Наколочки, оп, татуировочки

Миша ходил целую неделю, как нашкодивший пес. Извинялся по сотне раз, что напугал Андрея, хотя до конца не понимал, почему вообще тот так ярко среагировал. Вроде же ничего такого сверхестественного. Они просто игрались. Но да, Миша был чересчур груб и резок, переволновался, заигрался. У него бывает. Мама в детстве всегда говорила: “Мишута, бывает, у нас заиграется, случайно собачку за хвост дернет и собачке потом больно”. Вот и теперь Миха прекрасно видел, что сделал Андрею больно, хоть и не понимал всего до конца, но вину загладить хотел. Ездил к нему каждый день после работы, кормил, держал за руку, извинялся через слово, подвозил к метро. На шестой день, когда Миха притаранил ему в подарок какую-то глупую футболку с волком, но надписью на иностранном, которого Андрей не понимал – little sweety girl – он решил, что пора это прекращать. – Миш, – устало выдохнул Андрей, – ну успокойся ты уже, а? Все нормально, я в порядке. Чего ты тут развел? МихЮрич с сомнением на него посмотрел.  – Точно? Ты уверен? Хочешь, съездим покатаемся? Андрей улыбнулся. – Поехали к тебе лучше, пообнимаемся. А то ты заколебал дергаться, реально.  Миха нерешительно взял его за руку. – Да, да, дядь, поехали. Не бойся. Я правда в порядке. В ту ночь они и правда только обнимались. Андрей не лез с приставаниями, а Миша не настаивал. Он уже понял, что перешел тогда какую-то черту, и больше не хотел наломать дров. Андрей ласково и доверчиво жался к нему всю ночь, а это, может, было даже интимнее всякого секса. Не стоит торопиться. Если Миша сделал что-то, что было неприятно Андрею, и ему нужно время на восстановление доверия – Миша ему его даст. В конце концов, Князев точно с таким же пониманием отнесся к его депрессивному эпизоду, теперь очередь МихЮрича быть сильной, надежной скалой. Март встретил гололедами и переменчивой погодой. В один день все текло и таяло, в другой все замерзало и на улице образовывался натуральный каток.  Андрей спешил к Мише на концерт, сегодня он подготовился. Надел жилетку поверх рубашки, взъерошил волосы, нацепил цепи и кольца. Ему нравилось, как самовыражались люди на Мишиных концертах, хотелось тоже быть немного причастным к этому. Андрей даже подвел глаза черным карандашом. С блестками. Что вдвойне подчеркнуло голубизну его глаз. Но это было сделано специально для Миши, потому Князев пришел раньше, чтобы успеть поймать МихЮрича у гримерки. – Андрюх, охуенно, – восхищенно таращился Миша, сковываемый полным помещением народа. Миху повело от вида накрашенного Андрея что пиздец. – Я старался, – по-кошачьи улыбнулся Князев и наклонился будто бы невзначай к столику за бутылкой воды, а сам же шепнул Михе на ухо. – Пой сегодня для меня, Миш. А вечером поиграемся с игрушкой. У Миши пересохло во рту. Он поймал Андрея за локоть, когда тот отстранялся обратно с бутылкой воды. – Андрюх, – Миха говорил потише, чтобы Пор с Яшей, что сидели рядом, не особенно-то грели уши, – мы после концерта сразу на репточку уезжаем. У нас там сегодня что-то типа праздника. Юбилей выхода первого студийного альбома. Десять лет. Приходи тоже, а? Князев глотнул воду из бутылки, слегка облился, тут же ловя каплю на подбородке и специально медленно облизывая палец, смотря Мише прямо в глаза. – Приду. Нужно было уже уходить в зал. Андрей взметнул напоследок своей неугомонной бровью и вышел из гримерки. Вот же чертенок. Музыка долбила в колонки, толпа бесновалась.  Андрей лез в самую гущу слэма, толкался с мужиками и кайфовал от энергетики. Миха, как обычно, рвал и метал. Заводил зал одним только своим непристойным видом. Огромный, красивущий, взмокший, патлатый. Андрей смотрел на него и с удовольствием ловил периодически взгляд. Миха тоже заряжался от того, что Андрей здесь, в зале. Князев несколько раз даже доставал телефон и снимал Мишу на особенно разрывных и горячих моментах. Их реп точка была не сильно далеко от места, где прошел концерт. Андрей взъерошенный, разгоряченный, в расстегнутой куртке решил прогуляться пешком и покурить. В груди бурлила энергия, каждая клеточка вибрировала, кончики пальцев, кажется, стреляли электричеством. Андрей курил и глупо улыбался, чувствуя себя живым и до неприличного счастливым. Ветер забирался под куртку, холодил кожу и запускал по телу приятные мурашки. – Да говорю тебе, не выйдут они. Во дворе, где располагалась реп точка, стояла группа бухих мужиков и тыкались в закрытый домофон. К слову, тыкались не в нужную дверь реп точки, а просто в чей-то подъезд многоквартирного дома.  – Да они давно уже опопсели, ёпт, – сплюнул на асфальт высокий мужик. – Раньше вон с Горшком по всему Питеру можно было убухаться или наркоты какой жирануть. А щас че? Какие они панки, бля. Старпёры. Мужик снова смачно сплюнул сквозь зубы. Андрей тихонько шел мимо, не отсвечивая и думая, что подстебет Миху тем, что даже их фанаты считают их старпёрами. – Да Горшок вообще пидор походу. – Я слыхал, ага, как мужики говорили, что видели - он с пацаном в Екб сосался после концерта. Андрей встал как вкопанный. Вот это мы приплыли. – Нихуя, дак МихЮрич у нас опущенный? Голубенький? Внутри все похолодело. – Че ты сказал? Бухая компания удивленно повернулась в сторону Князева. – Пацан, у тебя проблемы какие-то? – Недобро прищурился высокий. – А что, если да? – Ощетинился Князь. – Хули ты там за Горшка пизданул? – Поговаривают, он пидор опущенный, – мерзко улыбаясь, хохотнул высокий. Его дружки загоготали в ответ. Андрей сжал кулаки. – А ты че, в рот у него брал, такие базары базарить? Мужики ошалело вылупились на наглого пацаненка. Князев уже не отдавал себе отчета в том, что говорит и сколько перед ним бухих мужиков. Лишь кипел внутри и сжимал кулаки до хруста. – Это че у тебя? – Спросил вдруг высокий. – Глаза накрашены?  Его прихвостни мерзко загыгыкали. – А случаем это не ты у него в рот берешь, сладенький? Пиздишь знатно. Как будто зубов лишних дохуя. – Дак иди посчитай! Андрей уже не помнил ничего от боли. Первым двум мужикам, что напали на него, он неплохо съездил по челюстям. С остальными дрался как придется, где-то крепко попадая кулаками, где-то из-за темноты и дезориентации пропуская удары. В какой-то момент он поскользнулся и шлепнулся на колени. Шакалы тут же воспользовались моментом и стали запинывать его прямо лежачего. Андрей понял, что уже не встанет, и попробовал хотя бы сгруппироваться и прикрыть голову, получая удары тяжелых берц по всему телу. – Мужики, мужики, – проговорил высокий, – поднимите его. Я ща покажу щенку, че такое пиздеть попусту. Андрея держали трое. Один пнул ему под колено, и он снова упал, ударяясь ими об лед. Князев дезориентированно заморгал и с ужасом увидел, как высокий мужик расстегивает ширинку и вываливает свой хер прямо перед его носом. – Соси. – Иди нахуй, – Андрей плюнул ему на берцы. Двое держали мелкого избитого Андрея, один зажал нос и открыл рот. Высокий мерзко смеясь и приговаривая: “соси, пидор”, засунул свой хер ему глубоко в горло. Андрей, еле держась на ногах, пачкая стену в собственной крови, медленно полз по стеночке в сторону шумной комнаты по коридору. Там слышался смех и звон бокалов. Парни отмечали юбилей альбома.  Князев открыл дверь и на него даже не сразу обратили внимание. Но как только несколько голов повернулись в его сторону, голоса тут же притихли. Он сделал еще несколько шагов и рухнул на пол.  – Андрей. Белый как полотно Миха кинулся к нему. – Андрюх, Андрюх, че случилось? Миша поднял пацана на руки вместе с подоспевшим Балу и поволок к дивану. – Андрюх? Кто это? Кто, блять?? Где? – Во дворе, – глотая кровь из порванного рта, слабо проговорил Князев. – Отморозки. Четверо. У Михи глаза налились кровью.  – Мышка! – Громогласно пробасил МихЮрич. – Аптечку, быстро! Обрабатываешь его, ни на шаг не отходишь, поняла? Маша перепуганно кивнула и шмыгнула к шкафу в поиске медикаментов. – Шура! – Миха кинул ему ключи. – Заводи. Там три раза проверни и по рулю тресни, заведется. Пор, Реник. Те уже и без Мишиных указаний отложили стаканы, достали откуда-то две биты и мчались к выходу. Яша и Гордей убежали первой партией вместе с Балуновым. МихЮрич в последний раз глянул на Андрея и последовал за парнями.