Сердце, плененное тьмой & Любовь, рожденная из пепла

Я вышел из здания, накинув на плечи куртку, и глубоко вдохнул прохладный воздух. Этот день казался таким же, как и любой другой. Небо было в привычном для осени сером налёте, облака мягко стелились, скрывая солнце. Листья на деревьях потихоньку начинали терять зелёный цвет, покрываясь золотом и багрянцем, а лёгкий ветер кружил их под ногами, словно кто-то нарочно рассыпал горсти разноцветных конфет. В такие дни я любил уходить в лес — туда, где можно было спрятаться от суеты и забыть обо всём хотя бы на пару часов. Лес всегда был для меня чем-то вроде убежища. Здесь я был просто Зейном, мальчишкой, гуляющим в лесу. Я часто гулял там, мысленно отключаясь от реальности, позволяя себе полностью погружаться в ритм природы. На этот раз всё казалось абсолютно обычным, и я не ожидал ничего удивительного. Я просто хотел побыть наедине с собой и звуками леса. Тропа, по которой я шёл, медленно углублялась в густые заросли. Деревья, высокие и стройные, как старые стражи леса, окружали меня с обеих сторон. Их кроны качались на ветру, и я слышал, как они тихо шепчутся друг с другом. Где-то вдали перекликались птицы — их голоса были резкими, но ласковыми, как приветствия старых друзей. Земля под ногами была мягкой, чуть влажной от ночной росы, с лёгким хрустом поддавалась шагам. Лес дышал. Он был живой, полон звуков, которые я всегда находил успокаивающими. Ветер тихо пробирался через ветки, его шепот смешивался с шелестом листьев, что-то недавно пробегало по траве — возможно, это была мышь или кролик. Вдалеке я услышал журчание ручья, который бежал по камням, иногда вырываясь на поверхность, чтобы напомнить о своём существовании. Вокруг меня было всё то же, что я видел сотни раз, и всё же каждый раз лес преподносил что-то новое. В этот момент я заметил странный элемент, который резко выделялся на фоне лесного пейзажа. Шагая дальше по тропе, я внезапно остановился. За кустами, почти у самой земли, мелькнуло что-то необычное — тёмное пятно. Мой взгляд задержался на старом, едва заметном заборе, который отделял лес от чего-то за его пределами. Казалось, этот забор был здесь всегда — заброшенный, забытый, сросшийся с природой. На одном из участков виднелась дыра, словно кто-то недавно выломал несколько досок. Я наклонился ближе. Дыра была достаточно широкой, чтобы через неё мог пролезть взрослый человек. Заглядывая внутрь, я ощутил непроизвольный толчок любопытства, что-то внутри меня будто шептало: «Посмотри, что там дальше». Свет из леса едва проникал за забор, и в тени, за его пределами, было что-то, что притягивало меня, как магнита. Я чувствовал, как мой пульс ускоряется, как сердце начинает биться сильнее. «Что там?» — подумал я, склонив голову, и уже не мог удержаться. Это место было незнакомо, но манило так, будто ждало меня все эти годы. Не колеблясь больше ни секунды, я осторожно шагнул вперёд, и тёмная тень за забором накрыла меня, поглощая в себя словно что-то скрытое, таинственное. Здесь, за границей леса, казалось, не существовало ни ветра, ни птиц. Я увидел перед собой тёмный силуэт старого здания. Сердце пропустило удар, когда я осознал, что это остатки замка, скрытого среди густых деревьев. Я не ожидал увидеть здесь что-то подобное — огромные серые стены, заросшие мхом и лианами, едва выглядывали из-за кустов и деревьев. Замок был заброшен. Окна были пусты, как мёртвые глаза, двери наполовину провисли, и повсюду лежали обломки камней, некогда украшавшие фасад. Не помня себя от любопытства, я подошёл ближе, осторожно переступая через груды мусора и старые кирпичи, покрытые пылью времени. Внутри царила полная тишина. Открыв тяжёлую деревянную дверь, я сразу ощутил запах затхлости — смесь старой пыли и влажного камня. Полы скрипели под ногами, и каждое моё движение отдавалось эхом в пустых коридорах. Всё было мёртвым и забытым. Я прошёлся по первому этажу, заглядывая в каждую комнату. От былого величия этих помещений остались лишь тусклые отголоски. Стены были облуплены, обои — давно потускневшие, покрытые плесенью. В некоторых местах они ещё держались, напоминая о том, каким красивым мог быть этот замок в былые времена. Теперь же всё выглядело заброшенным, словно природа давно захватила своё. В одной из комнат я нашёл разбитую люстру, её хрустальные элементы раскиданы по полу, где между трещинами пола собиралась пыль. Крыша протекала, и на деревянных балках висела старая паутина — она мерцала, как серебро в полумраке, оставшемся после заката солнца. Каждый шаг отдавался гулким эхом, и я не мог избавиться от чувства, что за мной кто-то наблюдает. Паутина свисала с потолков, касалась моих плеч, я аккуратно убирал её, стараясь не дышать слишком глубоко, чтобы не вдохнуть вековую пыль. По мере того как я исследовал эти коридоры, меня охватывало ощущение, что время здесь остановилось. Всё вокруг было покрыто слоем пыли, и даже мебель казалась призрачной — старые столы, комоды, кресла, давно утратившие свою функциональность. На некоторых из них можно было различить вырезанные в дереве узоры, свидетельствующие о том, что когда-то эти вещи принадлежали людям с деньгами и вкусом. Я уже собирался покинуть это место, когда почувствовал, как что-то мягкое скользнуло по моим ногам. От неожиданности я замер на месте, быстро повернувшись. Передо мной стоял кот. Он возник так бесшумно, словно был частью самого замка, как будто возник из пыли и паутины. Это был чёрный кот с яркими зелёными глазами, которые светились в полумраке, словно два изумруда. Его шерсть была настолько гладкой и блестящей, что казалось, её недавно полировали. Он спокойно смотрел на меня, будто не был удивлён моим присутствием. — Ты здесь живёшь? — спросил я, присев на корточки. Кот медленно подошёл ко мне, его хвост плавно извивался из стороны в сторону. Он был настолько спокойным и уверенным, что я невольно почувствовал, как моё напряжение спадает. Он тёрся о мои ноги, его шерсть оказалась невероятно мягкой на ощупь. Это было странное ощущение — встретить здесь, среди заброшенных комнат и разрушенных стен, это маленькое живое существо. Казалось, он знал этот замок лучше меня. Пару минут он просто сидел рядом, а затем, подняв хвост трубой, направился вглубь одного из коридоров, будто хотел что-то мне показать. Я, словно загипнотизированный, пошёл за ним, позволяя себе быть ведомым этим странным проводником. — Ты знаешь, куда идти, да? — прошептал я. Я шёл за котом, который плавно двигался вперёд, как будто вёл меня по давно забытому маршруту. Пыль оседала под ногами, и лишь мягкий свет из узких окон позволял разглядеть едва различимые силуэты старой мебели и обломков. И вдруг тишину пронзил звук, от которого я замер на месте. Детский крик. Он был глухим, приглушённым, как будто шёл из недр самого здания. Это был тот самый звук, который заставляет все волосы на теле встать дыбом. Тонкий, пронзительный, полный страха и боли. Сердце забилось в груди как молот. Я инстинктивно повернулся на звук, забыв на секунду о коте, который уже скрылся за поворотом. Все мои мысли смешались — крик был настоящим или мне просто почудилось в этой странной атмосфере? Но нет, звук повторился. Определённо, это был детский голос, звавший на помощь. — Эй! — закричал я, не надеясь на ответ. — Кто здесь? Крик затих, но тревога внутри меня только усилилась. Нужно было найти источник этого звука, даже если это оказалось бы ловушкой моего сознания или просто призраком старого замка. Я поспешно осматривал каждую комнату, пытаясь найти хоть какой-то след, который мог бы привести меня к этому таинственному крику. Старые двери, каждая из которых скрипела, будто протестуя против вторжения, открывались медленно, открывая всё те же запылённые комнаты с облезлыми обоями и сгнившими мебелью. Но нигде не было ни малейшего признака жизни. Однако звук… Он был настолько явным, что невозможно было просто так забыть его. Я продолжал искать, заглядывая за каждый угол, обходя раз за разом коридоры и ниши. Всё это казалось какой-то страшной шуткой судьбы. Прошло несколько минут, когда я заметил странный уголок в одном из коридоров — его стены, казалось, выглядели иначе, не так, как все остальные. Тёмный камень был словно слегка тронут влагой, и на полу не было такой густой пыли, как в других местах. Это могло значить только одно: здесь кто-то недавно прошёл. Мой взгляд задержался на небольшом выступе в стене. Необычно выглядела каменная кладка — одна из плит едва отличалась от остальных, будто бы не совсем вписывалась в общую картину. Я шагнул ближе, и, почти автоматически, моя рука потянулась к этому камню. Тронув его, я ощутил, как он поддался. Сначала мягкий щелчок, а потом — тихий скрежет. Стена медленно начала двигаться, открывая узкий проход. Я осторожно вошёл в туда, пытаясь не шуметь. Воздух здесь был ещё более затхлым, чем в коридорах замка, пропитан сыростью и каким-то странным металлическим запахом, который настораживал. Внутри царила почти полная темнота, и я двигался вслепую, касаясь руками влажных стен. Крики больше не повторялись, но я чувствовал, что нахожусь совсем рядом. Внезапно мои пальцы наткнулись на холодный металлический выступ. Сердце замерло в груди — это был механизм, металлическая рукоятка, тщательно спрятанная в стене. Тонкая паутина свисала с неё, и я понял, что её не трогали уже давно. Я двинулся дальше, и внезапно пол под моими ногами предательски скрипнул. С потолка раздался резкий металлический лязг, и на мгновение мне показалось, что всё здание ожило. Передо мной внезапно вспыхнул тусклый свет факела. Прямо передо мной, посреди комнаты, стоял мальчик, примерно моего возраста. Его тело было сжато в стальных цепях, натянутых настолько сильно, что каждое движение вызывало невыносимую боль. Крепления врезались ему в кожу, оставляя глубокие следы и тёмные пятна крови. Пол вокруг был усеян обломками и старыми пятнами, будто эта комната уже давно видела боль и страдания. Ловушка действовала с пугающей точностью. Это было что-то вроде механизма, который активировался при движении. Цепи, что удерживали мальчика, натягивались с каждым его малейшим движением, и я видел, как его тело содрогается от боли. На его запястьях и щиколотках были глубокие кровоточащие раны, а грудь тяжело вздымалась, словно каждое дыхание давалось с невыносимым трудом. Он был почти полностью обездвижен, лишь слегка пытался двигаться, чтобы не ухудшить своё положение. — Помоги… пожалуйста, помоги… — прошептал он хриплым голосом, полный отчаяния. Большие красные глаза, наполненные страхом, смотрели на меня, моля о спасении. Он был ужасно испуган. Я заметил, как его губы дрожали от боли, а дыхание прерывисто срывалось с его пересохших губ. Ему, очевидно, было больно даже просто говорить. — Я… я не могу выбраться, — произнёс он с отчаянием, его голос срывался на тихий плач. Он пытался двинуться, но стальные цепи мгновенно реагировали на малейший рывок, заставляя его кричать от боли. Каждое его движение усиливало натяжение, и я понял, что если не освободить его быстро, ловушка могла буквально убить его. — Не двигайся, я придумаю как помочь, — сказал я как можно спокойнее, хотя внутри у меня всё сжалось от ужаса и непонимания что делать. Я оглядел комнату в поисках способа как высвободить мальчика с этой ловушки. Где-то рядом наверняка должен был быть рычаг или другой способ остановить этот механизм. Я стоял перед мальчиком, стараясь сохранить самообладание, хотя внутри всё кипело от страха и паники. Ловушка была сложной — вся эта конструкция выглядела так, словно была построена специально для того, чтобы мучить и подчинять тех, кто в неё попадал. Мне нужно было действовать быстро, но любое неверное движение могло усугубить ситуацию. Мальчик уже едва держался, и каждое его движение отзывалось резкими рывками цепей, заставляющими его тело содрогаться от боли. — Пожалуйста, не двигайся, — сказал я ему, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно, хотя внутри меня терзали сомнения. — Я попробую найти способ освободить тебя. Я осмотрелся вокруг. Цепи, натянутые по углам комнаты, были связаны с системой рычагов, которая уходила в стену. Металлические крепления выглядели изношенными, но всё ещё прочными. Я попытался прикоснуться к одной из цепей, но едва задел её, как услышал громкий скрежет — механизм активировался, и мальчик вскрикнул от боли, когда цепи затянулись ещё сильнее. Я отпрянул, проклиная свою неосторожность. «Чёрт, эта ловушка была куда сложнее, чем я мог предположить. Сломать её или дёрнуть цепь слишком сильно — и всё обрушится на него». Я чувствовал, как пот холодными каплями стекает по моей спине. — Ты сможешь? — тихо спросил мальчик, его голос был хриплым и ослабевшим. — Да… — ответил я, больше для того, чтобы убедить самого себя, чем его. Мои глаза метались по стенам, между цепями и рычагамы. Где-то должен быть основной механизм. Если бы только я мог найти его и отключить! Рычаг, который торчал из стены рядом не внушал доверия. Время от времени он слегка дёргался, будто какой-то старый маятник. Возможно, это был центр управления всей этой жуткой конструкцией. Но чем больше я смотрел на механизм, тем сильнее становилось понимание, что любое неправильное действие может закончиться катастрофой. Мои руки дрожали. Одно неверное движение — и мальчика может задушить или покалечить. Паника начала брать верх. Внутри меня рос страх, что я сделаю всё ещё хуже. Но нужно рискнуть. Я взялся за рычаг. Он был старым и покрытым ржавчиной, но всё же поддавался, хотя со скрежетом. Я медленно начал тянуть его вниз, стараясь не дёргать слишком резко. Механизм отозвался тихим щелчком. Цепи слегка ослабли, и я услышал, как мальчик облегчённо вздохнул. — Это должно сработать, — пробормотал я, больше для себя. Но тут одна из цепей заскрежетала, и вся система снова дёрнулась. Ловушка была так устроена, что любое изменение приводило к непредсказуемым последствиям. Я остановился, прижав руку к механизму, пытаясь понять, что делать дальше. В этот момент я заметил на стене небольшую металлическую панель. Она была скрыта под слоем пыли и паутины, но на ней было что-то вроде символов. Возможно, это был ещё один элемент управления этой странной штуковиной. Я дотянулся до неё, осторожно приподняв, и, нащупав небольшую кнопку, нажал её. В комнате снова раздался скрежет, но на этот раз цепи начали медленно отпускать мальчика. Я не верил своим глазам — это сработало! Он рухнул на пол, вырвавшись из цепей, но не издал ни звука — он был слишком слаб, чтобы встать. Я быстро подбежал к нему, поднимая его измождённое тело и усаживая, чтобы тот облокотился о стену. — Ты в порядке? — спросил я, осматривая его на наличие серьёзных ран. Цепи оставили глубокие следы на его коже, особенно на запястьях, где кровь всё ещё сочилась из ран. — Да, я… кажется, да, — прошептал он, ещё не веря, что кошмар закончился. Я помог ему подняться. На удивление он был лёгким, как перышко, его руки дрожали от слабости. — Спасибо, — тихо произнёс мальчик, когда немного пришёл в себя. — Ты спас меня. — Кто ты? — спросил я, пытаясь осознать, как этот ребёнок оказался здесь, в замке, в такой страшной ловушке. Хотя догадывался, что он как и я пришёл сюда интереса ради. Мальчик огляделся вокруг, словно проверяя, всё ли в порядке, а затем посмотрел на меня с уверенностью, которую я не ожидал увидеть от такого юного человека. — Меня зовут Сайлус. Я… я принц, — сказал он тихо, но твёрдо, как будто это было нечто само собой разумеющееся. — Я отблагодарю тебя. Обещаю. Я замер, пытаясь осмыслить его слова. Принц? Здесь, в этом заброшенном замке? Я изучал его лицо в поисках объяснения. Но смотря на его одеяние, можно было хоть на малую толику усомниться, что он не врёт. Едва оправившись после ловушки, Сайлус выпрямился, как мог, сохраняя в своём взгляде гордость. Он был худ, с длинными белыми волосами, которые беспорядочно падали ему на лицо, а его одежда, когда-то, вероятно, роскошная, была вся в крови. — Принц? — переспросил я, словно пытаясь убедиться, что не ослышался. — Что ты делаешь здесь, в таком месте? Мальчик тяжело вздохнул. — Это… долгая история, — произнёс он, понизив голос. — Сядь. Ты слишком слаб, чтобы идти. — он качнулся в сторону, видимо из-за ноющей боли в лодыжках. Сайлус сел на каменный пол, прислонившись к стене. Он держался из последних сил, и я видел, что ему ещё нужно время, чтобы полностью прийти в себя. Мальчик обхватил свои колени руками и посмотрел на меня благодарным взглядом. — Спасибо. Я… не знаю, как тебя зовут. — Зейн, — ответил я. — Но сейчас это не так важно. Мы должны выбраться отсюда. Это место небезопасно. Сайлус кивнул, но по его взгляду было видно, что он больше думает не о себе, а о чём-то или о ком-то другом. Как только я помог ему подняться, он с трудом выдавил слова, которые явно терзали его всю нашу встречу: — Я не один. Здесь… есть ещё один… Я напрягся, мгновенно чувствуя, как холодок пробежал по спине. — Один? — тихо спросил я, пытаясь понять, на кого он намекает. — Кот… Чёрный такой… — Кот? — переспросил я, и мои мысли тут же вернулись к тому самому чёрному коту, который вёл меня по замку. — Чёрный кот, зелёные глаза? Сайлус кивнул, и его лицо сменилось улыбкой. — Я думал, что он ведёт меня куда-то, но вот вышло что вышло… Первое время он сидел в тени и наблюдал, но потом убежал. — Значит он твой? — мои губы пересохли, и я невольно оглянулся, прислушиваясь к звукам вокруг. Сайлус кивнул. — Мне кажется, что он… ждёт где-то. — Нам нужно уйти отсюда как можно быстрее, — сказал я, вглядываясь в темноту коридора. — Возможно, твой кот уже убежал домой. Твоя раны сейчас важнее него.

***

Когда мы с Зейном наконец выбрались из леса, тени деревьев, вытягиваясь в длинные тёмные силуэты, медленно сливались с угасающим светом дня. Небо уже начинало темнеть, словно кто-то накрыл его серым бархатным покрывалом. Ветер, который приносил с собой прохладу ночи, казался мне особенно холодным, пронизывая до костей. Молча и не задавая вопросов, Зейн шёл рядом, его уверенные шаги на тропе казались единственным знаком стабильности в этом мире, который, казалось, только что перевернулся с ног на голову. Я же раз за разом бросал тревожные взгляды назад, словно опасаясь, что что-то тёмное и невидимое преследует нас, скрытое в глубине леса. Мысли о том, что случилось в замке, не давали мне покоя. Я ощущал, как внутри меня кипела тревога, стремясь вырваться наружу. Придя к замку, величественные стены, обычно казавшиеся мне надёжным убежищем, сейчас выглядели чужими и мрачными. Ворота скрипнули, как будто жалуясь на что-то, и сразу, как только я пересёк порог, слуги, заметив моё состояние, только молча вздыхали, бросая на меня встревоженные взгляды. Листья и грязь прилипли к моим растрёпанным волосам, а порезы ещё кровоточили, но меня интересовало только одно — где отец. Не задумываясь, я направился прямо в его кабинет, чувствуя, как в груди с каждым шагом нарастает напряжение. Мне казалось, что если я не увижу его сейчас, не расскажу всё немедленно, то это напряжение меня разорвёт. — Папа! — воскликнул я, врываясь в кабинет. Мои эмоции вырвались на свободу, голос был сбивчивым, почти криком. — Ты не поверишь, что случилось! Отец, как всегда, сидел за своим большим столом, погружённый в какие-то бумаги. Его лицо, спокойное и невозмутимое, изменилось в одно мгновение. Увидев меня, он поднялся так резко, что перо выпало из его руки и покатилось по столу. Его глаза широко раскрылись, когда он увидел, в каком я состоянии: запыхавшийся, с растрёпанными волосами, испачканный землёй и кровью. — Сайлус, что с тобой? — в его голосе звучала неподдельная тревога. Он подошёл ко мне быстрыми шагами, его руки слегка дрожали, когда он осматривал меня, словно проверяя, насколько я ранен. Я стоял, тяжело дыша, всё ещё не в силах полностью успокоиться. Мои мысли путались, но я знал, что должен рассказать. Наконец, собравшись с духом, я начал говорить, слова срывались с языка, как лихорадочные вспышки: — Я был в лесу… играл с Тенью, как всегда. И он вдруг побежал в старую часть замка… ту, о которой ты мне говорил. Я не собирался… но я пошёл за ним! И там… там была ловушка! Но… Зейн… Зейн нашёл меня и вытащил… Отец нахмурился, его лицо стало мрачнее тучи. Он облокотился на стол, как будто хотел поддержать себя, его пальцы сжались в кулаки. Его взгляд был пронзительным, холодным, и в то же время наполненным беспокойством, которое он пытался скрыть. — Замок? — медленно повторил он, и я заметил, как напряжение нарастает в его голосе. — Сайлус… этот замок… он давно заброшен. Я сколько раз говорил тебе не ходить туда? — в его голосе сквозил укор, но за ним слышалось нечто более глубокое, нечто, что я пока не мог понять. Я чувствовал, как под его взглядом внутри меня разливается волна вины. Но что-то внутри, какое-то детское упрямство, не позволяло мне сразу сдаться. — Я не хотел… просто нашёл дыру в заборе… и мне стало любопытно, — пробормотал я, опустив голову, пытаясь скрыть смущение. Внутри же продолжал бурлить страх — страх того, что я узнал больше, чем должен был. Отец долго молчал. В воздухе повисла тяжёлая тишина, от которой по спине побежали мурашки. Я слышал только своё собственное сбивчивое дыхание и глухой стук его пальцев, ритмично бьющихся по деревянной поверхности стола. Было ясно: он пытался собраться с мыслями, но что-то удерживало его от того, чтобы заговорить сразу. Наконец, он поднял на меня взгляд. — Сайлус, — голос отца звучал тихо, словно из другого мира, от чего он казался ещё более тяжёлым и настойчивым. Его слова пронизывали тишину комнаты, и от этого моё сердце словно сжалось в груди. — Ты не понимаешь, насколько это всё серьёзно. Он сделал короткую паузу, и воздух вокруг стал плотнее. Мне казалось, что в этот момент весь мир замер вместе с ним. Отец, всегда невозмутимый, сильный, почти непоколебимый в своих действиях и словах, теперь стоял передо мной, со страхом в глазах. Это было нечто новое, совершенно чуждое для меня — видеть его в таком состоянии. — Ты мог не выбраться оттуда живым, — добавил он, и я почувствовал, как в его голосе прорезалась суровость. — Ты же понимаешь? Я кивнул, не поднимая глаз. Голова была тяжёлой, мысли путались, и что-то внутри меня словно отказывалось принять сказанное. Но я знал, что он прав. Мне едва удалось спастись. Всё это было на грани реальности и кошмара. — Ты должен быть осторожен, сын, — продолжил он, уже тише, но не менее серьёзно. Его тон смягчился, но в нём ещё звучало нечто напряжённое, как скрытая угроза, спрятанная за мягкими словами. — Не всегда стоит следовать за своим любопытством. Оно может привести к последствиям, которые ты не сможешь исправить. Я снова опустил голову, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Отец прав. Мой порыв узнать больше едва не стоил мне жизни. Он замолчал на мгновение, отвернувшись, как будто обдумывал что-то важное. В этот момент его фигура показалась мне такой хрупкой, несмотря на всю его силу и авторитет. Я видел, как его плечи слегка опустились, а взгляд стал задумчивым, сосредоточенным на чём-то далёком. Наконец, он тяжело вздохнул и снова посмотрел на меня. — Этот мальчик… ты сказал, его зовут Зейн? Кто он? С ним всё в порядке? — Да, — ответил я, чувствуя, как внутри меня вновь поднимается волна волнения. — Думаю мы примерно одного возраста. Я сказал ему, что должен отблагодарить его. Мы договорились встретиться завтра. Отец приподнял брови, явно удивлённый. Его лицо стало напряжённым, словно он пытался осмыслить услышанное. Затем, немного помедлив, он наконец произнёс: — Хорошо, — проговорил он медленно, будто взвешивая каждое слово. — Завтра мы встретимся с ним. И посмотрим, что он может рассказать. Но, Сайлус, пожалуйста, будь осторожен. В следующий раз удача может не быть на твоей стороне. Я молча кивнул. — А теперь — бегом к лекарю! — закончил он, резко сменив тон на более командный. — Тебе нужно позаботиться о ранах, прежде чем думать о чём-либо ещё.

***

Замок, который предстал передо мной, резко контрастировал с заброшенными руинами, что мы исследовали вчера. Здесь не было ни разрухи, ни запустения. Величественные стены гордо возвышались, ловя солнечные лучи, словно драгоценные камни, в их белизне было что-то монументальное. Свежая черепица на крышах сверкала, как только что отполированный щит воина, а вокруг замка кипела жизнь. У каждого угла стояли стражники в блестящих доспехах, их лица были суровы, но осанка — безупречная. Лошади ржали в конюшнях, кузнецы стучали молотами, кованые мечи звенели, создавая нечто похожее на мелодию, которая пропитывала воздух. Весь этот мир был пропитан мощью, порядком и богатством, которое мне было чуждо. Сайлус шёл вперёд уверенно, как будто этот замок был продолжением его самого. Он знал каждый угол, каждую деталь, его движения были уверенными и решительными. А я… Я чувствовал себя маленьким, неуместным и потерянным в этом мире роскоши и строгости. Казалось, каждый стражник окидывал меня оценивающим взглядом, как если бы я был здесь незваным гостем, чужаком в чужом королевстве. Мы подошли к огромной резной двери. Она медленно распахнулась перед нами с гулким звуком. Внутри открылся просторный зал, настолько величественный, что дыхание невольно перехватило. Высокие потолки терялись в сводах, а свет, пробивавшийся через огромные витражные окна, отбрасывал яркие пятна разноцветных лучей на каменный пол. И там, в центре этого света, стоял король. Он был высок, статен. Несмотря на годы, его фигура сохраняла силу и благородство. Лицо с резкими чертами и глубокими глазами выражало одновременно строгость и мудрость. Но когда он заметил нас, его черты смягчились, и тепло заполнило его взгляд, особенно когда он смотрел на своего сына. На мгновение король словно забыл о своей роли правителя и стал просто отцом. Он шагнул вперёд, обняв Сайлуса, и тот коротко улыбнулся, но сразу отступил на шаг назад, словно не желая задерживать внимание на себе. Король перевёл взгляд на меня, его лицо стало более сосредоточенным, но в его глазах я не заметил враждебности — скорее интерес и, как мне показалось, благодарность. — Ты Зейн? — спросил он, его голос был глубоким, бархатистым, но звучал с теплотой. — Тот самый мальчик, который спас моего сына? Моё сердце заколотилось сильнее. Я чувствовал, как мои руки дрожат, и в голове крутились сотни мыслей. Оказаться лицом к лицу с самим королём — это было больше, чем я когда-либо мог себе представить. — Да, — ответил я, едва удерживаясь от того, чтобы не опустить глаза от смущения. Но внутри меня всё буквально кипело — от волнения до страха. Король подошёл ближе, его крупная фигура нависла надо мной, но в его жестах не было ни малейшей угрозы. Он крепко пожал мою руку, и его тепло ощущалось через кожу, как будто он передавал часть своей силы. — Ты проявил большую смелость и доброту, — сказал он, и его слова, несмотря на простоту, прозвучали с таким уважением, что мне стало не по себе от осознания их значения. — Я благодарен тебе за то, что ты спас моего сына. Это поступок, достойный самой высокой похвалы. Я снова кивнул, не находя слов, чтобы ответить. В голове царил хаос. Похвала от короля, настоящая, искренняя, была чем-то совершенно неожиданным. И, что удивительно, в его словах не было ни тени высокомерия. Только уважение и благодарность, такие редкие в моём мире. Король жестом пригласил нас пройти вглубь зала. В центре стоял длинный стол, покрытый белоснежной скатертью, украшенный посудой, блестевшей так, будто её только что начистили до идеального состояния. — Расскажи о себе, — сказал он, садясь напротив меня, его взгляд был полон неподдельного интереса. Мои руки слегка задрожали. Это был не тот вопрос, на который я был готов ответить перед королём. — Ваше Величество, — начал я, стараясь говорить уверенно, но чувствовал, как в горле пересохло. — Я живу в приюте… Мою семью я никогда не знал. С самого рождения меня окружали только другие дети. Я на мгновение замолчал, пытаясь подобрать слова, оглянулся на Сайлуса и его отца, стараясь понять, что они ждут от меня. — Часто ухожу из приюта, брожу по городу и лесам, — продолжил я, глядя прямо в глаза королю. — И однажды я наткнулся на старый замок, где и встретил Сайлуса. Я не мог оставить его там, в ловушке. В моём мире не принято помогать просто так, но я знал, что должен был это сделать. Когда я закончил, в комнате на мгновение повисла тишина. Король задумчиво опустил голову, и я увидел, как в его глазах мелькнуло что-то новое — мягкость, сочувствие. Он смотрел на меня с пониманием, которого я не ожидал от такого человека. — Ты не просто смелый, Зейн, — начал он снова. — Ты показал честность и человечность, что редко встречается. Твоя жизнь, я вижу, была нелёгкой, и мне больно слышать, что тебе пришлось так расти. Но ты сохранил доброту. Это говорит о твоей силе духа. Король на мгновение замолчал, его взгляд стал более сосредоточенным, как будто он принимал какое-то важное решение. — Я не могу позволить такому мальчику, как ты, жить в приюте, — сказал он, голос его стал твёрдым, почти командным. — Ты заслуживаешь большего. Останься здесь, в замке. Мы дадим тебе возможность учиться, стать частью нашего двора. Я обучу тебя искусству рыцарства, и ты сможешь защитить это королевство. Ты станешь не просто другом моего сына, но и частью нашей семьи. Мои глаза расширились от удивления. Слова короля словно разом разрушили все барьеры, что разделяли нас. Стать частью его семьи? Этот мир, который казался мне чужим, теперь вдруг открылся передо мной в самом невероятном свете. Для десятилетнего Зейна. Зейна из обычного люда, который даже и не мечтал попасть в королевский двор. — Вы… правда хотите, чтобы я остался? — спросил я, недоверие прозвучало в моём голосе сильнее, чем я хотел. Это было слишком невероятно, казалось мне сном, который вот-вот рассеется. — Да, Зейн, — мягко произнёс он. — Твои поступки говорят сами за себя. Смелость, доброта, решимость. Я вижу в тебе потенциал, который ты, возможно, ещё сам не осознал. И я верю, что ты сможешь стать великим человеком. Если примешь моё предложение, то сможешь начать новую жизнь здесь, с нами. Моё сердце забилось ещё сильнее, и я едва мог контролировать дрожь, охватившую всё моё тело. Я ожидал всего — благодарности, прощания, возможно, небольшого вознаграждения. Но то, что предложил мне король, было больше, чем я мог когда-либо представить. — Я… принимаю, — мой голос дрожал, волнение смешалось с благодарностью, и я едва не споткнулся на собственных словах. — Спасибо, Ваше Величество. Я… я сделаю всё, чтобы оправдать ваше доверие. Я обещаю. Король кивнул, и в его взгляде читалось удовлетворение. Его решение было обдуманным, и, кажется, он уже знал, что я скажу. — Хорошо, — сказал он, его голос снова стал мягким, но твёрдым. — Добро пожаловать в наш дом, Зейн. Здесь у тебя будет всё, что нужно, чтобы стать тем, кем тебе суждено быть. Ты не будешь один — отныне ты часть нашей семьи. Он посмотрел на Сайлуса, и тот, заметив его взгляд, тоже улыбнулся мне, на этот раз с теплотой и дружелюбием. Это был шанс, который я даже не мог мечтать получить, и теперь он стал реальностью. Будущее, которое раньше казалось мне туманным и неясным, вдруг стало чётким и полным возможностей.

***

С того момента, как я впервые переступил порог замка, мир вокруг меня изменился до неузнаваемости. То, что раньше казалось далёким и недостижимым, теперь стало моей новой реальностью. Королевские стены, сверкающие на солнце, строгие, но величественные, теперь окружали меня, и моя жизнь принадлежала этому месту и всему королевству. Первый день был настоящим водоворотом событий. Казалось, что вокруг всё происходило слишком быстро, а я лишь плыву по течению. Стражники выкрикивали команды, новобранцы, в два раза старше меня, торопливо приводили себя в порядок. В воздухе стоял густой запах пота, пыли и железа. Крики смешивались со звоном мечей и лязгом доспехов, создавая хаотичный гул, который оглушал меня, а вместе с тем и захватывал. Нам выдали форму, коротко объяснили правила, и вскоре мы уже стояли на поле для фехтования. Меч, который я держал в руках, оказался тяжелее, чем я ожидал. Лезвие скользило в моих ладонях, руки не привыкли к такому весу. Вокруг меня новобранцы, такие же неловкие, как и я, делали свои первые шаги в искусстве боя. Мы размахивали клинками, сталкивались, падали, но продолжали пытаться, стараясь не упустить ни единого слова инструктора: «Тело — твой щит, а меч — продолжение твоей руки. Если твоё сердце слабое, меч подведёт». Поначалу фехтование казалось чем-то непосильным. Но постепенно, с каждой тренировкой, я начал чувствовать, как меч становится частью меня, как мои руки начинают доверять оружию. Дни сливались в одно целое: утренние тренировки сменялись учёбой, в перерывах я осваивал верховую езду, а вечерами, измождённый, падал на кровать, но с чувством удовлетворения. С лошадьми у меня всё было проще. Я всегда любил этих грациозных и сильных животных. Когда я садился в седло, будто мир вокруг замирал, и всё, что оставалось, — это ветер, который бил в лицо, и ритм копыт, подчиняющийся моим движениям. Меня учили не только быть воином, но и постигать этикет, историю королевства, погружая в древние битвы и хитроумные политические интриги. Ожидалось, что каждый гвардеец, особенно тот, кто близок к королю, должен уметь вести себя достойно как на поле боя, так и в залах, полных благородных лордов и дам. Моя жизнь изменилась. С раннего утра я поднимался на тренировки, укреплял своё тело и ум, а ложился спать измождённым, но счастливым от того, что каждое утро просыпался сильнее, чем вчера. Однажды, после очередного долгого и тяжелого дня, когда уже я тренировал новобранцев, заметил, что за мной кто-то наблюдает. Я не обратил на это внимания вначале, сосредоточенный на своих командах, но вскоре этот взгляд стал невыносимо ощутимым. Я обернулся и увидел молодого человека, который явно выделялся среди всех. Его одежда была роскошнее, чем у остальных, он стоял в тени, но не пытался скрыться. Лицо его было открытым и простым, но взгляд — внимательным. — Это принц, — прошептал мне один из новобранцев, заметив мою заинтересованность. «Сайлус?» Я не мог поверить. Он действительно вернулся? Принц шагнул вперёд и с лёгкой ухмылкой произнёс: — Ты неплохо управляешься с мечом. Может, однажды и меня превзойдёшь? Я улыбнулся, чувствуя, как десятки взглядов впились в меня, ожидая моего ответа. Неформальная беседа с принцем, конечно, привлекла внимание всех вокруг. — Не уверен, что у меня хватит навыков, чтобы победить Ваше Высочество, — ответил я с ноткой смущения, прекрасно понимая, что говорю с наследником престола. Сайлус усмехнулся. — Что ещё за «Ваше Высочество»? Я старше тебя всего на год, а ты уже делаешь из меня старика. Сначала мне трудно было поверить в реальность того, что происходило. Как я, мальчишка из приюта, мог стать другом будущего короля? Но Сайлус был настойчив и открыто относился ко мне. Мы часто встречались на тренировках, вместе занимались верховой ездой, и даже фехтовали друг с другом. Со временем мы начали проводить всё больше времени вместе, обсуждая жизнь в замке, обязанности и нашу роль в этом мире. Сайлус оказался гораздо более простым и жизнерадостным, чем я представлял. Он был настоящим другом, который не боялся шутить и говорить о своих чувствах. Иногда, казалось, что бремя будущего короля давило на него сильнее, чем он показывал окружающим. Однажды, сидя у камина в одном из уютных залов замка, он признался мне: — Знаешь, Зейн, иногда я сомневаюсь, что готов стать королём. Эта ответственность, все эти ожидания… — его голос затих, и я увидел в его глазах тень сомнения. — Иногда я просто хочу быть обычным парнем. Кажется, ты больше подходишь на эту роль, чем я. Его слова потрясли меня. Я никогда не думал, что Сайлус, уверенный и решительный, мог так сомневаться в себе. — Может, быть королём — это не то, что должен делать один человек, — тихо ответил я, пытаясь поддержать его. — У тебя есть я и другие, кто всегда будет рядом, чтобы помочь. Да и какой из меня король?

***

Королевская гвардия готовилась к одному из самых значимых событий года — ежегодному балу. Это был второй раз, когда мне выпала честь присутствовать на таком торжестве, но теперь не просто как приглашённый гость, а в роли официального второго сына короля. Этот статус, ещё совсем недавно казавшийся мне чем-то невообразимым, теперь стал частью моей жизни. Но, несмотря на всё торжество и пышность этого вечера, я не мог избавиться от ощущения, что здесь я — всё ещё чужак. Для Сайлуса же этот бал был лишь очередным бременем. Несмотря на его статус наследного принца, он никогда не разделял восторга по поводу таких мероприятий. В отличие от меня, он вырос в окружении знати, и такие события, как этот бал, были для него не праздником, а обязанностью. Даже сегодня, когда ему предстояло предстать перед всей королевской элитой, он казался беззаботным, как будто это была очередная рутинная тренировка с мечом. Бал был больше, чем просто праздником: это было время, когда заключались важные союзы, строились связи, от которых зависели судьбы целых домов и, возможно, всего королевства. Для меня это было возможностью оказаться среди тех, кто на самом деле управлял этим миром, увидеть их воочию, понять, как этот мир вращается. Но, вместе с этим, я чувствовал нервное волнение — казалось, что каждый мой шаг будет под пристальным взглядом всех этих важных людей. С самого утра замок наполнился суетой. Гвардия была наготове, слуги спешили туда-сюда, готовя зал для торжества, а я занимался совсем другими делами. Вместо привычной тренировки перед работой в больнице, я был занят подготовкой своей одежды и повторением всех тех правил этикета, которым меня так усердно учили последние годы. Я должен был произвести впечатление не только как воин, но и как человек, владеющий светским искусством. Сайлус был рядом со мной, как всегда. В его присутствии я чувствовал себя более уверенно. Несмотря на его королевский статус, он всегда умел вести себя непринуждённо даже в самых напряжённых ситуациях. Сегодня он не был исключением. — Зейн, — сказал он, осматривая меня с головы до ног с лукавой улыбкой. — Ты выглядишь, как настоящий король. — Если бы я чувствовал себя столь же уверенно, как выгляжу, — ответил я, пытаясь скрыть своё волнение за нервной улыбкой. — Ты же знаешь, как я не люблю эти светские мероприятия. — Расслабься, — Сайлус хлопнул меня по плечу, его улыбка стала шире. — Я уж как-нибудь тебя проведу через это. Я невольно усмехнулся. В его словах всегда было что-то ободряющее. Он умел успокоить меня, даже когда я чувствовал себя не в своей тарелке. Несмотря на то, что он был наследным принцем, рядом со мной он всегда оставался простым Сайлусом — тем парнем, с которым я тренировался на поле, делил сомнения и весёлые моменты. Но этот вечер был важен и для него. Сегодня Сайлус должен был предстать перед всеми в новой роли — не просто как принц, а как будущий правитель, на плечи которого вот-вот ляжет груз ответственности за целое королевство. Его беззаботное поведение могло бы обмануть кого угодно, но я знал, что за этим спокойствием скрывались тревоги и сомнения. Как и я, он пытался найти свой путь в мире, который ожидал от него слишком многого.

***

Толпа двигалась плавно, словно река, делясь на два потока. Один, стремительный и блистающий роскошью, стекался к главному залу, где за огромными столами с изысканными блюдами собиралась знать. Второй, более скромный, тихо заполнял приглушённые зоны сбоку — здесь, по ту сторону вычурного забора, находились те, кто был менее значим, представители младших домов и просто обычный народ. Их столы были скромнее, блюда попроще, а ткани, которыми были накрыты столы, не обладали той роскошью, как у знати. Мы с Сайлусом оказались в этой части ради одной цели. Оглядываясь вокруг, я чувствовал, что мы здесь явно не на своём месте. Люди бросали на нас любопытные взгляды — принц и его брат в зоне, предназначенной для тех, кого не приглашают к главным столам. Всё это казалось нелепым. — Мы здесь явно лишние, — пробормотал я, наблюдая за тем, как другие гости украдкой поглядывают в нашу сторону. — Нам место там, среди знати. Сайлус посмотрел на меня с лёгкой улыбкой. — Иногда хочется оказаться там, где от тебя ничего не ждут, — сказал он, оглядывая улицу с весёлыми компаниями и простыми радостями. — Но ты прав, Зейн. Мы привлекаем слишком много внимания. Взгляд Сайлуса внезапно замер на одной из девушек у дегустационного стола. Её фигура выделялась даже среди этой ярмарочной толпы. Чёрное бархатное платье, изящная золотая вышивка, отражающая свет. Тёмные волосы свободно спадали на плечи, создавая ощущение таинственной элегантности. Я невольно заметил, как её платье подчёркивало каждый изгиб, и как свет теней играл на её лице. Сайлус шагнул вперёд, его движения были плавными и уверенными, но мы оставались вне её поля зрения. Она была поглощена столом с угощениями, не обращая внимания на окружение. — Это мило, — тихо пробормотал я, пытаясь сосредоточиться на происходящем вокруг, но чувствуя, что мои мысли возвращаются к этой девушке. — Наследница Лангасов, — с ухмылкой сказал Сайлус, не отрывая взгляда от неё. — Вблизи она ещё прекраснее, не так ли? Я помедлил, слегка нахмурившись. Мне не нравился тот взгляд, которым Сайлус смотрел на Нанетту. Я знал этот взгляд слишком хорошо — это был взгляд охотника, нашедшего новую цель. Я подошёл ближе к нему, понижая голос, чтобы нас никто не услышал. — Она действительно изысканна, — согласился я, но голос мой стал серьёзнее. — Но, Сайлус, не забывай, зачем мы здесь. Сайлус усмехнулся, его взгляд уже был прикован к девушке. — Я знаю, — сказал он, бросая последний взгляд на меня. — Но я не собираюсь засиживаться на одном месте слишком долго. Ты ведь знаешь меня. Расскажешь потом, как всё прошло. С этими словами он развернулся и ушёл, оставив меня наедине с мыслями. Я ощутил странное чувство, что наш разговор был лишь предлогом для того, чтобы сбежать от своих обязанностей, но что-то останавливало меня от того, чтобы вмешиваться дальше. Моё внимание вновь вернулось к девушке. Она уже подняла глаза и встретилась со мной взглядом. Её сине-зелёные глаза чуть расширились, когда наши взгляды пересеклись. Сердце замерло на мгновение, словно пропустив удар, и в груди поселилось странное чувство, как будто всё вокруг исчезло, оставив нас наедине. Нанетта смутилась. Её рука дёрнулась, и она, явно пытаясь скрыть яркий след, отвела взгляд. — Свежий ожог, — тихо, но уверенно произнёс я, подойдя ближе. — Вам нужно быть осторожнее. Её щеки мгновенно залились краской, и она прижала руку к груди, пытаясь спрятать от меня видимый след на своей коже. Я заметил, как её пальцы слегка дрожали, как мягкий румянец делал её черты ещё нежнее и уязвимее. Этот момент был настолько неожиданным, что я сам на мгновение потерялся в своих мыслях, наблюдая за ней. — Нужно быть осторожнее, — повторил я, скрестив руки на груди, пытаясь облегчить её смущение своим тоном. Её глаза, полные тревоги, встретились с моими снова. В этот раз я почувствовал в её взгляде что-то большее — не просто смущение, а любопытство и желание понять, кто я. — Вы не любите быть в центре внимания, — тихо сказал я, мой голос прозвучал мягче, чем обычно. — Я не хотел Вас смущать. Нанетта слегка кивнула, по-прежнему смущённая, но уже немного собравшаяся с мыслями. Её глаза скользнули по толпе, прежде чем вновь остановиться на мне. — Разрешите пригласить Вас на танец? — спросил я, предлагая ей свою руку. — Если у вас нет другого кавалера, конечно. — Я… с радостью приму ваше приглашение, — сказала она, осторожно положив свою руку на мою. Тепло её прикосновения пронзило меня. Я почувствовал лёгкое волнение, которого не ожидал, но одновременно не мог его игнорировать. Мы медленно двинулись сквозь толпу, я нежно положил руку ей на поясницу, ведя нас к танцполу. Её пальцы слегка сжимали край платья, когда она нервно пробиралась через людей, но даже в этой неловкости была видна её грациозность. Она двигалась с лёгкостью, несмотря на внутреннюю напряжённость, её тёмные волосы мягко колыхались за спиной. Музыка, наполняющая пространство, была медленным вальсом, и я почувствовал, как ритм её шагов стал слаженным с моим, хоть и по началу она пару раз наступила мне на ноги. Я притянул её ближе, моя рука опустилась на её талию, другая нежно держала её за руку. Мы двигались, будто танцевали вместе много раз раньше. Она наклонилась ближе, и её щека слегка коснулась моей груди. Аромат духов, сладкий и свежий, наполнил воздух вокруг нас, заставив меня потеряться на мгновение в этом моменте. Мы кружились по площади, а мои мысли заполнились лишь ею. Но в голове прозвучал тихий голос: «Не смей влюбляться… Она не та, кого ты можешь любить». — Мы так и не представились друг другу, — сказала она с лёгкой улыбкой, разрывая молчание, которое возникло между нами во время танца. Я слегка улыбнулся, признавая, что она была права. — Верно, — признал я с лёгким кивком. — Думаю, будет справедливо исправить это сейчас. — я сделал небольшую паузу, прежде чем представиться. — Зейн. — Нанетта, — сказала она, её имя прозвучало, словно мелодия, и на её лице появилась лёгкая, едва заметная улыбка. — Нанетта, — повторил я, намеренно скрывая тот факт, что уже знал, кто она такая. В моей голове, конечно, её образ давно сложился, но мне хотелось узнать её без предвзятости. Мы продолжали плавно двигаться под музыку, когда она неожиданно задала вопрос, который выбил меня из колеи. — Чем Вы занимаетесь? — её любопытный взгляд был направлен прямо на меня. Я немного помедлил, подбирая слова, затем, сохраняя спокойствие, ответил: — Нечасто кто-то интересуется моей профессией. — в моём голосе проскользнула лёгкая усмешка, но я быстро продолжил, делая его более ровным. — Врач. Подрабатываю в больнице Аксо. Большую часть дня спасаю жизни. Но сегодня, — я слегка наклонился к ней, наблюдая за её реакцией, — Меня заинтриговала одна дама, которая, похоже, хранит свои собственные секреты. Нанетта посмотрела на меня с игривым блеском в глазах, её тон стал более кокетливым. — Это я? — спросила она, с лёгкой усмешкой наклоняя голову. Я кивнул, удерживая её взгляд, чувствуя, как между нами растёт таинственное напряжение. — Конечно, — уверенно подтвердил я. — Разве не все мы полны сюрпризов? Разве не это делает жизнь интересной? Я окинул взглядом топлу, где гости, казалось, забыли о нас, поглощённые своими разговорами и танцами. Я наклонился ближе к Нанетте, понижая голос до шёпота: — Каждый из нас носит свои маски, скрывая настоящие истории. Кто знает, какие тайны скрывает этот вечер? Нанетта на мгновение замерла, её взгляд чуть опустился, и я увидел, как её длинные ресницы слегка затрепетали. Она улыбнулась, но эта улыбка была другой — в ней уже не было прежней игривости. — Может, Вы и правы, — тихо ответила она, снова встретив мой взгляд. — Но у каждого есть хоть один секрет, который тщательно скрывают, не так ли? Я кивнул, чувствуя, что она пытается увести разговор в сторону. Было ли это простым флиртом или она действительно что-то скрывала — я не знал. Танец продолжался, и мы плавно скользили по брусчатке, наши движения стали более слаженными. Я не мог не заметить, как она старается сохранить дистанцию, несмотря на нашу близость. — Не будете ли Вы так добры пролить свет на один из этих секретов? — спросил я, усмехнувшись, словно шутя, но в моих словах была и доля серьёзности. — Секреты? — её голос звучал теперь более спокойно, и она слегка наклонила голову, будто раздумывая. — Что ж, возможно, когда-нибудь. Но не сегодня, Зейн. Сегодня я просто танцую, — она взглянула мне в глаза, её голос был тихим, но твёрдым, словно ставя точку в разговоре. Я понял, что дальше настаивать не имеет смысла. Мы продолжали танцевать, и я заметил, как она снова оглядела толпу, её взгляд стал более настороженным. Что-то её беспокоило. Она пыталась оставаться спокойной, но я видел, что внутри неё что-то происходило. Это чувство не давало мне покоя. — Всё в порядке? — спросил я, стараясь не прозвучать слишком настойчиво. Она быстро посмотрела на меня и улыбнулась. — Всё в порядке, — ответила она быстро, но я не поверил её словам. Мы медленно остановились, музыка подходила к концу, и я почувствовал, как она слегка напряжённо вздохнула, будто собиралась с мыслями. — Благодарю Вас за танец, — сказала Нанетта, аккуратно высвобождая свою руку из моей. Её голос был вежливым, но что-то изменилось в её поведении, будто она хотела как можно скорее покинуть это место. — Было приятно познакомиться, Зейн. Она сделала шаг назад, собираясь уйти, но я вдруг ощутил непреодолимое желание остановить её. — Подождите, — сказал я, не давая ей уйти так быстро. — Мы можем ещё поговорить, когда ни будь? Нанетта остановилась, её взгляд на мгновение задержался на моём лице. Она слегка прикусила губу, словно раздумывая. — Возможно. Она развернулась и быстро ушла, её тёмные волосы мелькнули среди танцующих пар, и вскоре она исчезла из поля зрения. Я остался стоять, пытаясь понять, что именно меня так зацепило в этой девушке. Может, её странное поведение? Её жизнь? Или это была лишь моя паранойя? Всё казалось слишком странным. Её внезапная перемена в настроении, настороженные взгляды по сторонам — всё это не давало мне покоя. Я стоял ещё несколько секунд, прежде чем услышал знакомый голос за спиной. — Что это было? — спросил Сайлус, появляясь из ниоткуда с лёгкой ухмылкой на лице. Его взгляд скользнул по тому месту, где только что стояла Нанетта. — Ты, кажется, немного потерялся в этом танце, не так ли? Я повернулся к нему, стараясь выглядеть спокойным. — Возможно, — ответил я уклончиво. — Но ты же знаешь меня, Сайлус. Я всегда интересуюсь тем, что трудно понять. Он хмыкнул и слегка ударил меня по плечу. — Ну, что ж, иногда такие загадки лучше оставить в стороне. — он поднял бокал с вином и предложил его мне. — Выпей и расслабься. Сайлус, с бокалом вина в руке, внимательно смотрел на меня, его улыбка была почти насмешливой, но не злой. Он был всегда таким — умел уловить в человеке что-то, что оставалось незаметным для других, и поддеть это, как рыбак тянет леску с уловом. — Так, Зейн, — начал он, лениво крутя бокал в руке. — Она тебе понравилась не так ли? Я чуть напрягся, но постарался не подавать виду. Сайлус был прав, что-то в ней меня действительно зацепило, но я не хотел признаваться в этом даже самому себе. Слишком многое вокруг неё казалось странным, загадочным, и, честно говоря, я сам не до конца понимал, что именно меня так тянет к этой девушке. — Да брось, — усмехнулся я, отворачиваясь, чтобы не встретиться с его взглядом. — Это просто танец. Сайлус, как всегда, не собирался отпускать тему так легко. Он сделал шаг ближе, глядя на меня чуть прищуренными глазами. — Танец? — протянул он. — Что-то я не видел, чтобы ты так сильно увлекался другими дамами во время подобных танцев. В твоих глазах был совсем другой огонь. Признайся, тебе ведь хочется узнать её получше. Я лишь пожал плечами, скрывая лёгкое раздражение от его наблюдательности. — Может, мне просто показалось, что она чем-то отличается от других, — сказал я, пытаясь быть как можно спокойнее. — Ничего серьёзного. Сайлус не стал дальше настаивать, лишь усмехнулся себе под нос и сделал глоток вина. — Что ж, если тебе так кажется… Не все девушки так просты, как кажутся на первый взгляд. Эти его слова застряли у меня в голове. Он не уточнял, что именно имел в виду, но тон его голоса намекал на то, что он что-то знал. Я кивнул, решив пока не углубляться в тему, и мы продолжили вечер, обсуждая более поверхностные темы.

***

Прошло несколько дней после бала, но мысли о Нанетте всё не покидали меня. Что-то в ней действительно зацепило меня. Мягкость её движений, задумчивый взгляд, таинственная улыбка — всё это не давало мне покоя. Я несколько раз пытался выбросить её из головы, но бесполезно. Однажды, проходя мимо городской площади, я случайно увидел её. Она стояла у двери небольшой булочной на углу улицы, разговаривая с пожилой женщиной. В этот момент что-то внутри меня щёлкнуло, как будто это был знак, что я должен узнать больше. Я начал заходить в ту сторону ближе к вечеру, незаметно наблюдая за тем, как она завершала свой рабочий день. Иногда я видел, как она помогала закрывать ставни или выносила корзины с выпечкой для очередного покупателя. Её простота и спокойствие в этих повседневных делах удивляли меня. Это было совсем не то, что я ожидал увидеть от девушки, которая на балу выглядела столь утончённо. Каждый раз, когда заканчивалась её смена, я незаметно следовал за ней, провожая её. Она была настолько поглощена своими мыслями или мелкими делами, что, казалось, не замечала моего присутствия. Я старался держаться на расстоянии, не желая быть замеченным. Это было глупо, даже немного странно, но меня тянуло к ней. Я не мог объяснить этого. В те моменты, когда я видел её, проходящей по улицам города, она выглядела так естественно, так беззаботно, что мне хотелось понять, что же на самом деле скрывается за этой внешней простотой. Каждый вечер я ловил себя на мысли, что жду её появления. Я знал, что это не должно было зайти так далеко — Сайлус был прав, я увлёкся. Но я не мог остановиться. Что-то в этой девушке манило меня. Однажды, когда она, как обычно, закончила работу и шла по вечерним улицам, я заметил, что её шаги стали медленнее. Нанетта обернулась через плечо, её взгляд задержался на том месте, где я стоял в тени. Сердце в груди забилось быстрее. Она меня заметила. Нанетта на мгновение остановилась, её глаза встретились с моими, и мне показалось, что во взгляде мелькнуло что-то вроде узнавания. Но вместо того, чтобы подойти или спросить, что я здесь делаю, она снова повернулась и продолжила идти. Я вздохнул, чувствуя, как дрожь пробегает по телу. Её взгляд был грустным, как будто она хотела что-то сказать, но так и не осмелилась. 3 года спустя С того дня, когда я в последний раз видел Нанетту, прошло три года. Тот вечер, когда наши взгляды встретились на пустынной улице, стал последним мгновением нашего молчаливого общения. Вскоре после этого я узнал, что она уехала в свой родной город, так как её обучение в Академии подошло к концу. Я помню, как чувствовал странную пустоту, узнав об этом. Тогда я не осознавал, насколько глубоко это простое наблюдение за её жизнью вошло в мою рутину. Я пытался оставить её в прошлом, думал, что со временем забуду те странные дни, когда она занимала половину моих мыслей. Но, несмотря на все попытки, её образ время от времени всплывал в сознании, как призрак, оставшийся без ответа. Теперь всё это казалось далёким прошлым. Жизнь потекла своим чередом. Моя работа в больнице, тренировки, балы, бумажная волокита — всё это стало постоянной рутиной, которая, казалось, затмила собой воспоминания о Нанетте. Но иногда, особенно в тишине дождливых ночей, я всё ещё ловил себя на мысли о ней — что с ней стало? Как сложилась её жизнь? Где она сейчас? Я запретил себе узнавать о ней, это была моя установка. И вот в один холодный, серый день, стоя под навесом на городской площади, укрываясь от пронизывающего дождя со снегом, который падал большими, тяжёлыми хлопьями. Воздух был влажным и холодным. Люди спешили мимо, укрываясь под капюшонами, торопясь скрыться от непогоды. Я смотрел на них рассеянным взглядом, когда вдруг заметил что-то, что заставило меня замереть. Через завесу дождя, вдали от людской толпы, я увидел её. Нанетта. Она стояла на противоположной стороне улицы. Я мгновенно узнал её, хотя прошло так много времени. Её фигура, волосы — всё осталось таким же, и всё же что-то изменилось. На миг мне показалось, что это лишь иллюзия, что моя память сыграла со мной злую шутку. Но когда я сфокусировал взгляд, сомнений не осталось. Я, не задумываясь, шагнул в дождь, не замечая ни холода, ни мокрой улицы под ногами. Подойдя ближе, я понял, что что-то было не так. Её лицо, обычно живое и уверенное, выглядело уставшим и напряжённым. Когда я подошёл совсем близко, моё сердце дрогнуло. На её брови виднелся свежий кровавый след, грубый и неровный, как будто его оставил случайный удар. Её волосы, некогда ухоженные и блестящие, теперь были спутанными и мокрыми от дождя. Но самое шокирующее — её платье было порвано, а по краям ткани виднелись следы грязи. Она стояла там, замёрзшая и вся в дрожащем шоке, словно была потеряна в этом холодном мире. — Нанетта? — мой голос прозвучал тихо, почти шёпотом, но в тишине дождя её имя эхом отразилось в воздухе. Она повернулась ко мне, и её глаза встретились с моими. В этом взгляде было что-то чуждое — страх, растерянность и боль. Она, казалось, не сразу узнала меня, как будто её мысли были где-то далеко. — Зейн? — её голос прозвучал тихо, почти неуверенно, и дрожал от холода. — Ты?.. Я сделал шаг ближе, чувствуя, как внутри всё сжалось от странной смеси тревоги и сожаления. — Это я, — подтвердил я, пытаясь держаться уверенно, хотя моё сердце билось, как бешеное. — Что с тобой произошло? Почему ты здесь… и в таком состоянии? Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла слабой, болезненной, и быстро исчезла. — Я справлюсь, — пробормотала она, обнимая себя руками, как будто пытаясь согреться, но в её голосе не было прежней уверенности, которую я помнил. Я видел, что она пыталась оставаться стойкой, но её руки дрожали от холода, а одежда говорила сама за себя. Я сделал шаг вперёд и снял с себя плащ, накинув его ей на плечи. Она была явно на грани, не в силах скрывать своё состояние. — Мы найдём место, где можно обсохнуть и согреться, — в душе я переживал за неё. — Здесь недалеко есть швейная лавка. Я знаю хозяйку, она поможет мне с одеждой и… — она замялась, — Мы сможем там поговорить. Мы шли по узким улочкам города, пока Нанетта, сжавшись под моим плащом, не остановилась перед небольшой лавкой. Фасад выглядел старым, но ухоженным, с потемневшей от времени деревянной дверью и небольшими окнами, за которыми слабо мерцал свет. Нанетта постучала, и через несколько мгновений дверь приоткрылась. На пороге стояла женщина, чьи глаза тут же смягчились, как только она увидела Нанетту. — Нанетта! — воскликнула женщина с явным удивлением в голосе. — Что с тобой случилось, девочка? Заходи скорее, ты вся промокла! Она отступила в сторону, давая нам войти. Внутри было тепло и уютно, запах травяного чая окутал нас, как тёплое одеяло. — Спасибо, Мэй, — тихо проговорила Нанетта, дрожащими руками принимая от неё тёплое одеяло, которое та заботливо накинула ей на плечи. — Подожди пару минут, — Мэй быстро окинула меня взглядом, но не спросила, кто я. — Я сейчас закрою лавку, мы пойдём к нам домой. Это не оговаривается.

***

Немного перекусив, я заметил, что Нанетта успокоилась, хотя её глаза всё ещё не могли полностью скрыть усталость и беспокойство. Она ела молча, время от времени поглядывая в окно. — У меня ещё есть дела, — сказал я, вставая с места, пытаясь скрыть своё истинное намерение. — Позаботьтесь о Нанетте. Нанетта чуть нахмурилась, но не стала задавать лишних вопросов. — Спасибо, Зейн, — сказала она тихо. Я кивнул, надевая плащ и готовясь уйти. Мои мысли уже были направлены на то, что нужно сделать. Я знал, что должен был помочь ей с письмом, но ещё больше я знал, что это время пришло: Сайлус не мог больше избегать своих чувств к Нанетте. Он играл слишком долго, скрываясь за маской безразличия и дружелюбных ухмылок, но я видел, как он смотрел на неё ещё тогда, как его взгляд загорается, когда он упоминал её. И я больше не мог смотреть на это молчание.

***

Я направился прямо к Сайлусу, полон решимости. Найдя его в его покоях, я вошёл без стука, грубо распахнув дверь, чем сразу привлёк его внимание. Он сидел у окна, задумчиво глядя на серое, дождливое небо, попивая вино. — Зейн? — удивлённо поднял голову Сайлус, увидев меня. В его глазах читался вопрос, но он оставался спокойным. — Что-то случилось? — Ты чёртов идиот, вот что случилось, — сказал я резко, мои слова прорезали тишину комнаты, как удар плети. Я подошёл к нему ближе, чувствуя, как внутри нарастает гнев. Все мои мысли и эмоции всплыли наружу, и я не собирался их больше сдерживать. — Ты должен прийти на смотрины, Сайлус. И уже наконец признать, что любишь её, а не играть в эти дурацкие игры. Его глаза прищурились, но он молчал, видимо, ошеломлённый тем, что я так внезапно выпалил это на него. Он явно не ожидал такого напора с моей стороны, но его молчание лишь подливало масла в огонь моего раздражения. — Я говорю о Нанетте, — продолжил я, не давая ему возможности оправдаться или увильнуть от разговора. — Она здесь, в городе. Она вернулась, но… не в лучшем состоянии. Ты должен прийти к ней. Ты знаешь, что она тебе не безразлична. Хватит уже прятаться за своими отговорками и играми. Я заметил, как его лицо немного напряглось, его взгляд стал холоднее. Он открыл рот, чтобы сказать что-то, но я резко поднял руку, заставив его замолчать прежде, чем он успел произнести хоть слово. — Слушай, Сайлус, — сказал я твёрдо, мои слова звучали как удар молота, не оставлявший пространства для возражений. — Если ты не признаешь ей свои чувства, если не перестанешь играть в эту игру, тогда я сделаю это за тебя. Я расскажу ей всё. И, понравится тебе это или нет, я сделаю это. Я не позволю тебе больше играть с её чувствами. Она заслуживает знать правду. Сайлус замолчал, и на несколько мгновений в комнате воцарилась тяжёлая тишина. Я видел, как его эмоции борются за контроль — гнев, сомнение, страх, которые он так старательно скрывал всё это время. Его руки напряглись, пальцы слегка сжались в кулаки, но его лицо оставалось холодным и замкнутым, словно он пытался подавить в себе всё то, что накопилось за эти годы. Наконец, Сайлус тяжело вздохнул, отводя взгляд. — Я… — начал он, но слова застряли у него в горле. Он снова посмотрел в окно, словно надеялся найти там ответы на свои внутренние терзания. — Я не могу, Зейн. Всё не так просто. — Не можешь? — я почувствовал, как меня начинает трясти от злости. — Что значит «не можешь»? Сайлус снова посмотрел на меня, на этот раз в его глазах вспыхнула искра ярости. — Ты ничего не понимаешь, Зейн, — сказал он, его голос дрожал, хотя он старался оставаться спокойным. — Всё это слишком сложно. — Не можешь? — я сжал кулаки, пытаясь контролировать свои эмоции. — Или просто не хочешь признать, что ты любишь её? Мои слова, казалось, ударили в самое сердце. Он напрягся, его лицо побледнело. Я знал, что попал в цель. — Если ты не сделаешь этого сейчас, — продолжил я, делая шаг к нему, — Если ты не признаешь ей свои чувства, то я сделаю это сам. Я скажу ей, что ты играешь в эти дурацкие игры, вместо того чтобы быть честным. И, чёрт возьми, если ты не придёшь к ней, я скажу ей, что люблю её сам. Понравится тебе это или нет. Сайлус на мгновение застыл, его дыхание сбилось, и я видел, как в его глазах мелькнуло удивление. Мы стояли друг против друга в этой напряжённой тишине, как будто решался важнейший момент в наших жизнях. — Признание не решит всё, — сказал я, чуть мягче. — Но это будет шаг в правильном направлении. Она заслуживает правды, Сайлус. А ты заслуживаешь быть честным с самим собой. Сайлус сидел неподвижно, но я чувствовал, как вокруг него словно сгущается тьма. Его дыхание было прерывистым, напряжение в его плечах говорило о внутренней борьбе, которая бушевала в нём. Слова, которые я произнёс, ранили его, но это было необходимо. Он слишком долго скрывался за маской, и теперь настал момент, когда правда должна выйти наружу. — Я не могу, — снова сказал он, но теперь его голос был тише, почти безнадёжным. — Это не просто страх, Зейн. Есть вещи, которые ты не понимаешь. Я не могу сделать этого, потому что… Он замолчал, снова отвернувшись к окну. Я видел, как его лицо стало мрачным, его взгляд метался, пытаясь найти что-то в темнеющем небе. Он никогда не был тем, кто легко открывал свои чувства, а когда дело касалось Нанетты, он становился ещё более закрытым. Но в этот момент я не мог позволить ему спрятаться в своих страхах и сомнениях. — Ты всегда прячешься за «но», Сайлус, — я шагнул к нему ближе, мои слова были не мягкими, но я знал, что он должен услышать их. — Сейчас это не имеет значения. Нанетта нуждается в тебе. Она вернулась, и ей больно. Ты понимаешь это? Ей нужна правда. Нужен ты, таким, какой ты есть, без всех этих игр и масок. Сайлус закрыл глаза на мгновение, его пальцы снова сжались в кулаки. Я видел, как он пытается контролировать себя, но напряжение в его теле говорило о том, что ему это даётся нелегко. — Ты не понимаешь, что значит быть мной, — сказал он сквозь стиснутые зубы, не открывая глаз. — Всё это — не только про меня. Про моё будущее. Про её будущее. Я не могу взять и поступить так, как мне хочется. Я почувствовал, как мой гнев сменяется смесью сочувствия и разочарования. — Ты говоришь о будущем, как будто оно уже предопределено, — ответил я, слегка смягчив тон, но не отступая от своей позиции. — Но разве не ты сам должен решать, каким оно будет? Ты любишь её, Сайлус. Это единственная правда, которая имеет значение. Ты мучаешь её, мучаешь себя. Как долго ты собираешься это делать? Ты хочешь, чтобы она ушла и забыла тебя? Потому что именно так это и закончится, если ты не сделаешь шаг навстречу. Сайлус открыл глаза и посмотрел на меня, его лицо выражало смесь гнева и страха, но я видел, что внутри него что-то дрогнуло. Мои слова разбудили ту часть его, которую он так долго подавлял. Внезапно он поднялся с места, его движения были резкими, как будто он не мог больше сидеть на месте. — Хорошо, — сказал он, сжав челюсти. — Ты хочешь, чтобы я признал это? Да, я люблю её. Люблю с тех пор, как впервые увидел. Но, чёрт возьми, Зейн, как это изменит что-то? Как это решит её проблемы или мои? — его голос сорвался на крик, и я видел, что он больше не может сдерживать эту боль, которая терзала его все эти годы. — Это не решит всех проблем, — сказал я, немного мягче, но решительно. — Но это первый шаг. Ты боишься за её будущее, я понимаю. Но ты не можешь строить своё будущее на лжи и страхе. Она заслуживает знать, что ты чувствуешь. Это даст ей выбор, Сайлус. И, возможно, даст тебе шанс на ту жизнь, которую ты скрывал даже от самого себя. Он остановился, сжав кулаки, его дыхание было тяжёлым, но я видел, что мои слова проникли в его душу. Я знал, что Сайлус всегда был тем, кто боролся с самим собой, с ожиданиями, которые возлагались на него. Но сейчас, в этой комнате, он столкнулся с истиной, от которой не мог больше убежать. — Хорошо, — сказал он наконец, голос его был хриплым, но решительным. — Я пойду к ней. Признаюсь ей во всём. Его слова прозвучали твёрдо, но я видел, что внутри него ещё оставалось множество сомнений. Он сделал первый шаг, и это было главное. — Это правильное решение, Сайлус, — сказал я, немного успокоившись. — Она ждала этого. И ты должен сделать это не для неё, а для себя. Потому что, в конце концов, она заслуживает знать правду. Сайлус кивнул, но прежде чем уйти, он вдруг остановился и посмотрел на меня с серьёзностью, которая редко появлялась на его лице. — А если она откажет мне? — спросил он, его голос был тихим, но в нём чувствовалась глубина его страха. Я взглянул на него, понимая, что этот вопрос терзал его больше всего. — Ты никогда не узнаешь, если не попробуешь, — сказал я просто. — Но, по крайней мере, ты будешь знать, что был честен с ней и с собой. Он на мгновение задумался, затем, казалось, принял это. Я знал, что этот момент для него — один из самых важных в его жизни.