Don`t care where you`ve been — Неважно, где ты был

      Когда он возвращается домой, Дин с облегчением смотрит на новые таблетки, и Кастиэль намеренно оставляет всю инструкцию на тумбочке, чтобы он мог прочитать ее, если захочет. Просто чтобы убедиться, что ему не лгут.        Остаток вечера и ночь тихие. Кастиэль долго не может заснуть, думая о событиях дня и проекте, над которым он работает. Это не так уж важно, но ему нужно наверстать упущенное в коде, если он хочет сдать его вовремя. Особенно сейчас, когда Дин постоянно у него на уме. Почти невозможно пытаться игнорировать его, чем он успешно занимался в течение трех недель.        Следующий день смутно похож, но есть одна вещь, которая меняется. Дин более… навязчив. Это далеко не тот уровень, который Кастиэль ожидал от омег, но всё же. Сначала он снова просит спуститься вниз на завтрак. Он получает свой кофе и выглядит вне себя от радости, а Кастиэль делает ему толстые блины с сиропом, которые он любит достаточно, чтобы осторожно попросить добавки. Сначала он съеживается, когда альфа поворачивается к нему только для того, чтобы объявить, что, конечно, он может есть столько, сколько хочет, а затем внимательно смотрит на Кастиэля огромными, полными надежды глазами, когда тот приносит еще два блина и кладет их на его тарелку.        Кастиэль всегда думал, что это омеги должны быть теми, кто любит заботиться о других людях, но когда он наблюдает, как Дин с едва сдерживаемым детским ликованием обливает свою еду липким сиропом, что-то расширяется в его груди, и это хорошо. Это теплое чувство, и оно означает что-то вроде: «ты мой, и ты никогда больше не будешь голодать».        Странно быть таким собственником, и Кастиэль не уверен, что он согласен с этим, но он не может отрицать, что это отличное чувство. Также приятно иметь возможность позаботиться о самых элементарных потребностях Дина, даже если он не может разобраться в более серьезных проблемах. Пока что.        Затем Дин умоляет позволить ему остаться внизу вместе с ним.        — Ты даже не узнаешь, что я здесь, обещаю! — Заверяет он, посылая Кастиэлю большую порцию щенячьих глаз. Он выглядит по крайней мере на десять лет моложе, когда делает это. — Я буду сидеть очень тихо. На диване. Или на полу. Где угодно.        — Тебе будет скучно, — пытается урезонить его Кастиэль. — Я должен работать над своим проектом.        — Не будет. Я попытаюсь снова уснуть. Не мог спать большую часть ночи, — признается Дин, опуская глаза на свои ноги в носках. Кастиэль хмурится. Они были в одной постели, но Дин лежал с закрытыми глазами все время, по крайней мере, пока Кастиэль бодрствовал.        — Может быть, ты слишком много спал днем, — мягко предлагает он. Дин отрывисто кивает.        — Конечно, — легко соглашается он. Кастиэль не знает, что с этим делать, поэтому просто позволяет.        — Я полагаю, ты можешь остаться на диване, но под одеялом. Даже если тебе тепло.        — Отлично! Спасибо, Альфа, — Дин быстро улыбается ему. В этой улыбке нет ничего захватывающего дух, ничего слишком убедительного, но это все еще улыбка. Кастиэль понимает, что он не чувствовал страха Дина все утро, за исключением короткого момента, когда он попросил добавки. Дин устраивается на диване, плотно завернувшись в одеяло, как буррито, и, по-видимому, ему удобно.        — Факт, Дин, — рассеянно напоминает Кастиэль, садясь на другом конце комнаты, лицом к спинке дивана, чтобы открыть свой ноутбук. Омега слегка подпрыгивает и с тревогой смотрит на него, как будто это мягкое напоминание было настоящим упреком.        — Ладно, прости, Альфа, — поспешно отвечает он. — Э-э-э… Мой… мой день рождения? Он в январе. Это подходит?        — В какой день? — С любопытством спрашивает Кастиэль. Он прочитал это в файле Дина, но с тех пор забыл. Он сохранил файл, чтобы просмотреть его позже, и так этого и не сделал. Просто еще одно напоминание о том, как хорошо он игнорировал Дина.        — Двадцать четвертого.        — Мой в сентябре, — отвечает Кастиэль. — Четвертого сентября.        Дин кивает, но продолжает наблюдать за ним. Кастиэль ждет загрузки своей программы. Он смотрит на Дина, Дин смотрит на него в ответ, пока наконец не выпаливает:        — Сколькотебелетальфа?        Он наклоняет голову и почти прячется за спинкой дивана, на котором сидит. Кастиэлю требуется пара секунд, чтобы расшифровать смысл запутанного предложения.        — Мне сорок три, — отвечает он. — Дин?        — Да? — Шепчет Дин, все еще глядя вниз.        — Никаких неправильных вопросов, помнишь?        Дин смотрит на него, и Кастиэль посылает ему улыбку. Дин нерешительно возвращает её.        — Я помню, — соглашается он с облегчением.        — Тебе будет сорок в следующем году, верно? — убеждается Кастиэль.        — Да, — подтверждает омега. — Долгая жизнь, наверное.        — Что ты имеешь в виду? — Кастиэль хмурится. Он не уверен, что Дин пытается сказать.        — Просто… просто я стар, я думаю, — пожимает плечами Дин, немного расслабляясь.        — Не так стар, как я.        Дин вздрагивает, встревоженный. — Я не это имел в виду…        — Все в порядке, я знаю, — пытается успокоить его Кастиэль. Вот почему это так трудно и почему он так обескуражен: пытаться поговорить с Дином — все равно что быть на минном поле. Он не знает, какой шаг неправильный. Что заставит Дина запаниковать.        Окно программы всплывает, и появляется код.        — Ты много путешествовал? — Неуверенно спрашивает омега.        Кастиэль отрывает взгляд от экрана, где он начал печатать. Вопрос застает его врасплох, он кажется не связанным с остальной частью разговора.        — Не очень, — признается он. — Как я уже говорил, я проработал в этой компании большую часть своей жизни. Я и раньше уезжал в некоторые рабочие поездки, но не так много. Моя семья из Айдахо, там я жил, когда был моложе.        Дин слушает его очень внимательно, и Кастиэль впервые понимает, что ему действительно интересно. Он не просто ублажает его.        — Ты путешествовал раньше? С твоим альфой? — мягко спрашивает он. Глаза Дина немного темнеют, и он качает головой.        — Аластер держал меня в доме большую часть времени. Мы жили в этом штате, но далеко от этого города, — тихо объясняет он. — Я много бегал по поручениям, и он брал меня на работу или к своим приятелям, — то, как он это говорит, посылает холодок по спине Кастиэля, прежде чем он может даже понять почему. Друзья Аластера тоже причинили боль Дину? — Он любил свою работу, и у него было много её. Ему нравились местные бары, казино и бордели, — последнее слово Дин выплевывает, и это единственный раз, когда Кастиэль его видел…        Сердитым?..        Взволнованным.        — Он путешествовал временами, но никогда не говорил мне куда, и почти никогда не брал меня с собой. Там даже не было каких-либо замечательных мест, когда я ездил с ним. Иногда сомнительные придорожные бары или огромные города, где я все равно оставался в машине или в мотеле. В течение почти двадцати лет я практически жил в одном доме.        Кастиэль хочет спросить больше об Аластере, кем он был, где Дин жил до этого, но все это звучит так, будто это вернет некоторые травмирующие воспоминания. Поэтому Кастиэль предпочитает продолжать говорить о чем-то более безопасном.        — И ты хотел бы? Путешествовать?        Дин искренне кивает.        — Раньше я путешествовал, когда был ребенком, — говорит он. — Это было круто. Я бы не прочь сделать это снова, когда-нибудь, — теперь он звучит задумчиво. — Есть еще так много мест, которые я не видел.        Кастиэль наблюдает за ним: тоскующее выражение на его лице, когда он теряется в воспоминаниях, вспоминая какую-либо поездку, в которой он был; и это действительно поражает его. Его поражает, что Дин буквально не имеет права когда-либо выбираться куда-то и путешествовать самостоятельно. Он полностью зависит от Кастиэля, и если он убежит, то его поймают, накажут и вернут обратно. Он не может сделать никакого выбора, не может даже уйти, если его оскорбляют, обижают и обманывают, ему остаётся только ждать Аластера, Кастиэля или любого другого альфу в ухоженном, прибранном доме с готовым обедом, у двери на коленях. И Кастиэль не причиняет ему вреда напрямую, но он чувствует, что и не помогает ему. Он никогда не хотел владеть человеком, и, возможно, это легко для альф, которым все равно, но он даже не привык к тому, чтобы с кем-то разговаривать по утрам, и еще хуже он способен ориентироваться в каждом рискованном разговоре. Он не психолог, и он никогда даже не говорил ни с кем, кто прошел бы хотя бы половину того, что пережил Дин.        Слова, которые покидают его рот, делают это сами по себе: он не осознает, что говорит, пока это не произносится.        — Может быть, мы сможем пойти куда-нибудь вместе, как-нибудь.        Это большое предложение для того, кто, возможно, даже не привык к присутствию Кастиэля дома.        Дин внимательно наблюдает за ним, и Кастиэль не знает, о чём он думает, но он не выглядит и не пахнет испуганно. Вместо этого он немного оживляется. Совсем немного, но оживляется.        — Думаю, мне бы это понравилось, Альфа, — говорит он ровным голосом, и губы Кастиэля дергаются в инстинктивной улыбке.        — Хорошо, — отвечает он. — У тебя есть место, которое ты больше всего хотел бы посетить?        Дин качает головой, но он даже не задумывается об этом, поэтому Кастиэль подозревает, что у него есть что-то на уме. Просто не хочет делиться. Ну, он не собирается давить.        — Я уверен, что мы могли бы придумать что-нибудь, — утверждает он. Он доволен тем, как закончил разговор, но тишина тянется, и это неудобно. Кастиэль позволяет Дину разобраться с этим, потому что чувствует, что это омега не хочет отпускать разговор. Он исправляет свой код, включает рабочий чат, чтобы узнать, были ли какие-либо сообщения или обновления. Бенни спрашивает о новой версии, которую он внедряет. Он почти закончил отвечать, когда до него донесся голос Дина, слабый и неуверенный.        — В магазин? Мы… мы могли бы пойти в магазин?        Кастиэль недоверчиво поднимает глаза. Дин встревожен, его поза напряжена.        — О, — альфа издает дрожащий смех. Дин вздрагивает, застигнутый врасплох. — Да, конечно. Я просто думал о чем-то еще.        — Ну, есть Таргет примерно в двадцати минутах отсюда? Я видел его, когда ехал в автобусе, — все еще неуверенно говорит Дин. Теперь даже более неуверенно, когда Кастиэль посмеялся над ним.        — Нет, нет…        — Ладно, извини, забудь об этом, мы не обязаны…        — Дин, дай мне закончить, — просит Кастиэль беззлобно. — Я думал о настоящей поездке. В другой город, или штат, или в другую страну.        Дин краснеет почти мгновенно.        — О-о, — заикается он, отводя глаза. — Верно. Извини. Да, я… я думаю, что это было бы действительно круто.        — Но я бы хотел пойти с тобой и в магазин, — Кастиэль слегка улыбается. — Любой магазин. Это было бы нормально?        — Да, — Дин растерянно улыбается в ответ. — Да, Альфа.        После этого они мало разговаривают, но атмосфера легкая, и Кастиэль может сказать, что Дин расслабляется. Он кладет голову, и с того места, где он сидит, альфа может видеть только растрепанные волосы Дина, виднеющиеся над спинкой дивана.        Он работает в течение часа, прежде чем слышит храп, и это заставляет его подпрыгнуть. Он так не привык к тому, что кто-то еще в доме, его первая реакция — ожидать незваного гостя. Но затем он фыркает и улыбается с облегчением. Это первый раз, когда он слышит храп своего омеги, и это совсем не мило. Это глубокий, громкий звук, нет никаких сомнений в том, что супруг Кастиэля — взрослый мужчина. Он чувствует тепло, зная, что Дин, наконец, чувствует себя более непринужденно рядом с ним и может немного поспать.        Но это делает работу сложнее, и он прибегает к подключению наушников и включению музыки. У него нет обширных музыкальных познаний. Его семья воспитала его на классической музыке, но он ненавидит, когда ему напоминают о его семье, поэтому он редко слушает Россини или Брамса. Вместо этого у него есть небольшой выбор его любимых независимых групп, и это то, что он выбирает сейчас. Он понимает, что чувствует себя более оптимистично и спокойно, чем за последние недели. Три недели, если быть точным. С тех пор, как приехал Дин.        Может быть, только может быть, он не собирается все испортить.        Он готовит тушеное мясо на ужин, и запах будит Дина, который предлагает помощь. Кастиэль позволяет ему сесть на табурет у кастрюли и нарезать овощи, чтобы бросить их в неё. Дин выглядит облегченно, что у него есть какая-то задача, и он выглядит лучше в целом. Его щеки раскраснелись из-за недавнего сна, а не из-за лихорадки, и кашель утих достаточно, чтобы не было приступов.        Тем не менее, Кастиэль заставляет его принимать таблетки, а затем вдыхать соли. Лучше быть последовательным. Дин подчиняется без задней мысли, он спокоен весь день. Он сидит на диване после ужина, лениво смотря что-то по телевизору внизу. Кастиэль работает весь день, но не спускает с него глаз.        У него запланирована конференция в восемь, и когда он идет, чтобы настроить свой ноутбук в своем кабинете, он замечает, что Дин включил один из документальных фильмов о Земле, которые ему нравятся. Он останавливается у дивана, и Дин смотрит на него, а затем… протягивает руку. Его зеленые глаза яркие, и на этот раз он не кажется испуганным, просто застенчивым.        Кастиэль замирает на мгновение, не зная, что делать, но в конце концов он берет руку Дина в свою и проводит большим пальцем по костяшкам его пальцев.        — Мне очень нравится этот фильм, — он кивает в сторону экрана. — Особенно часть об Африке. То, как ведут себя буйволы — невероятно.        Дин рассеянно мычит, его глаза все еще смотрят на Кастиэля, на секунду загораясь (забавой? Кастиэль удивляется). Затем он снова переводит взгляд на экран, где пчела вылетает из улья, купаясь в солнечном свете. Это прекрасный кадр. Кастиэль начинает гладить волосы Дина другой рукой, и Дин слегка вздрагивает, но больше не напрягается. Вместо этого он, кажется, приветствует прикосновение.        — Ты… ты хочешь тоже посмотреть его? — cпрашивает он осторожно, и на этот раз его голос звучит напряженно и нервно. Он, должно быть, думает, что от него требуется предложение, что Кастиэль ждет какого-то приглашения, только потому, что он проявил интерес к шоу. Хотя ясно, что ему неудобно. Кастиэль поджимает губы и подавляет вздох. Похоже, это та степень близости, которую Дин может дозволить сегодня. Кастиэль позволяет своей руке задержаться в волосах Дина на мгновение дольше, а затем убирает её. Он хочет сесть рядом с ним и обнять его, и, возможно, предложить ему обнюхать его, чтобы он знал, что он в безопасности, но он не собирается заставлять его.        — Спасибо, дорогой, но у меня конференция, — вежливо отказывается он с намеком на улыбку, просто чтобы дать Дину понять, что все в порядке.        — О, конечно, — Дин звучит понимающе, но он также… немного сдувается. Кастиэль подумал бы, что это облегчение, но что-то не так. Но что? — Тогда я просто останусь здесь.        Он рассматривает омегу еще мгновение, но тот потерян в том, что происходит на экране. Или он пытается сделать так, чтобы это так выглядело. В любом случае, это единственный выход, который есть у Дина, поэтому Кастиэль не продолжает тему. Ему, вероятно, нужно немного места. Он сжимает руку Дина и обещает вернуться, чтобы уложить его спать, когда закончит.        По крайней мере, он прикоснулся к нему, и он немного шокирован тем, что омега инициировал контакт. Он не может сказать, что дело в нем, но Дин, кажется, хотел быть рядом с Кастиэлем с самого утра, даже если он все еще нервничает, когда Кастиэль хочет подойти ближе.        Звонок оказывается длинным и скучным, и он узнает, что у него теперь есть еще один проект. Когда он возвращается в гостиную, Дин ждет его, и они оба поднимаются наверх. Ему даже не нужно больше поддерживать омегу, и он рад, что ему стало намного лучше. Они немного умываются, Кастиэль переодевается, а затем выключается свет.

***

       Он просыпается около трех утра и сразу понимает, что что-то не так. Он не может сказать, что именно разбудило его, в общей сложности пять секунд, но затем он слышит громкий всхлип. Он поворачивается и видит, что Дин дрожит и говорит во сне, съежившись на краю кровати.        — Пожалуйста, остановись, — умоляет он тихо, и это так страшно, что сердце Кастиэля сжимается. Омега глубоко увяз в кошмаре. — Буду хорошим, больно, пожалуйста, я буду хорошим, перестань…        Кастиэль двигается, чтобы разбудить его…        — Остановисьальфапожалуйста…        За исключением того, что в этот момент он глубоко вздыхает и должно быть открывает глаза, потому что он замирает. Он отворачивается от Кастиэля, свернувшись калачиком на боку. Его дыхание становится быстрым и прерывистым, и Кастиэль понимает, что он плачет, только когда видит, как предательски дрожат его плечи. Он делает это так тихо, что альфа знает, что это никогда бы не разбудило его.        Сколько раз это уже случалось?        Вопрос эхом отдается в его голове и заставляет его чувствовать себя дерьмом. Вот почему Дин плохо спал прошлой ночью. Вот почему он спал на диване весь день.        Кастиэль протягивает руку, чтобы схватить его за плечо и утешить, будь прокляты последствия. Он готовится к дрожи, подпрыгиванию или крику, как бы Дин ни отреагировал на то, что он проснулся. Но Дин как будто чувствует это, потому что он внезапно вылезает из постели, поспешно, подальше от хватки альфы. Кастиэль наблюдает, как он почти выбегает из спальни.        Он молча садится, смущенный, и покидает кровать, чтобы следовать за Дином. Он следит за тем, чтобы его шаги были тихими, потому что он не хочет пугать его. Дин даже не оглянулся ни разу, так что он, вероятно, все еще не знает, что разбудил Кастиэля.        Что он делает?        Кастиэль останавливается на вершине лестницы. Трудно ясно видеть, когда в коридоре так темно, но благодаря тусклому свету луны он замечает Дина у входной двери. Он собирается её открыть. На секунду он уверен, что Дин собирается сбежать, и чувствует, как кровь приливает к голове, отрезвляя его. Он должен попытаться остановить его, потому что он в ужасе, и когда они поймают его… ему придется пройти через наказание, несмотря на то, что Кастиэль скажет об этом.        За исключением того, что Дин делает абсолютную противоположность побегу. Он запирает дверь. Или, скорее, проверяет, в порядке ли замки. Он даже цепляет цепочку, которую Кастиэль обычно оставляет висеть, проверяет всё в последний раз и делает шаг назад. Он проводит рукой по волосам и вытирает глаза, явно пытаясь успокоиться, но он все еще задыхается и дрожит.        Кастиэль стоит там, застыв, крепко сжимая перила, разрывающийся. Все в нем кричит, чтобы он бежал вниз и утешил Дина любым способом, но он думает, что если он сейчас что-нибудь скажет, Дин полностью сойдет с ума. Его сердце бьется так быстро, он никогда раньше не видел Дина таким уязвимым, и это пугает его. Он думает, что у омеги паническая атака. Он знает, что не должен прикасаться к человеку во время панической атаки. Или он думает, что где-то читал это. Черт, он так неквалифицирован, чтобы справляться с этим.        Будь то паническая атака или нет, он видел, как Дин реагирует всякий раз, когда он убежден, что сделал что-то не так. Он думал, что Кастиэль решил накачать его наркотиками, когда он впервые встал с кровати, чтобы пописать, так что бы он подумал сейчас? Он спустился вниз один, повозился с замками, разбудил Кастиэля. Зная его, альфа считает, что можно с уверенностью сказать, что вдобавок к этому у него будет еще одна паническая атака.        Все эти мысли проносятся в его голове за считанные секунды. Когда он слышит тяжелое дыхание Дина и прерывистые всхлипы, он решает, что не может оставаться в стороне.        Он бросается вниз по лестнице, больше не пытаясь быть тихим.        — Дин, все в порядке, — его голос звучит мягко, но, судя по эффекту, он мог бы и кричать. Дин вскидывает голову и выглядит испуганным, его глаза большие и выделяются на бледном лице, на щеках следы слез.        — Ч-ч-чёрт… — заикается он, но, похоже, у него больше нет сил бежать. Он отступает на дрожащих ногах, пока его спина не ударяется о стену, и он сползает на пол. Сворачивается в клубок, пытаясь спрятать свое тело. Кастиэль подходит к нему, и руки Дина поднимаются, чтобы защитить его голову. Он дрожит и все еще задыхается.        — Прости, — скулит он, его голос полон слез. — Альфа, прости…        — Все в порядке, — заверяет его Кастиэль, хватая его за плечо. Омега хнычет, вырывается, но Кастиэль не отпускает его. Вместо этого он приседает, подтягивает Дина вперед и обнимает его. Он напряжен и дрожит, и так сильно пахнет ужасом, что Кастиэль почти задыхается. Он направляет голову Дина к изгибу своей шеи и держит его там, даже когда Дин слабо сопротивляется. — Вдохни, — приказывает он. — Вдохни, Дин, я не злюсь. Давай, понюхай меня. Я не сержусь. Успокойся, все будет хорошо.        Дрожащее дыхание Дина согревает шею Кастиэля, но он, кажется, подчиняется, когда начинает обнюхивать его. Он перестает бороться и прижимает нос ближе, делая глубокие, неустойчивые глотки воздуха.        — Как ты не злишься, — бормочет он в кожу Кастиэля, тихо и приглушенно.        — Ты просто боишься, милый, — Кастиэль растирает круги по спине Дина, влажной от пота, его футболка прилипает к коже. — Не из-за чего злиться.        Он нежно целует макушку Дина и чувствует, как Дин зажмуривает глаза, и свежие слезы пропитывают его футболку.        — Все в порядке, детка, — продолжает он поток заверений, поглаживая волосы, шею, спину Дина, надеясь успокоить его. — Ты в безопасности, все в порядке. Ты в безопасности, ты в порядке.        — Я н-не хотел сходить с ума, — шепчет Дин, вытирая слезы, но они, кажется, не останавливаются.        — Иногда это просто случается, — отвечает Кастиэль, крепче обнимая его. — Почему ты…        — Я знаю, что это глупо, знаю, но я боюсь, что он придет, — быстро и горячо перебивает его Дин. Он хватает Кастиэля, его пальцы впиваются в спину. Кастиэлю кажется, что он пытается обнять в ответ, но это больше похоже на то, будто он держится за него. — Я знаю, что он мертв, но мне снятся эти сны, и он прямо там, и я так боюсь, что он вернется за мной, Альфа, я так боюсь, что я…        — Аластер?        — Да, — всхлип вырывается из его горла, и он еще крепче вцепляется в Кастиэля.        — Он никогда не придет, Дин. Он мертв и…        — Я знаю, что он мертв! — Внезапно кричит Дин, отпуская и отступая, и громкость этого звука пугает их обоих. Руки Кастиэля снова падают на колени. Дин отводит взгляд. — Я знаю, что он мертв, это не имеет никакого смысла.        Кастиэль кладет руку на щеку Дина, игнорируя его вздрагивание. Омега наклоняет голову.        — Мы можем вернуться в постель?        Дин испуганно смотрит на дверь, но кивает. Он пытается встать, но шатается, а Кастиэль даже не хочет пытаться поддержать его. Он обвивает Дина руками и поднимает его, чтобы нести. Дин вскрикивает от удивления, но крепко обнимает альфу.        — Пожалуйста, не бросай меня, — шепчет он, и это так испуганно, что Кастиэль прижимает его ближе.        — Я бы никогда этого не сделал, — обещает он омеге и несёт его наверх. Когда они возвращаются в постель, он включает прикроватную лампу, чтобы они больше не были в темноте. Дин выглядит ужасно, его лицо опухло от слез. От него пахнет стыдом, и Кастиэль думает, что он, должно быть, истощен, но, по крайней мере, ужас прошел.        Кастиэль широко раскрывает руки и поднимает бровь, глядя на Дина.        — Ты окажешь мне честь быть маленькой ложкой сегодня ночью?        Он знает, что это банально, и они оба устали, но Дин удивляет его — его губы дергаются в крошечной, веселой улыбке. Она исчезает почти мгновенно, и он продолжает смотреть на Кастиэля. Зеленый цвет его глаз выглядит таким ярким.        — Я бы хотел быть маленькой ложечкой всегда, — робко признается он и придвигается ближе, пока не ложится спиной к груди Кастиэля. Кастиэль обнимает его так крепко, как будто пытается слепить их воедино. Он прижимается губами к виску Дина и дарит ему еще один мягкий поцелуй.        — Каждый раз, когда тебе снится кошмар, я хочу, чтобы ты меня будил, — командует он. Дин вытягивает шею, чтобы посмотреть на него.        — Но ты не будешь спать, — возражает он.        — Я не против, — легко отвечает Кастиэль. — Я хочу, чтобы ты разбудил меня. А потом мы обнимемся. Это будет приемлемо?        Дин на мгновение замолкает, и Кастиэль чувствует, как его тревога поднимается.        — Дин, если тебе не нравится, что я прикасаюсь к тебе, я не буду, — уверяет он серьезным голосом. — Бог знает, что у тебя и раньше были неприятности, и я пойму, если…        — Нет, нет, — протестует Дин, хватая Кастиэля за руку и притягивая ее ближе. — Мне нравятся твои прикосновения. Это приятно.        — Тебе нравится? — Кастиэль поднимает брови. — Ты боялся раньше…        — Это потому, что я всегда боюсь, — раздраженно фыркает Дин. — Но мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне вот так. Мне нравится. И мне нравится, когда мы обнимаемся. Я просто не хочу, чтобы ты чувствовал, что должен уделять мне так много внимания только потому, что я плакса.        — Я уделяю тебе внимание, потому что ты мой хороший омега, — Кастиэль переплетает их пальцы вместе, затем кладет их руки на живот Дина. — И я хочу быть хорошим альфой для тебя.        — Ты действительно… ты действительно это имел в виду? — Тихо спрашивает Дин, глядя на их руки. — Когда ты сказал, что не будешь бить меня или что-то в этом роде, если я облажаюсь? Но сперва дашь мне шанс исправить это?        — Конечно. Я бы вообще не стал тебя бить, Дин.        Он не знает, верит ли ему Дин. Может быть, в этот момент он просто притворяется, что верит в это, не желая продолжать тему.        — Ну, ты можешь рассказать мне об этих снах?        Дин сворачивается калачиком, что Кастиэль ощущает очень ясно, прижимаясь к нему.        — Шшш, ты не должен, милый, — быстро успокаивает он его. — Я просто… это было очень неожиданно. Они часто бывают у тебя?        — Да, — кивает Дин, выдавив из себя это слово. — Как бы, каждый день? Я просто не могу поверить, что его больше нет.        — Они сказали тебе… что с ним случилось? — Кастиэль не уверен, стоит ли ему допытываться. Но Дина, кажется, этот вопрос не задел.        — Да, я… — он колеблется. — Он ушел, и я знал, что он мертв, когда мой брачный укус начал гореть. Я имею в виду… ты знаешь, как это работает, верно?        Кастиэль знает, это он знает. Это не только для омег, это также для бет, альф, кто бы ни решил спариться. Если один человек умирает, метка горит жгучей болью в течение нескольких часов и обычно оставляет другого человека без сознания.        — Да.        — Ну, я был без сознания пару часов, я думаю, — продолжает Дин. — Люди из центра пришли, чтобы забрать меня. Они рассказали мне, что… что случилось. Несчастный случай и все такое, — он тяжело сглатывает, и его рука сжимается в руке Кастиэля. — Я никогда не видел его в морге или что-то в этом роде, но во сне я вижу его таким. Всего… обожжённого, покрыто ожогами. Его кожа красно-черная, и это почти как будто он вообще не человек. Он просто стоит у кровати и… смотрит на меня, — Дин дрожит. — Его глаза… е-его глаза, они, у них нет зрачков. Они полностью белые. Это не всё, мне обычно снится моя жизнь с ним, но потом, прямо перед тем, как я просыпаюсь, я открываю глаза, и он… прямо здесь, улыбается и смотрит, как будто он знает что-то, чего я не знаю.        Он кивает на свою сторону комнаты.        — Однажды он сказал мне, что я никогда не избавлюсь от него, и я думаю, что он был прав, — с горечью признает он, его голос приглушен. — Прошел месяц, и я не могу поверить, что он действительно мертв. Я продолжаю ждать, когда он вернется за мной. Он бы так разозлился, — теперь все тело Дина дрожит, но его хватка на Кастиэле крепка. — Я размяк. Ему придется учить меня снова.        Кастиэлю не нравится, куда это идет, как будто Дин больше не в настоящем, не здесь.        — Эй… — он тянет Дина, чтобы взглянуть на его лицо. Глаза Дина немного остекленели. — Эй, посмотри на меня, — Дин смотрит. Кастиэлю нужно только сделать свой голос на каплю более авторитетным, и Дин мгновенно подчиняется. — Он ушел. Я обещаю тебе, что он никогда не вернется. И всякий раз, когда ты чувствуешь, что он вернётся, просто знай, что я буду держать тебя в безопасности. Он никогда не заберёт тебя.        Дин продолжает смотреть на него, его лицо открыто и уязвимо. Что-то вроде… надежды? Облегчения? В его глазах. Кастиэль чувствует мощную волну защитить защитить защитить и крепко целует его в лоб.        Дин выглядит потрясенным.        Однако он достаточно быстро стряхивает это и лишь улыбается. Это немного неуверенно, но это есть.        — Спасибо, Альфа, — он поворачивается, устраивается поудобнее. — Может ли мой факт быть секретом? Только один раз?        Кастиэль снова сжимает объятия.        — Да. И я обещаю никогда никому не рассказывать.        — Хорошо, — шепчет Дин тихим голосом. — Я знаю, это звучит ужасно, но я рад, что он пошел в тот бар и сгорел в этом огне.        Тишина, которая следует за его признанием, напряженная, но короткая. На этот раз Кастиэль точно знает, что сказать, и это также то, что он ощущает очень ясно.        — Я тоже рад, что он это сделал, — сурово отвечает Кастиэль. — Действительно.        Дин расслабляется. Он, должно быть, устал после всего стресса и слез, и он натягивает на себя второе одеяло.        — Он был единственным человеком, который там умер, — упоминает он. — Почти как судьба.        — Тогда я счастлив, что судьба привела тебя ко мне, — Кастиэль проводит пальцами по обручальному кольцу Дина. Он снял своё на ночь, но Дин всегда носит его, он заметил. В нём нет ничего особенного, оно сделано из серебряной нержавеющей стали. Омега-центр предоставляет их. Альфы получают более дорогие золотые, но все равно не модные, потому что омеги приходят и уходят все время. Было бы бессмысленно тратить больше денег на такие нестабильные инвестиции.        — А меня к тебе, — отвечает Дин, немного встревоженный. Все в порядке. Кастиэль думает, что он не имеет это в виду, просто думает, что он должен сказать это, но на этот раз это не так вынужденно, как его обычное угодить-альфе-поведение. В любом случае — они могут никогда не влюбиться друг в друга, но может быть достаточно и того, если они будут хорошо относиться друг к другу. И Кастиэль надеется, что они ещё доберутся, доживут до этого момента.        А сейчас он прижимает Дина к себе, и когда они оба снова засыпают, он наслаждается этим чувством.