Тени в темноте

Кейл вернулся в поместье Хенитьюз и встретил Бассена в главном зале. Бассен вздрогнул и уставился на него округлившимися глазами. После секундной паузы Бассен громко поприветствовал его: «С возвращением, хён-ним!» Кейл знал, что прежний Кейл не дружил со своим братом, поэтому он просто прошёл мимо невысокого подростка. Весь день его преследовали воспоминания, и он чувствовал, что грядут новые. Он хотел как можно быстрее добраться до своей комнаты, чтобы обдумать их, пока никто не понял, что происходит. — Эм, подожди, хенним! Кейл остановился. — Ты присоединишься к нам за ужином? Кейл поморщился при звуке этого обнадеживающего приглашения. Он сильно прикусил нижнюю губу и отогнал приближающееся воспоминание. Ему нужно было убираться отсюда прямо сейчас. — Нет, — процедил он сквозь зубы и взбежал по лестнице. Бассен смотрел ему вслед грустными глазами.

***

В своих воспоминаниях он узнал, что Дерута снова женили. Слуги узнали об этом раньше него. Он слышал их шепот и насмешки. Он слышал о новой графине и, что ещё важнее, о новом сыне, который будет соперничать с ним за место наследника. Новый сын. Значит, его наконец-то заменили? — Поздоровайся со своей мачехой и сводным братом, Кейл, — мягко сказал Дерут. В его голосе звучала надежда. И радость. — Это Виолан и Бассен. Они станут частью нашей семьи. Поздороваться? Разве он не должен вместо этого попрощаться? — Простите, для него всё это немного неожиданно, так что, возможно, он стесняется, — извиняющимся тоном сказал Дерут. Кейл не поздоровался с ними и не посмотрел в их сторону. Он просто ел с безупречными манерами. Прошло много времени с тех пор, как они с Дерутом ужинали вместе, но отец, похоже, не заметил, что его манеры улучшились. — Всё в порядке. У нас ещё много времени, чтобы познакомиться, — ответила Виолан, сжав руку Дерута. Кейл придумывал всевозможные способы избавиться от Освальда, потому что слушать Освальда явно не работало. Он пытался огрызаться, пытался устроить скандал, пытался сбежать. Пытался поговорить об этом с Дерутом. Ни один из этих способов не сработал так, как он надеялся, поэтому он пытался хотя бы свести к минимуму их общение. Он притворялся больным. Он ходил на «школьные экскурсии». Он нанял ещё несколько учителей: одного по этикету, другого по бальным танцам, третьего по фехтованию, и с каждым новым учителем у Освальда оставалось всё меньше времени на Кейла. Кейл неплохо справлялся с этими уроками. Не слишком хорошо, конечно, на случай, если у них больше не будет причин его учить. Наставники хвалили его во время уроков и расхваливали перед графом, но Дерут по-прежнему не встречался с ним за едой. Он перепробовал все способы, чтобы быть хорошим сыном и заставить Дерута обратить на него внимание. Это потерпело сокрушительную неудачу. И теперь он знал, почему это не сработало. Потому что Дерута занимали его новая жена и новый сын. Кейл не поднимал глаз во время всей трапезы. Он не хотел видеть, как новая женщина сидит там, где раньше сидела его мать. Он не хотел видеть, как она гладит сына по волосам, как это делала его мать. Она была совсем не похожа на его мать: волосы собраны в тугой пучок, а одежда унылого тёмно-зелёного цвета. — Можно мне тоже немного, пожалуйста? Если можно? Бассен был вежливым, мягким и милым и просил разрешения на любую мелочь. Виолан заверила его, что теперь это его дом и он может делать всё, что захочет, но это казалось дурной привычкой, от которой трудно избавиться. Бассен был юным мальчиком с широко раскрытыми невинными глазами. Он совсем не был похож на Кейла, который был измучен и устал от всего этого. Все трое, улыбаясь друг другу, изображали счастливую семью. Кейл не мог выносить их вида. Но не то чтобы это имело значение, что он думал. Он был практически невидим весь ужин. Пока Дерут не заговорил с ним. Это было так неожиданно, что Кейл даже не понял, что Дерут обращается к нему, пока не услышал своё имя. — Прости, что я был таким отстранённым всё это время, Кейл. Мне было очень тяжело после смерти Джур. Я очень её любил, и каждый раз, когда я смотрел на тебя… — Дерут замялся, и Виолан снова взяла его за руку, подбадривая. Он слегка улыбнулся ей и продолжил. — Я не мог не думать о ней. Я знаю, что это не оправдание, но я должен был быть рядом с тобой. Хотя я и потерял свою жену, ты тоже потерял свою мать. Мне жаль. С этого момента мы с Виолан будем заботиться о тебе. Из-за того, что он был похож на свою мать, они не могли обедать вместе? Из-за того, что он был похож на свою мать, они не разговаривали друг с другом все эти годы? Потому что он был похож на свою мать, отец даже не смотрел ему в глаза? Что-то в Кейле снова скрутилось. Казалось, что слова Дерута превратились в ножи и вонзились ему в живот. — Кейл? Ты в порядке? Поговори со мной. Кейл не знал, что сказать в ответ. Его лицо застыло, он вышел из столовой и направился к себе. Он услышал, как Виолан сказала: «Дай ему время». Что-то ужасное росло внутри Кейла Хенитьюза. Это заставляло его злиться. Ненавидеть. Он злился, видя, что они счастливы в своей семье, в то время как он чувствовал себя несчастным и одиноким. Он скучал по матери больше, чем когда-либо. — Кейл? Он проигнорировал, когда отец назвал его по имени. Он был дураком, надеясь на что-либо. Не имело значения, что он делал. Он был бессилен и невидим, но мог рассчитывать только на себя. — Извините меня… Кейл остановился, услышав неуверенный голос позади себя. Бассен последовал за ним. — Я очень рад, что у меня есть старший брат. Можно я буду называть тебя хён-ним? Кейл закрыл глаза. Его грудь разрывали противоречивые чувства. Хён-ним? Скоро Бассен станет единственным сыном. — Делай, что хочешь. Просто держись от меня подальше. — О… Простите, что побеспокоил вас… После того ужина его отец снова отдалился от него. На этот раз из-за того, что Кейл всё время старался избегать других членов семьи. Точно так же, как его отец избегал его. Дерут снова начал заниматься обустройством территории. В их поместье часто приезжали бизнесмены и инвесторы, но Кейл старался не попадаться им на глаза. В тот день он шёл в библиотеку и увидел двух мальчиков, окруживших его сводного брата. — Фу, не мешай нам. Ты загрязняешь воздух своей мерзкой кровью. — Разве ты не знаешь, что нужно склонять голову, когда видишь вышестоящих? Вот почему дети из низших сословий ничем не лучше животных. Кейл нахмурился, услышав, какие гадости они говорят, а при виде Бассена, который съёжился и был близок к слезам, он нахмурился ещё сильнее. — Эй! — крикнул Кейл и швырнул в них книгу. Она ударила одного из мальчиков в спину. — Кто посмел… — Мальчик ахнул при виде Кейла. — Вы думаете, что это ваша территория? Почему вы ведёте себя так, будто это место принадлежит вам? Опустите голову. Вы всего лишь сыновья барона. — Кейл ухмыльнулся, задрав нос. Он смотрел на них так, будто они были грязью на его ботинках. — Извинитесь, необразованные ублюдки. — Зачем нам это делать? — возразил другой мальчик, но тот, кто узнал Кейла, быстро опустил голову. Он быстро потянулся, чтобы заставить своего друга тоже поклониться. — Нам жаль! Мы уходим прямо сейчас! Они быстро сбежали, прежде чем Кейл успел сказать или сделать что-нибудь еще. Кейл слышал их настойчивый шепот, когда они уходили. — Это бешеный пёс из академии! Этот псих уничтожит тебя и всё, что у тебя есть, если ты будешь действовать ему на нервы! Это было до смешного просто. Кейл быстро понял, что насилие и поведение непредсказуемого хулигана — лучший способ заставить людей оставить его в покое. Если кто-то хотел его задирать, он просто отвечал ещё более жестокими методами, пока они не решались подойти к нему. Бесполезно было ждать, что кто-то его спасёт, потому что никто этого не делал. — С-спасибо! Бассен поклонился Кейлу и наклонился, чтобы поднять книгу с земли. Он протянул её Кейлу, не глядя ему в глаза. — Хэй. Ты. — Да, хён-ним? — Бассен неуверенно поднял взгляд. — Будь уверенным в себе и высоко держи голову. Теперь ты — Хенитьюз. Бассен был любимым сыном графа. Он должен был воспользоваться своей властью, раз она у него есть, раз родители так сильно его любят, что поддерживают его. — Да, хён-ним! — Бассен сморгнул, сдерживая слёзы, и выпрямился. — Ты идёшь в библиотеку? Можно мне пойти с тобой? — Нет, — возразил Кейл. Он схватил книгу и ушёл. Бассен был всего лишь маленьким мальчиком. На несколько лет младше Кейла. Он был милым, в отличие от других детей в академии. Он не делал ничего плохого. Казалось, он надеялся, что это место станет его домом. Он выглядел так, будто просто хотел быть частью чего-то. Он изо всех сил старался привлечь внимание Кейла и провести с ним время, но Кейл не хотел иметь с ним ничего общего. Это было не потому, что он ненавидел Бассена. Кейл не мог найти в себе сил ненавидеть его. Но он также не мог найти в себе силы полюбить его. Дерут снова улыбался и смеялся с этой новой женщиной, своей мачехой, которая была рядом с ним. Он гладил Бассена по голове, называл его сыном и тепло с ним разговаривал. Много лет назад такими были Кейл и его мать. Кейл всё ждал, когда мяч упадёт. Он ждал, когда его вычеркнут из семейного реестра. Ждал, когда его вышвырнут на улицу, потому что у Дерута теперь была новая, лучшая семья. Но это было странно. Дерут иногда пытался поговорить с ним и проводил с ним время. Кейл всегда избегал Дерута, когда тот пытался сблизиться с ним. Он не знал, почему так поступал. Он не знал, почему так себя чувствовал. Его отец наконец-то снова был с ним добр, но почему это причиняло боль? Может, он боялся, что доброта Дерута — это просто прелюдия к тому, что он причинит ему боль? Как Освальд? Было ли это из-за того, что он чувствовал себя не в своей тарелке в этом месте, которое должно было стать его домом, и он был незваным гостем в счастливой семье? Он скучал по своей матери. Он скучал по тому, как все было раньше. Была грандиозная свадьба. Не было потрачено ни гроша. Теперь стало ясно, чем Рон был занят всё это время, и Рон проделал великолепную работу. Их унылое поместье превратилось в сверкающее великолепием место, от хрустальных люстр до дорогих ковров. В кои-то веки Кейл был одет по последней моде. Он стоял в стороне и наблюдал, как его отец и мачеха смеются и разговаривают с разными гостями. Его мачеха была беременна, и на её животе уже виднелся едва заметный бугорок. Она ждала ребёнка. Что с ним будет? Что случилось бы с Бассеном, у которого не было крови Дерута? — Кейл. Ты в порядке? Редко кто проявлял инициативу, чтобы заговорить с ним. Ещё реже кто-то произносил его имя с такой нежностью и фамильярностью. Кейл обернулся и увидел перед собой детей северо-восточной знати. Тем, кто заговорил с ним, был Эрик Уилсман, старший сын графа Уилсмана. Рядом с ним стояли Гилберт Четтер и Амиру Убарр. У всех у них были обеспокоенные взгляды, когда они наблюдали за ним. Это было выражение, незнакомое Кейлу, который привык к незаинтересованности и презрению. — Прошло много времени, — вместо этого сказал Кейл, уклоняясь от ответа. Он больше не знал, что значит чувствовать себя хорошо. И действительно, прошло много времени. Раньше он довольно часто встречался с ними на светских мероприятиях, но после смерти матери они с отцом перестали их посещать. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел их лица. Возможно, на похоронах матери. — Я, мы заметили, что ты стоишь здесь в углу и ничего не ешь. Если у тебя кружится голова, может, нам проводить тебя в комнату наверху? — Предложила Амиру. — Да, выглядишь ты не очень хорошо, — тихо добавил Гилберт. Если бы он ушёл, его семья, вероятно, даже не заметила бы этого. Он не хотел больше оставаться здесь и смотреть на их счастье. Счастье, частью которого он не был. Счастье, на которое он не имел права. — Хорошо. — Вот, — тихо сказал Эрик, обнимая Кейла. — Я помогу тебе. Кейл слегка вздрогнул от его прикосновения, но принял помощь. Это был Эрик. Он знал Эрика. Эрик был на год старше его и всегда был милым и дружелюбным при встречах. Конечно, он немного подрос и теперь носил… очки, но это был всё тот же Эрик. — Ты хочешь пойти в свою комнату? — Спросил Эрик. — Нет, — сразу же отказался Кейл. Остальные посмотрели на него с лёгким недоумением, и он сказал: — Давайте лучше пойдём в соседний номер для гостей. Они нашли гостевую комнату рядом с лестницей и помогли Кейлу сесть на диван. Эрик остался рядом с Кейлом, внимательно наблюдая за его бледным лицом. На мгновение все растерялись, не зная, что сказать или сделать. Но Амиру быстро взяла ситуацию под контроль. — Я собираюсь принести нам лёгкие закуски. Гилберт, ты не пойдёшь со мной за напитками? Эрик, пожалуйста, останься здесь и присмотри за Кейлом. Мальчики послушались её. Гилберт ушёл с Амиру, но перед этим бросил на Кейла ещё один обеспокоенный взгляд. — Эм, Кейл… Кейл посмотрел на Эрика, чтобы показать, что слушает. Эрик нервно теребил руки и выглядел невероятно неуверенным в себе. — Ты получил письма, которые я тебе отправил? Я так и не получил ответов, поэтому беспокоился, что с тобой что-то случилось. Кейл получил их, хотя через какое-то время перестал их читать. Письма Эрика были полны радостных новостей: он получил высшие баллы в классе, у него появился новый щенок, родились новые братья и сёстры. Что Кейл мог сказать о своей собственной жизни? Отсутствие интереса к нему со стороны отца? Издевательства со стороны школьников? Голодные дни? Освальд? Он не мог заставить себя говорить ни о ком из них. Так что письма Эрика просто накапливались, оставаясь без ответа. В конце концов, он не смог заставить себя прочитать ни одно из них. Однако он задавался вопросом, был ли у Эрика такой же наставник, как Освальд. Если да, то как он мог говорить о радости и счастье? Может, потому что родители Эрика были любящими и добрыми? Были ли у него друзья в школе? Были ли они рядом с ним после того, как он впервые стал мужчиной? Выражение лица Эрика ухудшилось, когда Кейл ему не ответил. — Я сделал что-то не так? — Тихо спросил Эрик. Кейл увидел эмоции на лице Эрика. Эрик был обижен, растерян и расстроен. — Нет, — быстро заверил Кейл. А затем, уже тише: — Прости. — О, нет! Тебе не нужно извиняться. Значит, между нами нет неприязни, верно? — Нет, хен. От слова «хён» на лице Эрика промелькнуло облегчение, и он улыбнулся. — Это хорошо. Я рад. Ничего страшного, если ты не ответишь, Кейл, я уверен, что ты, должно быть, занят всем этим. На самом деле, мой репетитор хвалит тебя. Репетитор? — Кто? — Встревоженно спросил Кейл. Это был Освальд? Освальд тоже учил Эрика? От замешательства Эрик слегка нахмурился. — Баронесса Фэйрвезер, преподавательница этикета? — Ох. — Кейл вздохнул с облегчением. — Мой учитель верховой езды хвалил тебя, — ответил Кейл. — Сказал, что ты умеешь находить общий язык даже с самыми угрюмыми лошадьми. Эрик снова улыбнулся. Улыбка шла ему. Кейл понимал, почему Эрику нравятся лошади. Он смотрел на эту улыбку, на это дружелюбное и искреннее выражение лица, которого он давно не видел. Оно сильно отличалось от улыбки Освальда. — Правда? Он был таким строгим на моих уроках. Не могу поверить, что он хвалил меня за глаза. Это делает меня таким счастливым. Эрик рассмеялся, весело и беззаботно. — Спасибо, что сообщил мне, Кейл. Что-то в Кейле на мгновение просветлело. Ему показалось, что он вернулся в прошлое, когда тайком угощался десертами на банкете с детьми с северо-востока, которые были ниже ростом, чем стол. Они случайно уронили тарелку, потому что не могли дотянуться до неё, и взрослые раздражённо отчитывали их за испачканные крошками лица. Они должны были съесть только один кекс, а не пять. Несмотря на ругань, они украдкой обменялись улыбками, довольные тем, что успешно побаловали себя этой ночью. — Мы вернулись! Амиру вернулась с двумя тарелками закусок. На её лице сияла торжествующая улыбка, она, несомненно, гордилась своей добычей. Там были сэндвичи, крекеры, пирожные, пироги, кексы, пудинг и многое другое. Гилберт последовал за ней, неуверенно держа в длинных пальцах четыре стакана сока. — Графиня Уилсман поймала меня и отругала за то, что я взяла так много еды и вела себя неподобающим образом. Надеюсь, она не расскажет моей маме, потому что я должна сидеть на диете. — Амиру хихикнула, ставя тарелки на стол. — Но графиня сразу же простила меня, когда я сказала, что принесла это для нас, потому что Кейл плохо выглядел. Она такая же мягкая, как и ты, Эрик. — Что это должно означать? — Эрик фыркнул, пытаясь выглядеть сердитым, но у него это ужасно плохо получалось. — Ах, поторопись и помоги мне, пока я их не уронил! — торопливо сказал Гилберт, и стаканы задрожали в его руках. Амиру и Эрик быстро бросились ему на помощь, и Кейл не мог не признать, что всё это немного забавно. Другие северо-восточные дворяне заметили его лёгкую улыбку и ответили на неё более широкими улыбками. — Раз мы давно не виделись, нужно выпить за это! — Амиру улыбнулась и протянула свой стакан с соком. Они чокнулись соками, как взрослые чокаются вином. — Ешь, Кейл! Ты ведь любишь клубничные пирожные, да? Эрик быстро забрал все клубничные пирожные и подвинул их поближе к Кейлу. — Спасибо, хен. — Ты всё ещё предвзят, — проворчал Гилберт. — Я тоже люблю клубнику, ладно. — На этом фруктовом пироге есть клубника, — сказала Амиру, взяла одну ягоду и с улыбкой положила её в рот Гилбету. Успокоенный, Гилберт с удовольствием принялся жевать.

***

Было тепло. Как давно Кейл в последний раз так непринуждённо ел с людьми, которых знал? На мгновение он не мог не усомниться: был ли у них такой же учитель, как у него, Освальд? Было ли это действительно нормально — брать такие уроки? Ему не удалось найти никакой информации об этом, как бы он ни старался в библиотеке. Но он отогнал эту мысль. На одну ночь. Всего на одну ночь он хотел ни о чём не думать и жить так, как раньше, когда всё было проще. И Ким Рок Су хотел сказать ему. Хотел вернуться в прошлое и сказать ему правду, сказать, что это ненормально, сказать, как сбежать. Хотел быть рядом с ним. Хотел… — Молодой господин. Молодой господин, с вами все в порядке? Ресницы Кейла затрепетали, когда он услышал, как кто-то его зовёт. Он медленно вспомнил, что сидит в кресле в своей комнате, слегка ссутулившись, и вспоминает воспоминания прежнего владельца тела. Его брови расслабились, когда он узнал человека, стоявшего перед ним. Это был Рон, который стоял на почтительном расстоянии, вместо того чтобы трясти его, чтобы разбудить. Кейл был ему благодарен. — У меня есть отчёты, которые вы просили. Но если вы устали, я могу отдать их вам завтра. — Нет. Отдай их мне сейчас. Кейлу передали стопку документов о Максимилианах. Кейл медленно пролистал их. Упоминалось уклонение от уплаты налогов. Что касается его личной жизни, то Бенджамин Максимилиан несколько раз вступал в брак и заводил множество романов. Он часто посещал проституток. Врачи часто приходили и уходили из поместья Максимилиана из-за его больного сына Освальда. Информация об Освальде отражала то, что Кейл узнал от гильдии информаторов. — И это все? — Кейл нахмурился. — Освальд Максимиллиан действительно погиб в результате инцидента с экипажем? Он поднял глаза, когда ответа не последовало. Рон смотрел на него не мигая. Без улыбки. Это было странно напряженно. Казалось, Рон знал что-то, чего не знал Кейл. — Нет, молодой господин. Пауза. — Освальд Максимиллиан был убит. Глаза Кейла расширились от удивления. — Убит? Кем? — Вы не помните, молодой господин? — Выражение лица Рона было мрачным. Чёрт. Должен ли он был знать? В спешке, пытаясь найти ответы, он, возможно, совершил ошибку, обратившись за информацией к Рону. Как бы ему выбраться из этой ситуации? Мысли Кейла бешено крутились. Но первым заговорил Рон. На его лице появилась вымученная улыбка. — Вы, должно быть, устали, молодой господин. Я принесу вам чашку ромашкового чая, чтобы вы могли хорошо отдохнуть. И он ушел, не дождавшись ответа Кейла. Кейл смотрел в спину удаляющегося Рона. Он чувствовал, что ему не хватает многих кусочков головоломки, спрятанных в воспоминаниях, которые ему ещё предстояло пережить. И он должен был найти эти кусочки как можно быстрее, иначе это могло повлиять на его выживание в этом мире.