Don`t care where you`ve been — Неважно, где ты был

       Пару часов спустя, в течение долгого дня, вся команда сидит за большим столом для конференций, с открытыми ноутбуками и кодами. Кастиэль достает коробку с завтраком и надеется, что Дин приготовил ему бутерброды с арахисовым маслом: он любит их с незапамятных времен. Конечно же, это то, что он получает, и корочка тоже отрезана. Съедая его, он замечает на дне контейнера желтую записку. На ней написано: «Хорошего дня на работе! :)» и это заставляет его замереть на середине укуса, его сердце наполняется теплом. Он медленно отклеивает её и поднимает. Он представляет, как Дин писал сообщение, пока он спал. Нервничал ли он из-за этого? Был ли он застенчивым? Он хотел бы поцеловать его прямо сейчас.        Это делает его еще более взволнованным перед сегодняшним ужином. Он очень постарается для Дина…        — Оу, — слышит он справа, быстро сворачивает записку и прячет ее в карман. Гарт рядом с ним. — Чувак, это так мило.        — Да, — он откашливается, чувствуя себя неловко. Он представляет, что это то, что он чувствовал бы в школе, получая записки от кого-то, кем он был бы увлечен. Гарт никогда не был тем, кто знает и уважает личные границы.        — Итак, какой он? Я уже знаю, что он весь липнет к тебе, чувак, это потрясающе, — ухмыляется Гарт и садится рядом с ним. Кастиэль подавляет вздох.        — Да, Дин — потрясающий супруг, — отвечает он, стараясь говорить коротко.        — Эй, я рад за тебя. Я связываюсь только с бетами, ничего постоянного, приятель, но приятно видеть, что кто-то так влюблееен… — он подмигивает Кастиэлю, и Кастиэль тонет в раздражении.        — Спасибо, — отвечает он, заставляя себя оставаться вежливым. — Однако я думаю, что сказать, что я влюблен, — это немного преувеличение.        — Мой любовный радар не согласен, — Гарт садится рядом с Кастиэлем, и он чувствует прилив убийственной потребности удариться обо что-нибудь головой и выбить себя из разговора. Гарт милый и хороший работник, и хороший человек: но он может быть раздражающим и не понимает, когда нужно оставить кого-то в покое. — Серьезно, чувак, ты улыбаешься. Ты действительно улыбаешься, много, и я никогда не видел, чтобы ты столько улыбался раньше.        — О чем ты говоришь? Я улыбаюсь. Иногда. — Кастиэль чувствует себя оскорбленным и смотрит на других людей в комнате. Бенни вздрагивает и пожимает плечами.        — Прости, брат, — говорит он не очень извиняющимся тоном.        — Он улыбается, когда он со мной! Вы просто не даете ему никаких причин, — говорит Чарли из-за своего ноутбука.        — Все улыбаются, когда они рядом с тобой, девочка, ты чертов солнечный луч, — растягивает слова Бенни, и Чарли бросает на него испепеляющий взгляд.        — Такой кокетливый, Гумбо, — отвечает она отрывисто, и Бенни смеется. Кастиэлю они очень нравятся. Так много лет вместе, и они все еще могут препираться, как в старшей школе. У него не так много знакомых, но эти люди — сплоченная команда, и он рад быть ее частью. Её лидером.        — Прошел месяц, Кастиэль, ты собираешься пригласить его на ужин или как? — спрашивает Джоди, снимая очки и массируя виски. Она немного старше Кастиэля и обычно игнорирует их разговоры, сосредоточившись на своей работе. Кастиэль знает, что она не только компетентна, но и имеет доброе сердце, хотя она часто притворяется строгой и сварливой.        — Да, в этом план, — говорит он, чувствуя себя неловко от внимания. Он никогда не говорит о своей личной жизни. Ему нравится слушать их истории и общаться с ними, но он предпочитает молчать и заботиться о программировании.        — Ну, удачи. Приведи его как-нибудь, чтобы мы все могли с ним познакомиться.        Кастиэль думал об этом, но он думает, что еще слишком рано. Может быть, когда Дин почувствует себя в большей безопасности. Учитывая, насколько ошеломляющим был для него торговый центр… Разговор заканчивается, и все снова сосредотачиваются на работе. Кастиэль знает, что Гарт рядом с ним, но парень, похоже, кодирует, поэтому он ищет ресторан, чтобы посетить его с Дином. Он находит несколько. Его поиск заканчивается причудливо выглядящей «Голубой Луной», которая состоит из большой столовой, ее самой заметной особенностью является бриллиантовая люстра, тяжело висящая над белыми столами, и живая группа, играющая на пианино. Самое главное, что они утверждают, что дружелюбны к омегам. Кастиэль делает заказ онлайн и проверяет свой телефон, но все еще нет сообщений или звонков от Дина. Он надеется, что его пара отдыхает.

***

       Когда он уходит, это немного рано, но он должен сделать одну остановку по пути — торговый центр, в котором они были вчера. В конце концов, это праздник, поэтому уместно принести подарок. Он надеется, что не ошибся, и Дин будет наслаждаться тем, что он покупает для него. Иногда трудно понять его реакции на вещи такими, какие они есть на самом деле.        Он приходит домой только в шесть. Он вроде как ожидает, что Дин свернется калачиком на диване и заснет, но вместо этого обнаруживает его стоящим на коленях перед дверью. Он забыл сказать ему, что ему больше не нужно этого делать.        — Привет, Альфа, — говорит Дин, и это звучит весело, хотя он опустил голову и смотрит в пол.        — Здравствуй, — отвечает Кастиэль и быстро заходит внутрь, поднимая Дина за руку, как в тот роковой день, когда он был так болен. Кажется, что это было много лет назад, но на самом деле прошло всего пару дней. Дин понимает намек и встает. Он улыбается, его зеленые глаза сверкают. Он выглядит по-другому, и на мгновение Кастиэль не может точно определить это, пока не осознает: ранее приглаженные волосы, которые восхитительно покрывали часть его лба, теперь уложены маленькими шипами, зачесанными в основном вверх и немного в сторону. Он также надел одну из новых рубашек, темно-серую в крапинку с длинными рукавами, которые он немного закатал. Один неровный шрам выглядывает из-под рукава, но Дин, кажется, не замечает. На нем новые джинсы, даже кроссовки, и Кастиэль понимает, что забыл купить ему обувь. По крайней мере, они взяли больше нижнего белья и носков.        — Ты очень хорошо выглядишь, — похвалил его Кастиэль, и это правда. Это отличается от обычного домашнего вида Дина.        — Спасибо, — отвечает Дин, слегка покраснев, и вот оно — он смущенно проводит пальцем по шраму и робко спрашивает. — Тебе нравится? Я могу пойти переодеться, я просто… я никогда раньше не праздновал ничего подобного.        — Мне нравится, — Кастиэль одобрительно улыбается и видит, как он немного расслабляется. — Ты выглядишь очень красиво.        — У меня есть кое-что для тебя, прежде чем мы уйдем, — признается Дин. Теперь он нервничает. Кастиэль хмурится. Он тоже приготовил подарок? Он надеется, что омега не чувствовал давления, что должен сделать это.        — Это просто маленький… маленький подарок, — бормочет Дин, оставляя его, чтобы пройти в гостиную за коробочкой. — Я не знаю, что тебе нравится, и у меня не так много денег, чтобы тратить их, но… я просто хотел купить тебе кое-что.        Он протягивает Кастиэлю коробку, его руки дрожат. Кастиэль думает, что ему стыдно за то, как он напуган, но он чувствует слабый запах страха, пробивающийся через комнату, поэтому он быстро принимает коробку.        — Спасибо, дорогой, ты действительно не должен был, — мягко говорит он и смотрит на Дина, который стоит так близко, но внезапно напрягается.        — Я хотел, — тихо отвечает Дин. Это звучит честно.        Кастиэль замечает, что коробка — это обувная коробка, в которой были кроссовки. Это должно быть видно на его лице, когда он смотрит на ноги Дина, потому что румянец Дина становится ярче, и он смотрит в пол.        — У меня не было хороших коробок… — бормочет он.        — Ты очень находчив, — перебивает его Кастиэль. — Это добродетель, Дин, а не порок.        Он надеется, что омега поймет, но Дин удивленно смотрит на него и говорит: «Хорошо», и Кастиэль снимает крышку. Коробка заполнена свернутыми страницами из журнала, который он часто получает по почте, а посередине — черная керамическая дорожная кружка с белой резиновой крышкой. Это выглядит просто, пока Кастиэль не видит то, что находится внизу — маленькую яркую желтую пчелу. Он смотрит на неё мгновение, пораженный, чувствуя, как его сердце сжимается в груди. Он берет кружку. Это… это его. Кто-то сделал ему подарок. Он не помнит, когда это было в последний раз. Омега заметил, что именно ему нравится. Он вышел и купил ему что-то такое продуманное, каким-то образом, и все еще думал, что Кастиэль разозлится из-за этого. Он хотел сделать его счастливым и приложил к этому столько усилий.        Тот же омега, который в настоящее время волнуется, принимая его молчание за разочарование.        — Я могу вернуть его… — начинает горячо говорить Дин, делая движение, чтобы схватить коробку. — Я знаю, это была глупая идея, прости…        — Нет, — Кастиэль прижимает кружку к груди. — Я… — он смеется водянистым смехом и вытирает глаза рукой. Он не знает, когда начал плакать, и ему действительно не следовало этого делать, но он это сделал. Вероятно, это действительно беспокоило омегу. — Это прекрасно, Дин, мне нравится. Я просто… я не привык получать подарки. Не могу поверить, что ты точно вспомнил, что мне нравится. Это… мне нравится.        — О, — говорит Дин, немного расслабляясь. На его лице появляется легкая улыбка. — Правда? Потому что ты… я имею в виду…        — Я обещаю тебе, что обычно не плачу, когда вижу сосуды для напитков, — усмехается Кастиэль, ставя кружку на кофейный столик. — Я не ожидал этого, но это прекрасно. Спасибо.        Дин широко улыбается, и запах страха рассеивается, на его место приходит удовлетворение.        — Где ты это взял? Как тебе удалось сделать это за такое короткое время? — спрашивает Кастиэль, впечатленный. Он понятия не имеет. Раньше, когда Дин платил за очистку ковра, он вычел их из бюджета на чистящие средства, пообещав использовать оставшиеся. У Кастиэля такое чувство, что он не стал бы просто брать деньги на продукты, чтобы купить подарок.        — Я нашел дизайн в Интернете, она была в магазине недалеко отсюда, — объясняет Дин, переминаясь с ноги на ногу. — Я заметил, что ты никогда не брал кофе из дома на работу, и у тебя, вероятно, есть еще одна кружка или целая машина, я не знаю, но… это именно то, что я придумал. И я знаю, что у тебя есть техническая компания, которая доставляет тебе технические журналы каждые выходные, потому что я должен платить им пятнадцать долларов каждый раз. Так что, надеюсь, ты не возражаешь… Я пошел туда и забрал его сам, до следующей недели. Поэтому я накопил деньги и мог позволить себе подарок. Я действительно надеюсь, что все в порядке, но если нет, я могу отплатить это любым другим способом.        Он расправляет плечи, говоря это, как будто готовится к бою, и Кастиэль снова поражен тем, насколько храбр и умен его омега. Это был большой риск для него, и Кастиэль уверен, что он не сделал бы ничего подобного всего несколько дней назад. Он надеется, что это означает, что Дин начинает доверять ему.        — Конечно, все в порядке, но Дин, ты мог бы просто взять деньги на продукты. Я действительно не возражаю, я хочу, чтобы ты тоже покупал вещи, которые тебе нужны. Это далеко, техническая компания, как ты…        — Я не возражал против прогулки. И это подарок, я не должен использовать твои деньги. Я бы чувствовал себя нехорошо, — тихо протестует Дин.        Кастиэль все еще удивлен, услышав о подробном плане, который осуществил Дин. С деньгами они разберутся позже, а пока он поворачивается и берет бумажный пакет, который принес из магазина.        — У меня тоже есть кое-что для тебя, — говорит он. Дин законно удивлен, его глаза расширяются.        — Ты уже дал мне так много вещей, Альфа.        — Да, но мы сегодня празднуем, и я хочу тебя побаловать, — Кастиэль говорит ему правду, и это приятно, потому что Дин снова краснеет и застенчиво улыбается. Он забирает у него пакет и открывает его, и возмутительная цена того стоила, когда он видит, что Дин изумленно смотрит на одеяло, а затем его лицо расплывается в самой широкой улыбке, которую Кастиэль когда-либо видел.        — Ни за что! — восклицает Дин, не веря своим глазам, и вынимает его. Он благоговейно касается узоров, его глаза сияют так ярко, что Кастиэль не может не улыбнуться в ответ. Запах счастья Дина ошеломляет, и это так хорошо, что Кастиэлю хочется вдыхать его вечно. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но внезапно обнаруживает, что его руки заняты очень счастливым омегой. Дин почти сбивает его с ног силой объятия и крепко сжимает.        — Большое спасибо, — говорит он в шею Кастиэля и отстраняется. Он раскрывает покрывало, поднимает его, и оказывается, что оно размером с кровать.        — Оно такое большое, — удивленно выдыхает Дин, и Кастиэль нежно смеется. Дин оглядывается на него и теребит губу зубами, прежде чем застенчиво сказать: — Иногда мне нравятся красивые вещи.        — Я знаю, — отвечает он, не зная, почему это проблема, но Дин выглядит так, как будто он рассказал ему какой-то огромный секрет. Это напоминает Кастиэлю о том, когда он признался, что любит и сладкие напитки тоже.        — Мы уже уходим? — спрашивает Дин, и он выныривает из своих мыслей.        — Да, но сначала я хотел бы переодеться во что-нибудь более удобное.        Он имеет в виду костюм. Он оставляет Дина внизу и тратит смехотворно много времени, пытаясь найти какую-нибудь роскошную одежду. У него её нет. Он заканчивает тем, что надевает светло-голубую рубашку, похожую на рубашку Дина, и черные брюки. У него не слишком много галстуков, но он выбирает темно-синий, надеясь, что он подойдет достаточно хорошо. Он расчесывает волосы и чистит зубы, даже использует жидкость для полоскания рта: он действительно надеется целовать Дина очень много сегодня вечером. Он останавливается у прикроватного ящика, где, как он знает, находится смазка, и рассматривает ее. Он не планирует идти куда-либо еще, кроме ресторана, но кто знает, что произойдет. Непрошеная мысль о Дине, растянувшемся на заднем сиденье машины, приходит ему в голову. Развращенный, с растрепанными волосами, блестящими глазами и раскрасневшимися щеками. Тяжело дышащий, его новая рубашка задралась, обнажив живот, а брюки спустились до колен, и влажное пятно смазки расползлось спереди и сзади по нижнему белью… Дин говорит «пожалуйста, альфа» в этой беспомощной, робкой манере… толкает свои бедра вверх, ища трения, и Кастиэль над ним, удерживает его, одна рука на его груди, другая скользит вниз, чтобы, наконец, обхватить его милый маленький член. Он опробовал бы свой рот на Дине, и Дин мог бы развалиться на заднем сиденье, с запотевшими окнами, простонав имя Кастиэля, наконец-то получив удовольствие, которого он заслуживает. Тогда, может быть, если бы омега все еще чувствовал это, он мог бы взять член Кастиэля в руку и прикоснуться к нему так любопытно, так легко, как тогда в душе, и Кастиэль мог бы кончить просто от удивленного и насыщенного взгляда на лице Дина, кончить на его красивую одежду, на его живот, пометить свою пару…        Смазка остается, решает Кастиэль строго, игнорируя свой член, который стал неудобно жестким в штанах. Он снова чувствует себя подростком и делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Он хотел бы доставить Дину удовольствие в машине, или дома, или где угодно — но они все еще в начале своих отношений, и он не может торопить события. Потребуется куда больше времени, прежде чем Дин когда-либо позволит ему прикоснуться ртом где-нибудь рядом со своими интимными местами. Но он знает, что это будет стоить ожидания.        А пока никакого секса. Только дома, где он может контролировать ситуацию, и где Дину совершенно комфортно и безопасно.        Он спускается вниз, а Дин уже надел ошейник и ждет у двери. Его глаза расширяются, когда он видит Кастиэля, и он сдвигается с места.        — Ты классно выглядишь, Альфа, — ошеломленно говорит он, и Кастиэлю кажется, что он чувствует запах возбуждения, но, может быть, это всё просто горячие сценарии, которые он представлял себе несколько минут назад.        — Спасибо, — улыбается он и берет Дина за руку.        Они едут молча, небо начинает темнеть. Дин держит один из своих компакт-дисков.        — Я думал, мы могли бы послушать его на обратном пути, — он пожимает плечами извиняющимся тоном, кладя его в бардачок.        — Конечно, — соглашается Кастиэль. Он думает, что его омега, должно быть, нервничает из-за ужина.        Ресторан роскошный. Камердинер сопровождает машину Кастиэля, к чему он действительно не привык, и когда они заходят внутрь, он чувствует себя плохо одетым. Они пробираются через зал в стиле барокко по пышной красной ковровой дорожке и достигают официанта, который спрашивает их имя и ведет их к их столику. Кастиэль чувствует себя все более и более неловко, когда они сидят под огромной люстрой, сияющей на свету. Вокруг много людей, болтающих, все они одеты либо в элегантные костюмы, либо в изысканные платья. Пианино слышно на расстоянии. По крайней мере, никто не поднял шума из-за Дина.        Пара — альфа и бета, оба одетые в сложные наряды — прибывают в комнату, и официант громко объявляет их имена. Все прекращают есть и разговаривать и начинают хлопать в ладоши. Кастиэль озадаченно оглядывается. Ритуал повторяется и для следующих новичков. Оказывается, фамилии этих людей очень много значат для других. Это не похоже ни на один другой ресторан, в котором он когда-либо бывал, но что-то ему напоминает. О жизни, которую он пытается забыть, о банкетах, организованных его матерью, о приветствиях членов процветающих семей и обращении с ними так, как будто они достигли всего, чего могли достичь. О прославлении людей, которые только и делали, что обманывали, чтобы получить то, что они хотят, чтобы построить свои империи на страданиях других.        — Я не знал, что ты так богат.        Кастиэль отрывает взгляд от живой группы — группы пожилых, явно опытных мужчин во фраках — и смотрит на свою пару. Дин больше не выглядит счастливым, он выглядит ошеломленным и неуместным, принимая все во внимание. Впервые за долгое время кажется, что он сидит там с незнакомцем.        — Нет, — неловко отвечает Кастиэль. — Я думаю, что недостаточно исследовал это место.        — Ты хочешь уйти? — мгновенно спрашивает Дин. Он, должно быть, снова чувствует себя виноватым, как будто это его вина, что Кастиэль не подготовился.        — Нет, — быстро заверяет его Кастиэль. — Еда должна быть вкусной в таком месте, как это, по крайней мере.        Дин натянуто улыбается и кивает. Кастиэль не уверен, что случилось. Возможно, дело в том, что они оба наименее дорого одеты в этой комнате. Больше всех выделяется Дин, все еще слишком худой и бледный. Но так или иначе… он не считает Дина тем, кто так нервничает из-за того, что не находится на определенном уровне общества. Он оглядывается вокруг, чтобы посмотреть, нет ли здесь других омег. Он видит каких-то людей в ошейниках, а потом…        Некоторые омеги стоят на коленях рядом со столами. Это не очень заметно с того места, где он сидит, большинство из них скрыты от его взгляда. Это выглядит унизительно, но при ближайшем рассмотрении он замечает, что руки альф или бет время от времени опускаются с кусочками пищи. По крайней мере, ничего оскорбительного не происходит. Тем не менее, это заставляет его чувствовать себя неправильно. Он видел это раньше, но, может быть, только один или два раза, но здесь они ведут себя так, как будто это привычка, повседневная вещь. Возможно, омегам это действительно нравится. Они не пострадали, и их пары богаты, пока… он чувствует себя далеко не комфортно.        В то же время есть омеги, сидящие на стульях, как и Дин.        Официант приносит им тяжелые кожаные меню. Дин берет неопознанный кусок столового прибора и изучает его, нахмурившись. Это похоже на короткий металлический стержень, расколотый в конце. Он выглядит потерянным, как будто вся ситуация ему чужда. Вероятно, так оно и есть.        Кастиэль начинает думать, что это была ужасная идея. Он открывает меню и внезапно понимает, что это была ужасная идея.        Даже вода стоит больше, чем его обычный ежедневный ужин. Он перелистывает страницы, дважды оценивая стоимость основных блюд. Это почти его недельная зарплата.        Дин мучительно молчит, медленно читая меню, а Кастиэль близок к панике. Он обещал ему этот ужин, но они не проводят время вообще, и он не может позволить себе купить еду для них обоих. Технически он мог бы, но у него скоро закончатся деньги, и ему все еще нужно заплатить за такое большое количество вещей, касающихся Дина. И счета, и все остальное… но как же он все это отменит? Он так сильно разочарует Дина…        — Альфа? Ты в порядке? — Дин наклоняется вперед, обеспокоенный, и Кастиэль понимает, что его нервы должны либо показать, либо это должно быть в его запахе.        — Да. Дин, я… — он колеблется, боясь сказать что-нибудь не то. Но нехорошо придумывать оправдания, не в этом случае. — Эти цены превышают мои возможности.        — О, — выдыхает Дин, и это звучит скорее с облегчением, чем с огорчением. Кастиэль хмурится, когда Дин издает слабый смешок. — Эти цены просто безумны. Я думал, для тебя это стандарт или что-то в этом роде…        — Для меня это совсем не стандарт, — признается Кастиэль, опуская глаза. — Если бы я знал, то никогда бы не привез тебя сюда. Кажется, я не могу найти подходящего места, которым мы могли бы насладиться.        Он разочарован собой: все эти планы и многообещающее начало их вечера только для того, чтобы закончить вот так.        — Эй, все в порядке. Я имею в виду, ты приложил усилия, я прав? — Дин, кажется, весел, как будто какой-то вес был снят с его груди, но Кастиэль не отвечает на улыбку, предпочитая вместо этого мрачно смотреть на него. Он хотел бы знать, как сделать это хорошо. Почему это так сложно? — Я серьезно, это место совсем другое, и я имею в виду… ты заказал его для меня. Это похоже на дворец или что-то в этом роде. Это… люди обычно не оценивают меня так высоко.        Кастиэль ненавидит самоуничижительный комментарий.        — Хотел бы я иметь достаточно денег, чтобы угостить тебя здесь едой, Дин, — говорит он, и это действительно так.        — А я нет, — фыркает Дин. — Я имею в виду, все это шикарно и все такое, но на самом деле это не моя компания, понимаешь? Немного… претенциозно.        Глаза Кастиэля расширяются от беззастенчивого открытия. Возможно, это самая честная вещь, которую Дин сказал за весь день.        — Я просто имею в виду… — продолжает Дин, кажется, понимая, что он говорит так свободно, и пытаясь вернуться назад. — Никакая еда не стоит таких денег. Я думал, что просто съем чизбургер, я даже не знаю, что означает половина этих названий. Закуски, в моем мире это обычно дрянные начос, а не… — он замолкает, пытаясь произнести слово в меню. — Poolet foy pateh. Я имею в виду, что ходил на кулинарные курсы, а это все еще выходит за рамки моего обучения.        Он очаровательно морщит нос, идя вниз по списку закусок, произнося слова. Изменение в его поведении поразительно: он кажется почти счастливым, что они не собираются есть здесь. Кастиэль не может этого понять.        — Ты можешь сказать мне, почему ты был так недоволен своим пребыванием здесь? — прямо спрашивает он. Иногда тупой подход может быть лучшим… он надеется.        — Что? Я не был, — немедленно протестует Дин, с опаской оглядываясь на него. — Клянусь, я очень благодарен, что ты привел меня сюда, Альфа…        — Пожалуйста, не лги мне, — перебивает его Кастиэль. — Я не сержусь, обещаю тебе. Я просто хочу понять.        На мгновение наступает тишина, Дин играет со странным гибридом вилки и ножа, который он осматривал раньше, и Кастиэль почти думает, что он не собирается отвечать, и почти чувствует себя плохо из-за того, что вообще спрашивает.        — Я не вписываюсь сюда, — внезапно выпаливает Дин, наклоняя голову. — Я никогда… даже до Аластера я никогда не был богатым или что-то вроде. Некоторые дни мы едва справлялись. И я подумал… Я подумал, может быть, ты этого не показываешь, но в таком месте, как это, ты должен быть при деньгах. Итак… Мне действительно нравится здесь, с тобой, я же сказал тебе. И я хочу остаться. Но я подумал, что если это то, куда ты обычно идешь, когда выходишь… Я не такой, — он беспомощно пожимает плечами, пытаясь объяснить, и Кастиэль пытается понять. Его сердце бьется быстрее, когда он слышит, как Дин думает об их совместной жизни, долгосрочной. — Я бы сказал неправильные вещи в вежливой компании, я всегда так делаю. И я бы смутил тебя. Но также… — он делает глубокий вдох, и Кастиэль надеется, что он не остановится от продолжения. — Не знаю, меня бесит, что богатые люди тратят столько денег на такое дерьмо. Все эти «как поживаете, дорогая», фальшивые улыбки, долбанное пианино… — он жестом показывает на группу, и Кастиэль на самом деле громко смеется над его разочарованием. Дин нерешительно улыбается и немного успокаивается. — Все это так оторвано от реальности. Я видел, насколько реальной может быть жизнь, и мне не нравится, когда люди притворяются, что это не так.        Кастиэль слушает его и чувствует, как что-то набухает у него в груди, чувствует, как внутри него бурлит возбуждение. Впервые — может быть, когда-либо — он чувствует, что его понимают.        — В любом случае, — тем временем Дин пожимает плечами и прочищает горло. — Спасибо, что позволил мне сказать то, что я действительно думаю. Альфы обычно не ценят…        — Я согласен с тобой, — горячо говорит ему Кастиэль, и Дин моргает и останавливается на полуслове, удивленный. — Я также ненавижу право людей на власть.        — О, — медленно произносит Дин, сбитый с толку, — Хорошо…        — Моя семья была очень богатой и титулованной, — продолжает Кастиэль, и он не может поверить, что действительно говорит это, но внезапно он не может остановиться. Его пара внимательно слушает, склонив голову набок, очевидно, не ожидая признания. Опять же, Кастиэль тоже этого не ожидал. — Мне приходилось следовать набору правил, касающихся большинства встреч, иногда даже семейных взаимодействий. В семье было мало любви. О некоторых вещах не говорили, а некоторые существовали только так, как считали правильным мои старейшины.        Он знает, что горечь просачивается в его запах и в его голос, но он ничего не может с собой поделать. Он не говорил этого годами. Дин смотрит на него своими зелеными, любопытными глазами, полностью сосредоточенный, и Кастиэль почти сдается и говорит ему всю правду, но не может. Это все испортит.        — Так что, типа, полный экшен Корлеоне? Семья — это все, но одно неверное слово — и ты отрезан? Ты должен уважать старые способы, продолжать наследие? — наконец говорит Дин после того, как Кастиэль замолкает на некоторое время.        Кастиэль моргает.        — Ну, мы не были итальянцами, — отвечает он с кривой улыбкой, надеясь превратить это в шутку. Дин озадаченно смеется, как будто не может поверить в чувство юмора Кастиэля.        — Я не могу себе представить. Со мной все было почти наоборот. Я имею в виду… — он на мгновение хмурится. — Ну, у моего отца были некоторые правила, которым мы должны были следовать. И у него были некоторые вещи, в которые он верил, поэтому я тоже верил в них. — Он кажется обеспокоенным своими воспоминаниями, и проходит некоторое время, прежде чем он снова сосредотачивается на разговоре. — Но в этом не было ничего роскошного. Ваша жизнь звучит как из другого века. Или как… культ.        — Да, я не скучаю по этому, — соглашается Кастиэль. — Я не продолжаю традиции своей семьи.        Действительно, он этого не делает. Он посвятил свою жизнь тому, чтобы никогда не стать таким, как они. Он знает, что все еще выглядит потрясенным, потому что Дин протягивает руку под столом и похлопывает по колену, пока Кастиэль не хватает предложенную руку.        — Спасибо, что сказал мне, — говорит он. — Если ты когда-нибудь захочешь рассказать мне больше, я выслушаю.        Этот омега слишком хорош для него. Сначала он думал, что не заслуживает того, чтобы его обременяли заботой о ком-то, кто подвергся насилию, но теперь он склоняется к мысли, что он не заслуживает Дина, потому что омега просто идеален.        Кастиэль прочищает горло.        — Я не думаю, что вежливо уходить, ничего не заказав, — неохотно говорит он, глядя в открытое меню.        — Я думал, мы не заботимся о вежливости, — спрашивает Дин, приподнимая бровь. Это игриво и немного мятежно, и Кастиэлю это нравится. Мы.        — Нет, — соглашается Кастиэль после минутного раздумья. — Но я голоден. Как насчет того, чтобы вместе выбрать что-нибудь недорогое и сказать им, что это на вынос? По дороге домой купим что-нибудь посущественнее.        Он предсказывал, что эта ночь пройдет совсем не так, и все равно разочарован. Хотя Дин, похоже, сейчас хорошо проводит время, и разве не в этом была его цель?        — Хорошо, — говорит омега, немного взволнованный, и подвигает свой стул, чтобы сесть рядом с Кастиэлем. Дама в ярко-красном платье с отвращением смотрит на них, когда стул Дина издает тихий скребущий звук, но никто не поправляет их. Кастиэль предполагает, что если они все так много платят за то, чтобы быть здесь, каждый имеет право немного нарушить правила.        Они оба листают страницы, рука Дина все еще крепко сжимает руку Кастиэля. Ему нравится быть так близко к своему омеге. Они в конечном итоге выбирают какое-то пирожное под названием «Mille Feuille», в основном потому, что они согласны попробовать что-то сладкое. Их должно быть четыре, и цена все еще высока, но Кастиэль может заплатить за это. Он просит официанта упаковать его, чтобы уйти, что приносит ему поднятую бровь, но никаких дальнейших комментариев. Они получают красивый бумажный контейнер и оставляют деньги на столе без чаевых. Кастиэль чувствует себя немного плохо из-за этого, но он уже платит бешеные деньги.        Они уходят, и Кастиэль задается вопросом, что же им теперь делать. Он не может не чувствовать себя побежденным: это не тот вечер, который он хотел бы провести дома, как бы ему это ни нравилось время от времени. Они стоят рядом друг с другом, ожидая, пока камердинер привезет их машину. Ветер стал немного холоднее, но на улице все еще довольно тепло, и Дин нерешительно обнимает его рукой, наклоняясь к нему.        — Что ты хочешь сделать сейчас? — спрашивает он. Кастиэль вздыхает.        — Я полагаю, нам придется вернуться домой и заказать что-нибудь по дороге.        Дин на мгновение замолкает, прежде чем сказать:        — Мы можем пойти куда-нибудь, никуда не заходя, — он делает паузу. — Мы могли бы просто купить что-нибудь дешевое на вынос, припарковаться где-нибудь в тихом месте и поесть там. В машине, или на скамейке, или еще где-нибудь. Мне не нужно никуда ехать, пока…        Он замолкает, пожимает плечами и кладет голову Кастиэлю на плечо.        — Пока? — подталкивает Кастиэль, прижимаясь щекой к волосам Дина.        — Пока это с тобой, — застенчиво заканчивает Дин.        Кастиэль не может скрыть свое раскрасневшееся лицо, он не может скрыть, насколько счастливым делает его признание Дина.        — Тебя это действительно устроит? Что-то такое же простое, просто есть жирную еду в машине?        — Ммм, — кивает Дин. — Это не просто для меня, на самом деле. Не делал этого… ну, наверное, двадцать лет.        — Мы могли бы послушать твой диск, — размышляет Кастиэль, и это заставляет Дина отстраниться и посмотреть на него с чем-то неописуемым в глазах.        — Я… — Дин останавливается. Он смотрит на него еще мгновение. Кастиэль понятия не имеет, что он пытается сказать, но очевидно, что все, что он сказал, тронуло его омегу. — На самом деле это звучит чертовски замечательно.        — Отлично, — улыбается Кастиэль. — Я еще не совсем готов вернуться домой.        — Какая твоя любимая еда на вынос? Ты любишь гамбургеры? — Дин спрашивает с энтузиазмом, и Кастиэль видит, как шестеренки вращаются в его голове. — Потому что, если это так, я знаю место, куда мы можем пойти. Я имею в виду, если ты все еще любишь фаст-фуд. Но ты сказал, что жил на нем годами, так что у тебя должны быть любимые, верно?        — Я очень люблю чизбургеры, — говорит Кастиэль. — Я знаю, что это не самая здоровая еда, но она может быть вкусной.        — Круто! — ухмыляется Дин. — Ты можешь заехать в закусочную, я уже бывал в таких. Я не думаю, что они сильно изменились за эти годы. А потом мы сможем поехать куда-нибудь в хорошее место. Я не знаю, клочок травы с видом, парк, куда угодно.        Кастиэль думает и говорит:        — У меня есть место на примете.        Подъезжает машина, они садятся внутрь, и Дин все еще очень счастлив рядом с ним.        Он думает, что если они попытаются, им все еще удастся изменить этот вечер.