Рациональный азарт

Назвать себя скромным Рацио никогда не мог. В общении он ждёт чётких и прямых слов. Осознавая, что человек попросту тратит время, ему не сложно молча уйти. В вопросах работы всё ещё строже — не идти слепо за его голосом, а уметь искать пути, доказывать свою точку зрения, привносить что-то новое с собой. В обучении — внимательность, терпение и старательность. Достаточно стандартные критерии, но далеко не у всех встречается синергия. И при всём этом Веритас жутко не любит внимание, от которого нет толку. Его бы воля — на все торжественные мероприятия посылал бы статуи. Жаль только они неподвижны и бесцветны. Другое дело — внимание на презентации докторской или во время лекции, на это он готов отдать всё время космоса. Нет момента лучше, когда знания переходят от одного к другому, через чужую призму мировоззрения видоизменяются, перерождаются и могут стать новой истиной. Мечты мечтами, а как бы тоскливо не вспоминал эрудит своё рабочее место на Ягурет, сейчас он находится там, откуда бы ушёл в обычном случае. Из-под надзора бледно-розоватых глаз дезертировать не получится, намёк дают ясный: — На таких мероприятиях без солидного спутника появляться грустно. Полагаюсь на вас, доктор. — Помнится, вы упоминали только про присутствие мозгов, — мужчина первый протягивает локоть, параллельно бросая взгляд на здание перед собой. Вытянутый вдоль дороги двухэтажный дом больше похож на королевский дворец. Однако это всего-то резиденция, в которой намечается партнёрский вечер. Среди приглашённых оказывается Яшма, что не удивляет. — В общении без интеллекта никуда, — женщина не отказывается от жеста доброй воли, наоборот, даже двумя руками изящно обхватывает сильную руку. — Тем более в общении с зазнайками, не так ли? — Не могу не согласиться, но ваш внушительный опыт в коммуникации, кажется, ещё надёжней моего. — Что я слышу? Скромность? Не думала, что она вам свойственна. — Это не скромность, а предположение, основанное на наблюдениях. Моя посредственность позволяет думать, что есть люди, у которых язык подвешен намного лучше моего. Они говорят всё время, пока поднимаются по лестнице. Двери свободно открыты, но на входе стоит охрана, проверяя пригласительные. Пройдя этап проверки, они сразу оказываются в помещении с высоким потолком. Всё в золотых и белых тонах: от ткани, прячущей голые стены, до пола, отражающего огоньки ламп. Где-то в стороне сидит небольшой струнный оркестр, исполняя живую музыку, тут и там небольшие скопления людей, а между ними плавно перемещаются официанты. «Как на собрание пантеона Богов пришёл», — думает Рацио и с некой иронией смотрит на Яшму. В этом царстве поднебесного окраса её платье, с идущей вниз обтягивающей юбкой, смотрится как шторм искушения — блестит чёрным и, поднимаясь к груди, переходит в тёмно-синий. Плечи и часть спины открыты, розовые волосы собраны в высокую причёску. Сам тоже хорош — длинный фиолетовый фрак с красной тканью внутри, а под ним чёрная рубашка и брюки. — И в чём суть? — Рацио изгибает бровь, рассматривая наряды других гостей. — Расширяем связи, мой умный профессор. И не забываем про улыбку, — змеиные глаза стреляют прямо в лицо, хотя обычно они прикрыты краем шляпы. — Представляйтесь как есть: партнёр из Гильдии Эрудитов. Звучит очень убедительно. — Деловой партнёр, — добавляет доктор. — Деловой, — тянет топ-менеджер, и они вдвоём направляются куда глаза глядят. Очевидно, что с ним не делятся всеми намерениями, ещё более очевидно — его прощупывают. Излюбленная тактика КММ, а конкретно, коллекторов, сбирающих долги с процентами — долго наблюдать за жертвой, искать слабости, компроматы, всякого рода личные проблемы, чтобы вовремя вонзить клыки насмерть. Разговоры довольно стандартные, порой убивающе однообразные. Разбавляет атмосферу только острый язык Яшмы, которая тут и там вставляет очень провокационные фразы или замечания, отчего собеседники либо робеют, либо злятся. Но никто не перечит. Страшно. «Настоящая змея в курятнике», — Веритас использует шанс, чтобы отойти и взять напитки. Когда он возвращается, то рядом со спутницей обнаруживается ещё один молодой человек примерно его возраста. Смуглая кожа, белые волосы и необыкновенно синие глаза не сразу обращают внимание на него. — Благодарю, профессор. Как раз познакомлю с ещё одним коллегой, — Яшма принимает бокал, а второй рукой указывает на эрудита. — Сугилит, познакомься, это Доктор Рацио. Наш драгоценный деловой партнёр. «— Эоны, он тоже из Каменных сердец? Одного хватает с головой. Не стоит себя обнадёживать, по слухам человечней Топаз в их компании нет. Просто смирись», — мысли не искажают лицо, поэтому эрудит безмолвно предлагает рукопожатие. И мужчина не спешит высовывать руки из карманов. Его взгляд безразличен, хотя внимателен. — Доктор Рацио? — повторяет он, будто не понимает. — Рацио Веритас, если вас это смущает. Предпочитаю, чтобы обращались по должности, — действует в обход доктор, проверяя, а не стоит ли настоящий нарцисс перед ним (с коим его самого часто путают). Синие глаза обретают блеск. Под короткое хмыканье, Сугилит с куда более хищным энтузиазмом сжимает рукопожатие. — Очень необычное имя, Веритас. На это замечание Рацио не реагирует. Предпочитает обходиться игнорированием комплиментов и завуалированных по смыслу фраз. Как бы не было приятно, стоит соблюдать бдительность. Постоянно. Везде. Со всеми. — Сугилит здесь по той же причине, что и мы. Так что можем продолжить вместе. Втроём веселее. Сугилит самодовольно улыбается, поднимает ладонь женщины, мягко целуя костяшки: — Только не тем, кого ты кусаешь, Яшма. «— Вот уж точнее некуда», — у Рацио будто нет выбора, как вдруг за головами топ-менеджеров мелькает знакомая фигура. Выглядит как спасение, поэтому Веритас быстро принимает решение откреститься от сомнительной компании: — Боюсь, мне надо лично переговорить со знакомым. Вынужден вас на время оставить. Вскинув светлую бровь, Сугилит, будто снова не веря, спрашивает: — Что за друг? — Я не обязан отчитываться. Вам достаточно знать, что я передаю роль сопровождающего вам, мистер. Извиваться перед ними Рацио не намерен. Молча уходит, приближаясь к знакомой шляпе, единственной во всем зале: — Господин Скрюллум. — Доктор Рацио, — эрудроид быстро откликается. — Рад встрече. Гений почтительно кивает головой, Рацио невольно повторяет за ним: — Я тоже. Не знал, что вы на Пир-Пойнте. Обществу Гениев есть прок с этой планеты? — Компромиссы всегда найдутся, а вы здесь какими судьбами? — Сотрудничество с корпорацией. Удивительно, как просто звучит словосочетание, но сколько же в нём головной боли. Ни одним трактатом не передать. Благо, очень чуткий Скрюллум не вдаётся в подробности: — Раз мы с вами так удачно пересеклись, как на счёт того, чтобы обсудить кое-что? Я хочу пригласить вас в проект, конечно, если ваша занятость позволяет. — Я занят не постоянно, так что готов выслушать. Зная вашу нынешнюю заинтересованность, предполагаю, что это разработка новой Виртуальной Вселенной. Если бы мимика эрудроида позволяла, он бы непременно усмехнулся на проницательность собеседеника: — Ваш вывод верный. Очень интересно будет разработать её с вами, Доктор Рацио. Кажется, вы смотрите на взаимодействия эонов и людей несколько в другом ключе, чем мы с Гертой. — Ничего необычного, смотрю так же, как и любой другой посредственный человек без внимания эона. Каменные сердца остаются на прежнем месте, наблюдая издалека за разговором эрудроида и эрудита. Слов не разобрать, но им самим есть, что обсудить наедине: — Изволь узнать, где ты его откопала? — Тебе зачем? Пойдёшь туда же, чтобы ещё одного найти? На язвительность в голосе собеседницы мужчина реагирует едкой улыбкой. Мимо проходит официант с напитками и он ловко снимает с подноса один бокал: — Дерзковат, как по мне, вот и хочу узнать где это репутация КММ не достаточно прочная. — Брось, малыш, это единичный случай. Хотя да, он крепче, чем мы предполагали. — Значит, не просто так ты таскаешься с ним? Узнать побольше о таинственной фигуре Веритаса очень любопытно. Откуда он? Как Авантюрин умудрился стать им так одержим, что его кидает из крайности в крайность? Может, во время годовалой работы вдали от Пир-Пойнта треклятый авгин нашёл себе новое развлечение и теперь выкинуть из головы не может? Нет, во время их первой встречи после приезда коллега выглядел собранным. — Как грубо. Всего лишь ищу способы договора. Мы ему в подростковые годы помогли не вылететь из университета и теперь он нам помогает, — Ева делает небольшой глоток искрящегося золотом шампанского. — Хотя был вариант пойти сразу в КММ, но он отвертелся. Чтобы не стоять на месте, топ-менеджеры шагом начинают измерять зал, время от времени здороваясь со знакомыми лицами. Между этим Сугилит копает глубже: — Если такой ценный кадр, почему вы его просто не шантажируете? Или заманите возможностью исследовать, раз он заучка. — Скажу тебе больше, Сугилит, Нус не смотрит на него, — змеиные глаза искрятся насмешкой. — Тем более, управлять уязвимой гордостью непризнанного гения проще простого, — ему всё равно непонятно. — В нашей корпорации на него будет огромный спрос. — Ты мыслишь точно так же, как и я, когда снова пришла к нему, чтобы узнать ответ на официальное приглашение, — сделав паузу, Яшма вздыхает: — Он отказался. — Дурак, что ли? — Кто знает. Но, как видишь, не все люди готовы отдавать всё ради быстрого достижения. По протоптанной тропинке идти не хочет. Он исключительно осторожен в своих желаниях, не хочет быть зависим, и это главная его ошибка, ведь всё в мире связано с КММ, — женщина вздыхает так, будто говорит о непослушном ребёнке: — Ох уж этот максимализм в перемешку с гуманными идеалами. И накопать материалов для шантажа не получается. Такого попросту нет. — Брось тогда, зачем тратить силы, когда мы этих гениев пачками собираем? — Сугилит ощущает глухое раздражение, не хватает им ещё угождать всяким проходимцам. — Возможно. Но не забывай, что наш отдел требует результата. Лучшего результата. Его голова стоит тысячи тех пачек, можешь сам проверить, — Ева останавливается, поворачиваясь к мужчине: — Я разрешаю. — А вот это уже интересно. По рукам, — возрадовавшись победе, Сугилит одним махом допивает свой напиток, глядя теперь на спину учёного. Если он очередная фишка в руках игрока, то стоит узнать какова его ценность на этом поле.

***

Иногда сама судьба (хотя Рацио в неё не верит и винит во всём высокий процент собственной невнимательности) не даёт свершиться задуманому. Так, к примеру, во вторник вечером Рацио никак не мог собраться на пробежку: то найти форму невозможно в беспорядке, отчего приходится экстренно начать уборку, то ключи от дома как сквозь землю проваливаются, то голова болеть начинает. И всё же, отличаясь врожденным упорством, Веритас выходит наружу. Физическая активность помогает разгрузить мозги, отпустить вчерашнее мероприятие, на котором он как украшение себя ощущал. Ещё и Сугилит знатно поднапряг своим поведением, но его Рацио быстро выкидывает из головы. В общем вечерний заход занимает минут сорок, это с учетом разминки и передышек. Приближаясь к дому, ничего не предвещает беды, пока на горизонте не мелькает Маргарет. Все фибры души кричат, нет, вопят развернуться и сделать обратный круг, но Веритас себя тормозит. Они взрослые люди, которым есть что обсудить, в конце концов. Нельзя потакать капризам гордости. Потакать себе – в принципе затея крайне сомнительная, особенно для него. Всё бы ничего, но Мэй как-то растерянно заглядывает в кусты, свистит и зовёт: — Джоули, малышка, не пугай меня так. Где ты? Джоу-ой, Доктор Рацио.... здравствуйте. При виде мужчины учёная не выглядит радостной или приветливой как раньше. Есть изменения, но Веритас скидывает на ситуацию. — Добрый вечер, — странное чувство дежавю, но на этот раз далматинца нет, а поводок в руках хозяйки есть. — Потеряла? Не удивляясь чужой проницательности, Мэй кивает: — Ошейник новый заказала, с номером и именем, вот и пошли на почту забирать. Хотела сразу надеть, сняла старый, а она как рванула... К паникующим людям девушка не относится, что импонирует Рацио. Обычно в такие моменты юные собачники впадают в шок. — Она наверняка пошла по знакомым улицам. Есть лакомства? — Веритас ставит руку на пояс. — Дома. Благо, идти недалеко. Девушка быстренько забегает к себе, берёт пакет с вкусностями, фонарик (потому что темнеет) и писклявую игрушку. На вопросительный взгляд ализариновых глаз она невозмутимо, как знающая мать, докладывает: — Любимая. Обычно прибегает на её звук. Спорить Рацио не берётся. Вместе они обходят места выгула и спрашивают прохожих. Некоторые правда что-то замечали, направляя, по большей части, в одну сторону. — Джоули-и! Милая! — Маргарет берёт на себя призыв и свист. Эрудит без особого энтузиазма выдавливает из игрушки раздражающий звук и время от времени шумит лакомством. Они особо между собой не говорят. Веритас ругает своё доблестное упрямство — если нет желания с кем-то пересекаться, то лучше уйти, чем потом в странном безмолвии делать вид, что всё всех устраивает. Однако стремление помочь живёт в его сознании отдельно от личного отношения. Это так просто и проблемно одновременно. Спустя долгие минут 20, Рацио замечает, что у него развязывается шнурок. Отложив вещи, приходится присесть, а Маргарет в это время не сдаётся: — Джоули! Сейчас все вкусности без тебя съедим! В ответ раздаётся лай, Рацио не реагирует, потому что они до этого слышат не одну собаку на выгуле, однако хозяйка выдаёт радостное «это она!» и сразу после этого из кустов на мужчину вылетает далматинец. Ладно бы лежащее на земле лакомство поддалось насилию, но нос щенка удостаивает его секундным вниманием. Джоули решает, что накинуться на незнакомца с вылизыванием – очень хорошая идея. У Рацио мог сработать рефлекс на отталкивание, но он сдерживается и Маргарет успевает отнять от него собаку. — Попалась! Не надо так больше убегать, малышка, — кажется, Мэй не обращает внимания, что питомец принимается теперь лизать и её. Ошейник замыкается на пятнистой шее, а за ним и поводок. Учёная поднимает щенка на руки, стоящий на своих двоих Веритас с неким отчуждением смотрит в карие пару глаз, не обремененных сложным интеллектом, зато счастья в них — столько у доктора за все 25 лет не накопится. — Красивый ошейник... — просто так говорит мужчина, замечая круглый лазурный камешек, сзади которого выгравированы данные хозяйки. — Авантюрин подарил, — улыбается Маргарет. — Я, правда, не помню, как ему рассказала про неё. В воскресенье мы были в казино, пили, а я такая плаксивая становлюсь... ох, наверное про все студенческие годы рассказала. Ну конечно, кто ещё мог дарить такие подарки. Рацио мысленно закатывает глаза — этот игрок запросто тратит деньги. — Спасибо за помощь, — щенка ставят на лапы, а Мэй забирает остальные вещи. Её губы поджимаются вместе с плечами: — Ты всё так же снисходителен и отзывчив. Это просто чудесно. Я всё ещё так ценю эти качества в тебе. — Маргарет... — едва заметно вздыхает эрудит. — Нет. Давай я сама буду решать, что мне ощущать? За тебя сказали твои действия тогда, — Мэй говорит строго, как умеет. Не даёт другому перенять инициативу. Она очень долго ждёт возможности высказаться: — Это было жестоко. И знаешь, если ты думал так охладить моё отношение – может в психологии человека ты многое знаешь, но не в чувствах. Меня просто ткнули в это носом, как будто это что-то постыдное. — Я не это имел в виду, — отрицательно качает головой, хочет объяснить, но его перебивают. — Это, доктор, вы имели в виду это. Другого не докажете, потому что и словом не обмолвились. Разрушили даже дружеские и деловые отношения, которые мы с вами строили на протяжении многих лет или только я, — Маргарет ощущает, что теряет крепость в голосе, но убегать не решается: — Держать мысли в себе казалось лучшим решением, потому что когда я рассказала всё Авантюрину... Теперь эти чувства кажутся позором. Вслух вся история звучит до смешного нелепо. Я буду жить с этим дальше, не переживайте, доктор, вашему драгоценному личному пространству мои иррациональные, лишённые логики чувства больше не помешают. Надеюсь, теперь вы не будете с тяжёлым сердцем встречать меня на улице. Хорошего вечера. И слова ему сказать не даёт. Справедливая месть. По обыкновению Рацио бы догнал и закончил разговор своим словом, но что-то надламывается: «— Я посчитал, что так будет лучше. У меня не было намерения обесценивать чужие чувства, но, кажется, очевидным решением это было только для меня. Как всегда, впрочем». Не все люди видят решение проблемы рационально — это очевидно, и в то же время Веритас каждый раз наступает на эти грабли. Решая за других, как думает, правильно, он воспринимает чужое возмущение как незрелость. Желая сделать как можно лучше, он умудряется сделать хуже. Чаще всего это касается более личных вопросов. В деловых советах ему нет равных и грани в этом он не имеет. Говорит много — не нравится. Говорит мало — тоже не нравится. Он всеми силами пытается спасти себя от глупых непоняток, стараясь держаться ото всех подальше, не желая угождать раздражающим капризам, а с другой стороны — спасает окружающих от своей рациональности. Мысли наступают одна на другую, как вдруг недовольство лопается в голове. Веритас принимается анализировать, неспеша петляя по тёмным улицам пригорода: «— Какого чёрта игрок вообще полез в это? Зачем лезть в те взаимоотношения, в которых тебе нет места?» Без наводящих вопросов и обратной связи пьяный человек так просто не начнёт вываливать душу. Тем более, зачем топ-менеджеру пить в компании Маргарет? Они так близки? Рацио вообще-то не знает, но подозрительная жилка на пару с недовольством вопят, что хитрый топ-менеджер что-то вынюхивает. Не могла Мэй так внезапно захотеть поговорить и иметь столько готовых мыслей без предстоящих невеселых размышлений. Они отлично сохраняют нейтралитет с момента первого приезда Рацио, а тут внезапно прилетает сквозная пуля из жестокого откровения. Ему непонятно, где начинается заинтересованность КММ в Авантюрине, а где его личная. Он же точно пытается собрать информацию, но для чего? Его направляет Яшма? Они хотят перенести их с Маргарет отношения на ножи, чтобы.... Нет, это покидает границы здравого рассудка. Легче пойти напрямую. Срочно. Рацио мигом возвращается домой, принимает душ (а не ванную, на минуточку), переодевается и с ощущением свежести и отсутствия спокойствия пишет на знакомый номер:

༻━━━━━━━━━━━ ༺

«Завтра можешь встретиться?»

༻━━━━━━━━━━━ ༺

По обыкновению Авантюрин отвечает быстро, но не в этот раз. Сегодняшний день пытается добить спокойствие Веритаса окончательно. Ответ игрока приходится ждать долго, только в одиннадцать часов ночи он объявляется в сети:

༻━━━━━━━━━━━ ༺

«Ох, док, я очень занят. Вряд ли»

༻━━━━━━━━━━━ ༺

Это за гранью добра и зла. Нет, авгин не обязан всегда находить время и всё прочее. Просто есть нечто привычное, что он всегда мог, а сейчас... Рацио снова тормозит свои мысли. Проблему надо решать:

༻━━━━━━━━━━━ ༺

«Даже в обед?»

«Даже в обед((»

«Хорошо. Когда свободен?»

«На этой неделе завал. На следующей, возможно, получится.»

«Как будешь свободен — напиши.»

«Хорошо!»

༻━━━━━━━━━━━ ༺

Когда не надо — этот игрок с горизонта не уходит, а как надо — ..... Когда это Рацио надо было, чтобы игрок находился рядом? Никогда! Эмоции переваливают через край, но даже любимый травяной чай не помогает — про картёжника напоминает! Издевательство! От такого только на стенку лезть! Отложив все вопросы до рассвета, Веритас пытается уснуть, мысленно проклиная, что необходимая потребность поговорить зарождается сегодня. Во вторник. До конца недели пять дней. Сто двадцать часов мук от собственных догадок и подозрений — нет, эрудит выше этого. Он насильно заставит себя не концентрироваться на ситуации. Даже если придётся свалить на себя работу всей галактики. Даже если придётся работать с идиотами — ни минуты этому игроку в своей голове он не оставит! Да никому вообще!