Не хватает только маленького

      Мужчина резко подскочил посреди ночи от пронзительного крика. Когда Лань Ванцзи понял, что кричал его супруг, сердце забилось в бешеном ритме, а позвонок прошиб холодный пот. Он склонился над мужчиной, мягко касаясь плеча, и попытался растолкать.       — Вэй Ин, проснись. Проснись! — приговаривал тот, покрываясь новой порцией мурашек от очередного вскрика. Когда глаза супруга дрогнули, он вдруг затих, а в сердце Лань Чжаня поселилась капля надежды. — Тебе приснился плохой сон, да?       — И да, и нет, — тяжело дыша, прохрипел тот. Он помолчал какое-то время, а его лицо исказила гримаса, словно его резко пронзила острая боль. Он задержал дыхание, хватаясь за партнера, а потом шумно выдохнул, пытаясь прийти в себя. — Мне снилось, что та женщина, что позволила носить ребенка… Что она… Она забрала его.       — Она ничего ему не сделает, — поспешил успокоить Лань Ванцзи, нежно гладя скулы, щеки, голову любимого. — Обещаю, я буду вас защищать.       — А потом… Она пришла и… вырвала его из моего живота.       — Ты же понимаешь, что это невозможно? Духи не могут причинить физических увечий и…       — Лань Чжань, — прошептал тот, стиснув зубы и сжав руку супруга с такой силой, что ногти тут же оставили отпечатки на ладони.       — Да?       — Мне очень больно.       Лань Ванцзи присмотрелся и в лунном свете увидел, что муж его был чрезвычайно бледен. Капли пота градом стекали с лица, а тело мелко тряслось. И это не было похоже на фантомные боли, не было послевкусием дурного сна, его колотило на самом деле.       Хангуан-Цзюнь приложил руку к животу и весь обратился в слух и ощущения. Чакра, что заменяла матку и служила детским местом, истончилась до немыслимых размеров и была готова раствориться в любую секунду. От того, что могло произойти в следующее мгновение, Лань Ванцзи впал в ступор, но потом, найдя в себе силы и самообладание, сел на кровати и приложил уже обе руки. Он прикрыл глаза, выдохнул, а потом сосредоточился и принялся передавать энергию супругу. Постепенно его дыхание стало выравниваться, а тело перестало вздрагивать.       — Лань Чжань, кажется вчера после нашего дивного вечера я забыл помедитировать… Прости.       — Ты и раньше забывал, но такого не было.       — Малыш растет, а вместе с ним и мои силы тратятся быстрее и больше, сам же говорил.       — Будет лучше, если ты начнешь медитировать два раза в день.       — В этом есть смысл. Утром начну, а сейчас я устал.       — Не хочешь воды?       — Нет, хочу спать.       — Ладно… Ладно.       Вэй Ин уснул довольно быстро и спал крепко и спокойно, чего нельзя было сказать о его супруге. Теперь колотило его самого, а сон покинул его до самого утра. Он каждые пять минут прислушивался к дыханию любимого. Возможно, он преувеличивает и волнуется слишком сильно, но предчувствия Лань Чжаня еще, как назло, ни разу его не подводили.       Утро началось как обычно. Хангуан-Цзюнь по обыкновению поднялся около шести часов утра, закончил все утренние процедуры, помедитировал и принялся готовить завтрак, то и дело поглядывая на спящего мужа. Тот спал себе спокойно, прижавшись к стенке. Грудь вздымалась и опускалась в спокойном темпе, а значит его сон ничего не тревожило, а ночной кошмар остался позади. Он аккуратно присел на кровать и положил руку тому на плечо.       — Просыпайся, завтрак готов.       Вэй Ин открыл глаза сразу же, как будто и не спал вовсе. Он поднял взгляд на мужа, а потом опустил снова, нахмурился, а после выдохнул:       — Спасибо, но я как-то не хочу есть.       — Что-то болит? — сразу напрягся второй.       — Нет-нет, просто аппетита нет, — попытался улыбнуться тот, но вышло криво.       — Ты в порядке? — с опаской спросил он, а сердце снова сделало кульбит.       — Да, вполне, — бодро ответил тот. — Плохо спал, поэтому хочу еще немного полежать, если ты не против.       — Медитация.       — Да, точно, — тихо ответил тот.       Он тяжело приподнялся на кровати, но не издал ни звука, хотя лицо его выглядело так, будто его снова пронзила острая боль. Он сел в позу, прикрывая глаза, но потом резко схватился рукой за мужа, пошатываясь.       — Ты чего?       — Голова кружится, — пробормотал он, потирая виски.       — Я тебя подержу.       Вэй Ин попытался сосредоточиться второй раз, а муж снова опустил руки на живот, проверяя. Чакра была в нормальном состоянии. Нормальном относительно прошлой ночи. Она изрядно ослабела, и это не могло не вызвать беспокойства. Лань Ванцзи держал мужа за плечо, чтобы тот не заваливался вбок, а потому решил воспользоваться положением и начал массировать ему ключицы, шею, нажимая на определенные точки, чтобы тому стало хоть немного легче.       — Думаю, достаточно, — сказал Вэй Ин, заваливаясь обратно на подушки, даже не открывая глаз. Он отвернулся к стене и укрылся одеялом по самые уши. — Я спать.       — Скажи, если тебе станет хуже.       — Ага, — буркнул тот, а потом, немного погодя, откинул одеяло в сторону и обернулся обратно, смотря прямо на супруга. — Я в порядке, правда.       — Мгм.       — Не стоит переживать. Просто не выспался.       — Да-да. Спи.       Хотелось бы ему верить в то, что это обычный недосып, однако бледность кожных покровов явно выделялась на лице Вэй Ина, обычно пышущем румянцем и энергией. Однако поделать ничего он всё равно не мог, а потому просто осторожно пристроился рядышком, уткнулся тому в шею и обнял сзади, прижимая к себе.       Вэй Ин проспал почти весь день. Он отказался от обеда и от ужина, оправдываясь тем, что для того, чтобы лежать, пища и энергия от нее ему попросту не нужны. Когда же он на шатающихся ногах прошел к кувшину с водой, чуть не потеряв равновесие и не упав на пол, Лань Ванцзи потерял самообладание окончательно.       — Что мне сделать? — взмолился он.       — Полежи со мной.       — Это не изменит того факта, что тебе становится хуже.       — Не драматизируй, — усмехнулся Вэй Ин, а потом вдруг сжался, резко жмурясь.       Стиснув зубы, он молчал и молился, чтобы Лань Ванцзи не заподозрил ничего. Он ужасно корил себя за то, что ночью позволил себе слабость признаться в том, что ему больно. Знал же прекрасно, как его муж переносит подобные вещи… Собственное состояние отчего-то не вызывало тревоги. Казалось, что всё под контролем и уже завтра всё обязательно пройдет, а вот то, как менялось лицо его любимого при каждом взгляде на него — пугало до колик на сердце.       Глупо было надеяться, что его муж ничего не заметит. Он видел Вэй Ина насквозь, а последнее время особенно был внимателен к его состоянию, поэтому лицо его посерело.       — Это не драма, — холодно ответил он. — Это констатация факта: при нормальном течении беременности боли быть не должно.       Вэй Ин тяжело вздохнул. Он и сам это понимал, но упорно делал вид, что ничего дурного не происходит.       — Нужно понять причину, — твёрдо сказал Лань Ванцзи.       — Вероятно, это мышцы… Уже всё нормально, правда!       В следующую же ночь стало ясно, что нормальным не было ничего. Вэй Ин снова кричал во сне, не осознавая себя от жара, который стремительно завладел телом. Температура то поднималась, то вновь приходила в норму, но совсем не надолго. Лань Ванцзи принялся лечить супруга всеми доступными и известными ему способами, но когда они перестали работать, забил тревогу и обратился за помощью.       Уже долгое время находясь не то в бреду, не то в агонии, Вэй Ин не сразу узнал лицо госпожи Чжу, оттолкнув её от кровати. Женщина хоть и была в возрасте, но оставалась довольно крепкой для слабых рук Вэй Ина, а потому быстро смогла с ним совладать, чтобы провести осмотр.       — Что скажете?       — Давно он так? — спросила госпожа Чжу.       — Недели две.       — Детское место истончилось. Оно всё еще позволяет удерживать ребенка в утробе, но меньше защищает внутренние органы отца. Ребенок травмирует его своими движениями. Отсюда и боль.       — Чёрт, — тихо выругался Лань Ванцзи, массируя виски пальцами. Он уже довольно долгое время не спал спокойным сном, ведь состояние супруга всегда усугублялось именно в ночные часы, а потому был порядком уставший. — Что же мне делать? Сколько он еще так протянет?       — Мой совет — не тянуть с родами. В таком случае ребенок, конечно, вряд ли выживет, но зато хоть папа останется жив.       Лань Ванцзи почти взвыл от отчаяния. Он присел на колени рядом с мужчиной, убирая взмокшие волосы с его лица, а потом протер его лоб холодным полотенцем.       «Вэй Ин, как же так… Ты обещал, что всё будет в порядке, а в итоге поставил меня перед выбором: ты или ребенок. Я всегда, неважно в этой жизни или в следующей, буду выбирать тебя, вот только…»       — Он так просто не дастся, — тихо проговорил он, предвидя реакцию супруга.       — Можем испробовать пока другие методы, но если ни один из них не сработает, то выбор сделать всё же придется, — отрезала старуха, направляясь к кухне. Она вернулась с чашей в руках, из которой вырывались клубы пара и травяной запах. — Это должно помочь.       Совместными усилиями удалось напоить будущего отца отваром. Госпожа Чжу откланялась, снова оставив Второго господина ордена Гусу Лань один на один с умирающим супругом. Он сидел, опираясь на стену спиной, смотря в одну точку. Руки и ноги были свободно раскинуты, голова гудела и болела от усталости, а рой мыслей не смолкал ни на минуту. Ситуация заходила в тупик, а выходы из нее были один страшнее другого. Как же так вышло, что жизнь любимого мужчины снова ускользает, утекает сквозь пальцы, а ты, сколько бы ни хватался, не способен сделать ничего, кроме как ждать… исхода, который может оказаться плачевным.       Однако, сидеть сложа руки он просто не мог. Ждать — стратегия не в его правилах. Судьба дала ему шанс, она вернула любимого человека с того света не для того, чтобы просто вот так сидеть и ничего не делать.       Рука снова потянулась к гуциню. Он играл мужу «исцеление» с самого первого дня, как тот почувствовал недомогание, но особого эффекта это не давало. Кажется, этого хватало только чтобы восстановить внутренние органы и дать немного сил, чтобы сказать хоть что-то, сказать, что он «в порядке». Он никогда не признается в том, что страдает, однако говорить и не нужно, ведь за него все сказано отсутствием улыбки. Боже, как бы он хотел снова увидеть его улыбку. Не вымученную, не натянутую, а счастливую и беззаботную. И смех. Он так любил его ребяческий и звонкий смех.       Пальцы сами стали перебирать струны, а мелодия полилась будто из глубины души. Это не было заученной с детства музыкой, не было тем, чему учили в Ордене, не было «исцелением», которое почему-то не работало. То была мелодия, что лилась от сердца, от души, обнажая самые искренние и настоящие чувства. Вместе с тем к мелодии вдруг добавился и голос. Лань Ванцзи почти никогда не сочинял мелодий кроме той, которая «без сожалений» родилась для одного единственного человека. Кто бы знал, что этот же человек вдохновит его и на второе произведение. Жаль, что такой ценой.       Голос звучал мягко, пронизывая тишину их жилища, окутывая всё вокруг теплом, спокойствием, надеждой на скорейшее исцеление, добротой, любовью. Он пел всё то, что накопилось за последнее время, не боясь фальши или ложных нот, всё равно его вряд ли кто-то услышит в такой интимный момент.       Однако муж его всё прекрасно слышал. Он распахнул глаза, повернулся на другой бок, чтобы было удобнее наблюдать за действиями Лань Ванцзи, а затем и вовсе поднялся с кровати: легко и плавно, будто до этого не корячился от резкой и мучительной боли. Он мягко подошел, а потом опустился на колени, ложась прямо на пол. Он опустил голову тому на бёдра и только тогда, улыбнувшись, смог предаться сну, а на щеках проступил здоровый румянец. Этой ночью они спали спокойно прямо там на полу у стены.       Лань Ванцзи снова проснулся среди ночи. Лицо его было хмурым и обеспокоенным. В тишине дома были слышны едва заметные стоны с другой половины кровати, от которых остатки сна сняло, как рукой. Он сразу же прильнул к мужу, оглаживая взмокший лоб и щеки.       — Тебе плохо?       — Совсем немного, — прошептал тот, сморщив лоб. Грудь тяжело вздымалась, руки обнимали живот, дыхание было громким.       Хуангун-Цзюнь сразу же подхватил мужчину на руки, собрав с собой одеяла, и вышел на терраску, усаживая того прямо на себя, располагая, как можно удобнее.       — Дыши, — проговорил он, чувствуя, как ветер обдувает его лицо, играет в волосах Вэй Ина и делает его состояние чуточку лучше: свежий ночной воздух пошел ему на пользу.       Лань Чжань невесомо коснулся виска губами, прижал к себе поближе, а другой рукой накрыл живот. В эту же секунду он отчетливо почувствовал резкий пинок изнутри и чуть было не одернул руку от силы удара и неожиданности.       Лицо Вэй Усяня стало хмурым, а мужчины, что держал его, еще более темным, чем прежде, однако тот смог спрятать тень волнения и страха в волосах своего партнера.       — Он так пинается… И не дает тебе спать, а у тебя сил и так немного, — прозвучало с осуждением, в котором резкими нотками выбивалось волнение.       — Ты что, он самый прекрасный и самый послушный ребенок на свете, — выдавил из себя Вэй Ин вместе с тонкой улыбкой. — Не ругай его. Это я просто снова забыл помедитировать на ночь.       — Признайся, что ты просто больше не выдерживаешь.       Вэй Ин почувствовал, как сжались тонкие пальцы у него на плече, он прильнул ухом к груди мужа и вслушался. Сердце отбивало бешеный ритм, но лицо оставалось безупречным и непоколебимым, как и всегда. Вот только если приглядеться очень сильно, то сразу казалось, будто эта фарфоровая и гладкая кожа вот-вот разобьется под натиском эмоций внутри.       — Лань Чжань, ты что, боишься? Вау, великий и грозный Лань Ванцзи умеет испытывать чувство страха? Вот уж не думал, что когда-нибудь такое увижу.       — Ты видел, — все еще спокойно ответил тот, нежно баюкая мужа на руках. А от того, как тот храбрился и пытался оставаться все тем же Вэй Усянем, что и семь месяцев назад, на сердце становилось только больнее. Было бы легче, дай он себе право побыть слабым, но сейчас он улыбался, а в глазах стояли слезы от боли. — Ты очень много раз видел. Потому что чувство страха почему-то всегда сопряжено именно с тобой.       — Хей, — гораздо тише проговорил он, мягко кладя руку тому на щёку и поглаживая скулу, нежно и трепетно. — Я ведь обещал, что всё будет хорошо. И я своё слово сдержу. Вот только…       — Только, что?       — Без тебя мне никак не справиться, — улыбнулся Вэй Усянь сквозь слёзы.       — Что мне сделать? — взмолился Лань Ванцзи, почти теряя все остатки спокойствия.       — Спой мне, — ответил тот, прикрывая глаза. — Песню, что ты недавно придумал. Мне очень понравилось.       И он запел. Пытаясь унять дрожь в голосе, он нёс свою мелодию сквозь лунную ночь, предаваясь воспоминаниям о том, как однажды его песня уже проникла в сердце Вэй Ина в той пещере много лет назад. Тогда его жизни тоже угрожала опасность, но страх за любимого не был таким всеобъемлющим, парализующим, как сейчас. Сейчас ему ничего не оставалось, кроме как быть рядом и хоть как-то смягчать его состояние, однако то были слепые попытки ему помочь, а страх неизвестности дышал в спину своим холодным дыханием, не давая расслабиться ни на секунду. Оставаться спокойным было крайне тяжело, от собственного бессилия хотелось кричать. И только слабая улыбка его супруга, которая дрогнула на губах, дарила каплю умиротворения, удерживая на плаву, и надежду на то, что всё будет в порядке. Под звуки голоса любимого Вэй Ин погрузился в сон.       Он проснулся, не понимая, где находится. Помещение было явно больше, чем их обитель, а по периметру комнаты стояли свечи — Вэй Ин не помнил, чтобы зажигал их. Осмотревшись, он вдруг обнаружил, что стоит около огромного изваяния. В отблесках слабого огня ему удалось узнать ту самую статую Богини Плодородия. Он стоял от неё на расстоянии вытянутой руки, приложив ладонь к камню. Собственная плоть вибрировала, пульсировала и горела огнем, а потому он поспешил одернуть руку, потирая пальцы.       — Какой странный сон, — пробормотал он, хмурясь, но потом, ущипнув себя, обнаружил, что и правда находится в храме, хотя понятия не имел, как сюда попал. — Отлично, ещё хождений во сне мне не хватало…       Вэй Ин вдруг понял, что ещё недавнее недомогание вдруг исчезло без следа, и он наконец-таки чувствует себя нормально. В голову закрались странные мысли.       — Так это ты привела меня сюда? Хитро.       Он снова положил руку на статую, ощущая мощнейший прилив энергии и сил и радуясь, что возможное решение его проблемы найдено: стоило всего лишь прийти в храм и напитаться от статуи. Если всё было настолько просто, он сможет выносить дитя до конца срока! Он хотел было направиться домой, пока Лань Чжань не обнаружил пропажу и не забил тревогу, но развернувшись лицом к выходу, встал как вкопанный: оказывается, в храме он был не один.       Он сразу узнал её: это была та самая девушка, что упала перед ним на колени, прося сделать её беременной, и случайно обнаружила его страшный секрет. Эти глаза он узнал бы из тысячи, глаза, подернутые дымкой безумия.       — Мне стоило догадаться раньше, что это место как-то связано с твоей беременностью, — проговорила она, делая шаг вперед, а Вэй Ин попятился. — Вот только сомневаюсь, что ты просто приходил сюда помолиться. Я убила на это кучу времени, но ничего не вышло, богиня не даровала мне ребёнка. А вот тебе — да.       — Не понимаю, о чем вы, — попытался отмахнуться Вэй Усянь. С первого взгляда девушка не представляла угрозы, да и призрак не пытался завладеть его сознанием, а значит прямой опасности от неё не было, но что-то всё же заставляло сердце биться чаще и чувствовать поднимающуюся из груди тревогу.       — Брось, — усмехнулась она, — я знаю что у тебя в животе.       — Я болен, — попытался продавить старую легенду Вэй Ин.       — Чушь! Я своими глазами видела, как твой муженек ворковал с твоим животом. Было бы странно, если бы он назвал опухоль своим малышом, не находишь?       — Откуда ты… — нахмурился Вэй Ин, переходя на неформальное общение от удивления. Эта девушка не могла видеть их с Лань Чжанем вместе, только если она не… — Ты что, следила за мной?! — взревел тот.       — Это было нетрудно. Старикан из лавки никогда не проверял, есть ли за ним хвост. Пара таких вылазок, и я узнала, где ты живешь. Как хорошо, что у тебя есть привычка не задергивать шторы.       Вэй Ин ужаснулся. Эта женщина могла видеть довольно много вещей, не предназначенных для её глаз, но это было неважно. Важно, что чутье заклинателя не обмануло, он уже давно ощущал, что за ними наблюдает кто-то посторонний. Ещё и этот дурацкий сон пару недель назад, при воспоминании о котором холод пробежал по спине… Как жаль, что он проигнорировал шестое чувство, ведь этой неприятной встречи можно было избежать.       — Что тебе нужно от моей семьи? — нахмурился он.       — Ничего особенного. Всего лишь раскрой мне свой маленький, но уже такой большой секрет, — недобро улыбнулась она, показывая пальцем на живот Вэй Ина. — Как тебе удалось забеременеть?       — Я не знаю! — огрызнулся Вэй Ин, но осекся и прикусил губу. Вряд ли такой ответ удовлетворит эту странную девушку.       — Врёшь, — холодно ответила та.       — Я попросил богиню, — попробовал сменить тактику мужчина.       — Я тоже просила. Так почему она выбрала тебя? Чем ты лучше?! — взревела она, а глаза её поблескивали злобой и ненавистью от подобной несправедливости.       — Значит, плохо просила!       — Да что ты? Между мужчиной и женщиной, она не могла выбрать мужчину для вынашивания ребенка! Это противоестественно! Это отвратительно.       — Может, она не хотела доверять это важное дело такой чокнутой, как ты? — сорвался на оскорбление мужчина. Слова этой девушки задели за живое. Да кто она такая, чтобы такое говорить?       — А может, дело в другом? Ты подкупил её? Предложил равноценный обмен? Или принёс жертву? Ну скажем, для того чтобы зародился один ребёнок, умер другой?       Вэй Ин затаил дыхание. Он не знал, была ли правда в словах этой девушки, но в его истории действительно была замешана смерть младенца. Но ведь не на его руках была его кровь… Да и про подобные обряды он не слышал никогда. Разве мог он сотворить нечто подобное, даже не зная о том, что делает? Едва ли…       — Кажется, я попала в самую суть, — подала голос девушка, восприняв молчание Вэй Ина за согласие. — Что ж, я предполагала нечто похожее. Никогда не думала, что у человека поднимется рука на младенца, чтобы сотворить подобное, но… Раз ты смог, то и я смогу?       Девушка вдруг достала нож из рукава платья и двинулась на Вэй Ина. Мужчина обхватил одной рукой живот в защитной жесте, а второй приготовился обороняться, недоумевая, как дело приняло такой дурной оборот. На беду с собой не было ни флейты, ни одного амулета, ничего, что бы могло помочь в предстоящей схватке.       Нужно было сохранять спокойствие и ясность ума. Эта женщина не могла быть сильнее него, ведь так? Если правильно рассчитать силы и траекторию, то он мог увернуться и дать дёру, вопрос лишь в том, как далеко он сможет убежать, будучи в положении. Хоть он и чувствовал себя нормально после контакта со статуей, но едва ли мог разогнаться достаточно быстро, чтобы оторваться от этой полоумной… Всё же ловкость движений и скорость его заметно снизились. Но если пойти на неё первым, то можно попытаться выбить у неё нож из руки, однако риск пораниться в такой ситуации был высок. Вэй Ин выдержит ножевое ранение, а вот ребенок вряд ли… Так что же делать?!       — Что происходит? — прогремело сзади. В воздухе блеснул металл, и нож звучно выпал из рук девушки на пол — Бичэнь действовал точно и чётко, обезоружив нападавшую. — Вэй Ин, ты не ранен?       Вэй Усянь, воспользовавшись замешательством девушки, бросился в объятия мужа, крепко хватаясь за его плечи и судорожно выдыхая. Лань Ванцзи с серьезным видом направил всё своё внимание на супруга. Он осмотрел его с головы до кончиков пальцев и, убедившись, что тот в порядке, поднял непонимающий, но леденящий душу взгляд на девушку.       — Я с тобой не закончила! — завопила она, выйдя из оцепенения, даже не обращая внимание на заклинателя в белых одеждах.       — Лучше оставь меня в покое по-хорошему, — бросил Вэй Ин.       — Я знаю, где ты живешь!       — Ты больше не сможешь приблизиться к моему дому!       — А если я буду не одна? — ехидно спросила та, хитро улыбаясь.       Вэй Ин не успел спросить, что это значило, потому что Лань Ванцзи вывел его из храма и повел прочь.       — Она идёт за нами? — робко спросил он, не оборачиваясь.       — Нет, сзади всё чисто, — твёрдо и уверенно ответил Хангуан-Цзюнь, и вроде это была информация, от которой должно было стать легче, но Вэй Ин по голосу супруга понял, что тот злится, а потому опустил голову ещё ниже и потупил взор. — Ты её знаешь? Что ей было нужно?       — Понятия не имею, — соврал тот, покрепче прижимаясь к мужу.       Лань Ванцзи накинул на его плечи халат, а мужчина поспешил прикрыть живот — вдруг в такой поздний час кто-то окажется на улице и увидит их.       — Что ты вообще делал в храме в такой час? Я чуть с ума не сошел, когда не нашел тебя рядом!       — Я… Мне пришла в голову одна идея, и она сработала. Статуя придала мне сил, и теперь я чувствую себя нормально! Похоже я действительно связан с ней больше, чем думал, нужно было сразу сюда прийти. Зато теперь всё будет хорошо! — попытался приободрить его Вэй Усянь, думая, что эта новость обрадует его мужа, но тот лишь глубоко вздохнул.       — Почему ты не разбудил меня? Зачем было идти одному ночью в твоём-то состоянии?       — Лань Чжань, ты сегодня как-то слишком щедр на вопросы! На тебя непохоже, — попытался сменить тему тот, но не вышло.       — Завтра расскажешь мне всё как есть, — холодно ответил он.       — Хорошо, — выдохнул Вэй Ин обреченно. — Если та женщина не доберется до меня раньше.       — Она тебе не навредит. Пусть только попробует сунуться, — прозвучало так, что у Вэй Ина пошли мурашки по спине. Лань Ванцзи всегда довольно осторожно обходился с обычными людьми. Даже сегодня в храме он не ранил девушку, просто выбив нож из её рук, однако в голосе звучала сталь. Кажется, он действительно был нацелен воинственно. Этой несчастной повезло, что у второго господина Лань такое терпение и выдержка. Вэй Ину вот тоже повезло, но он понял, что всякому терпению есть предел. Он решил признаться во всём следующим же утром.