Рациональный азарт

— Гонщиков становится всё меньше! Взять с собой электрошокер оказалось очень выигрышной идеей, очень подлое оружие!

....

— Только посмотрите, что Джо с ними делает! Крюк цепляется за локоть Дино, он пытается выпутаться, но Джо тянет его назад. Невозможно сопротивляться, гонщик падает, а его верный мотоцикл сбивает ещё и Эхо, не успевшего увернуться! Он убирает сразу двоих! Сумасшедший!

....

— Столкнулись Истина и Шарк. Удар молотком по колену выглядит больно, даже если он пытался проверить работу нерва! Но чёрный всадник держится, он замахивается своей очень вычурной книгой! Воу! Это же нока-а-аут! В этом толмуде, видимо, описаны тяжелые законы физики! Не попадайтесь под горячую руку этому парню, а то рискуете расшибить голову!

....

— Кто бы мог подумать, что в конце останутся только они! Времени удивляться у нас нет, Истина решает идти первым в атаку! Он позволяет себя связать, но он слишком близко, чтобы Джо смог быстро потянуть, ему не дают отъехать! Воу, что происходит?! Переднее колесо мотоцикла Джо, кажется, выходит из строя, но он не отпускает своего оппонента, они сейчас вдвоём врежутся! И-и-и, подождите, пыль почти уляглась! Истина! Он со своим железным конём остались в вертикальном положении, как удачно он смог столкнуться с решёткой, чего не скажешь про Джо! Победа за Истино-о-ой!

....

Это были самые дерьмовые полтора часа в его жизни. Если неделю с браслетом от Сугилита он едва помнит, то здесь каждая секунда прошла как пытка. Побеждает он далеко не профессионализмом, а хитростью — создав стилус, поставил его так, чтобы переднее колесо чужого мотоцикла не могло нормально вращаться (вряд ли это по правилам, но какие к чёрту правила, если ему пытались разбить голову молотком, битой и булавой?). Все его попытки в стратегию на этом заезде пошли в одно всем известное место, поэтому приходилось бесконечно импровизировать. Одна такая выходка стоит ему, кажется, коленной чашечки. Спасибо опорному камню конечно, могло быть и хуже. Этот идиот, Шарк, взял с собой не просто молоточек, а целую, чтоб его, кувалду. Исцарапанный и слегка вмятый мотоцикл доктор оставляет в гараже, себя сил хватает довести только до дивана в гостиной с кряхтением старой тележки. Болит левая рука из-за постоянных замахов, а правая выступала щитом весь заезд. К слову, дом пришлось с помощью специальных служб чистить от газа. Благо, до конца гонок всё улеглось, и в помещении пахнет разве что чрезмерной стерильностью и обработанными поверхностями. — Я даже не хочу смотреть, что там с коленом, — стонет Веритас, но упрямо поднимает пострадавшую ногу и снимает обувь, кидает куда-то в сторону. Силы быстро пропадают, поэтому опускает конечность обратно на ковёр. Голова откидывается назад. Жарко. Грязно. И, как на зло, одиноко. Когда дыхание выравнивается, он набирает номер телефона Топаз, надеясь, что она не спит во второй час ночи. — Доктор Рацио, уже закончили? Как вы? — на той стороне отвечают довольно оперативно. — Можно просто Рацио. Сейчас я меньше всего ощущаю себя доктором, — вздыхает, самоирония так и сквозит в тоне. Ему серьёзно не стоит рассказывать о своём досуге ровным счётом никому. — Я уже закончил. Жив. Не разбудил своим звонком? — Нет, я сбила режим, поэтому... ха-ха, — Елена чем-то шуршит. — Переживаю за Авантюрина, новостей нет. Но если что-то будет, то мне сразу скажут, а я сразу... тебе. Мужчина хочет улыбнуться на попытку в непринуждённое обращение, но голова резко отзывается болью. Зажмурившись, Рацио делает вдох и решает закончить разговор: — Буду благодарен. Постараюсь завтра или послезавтра навестить вас обоих. Спокойной ночи. — Спокойной... Выключив телефон, Рацио откидывает его в сторону. Встать сил нет и общее состояние никак не помогает, тем более с новым приступом тотальной слепоты. «— Я впервые сталкиваюсь с такой жалобой, но зрение правда резко упало, если судить по вашей медицинской карточке, — молодая девушка в белом халате задумчиво рассматривает экран с результатами осмотра. — Причина приступов ясна. Мне важно знать, можно ли от них избавиться или уменьшить влияние на общее состояние? — Можно узнать причину? — Контакт с артефактом. — Тогда это многое объясняет. Смотрите, очки я вам выписала. Капли тоже. Но насчёт приступов придется идти к невропатологу. Причём точно так же сказать по поводу причины. Возможно, пострадала нервная система, причём не до конца из-за стресса, а из-за конкретного вмешательства артефакта. — Понял. Посоветовать кого-то можете? — Да. Не затягивайте, я правда не знаю, к чему это может привести в конечном итоге». Слова после консультации в одной из специализированных больниц Веритас вспоминает почти сразу. Благодарит свой организм, что приход не начался во время гонок. Тошнота становится сильнее, в висках глухие удары. Даже боль от увечий не настолько настырна, это ощущение помехи, вставшей поперёк горла, не даёт спокойно вдохнуть. Рацио старается не двигаться вообще, что угодно может спровоцировать рвотные позывы. Кажется, сейчас с кухни выйдет Какаваша, будет лепетать о чём-то, сядет рядом. Запаха его духов здесь как никогда не было. Только одна стерильность. Вспоминаются дни, когда он только-только осознавал свою привязанность: везде мерещился голос павлина, закрывая глаза, он видел двойные радужки красивых глаз. Какаваша всегда напоминает ему о той стороне человечности, требующей близкого контакта с окружением, хотя сам не подозревает об этом. Нужда в чужой улыбке, в этих дурацких перепалках. В прикосновении. Сняв перчатки с недовольным сопением от боли в плечах, мужчина снимает пояс, на котором крепится планшет и маленький чехол. В нём лежит целый и невредимый (слава эонам) авантюрин, мерцает, будто дразнит, что победа досталась такому побитому гонщику. От него веет теплом, вернее, так кажется уставшему мозгу. Нос даже улавливает едва заметные нотки не духов, а дождя, как тогда, в видении на Сигонии. Запах Какаваши. Едва уловимый, но запоминающийся, устойчивый. С ним всё будет в порядке. Он знает. Этот картёжник пережил само Небытие. Проблема в том, что ран будет ещё много и как их придётся преодолевать в будущем? Образ слёз на любимом лице вызывает дрожь. Пальцы крепко сжимают камень — надо быть осмотрительнее. Какаваша силен, но Веритас не хочет бросать его в пропасть, где он получит много ран. Это задание — исключительно инициатива доктора, так какого чёрта больше всего достаётся именно игроку? Да, благодаря ему они выясняют целое имя и личность возможного участника нелегалов, но какой ценой? Не хочется даже предполагать, что с одного задания он не вернётся. А может. Отдел стратегических инвестиций, вся корпорация, тем более те, кто приближен к эманаторам, стремятся не просто к успеху в деле. Они камень за камнем строят свой путь вверх по ранговой лестнице, чтобы добраться до заветного предела. Такая себе замысловатая шахматная партия, где поле больше, и пешек, желающих добраться до другого конца поля, чтобы стать кем-то выдающимся — тоже. Однако, пока туда доберёшься, могут и снести под чистую. Размышления уводят куда-то далеко, и Веритас не замечает, как попросту теряет сознание.

***

— Докт–... То есть, Рацио, что с тобой?... Как... — Топаз хлопает глазами, глядя на наконец пришедшего доктора. Он не появляется в больнице ни через день, ни через два, но в отличие от одного авгина, сразу об этом оповещает. Увидеть его через пять дней с гипсом на одной руке, хромого и с пластырем в левом верхнем углу лба для Елены оказывается ударом поддых. «— Да кто его переехал, ради всего живого?» Она сама уже ходит без помощи и вообще идёт на выписку. — Этот позор я унесу с собой в могилу, — твёрдо отвечает мужчина, вздыхая. — Я поехал к врачам и меня сразу не пустили. Пришлось задержаться, ушибы оказались проблемными. Спасибо хоть вторую руку в гипс не засунули. — Ты точно держал камень при себе? — Елена забирает пакет с гостинцами, как только понимает, что вторая рука у гостя тоже в бинтах. — Если бы не он, то собирать меня пришлось бы как конструктор, — фыркает Веритас. — Навестить его можно? — Да, но он ещё не просыпался. Я писала, не знаю, читал ли ты, — топ-менеджер кивает в сторону лифта. — Расскажешь, что у вас за дело? Это же не от КММ? Рацио неопределённо кивает, не зная, стоит ли посвящать девушку. Однако, она считывает сомнение с уставшего лица: — Я впервые вижу, чтобы его газом травили. Всякое было, там: яды, пули, взрывы, аварии, наркотики, но газ... От перечисленного списка у Рацио брови поднимаются вверх, но он смотрит исключительно перед собой на двери лифта. Вот так неприятное пополнение в списке рабочего опыта. Пока они добираются к палате, Веритас обрисовывает ситуацию. Даже Счетовод, кажется, внимательно слушает, следуя за ними по пятам. — Я поняла, — Елена обречённо вздыхает. Они останавливаются возле приоткрытой двери в палату. — Если Авантюрин оклемается, то ранг позволяет ему взять людей и транспорт. Так что тебе стоит повременить с гонками. Если ты столкнёшься с ними без поддержки, то закончишь ничем не лучше обычных жертв. — В том и проблема, что наткнуться на них тяжело. Я только два раза там показался. Надо набивать рейтинг. — Та ещё задачка... — Елена закусывает внутреннюю часть щеки. — Но в таком состоянии тебе нельзя ездить. Когда следующая гонка? — Следующая через пять дней. Вряд ли я смогу... — Я уже побоялась, что придётся отговаривать. Можно выдыхать. Она совсем забывает, что с Рацио вести деловые вопросы проще, чем с некоторыми коллегами. — Можно, конечно, прибегнуть к силе Изобилия, но злоупотребление таким методом ослабляет природную регенерацию и иммунитет... — Плохая идея, — тут же качает головой Елена. — Её используют только при около-летальных случаях. — Знаю, поэтому буду смотреть по состоянию, — Веритас выглядит нагруженным размышлениями. Он и так бледнее обычного, синяки под глазами имеются не только от бессоных ночей. — Ко всему этому, мотоцикл надо привести в порядок. За пять дней это физически невозможно сделать. — Давай я мотоцикл отправлю на ремонт. Найти хорошие мастерские несложно, — девушка ставит кулак на ладонь. — Только нужен твой адрес и день, когда ты можешь передать его в руки моих людей. — Чем раньше, тем лучше. Завтра я из дома не вылезу никуда. И желательно, чтобы на глаза он никому лишнему не попался. Мы так раз уже прокололись. — Не переживай, люди будут проверенные. Я вечером напишу, как найду. Всё, иди сам, я его уже навещала, — Топаз возвращает гостинцы и кивает на белую дверь. — Спасибо, — Рацио достаёт оттуда ещё один пакетик с пирожными. — Тут и тебе есть. Надеюсь, сладкое ешь? — Конечно! О! Это же из кондитерской рядом с домом Авантюрина? — светлые глаза становится серо-голубыми. — Вечность сладкое не ела как будто. У Веритаса есть чёткое ощущение, что скупого «спасибо» мало для полной отдачи за искренность Елены. На более развёрнутый ответ он сейчас не способен и не знает о девушке много для достойного подарка. Однако ей, кажется, пирожные очень поднимают настроение, она прощается, прижимает их к груди и приглашает Счетовода на плечо. Питомец с любопытством принюхивается к пакету, реагируя также радостно, как и хозяйка. Проведя фигуру топ-менеджера взглядом, Рацио заходит в палату. Стерильный запах преследует его везде: дома, на улице, в такси, даже в месте, где находится Какаваша. Его руки, шея, лицо — всё в бинтах. Участки кожи, видимые невооружённым глазом, как после ожогов. Веки не дрожат, он непривычно спокоен и, возможно, ему даже не снятся кошмары. Пожалуй, единственный плюс. Поставив пакет на столик у постели, Веритас присаживается на её край. Пару секунд прислушивается к умеренному дыханию, проводит пальцами по руке. Тёплая. Светлые волосы блекнут на подушке, в них хочется вдохнуть жизнь. — Ну что, деловой партнёр по травмам, вот мы и здесь, — слабая, вымученная улыбка появляется на губах. — Доктора наук и работника КММ с рангом Р45 уделали какие-то гонки. Ума не приложу как такое возможно. ...и дальше может быть хуже. В другом месте. На другой миссии. — Отыграемся, — ладонь сжимает кисть. — ...но без тебя я не справлюсь. Мне нужна твоя находчивость. Рацио наклоняется, целует в лоб. Задерживает прикосновение, пытается отогнать надежду, что вот-вот и чужие веки поднимутся. В самом деле, не в сказке же живут. Надо подождать. Он будет в порядке. Хоть доктор и говорит себе, что будет почаще сидеть дома, пока не восстановиться, но не может себя остановить. Приходит к Авантюрину каждый следующий день. Даже если ненадолго, даже если по пути в другую больницу, даже если после окончания приёмных часов, даже через споры с медсестрой. Топаз от жалости к работникам в конце концов предупреждает, чтобы пропускали его без вопросов, пользуясь своим статусом. Через пять дней ему не удаётся вернуться за мотоцикл. Гонку приходится пропустить. Ни тело, ни самочувствие не позволяют сесть за руль. Приступы становятся чаще, а с травмами невропатолог отказывается его принимать, поскольку «проверять полумёртвого нет смысла. Выздоравливайте, потом приходите». Такой от ворот-поворот ему дают впервые, но вполне справедливо. — Рацио... Рацио! — сквозь сон мужчина слышит голос Елены. — Тебя как тут вообще оставили?? — Колено отказалось идти домой, надо мной сжалились, — веки едва разлипаются, Веритас прячет зевок в ладони. — Или ты пригрозил дежурной медсестре? — Я настойчиво сказал, что останусь. Елена открывает окно на проветривание, попутно удивляясь: — Тебе бы самому под присмотр врачей. — Пожалей людей, я к ним и так пять дней кряду приходил с требованием меня поставить на ноги. — Сон в кресле вряд ли входит в список оздоровительных процедур, — девушка хмыкает. Достаёт из-под локтя папку, которую всё время прижимает к телу. — Вот, врач передал результаты анализов. Тут написан газ, которым его отравили. Сон как рукой снимает, мужчина быстро принимает бумаги, вчитывается. — Фосген, — настроение тут же падает ниже плинтуса. Не сказать, что он разбирается в химикатах. База есть и даже несколько проектов. Придётся обращаться к архивам университета, чтобы найти информацию. Вдруг Топаз выдает: — «Запах прелой смерти», его так ещё описывают. Обычно после контакта с таким выжить трудно, — взгляд падает на бессознательного Авантюрина. — Ожоги на шее, спине, лице, ещё и связки повредил. Жить зато будет. Врачи счастливчиком его называют. Вслушавшись, мужчина поднимает голову к собеседнице: — А ты откуда знаешь про газ? — Родилась там, где специализируются на химических веществах. Вот так находка. — Знаешь, для чего его используют на Пир-Пойнте? Присев на подоконник, чтобы ощутить мягкий летний воздух, Топаз хлопает по коленкам, приглашая свинку-копилку к себе. Питомец охотно прыгает, тут же подстраиваясь под нежные поглаживания. — Ну смотри, его используют во время изготовления многих вещей: красители, пестициды, пластик, то есть, на заводах он есть в огромных количествах. — Он может использоваться как химическое оружие? КММ чисто теоретически где-то его хранит? — Может, но использование таких методов под запретом. Только со специальным разрешением директоров филиалов и то, они, в свою очередь, должны получить одобрение главы отдела, — в голове сразу появляются картины ржавого неба и толстого слоя смога, который оседает на всех поверхностях. — Много планет погибло от ядерных и химических катастроф, поэтому это некое табу. — Проблема в том, что газ был в самом обычном балончике под видом краски, — Веритас откладывает бумаги. Упирается в подлокотник, в размышлении поглаживая подбородок. — Значит, есть устройство, которое его туда может поместить. За углом такое не купить. — У этой банды есть связи с какими-то богатыми и не очень добросовестными людьми, — девушка констатирует очевидный вывод и сама задумывается. Как будто они ходят вокруг да около. Из-за отсутствия маленьких деталей не могут соединить всё в одно целое. Поэтому Рацио пытается зайти с другой стороны: — Хелен не могла знать заранее, что Авантюрин был на гонке. Она это поняла в моменте, когда он пришёл к ней. Фосген уже был у неё, может для другой цели и ему просто «повезло». — На самом деле странный поступок. Она на себя перевела стрелки и сбежала. — Я предполагаю, что это была паника. Не каждый день понимаешь, что сам директор отдела стратегических инвестиций приходит на твои любимые гонки, которые ещё и пытаются прикрыть полицейские. Замолкают. Только шум с улицы разбавляет скопившееся в воздухе напряжение. Причём не эмоциональное, а интеллектуальное. — Её ещё не нашли? — Елена тычет в мягкий пятачок, на что получает ворчливый хрюк. — Ищут каждое её упоминание, чтобы отследить покупки. Пытаются добиться от банков её данных, — кратко описывает доктор, но быстро переключается: — Где можно достать фосген? То есть, как он попадает на предприятия? — Моя планета является одним из самых крупных поставщиков, — немного оживает девушка, поднимается с места, придерживая свинку. — Мне есть у кого спросить, потому что, как и все товары, они проходят через контрольные пункты, а там нередко царит коррупция. Кое-что может уходить на нелегальные рынки, кое-что себе, а остальное уже на заводы. — Какая-то сильно сложная махинация выходит, — мужчина сомневается. — Знаешь, не нам их мозгами думать. Они живут в другом мире. Другой мир. Ну точно, всё, что кажется для него нелепым или абсурдным — может иметь ценность для другого. Рацио проходится по всем возможным пунктам, пытаясь найти хотя бы самую банальную причину, по которой какие-то третьи лица вмешиваются в уличные гонки и раздают направо и налево балончики с фосгеном. Всё складывается в элементарное: — Ставки. Ну конечно, как я мог сразу этого не понять. Они с этого деньги бешеные получают. — Эоны, серьёзно? Из-за денег? — Не все гребут их лопатой, как некоторые топ-менеджеры высоких рангов, — иронично отзывается Веритас. — Ха-ха, ну ладно, справедливо, — Елена смотрит на Счетовода, с ужасом вспоминая то количество нулей в его цене. — Я помню, как до Р35 ещё имела огромные проблемы с этим. Здесь надо жить только на широкую ногу... — И всё же, схема ещё не совсем ясна. Допустим, эти нелегалы не раскрывают себя и могут быть кем угодно на гонках. Стараются победить, чтобы их покровитель получал деньги, это логично. Я не понимаю, зачем они убивают... — Может жертвы имеют что-то общее? Они гонщики? — Нет. Не все. Последний, которого я нашёл лично, ехал в машине и был обычным офисным работником. — Тогда странно... но если я получу весь список жертв, то, возможно, что-то найду. — Логичная просьба, но мы с тем, кто руководит этим следствием, это уже обсуждали: ни место работы, ни возраст, ни пол, ни общие знакомые не совпадают. Только несколько из них, как я уже сказал, имели начальный ранг в КММ. А может это больные на голову люди и просто так развлекаются. Данный вариант Рассел — ведущий по делу следователь, — советует не исключать. Его полицейский опыт полон похожих кадров, поэтому он не удивится такому исходу. — Эх, был бы повыше, то наши бы шум подняли и закрыли лавочку, — разочарование вынуждает закатить светлые глаза. — Кто-то же спонсирует эти ставки... его надо найти, — уже под нос себе бурчит Рацио. Со стороны видно, как кипит его голова. В тандеме с его печальным видом он, ещё чуть-чуть, и сам станет похож на безумного учёного. Елена пытается предугадать, какой была бы реакция Какаваши, увидь он доктора в таком состоянии. Наверное, будет винить себя, что оставил его самого... Веритасу лучше позаботиться о себе, а не делать работу детектива. — Отлично, тогда звони своему следователю, пусть этим и занимается, а я соберу информацию по поводу поставщиков газа. Твоя задача: выздороветь, — резко ставит перед фактом, демонстративно ударяя по подлокотнику. Рацио выходит из транса, сводит брови к переносице, но не от недовольства, а от понимания чужой правоты. — Хорошо, спасибо ещё раз, Топаз, — вздыхает, проводит ладонью по лицу, ощущая глухую боль в висках. У входа топ-менеджер кивает в сторону кровати. — Я это делаю, потому что умею помогать. К тому же, он бы ни за что не хотел оставлять тебя разбираться с этим самостоятельно. Не смей спать тут. Я пошла, самой надо на осмотр. — Удачи. Ещё некоторое время Рацио сидит над бессознательным телом авгина, безуспешно пытаясь заставить себя встать и уйти.