Фальшивка

      Мучительно хотелось есть. Ноги сами собой принесли Варно на городскую площадь, а вот что делать дальше, было совершенно неясно. Хотелось привычно щёлкнуть пальцами, зажечь курильню и позвать служку с завтраком. Вот только у нищих слуг нет, как нет и завтрака, крова над головой, а самое главное, нет… Забудь, Варно, не трави себе душу, добирайся до Перелесья, иди в услужение, делай что-то — не с голоду же помирать.       — Его светлейшество принц эльфов вечноживущий и преблаженнейший Анкалион благословит ваших детишек и наречёт каждому тайное эльфийское имя, которое сбережёт от всяческих бед, порчи, сглаза и подарит удачу на пятьдесят лет. Талисманы на богатство, молодость и здоровье! Полюбуйтесь на светлейшего Анкалиона: ему уже двести пятьдесят, а выглядит максимум на восемнадцать — всё потому, что постоянно принимает волшебный эльфийский эликсир. Всего четыре серебрушки за бутылочку: хватит на целые полгода! Анкалион готов поручиться, что за эти полгода вы не постареете ни на минутку.       Голос зазывалы звучал так звонко, что Варно поневоле остановился и оглядел хвалёного Анкалиона с ног до головы. Хохотнул в кулак и решил понаблюдать за этим цирком дальше: неужто местные горожане эльфов не видели и ведутся на всю эту чушь?       На постаменте стоял симпатичный худощавый парень, наряженный в невероятно пышный и пёстрый шёлковый кафтан. Серебристые рейтузы обтягивали его длинные стройные ноги. Белоснежные накладные пряди, прихваченные диадемой с крупными фальшивыми аметистами, спускались до колен, скрывая истинную шевелюру, только из-за одного уха выбилась прядка пшеничного цвета. Уши у поддельного эльфа были, конечно, что надо: чуть крупнее обыкновенных эльфийских, заострённые и очень подвижные. Их украшали соразмерные им длиннющие серьги с полупрозрачными сиреневыми кристаллами, огранёнными наподобие сосулек. Камни, судя по всему, должны были изображать эльфийский иолит, но со всей очевидностью были дешевыми стекляшками. Ну и выражение лица у подделки было отработано до мелочей: царственно-надменное, холодное и возвышенное. Такое не каждый эльф изобразит.       Торговля сувенирами шла ни шатко ни валко. Зазывала перешёл от общих призывов к навязчивым рекомендациям, чуть не за руки притягивая проходящих мимо девушек к лотку с браслетиками и подвесками.       — Ой, ну и хлам же у тебя, парень. Что ж мы, настоящей эльфийской работы не видели? — отмахнулась очередная горожанка.       Варно решил глянуть, что же там за руны и плетение, и сделал шаг к рядам. Мелкий пацан, который тёрся поблизости всё то время, что Варно наблюдал за мошенниками, склонился над лотком. Зазывала открыл кошелёк, чтобы отсчитать сдачу какой-то тётушке, решившей прикупить эликсира. Намотанный на запястье шнурок ослабился, и в ту же секунду пацан дал стрекача. Варно прилип глазами к его рукам, поймал синий отблеск и шагнул в сторону к пожилому мужчине, чистильщику обуви.       — Поймаю — шкуру спущу с паршивца. Эльфа обокрасть, да тебе двадцать лет теперь удачи не видать! — Зазывала расталкивал хохочущих горожан и носился по площади, тщетно пытаясь угнаться за пацаном.       Анкалион не растерялся, соскочил с обитого тёмно-зелёным потёртым бархатом постамента и принялся закрывать витрины с товаром, пока не растянули без присмотра.       — Отдай чужое, — сказал Варно, сжав плечо чистильщика. Со стороны могло показаться, что они мило беседуют, но чистильщика повело от боли; он рванулся прочь, но крепкая рука удержала его. Мужчина поёжился и полез в карман. — Не дури, достанешь шило — я его в ногу тебе всажу, а пацана изловлю и так руку сломаю, что работать не сможет.       Чистильщик поморщился, вынул пустую руку из кармана и разогнул ногу. Из-под коленки вывалился синий кожаный кошелёк, не очень увесистый, но что-то в нём отчётливо зазвенело. Варно сунул кошелёк в карман и пошёл к недоэльфу с напарником. Дети совсем, им определённо нужен наставник и защитник, ну и кожаные браслеты покруче качеством. Анкалион, хэх, пацанва.       Вдоволь набегавшийся по рынку и вернувшийся ни с чем зазывала шептал напарнику что-то успокаивающее и собирал товар. Фальшивый эльф принял горделивую позу и снова застыл, словно статуя.       — Не ваше тут мальчик обронил, пока бегал? — лениво поинтересовался Варно у зазывалы. Тот громко выдохнул, протянул руку за кошельком и забормотал слова благодарности. — Слушай, в другой ситуации я бы ушёл, не дожидаясь твоего «спасибо», но я не ел два дня и не знаю, где буду спать этой ночью. А вам явно не помешает человек, который умеет делать амулеты. Может, побеседуем за миской супа в таверне? Меня Варно зовут.       Зазывала пожал протянутую руку и закивал.       — Конечно, мы угостим вас, господин; правда, Мир? Меня зовут Тикари, его — Пирамир. Но ему больше нравится, когда его называют Анкалионом. Могу я спросить господина, с кем имею дело? Ваша одежда говорит сама за себя, и всё же?       — В таверне, Тикари, в отдельном кабинете, подальше от чужих глаз и ушей.       — Ушей! — вскинулся зазывала. — Точно же! Анкалион, мы идём в таверну. На сегодня представление окончено.       Парни проворно пособирали весь свой нехитрый товар в большой короб. Анкалион подхватил постамент, и они пошли в сторону таверны.       — Поднимаемся сразу на второй этаж, мы там комнату снимаем, — тарахтел Тикари. — Я еду прямо туда принесу. Простите, господин, вы явно привыкли к другому, не обессудьте. Угостим, чем сможем. А если угол в нашей комнате покажется лучше уличной скамьи, то и переночуете.       — Меня зовут Варно. Перестань называть меня господином, Тикари. Неси, что ты там собирался, только возьми вдвое больше.       Комната оказалась крохотной: лежанка, застланная соломой и накрытая вытрепанной конской попоной, приземистый, толком не выскобленный деревянный стол да два табурета. Если спать на полу, придётся ставить стол набок и сверху табуретки складывать, иначе не поместишься. Варно бросил взгляд на лежанку, потом на Анкалиона. Ясно всё с парнями, видно же, как Тикари за этого красавчика беспокоится. Как смотрит на него заботливо, как тяжести неравномерно распределяет. Будто и впрямь эльф рядом.       Анкалион между тем остановился у крошечного окошка и молча стоял, сосредоточенно что-то разглядывая внизу на площади. Варно понял, что это лишь предлог его игнорировать; снял плащ, бросил его на лежанку и плюхнулся на табурет. Впервые стал перебирать в голове вещи, сохранившиеся после того, как его вышвырнули из кареты. Отобрали всё оружие, даже спрятанный в сапоге стилет. Магические перстни, само собой, сняли, как и перевязь с артефактами. Остались только рубаха, штаны, плащ да сапоги.       Серьга с рубином в правом ухе, концентрирующая магию. Не скоро ему понадобится, если вообще когда-нибудь… Бешенство и паника нахлынули новой волной, такой, что Варно вцепился в край столешницы, занозив пальцы. Всё разом под откос. Эх, знал ведь, что такое может быть, сам выбрал, что жалеть-то теперь! Продавать серьгу не хотелось: истинную цену за неё даст только знающий, а тут пойдёт за лом серебра, ну, может, за рубин чуть накинут. Браслеты. Тут, скорее, Варно даст руку себе отрубить. Стоп, ремень. Пряжка серебряная тоже с рубинами, драконья кожа. Пряжку продать, кожу пустить на амулеты. Инструменты бы ему... Надо было хоть шило у того паршивца отобрать.       Дверь хлопнула: Тикари принёс большой горшок с похлёбкой, три деревянных ложки и большую краюху хлеба.       — И всё же, господин, простите, но я спрошу напрямую. Вы ведь маг, да?       — Нет, больше не маг, — ответил Варно скорее самому себе, чем любопытному парню. — Был когда-то.       — А кто вы теперь? — Тикари протянул ложку, не понимая всей глубины и сложности заданного им вопроса.       — Дерьмом торгуете, парни, это же в руки взять противно. Ты сам-то, Тикари, эльфийскую работу видел? — Варно одёрнул рукав рубахи, продемонстрировав широкий кожаный браслет тёмно-коричневого цвета. Тот был невероятен: тончайшее плетение и тиснение, защитные руны, бусины из валунного опала и крупный коричневый топаз искусной огранки в центре.       Тикари полюбовался, впрочем, без всякого энтузиазма.       — Так это стоит небось как пара лошадей, господин Варно. Где б нам такое взять? Да и где торговать таким? Не на рынке же. Нам дешёвое, ходовое нужно, яркое: бусинки там, медь рубленая, бирюза, как девки любят.       — А про этот что скажешь? — Варно достал из кармана ещё один браслет.       Он был тоньше, сплетён из нежнейшей белой замши. Филигранные нежно-голубые узоры разбегались по его поверхности, словно весенние ручейки; обережные руны чередовались с вытесненными птицами, цветами и листьями; бусины необычной формы напоминали весеннюю капель. Три крупных аквамарина в центре уложены так затейливо, что глаза оторвать было решительно невозможно. А вот завязки безнадёжно испорчены: кто-то попросту раскромсал их ножом вместо того, чтобы распутать.       — Если то была эльфийская работа, то это что? Ангелы мастерили? — Тикари с нежностью провёл пальцем по рассечённым шнурам, словно жалея, лаская.       — Нет, это я сам делал. Без магии так не выйдет, конечно, но будет куда лучше, чем ваши безделушки. Нужно только материалы купить и инструменты. Да и защитить я вас смогу, особенно если оружие найдётся. Я ведь был обережным магом, начальником караула.       — Не пойму вас, господин Варно. Тикари взял за руку Анкалиона, усадил за стол на табурет, отломил ему кусок хлеба и сунул в руку. Помогло мало: парень стал крошить хлеб, вместо того чтобы положить в рот. Сам Тикари порылся в соломе, вынул какой-то ящик и, усевшись на него, стал с аппетитом хлебать из горшка. Варно вскоре присоединился. Похлёбка была недурна: репа, морковь, лапша, мелко порубленное сало. Два дня в промозглом весеннем лесу, без оружия, огня и припасов — лучшая приправа к любой стряпне.       — Звучит так, будто вы предполагаете составить нам компанию, — сказал Тикари.       — Возможно. Зависит от того, куда вы направляетесь. Мне нужно в Перелесье, а каковы планы у тебя и у твоего молчаливого друга?       — Ничего конкретного, но в Перелесье нам бы тоже не помешало. Говорят, на меже можно эльфийские товары купить чуть не за треть цены. Только, господин Варно, мы вдвоём привыкли бродить, живём скромно; бывает, одним хлебом ужинаем да в стогу спим. Такой спутник, как вы, нам не по чину. Вас наймёт любой хозяин замка, даже без магии; на что вам комедианты? Или вон купеческий обоз наймитесь охранять, мало ли их едет в сторону Перелесья.       — Отказываешь, значит. Ну что же, дохлебаем тогда и расходимся.       Неожиданно молчавший Анкалион вскочил с табурета, выразительно посмотрел на Тикари и дёрнул себя за ухо.       — Сказал же господин Варно, не маг он больше, — вздохнул Тикари. — Чем он поможет-то?       — А чего хочет парень твой?       — От ушей эльфийских избавиться. Только заклятие крепкое, никто снять его не может.       Варно не стал интересоваться, с чего вдруг парни решили порушить свой бизнес, который, считай, на этих самых ушах и был завязан. Он подошёл к Анкалиону и ухватил его за ухо: на ощупь оно было обыкновенным мальчишечьим, иллюзия действовала лишь визуально. Легчайший, едва уловимый треск, словно паутина рвётся и на пальцах остаётся, Варно тоже расслышал и покалывание в пальцах почувствовал. Магия была так себе, долговременная разве что. Средней руки маг ставил. Если и впрямь просто иллюзия (а что же ещё?), то два дня назад ему было бы достаточно щёлкнуть пальцами. Сегодня же он чисто из озорства помял второе ухо, состроил умное лицо и сказал:       — Ходить ему с этими ушами веки вечные, ну или до первой серьёзной магической лавки; там снимут без проблем. Готовь золотой, светлейший Анкалион, принц эльфов, вечноживущий и преблаженнейший.       — Мы в такие и не захаживали, где за услуги золотой требуют. – Тикари развёл руками и снова глянул на Анкалиона трепетно и сочувственно. – А там, где бывали, говорят, не так просто всё. От ушей, говорят, во всё тело проросло, ну, чтобы он в целом больше на эльфа был похож.       — Значит, перестарались вы, парни. Личину на него, что ли, накинули? Так это на пару часов делают, а не на несколько дней. Там реально снимать хлопотно.       — Он три года уже с ушами этими.       Варно откинулся на табурете и глянул на Анкалиона другими глазами, как на трудную задачу, требующую незамедлительного решения.       — Ну не знаю, в столицу тогда. Морн, нынешний Верховный маг, может, заинтересуется странным случаем да возьмётся бесплатно помочь. Только уцелеет ли напарник твой? Что там от него самого осталось? Может, он уже весь в этого Анкалиона превратился. Да и будет ли кто-то столько магической энергии изводить и время тратить без надежды на результат?       — А озеро? Нам говорили, озеро есть в Перелесье.       — Мелинас. Синяя пучина. Не утонешь — выйдешь собой истинным. — Глаза Варно зажглись пониманием. — Туда его ведёшь? Не пустят стражи, он же издёвка, унижение для них, пародия на эльфа. А к озеру вообще приближаться не разрешают. Сокровенное место, не для людей.       — Магия. Ты тоже идёшь к озеру, да? Чтобы вернуть её, да, Варно? — Тикари наконец-то забыл о господах. Когда говоришь о мечте, все становятся равны.       — Меня тем более не пустят. Я тоже… эльфа оскорбил.       — Но озеро, как ты думаешь, помогло бы?       — Если мне не поможет, то хоть сразу бери и топись. Понимаешь, лучше бы я ослеп, чем вот так. Без магии.       Варно глянул на Анкалиона: он так интенсивно качал головой, что тиара сбилась, а накладные пряди перекосило.       Варно вспомнил, как ходил под личиной короля пару дней, когда раскрывали очередной заговор. Поёжился от липкого, противного ощущения потери себя: будто какой-то паразит жрёт тебя, пьёт твою кровь, а ты и пальцем пошевелить не можешь. Мерзость! А нужно ходить, говорить, достоверно изображать кого-то. Самого Варно потом три дня откачивали, вливая в него энергию и крепчайший грог. Король перстень с чёрным жемчугом подарил, его четвёртый перстень. За героизм. А тут просто пацан. Как он умом не тронулся-то за три года?