REmind Me

Перидот двадцать три. И пусть это звучит как диагноз большую часть времени, но иногда это успокаивает. Перидот прожила достаточно лет, чтобы мало-мальски себя понимать. Она знает, что ее тяга к яблокам непременно заканчивается сыпью на руках. Она знает, что ее ненависть к курению заканчивается в момент, когда на язык попадает капля алкоголя. Она знает, что если ей захочется исправить свое питание, то оно испортится еще сильнее за пару дней. Она знает, что из своих тридцати плейлистов она слушает только три, но удалять их кажется чем-то запретным. Она знает, что не сможет потратить ни копейки, пока с ее счета не снимутся деньги за кредит. Она знает, что ее личность на три четверти состоит из качеств ее отца, но улыбка, цвет глаз и любовь к пересматриванию одних и тех же фильмов у нее от мамы. Она знает, что ей точно не удастся уснуть, если ее левая нога полностью не покрыта одеялом. Она знает, что ее любовь к инфантильным главным героям идет от невозможности быть такой же. Если коротко, то Перидот действительно неплохо успела познакомиться с собой. И все же, ей понадобились все выходные, чтобы свыкнуться с мыслью, что ей не иронично нравится Ляпис Лазурит. И далеко не в дружеском плане. И это уже совершенно не “забавно”. Если до этого она могла кормить себя “завтраками” и рационализацией, то после того вечера все ее аргументы лопнули, как сосуды. Внутренние запреты и стенки рухнули, заполняя всю черепную коробку типичными влюбленными мыслями. И от них уже не спрячешься. Как будто мозг залило кашей из сладкого шампанского и валерьянки. Хризолит прекрасно знала, что такое влюбленность. Было. Не так часто, как могло бы, но было. Хризолит знала, что когда она влюбляется, то ее чрезмерная внимательность к деталям переносится не только на ее интересы, но и на объект воздыхания. И все же, несмотря на то, что она вполне могла позволить себе влюбиться, ее отношения никогда не мешали ее амбициям. Раньше все было просто. Влюбленность – это приятное, но… отвлекающее обстоятельство. Она всегда ставила перед собой цели, у нее всегда был план. Университет, экзамены, заграница, работа, своя квартира. Остальное – потом. Все предыдущие отношения оканчивались по ее инициативе, потому что всегда находилось нечто важнее. И это было правильно. Это было…в ее стиле? С Ляпис все несколько иначе. И дело не в самой Ляпис, а в том, когда они встретились. В какой период жизни Хризолит. Сейчас у нее нет плана. То есть, технически, он существует, но ограничивается тем, что поесть сегодня вечером и какую из пяти частей Ведьмака перепройти. И Перидот все еще была слишком подавлена, чтобы начать строить на руинах своей прошлой жизни что-то новое. Важно хотя бы не потерять то, что осталось. Так что сейчас каких-то целей, которые могли бы перетянуть одеяло с отношений на себя, не было. В Лазурит было что-то такое живое и дышащее, совсем из другого мира. Как будто она могла существовать только в пределах сна. И пусть ей и стало легче после того, как она смогла признаться в симпатии хотя бы себе, неловкость продолжала давить на горло. Перидот избегала даже мысли о вхождении в ее сон просто из-за того, что не смогла бы даже смотреть девушке в глаза. И пусть то, что было той ночью – это… Это неловко. Нет, это ее личное дело. Но это все еще неловко. Даже стыдно. Нужно было время, чтобы это ощущение притупилось (правда, ее мозг уже начал привязывать Ляпис к романтичным песням, но…). И она даже не знала, готова ли она признаваться в этом Лазурит или нет. Стоит оно того? Ах, да. Вот он, второй этап ее влюбленности – взвешивание плюсов и минусов. И, естественно, здесь с Ляпис все еще было сложнее, чем с прошлыми объектами воздыхания. Как минимум, она являлась ее коллегой. Как максимум, они виделись в жизни единожды. Все это осложняло второй этап. С одной стороны, Лазурит была интересной. И это ключевой момент. Перидот никогда не влюбилась бы в тех, с кем ей могло быть скучно. Особенно сейчас, когда большая часть ее жизни состоит из беспросветной, всепоглощающей, нестерпимой, но уже привычной скуки. Она всегда любила спарринг, дискуссии и людей, которые могут дать ей отпор. Ну, и в идеале, чтобы они казались Хризолит привлекательными. С этим у Ляпис, как выяснилось, также не было проблем. С другой стороны…Перидот совершенно ее не знала. Обычно все было не так. Хризолит методично прожевывала каждый факт про человека, обдумывая то, подходит ли он ей или нет. В случае с Ляпис никакого методично и рационально не было. Это всегда было вспышками, эмоциями и каким-то сонным бредом. Интересно, да, но на руках Перидот информации крайне мало. И, что пугало еще больше, ее это практически не беспокоило. И все же, решение она пока не приняла. И это было тем, что она могла отложить еще на пару дней, чего не скажешь об извинениях перед Гранат. Простым способом было бы написать ей, но это было бы совсем уж по-свински. Пусть ей и давались извинения с небольшим трудом, но она всегда считала это необходимым. Так что Перидот дождалась начала рабочей недели и с полной решимостью шагала в кабинет бывшей одногруппницы. Она даже оделась практически нарядно. Если часы и классическая рубашка могут считаться нарядными. Так сказать, для уверенности. И все же это не мешало ее ладоням потеть. Совсем хорошо стало, когда девушка завернула за угол и врезалась в Джаспер, практически роняя очки на пол. Класс. Просто класс. Перидот фыркнула, удерживая пальцами оправу, и хотела прошмыгнуть под рукой девушки, которая вцепилась в стенку в попытке удержать равновесие, но ее буквально схватили за голову другой ладонью. Что за манера?! До совместного похода в клуб ныряльщица таким не промышляла. — Ты куда так спешишь, слепень? Перидот недовольно щурит глаза и поднимает голову, замечая привычную ехидную ухмылку. Что-что, но стабильность в Джаспер она ценила. И все же, сейчас был не лучший момент для препираний. Особенно после их последнего разговора про Шпинель. Некая молчаливая натянутость в ныряльщице проглядывалась даже сейчас. Зря Хризолит разворошила все это. — Не твоего ума дело, громила, — нервно бормочет специалистка и надевает очки на нос. Ее руки напрасно пытаются стащить цепкие пальцы со своего черепа. Почему-то сейчас было ощущение, что она несчастный ботаник, а Джаспер школьный хулиган. Что дальше? Ее мокнут головой в туалет? Ныряльщица гогочет и опирается плечом о стену, пока ее рука все еще покоится на макушке коллеги, — да брось. У нас так мало времени наедине. Перидот кидает на нее раздраженный взгляд и снова делает попытку выпутаться, тряся головой. На этот раз даже выходит, но ее тут же перехватывают за предплечье. И лицо Джаспер заметно мрачнеет, отчего Хризолит нервно сглатывает, — что ты от меня хочешь? Ныряльщица цокает, криво ухмыляясь. Боже, ну и зубы, — Перидот, будь другом, скажи мне данные о фармацевте третьей фракции. Тон явно угрожающий. Было ощущение, что Джаспер хотела неиронично отвести этого человека в пыточную, лишь бы узнать подробности о Шпинель. Хризолит нервно озирается по сторонам и морщит нос, делая шаг ближе к коллеге и тыкая ее в широкую грудь, — Джаспер, своим расследованием ты будешь заниматься во внерабочее время. Мало того, что очень глупо самостоятельно выведывать что-то у фармацевта, когда мы и так сделали неудачную попытку, так ты и всех нас подставишь. Угомонись. Ныряльщица крепче сжимает предплечье своей начальницы и немного наклоняется, злобно шипя, — я не виновата, что эти придурошные ничего не могут сделать сами. Так что это сделаю я. И будь уверена, сведений я найду гораздо больше. Перидот шумно выдыхает и кидает на нее колкий взгляд, — либо ты делаешь это во внерабочее время, либо вылетишь из компании. Нам не нужны проблемы. Займись своей жизнью, а не какой-то малознакомой девочки. Это напоминает обсессию. Ноздри Джаспер раздуваются, и она рывком отпихивает Хризолит, выпуская из пальцев ее предплечье, — если ты хоть раз еще будешь мне… Перидот цокает и перебивает ее стальным тоном, смотря на нее из под оправы очков, — я все сказала, Джаспер. Меньшее, что мне нужно – потерять надежного и хорошего сотрудника. Думай о себе, а не о больной девчонке. Жду тебя к четырем с новым делом. Во взгляде коллеги считывается явное удивление на достаточно заботливое наставление, и Хризолит тут же отшатывается, нервно выдыхая и уходя дальше по коридору. Чертова Джаспер. Перидот никоим образом не хотела показывать хотя бы долю беспокойства за нее, но видимо это единственное, что коллега слышит в потоке ее безжизненной речи. На Джаспер не влияли завуалированные угрозы, оскорбления и, тем более, трудовая этика. А вот что-то личного характера, пусть и под соусом формальности, безумно хорошо. Хризолит делала это крайне редко, но сейчас был исключительный случай. Еще не хватало, чтоб эта осточертелая Шпинель довела ее лучшую ныряльщицу до ручки. Она трет виски и прикрывает глаза, заворачивая в сторону кабинета Гранат. Вся ее пышущая решительность растерялась, но Перидот не позволила бы себе так просто убежать от ответственности. Черт, это же еще и Гранат. Тут ей не спрятаться за общими фразами и чем-то прозрачным. Тут придется стыдно говорить в лоб, и Хризолит это давалось сложнее, чем она бы хотела. А ей это, возможно, предстоит еще и с Ляпис. Живот тут же скручивает. Нет, не до нее сейчас. Никаких розовых соплей. Это позволено видеть только снам. Она стучится в нужный кабинет и нервно поправляет волосы. После тихого “войдите” девушка еще пару секунд пялится на дверь, собираясь с силами, и наконец заходит. Гранат оглядывается через плечо и поднимает свои очки на лоб, немного щурясь. Черт. Перидот нервно поднимает руку в безмолвном знаке приветствия и неловко топчется у двери. Коллега тяжело вздыхает и закрывает вкладку с отчетом на одном из кучи экранов, разворачиваясь в кресле к ней. — Привет, Пер, — как-то прохладно и тоже с нотками волнения произносит она, складывая руки на груди. Если бы Перидот ее не знала, то сочла бы ее холодной и угрожающей. — Гран, я… — Хризолит кусает щеки и отводит взгляд в сторону, нервно заламывая пальцы. Боже, дай ей сил. Почему человеческие отношения настолько хрупкие и сложные? — я хотела сказать, что… — она снова невольно смотрит на лицо коллеги, и немного потеплевший взгляд заставляет ее внутренне выдохнуть. Говорить становится легче, — я хотела извиниться. Да, меня взбесило, что ты без разрешения врываешься в мою жизнь, но я не должна была выражаться так, как выражалась. Это было… Довольно отвратно в любом случае. Перидот выдыхает и тоже складывает руки на груди, переводя взгляд к этому ее маленькому диванчику и ожидая ответа. Почему-то ей вспоминается одно из их совместных дежурств, где Хризолит похожим образом наговорила околесицы, а потом искала Гранат по всему общежитию, чтобы извиниться. Может быть, Ляпис была права, когда говорила, что с ее темпераментом ей запрещено работать с людьми. И, видимо, общаться тоже. С другой стороной, людям свойственно вести себя алогично и эмоционально порой, да? Да? — Я рада, что ты пришла, — туманно начинает Гранат, и Перидот возвращает нервный взгляд к ней. Теперь бывшая одногруппница сидела не так зажато, хоть неловкость все еще ощущалась в ее теле, — и я рада, что ты извинилась. И все же, мне тоже стоит. Хризолит удивленно поднимает брови, и коллега качает головой, продолжая, — за мной действительно закрепилась привычка лезть в не свои дела. Пусть это и происходит из лучших побуждений, но мне сложно видеть грани допустимого. Особенно, если это касается друзей, — она характерно смотрит на Перидот, и та смущенно отводит взгляд. Вот зачем говорить такие вещи? Зачем? Зачем… — я просто не знаю, как иначе к тебе подступиться. Я не хотела тебя поучать или ограничивать. Просто для меня это показалось хорошей возможностью для разговора. Я не хочу вечно делать вид, словно мы совершенно друг друга не знаем, Пер. Мы же действительно неплохо ладили раньше. Хризолит отрывисто кивает и обнимает себя за плечи. Этот разговор ощущался крайне дискомфортно, но она не могла позволить себе просто так сойти с темы. Гранат была права, просто… Она выдыхает и пару секунд обдумывает слова, прежде чем начать говорить. — Я не знаю в какой момент поддерживать дружеские связи стало настолько сложным для меня, — специалистка ежится, и Гранат понимающе кивает, молча слушая, — но ты права. Просто мне нужно еще немного времени, это нормально? — она поднимает напряженный взгляд на коллегу и неловко улыбается в попытке скрыть нервозность. Гранат пару мгновений сканирует ее лицо, а после кивает и улыбается в ответ, — да, думаю да. Хризолит сжимает свои плечи крепче и выдыхает, — хорошо. Я… Пойду. У меня до сих пор не закончено пару отчетов с пятницы. Гранат еще раз выдержанно кивает, и Перидот нервно выходит за дверь, тут же вжимаясь лопатками в стену рядом с ней. Черт-черт-черт. Зачем? Зачем? Зачем ей это “еще немного времени”? Специалистка нервно выдыхает и торопливым шагом двигается по коридору, желая как можно скорее скрыться в своем кабинете. Зачем? Она буквально дала обещание. Обещание на что? На то, чтобы ежедневно общаться и быть лапочкой? Перидот не умеет так. Даже если бы хотела, она не умеет так. Этого слишком много. Она нервно ерошит свои волосы и влетает в кабинет, закрываясь на защелку. Она же… Она же еле-еле выполняет минимум в виде работы и домашних дел. У нее нет энергии на поддержание чего-то настолько важного, как дружба. Чего-то, что требует сил, времени и определенных обязательств. Хризолит лучше вообще не иметь друзей, чем быть плохой подругой. И для Гранат она точно будет такой. Она наверняка хочет что-то доброе и лояльное, но Перидот не сможет в это долго играть. Нельзя быть доброй и лояльной, когда тебе наступает на хвост кредит, куча собственных проблем и… когда ты просто не хочешь быть доброй и лояльной в классическом понимании. В понимании Гранат. Она только привыкла жить так, как живет в последние полгода. И пусть ее рутина была далеко неидеальной, но она была спокойной. Перидот было практически комфортно. Ей нравились ее тихие, спокойные и надежные дни. И если добавить к ним хрупкие и сложные человеческие отношения, то Перидот точно потеряет то малое, что у нее осталось. И, скорее всего, даже больше, если Гранат от нее в какой-то момент решит отвернуться. А Ляпис?! Перидот резко садится в кресло, вжимая пальцы в лоб до их побеления. А как быть с ней? Отношения это еще серьезнее. Черт возьми. Она еле как справляется со своими тараканами, а здесь чужие. И с чего она вообще взяла, что Ляпис чего-то от нее хочется?! Может быть это все ее собственные додумки. Черт-черт-черт. Что за день такой? Правду говорят, что влюбленность отключает мозг. Напридумывала себе всякой дряни и тут же вляпалась. От нее требовалось просто быть вежливой и извиниться, а не строить воздушные замки о дружбе, которую она не сможет предоставить. Сомнения заполнили всю ее голову, и Хризолит практически в приступе паники сжала виски, прикрывая глаза. Нет. Хватит. Ей нужно отвлечься. Она уже сделала пару косяков на эмоциях. И сейчас еще больше их распаляет. Нужно вернуться к чему-то более понятному. Ее взгляд цепляется за действительно пару незаконченных отчетов с пятницы. Нет, от этого сразу в тошноту бросает. Ей нужно успокоиться, прежде чем садиться за работу. Нужно что-то более… “Аномалии во сне никогда не были предметом моего интереса, но, я думаю… Это может быть как значимая родительская фигура, так и визуализированное чувство вины, к примеру.” Никогда еще голос Видалии не был таким живительным. Перидот отрывает руки от висков и на автомате включает компьютер. Не глядя включает электрический чайник. Может быть, все эти травки и не спасали ее от бессонницы, но хоть от тревожных мыслей спасут? Ей пора бы переходить на валерьянку. Хризолит еле слышно хмыкает, мотая головой, и забивает в поиске уже явно надоевшее “повторяющиеся персонажи”. Правда, в отличие от прошлых месяцев, она не скролит результаты поиска до второй, а то и третьей страницы. Она не пропускает психологические статьи и форумы, а ныряет в первую же вкладку. По-хорошему, нужно будет порыться в научном репозитории, но… Для начала подойдет и это. Перидот взъерошивает свои волосы и погружается в текст того, что она любила называть паранаукой. Ее взгляд порхает по куче строчек, отделяя актуальную информацию от явно ненужной. Типы персонажей сновидений: Обычные. Они отличаются тем, что не понимают, что находятся во сне, многие из них бывают “туповаты“ и общение с ними бывает по этой причине затруднено. Они относительно легко поддаются контролю. Перидот хмыкает. В голове невольно возникает образ персонажа, который пытался прилечь на нее на качелях. А потом слился с этой же самой качелей. Вот тот точно был “туповат”. Автономные. Осознают, что находятся во сне, понимают происходящее вокруг едва ли не лучше, чем сам спящий, и ведут с ним вполне разумные диалоги. Воздействие на таких персонажей может быть затруднено, т.к. они сопротивляются. Виды: Вот это то, что она ищет. Может быть хоть тут ей объяснят явления вроде беззвучного мальчика или пугающей синей копии Ляпис. Ну, удивите. “Сновиденные помощники” Точно нет. Мозг Лазурит наоборот любил ей вставлять палки в колеса. “Персонажи, которые похожи и ведут себя так, как если бы они были бы другими сновидцами” Мимо. По крайней мере из того, что видела сама Перидот. Она мимолетно думает о том, сколько всего она могла пропустить. Несмотря на изменившееся отношение к Лазурит, она все еще являлась крайне интересным пациентом. Хризолит внутренне надеется, что ее чувства обусловлены не этим. А ночь пятницы это жирно доказывает, заставляя щеки нагреться. "Тени" А это вообще что значит? Девушка трет глаза, приподнимая очки. С каждым абзацем это все больше напоминало что-то бредовое, и азарт постепенно затихал. Она отвлеклась на то, чтобы кинуть пакетик травяного чая в кружку и залить его кипятком, а после снова вернулась к чтению. "Липучки" – персонажи, которые стремятся прикоснуться к тебе, держать за руки и другие части тела , при этом может наблюдаться ухудшение и/или потеря осознанности. Перидот застыла с кружкой около своих губ. Вот это оно. Получается, у Ляпис все персонажи такие? Чем это может быть обусловлено? Она сама “липучка”? Ее глаза невольно натыкаются на какой-то эксперимент с “осознанниками”, и рука тут же двигает колесико мыши на себя, доходя до результатов. Основной проблемой, с которой столкнулись персонажи, была арифметика, однако в других областях они демонстрировали выдающиеся способности, сумев не только выполнить поставленные задания, но и обнаружив ещё много интересного: персонажи могут лгать; способны обучаться: например, если сновидец пытался взглядом «заморозить» их на месте, то в следующем сне они могут попытаться использовать капюшон, чтобы попытаться уберечься от взгляда. Тот факт, что персонажи были очень посредственны во всем, кроме творчества, Перидот знала и до этого. Но все же… Может быть тот, который закрывал лицо не всегда так делал? Ляпис умела пугать, если хотела. Может быть этот уродец тоже был ее жертвой? Перед глазами появился кадр, где лицо сомнатумки облеплено чужой кожей. Перидот передергивает плечами и закрывает вкладку. Хризолит скептически пролистала еще пару страниц в браузере, почесывая щеку, а после более привычно открыла репозиторий и зашла в раздел психологии. Тут что-то искать тоже ощущалось гаденько, но явно получше, чем на форумах. Девушка делает большой глоток чая и морщится, вникая в статью. Внешний вид персонажа подобен маске, которая скрывает что-то более глубокое. Некоторые персонажи ваших сновидений выглядят как люди, но на самом деле являются ходячими и говорящими символами. Представьте, что персонажи снов — это актеры, выбранные на роли, которые они играют. Перидот давится чаем и тихо смеется. Представили. Кастинг такой себе, конечно. Персонажи сновидений могут быть суррогатами знакомых вам людей. Например, вы видите своего бывшего во сне, и это вызывает у вас массу эмоций и ассоциаций. Вместо этого в сновидении используется суррогат, представляющий этого человека. Но в глубине души вы знаете, что представляет собой суррогат, и обычно реагируете, исходя из этого знания. Класс. А какой смысл мозгу подменивать понятия, если так можно выразиться? Звучит как отсылка к фрейдовскому бессознательному… С другой стороны… Перидот мычит и массирует виски. В глубокой фазе сна мозг посредством гиппокампа переживает недавние ситуации, а с помощью неокортекса откладывает их в память. И одновременно с этим, во время быстрой фазы работает передний мозг, который и отвечает за сновидения. То есть, сны своего рода “повторение пройденного материала”. И как раз-таки использование “суррогата” позволит наблюдать со стороны, не сбивать с толку и одновременно усваивать уроки. Интересно. Ассоциация — это основной способ расшифровки символов, будь то персонаж сна, обстановка, действие или другая деталь. Представьте себя в образах персонажей сновидений. Перидот нахмурилась и подняла глаза наверх. Первым в голову пролез тот беззвучный мальчик. Ну, допустим. Я орущий мальчик, которого никто не слышит. И смысл орать?... Ладно, это то, чем стоит заниматься Ляпис. Персонажи, которые действуют запрограммировано, с большей вероятностью представляют что-то вроде функции организма, находящейся вне сознательного контроля: пищеварение, кровообращение, функционирование органов. Они могут представлять предмет, идею, шаблон, желание и так далее. Девушка хмыкает. Было бы забавно, если бы тот мальчуган представлял собой непреодолимую тягу к тортам и пирожным. Или, скорее наоборот, к чему-то более полезному в энергетическом плане, нежели сладости. Ладно, теперь это все не выглядит таким страшным. Это радует. Может быть, ей даже удастся выцепить кого-то из персонажей. Это заставляет уголки губ еле заметно приподняться. При таком раскладе ей бы сделать новую методичку или что-то вроде… Девушка допивает чай и стучит пальцами по деревянной поверхности стола. Или хотя бы список вопросов для Ляпис? Даже если никого не будет, то сомнатумка точно сможет дать ей какие-то ответы. В голове возникает образ улыбающейся девушки на солнце, и щеки Хризолит немного нагреваются. Да, вопросы. Она достает пару чистых листов из принтера и принимается фиксировать все, что успела запомнить из того, что вычитала. И под конец это действительно напоминает методичку, нежели любительские вопросы. Ладно… Может, и хорошо. Ее взгляд цепляется за часы, и она с удивлением замечает, что время близилось к четырем. То есть, она сидела за всем этим больше двух часов и даже не заметила? Это довольно странно, учитывая, что Хризолит отличалась очень хорошим ощущением времени. И все же, ей редко, когда было настолько увлекательно читать что-то. Особенно за последние полтора года. Студенческие годы были довольно яркими в плане знаний, она горела своим направлением, а после… Аварии и всего остального все чувства притупились. Либо же Перидот сделала это намеренно по какой-то причине. Неважно. И что-что, но она никак не ожидала, что ее вспышкой интереса будет что-то связанное с психологией. Она могла списать все на свою влюбленность в Ляпис, но дело было даже не в этом. Если бы это было связано с этим цирком-шапито, то Перидот скорее бы попыталась запомнить как можно больше фактов для хвастовства, но вместо этого она просто сидела и вдумчиво читала. Ей стало даже немного жаль, что она не открыла в себе этого любопытства во времена Шпинель. Может быть, тогда не было бы такой путаницы с ее делом, как сейчас. Дальше время начало течь в привычной скорости. К ней, как они и договорились, зашла Джаспер с новым делом, и Перидот принялась за работу. Это было нудновато по сравнению с тем, что она изучала до этого, но терпимо. Ей все еще требовалась хотя бы щепотка чего-то обычного и приземленного. Когда рабочий день близился к концу, она даже почувствовала легкую сонливость. Несмотря на странные обстоятельства дня, в мелочах он был не ужасным. А такие дни бывают не так часто, как может показаться. Перидот с чувством удовлетворения закрыла последнее на сегодня дело и вкладку с отчетом. Глаза пощипывало от работы за компьютером, а шея и спина прилично затекли и ныли. Она встала из-за стола и со стоном размяла затекшие конечности и мышцы. Ее взгляд привычно зацепился за пробковую доску, скрывающую капсулу. Сердцебиение немного ускорилось, и девушка сузила глаза, раздумывая. В голове все еще метались сомнения после разговора с Гранат, но, к счастью, менее интенсивно. Какого-то решения или плана действий в отношении Ляпис у нее все еще не было. Что при кураторстве, что при личном общении она понятия не имела, что с ней делать. Лазурит имела дурную привычку смешивать все карты и путать Хризолит. И если раньше это по большей части раздражало, то сейчас лишь вызывало больший интерес. И все же, она не могла вот так просто заявиться к Ляпис. Осознание собственных чувств и облегчило ей жизнь, и добавило новых сомнений. Если в плане взаимности у нее были какие-то шансы, то в остальном она совершенно не знала, за что хвататься. Она не понимала, стоит ли ей что-то предпринимать или просто остаться в роли наблюдателя. Готова она или нет? Стоит ли оно того или нет? И Перидот не была из того типа людей, которые могли пустить все на самотек. Ей нужна была какая-то стратегия. Даже не в плане развития их отношений, а просто… Запасной план? Она и так успела потерять приличное количество вещей. Еще не хватало потерять рассудок в попытке сблизиться с синеволосой, практически незнакомкой. Она только сейчас поняла, насколько плохо в действительности ее знает. Да, она была в курсе о многих взглядах на жизнь и прочих вещах, но на деле совершенно не знала, чем живет Ляпис. Куда она ходит? С кем общается? Перидот как будто бы знала все кроме фундаментальных вещей. И почему-то Хризолит ощущала только большее любопытство и тягу. Ляпис была из другого мира. И дело было, скорее всего, совсем не во сне. Она действительно мыслила иначе, нежели Перидот и ее окружение. Гранат была лояльной, но она была на земле. Джаспер и остальные тоже. Также, как и сама Хризолит. У нее были свои условия и свои ожидания, а Ляпис, каким-то образом, их не имела, причем ни к чему абсолютно. Она как будто просто позволяла вещам быть. И позволяла быть Перидот. И это то, чего так сильно не хватало специалистке. Просто быть…Перидот. Не специалистом по REM-анализу, не сломленной одноклассницей, которой ее видела Гранат, не пришибленной перфекционисткой с протезом, какой она была для Джаспер. Просто Перидот, со своими тараканами, странностями и чемоданом странного опыта. Ляпис даже понравилась ее походка! Просто сама по себе. Не потому что это было побочной “фишкой” ее протеза. А просто сама по себе. И также было абсолютно со всем, что Лазурит успела в ней подметить. И это то, на что Перидот неосознанно повелась, как дура. Может быть, будь это в реальной жизни, она бы послала Ляпис изначально. Просто потому, что она бы посчитала это за насмешку и не смогла поверить ее словам. Но это было во сне, в каком-то придуманном мозгом месте, и у Лазурит не было никакого смысла врать. Даже если и был, Перидот почему-то очень хотелось верить, что она не врала. И, к тому же, даже если все повернется максимально уродливым образом, Перидот сможет ответить и защититься. Да, это то, что стоит держать в голове. Она не беспомощная. А Ляпис явно не выглядит как человек, который захочет ее сломать. По крайней мере, на данный момент. Если запахнет жареным, Перидот уйдет. Да, так явно лучше. Она готова рискнуть, но если все пойдет по одному месту, то у нее будет план. Она выдохнула и двинулась за пробковую доску. Хризолит сняла с затекшего запястья часы и потерла красноватый след от них, задумчиво смотря на капсулу. Грудь сжимало небольшое волнение. И когда она успела так вляпаться? Девушка издала дрожащий выдох и набрала код злополучного сомнатума. Забралась в капсулу, оставляя часы и очки в специальном отсеке. С осознанием своих чувств факт пребывания во сне Ляпис был еще более нервным. У Перидот было ощущение, что теперь у нее написано на лбу о том, что Лазурит ее зацепила. Ужасно. Практически унизительно, но почему-то все еще приятно. Она закрыла глаза, расслабляясь в металлической колыбели. И все же, в голове было осознание, что следующие пару часов пройдут хорошо. Ляпис была… Расслабленной. Это и было тем, что так отличалось от мира Хризолит. Когда сомнатумка даже просто сидела рядом, дышать становилось немного легче. Может быть, это “магия” онейротековской технологии двусторонней связи, но все же Ляпис внесла в это свою лепту. С другими сомнатумами такого ощущения было. Перидот еле заметно приподнимает уголки губ, а после естественная сонливость завлекает ее за собой. Облака. Объемные, словно наполненные пухом. Обычно, когда Перидот такие видела, то невольно понимала людей, которые верят во что-то сверхъестественное. Среди таких ватных холмов как будто обязательно должен быть маленький мирок. Неважно, будет ли это местом, где живут греческие боги, или же домом единорогов. И самое приятное, что Перидот видела их не снизу, а находилась среди них. Ее ноги еле касаются одной из перин и не проваливаются сквозь, как было бы в жизни, а отталкиваются от нее. Белая дымка в ответ на касание колыхалась, словно волна. Похожее ощущение было во сне с тропиками. Тот мох был чем-то похожим по своим свойствам. На губах вырастает улыбка, и девушка осматривается. Туристы делали то же самое, что и она. Перепрыгивали с облака на облако, держались за руки, кто-то делал замедленные сальто. Как мозгу Ляпис удается создавать это ощущение невесомости? Словно она знала, какого летать в реальности. У нее был опыт прыжка с парашютом?.. Перидот бы нисколько не удивилась. Взгляд невольно скользит по периметру, выискивая среди белых облаков что-то синее. Естественно, ничего. Перидот сильнее отталкивается ногами от облака и подлетает вперед, осматриваясь. Либо Ляпис валяется внутри какого-то облака, либо же тут должно быть что-то еще. Что-то, естественно, непримечательное. Как, к примеру… Глаза бегают от облака к облаку, пытаясь рассмотреть их содержимое. Как, к примеру самолет, скрывающийся за особенно объемным облаком! Ну конечно. На губах невольно рисуется хитрая улыбка, и специалистка с большим рвением двигается к нему с помощью длинных прыжков. Чем ближе она подлетала к самолету, тем отчетливее чувствовала гравитацию. Плохой знак. Она игнорирует тот факт, что самолет выглядит больше игрушечным, нежели реальным, и находит ближайшую дверь. Естественно, обычную, а не ту, которую действительно проектируют для самолетов. Схватившись за дверной косяк, она наконец запрыгивает “на борт”. Было бы забавно, если бы внутри была совершенно не связанная с полетами локация, но тут действительно все… Реально. Только тусклый синий свет вместо белого немного выбивался. Словно она оказалась на пустом ночном рейсе. Перидот чувствует, как живот скручивает от волнения, но все равно двигается вперед между рядами. Почему-то ощущение было, что самолет старый. Сиденья были поношенными, и где-то валялись вещи “пассажиров”. Хризолит с иронией глянула на зашарпанный саквояж с кучей наклеек. Она была уверена, что именно с таким Ляпис путешествовала автостопом. Хотя, кто знает? Может это так называемый “суррогат”. Может быть у нее был не саквояж, а походный рюкзак цвета хаки. Перидот внимательно скользит взглядом между рядов, но Ляпис пока не видно. Но она точно тут. Если не здесь, то где? Взгляд цепляется за какую-то помятую бумажку. Девушка тянется и забирает ее с полуразодранного кресла. "Включите двигатель через 60 минут, иначе - смерть. Устройство, активирующее двигатель, находится в запертом пилотируемом отсеке.” Хризолит качает головой и окончательно сминает бумажку, но все же оставляет ее в кулаке. Мало ли… Почему ряд кажется бесконечным? Это ее восприятие или фишка сна? Девушка кисло смотрит на выпавшую кислородную маску, бездумно щелкнув по ней пальцем и продолжая идти. В какой-то момент она настолько теряет концентрацию, поверхностно рассматривая ряды, что практически не замечает валяющуюся на сиденьях девушку. Перидот останавливается как вкопанная и медленно поворачивает голову за плечо. Когда взгляд цепляется за волан на платье, все сомнения отпадают. Она беззвучно хмыкает и проходит на ряд назад, останавливаясь напротив лениво растянувшейся на сиденьях Ляпис. Она полуопиралась спиной на иллюминатор и полулежала, прикрыв лицо каким-то журналом. Голые ступни немного выпирали в сторону коридора, и Перидот задалась вопросом, как она о них не запнулась. — Лазурь? — почему-то полушепотом спрашивает Хризолит, упираясь локтями в спинки кресел и немного наклоняясь к девушке. Сомнатумка тут же дергается, и журнал слетает с ее лица. Перидот с небольшим облегчением замечает зрачки и радужки, на секунду подумав, что это могла быть ее “черничная” копия. Ляпис садится прямо и удивленно смотрит на девушку напротив, немного вскидывая брови. — Дот? Это ты? Перидот лишь нарочито невозмутимо пожимает плечами и хмурится, — кто такая Дот? Не находишь пренебрежительным называть человека точкой? Она с удовольствием замечает, как глаза Ляпис на секунду становятся испуганными, потом очень подозревающими, а потом изучающими. Девушка еще пару секунд рассматривает специалистку, а после закатывает глаза с улыбкой и щелкает пальцами, — хватит дурить. В этот же момент Перидот ощущает, как видоизменяется ее НПС. Она тянется пальцами к лицу и тут же натыкается на очки. О, отлично. Она одним движением поправляет оправу и сужает глаза, глядя на уже более довольную Ляпис (это несколько льстит), — и как ты на этот раз определила? Я же просто стою. Лазурит хмыкает и притягивает ноги к себе, садясь по-турецки и сжимая ладонями ступни, — ты плохо играешь кого-то кроме себя. Специалистка возмущенно вскидывает брови и качает головой, — я почти оскорблена, — после ее взгляд невольно скользит по лицу сомнатумки, останавливаясь на светлых глазах. Ляпис делает тоже самое, и они невольно зависают на пару секунд, вглядываясь, прежде чем Перидот резко отводит взгляд. Она замечает, как в этот же момент на лице девушки вырастает лукавая улыбка, и у нее возникает желание отвесить ей обидный щелбан. И все же оставаться в такой тишине казалось опасным. В голове возникает несколько вопросов из новой “методички”, и Перидот цепляется за них, как за спасательный плот. — Слушай, а в последнее время персонажи твои не появлялись? Ляпис удивленно хмыкает и вскидывает руки вверх, потягиваясь. Перидот старается вообще не смотреть в ее сторону. После сомнатумка отвечает наигранно-сонным голосом, но даже так специалистка слышит в нем тягучий вкрадчивый тон, который очень навязчиво требует ее внимания, — неужели ты пришла сюда за ними? Хризолит сжимает свободной рукой спинку кресла и закусывает щеки, наконец взглянув на девушку. И лучше бы она этого не делала. Ляпис смотрела на нее горящими хитроватыми глазами, а синее освещение делало ее образ еще более сказочным. Специалистка беззвучно вздохнула и потратила все свои силы на то, чтобы сохранить лицо и ответить, — нет, но… Я вычитала новую информацию. Перидот с небольшим разочарованием заметила, как блеск в серо-голубых глазах несколько потух. И все же, так будет лучше. Ей нужно немного пространства для адаптации, а они и так зажаты в узком самолете с узкими рядами и с Ляпис с этими… Благо, сомнатумка достаточно быстро возвращается в свой классический режим и беззаботно закатывает глаза, проговаривая, — хорошо, ботаник. Задавай свои вопросы, но у меня есть условие. Перидот немного расслабляется и скептически на нее смотрит из-под очков, — ну и какое? Ляпис протягивает к ней руку, жестом показывая, чтобы Хризолит помогла ей встать. Специалистка хватается за ее запястье, игнорируя покалывание в кончиках пальцев от прохладной кожи, и тянет ее на себя, делая шаг назад к другому ряду. Лазурит поднимается, немного возвышаясь над специалисткой в узком ряду. Перидот снова требуется секунда, чтобы пережевать эти ощущения. Либо Ляпис каким-то невероятным образом действительно могла прочитать на лбу Перидот факт симпатии, либо она заведомо была в таком… Тягучем настроении. Либо Хризолит только казалось, что та была в таком настроении. Благо, Лазурит все еще умело сглаживала углы. Сомнатумка беззаботно щелкает ее по носу и отвечает, — мы будем проходить квест. Ты же наверняка видела ту бумажку? Хризолит делает шаг назад, увеличивая расстояние, под веселым, но все еще изучающим взглядом девушки. После она тяжело вздыхает и разжимает кулак, демонстрируя смятое послание, — к сожалению, да, — специалистка кисло косится на сверток и, не долго думая, кидает на случайный ряд кресел. После она прокручивает в голове всю информацию про персонажей, которая явно была интереснее дебилистического квеста во сне, — может, к черту его? У меня будут нетипичные вопросы, честно. Ляпис цокает и заводит руки за спину, петляюще прошагивая мимо нее к носу самолета, — не-а. Условие на условие. С тебя прохождения квеста, с меня – ответы на твои вопросы, — она оборачивается и ведет бровью, оглядывая Перидот, — может быть, если бы ты не пропала на несколько дней, то условий бы не понадобилось. Первая реакция Хризолит отдается где-то в ребрах, вторая – более привычная, с долей яда. И, естественно, не нужно гадать, какую она выбрала для демонстрации. Правая бровь выгнулась, а губы искривились в ухмылке, — с каких это пор мне нужно перед тобой отчитываться? Ляпис отмахивается от нее рукой, уже успев отойти на пару шагов, и весело тянет, — заметь, это сказала не я. Так что там по вопросам? Или тебе уже не интересно? Перидот фыркает и нервно поправляет очки, раздраженно следуя за сомнатумкой, — заткнись. Я хотела узнать, всегда ли тот персонаж прикрывал свое лицо? Или после какого-то события? Ляпис останавливается между одиннадцатым и двенадцатым рядом. Вопрос, видимо, действительно был не в стиле Хризолит. Она оборачивается с нахмуренными бровями, — ну, не всегда. Просто он был… — Перидот с любопытством наблюдает, как нос Ляпис сморщивается в отвращении, — уродливым. Ну, с уродствами. И я помню, как встретила его, и он тут же побежал ко мне. И моей естественной реакцией было уйти подальше. Как-то не особо приятно, когда в целом на тебя кто-то бежит. Особенно кто-то наподобие Фредди Крюгера. И после этого он начал прикрывать лицо. Специалистка удивленно вскинула брови и ткнула девушку между лопаток, — Ляпис, ты меня удивляешь. То есть ты сейчас заявила, что убегала от человека, потому что у него есть уродства. И одновременно с этим ты утверждаешь, что тебе очень нравится моя походка. И, к слову, тот чувак тоже хромал. Несколько лицемерно, не находишь? Лазурит испуганно округляет глаза и обнимает себя за плечи, вжимаясь пальцами в мышиную ткань кардигана, — это другое! Ты меня сейчас пытаешься выставить эйблисткой или что? Пер, ты не видела его. Он реально жуткий. И он лез ко мне! Может, если бы он вежливо попросил обняться… Перидот смеется и уже хочет спросить, что бы изменилось, если бы она сама начала к ней лезть, но вовремя себя останавливает более актуальным вопросом, — хорошо. Ты никогда не задумывалась, почему он так желает потискать тебя? Она со смехом замечает, как сомнатумка передергивает плечами, и она снова начинает упрямо шагать к отсеку пилота, — честно, Дот? Прошлые твои вопросы мне были больше по душе. Это жуть какая-то. Перидот хохочет, и они наконец преодолевают бесконечный ряд, останавливаясь около бизнес-класса, — ну, ты просто подумай. Тебе никогда не было любопытно? Ляпис отмахивается от нее и показывает рукой на дверь в кабину пилота, — нет, ты глянь в начале. Тут реально какой-то квест. Перидот рассматривает массивную дверь, запертую на какой-то кодовый замок. Но ее больше заинтересовал криво прикрепленный лист под ним. Она обошла девушку и присела на корточки, отрывая зажатый дверью лист, где достаточно лаконично и практически каллиграфически было написано “налево”. Специалистка устало вздохнула и глянула в нужном направлении. Там действительно был какой-то узкий коридор. После она повернулась к Ляпис и сунула ей в руки бумажку, — ну, пойдем. Кстати, это твой почерк? Или ты пишешь как курица лапой? Лазурит закатила глаза и отбросила листок, шагая за девушкой, — вообще-то мой. А разве не очевидно, что я глубоко творческая личность? Перидот хмыкнула, рассматривая уже деревянные стены, — может и очевидно, но все равно есть ощущение, что пишешь ты криво. — И это мне говорит медик. Постыдилась бы. Хризолит хохочет, вспоминая свой действительно невразумительный скачущий почерк, — ладно, туше. Они проходят в комнату, которая больше напоминала кладовку на даче или что-то в деревенском духе. Тут не было ничего примечательного кроме консерв, садовых леек и различных инструментов, включая пилы и топоры. Перидот незаинтересованно фыркнула, пока Ляпис поднимала то один, то другой предмет в поисках какой-то разгадки. Самое время для вопросов. — А твоя копия? Она давно появилась? И тот невидимый поедатель гномов? Лазурит откинула очередную банку, копаясь в куче хлама, и засучила рукава, на секунду обернувшись на Перидот, — давно. Не помню когда, но еще в школе. Только тогда она тоже была маленькой, как и я. Поедатель гномов… Я не знаю. Я его даже не воспринимаю, как персонажа. Но у меня всегда были какие-то проблемы со сном, и звуки из реальности часто в него интегрировались. Я обычно списываю на это. Хризолит задумчиво мычит. Если с детства, то это еще интереснее, — твой двойник – это твоя мать или что-то вроде? — Ляпис тут же заклинивает, и Перидот прикусывает губы. Черт возьми. Господи, вот кто ее вечно тянет за язык? Она же даже не разбирается во всей этой психологии… Какой же стыд. Просто стыд. Стыд… Лазурит откидывает очередную пилу и выпрямляется, разворачиваясь к специалистке и складывая руки на груди. Стыд. Перидот опасливо рассматривает ее выражение лица, похожее на смесь удивления, возмущения и веселья. Голова специалистки неосознанно вжимается в плечи. — Перидот, ты заделалась в психологи? Что ты пытаешься вытянуть из меня? — с все еще удивленной усмешкой произносит сомнатумка, и Перидот начинает неловко заламывать пальцы. — Извини… Я просто начиталась, и мне было любопытно, и… — девушка неосознанно тараторит и хмурится, а после слышит колокольчиковый смех. — Расслабься, Дот. И я сомневаюсь, что это моя мать. Не хочу хвастаться, но я сложена посимпатичнее, — Перидот еле-еле улавливает нервные нотки в голосе девушки и решает закрыть тему с детско-родительскими отношениями на неопределенный срок. Она кивает, а после выдыхает и смотрит наверх, раздраженная желтым приглушенным светом. К ее удивлению, помимо лампочки там виднелись какие-то цифры, вырезанные в деревянных досках. Хризолит коснулась плеча сомнатумки и показала кивком на потолок, — кажется, это оно. 110010 101101 011011 100001 001110 010111 Ляпис морщит нос и качает головой, — я не знаю. Это, скорее всего, двоичный код, но программист из меня такой же, какой из тебя психолог. Перидот трет подбородок кончиком ногтя и мычит, — да, скорее всего, это что-то из информатики. Может перевести нужно в другую систему счисления? Лазурит пожимает плечами, — скорее всего. По моим ощущениям в десятичную, — она пару секунд смотрит на Перидот пустым взглядом, — ты помнишь, как это делается? Хризолит также огалдело смотрит на нее в ответ и качает головой, — я понятия не имею. Они еще пару секунд смотрят друг на друга, а после одновременно хохочут. Перидот трет переносицу, все еще улыбаясь, и проговаривает, — слушай, ну а как иначе это можно решить? Сон-то твой, может получится обойти это. Ляпис пару секунд смотрит на сочетание цифр и проговаривает, — моей первой мыслью было сложить единицы и все. Знаешь, как свой аркан рассчитывать. Просто сложить все цифры и не париться. О, аркан. Ну, конечно. Хризолит решает это не комментировать и пожимает плечами, начиная мысленно складывать единицы и загибая пальцы. Лазурит все еще комично на нее смотрит, сдерживая порыв рассмеяться, и Перидот вовсе приходится отвернуться, чтобы не сбиться со счета. Улыбка зарождается на ее губах. — Вроде двадцать. Ляпис хмыкает и мягко постукивает рукой по плечу специалистки, — мы отличная команда. Мое подсознание придумало крайне посредственный квест, а ты его решаешь, пока я прохлаждаюсь среди консерв. Перидот неосознанно застывает, ощущая руку на плече. Благо, ей хватает ума вовремя закатить глаза в качестве ответа. И все же, может быть, стоит попробовать… Сердце начинает отбивать мощный ритм, но она сохраняет невозмутимое выражение лица и обхватывает ладонь девушки, убирая ее со своего плеча и начиная тянуть ее за собой. Ляпис удивленно выдыхает и осторожно перехватывает руку специалистки, скользя своими пальцами между чужими. От этого действия Хризолит сглатывает, но снова не подает вида, шагая между рядами и туманно отвечая, — честно говоря, я обычно отстойно работаю в команде. Ну, знаешь… — она отвлекается на прохладные еле поглаживающие прикосновения на своих костяшках, — в общем, сложно. Они в спокойном темпе идут между рядами. Перидот цепляется глазами за каждое число, плавно приближаясь к заветной двадцатке, и старается не сильно нервничать из-за физического контакта с сомнатумкой. Ляпис лишь еле слышно угукает и отвечает, — я понимаю. Я может работаю и нормально, но зачастую мне сложно предложить свои варианты решения проблемы. Короче, обычно я затыкаюсь и делаю, что скажут. Перидот слышит тихий смешок за спиной и улыбается, отвечая, — для моей команды это было бы хорошим качеством, на самом деле. Зачастую я все координирую. Но мне все равно нравится больше работать одной. Лидерство – это классно, пока ты не осознаешь, что большая часть ответственности на тебе. Ляпис задумчиво мычит и постукивает в каком-то странном ритме по костяшкам специалистки. Это ощущается естественно и до жути обыденно. И Перидот нравится это больше, чем следовало бы. Когда пальцы снова прижимаются к ладони Хризолит, сомнатумка продолжает, — я думала, что ты неплохо справляешься с ответственностью. Ну, по крайней мере, ты выглядишь достаточно надежной. Перидот вздыхает и пожимает плечами, неуверенно проговаривая, — это-то да, но… Наверное, дело в критериях. Конечно, я задаю их и членам команды. Но и себе в том числе. И… — почему-то в голове появляется Гранат и их утренний разговор. Специалистка ежится и продолжает, — не знаю. Просто не вижу смысла лезть туда, где я не дотягиваю. Сразу после ее фразы Ляпис останавливается, заставляя Перидот сделать то же самое. Специалистка неуверенно поворачивается, в очередной раз стараясь не смотреть на их сплетенные руки. Лазурит выглядит очень задумчивой, и Хризолит задается вопросом, почему она так резко решила остановиться. Помимо этого, в голове снова поднялись сомнения как по поводу дружбы, так и по поводу возможного романа. Перидот отвела взгляд в сторону, разглядывая облупленную кожу на сидении. Спустя какое-то время Ляпис, наконец-то, подает голос. — Звучит крайне по-перфекционистски. Конечно, это не новость для меня, но… — девушка усмехается, заставляя уголки губ специалистки приподняться, — мне кажется, что это вообще не тот вопрос, где нужно думать о “дотягиваю” или “не дотягиваю”. Можно, конечно, попробовать стать лучше в каких-то вопросах, ждать идеального момента и все такое. Но, мне кажется, он никогда не наступит. Нужно самой его создавать, как бы пресловуто это не звучало. Перидот хмурится, обдумывая ее слова. Они были до жути простыми, чуть ли не прописной истиной, но все же… Наверное, Хризолит очень давно их не слышала. Чего-то простого, без навязанных советов и “знающих” фраз. И, самое главное, без осуждения и издевки. Она поднимает взгляд на все еще задумчивую девушку и из-за неловкости немного криво улыбается, — я думаю, это похоже на правду. Ляпис лишь привычно пожимает плечами и кивает, и Хризолит на секунду задумывается о том, насколько зажатой она могла быть в школе, раз замашки хорошей ученицы оставались по сей день. После она поворачивается и позволяет себе чуть крепче сжать руку сомнатумки, ведя ее по коридору. К этому можно привыкнуть. И она пока не разобралась, нравится ли ей это или нет. И, конечно. Разгадка на двадцатом ряде не могла быть более очевидной и глупой. Это был тот самый замызганный саквояж, на который Перидот обратила внимание в самом начале. Если бы она знала, то значительно бы сократила их квестовый маршрут. Ляпис мягко отпускает ее руку и тянется к сумке, подхватывая ее с кресел. Перидот разминает шею и опирается лопатками о спинку сиденья, наблюдая за тем, как сомнатумка роется в саквояже. Помимо старых чеков, билетов и замятой пачки жвачки Ляпис достает кубик Рубика. Она хмурится и откидывает саквояж обратно, крутя головоломку в руках. — Тут с какого-то черта буквы поверх цветов, — Ляпис щурит глаза, с явным усилием пытаясь все разглядеть под синим освещением. Перидот наклоняет корпус в сторону девушки, пытаясь разглядеть, но тут же откидывается назад, не желая возиться со всем этим, — я надеюсь, ты умеешь собирать его. — Когда-то умела, — неуверенно произносит Ляпис и присаживается на сиденье боком, начиная неуверенно прокручивать ряды головоломки, — единственное, я не уверена, что нужно собирать по цветам, а не по буквам. Перидот присаживается на соседний ряд напротив девушки, наблюдая за тем, как пальцы Лазурит крутят кубик, — не знаю, но от первого будет легче отталкиваться, чем от какой-то зашифрованной фразы, о которой мы не знаем. Ляпис не отвечает, будучи слишком поглощенной в разгадывание головоломки. Она милая. Специалистка тут же морщит нос, смущаясь собственных мыслей. И все же… В голове задержались слова Лазурит про идеальный момент. Она не хочет заниматься надумыванием, но отчасти это могло иметь в себе определенный подтекст. Сомнатумка и до этого тянулась к ней, но специалистка вечно отстранялась. И, видимо, слова про ответственность дали Ляпис некоторое понимание, почему она это делала. Может быть, она таким образом дала “зеленый свет”? Она надеется, что это так. Даже если не так, то это все равно хорошие слова. Их стоит примерить на ситуацию с Гранат позже. Хризолит хмурится, продолжая размышлять. Она даже в какой-то момент залипла, наблюдая за девушкой, но, к ее счастью, сомнатумке не понадобилось много времени, чтобы соотнести все цвета по граням. Брови Лазурит нахмурились еще сильнее, когда она начала искать возможную фразу. — Знаешь, я не уверена, потому что тут использованы буквы и из немецкого, и вроде бы из испанского, но я нашла французскую фразу… Перидот подняла голову, которая до этого мирно покоилась на спинке кресла, и вскинула брови, — это все еще твой мозг. Скорее всего, ты нашла верную. Ляпис кидает на нее радостный взгляд и отвечает более раскрепощенно, — ну, тогда это "trouve et déchiffre”. Означает “найди и расшифруй”, — она делает паузу, задумавшись, — у меня ощущение, что это было в какой-то считалочке в средней школе. Перидот торжествующе хлопает в ладоши и поднимается, — супер. Пойдем уже закончим твой чертов квест. Лазурит тоже поднимается, но в этот раз у Хризолит не хватает смелости взять ее за руку. Она молчит про то, что ее ладонь до сих пор горела от прикосновений. Поэтому они возвращаются к кабинке пилота по-классически друг за другом. Оказавшись на месте, Перидот снова присаживается на корточки перед замком, рассматривая его. Как и ожидалось, букв тут не было. А жаль. Так что девушка разочарованно цокает и оборачивается на Ляпис, которая все еще как-то по-детски стояла с этим несчастным кубиком Рубика, — слушай, а сколько там букв? На замке должна быть комбинация из десяти цифр. — Эм, — Лазурит комично бубнит себе под нос, считая вслух каждую букву, а после раздосадовано добавляет, — их семнадцать. Перидот недовольно цокает и трет щеки, — тогда я не знаю. Я бы предположила какую-то дату, но в ней используется восемь цифр. Какой-то идиотизм, — она делает паузу и неловко смотрит на Ляпис, — без обид. Лазурит хохочет и отмахивается, ближе подходя к двери и ровняясь с Перидот. Из-за движения платье колышется и прописывает специалистке по носу, отчего она фыркает и поднимается. — Мне кажется, тут нужен такой же тупой подход, — с сомнением произносит Ляпис и передает головоломку специалистке, начиная бездумно нажимать и постукивать на разные части двери. И… Дверь открывается. Перидот оттягивает нижние веки и не сдерживает разочарованного рычания, — серьезно?! Серьезно, черт возьми?! Лазурит не сдерживает смеха и проходит в пилотируемый отсек. Хризолит ничего не остается, как сделать то же самое. Она морщится, рассматривая отчасти игрушечную панель управления, которая больше напоминала что-то из старого мультфильма про эмоции в голове, нежели место, где управляют самолетом. А между сиденьями пилотов стояла большая коробка с кучей торчащих проводов. И, естественно, сверху располагалась красная гигантская лампочка, чтобы навести ужасу. Перидот разочарованно смотрит на это устройство и уже хочет посильнее его пнуть, но Ляпис ее останавливает. — Не торопись ты так. Может это единственное, в чем может присутствовать логика. Кто знает, может там тоже гном внутри? Хризолит складывает руки на груди и мотает головой, — на кой черт мне это делать? Ляпис усаживается на одно из кресел и складывает ногу на ногу, красноречиво на нее посмотрев, — а тебе слабо разгадать загадку, которую сгенерировал мой мозг? Перидот переводит взгляд с коробки на Ляпис, удивленно вскинув брови и тыкнув себя в грудь указательным пальцем, — мне? — она замечает, как в глазах сомнатумки сверкнуло что-то похожее на азарт, и ухмыляется, — раз плюнуть. — Ну, давай. С прошлыми тебе не удалось справиться, может быть, хоть с этой… — намеренно прохладно кидает Лазурит и пожимает плечами, отводя взгляд. Хризолит пару секунд просто на нее смотрит, удивляясь, как человек может быть таким раздражающим и привлекательным одновременно. После она раздраженно фыркает, снова осознанно ведясь на очевидную манипуляцию. Она садится перед коробкой, вглядываясь в ее устройство и стараясь не вглядываться в лицо Ляпис. Разноцветные провода были нещадно переплетены между собой в беспорядочном клубке, и это напомнило специалистке о допотопных наушниках. Она никак не думала, что ей хоть когда-то придется заниматься чем-то настолько абсурдным. Она поправила очки и решила начать с того, чтобы выяснить, где вообще у них располагаются основания. Может быть, там маркировка какая-то будет или еще что-то? Проходит некоторое время. Может быть, это было пару минут, но у Перидот было ощущение, что прошли века. Оснований у проводов не было. Концов тоже. Про маркировки можно и не комментировать. Просто ничего. Ощущение было, что это вообще все являлось одним длинным спутанным проводом в коробке, который решили покрасить в разные цвета в случайном порядке. Хризолит казалось, что у нее пойдет пар из ушей где-то через… Три… Два… — Дот, тебе не кажется, что тут есть более простое решение? Нужно отключить голову. Специалистка резко переводит взгляд на все еще до жути ехидную и шибко довольную сомнатумку, которая не спеша поднимается с кресла и подходит к ней, сгорбившейся перед устройством. Перидот раздраженно трет глаза, наблюдая за тем, как Ляпис двигается в этом своем петляющем стиле. И она совершенно не обращает внимания на узкие лодыжки, конечно нет. Сомнатумка присаживается рядом. Да еще и равнодушно дергает один из торчащих проводов, словно это был какой-то невразумительный пустяк. И все же взгляд Перидот скользит по плавной линии челюсти и мелким прядям волос около ушей. Падаль. — Простым решением было пнуть эту коробку, — недовольно отвечает специалистка, потирая виски и снова переводя взгляд на провода. — Я же говорю, меньше логики, — снова вторит вкрадчивый голос, и Перидот поверженно пробует этот вариант, игнорируя нервозность в животе и раздражение.

Pluto—Björk

Она выдыхает, уже рассматривая провода на наличие каких-то кнопок и рычагов. Нахождение рядом Ляпис никак не помогает смене подхода. Специалистка крепче сжимает один из углов коробки, стараясь не фокусироваться на мерном дыхании у левого уха. Она осматривает все возможные поверхности, даже привстает на корточки, разглядывая коробку, но никаких скрытых, но удобных решений не находит. И с каждой ее неудачной попыткой что-то найти, фокус на дыхании рядом усиливается. Специалистка раздраженно выдыхает и снова трет переносицу, переводя взгляд на Ляпис. — Нет тут никаких простых решений! — со злостью произносит она, мотая головой и отмахиваясь от коробки. И она бы явно не была такой вспыльчивой, если бы Ляпис удосужилась свалить хотя бы на метр и не мешаться со своими идиотскими лодыжками и шумным дыханием. Она это специально, да?! Лазурит молча на нее смотрит, словно пытается найти какой-то ответ в зеленых глазах, и наигранно равнодушно пожимает плечами, — а по-моему ты все еще пытаешься думать логически, а не отключаешь голову. Перидот шумно вдыхает через нос, прямо смотря на девушку напротив. И снова она в своем раздражающем невесомом спокойствии. Сидит, опирается подбородком о свои руки и просто наблюдает за тем, как Хризолит мучается. Просто издевается. И смотрит еще из-под своих дурацких длинных ресниц, с дурацким румянцем на лице, и губы по цвету напоминают этот радостный розовый рассвет, который Перидот встречает в одиночестве в период бессонницы и в компании водянистого безвкусного чая. Специалистка сжимает челюсть и полностью поворачивается к сомнатумке, будучи в каком-то состоянии аффекта из бурлящих внутри раздражения, раздумий и накатывающей волнами агрессивной влюбленности. — Я сейчас тебе голову отключу, — с нажимом шипит Перидот, и она уже видит, как губы Ляпис хотят сформировать улыбку, но, черт возьми, точно не сейчас. Точно не сейчас. Не сейчас. Наигрались уже, хватит. Она одним рывком обхватывает левой рукой подбородок девушки, а правой сжимает запястье, едва покрытое белой струящейся тканью. Ей хватает секунды, чтобы взглянуть на удивленные серо-голубые глаза и тут же закрыть свои, лишь бы не потерять решительность. И ее губы врезаются в чужие, смазанно и практически агрессивно их целуя. И почему-то это резкое ощущение сравнимо с тем, как если бы ее ударили под дых. Весь кислород разом покидает легкие, а лицо охватывает жар. Она где-то на краю сознания слышит такой же резкий выдох Ляпис, а после чувствует длинные пальцы на своей талии, которые притягивают ее ближе, вжимаясь подушечками в ткань футболки. От этого ощущения все тело начинает сильно покалывать, и Перидот касается чужих губ с еще большим голодом, пока ее руки скользят в синие волосы. И даже они ощущаются как-то по-особенному легко и неуловимо, как будто бы каждая частичка существа Ляпис была свободной. Специалистка находит в себе силы подняться на ноги, не разрывая поцелуй. Она чувствует, как Ляпис жадно отвечает, словно они действительно находятся в неисправном самолете, который вот-вот начнет падать вниз. Пальцы Лазурит стискивают светлые волосы специалистки, словно это гораздо важнее, чем пристегнуть ремни безопасности и надеть кислородную маску. Перидот пошатывается и делает шаг вперед, прижимая Ляпис к стене. Сомнатумка на секунду отстраняется, горящими глазами смотря на специалистку, и вторая снова вовлекает ее в жадный поцелуй. Перидот чувствует влажный язык на нижней губе и приоткрывает рот со сдавленным вздохом от нового ощущения. Лицо жутко, как будто взаправду, горит, и одновременно с этим она ощущает, как стена то ли плавится, то ли причудливо деформируется, идеально повторяя их силуэты. Словно самолет состоял не из алюминия, а из густого меда, липнувшего к рукам. В нос тут же ударяет знакомая смесь озона и древесной смолы, и Перидот запоздало понимает, что это означает далеко не смущение. Она пока не уверена, что именно, но… Язык Ляпис смазанно скользит по ее собственному, а короткие ногти царапают кожу головы, и Перидот моментально теряет мысль. Ей кажется, что ее ноги становятся ватными от обилия мурашек, бегущих по телу. Или дело не в ногах, а в поверхности пола, который почему-то резко перестал ощущаться устойчивым. Они еще сильнее вжимаются в податливую стену, и Ляпис царапает зубами ее нижнюю губу, отчего Перидот издает тихий стон и агрессивно проводит языком по верхнему ряду зубов в отместку и проникает глубже в чужой рот. Хризолит слышит ответный стон и вжимается корпусом в тело Лазурит, желая быть как можно ближе хотя бы сейчас. В этот же момент стена растягивается еще сильнее, и в один момент разрывается, впуская девушек в какую-то темную, копотно-черную материю. Что-то, напоминающее реакцию йода с крахмалом. Перидот оставляет еще один кусающий поцелуй на губах Ляпис и отстраняется, тяжело дыша и пытаясь увидеть хоть что-то. Пальцы Ляпис все еще сильно сжимали ее талию, а сама Перидот крепче обхватила шею девушки, оглядываясь. Видно ровным счетом ничего, но ощущение было, словно их засосало в вязкое пульсирующее болото. Воздух дрожал от низкочастотного гула, напоминающего гигантский работающий двигатель. Что за черт? — что за черт? Ляпис не отвечает, и Хризолит с небольшим разочарованием выдыхает. Она надеется, что выпадение из локации было обусловлено приятным шоком, а не разочарованием. Перидот уже хочет что-то сказать, но черная субстанция начинает громче клокотать и засасывать их куда-то вниз. Специалистка судорожно хватается пальцами за ткань платья позади шеи сомнатумки и инстинктивно задерживает дыхание, почти до боли жмуря глаза и чувствуя, как ее лицо облепляет черная субстанция. — О, тебе безумно идет эта стрижка. Ты такая… Перидот вздыхает и открывает глаза, пытаясь нащупать пальцами исчезнувшую белую ткань платья. Вместо этого она стоит в углу какой-то комнаты, а в ее центре стоят две девушки. Что за черт? Кто это? Одна из них, та, что ближе, выглядит как сборник стереотипов о лесбиянках. Короткие волосы натурального цвета, пара-тройка татуировок на руке и безрукавка. Другая выглядит как сборник гендерных стереотипов. Макияж, как на праздник, светлые длинные волосы, розовое платье на тонких бретельках. Кто они? И где туристы?! — О, спасибо! Я просто подумала, что нужно что-то менять, и ты говорила, что тебе нравятся подобные прически, — отвечает та, что с татуировками. Перидот с удивлением узнает голос Ляпис и округляет глаза. Это она?! Специалистка встает на носочки и тянется головой вперед, пытаясь удостовериться в этом, но в этот же момент незнакомая девушка подходит ближе к сомнатумке и вплетает пальцы в ее волосы, поглаживая их. Перидот морщится. Ляпис явно не понравится, что она наблюдает за этим. Да и ей самой не сказать, что очень приятно… — Да, тебе безумно идет, — блондинка игриво улыбается и проходится рукой по коротким прядям на затылке Лазурит. Хризолит с удивлением замечает, как ее выражения лица искажается хмурыми бровями, — правда, мне нравятся бритые затылки. Да и челка длинновата. Знаешь, ни то ни се. Специалистка огалдело вскидывает брови. Она, конечно, все еще достаточно посредственно знает Ляпис, но судя по достаточно длинным волосам и старомодному платью для нее даже такая стрижка была большим шагом. В подтверждение ее мыслей Лазурит неуверенно отшагивает и выпутывается из рук блондинки, потирая затылок. — Я… Я не знаю, просто мне показалось, что чересчур короткая прическа мне не пойдет. Блондинка цокнула языком и помотала головой, — да брось! У тебя же овальное лицо, такому все, что угодно пойдет. Я еще подумала, может нам начать ходить в зал? Накаченные руки классно бы подчеркнули тату, знаешь.

Witch—Goblin

Перидот нервно выдыхает. Это начинает откровенно бесить. Явно пора просыпаться. Специалистка хмурится и шагает к девушкам. Ее ладонь в неосознанном защитном жесте ложится на плечо Лазурит, а вторая вытягивается перед блондинкой, — слушай, подруга, ты… Пальцы Перидот еле касаются светлых волос около плеч незнакомки и тут же странным образом в них влипают. Или путаются. Хризолит не успевает понять, потому что после этого момента тело блондинки буквально начинает засасывать ее внутрь. Специалистка беспомощно оборачивается на Ляпис, но та ее словно не видит. Перидот пытается схватиться за ткань выскальзывающей из-под пальцев безрукавки. Сила, тянущая ее в сторону тела НПС, явно сильнее. Она испуганно делает вдох и оказывается в нем полностью, смотря на все непосредственно через глаза незнакомки. Ляпис все еще выглядит жутко неуверенно, и у нее виднеется свежий прокол на крыле носа. Перидот хмурится, замечая, насколько потерянной она выглядит, а после сомнатумка начинает сбивчиво отвечать. — Я не уверена. Пирсер сказал мне, что не стоит активно заниматься спортом в первую неделю, чтобы прокол зажил. Хризолит активно кивает головой и хочет сказать, что это правильно и нужно дать время ему прижиться, но из не-её рта вырывается нечто совершенно иное — холодный, резкий мужской шепот. Прокуренный и сдавленный, как застоявшийся воздух в дешевом мотеле, — ты не представляешь, какую боль ты мне сейчас причиняешь. Я столько для нас стараюсь. Я пашу как проклятый, и чем ты мне отвечаешь? Перидот непонимающе смотрит на Ляпис, лицо которой исказилось в каком-то сдавленном выражении стыда. Ее волосы изменяются на собранный в неряшливый пучок, а безрукавка и джинсы превращаются в застиранную длинную футболку. Специалистка пытается вытянуть руки и прикоснуться к ней, но совершенно не может ими пошевелить. Тогда она делает вторую попытку сказать что-то нормальное, убедить ее в том, что это все сон, но из не-её рта вырывается ревущий бас. — Боже, что, черт возьми, с тобой не так?! — и снова голос другого мужчины. Он прогрохотал так громко, что зазвенело даже в собственных ушных перепонках. Перидот пытается прикрыть руками рот или хоть как-то вылезти из этого тела, но оно само по себе начинает двигаться на Ляпис, поднимая руку в угрожающем жесте, — ты просто дрянь. Тебе просто нужно слушать, что я, мать твою, говорю, и держать рот закрытым. Ляпис мотает головой и отступает назад, приподнимая руки в защитном жесте, — нет, Джон, ты не так понял, я… Перидот замечает, как не-её массивные руки в ту же секунду сменились на бледные и безжизненные, с серым подтоном. Одна из них нервно трет переносицу еще одного незнакомого изможденного мужчины, — я тебя просто не понимаю. Не понимаю… Ляпис оседает на какую-то случайную старую табуретку, закрывая руками лицо, пока не-Перидот шагает из стороны в сторону перед ней. Комната с хаотичными предметами мебели обретает черты желтоватой маленькой кухни. Специалистка чувствует, как у мужчины подрагивают руки, и при каждом их движении ощущается жжение на внутренних сторонах локтей. Свет от лампочки сильно бьет в глаза. Это тот самый муженек-наркоман? Урод. Перидот чувствует вкус железа на языке. Как ей вылезти из него, черт возьми? Мужчина снова начинает нервно и сдавленно бормотать, и даже она сама не понимает, что конкретно. Шея сама вытягивается вверх к свету от дерьмовой лампы с характерным хрустом, словно мотылек к пламени. Резкий, пронзительный щелчок, за которым последовал звон битого стекла от лопнувшей лампочки. Тело пошатнулось и упало на колени. В глазах неожиданно потемнело. Перидот пытается проморгаться, чувствуя жжение в локтях, и наконец справляется с собственным телом, насильно сгибая шею в сторону девушки. Ляпис сидит на табурете, ее плечи болезненно заострены, руки вжимаются в лицо, цепляя кончиками пальцев рассыпавшиеся пряди. Непривычно длинные волосы разметались по плечам и шее, свисая грязными и почему-то мокрыми сосульками. Тело Перидот снова парализует, и все что она может делать — безвольно смотреть. — Уходи, просто уйди, я не могу тебя сейчас видеть, — лихорадочно произносит Ляпис сквозь руки, начиная растирать слезы по всему лицу. Голос дрожит, как натянутая струна. Хризолит снова ощущает вкус железа на языке, замечая раскрасневшиеся щеки. Тут же в голове что-то щелкает, рот открывается, и из него, как из рупора, поочередно вылетают разные голоса: смесь прокуренного шепота, женского плача и басовитого рева мужчины, сливаясь в один большой хор: Ты каждый раз умоляешь меня оставить тебя в покое, но никогда не уходишь и каждый раз приползаешь обратно и каждый раз возвращаешься! Перидот пробирает до мурашек от неестественного громкого голоса. Ее глаза лихорадочно смотрят то на Ляпис, то на комнату, в попытке найти хоть какой-то “выключатель”, хоть какое-то спасение от этого кошмара. Лазурит пошатывается на хлипкой табуретке. От нее, как мантра, доносятся всхлипы вперемешку со словами: “уходи-уходи-уходи” И в этот же момент Хризолит слышит знакомый скрипуче-щелкающий голос где-то из-за спины. “останься-останься-останься-останься“ Грудную клетку сжимает и от ужаса, и от какой-то безвольной пытки смотреть на все это, не в силах что-то сделать. Она теряется в этом слишком громком и повторяющемся уходи-останься, ощущая, как это давит на собственный мозг. “уходи-уходи-уходи” “останься-останься-останься-останься“ Не-её рука с не-её грубыми пальцами схватила лоб, сжимая его до боли. Превратившуюся в жужжание какофонию из голосов прорезает сдавленный рык изо рта Перидот. — Тебе просто нужно быть хорошей и послушной, почему ты такая? Ты же была умной. Была! Ляпис хаотично начинает впиваться руками в запутанные волосы, и с каждым движением все больше длинных слипшихся прядей остается у нее между пальцами, падая на поверхность деревянного стола и пола. Жесткий голос продолжает говорить, отражаясь эхом от хлипких стен комнаты. — Так почему сейчас ты такая тупая?! Ты просто ослиха! — к нему подключается скрипучий, одеревеневший голос позади, — Ослиха-ослиха-ослиха! Рыдания Ляпис становятся громче, и это все похоже на какую-то ужасную симфонию с расстроенным пианино. Перидот слышит ее все громче и громче с каждой секундой, и виски начинают гудеть, вытесняя звук. Звон в перепонках превращается в фоновое жжение, а после наступает резкая тишина. Перидот слышит свой собственный тихий выдох в белом шуме. Она все еще в том же теле. Все еще полулежит. Только пол немного другой, и… Специалистка резко поднимает голову в поисках Ляпис. Девушка все еще на том же месте, только теперь табуретки нет, и она сидит на полу, плотно прижав колени к телу. Синие волосы закрывают ее лицо, а длинные пряди все еще валяются вокруг нее в своеобразном круге. Теперь ее плечи не такие острые и не так сильно дрожат, но руки до побеления сжимают колени. — Ляпис? — шепотом произносит Перидот, и голос все еще чужой, но не такой громкий и отвратительный. Лазурит не поднимает головы, и девушка замечает, что между синих волос виднеются ослиные уши. Специалистка напряженно сжимает губы. Ляпис будет в восторге. — Ляпис, это я. Перидот, — повторяет она и более устойчиво привстает, — можно мне подойти? Ляпис не отвечает, но Перидот чувствует, как ее тело изменяется, становясь ее собственным. Она расценивает это, как зеленый свет, и подползает к девушке, небрежно откидывая лежащие на полу пряди волос подальше и присаживаясь рядом. Хризолит неуверенно вздыхает и кладет руку на спину девушки, ненавязчиво поглаживая, — ты в порядке? Она слышит неразборчивый влажный смешок и видит, как Ляпис трет нос о колени, — по-моему, этот вопрос должна задавать я. Перидот невольно расслабляется, радуясь тому факту, что теперь они снова могут нормально слышать и видеть друг друга. Ее ладонь на секунду останавливается, а после скользит вбок, притягивая сомнатумку ближе к себе, — брось ты. Ты же в третьей, ты не обязана контролировать сон теперь. Еще один смешок, но уже не такой горький. Ляпис неуверенно поднимает голову, но не торопится смотреть на нее в ответ. Перидот нервно вздыхает и тянется свободной рукой к сжатым ладоням девушки, неуверенно сжимая одну из них, — хватит их так сжимать, у тебя уже пальцы полностью побелели. Лазурит расслабляет руки и неуверенно хватается одной за ладонь Хризолит, практически с усилием поворачивая на нее голову. Специалистка с горечью видит раскрасневшиеся глаза и поджимает губы. — Извини, — хрипло произносит Ляпис и тут же опускает взгляд. Ее пальцы сильнее сжимают ладонь Перидот, — я не хотела, чтобы ты видела…это. Просто позор. Извини, пожалуйста. Специалистка нервно смеется и качает головой, переплетая их руки, — не переживай ты так, я прошу. Поверь, я видела и похуже. Она не видела. И все же, Ляпис немного расслабляется и выдыхает, свободной рукой вытирая слезы с щек. Она усаживается чуть более комфортно и сжимает уже обеими руками ладонь Перидот, — но мне правда жаль. У меня… Убогий мозг. Я понимаю, как это выглядит… — девушка стыдливо морщится и продолжает, — но это не из-за нашего… Это не из-за того, что произошло между нами, клянусь. Мне все понравилось, и… Ляпис продолжает хаотично тараторить оправдания, и Хризолит с полуулыбкой ее слушает, пока не замечает, что ослиные уши все еще здесь и они поднялись. Перидот удивленно приоткрывает рот, осознавая, что они забавно поддергиваются одновременно с бровями Лазурит. Этот факт немного облегчает послевкусие сна, и специалистка прерывает девушку, — боже, да забей ты на это, ушастик. Ляпис в этот же момент затыкается, непонимающе на нее смотря. После она прослеживает, что Перидот смотрит поверх ее лица, и ее глаза округляются. Она тут же отпускает ладонь Хризолит и касается руками ушей. Ее щеки моментально вспыхивают, и сомнатумка быстрым движением хватается за воротник кардигана и накрывает уши, прижимая их к голове, — боже, это просто отвратительно, — она упирается лицом во внутреннюю часть локтей, — какой позор. Позор. Позор. Перидот закрывает освободившейся ладонью рот, сдерживая смех и мотая головой, — Ляпс, ты чего? Все в порядке, я тебе клянусь. Я же знаю, что ты не все можешь изменить. Я помню твой макияж. Лазурит отрицательно мотает головой и отползает от нее, крепко вцепившись руками в кардиган, — ничего не в порядке. Ничего! — Она кое-как встает с пола, не отрывая ладоней от вещи, и начинает ходить туда-сюда, — я просто испоганила все первое впечатление. И у меня эти дурацкие уши. И это все… Перидот быстро встает с пола и хватает ее за плечи, мотая головой, — Ляпис, — сомнатумка продолжает что-то хаотично бормотать, — Ляпис, черт возьми. Лазурит замолкает, почти испуганно на нее смотря. Хризолит пару секунд смотрит на ее румяные щеки и все еще красноватые глаза, а после сокращает расстояние, оставляя мягкий поцелуй на ее губах. Сомнатумка удивленно выдыхает, и специалистка проговаривает, — Ляпис, если я решилась что-то сделать, то я не сливаюсь. И меня не испугаешь кошмаром и ослиными ушами, поверь мне. Лазурит лишь сдавленно кивает, широко раскрытыми глазами на нее смотря, — ты серьезно? Перидот закатывает глаза и отступает, убирая руки в карманы джинсов, — абсолютно. — Значит?.. — Значит я приду завтра, — кивает специалистка, и сомнатумка снова кивает. Перидот рада, что пока им обеим достаточно только этого факта. Она снова смотрит на все еще несильно торчащие уши под тканью кардигана и хмыкает, — и уши милые. Успокойся только, молю. Ляпис хмурится и недовольно смотрит наверх, — нет, тут я успокаиваться не буду. Уши отвратные! И вообще… Хризолит хочет ее перебить, но запястья очень привычно начинают вибрировать. Она разочарованно выдыхает и безмолвно машет рукой Лазурит, моментально выпадая из сна. Девушка напротив только успевает смущенно улыбнуться и поднять ладонь вверх. Специалистка видит звездное небо на экране капсулы и шумно выдыхает. Сегодня безумно странный день. И это все очень не по-перидотски.