его ещё крепче, и Ген едва удержал улыбку, делая вид, что это маленькое действие не вызвало у него приятных до дрожи мурашек по коже. Что бы кто ни говорили о Сэнку Ишигами, но Ген вынужден был признать, что тот просто обожал обниматься. Это была та категория информации, которой он зачем-то обладал, но которая не имела ровным счётом никакого отношения к его годами разрабатываемым скрупулёзным планам по уничтожению человека, что сладко посапывал в постели позади него. Ген смиренно добавил её в свой мысленный каталог, приписав к стремительно растущему списку странных фактов, что накапливались в какой-то потаённой части его сознания, которую он устал отрицать. Что-то вроде того, что Сэнку предпочитал спать на правой стороне кровати, или что он курил в долгий затяг, прикрывая глаза, или что ненавидел пасмурное утро почти так же сильно, как любил кофе. У этого придурка каждый раз было такое тоскливо-завистливое выражение лица, когда они проходили мимо одной из бесчисленных столичных кофеен… Гена каждый раз это смешило. Может быть, они могли бы попробовать наведаться в какую-нибудь из ближайших кофеен на завтрак? Нет, пожалуй, это было слишком рискованно… Но, чёрт, как бы это было славно! Выбравшись из постели, Ген сладко потянулся, чуть зашипев от яркой вспышки боли в боку. Тело приятно ныло от всех их… активных физических взаимодействий прошлой ночью — ну, и от куда менее приятных травм, которые он успел получить во время последнего побега. Беглый взгляд под наложенную повязку немного успокоил нервы — ни один адекватный врач не прописал бы ему потрахаться спустя двенадцать часов после огнестрельного ранения, но Гену повезло, что швы не лопнули, и рана уже почти затянулась. Он взглянул на дверь ванной комнаты. Стоило бы пойти помыться, но при этом не закрыть за собой дверь — будет ещё приятнее, если Сэнку проснётся вовремя и увидит, как Ген принимает душ. Может быть, он захочет присоединиться? Может быть, они могли бы провести это утро вместе, затаившись ото всех хотя бы ещё на один сладкий день… Ворочаясь, Сэнку сбросил с себя одеяло, и у Гена окончательно пересохло во рту. Как же он был хорош. Во всех его чёртовых аспектах. Однако все шальные мысли о том, чтобы разбудить своего бывшего заклятого врага, обхватив губами его потрясающий член, вмиг исчезли, когда Ген заметил крошечный мигающий огонёк на телефоне, означавший, что вчера он пропустил одно текстовое сообщение. Это должно было быть важно. Сначала работа, потом минеты. Он схватил телефон, быстро ввёл пароль и уставился на три самых важных слова от Кохаку. «Я нашла её». Стоило глазам скользнуть по экрану, как Ген ощутил знакомый трепет большого дела. Мысль, что совсем скоро они наконец-то смогут перестать бежать от своего врага и начнут с ним сражаться, просто будоражила. Он с глухой тоской под рёбрами взглянул на спящего героя, что растерял народную любовь, но явно надеялся в ближайшем будущем её вернуть, схватил из шкафа пару шёлковых пижамных штанов, натянул их и прошлёпал на кухню. Чёрный шёлк выгодно оттенял молочную бледность его кожи, а посадка у штанов была достаточно низкой, чтобы наилучшим образом подчеркнуть стройные линии его торса. И, да, Ген выбрал их специально. Он был достаточно самолюбив, чтобы упиваться мыслью, что Сэнку сможет увидеть его таким и немного попускать на него слюни. Ген помнил, как плотоядно тот смотрел на него вчера, пока он раздевался. Он выдохнул, набрал воды в стакан и поднёс телефон к уху. Спустя два гудка в трубке послышался голос Кохаку. — А я всё думала, когда же ты проснёшься, — дразняще протянула она вместо приветствия. — Выспался? Ты вчера, должно быть, очень… устал. В её тоне явно содержался похабный намёк, но Ген чувствовал себя в достаточно хорошем настроении, чтобы закрыть на это глаза. — Выспался. Здесь превосходный матрас, знаешь ли. — А особый терапевтический эффект матраса — в лежащем на нём породистом жеребце класса «А», я так понимаю? Ген выгнул бровь и сделал большой глоток. — И с чего ты это взяла? Раздался взрыв озорного смеха. — Ты правда думаешь, что я вчера вечером не побежала проверять все камеры? После того, как ты вышел из такси весь такой яростный и жаждущий крови? — фыркнула она. — Да я всерьёз думала, что ты его там грохнешь! — Как видишь, он живее всех живых, — Ген закатил глаза, хотя Кохаку его и не видела. — И, какого хрена ты за мной следишь? Какой смысл мне быть самым скрытным преступником города, если мне не дают даже потрахаться без свидетелей?! — Извини, конечно, но это моя работа! До твоего звонка я даже не была уверена, что на сегодня планировать: избавление от трупа или рассылку приглашений на свадьбу. — Боюсь, ни то, ни другое… — они оба предпочли проигнорировать любой намёк на задумчивую тоску в его голосе. Ген глотнул ещё воды, наслаждаясь прохладой живительной влаги, прочистил горло и туманным взглядом уставился в окно на улицу. По дороге прошла девушка, видимо, молодая мать, она болтала по телефону, толкая перед собой детскую коляску, а маленькая собачка на поводке торопливо бежала за ней по пятам. На другой стороне улицы двое мальчишек лет десяти гоняли в мяч. В паре десятков метров вниз от холма пиликал дурацкий фургончик с мороженым. Ген вспомнил, почему редко останавливался в этом доме: это всегда вызывало у него странное чувство дезориентации. Как будто он был не из этой реальности, а каким-то пришельцем, частью другого мира. Это чувство не было горьким, но… — Ты написала, что нашла Шарлотту, — начал он строгим тоном, намеренно меняя тему, прежде чем эта маленькая дерзкая сучонка смогла продолжить свои сучьи расспросы. — Как ты умудрилась сделать это настолько быстро? Любая легкомысленность в её тоне мгновенно исчезла, сменившись деловой сосредоточенностью, в первую очередь из–за которой Ген в своё время и нанял Кохаку. — Мне пришлось потрясти всех наших информаторов, но ответ пришёл ко мне сам. — Это как? — Это Броуди. Видимо, ему очень не понравилось, что её отряд фактически разрушил его бар и его лабораторию, и потому он сам со мной связался, через Камо. Ген фыркнул. — Очаровательно. Он не расстроился, что я прострелил Джоэлу башку? — Похоже, он этого даже не заметил, — хмыкнула Кохаку. — Так вот, из всего того бессвязного бреда, который вывалил мне Броуди, — на этих словах Ген усмехнулся. Он мог себе представить, каково это — пытаться вычленить из речи Броуди крупицы смысла, — я поняла, что наша мисс Бони работает на некоего Стэнли Снайдера… — Кохаку, мы знали это и без Броуди- — Да, — перебила та раздражённо, — но мы не знали, на кого работает Снайдер. Ген заинтригованно протянул. — Неужели моя маленькая волшебница нашла что-то, что не смог раздобыть Яша-чан? — Похоже, что так, — Кохаку звучала довольной. Ген улыбнулся. — Я прошерстила все зацепки, которые выдал мне Броуди, сопоставила это с тем, что выведали Дарья и Яков, и обнаружила странную закономерность. Рано или поздно все ниточки в этом клубочке приводили в «Зенон корпорейшен». — Погоди… — Ген нахмурился. — «Зенон корпорейшейн»? Что-то знакомое. Это случайно не те, кто- — Да-да. Те, кто должен был строить Большой мост, но контракт с которыми расторг Премьер-министр. — Продолжай. Кохаку деловито кашлянула. — После отставки из «Дельты» наш таинственный Стэнли Снайдер занял пост главы отдела безопасности «Зенона», — он услышал лёгкое шуршание ткани, когда ассистентка, по всей видимости, начала нервно расхаживать по своему рабочему кабинету. — А это не просто какая-то там строительная фирма, как ты понимаешь. Это гигантская корпорация, которая имеет отношение ко всем последним инженерно-техническим разработкам, они возводят самые передовые здания, самые высокотехнологичные мосты, самые- — Дорогая, избавь меня от рекламной лекции о корпоративной культуре. Какое это имеет отношение к тому, чтобы найти ебучую Шарлотту? Ген практически мог слышать безумную ухмылку Кохаку прямо по телефонной линии. — Она приехала в Японию не по распоряжению правительства США, как нам пытаются это преподнести. Она приехала в командировку от «Зенон корпорейшен». Он заинтересованно хмыкнул. — И ты думаешь, она… — Ген?.. Что ж, кажется, за всю его сознательную жизнь звучание его собственного имени ещё никогда не вызывало у Гена такого невыразимого трепета, как сейчас, — как бы ему ни было неприятно это признавать. Неловкий, ожидающий, полный какой-то неясной надежды тон, что сквозил в хрипловатом обычно нахальном голосе, который Ген не спутал бы ни с одним другим голосом в мире, это… это делало с ним что-то странное. Это делало его уязвимым. Но Ген успел собраться, сморгнуть секундное наваждение и таки сумел скрыть свою чрезмерно-искреннюю реакцию как раз вовремя, чтобы повернуться к заспанному Ишигами с невозмутимым выражением лица. Выражение продержалось недолго. По всей длине его длинной шеи тянулась приятная глазу линия тёмных налитых кровью следов, в которых отчётливо читалась форма губ Гена. И без того прекрасная картина подчеркивалась очаровательно-домашним отсутствием рубашки. Ген рассеянно подумал, останутся ли эти следы на золотистой коже до вечера, или ему придется начать раскрашивать его сначала уже через несколько часов… Он не был уверен, какой вариант предпочёл бы. И любоваться своим шедевром, и написать новый — хотелось попробовать всё. Забавные, как оказалось, полные меди волосы Сэнку были взъерошены так по-глупому и так по-детски, что удивительно гармонировало с едва заметными красноватыми складками от простыней на его щеке. Слабое сердце Гена пропустило удар. Или два. Или три. Это был удивительно интимный взгляд на удивительно сильного человека — без всех его обычных щитов и доспехов Сэнку Ишигами, Глава спецподразделения Бюро национальной безопасности, пусть и бывший, казался совсем ещё юным мальчишкой, трогательным и глупым. Ген не сдержал крошечной улыбки. Сэнку, в свою очередь, тоже явно оценил вид Гена, что прижимался бедром к кухонному столу. Он сглотнул, облизнул пересохшие губы и позволил своему взгляду скользнуть по линиям его торса, задержаться на обнажённой коже и вернуться к его лицу. Заметив улыбку Гена, Сэнку заметно расслабился, напряжение в его плечах немного спало, он улыбнулся ему в ответ широко и мягко, шагнул на кухню и осторожно коснулся его плеча. — Это Эми- то есть, Кохаку? — спросил он, взглянув на телефон в его руке. Ген кивнул. — Она думает, что Шарлотта работает не на правительство, ну, или не только на правительство. — А на кого тогда? Кохаку ответила достаточно быстро, чтобы Ген закатил глаза: было вполне очевидно, что та тщательно подслушивала любой их с Сэнку диалог, выискивая каждую мелочь, о которой позже могла бы посплетничать с Амариллис. Он вздохнул и просто включил громкую связь, чтобы Сэнку мог принять полноценное участие в столь важном разговоре. — Я нашла документы, которые указывают, что её приезд в Японию оплачен «Зенон корпорейшен», — тут же выдала она. — Тот самый Стэнли Снайдер занимает там пост главы отдела безопасности. По моим данным, Шарлотта его едва ли не боготворит, она беспрекословно ему подчиняется, и всё ещё числится в Дельте, так что у «Зенона» по факту есть даже своя личная армия. — Но зачем американской корпорации убивать японского Премьер-министра? — нахмурился Ген. — Не из-за жалкого моста ведь! — «Зенон корпорейшен» занимаются не только и не столько инженерным строительством, — пробормотал Сэнку, задумчиво глядя вдаль и явно пытаясь лихорадочно отыскать в чертогах своей уникальной памяти всю необходимую информацию. — Даже постройка Большого моста сулила им огромные деньги, конечно, их выбесил такой резкий разрыв деловых отношений Премьером, но дело было не только в строительном контракте. «Зенон» — крупнейший производитель оружия. И крупнейший его поставщик. — И Премьер-министр в своё время разорвал с ними не только строительные контракты. Ген прислонился бедром к стойке, скрестив руки на груди. — А снабжение армии оружием — это не просто огромные деньги, это буквально баснословные суммы… и более того, это власть. — А знаешь, кто всегда лоббировал сотрудничество с «Зеноном»? — голос Кохаку дрожал от волнения. Сэнку казался убийственно-серьёзным. — Ибара. — Именно так. — И когда нашему старому приятелю вновь не удалось пролонгировать своих американских дружочков по махинациям, на откатах которых он планировал встретить безбедную старость на тропическом острове с гаремом и попугаями, он решил просто избавиться от главной помехи… — предположил Ген, мысленно прокручивая весь тот путь, по которому Кохаку пыталась выследить Шарлотту. — А вместе с главной помехой убрать и того, кто был достаточно честен и справедлив, чтобы докопаться до истины… Сэнку нервно кашлянул. Ген бросил на него взгляд — высокие скулы слегка покраснели, и это было совершенно по-идиотски мило. Вообще-то, это не был комплимент, но пусть Ишигами порадуется немного, Ген не станет его разубеждать. — Всё кажется очень логичным. Но как нам выбить из неё правду? Кохаку вздохнула, и Ген услышал, как она с размаху плюхнулась в то дорогое эргономичное компьютерное кресло, которое он подарил ей на прошлое Рождество. — Я всю ночь пыталась понять, где она могла бы быть. Её точно нет в Совете, ни в одном из наших отелей или корпусов, никто из наших информаторов о ней не слышал. Я подумала, что если не Ибара её пристроил, то это должно быть место, как-то связанное с «Зеноном», но что? Может быть- — Я знаю, где она может быть, — перебил её Сэнку. Ген удивлённо вскинул брови, вновь повернувшись к своему сомнительному гостю, который всё ещё сидел на его кухне без рубашки и мешал ему думать. — И где же? — В старом порту, — кроваво-красные глаза сверкнули странным блеском. — Там, где раньше были оружейные склады. — С чего ты это взял? — Я знаю очень много о чёрных ходах нашего города, Менталист. Ген смешливо фыркнул от этой дурацкой формулировки — такой комичной на фоне того, чем они занимались прошлой ночью, — и кивнул в сторону телефона. — Окей, поверим нашему гениальному следопыту на слово. Похоже, скоро мы поймаем эту сучку, — довольно хмыкнул он, но тут же переключился обратно на деловой тон. — Как скоро ты сможешь достать мне всё, что я просил? — Почти всё готово, — отчиталась Кохаку. — В течение двух часов отправлю тебе курьера, Босс. — Хорошая работа, Кохаку-чан, — он отключил телефон, глотнул воды и снова уставился на улицу, обдумывая висящую над ними мёртвым грузом сложную задачу. Если им с Сэнку очень повезёт, скорость их ответных действий сможет обеспечить некоторый элемент неожиданности. Однако, Ген терпеть не мог полагаться на удачу — каким бы плёвым ни казалось дело. Он прекрасно осознавал и свою смертность, и общую хрупкость своей несовершенной оболочки человеческого тела, но он не собирался позволять какой-то жалкой биологии стать решающим фактором в исходе его сражений. Идеальная подготовка, проработка рисков и готовность импровизировать — вот его ключи к успеху. Сэнку как-то нервно вздохнул и встал прямо рядом с ним, плечом к плечу, наблюдая за спокойной и полной размеренной жизни сценой там, за пределами дома. Ген бросил на него косой взгляд. Тот выглядел так, будто у него был жестокий двухнедельный запор или типа того, — что, как позволил себе предположить Ген, означало, что он собирался с силами обсудить свои чувства, или их отношения, или что-то ещё столь же бессмысленное и неприятное. Прошло несколько минут, пока Сэнку пыхтел, а Ген так и не нарушил повисшую между ними напряжённую тишину, довольный тем, что заставил Ишигами вариться в кипящем масле из собственных мыслей. Это было мелочно? Возможно, но Ген никогда не считал себя хорошим человеком, и- — Возможно, тебе лучше остаться дома, — выдохнул, наконец, Сэнку, и его голос звучал слишком резко, чтобы списать на простую небрежность. Это заявление удивило Гена настолько, что он медленно повернулся к нему лицом. — Чего, блядь? — Шарлотта так просто не сдастся, если я прав, и они затаились в оружейных складах, — в честь Ишигами, он хотя бы был достаточно храбр, чтобы встретиться с Геном взглядом, несмотря на то, насколько недоверчивым, если не сказать — охреневшим, стало выражение его лица. — Для тебя же было бы безопаснее- — Что, послушно ждать дома, сложа ручки, пока тебя там убивают? Не будь идиотом, Ишигами! Сэнку нахмурился. — Я просто пытаюсь защитить тебя. — Я никогда не просил тебя защищать меня. — Нравится тебе это или нет, но ты более уязвим, чем я, — отрезал тот, насупившись. — Это не оскорбление, это факт. Ты ранен, ты хрупок, а моя боевая подготовка и выносливость оттачивались годами. Шарлотта воспользуется твоей слабостью в своих интересах. — Я прекрасно осведомлён о том, как работают боевые структуры, мне удавалось водить их за нос грёбаные семь лет! — выплюнул Ген, и это было жестоким напоминанием о характере их сложных взаимоотношений. Однако он заставил себя не вступать в их обычный спор. Почему-то сейчас это казалось неуместным. — Сэнку-чан, подумай о том, что, кто бы ни стоял за всем этим, он, без сомнения, потратил годы, изучая каждую твою слабость, и он будет использовать это против тебя. Если ты пойдёшь на это в одиночку, тебя убьют. На высокой покрытой невинными веснушками скуле дрогнул мускул, когда Сэнку с силой стиснул зубы. — Ты не поверишь, но я сталкиваюсь с этим риском буквально каждый раз, когда вступаю в бой. Ген усмехнулся. — Очень героически, Ишигами, и очень глупо. Только такие добренькие герои, как ты, планируют пожертвовать собой. — Ну, а как в таких случаях планируют поступать злодеи? — сухо спросил Сэнку, окинув его сложным взглядом. — Побеждать, конечно. ••• Спустя пару минут напряжённых переглядок, Сэнку дёрнулся и отправился в душ. Очевидно, ему уж точно не помешало бы смыть с себя липкие остатки их совместного досуга накануне вечером. Этот его позорный побег в ванную, со всей болезненной очевидностью, был лишь тонкой завуалированной попыткой предотвратить обострение очередного конфликта, что пух и назревал между ними всё утро. Ген не был уверен, что он чувствовал по этому поводу. С одной стороны, было приятно, что минутная слабость в виде жаркой ночи страсти не особо повлияла на их динамику — это давало какую-то устойчивость, если этот термин вообще можно было как-то применить к их отношениям. С другой стороны, какая-то крошечная часть его гнилой душонки, глупая и наивная, надеялась, что динамика изменится. Но эта часть быстро заткнулась, заметив, что Ишигами буквально разрывался между выбранной тактикой каменного молчания и желанием пригласить Гена пойти в душ вместе с ним. Ген знал, что лучше не предаваться таким мыслям. Нельзя было позволить себе обмануться этим странным уютом совместного утра. Никто из них не мог позволить себе забыть, что друг для друга они всё ещё враги, даже если сейчас их временный союз поставил вражду на паузу. У него было ещё очень много дел. Да, большую часть своих ресурсов он направил на устранение самой большой нависшей над всей страной проблемы, но это не отменяло целый ворох более мелких задач, на которых держался весь его бизнес, и которые приносили ему тот доход, который позволял решать крупные проблемы. Решительно вздохнув, Ген направился в рабочий кабинет, плюхнувшись в кресло и тут же зарываясь в десятки отчётов своих сотрудников. У него было всего около двух часов, чтобы разобраться со всем дерьмом, которое успело накопиться за то время, пока он вытаскивал одного неудачливого спецагента из гигантской задницы. И ему за это, между прочим, даже никто не платил. Одни сплошные расходы с этими вашими выходцами из Бюро. Ген сам не понял, как прошло полтора часа — из рабочей пучины его вытянула подозрительная тишина. Не мог же Ишигами проторчать в душе столько времени? Что-то среднее между сердитостью и любопытством заставило Гена осторожно выйти из кабинета, направляясь на поиски своего незваного гостя. Заглянув в гостиную, он не был уверен, какую эмоцию испытывать: умиление? Раздражение? Желание рассмеяться? Сгорбившись на полу у обитого сиреневым вельветом дивана, этот лишённый доверия всенародный любимчик, молодой гений и золотой ребёнок Бюро нацбезопасности кормил консервированным тунцом прямо с ладони маленькую трёхлапую кошку по кличке Суйка. Банка тунца стояла прямо тут, на паркете, неоспоримой вещественной уликой того, что этот самый пресловутый гений шарился в шкафах на его кухне. Суйка осторожно нюхала кончики его пальцев, и, поведя ушами, аккуратно уминала тунец кусочек за кусочком, ничуть не смущаясь того, что кормил её идейный враг хозяина. Сэнку выглядел сияющим до безобразия, явно на грани восторга от того, что кошка ему доверилась. Злиться на него не было решительно никакой возможности. — Разоряешь мои запасы? — тихонько усмехнулся Ген, прислонившись плечом к дверному косяку. Сэнку поднял на него довольный взгляд. — Пытался снять с неё замеры, но она шипела, и я решил действовать наверняка. Ген подошёл, усевшись на пол рядом с ними, и потянулся почесать любимицу между ушами. — Какие ещё замеры? — Под протез. Что? Он непонимающе хлопнул ресницами. — Зачем ей протез? Сэнку небрежно пожал плечами, скармливая Суйке ещё кусочек рыбы. — Если ты не заметил, у твоей кошки нет одной передней лапки. — Если ты не заметил, ей это особо не мешает, — фыркнул Ген, несколько оскорблённый мыслью, что этот засранец посчитал его самую умную кошечку неполноценной. — Конечно, она привыкла к своей особенности, — но его голос был таким мягким, и он так нежно погладил Суйку под подбородком, так, что та довольно затарахтела, выгибая шею для пущего удобства, что Ген моментально оттаял, — но мы ведь не знаем наверняка, возможно, с протезом ей было бы удобнее? Если ей не понравится, всегда можно его снять… — И где ты собрался добыть ей протез? Ишигами посмотрел на него так, будто Ген спросил сущую глупость. — Я собрался ей его сделать. Понадобятся кое-какие материалы, но это не так уж сложно. Уверен, я справлюсь. Сдержать совершенно идиотскую улыбку, которая зачем-то расплылась на его лице, Ген уже не сумел. Ну, или не захотел. — Можем спросить у Касеки, наверняка у него найдётся всё необходимое. — Мне понравилось с ним работать, — хмыкнул Сэнку. — Я был бы рад, если бы у меня выдалась ещё одна такая возможность. — Я попробую это устроить. Тишина, что повисла над ними, больше не была напряжённой. Они уютно устроились на полу у дивана, касаясь друг друга плечами, и Ген наслаждался этими маленькими всполохами тепла, неуверенный, как скоро всё это закончится. — Почему Суйка потеряла лапку? — тихим осторожным голосом прервал молчание Сэнку. — Я нашёл её такой, — Ген с тяжестью на сердце вспоминал тот день. — Она была совсем крошечной, едва открыла глаза. То ли попала под колесо, то ли собаки подрали, я не знаю. Она жалобно плакала у дороги, и я просто не смог пройти мимо. — Оу… по ней и не скажешь, что она была бездомной. — В этом мы с ней похожи, — задумчиво вздохнул Ген. — Нас обоих просто вовремя кто-то подобрал. Раздался стук в дверь. Видимо, курьер Кохаку, наконец, до них добрался. Ген направился к крыльцу, и, приветливо поздоровавшись с парнем в форменной рубашке фирмы перевозок, забрал из его рук большую ничем не примечательную коробку. Совершенно обычный человек, который привёз совершенно обычную посылку в совершенно обычный дом не мог привлечь излишнего внимания в городе, полном доставок и посылок, которые оставляли повсюду на каждом пороге. Ген любил действовать просто, не создавая дополнительных сложностей и телодвижений. Это основательно упростило создание всей той инфраструктуры, что поддерживала его не вполне законные предприятия в идеально-рабочем состоянии. Вернувшись домой с коробкой, Ген распахнул дверь в чулан, что типично располагался под лестницей. Там, за дверью и парой рядов каких-то курток, плащей и пальто, была ещё одна дверь, уже куда сложнее. Он быстро набрал комбинацию цифр кода на клавиатуре, раздалось многообещающее шипение открывающихся гидравлических замков, и дверь распахнулась. В то же мгновение зажужжали лампы, освещая небольшой шкаф в несколько полок, на которых красовалось оружие, некоторое тактическое снаряжение и прочие боеприпасы. Задумавшись, Ген выбрал набор метательных ножей, несколько гранат и небольшую лёгкую винтовку, которую легко можно было спрятать под полами плаща. Честно говоря, он мысленно оплакивал потерю своей любимой нулевой гранаты, которая спасла их при побеге от Шарлотты в прошлый раз, но ведь Касеки всегда мог сделать ему ещё парочку таких же, верно? Из гостиной с видом крайнего любопытства выглянул Сэнку. — Что тут у тебя? — Да так, небольшой подарок, я подумал, тебе может понравиться, — Ген деликатно похлопал по длинной коробке, которую принёс курьер. Сэнку тут же подтвердил витающий на фан-страницах стереотип, что все Генералы жутко нетерпеливые. Он взвился, заинтригованный, торопливо подошёл ближе и схватил коробку, однако прежде чем открыть, немного робко оглянулся на Гена, будто спрашивая разрешения. Чёрт, ему потребовалось всё его самообладание, чтобы не хихикнуть от этого зрелища. Ген кивнул, выгнув бровь с лёгкой иронией во взгляде, и расплылся в довольной ухмылке при виде потрясения на лице Сэнку, когда тот, наконец, увидел содержимое посылки. — Как ты?.. — выдавил Ишигами, заворожённо глядя на новенький блестящий пистолет-пулемёт MP5, точно такой же, каким тот пользовался на всех своих боевых заданиях. Ген точно это знал. Он знал про него всё. — Ну, знаешь… Цукаса кое с кем знаком, а я знаком с Цукасой. Это было огромное, практически драматическое упрощение задачи, на которую он потратил добрых несколько часов без сна, и которая стала ещё сложнее из-за того, что Ген в тот блядский день в Бюро решил-таки ранить Рюсуя. Цукаса был зол до нелепости — до сих пор! — и ему было неинтересно слушать все эти слабые попытки Гена извиниться за то, в чём он не чувствовал вины, а Ген в равной степени не был заинтересован продолжать дотошно объяснять, почему Рюсуй вполне себе заслужил свою огнестрельную дыру в груди. Казалось, ситуация была патовой, так что Гену пришлось прибегнуть к самому древнему в истории способу договориться — старому доброму подкупу. Сэнку посмотрел на Гена так, словно понимал, сколько он, должно быть, заплатил за то, чтобы тот принёс ему самое знакомое и самое надёжное оружие, одно наличие которого уже немного ослабило нервное напряжение, что скопилось в широких плечах. — И что ты ему за это должен?.. Ген небрежно пожал плечами. — Бутылку очень старого и очень дорогого виски. Ну, и доступ к одной из камер, которые Ген пару лет назад установил в генеральском тренировочном комплексе, откуда было видно множество крайне занимательных ракурсов — но об этом Ген умолчал. Сэнку совершенно не обязательно было знать, как часто он наблюдал за ним вот так, издалека. — Видимо, вы с Цукасой и правда стали друзьями. — И правда. Сэнку осторожно достал из коробки оружие, уверенно сжимая рукоять, заправски проверив магазин, и сразу следом — предохранитель. От всех этих манипуляций с увесистым ПП упругие тонкие мышцы на сильных руках заманчиво перекатывались. Это было завораживающее зрелище — до сих пор Ген видел Сэнку в деле в лучшем случае с электрошокером наперевес. И, да, Сэнку чертовски хорошо выглядел с оружием в руке — и это была очень волнующая мысль. Ген твёрдо отложил её в укромный уголок чертогов разума, чтобы обдумать позже. Он поймал себя на том, что едва ли не зачарованно наблюдал за выражением лица Ишигами, пока тот размеренными и уверенно-точными движениями проверял оружие на предмет любых признаков несовершенства. Ген знал, что Сэнку никогда ни в кого не стрелял, чтобы убить — но это не значит, что он не умел. Это была та сторона Ишигами Сэнку, которую он доселе никогда не мог увидеть лично. Да, в общем-то, каждая их встреча была по-своему полна насилия, но Ген знал Сэнку в основном как дотошного следователя, а не как спецагента, и теперь каждый раз он будто заново осознавал, кем же этот мужчина являлся на самом деле. Если бы не множество случившихся за эти десять лет «но», где-то там, в другой жизни, Ген, возможно, был бы одним из тех многих его фанатов, что рыскали по социальным сетям в поисках любой крупицы информации о самом загадочном из Четырёх Генералов. В голове возникла шальная мысль, многие ли из тех пресловутых фанатов видели Сэнку таким, каким он был прошлой ночью в его постели, но Ген проигнорировал прилив небывалого собственнического гнева. Утешало одно — никто из тех, с кем Сэнку доселе бывал, не прикасался к нему так, как прикасался Ген. Да, Ген никогда не умел делиться. Намеренно используя каждую интимную деталь, которую успел о нём узнать, он медленно и томно улыбнулся, оглядывая Сэнку взглядом, в котором не могло быть никаких иных толкований, кроме греховных. — Ты прекрасен. Сэнку замер и поднял глаза, явно поражённый неожиданным комплиментом. — Что-то я не припомню, чтобы ты раньше так обо мне думал, — хмыкнул он, пытаясь изобразить невозмутимое бахвальство, но потерпев абсолютное поражение. — Не будь таким смешным, Сэнку-чан, — лукаво сощурился Ген. — Даже слепец бы увидел, насколько ты великолепен, а я никогда не был слеп. Лихой румянец залил щёки Сэнку, и это зрелище было подобно тому, будто шедевр искусства внезапно ожил прямо на его глазах, будто… Блядь, кажется, Ген в полной жопе. «Никто не видит тебя так, как вижу я», — хотелось сказать ему. — «Никто не знает всех твоих слабостей и недостатков, и всё равно остаётся с тобой». Я знаю, какую форму принимает боль в твоих глазах, и знаю точный оттенок красного в твоей крови. Я знаю, как мягко ты улыбаешься, когда думаешь, будто тебя никто не видит. Я знаю, как много на тебе шрамов — и я знаю, как появилась большая часть из них. Я знаю, каково это, когда твоя кожа прижимается к моей, и какие звуки ты издаёшь, когда растворяешься в удовольствии в попытке спрятаться от тяжести своих званий. Я знаю тебя, Ишигами Сэнку. Каждую твою ужасную мысль. Каждый твой грех. Каждую твою оплошность. Я знаю всё это, и я всё ещё здесь. Я знаю тебя, и я всё равно готов тебя спасать. Но вместо того, чтобы поддаться сладкому зову этого странного нового голоса, что внезапно зашептал глубоко внутри его больной на голову башки, Ген снова кивнул на коробку. — Это ещё не всё. Я заказал для нас лёгкую удобную броню. Она не идеальна, но даёт хоть какой-то шанс, что нас не подстрелят в первую же минуту охоты, словно жирных уток по осени. Сэнку тут же снова залез в коробку, извлекая оттуда идеально подогнанный комплект обмундирования — похожий на его униформу в Бюро, но без раздражающих серых элементов и шевронов. Только элегантный чёрный, карбоновая ткань и тонкие защитные вставки из пены на основе аэрогеля. Такая защищала даже от огнемётов. Хотя, конечно, от прицельного выстрела в упор всё-таки не спасала, но Ген надеялся, что они достаточно умелые бойцы, чтобы не влипнуть в настолько безвыходную ситуацию. — Она будто на меня шита, — восхищённо протянул Ишигами. — Как тебе это удалось? Ты когда-то успел снять мерки? Ген закатил глаза. — Дружочек, не хочу тебя пугать, но в Интернете есть целые разделы, посвящённые твоим размерам. — Ммм… а ты, должно быть, потратил много часов своего драгоценного времени на их изучение? — в изгибе его бровей читался озорной намёк на игривое, кокетливое поддразнивание, и, чёрт возьми, это не должно было так сильно обрадовать что-то тёмное внутри у Гена. — К сожалению, я не смог раздобыть полный комплект вашего обмундирования, — невозмутимо продолжил он, проигнорировав желание пофлиртовать в ответ. — Я знаю, что у вас всегда с собой целая куча всяких высокотехнологичных примочек на любой случай, но нигде нет никакой информации о том, что там за удивительные чудеса техники… Сэнку усмехнулся. — Да, потому что у каждого из нас свой комплект, под уникальные умения каждого, и большую часть всех, как ты выразился, примочек, мы разрабатываем сами. — Ого. Это, должно быть, требует времени, — Ген наблюдал, как Сэнку сосредоточенно рассматривает свою новенькую броню. — И какие уникальные умения у тебя? Из тех, что отразились на твоём личном комплекте амуниции. — Да никаких, честно говоря, — усмехнулся Сэнку, и это признание почему-то сильно удивило Гена — должно быть, он слишком привык видеть Ишигами на самом высоком пьедестале. — Я никогда не был силён… ну, знаешь, во всём этом. Сам я считаю себя скорее учёным, чем воином… — Ген оглянулся и увидел, что Сэнку с печальной улыбкой водит пальцами по бронежилету. — Укё удивительно меткий стрелок, он попадает в цель даже в самых сложных условиях, а я пользуюсь автоприцелом, и то, знаешь, не самым гениальным образом. Рюсуй идеально владеет пространственным мышлением, дроны, квадрокоптеры, любые радиоуправляемые устройства — это его стезя. Я могу разработать любую из его излюбленных штуковин, но управлять этим? Мой пик владения джойстиком — гонки на «Нинтендо». Хром чертовски хорош в вопросах защиты, это он придумал использовать аэрогель для создания вот этих огнеупорных пластин в броне, почти невесомых и гибких, он гениальный тактик, отличный импровизатор, и из говна и палок на местности соберёт тебе аккумулятор, представляешь?.. — голос Сэнку дрогнул. Нежные чувства к своим названным братьям явно были огромной частью личности Ишигами, и, рассказывая о них, он заметно изменился в настроении. Ген был так далёк от подобных эмоций, что ему стало не по себе. Он так долго был один, что его ощущения от пребывания в семье остались лишь где-то очень далеко в крайне смутных воспоминаниях. У него никогда и ни с кем не было такой связи, как у Сэнку и его щенячьей стаи, что выросли под одной крышей и готовы были рвать друг за друга глотки. Откровенно говоря, иногда Ген даже завидовал этой части жизни Сэнку. Правда, в другие дни он видел глухую безрадостную печаль из остатков невыразимой боли на лице Цукасы и понимал, что подобная близость неизбежно приведёт к одному только разрушению, и проще быть одному, чем быть преданным и покинутым. Ген тряхнул головой. — Отдохни немного, нам нужно набраться сил, — резко сказал он и направился обратно на кухню, — я закажу нам что-нибудь поесть. — А что насчёт Шарлотты? — А что насчёт неё? — хмыкнул Ген. — Мы тоже, знаешь ли, здорово её потрепали. Она сейчас сидит и строит планы, как нам отомстить. Полагаю, где-то в складах, раз ты так утверждаешь. Я думаю, туда стоит отправляться вечером, когда город стихнет после комендантского часа. Сэнку поджал губы, хмуро глядя на пистолет, который всё ещё сжимал в руке. — И всё-таки, на этот раз тебе лучше остаться дома, — пробормотал он тихо. И снова это заявление оказалось настолько неожиданным, что Ген остановился в дверях кухни и оглянулся на него в недоумении. — Да что с тобой не так? — Ген, на этот раз твои фокусы не застанут её врасплох. Она превосходный солдат, безжалостный и беспощадный. И если до этого лично к тебе у неё не было никаких претензий, то теперь — есть. Она может убить тебя. Но ты — не её цель, просто так она тебя искать не будет. Это неоправданный риск. — Я рискую каждый раз, когда бросаю вызов тебе и всем остальными тебе подобным — и раньше меня это никогда не останавливало. Ты никогда раньше меня не останавливал. — Ген… — Сэнку выглядел смущённым тем, какое направление принял разговор, и, явно разозлившись собственных чувств, тряхнул головой и свирепо на него посмотрел. — Просто пойми, что это небезопасно. — К чёрту безопасность. Мы на войне. — Я не хочу, чтобы ты пострадал. Ген насмешливо фыркнул, пытаясь подавить то, как сладко трепыхнулось сердце от этих слов. — Ты не можешь контролировать, когда и как я буду ранен, Сэнку-чан, меня могут убить в любой момент и кто угодно, потому что я человек и такова жизнь. — Но я могу контролировать, есть ли ты на поле боя, — процедил сквозь зубы Сэнку. — Я могу справиться с этим один. Это моя война, Ген, не твоя. — Поздно пить «Боржоми», дорогуша, ты меня в неё уже втянул! — Ген рявкнул, тоже начиная злиться. — А твой вот этот героизм — всего лишь глупый и ненужный риск, и всё только ради того, чтобы подтвердить твоё нелепое представление о моих боевых возможностях, опомнись, Сэнку, вспомни, блядь, кто я есть и сколько раз я тебя побеждал! Ишигами встал, скрестив руки на груди и нацепив эту свою раздражающую маску упрямой решимости, которая была уж слишком знакомой Гену. — Ты побеждал только за счёт своей дотошной кропотливой подготовки заранее. Сейчас ситуация иная. Ты мне там не нужен, — отрезал он. — Ты будешь только дополнительной помехой, — не говоря больше ни слова, Сэнку резко повернулся и вышел из комнаты, оставив Гена в злобном недоумении смотреть ему в спину. ••• Только когда Сэнку оказался напротив суровых безжизненных стен старых складских помещений, он понял, что уже бывал здесь раньше. Нет, за годы его карьеры у него было множество поводов побывать в Старом порту — начиная задачей разогнать в целом безобидные сборища наркоманов, заканчивая разгромом контрабандистских группировок, — но конкретно эти склады мелькали на его заданиях не так часто. Потрёпанная табличка «Зенон корпорейшен» зудела в его голове подтёртым воспоминанием, казалась какой-то зацепкой, чем-то отчаянно важным, но он совершенно не мог понять, почему. Здание склада напоминало мавзолей давно забытых времён, хотя вряд ли прошла хотя бы пара лет с тех пор, как контракты с корпорацией «Зенон» были расторгнуты. Два небольших окна, что выходили к причалам, были заколочены кусками фанеры, краска облупилась, железная дверь покрылась ржавчиной. Единственным признаком жизни был слабый свет, что проникал сквозь крошечную щель — огромная входная дверь была приоткрыта. Он подумал, не ждала ли госпожа Бони тут конкретно его, но решил, что это вряд ли. Вряд ли кто-то мог предположить, что Сэнку окажется таким до безрассудности абсурдным идиотом и припрётся сюда вот так. Он пригнулся за ящиком, оглядывая окрестности порта. Вниз по набережной, там, где были транспортные въезды, тусовалась группа солдат в чёрной форме, они курили и беззаботно болтали возле большого тонированного фургона. Если Сэнку не изменяла визуальная память, это были те же ребята, что в прошлый раз сопровождали Шарлотту, и этого было достаточно, чтобы Сэнку убедился: там, на складе, и правда находилась мисс Бони. Сэнку медленно встал и осторожно подошёл к приоткрытой двери. Нет, серьёзно, какого чёрта она не заперта? Хотелось надеяться, что к этому времени Шарлотта просто уже была уверена в своём контроле над территорией и достаточно ослабила бдительность, чтобы допускать подобные ошибки, но уповать на это было глупо. Впрочем, даже если после встречи с ней Сэнку будет ещё жив, эта дамочка привела с собой достаточно солдат, чтобы гарантировать, что долго от неё убегать он точно не сможет. С другой стороны, вряд ли кто-то из них ожидал, что Сэнку сам будет на неё охотиться. Ладно. К чёрту. Сэнку молча снял пистолет с предохранителя и приоткрыл дверь ещё чуть сильнее, так, чтобы осторожно скользнуть внутрь, и шагнул в оглушающую тишину заброшенного склада. Однако внутри заброшенностью даже не пахло. По периметру бледно-серых стен мерцала аварийная подсветка, и всё пространство напоминало скорее конференц-зал, чем оружейный склад — тут, на первом этаже, стоял большой овальный стол, трибуна для выступлений и несколько рядов стульев, что выглядело странно и, на взгляд Сэнку, довольно неуместно. Холл с трибуной имел высокие потолки, что упирались в балконы второго этажа — там, на балконах, стояли огромные ящики, видимо, с тем самым оружием, которое не успели вывезти. Полумрак делал это место довольно жутким. Сэнку тихо скользнул дальше, оглядывая пространство в поисках каких-либо признаков чужого присутствия, или малейшего движения, едва осмеливаясь дышать и отчаянно напрягая мозг в попытке понять, где тут проходы в другие помещения, или, может, в подвал? Он был уверен, что Шарлотта здесь. Он помнил, что когда-то много лет назад все гости из «Зенона», что приезжали в Японию на переговоры, останавливались где-то в этом районе. Она не могла уйти– — Ну, Ишигами, — раздался голос прямо у него за спиной, — я не ожидала, что ты окажешься таким тупицей, — Сэнку не успел даже обернуться, как ударная волна концентрированного давления уже ударила его в бок и подбросила в воздух. Что ж, видимо, не только Менталист не брезговал вакуумными бомбами, и Сэнку крупно повезло, что это был не нуль. Отработанные годами тренировок рефлексы заставили его перекатиться, как только Сэнку с грохотом приземлился на пыльный пол, что явно спасло его от нескольких сломанных рёбер — и, как следствие, нескольких дней бессильных мучений. Разразилась очередная вспышка света, и Сэнку снова резко дёрнулся вбок. Огнеупорная броня спасла от опаляющего жара — спасибо, Хром, что когда-то её придумал, спасибо, Ген, что сумел её сегодня раздобыть, — но пистолет в руках он удержать не сумел. Блядь. Какая бы нелепая надежда на элемент неожиданности в нём ни теплилась, когда он сюда шёл, она успела моментально испариться. Его явно ждали. Резко вскочив на ноги, Сэнку схватил стул и швырнул его в сторону Шарлотты, заставив её отступить на несколько шагов назад. У него никогда не было физической силы Рюсуя или стрелкового таланта Укё, но сила Сэнку была в титаническом упрямстве. Он, блядь, никогда не сдавался, и это были не просто слова. Он увернулся от очередного выстрела, спрятавшись под столом, перекатился обратно, схватил свой пистолет и бросился вперёд… Но осознал свою ошибку, лишь когда стало уже слишком поздно. Его тут действительно ждали. И готовились к встрече. Всё тело прошибло резкой пронзающей болью, мир вспыхнул белым, Сэнку застонал, когда его колени коснулись земли, словно его тянула вниз какая-то невидимая цепь. Ситуация начала отдавать пиздецом. Электрическая сеть — так просто, так примитивно и так, блядь, элегантно, словно он был каким-то ёбаным загнанным оленем на организованной охоте для кучки богачей. Он снова дёрнулся, отчаянно пытаясь выбраться из ловушки, но новый разряд тока прошил тело ещё раз, да сильнее, так, что все мышцы скрутило судорогой, и из рук снова выпал с таким трудом подобранный пистолет. Звук удара металла о каменный пол раздался жестоким эхом, словно похоронный колокол. Сэнку слышал, как она приближается, но не мог никуда убежать. Ему потребовались все его силы, чтобы хотя бы просто не упасть вперед этой Шарлоттой навзничь. Увы, аэрогель не спасал от электрических разрядов — такого расклада Хром не предусмотрел. Сэнку потянулся было за оружием, но Шарлотта с силой пнула пистолет прямо из–под его руки. — Добрый вечер, господин Ишигами, — томно промурлыкала она и ловким движением нацепила на его шею какой-то металлический ошейник, заботливо пнув Сэнку в живот, так, что тот с глухим стоном завалился в бок, видимо, для профилактики его непослушного поведения. — Дёрнешься отсюда — он взорвётся. Так что лучше бы тебе не дёргаться. Тяжело дыша, Сэнку перевернулся на спину, чтобы держать её в поле зрения. Ему не было страшно, но, чёрт возьми, было досадно. Он подумал о том, что мог бы поступить иначе — он мог бы разработать десятки различных планов и стратегий, но решил поступить опрометчиво, потому что устал убегать и прятаться. Ну, что ж, Ишигами, теперь пожинай плоды своей сраной доблести, глядя в глаза прямиком своей смерти. — Тебе это с рук не сойдёт, — выплюнул он. Шарлотта рассмеялась, совершенно невпечатлённая его унылым бахвальством. — Да мне уже, в общем-то, сошло. Вся страна ополчилась против тебя, Ишигами — и всё станет только хуже, когда я покажу им твой гниющий труп. Они, вероятно, устроят парад в память о почившем Премьер-министре… И в честь позорной смерти его убийцы, — Шарлотта подобрала его пистолет, с явным уважением взвесив его в руке. — Хорошая штучка. Немцы умеют делать оружие. Но знаешь, кто делает его лучше? — И кто же? «Зенон корпорейшен»? — Сэнку оскалился, глядя на неё так, будто желал испепелить взглядом. Так просто было бы броситься на неё сейчас — но стоило ему дёрнуться, как тело снова прошил удар током, а чёртов ошейник угрожающе завибрировал. Мисс Бони направила его пистолет ему же в голову. Да уж, мысль о том, что он вот-вот умрёт от пули, которую для него подбирал Ген, была довольно печальной. Он старательно проигнорировал тупую и гулкую боль в груди при мысли о Менталисте. — Я вижу, ты разбираешься, Ишигами. Молодец. Отказаться от услуг «Зенон корпорейшен» было самой большой ошибкой вашего обожаемого Премьера, — хмыкнула Шарлотта. — Впрочем, он за неё поплатился. — И давно американские элитные войска пляшут под дудочку продажных корпораций, а? Она покачала головой и казалась почти разочарованной в его глупости. Её взгляд был почти безумным, не просто злым или жестоким — нет, что-то невообразимо маниакальное будто потрескивало вокруг неё, словно статическое электричество. Кажется, Яков называл её сектанткой? Сэнку был склонен в это поверить. — Ты — всего лишь жалкая шавка системы, Ишигами. Ты ничерта не понимаешь. Всё всегда решают люди. И системой, которая выдала приказ тебя уничтожить, тоже управляют люди. Великие личности, которой ты никогда не станешь. — Ты точно такая же шавка, как и я, — огрызнулся Сэнку. Шарлотта сделала глубокий вдох и, казалось, собралась с духом, нажимая на какую-то кнопку на маленьком пульте, подавая ещё больше электричества в ту сеть, куда попал Сэнку. — Мне плевать на твоё мнение, Ишигами, но я служу не системе, а личностям. Сэнку почти задыхался от усилий дышать, но не отводил от неё яростного взгляда, хотя в глазах уже начало темнеть. Его руки судорожно сжимались по бокам, неконтролируемые и полные боли, пока он боролся за что-то, за что угодно, кроме того, чтобы сдаться. — Тогда ты просто рабыня, какая разница? Ты просто выполняешь приказы своего хозяина. Хозяин приказал прилететь в Японию и убить министра — ты убила. Хозяин приказал поймать неугодного мальчишку — ты поймала. Хорошая девочка. Послушная. Стэнли Снайдер погладит тебя по головке? — Кажется, ты слишком много болтаешь, — процедила она низким, злобным голосом. — Шавку системы плохо дрессировали. И что только Босс в тебе разглядел? — Какой ещё Босс? — казалось, вся его кожа горела и плавилась, и Сэнку стиснул зубы, чтобы не закричать от боли. Шарлотта сладко улыбнулась. — А ты ещё не догадался? И это тебя называют гением? — Зачем ты убила Премьер-министра, Шарлотта? — боль вновь накатила огромной волной, увлекая его разум на дно. Сэнку вонзился пятками в землю, пытаясь хоть как-то с ней бороться. — Это был всего лишь маленький пункт в большом плане моего Босса, — она закатила глаза, будто Сэнку со своими глупыми вопросами был просто какой-то назойливой мухой. — И это было слишком просто, чтобы даже считаться заданием. Ну, что, Ишигами, — она снова направила на него пистолет. — Прощайся- Сквозь глухой рёв крови в ушах прорезался зловещий звук выстрела… …но Сэнку почему-то остался жив. — Добрый вечер, господа и дамы. Похоже, настало время дополнительных помех, — раздался до боли знакомый голос, и Сэнку моргнул, пытаясь избавиться от красной пелены перед глазами. Шарлотта отупело смотрела на расползающееся кровавое пятно на своей груди. А прямо за её спиной, расправив плечи, с гордо поднятой головой стоял Менталист, небрежно направляя ствол своей штурмовой винтовки прямо между её лопаток. ••• Ген всегда считал себя разумным человеком. Он не был подвержен неконтролируемым вспышкам гнева или ревности. Большую часть своего бытия его разум оставался холодным и расчётливым. Ну, а как иначе? Неразумное поведение наверняка привело бы его к поражению, и, следовательно, Ген никогда бы себе не позволил подобную вольность. Он видел, что случалось с преступниками, которые считали, что на них не действует старая поговорка о холодной голове и горячем сердце. — Я разумный человек, — прорычал он сам себе, дёрнув ебучего солдата спиной на себя и, не дав тому вскрикнуть от неожиданности, вонзил нож ему в горло. Ген бросил тело и, не останавливаясь, чтобы проверить, выжил ли солдат от его удара, двинулся вперёд. Он огляделся в поисках остальных патрульных, что окружали здание бывшего оружейного склада, где ебучая Шарлотта Бони, без сомнения, была крайне занята тем, что разрывала на куски ебучего Ишигами. Эта ебучая мысль заставила Гена сжать рукоять своего ножа так, что костяшки пальцев побелели. Следующий солдат, на которого он наткнулся, тоже едва успел вскрикнуть от удивления, когда Ген на него набросился. Он проигнорировал тяжесть пистолета в кобуре, испытывая злобное удовлетворение от того, что уничтожал всех этих ёбаных ублюдков голыми руками. — Я разумный человек, — повторил Ген. — Просто он делает меня неразумным, — он ловко прирезал следующего солдата, злобно швырнув его труп в переулок, и тот рухнул у мусорного контейнера, словно тряпичная кукла. Ген ещё мгновение сердито смотрел на бездыханное тело и, дёрнувшись, достал из кармана плаща платок — костяшки его пальцев были в крови, нужно было протереть руки. После заявления Сэнку о том, что Ген — ебучая «дополнительная помеха», тот улизнул в другую спальню, очевидно, чтобы не попасть под всёсносящую ударную волну откровенно впечатляющего в своей праведности гнева Менталиста. Мысль о том, что Ишигами продолжал считать Гена слабее него, при том, что они сражались друг с другом семь грёбаных лет, и Ген раз за разом его побеждал, приводила в бешенство. И была идиотской. Но больше всего бесила. Но хуже всего было то, что Ишигами сбежал из дома всего через пару часов, не сказав ни слова — будто он всерьёз и полностью предполагал, что Ген, мать его, Асагири, просто так возьмёт и ему подчинится. Ну, не охуел ли этот Ишигами?! Конечно, охуел! Мало того, что Ген спасал его чёртову геройскую задницу — неоднократно, между прочим, в течение всей последней недели, — так вполне можно было считать, что Ген в принципе был единственной причиной, почему его восхитительно-мускулистая задница всё ещё была цела. Ген мог бы сэкономить кучу своего драгоценного времени и, в добавок, не обзавестись новым шрамом, просто сдав Сэнку копам, как того явно добивалась его ебучая карма. Но, нет же, блядь! Вместо этого он решил проявить сострадание, он, блядь, последовал за этим чёртовым тупицей Ишигами, избавляя его от препятствий, в то время как этот придурок продолжал считать, что Ген, видите ли, слишком уязвим, чтобы оказать какую-либо помощь в бою. Ну-ну. Посмотрим, чем это всё закончится. Склад по-прежнему маячил бледной тенью на периферии его зрения, пока Ген обходил квартал, избавляясь от последних патрулей солдат и убеждаясь, что, когда он вытащит Ишигами из лап ебучей Шарлотты, у них будет свободный путь к отступлению. К счастью, Ген начинал свою преступную карьеру как раз в районе Старого порта и был более чем знаком со всеми его потайными ходами. Это помогло ему быть тихим и незаметным. Да, может быть, Ген был не так уж силён физически, но в этом деле скрытность и ловкость порой были куда приоритетнее, чем грубая сила. Но конкретно сейчас помогало ещё и то, что большинство солдат в патрулях были невероятно молоды и, очевидно, впервые выполняли настолько серьёзное задание своей кровожадной родины. Скорее всего, у них ещё даже не было возможности пострелять из своих пистолетиков за пределами полигона. Было ли Гену их жаль? Чисто по-человечески, да, было. Но они выбрали свой путь. А Ген выбрал свой. Кто виноват, что их дороги пересеклись настолько печальным образом? Завернув в очередной тёмный переулок, Ген обнаружил, что там тупик. И в этом тупике стояла группа из четырех молодых солдат — видимо, они отошли покурить. Ген затаил дыхание и услышал, как те жаловались друг другу. — …она просто чертовски жуткая. Не зря говорят, что все бабы конченые истерички. — Тише ты! — оборвал его пронзительный шёпот другого солдата. — Я слышал, что она следит за всеми. Хочешь снова в наряд вне очереди? — Она никак не может услышать нас отсюда. Кроме того, она ведь сама там заперлась и сказала не входить без приказа. — Уверен, на нас есть прослушка или типа того… Другой голос, более низкий, чем два предыдущих, снова возразил. — Думаю, у неё есть более важные причины для беспокойства, чем то, что мы с вами, парни, отошли покурить. — Да, главное, не опоздать на смену караула. Их болтовня тут же прекратилось, стоило им услышать лёгкие шаги. Все четверо парней синхронно обернулись и увидели тёмный силуэт Гена, что вырисовывался изящным пятном на фоне входа в переулок. Ген держал руки в карманах, но его попытка казаться беспечным явно провалилась — ну, если судить по тому, что солдаты мгновенно схватили своё оружие. Самый высокий из них, казалось, пришёл в себя первым, потому что он быстренько налепил на себя маску строгой суровости, которая очень странно смотрелось на его покрытом прыщами лице. — Гражданин! — рявкнул он. — Вы нарушили комендантский час. Мы должны немедленно доставить вас домой и- — Я бы посоветовал вам этого не делать, — протянул Ген, прерывая отрепетированную и, как ему показалось, слишком длинную речь. Раздался возмущённый возглас другого солдата, который рванул вперёд, явно не привыкший к столь вопиющему пренебрежению со стороны безоружного гражданского. — Что ты там сказал? Ты об этом пожалеешь! — Очень сомневаюсь… — Ген оценивающе оглядел всех четверых офицеров, задумчиво поджав губы. Они все были чертовски молоды. Это было неприятно, но у Гена очень кстати появилась довольно гуманная идея. — Я собираюсь сломать руки троим из вас. На их лицах забавно читалась смена эмоций: сначала недоумение, потом недоверие, затем — нарастающее беспокойство, до тех пор, пока они, наконец, не проявили всё ту же безрассудную уверенность, что и большинство людей на их месте. Ген буквально мог угадать тот момент, когда эти молоденькие офицеры вспомнили, что они, вообще-то, вооружены и превосходят его численностью. Из их взглядов исчезли остатки страха. — Только троим? — самый низкорослый из них усмехнулся. — Нас четверо, парень, а ты один. Если уж ломать руки, то, может, лучше всё-таки нам всем? — Ну, одному из вас придётся отвозить своих товарищей в больницу, — спокойно возразил ему Ген. Каким бы забавным они ни нашли заявление Гена, любой намёк на юмор исчез под их оскорблённой гордостью. Не прошло и секунды, как первый из них ринулся вперёд. Точнее, Ген позволил ему броситься, не пытаясь сделать больше, чем просто расширить свою собственную позицию. Их гнев был полезным инструментом: он не позволил их воспалённому самолюбию отдать приказ их мозгу просто схватиться за оружие или по рации сообщить о странном человеке всем остальным патрулям в этом районе… Прыщавый солдат был настолько глуп, что выбросил руку вперёд в замахе, который был до боли отрепетирован и очень легко предугадывался. Ген даже не потрудился заблокировать этот никчёмный удар. Он просто отступил назад и схватил солдата за руку, когда та пролетала мимо него, ударив ладонью по локтю с удовлетворяющим хрустом. Из горла паренька вырвался действительно ужасающий вопль — слишком уж драматичный для обычного перелома, на взгляд Гена. Он вздохнул позволил ему упасть на землю, скорчившись в пыли. Ген плавно шагнул к следующему солдату, воспользовавшись их очевидным шоком. Он элегантно взмахнул ногой и впечатал одного из них в стену, прислушиваясь к приглушённому хрусту костей, который раздался после неловкой попытки того зацепиться за кирпичи. Ген пнул его ещё раз, пяткой раздавливая ключицу, и тот отрубился. Смехотворно. И давно в доблестную армию стали брать таких неженок? На лицах двух последних офицеров появилось любимое выражение лица Гена, означавшее, что его противники, наконец, начинали понимать, с кем они столкнулись на самом деле — однако, увы и ах, было уже слишком поздно что-то предпринимать. Ген тонко улыбнулся и посмотрел на них. Тот, что стоял слева, медленно потянулся к кобуре с пистолетом — но у Менталиста всегда было очень острое зрение. Ген оказался рядом с ним ещё до того, как солдат успел завершить свою жалкую попытку в оборону, и крепко обхватил затянутое в перчатку запястье. Тот замахнулся было свободной рукой, но Ген перехватил удар, зажав его предплечье так, что они оказались лицом друг к другу. Он усмехнулся ему напоследок и рванул вперёд, ударив солдата по голове своим лбом с такой силой, что у самого перед глазами поплыли серые пятна, но Ген знал, что делать, и потому быстро сместил свою хватку настолько, что легко смог вывихнуть его плечо. Ещё один вопль, полный боли, прорезал глухую ночь, и Ген снова позволил очередному солдату рухнуть на землю, всхлипывая и корчась, как маленький мальчик. Всегда верный своему слову, Ген отвёл ногу назад и нанес удар по хрупкой кости его предплечья, с треском её сломав. Он медленно перевёл взгляд на последнего патрульного — только для того, чтобы увидеть, как тот опустил оружие и вытянул руки в универсальном символе капитуляции. — Я–я знаю, где находится больница! — закричал парень, широко раскрыв глаза, в которых плескалась паника. Ген ухмыльнулся ему, небрежно пнув ботинком одного из упавших, того, что наивно решил потянуться к своему пистолету. — Тогда вы, мальчики, знаете, что делать. Парни тут же дёрнулись вперёд, но замерли, когда Ген поднял руку в безмолвном приказе. — Оставьте тут своё оружие, — велел он. — И если я узнаю, что вы кому-то рассказали об этом инциденте, я выслежу каждого члена ваших семей и буду медленно сдирать плоть с их костей. Я понятно объясняю? Их бледные, искажённые болью лица смотрели на него с одинаковым выражением абсолютного ужаса. Ген вопросительно выгнул бровь. Те синхронно закивали и снова бросились бежать. Ген подождал, пока все четверо, прихрамывая, выберутся из переулка, и снова бодрой походкой зашагал в направлении склада, весело насвистывая себе под нос какую-то навязчивую рекламную мелодию. Худшее из всех бурлящих под его кожей чувств — злостное сердитое разочарование — смягчалось адреналиновым весельем. Всё-таки, было в этом что-то умиротворяюще — ну, в том, чтобы уничтожать каждого из этих блядских людишек на своём пути. Ещё приятнее было ощущать тяжесть штурмовой винтовки, которую он сжимал в руках, и которая обещала воистину взрывной конец этой длинной ночи. Под фанерой забитых окон склада мерцали вспышки холодного света, и Ген нахмурился. Сэнку, должно быть, сражался с этой ебучей Шарлоттой прямо сейчас. Какое бы раздражение ни плескалось в сознании Гена после очередной тупой выходки Ишигами, оно тут же было сметено ледяной сосредоточенностью, ставшей такой привычной за столько лет борьбы с врагами, которые всегда были сильнее него. Холодная голова и горячее сердце. То, что помогало Гену до сих пор оставаться в живых. Он проигнорировал искушение заглянуть в открытую входную дверь и быстро обогнул здание в поисках чёрного хода. Вскоре он заметил ржавую пожарную лестницу, что крепилась к кирпичной стене. Идеально. Лестница слегка задрожала под его весом, но оставалась устойчивой, пока Ген осторожно взбирался наверх. Здание склада был достаточно старым — и, соответственно, система безопасности там тоже была не из новейших. Возможно, основной вход защищался лучше, но здесь, на задворках, Гену нужно было всего лишь перерезать пару проводков. Он ловко просунул лезвие ножа в щель хлипкой двери, отодвигая задвижку. Внутри он увидел множество ящиков и узкий коридор второго этажа, который вёл к балкону, что нависал над большим пространством основного холла. Он слышал отчаянные звуки сражения, что было там, на первом этаже, и мысленно порадовался — этого шума было достаточно, чтобы скрыть его приближение. Ген подоткнул под дверь какую-то деревяшку, чтобы она оставалась открытой просто на всякий случай, как возможный путь к отступлению, если ему вдруг понадобится другой выход. Внизу он услышал звук удара тела о землю, за которым последовал уже знакомый сдавленный болезненный вздох Сэнку. Это вызвало в нём приступ собственнической ярости. Никому, кроме него, не разрешалось прикасаться к Ишигами. Сэнку принадлежал ему. Стиснув зубы, чтобы не зарычать, Ген присел под внешней стеной балкона и осторожно выглянул за край. Шарлотта казалось мрачной и смертоносной серой тенью, самодовольной и полной хаоса, она стояла над распростёртым телом Сэнку, скривив губы в усмешке. По полу была расстелена тонкая почти не заметная в темноте электрическая сеть, и Сэнку, с болезненной очевидностью, умудрился в неё угодить, словно обезумевшая загнанная дичь. Мисс Бони же стояла у самого её края, её голос разносился по складу мрачным эхом, которое отражалась в углах зловещим шёпотом. Сэнку же тяжело дышал, его мышцы напряглись в жуткой судороге, и сердце Гена сжалось от того, каким беспомощным казался перед ней этот волевой и сильный мужчина. Алые глаза жмурились от злобного бессилия, и Ген заметил, как пальцы Сэнку сжались в кулаки, словно всё ещё надеялись нащупать там оружие. На высоком лбу влажно мерцали пятна крови, а на шее вызывающе искрился электрический ошейник. Вот же блядская сука эта ваша Шарлотта Бони. — …мне плевать на твоё мнение, Ишигами, но я служу не системе, а личностям, — прошипела она на Сэнку, и Ген почувствовал, как у него заложило уши от едва сдерживаемой ярости. Несмотря на попытки казаться невозмутимым, было очевидно, что то, что она делала с Сэнку, причиняло ему боль. Его грудь поднималась и опускалась в прерывистых вздохах, а обычно такой сексуальный голос казался непривычно сиплым. — Тогда ты просто рабыня, какая разница? Ты просто выполняешь приказы своего хозяина. Хозяин приказал прилететь в Японию и убить министра — ты убила. Хозяин приказал поймать неугодного мальчишку — ты поймала. Хорошая девочка. Послушная. Стэнли Снайдер погладит тебя по головке? Ген стиснул зубы и соскользнул с края балкона, подкрадываясь к ведущей вниз лестнице. Нужно было подобраться к ней ближе. Нельзя было рисковать промахнуться. — Кажется, ты слишком много болтаешь, шавку системы плохо дрессировали. И что только Босс в тебе разглядел? — Какой ещё Босс? Ген прижался к стене, позволяя теням от ящиков скрывать его из виду, и внимательно осмотрел пространство в поисках каких-либо ловушек — не хватало ещё так же тупо, как Сэнку, попасться в электрическую сеть. У Гена был большой опыт обходить любые, даже самые изощрённые препятствия, но прямо сейчас его внимательности мешал неуместный страх. Страх, что он может оказаться недостаточно быстрым, чтобы сохранить Ишигами Сэнку жизнь. Откровенно говоря, природа этого страха была не тем, что бы он хотел обдумывать в данный момент. К счастью, Шарлотта, по-видимому, была из тех киношных злодеев, которые любили произносить длинные речи о своих злодейских планах. Это дало Гену достаточно времени, чтобы спуститься на первый этаж и занять позицию, откуда он мог хорошенько прицелиться. — Это был всего лишь маленький пункт в большом плане моего Босса, и это было слишком просто, чтобы даже считаться заданием. Ну, что, Ишигами, — Шарлотта снова направила на Сэнку пистолет. — Прощайся- — …с жизнью, дорогая наша мисс Бони, — хмыкнул Ген, наблюдая за ней через прицел винтовки. Он ухмыльнулся и нажал на спусковой крючок. Звук выстрела пронзил относительную тишину склада, заставив эту паршивку пошатнуться, спотыкаясь и прижимая руки к красному пятну, что картинно растекалось по её груди. Ген самодовольно шагнул из тени лестницы и почувствовал на себе взгляд Сэнку — словно тёплое дыхание на обнажённой коже. Он не позволил себе думать о том, почему вместе с этим взглядом из его тела испарились последние признаки тревоги. — Добрый вечер, господа и дамы. Похоже, настало время дополнительных помех, — протянул он нараспев, наслаждаясь чувством вины, промелькнувшим на красивом лице Ишигами. Шарлотта с яростным криком повернулась к нему, но Ген не позволил ей произнести ни слова — его палец нажал на спусковой крючок ещё раз, стоило ей только едва дёрнуться, и спустя мгновение она захрипела, пошатнулась, а на каменный пол брызнула кровь, яркая и ужасная. Пистолет с гулким стуком выпал у неё из рук, вместе с каким-то маленьким пультом управления, и Сэнку, не будь дураком, тут же схватил с пола оружие. — Ты! — прошипела Шарлотта, буквально каждой клеточкой источая ненависть. — Я, — подтвердил Ген. — Какого чёрта ты сюда явился?! — её глаза были просто безумными. — Ты, жалкая пешка, мерзкое отродье- — Можешь ругаться сколько угодно, дорогуша, — подначивал он, тыча в неё стволом винтовки. — Но ты проиграла. Она злобно сощурилась, глядя на него, но опустила руки, слегка покачиваясь от боли и потери крови. По всей видимости, в тот момент только гордость и ярость удерживали её спину прямо. Она пристально посмотрела на Сэнку, когда тот выпрямился и, шатаясь, шагнул из электрической ловушки и тоже направил на неё пистолет. — Ты очень зря надеешься, что это сойдёт тебе с рук, Ишигами, — фыркнула она. — Ты объявлен в международный розыск. По всему Токио, да что там, по всей стране на каждом углу тебя будут ждать солдаты. Ты преступник. Ты враг народа. Ты уже ни на что не влияешь, у твоего голоса совершенно нет веса- — Значит, поэтому твой Босс отдал приказ меня подставить? — прохрипел Сэнку, прищурившись. — Потому что мой голос имел вес? Твой Босс — это Стэнли Снайдер, верно? Он работает на «Зенон»? Корпорация хочет вернуться на японский рынок, верно? Торговля оружием несла ей огромные деньги. Поэтому вы убили Премьера, который и выдворил вас из страны. И поэтому же вы обвинили в убийстве меня. Шарлотта злобно рассеялась. — Ты веришь, что что-то понимаешь, Ишигами, но ты не видишь даже половины! Ген подошёл к ней поближе, стараясь, чтобы та могла легко его видеть. Он явно дал понять, что и не думал снимать палец со спускового крючка — чисто на всякий случай. — Так объясни, чего я не вижу, — выгнул бровь Сэнку. — Нахрена огромной «Зенон корпорейшен» какая-то крошечная Япония? — Ты идиот! — Отвечай. Вас нанял Ибара, верно? Он работал на ваши откаты? Шарлотта усмехнулась и наклонилась вперёд, пока дуло пистолета Сэнку не упёрлось прямо ей в лоб. Она не сводила с него маниакального, почти фанатичного взгляда. — Почему ты продолжаешь за них бороться? — рассмеялась она. — Я сделала всё, чтобы заставить их тебя возненавидеть, ты им не нужен, так почему ты продолжаешь? Сэнку сглотнул, крепче сжимая рукоять. — Приму твой уход от ответа за подтверждение. Всё, что мне нужно сделать, это просто тебя арестовать. Посмотрим, что ты скажешь на допросе. Её смех резал по зубам. — Ты действительно думаешь, что я скажу вам правду? — Ты скажешь, если захочешь жить. — Стэн будет гордиться мной, если я отдам жизнь за дело нашего Босса, — она маниакально улыбнулась ему, будто её искренне восхитила сама мысль о якобы героической кончине. — Мир превратится в пепел- Мгновение спустя раздался выстрел. Шарлотта рухнула на землю, забрызганная кровью с ног до головы, а Сэнку отупело уставился на неё, разинув рот от удивления. Он шагнул вперёд, вытянув руки, словно думал, что может как-то залатать дыру в её черепе. Ген не стал утруждать себя излишним беспокойством. Он снова поставил винтовку на предохранитель и перекинул ремень через голову, освобождая руки. Не было никакой гарантии, что выстрелы не привлекли внимания каких-то оставшихся в округе солдат или случайно заблудших прохожих, и он не собирался оставаться здесь и ждать прибытия полиции. Им нужно было срочно отсюда валить, сбежать от этого места подальше, как минимум на несколько кварталов, прежде чем они могли рискнуть и попросить Кохаку найти для них машину. — Ты… ты убил её, — наконец выдавил Сэнку, обессилено стоя рядом с телом Шарлотты. Ген оглянулся и увидел, что Ишигами смотрит на него с выражением предательства на лице. — Да. — Зачем ты это сделал? — Гену показалось, в его голосе послышались слезливые нотки? — Она была моим единственным шансом доказать свою невиновность, а ты убил её! Ген вздохнул. Медленно подошёл к трупу Шарлотты, лёгким пинком перевернув её на спину. — Она не собиралась никому говорить правду, Сэнку-чан, — выдохнул он, наклонившись, чтобы порыться в её кармане. Добыв оттуда небольшой ключ, он выпрямился. — Она фанатичка. Разве ты не заметил? — Ген обошёл Сэнку, ловко снимая с его шеи электрический ошейник. Сэнку рефлекторно потёр воспалённую кожу, оборачиваясь на него с выражением лица где-то между болью и яростью. — Ты этого не знаешь! И теперь у меня нет и шанса, потому что ты её уже убил! — Ну, полагаю, тогда хорошо, что я записал то немногое, что она тебе сказала, — Ген вытащил из нагрудного кармашка своего плаща небольшую скрытую камеру, которую на всякий случай пристегнул, прежде чем отправиться в очередной раз спасать эту неугомонную героическую задницу. — Это, плюс те видеозаписи из Бюро, которые подчистил Яков, знаешь, я думаю, этого должно быть достаточно, чтобы доказать, что Шарлотта Бони подставила тебя по заказу «Зенон корпорейшен». Сэнку нахмурился, поджав губы. — Тебе всё равно не обязательно было её убивать. Она могла бы сказать больше, очевидно, план этого её Босса куда более разрушительный, она- — Спасать людей — удел героев, Сэнку-чан, — Ген посмотрел на него с какой-то глухой горечью, но тут же нацепил всё ту же лицедейскую маску Менталиста, которую не снимал годами. — А я, как ты помнишь, не герой, а преступник. Я сделал то, что посчитал правильным, — он взял руку Сэнку и положил в его ладонь свою камеру вместе с маленькой флэшкой, на которой были видео из Бюро. — Если ты хочешь остаться здесь и рискнуть, что ребята из PSIA потрудятся задать тебе вопросы, прежде чем снова выпустят тебе кишки, то пожалуйста, но, поверь, я знаю лучше. Не дожидаясь его ответа, Ген изящно развернулся на пятках и вышел со склада через центральный ход. Под его кожей бурлила какая-то неистовая энергия, какие-то слишком сложные для осознания чувства, о которых Ген совершенно не хотел думать, и он с силой сжал руки в кулаки, чтобы они не дрожали. У него не было причин расстраиваться из-за того, что Сэнку продолжал цепляться за свою мечту вернуться в сводчатые залы славы и в ряды национальных героев. Это было очевидно. Это было ожидаемо. Их бесславному союзу всегда был положен конец — он это знал. Так почему сейчас ему так больно? Он глубоко вздохнул, тряхнул головой и напряг все свои чувства в поисках каких-либо признаков погони или очередной засады. Рано было расслабляться. Шарлотта, возможно, и была лучшим оружием его пока не очень ясного врага, но вряд ли она была его единственным оружием. Ему всё ещё нужно было разобраться с Ибарой, и с солдатами, которые всё ещё сновали по столице… Ему нужно было сообщить обо всём Теням, и поговорить с Амариллис, да и с Цукасой, объяснить им всем, чего ожидать, составить собственные планы на тот неизбежный момент, когда Ишигами использует все свои новообретённые знания, чтобы выследить Гена и упечь его за решётку, как тот давно и мечтал- — Подожди! Вздрогнув от звука знакомого голоса, который он уже не ожидал услышать в ближайшем будущем, Ген обернулся и увидел, что Ишигами Сэнку бежит за ним. Прихрамывая. Почти ковыляя. Сэнку выглядел так, словно пытался решить, какие эмоции ему следует испытывать, и, видимо, не определившись, снова принял свой обычный немого сердитый вид. — Я не стану подвозить тебя до здания Совета, если ты об этом, — процедил Ген сквозь зубы. — Постарайся добраться дотуда сам. — Я не собираюсь туда возвращаться. От этих слов сердце пропустило удар. Настолько, что Ген перестал контролировать выражение своего лица и уставился на Сэнку разинув рот в неприкрытом изумлении. — О чём ты говоришь?.. — Мы не поймали ещё и половину тех, кто несёт ответственность за всё это дерьмо. Шарлотта далеко не единственная… — А потом? Когда мы найдём их всех? Ты тогда на меня нападёшь? — Более того, — продолжал Сэнку. — Я обещал тебе уничтожить Ибару вместе. Ген хотел задать ему столько вопросов, но он просто выдохнул, фыркнул и снова зашагал вперёд. Он услышал, как Сэнку зашагал рядом с ним. Как будто это было естественно. Как будто это было так просто. Как будто так было всегда.