ТОМ.1_Всех наших вчерашних дней: Когда заканчивается завтра

***

У Изуку было несколько причин для его растущего желания самосуда, и не все они были плохими. Вероятно... Во-первых, есть очень поверхностное желание доказать раз и навсегда, подходит ли он для работы героем. Хотя быть мстителем всё ещë очень далеко от настоящей работы героем, кажется, что это достаточно близко для сравнения. Есть боевые действия, патрулирование, наблюдение и другие виды навыков, которые логически связаны с работой героем. Если Мидория вырывается и тут же погибает от рук какого-нибудь злодея, ладно, хорошо, он получает памятку. Он не подходит для такой работы. Но если Изуку может спасти кого-то, кого угодно, то это все, чего он когда-либо действительно хотел от героизма. Если он может просто помочь одному человеку, просто быть полезным хоть раз... это все, чего он хочет. Ему не нужно иметь невероятное количество убийств злодеев или что-то в этом роде. Он просто хочет доказать, что может помочь кому-то. Кому угодно, на самом деле. Он не может быть бесполезным, если он помогает кому-то, верно? Вторая причина немного более научная. Всемогущий сказал, что кто-то без причуды не может быть героем. Ластик сказал, что может. Хотя можно утверждать, что у Всемогущего будет больше власти, чтобы склонить голосование на свою сторону, это будет допускать предвзятость в исследовании. 2 героя недостаточно для окончательного, логического вывода. Таким образом, Изуку нужно спросить больше героев. Ему нужен больший размер выборки. Затем он может сравнить ответы и выяснить, есть ли сильный наклон в том или ином ответе, или даже являются ли Сотриголова или Всемогущий выбросами в этой области. Но в целом, находить и разговаривать с героями обычно было довольно сложно. Герои в центре внимания были слишком заняты встречами с фанатами, чтобы действительно поддерживать разговор, а подпольные герои патрулировали ночью. Таким образом, его текущий план. Если бы Изуку был мстителем в ночное время, он бы резко увеличил свои шансы встретить больше героев. Он не только мог бы быть активным, пока они патрулируют, но и потенциально в тех же районах, привлеченный похожими местами преступлений. Затем он мог бы пригласить больше героев. Третья причина более поверхностна, но Изуку все еще думает, что это обоснованный довод. С причудой или без нее, герои должны быть в разумной форме, верно? Даже с мощной причудой вам, по логике, нужно знать хотя бы некоторые приемы рукопашного боя или другие формы боя, он в этом уверен. Особенно героям с нефизическими причудами, вероятно, придется наращивать силу и другие навыки, чтобы защитить себя. Или они используют вспомогательный предмет, например шарф Ластика, чтобы компенсировать нефизический аспект своей причуды. Подземным героям обычно приходится также практиковать скрытность, когда они на 127% чаще участвуют в засаде. Так что быть мстителем было бы похоже на кросс-фит, но с более высоким шансом умереть, и Изуку готов пойти на этот риск. Отсюда и третья причина Изуку. Он не самый подтянутый в мире, черт, это преувеличение. Он прилично быстр, думает он, за годы бегства от драк и уклонения от ударов, но это не поможет ему далеко. Ему действительно нужно нарастить мускулы, иначе какой он будет герой, если не сможет помочь вынести мирного жителя из опасной зоны? Ему нужно уметь поднимать обломки или, по крайней мере, уметь выдерживать вес другого человека, если он кого-то сопровождает. Скрытность тоже важна, если у него нет грубой силы, чтобы мгновенно сокрушить злодея, то ему понадобится преимущество неожиданности. Любое преимущество, которое он сможет использовать, будет одним из них. Затем есть его четвертая причина, которая как бы косвенно связана с его третьей причиной: стать лучше в бою. Или, просто научиться сражаться, учитывая, что у него нет базового уровня боевых навыков. Наличие этого навыка было бы жизненно важно для работы героем, если он попадет на поле боя. Но с другой стороны, если он вообще не может быть героем, то все равно было бы неплохо иметь его в качестве навыка. Изуку устал просто получать травмы, он как бы хочет иметь возможность дать отпор хоть раз. По крайней мере, защитить себя. Даже если все напрасно, и ему снова придется столкнуться с Каччаном, то разве не было бы забавно увидеть лицо Каччана, когда Изуку удастся поймать удар или отразить его атаку? Это не очень реалистично. Но это мотивация, и об этом приятно думать. У Изуку есть целый набор других причин, чтобы сбежать и стать мстителем, но некоторые из них глупые, а некоторые он не хочет признавать, даже просто в мыслях. Когда говоришь такие вещи, они становятся реальностью, и Изуку не уверен, хочет ли он, чтобы эти вещи были реальностью. Итак, Изуку хочет стать мстителем. Это что-то. А если он выйдет и только пострадает, то кого это вообще волнует? Если он может помочь кому-то, кому угодно, то это того стоит. И может быть, может быть, неважно, если его убьют до того, как он вообще что-то сможет сделать. Это просто доказательство того, что он не может быть героем, если это произойдет. Изуку был бы не против, погибнуть, пытаясь кому-то помочь. Может быть, потому что он будет полезен. Может быть, потому что это достойная смерть, защищать кого-то, умирать за дело, а не за темные и запутанные мысли в его голове. Может быть, просто потому, что он не чувствует, что его это так уж волнует прямо сейчас. По другой, более секретной, но не такой уж темной причине, Изуку просто как бы думает, что мстители действительно крутые. Может быть, это поверхностно или глупо или нелепо, но Изуку хочет быть похожим на них, если не на что-то еще. Knuckleduster и Crawler или Pop Step все невероятные и крутые, и даже если они технически незаконны и на самом деле не должны бороться с преступностью, они все равно очень впечатляют. Изуку... тоже как бы хочет быть таким же крутым. Это поверхностно, но это правда. Шестая не-на-самом-деле-причина заключается в том, что Изуку технически не может быть арестован за самосуд, потому что технически он не может быть самосудом . Видите ли, японское законодательство определяет самосуд как незаконное использование причуды для выполнения героических обязанностей, то есть: борьба с преступностью. Однако, согласно этой конкретной формулировке, у Изуку есть юридическая лазейка. Не имея причуды, он не может заниматься незаконным использованием причуды. Следовательно, он никак не может нарушать правила причуды или подпадать под определение самосуда. Ударить преступника? Технически не противозаконно. Использовать свою причуду, чтобы оглушить преступника, а затем ударить его? Незаконно. Так что Изуку нельзя арестовать, так что он в безопасности на этом фронте. Ладно. Так что если он собирается быть мстителем, ему нужен какой-то костюм, верно? Иначе он будет выглядеть странно для любого, кому попытается помочь. Ему нужно хотя бы что-то, что указывало бы, что я собирался быть здесь , и я здесь, чтобы помочь , а не просто спортивные штаны. Единственная проблема в том, что единственные костюмы, которые Изуку когда-либо придумывал, вероятно, не будут... разумными здесь. И большинство из них посвящены Всемогущему. И... Изуку не хочет держать ничего против героя номер один, он просто пытался помочь Изуку, но на его языке чувствуется намек на горечь, когда Изуку осматривает свои желто-сине-красные стены, увешанные товарами Всемогущего. Ладно, так что это за выход? Изуку не очень хочет идти за снаряжением мстителя, это кажется экстремальным. Он мог бы надеть толстовку, конечно, но это кажется слишком повседневным. О! Погодите! Его косплеи! Хотя большинство из них Всемогущие, в его коллекции есть и другие герои. Хотя ему, вероятно, не стоит выходить в полном косплее, он, вероятно, может слепить что-то разумное, верно? Ладно, да, это могло бы сработать. Изуку подходит к своему шкафу, открывает его и морщится. Ему действительно нужно немного его прибрать. Ладно, вот его полузаконченный косплей Энджини, героя стимпанка. Он мог бы взять оттуда очки, они довольно хорошо закрывают его глаза, он в этом уверен. Плащи классные, у него тут есть несколько плащей, но Изуку чувствует, что он может споткнуться, если попытается бегать в плаще без какого-либо опыта. Ой. Ладно, у него шарф Эджшота, ему это нравится? Ох, но он может задушить его, если споткнется. Изуку нравится, когда его не душат. У него есть несколько фальшивых рогов, но это кажется больше косметическим, чем практичным, особенно когда они почти отваливаются, когда Изуку идет, не говоря уже о борьбе с преступностью. ... И, да, большинство его косплеев просто Всемогущего. На самом деле, в этом шкафу много Всемогущего. …Ладно, возможно, косплей не совсем правильная идея. У него есть куртка с высоким воротом, которую он может носить, это выглядит круто. Если он оставит ее расстегнутой, то он все равно сможет получить эффект развевающегося тела, не создавая проблем, когда дело дойдет до того, чтобы зацепиться за что-нибудь вроде шарфа или плаща. Это может сработать! А если он просто наденет спортивную одежду, то у него, вероятно, останется достаточно подвижности. Ладно, но хотя очки могли бы как-то сработать, ему нужно что-то, чтобы хоть немного скрыть свои черты, верно? В шкафчике в ванной лежит пачка медицинских масок, но Изуку не уверен, что сможет заниматься в них. Он может нормально дышать, но если он напрягается, то материал может прилипнуть к его лицу, и тогда это будет сложно. Кроме того, медицинская маска не совсем кричит «Я здесь, чтобы спасти вас от преступников» , скорее « У меня грипп» . Это не неуважение к людям, у которых грипп. Хотя Изуку знает, что не собирается бороться с преступностью направо и налево, он, вероятно, хочет выглядеть хотя бы немного более презентабельно, чем просто медицинская маска. ...Его мама однажды сказала, что макияж — лучший способ скрыть черты лица и убедиться, что полиция не узнает твою личность. Так, может, это поможет ему скрыть лицо? У него есть набор HotHawks MakeOver Kit с Winged Eyeliner Add-On™, который он купил на коне год назад, в нем, вероятно, есть все, что ему нужно. Изуку смотрит в зеркало, держа в одной руке нёбо, а в другой — кисточку, и сталкивается с тем фактом, что он вообще не уверен, как наносить макияж. Что, честно говоря, незначительная проблема. На стороне Изуку сила аниме, так что он может разобраться с этим. Примерно через десять минут Изуку чувствует себя достаточно замаскированным. Кроме того, он думает, что выглядит довольно устрашающе, так что это хорошо, верно? Он наклоняет голову вперед и назад, глядя в зеркало. Тени для век, которые он нанес, отражают свет и подчеркивают его глаза. (Он слышал, как его мама однажды сказала это предложение, поэтому он думает, что использует его правильно). Он попытался использовать подводку для глаз, но затем Изуку на самом деле чуть не выколол ему глаз, поэтому он просто нарисовал несколько линий на лице. С ними Изуку выглядит действительно устрашающе, как будто он действительно может победить преступника. Не то чтобы он мог. Неважно, насколько круто выглядит его макияж, Изуку все равно остается просто без причуд, по общему признанию, тощим четырнадцатилетним подростком. Он не может продержаться и пяти секунд, когда его загоняют в угол одноклассники, как он обманывает себя, что он вообще может выжить на улице, борясь с преступностью? Изуку качает головой. Вот что это значит — проверить, доказать, сможет ли он это выдержать. Он рано или поздно получит окончательный ответ, сможет ли он выжить как герой. Он узнает, сможет ли он помочь кому-нибудь или просто погибнет в первую же ночь, никчемный. Но, честно говоря, неважно, герой он или мститель или кто-то еще, он не может выйти с голыми руками. Как бы хорошо Изуку ни уклонялся, он уверен, что для боя этого недостаточно. Каччану всегда удается очень быстро сбить его с ног, так что Изуку нужно что-то большее, чтобы подкрепить свои усилия, пусть даже немного. Но что он может принести? Есть ножи. Изуку, конечно, мог бы принести нож. Но его мама заметила бы, если бы один из ее кухонных ножей пропал, и он не думает, что нож для масла был бы очень эффективен. Кроме того, даже если борьба с преступностью без причуд технически не является незаконной, Изуку все равно уверен, что нанесение ударов ножом является таковым. Также убийство. Убийство незаконно, и если Изуку нанесет удар ножом, он уверен, что это будет считаться покушением на убийство, если не успешным убийством. Кроме того, учитывая, насколько Изуку неумел практически во всем, он просто споткнется и нанесет себе удар ножом. Значит, не нож. Может, что-то более дробящее? Он мог бы использовать бейсбольную биту, да. Это сработает. Но если он захочет попрактиковаться в паркуре, он, возможно, не сможет толком бегать или прыгать, уворачиваясь, если все время будет держать биту. Это может быть менее реалистично, если только у него нет какой-то кобуры. И он почти уверен, что картонная, которую он сделал несколько лет назад, недостаточно прочная, чтобы носить биту. Он мог-! Нет, нет, Изуку не может принести оружие. У него нет оружия, он не умеет им пользоваться, и у него также нет лицензии на обращение с оружием. Использование оружия не является приемлемым решением его нынешней дилеммы, ему просто нужно это помнить. Никакого оружия. Оружие не приветствуется. Изуку пока что решил, что может взять с собой ножницы. Ножницы хороши, он может использовать их, чтобы резать вещи. Если он найдет что-то связанное, или если его самого свяжут, то Изуку может разрезать это! Кроме того, это определенно менее смертоносно, чем нож, поэтому он менее склонен ударить себя ножом или случайно убить кого-то. Это хорошо, Изуку любит быть уверенным, что он никого не убьет. В крайнем случае, он может даже бросить ножницы. Это может быть опасно! Или отвлекать, это работает, Изуку может отвлекать. Он может отвлечь злодея, пока гражданский добирается до безопасности. Это было бы полезно, верно? Одна пара ножниц подойдет? Может быть, две пары ножниц, это кажется безопасным. Изуку заправляет их за эластичный пояс. Вот он, это работает фантастически, если только они не выскользнут, а затем не залезут в штанину и не выпадут и/или не пронзят его. Ага. Изуку смотрит на свои штаны. Насколько его волнуют эти штаны, на самом деле? Не так уж и много. Вытащив одни ножницы, он пронзает ткань. Если он просто прорежет маленькую дырочку сбоку, это будет как маленький карман, из которого он все равно сможет легко вытащить ножницы. Если они не выпадут. Да. Он такой профессионал в этом деле. Изуку также положил в карман кусок парашютного шнура. Он должен быть уровня выживания, что бы это ни значило, но сейчас он уровня мстителя. Или, на самом деле, уровня Изуку. Имеет смысл иметь веревку или что-то в этом роде, чтобы связывать людей, если ему удастся вырубить преступника или одолеть его, ему нужен способ закрепить и удержать злодея. Он также может использовать его, чтобы лазить по вещам, хотя у него действительно нет силы верхней части тела, чтобы действительно куда-то лазить? Но если он застрянет на другом здании... он может использовать веревку, чтобы спуститься. Это лучший план. Может быть, Изуку хочет что-то с более дальним радиусом действия. Ему нравится иметь этот небольшой комфорт от ножниц, но они всего в нескольких дюймах, и он не совсем уверен, что хочет иметь злодея всего в нескольких дюймах от себя. Может быть, ему это нужно — нет, Изуку не разрешено иметь оружие. Он почти уверен. Не то чтобы у него вообще был доступ к оружию. Он может просто бросать вещи, на самом деле. Изуку может подбирать камни или другие вещи и бросать их. Да. Это тоже фантастический план. Изуку будет бросать вещи, и это будет очень эффективно. Всегда есть просто удобные вещи, валяются вокруг, верно? Так бывает в фильмах о героях, и они обычно автобиографичны, так что это означает, что они правдивы. Он может даже положить пару камней в карман заранее, так что он будет готов. Быть готовым — это хорошо. Изуку еще раз осматривает свой шкаф. Может, здесь есть что-то, что он может добавить, помимо просто дополнительных деталей костюма. Может, есть какое-то оружие, сумка или что-то еще, что помогло бы ему здесь. Он щурится сквозь горы ткани и картона. Не красные перья, они слишком громоздкие. Не экспериментальный огнемет Endeavor, это действительно незаконно. Его взгляд цепляется за что-то, наполовину прикрытое ковбойской шляпой, и он ухмыляется. Вот это может сработать.   Изуку вылезает из окна, что на удивление сложно. Кто бы мог подумать, что окно открывается сверху, а не снизу? И ​​кто бы мог подумать, что на самом деле так сложно вылезти из окна, не выпав и не рухнув сразу на два этажа? И еще чуть не упав головой вперед? Боже, когда он сказал, что хочет упасть со здания, он не это имел в виду! …Может быть, это слишком рано. Хм. В любом случае, Изуку уже наполовину высунулся из окна, прежде чем прищурился на землю, наполовину скрытую тенями. ...Это довольно далеко, зачем он хотел пойти этим путем? Нет пожарной лестницы или какого-либо пути, по которому он мог бы спуститься на землю, в основном нетронутую. Нет даже куста, в который он мог бы прыгнуть. Изуку действительно идиот, он вообще не продумал это. Может, ему действительно стоит просто уйти, если он даже из своей квартиры не может выйти, кто скажет, что он вообще будет кому-то полезен? Изуку вздыхает и проскальзывает обратно в свою комнату. Это никуда его не приведет. Он просто идиот, на самом деле, который думает, что может быть полезен в реальном мире. Он просто Деку без причуды, который даже из окна вылезти не может , и он думает, что может быть героем ? Это смешно! Это абсолютно смешно! Несколько минут спустя Изуку крадется по лестнице своего многоквартирного дома, отчаянно молясь, чтобы никто не вышел на ночную прогулку. Это было бы трудно объяснить. По крайней мере, он знает, что теперь может вернуться в свою квартиру, раз он принес ключ? Хотя ему действительно нужно следить за временем и убедиться, что он вернется до того, как его мама снова проснется. Это начинает становиться действительно сложным. Добравшись до улицы, Изуку быстро взбирается по ближайшей пожарной лестнице, забираясь так высоко, как только может. Беготня по улице никуда не приведет, поэтому ему нужно добраться до точки наблюдения. Он сможет увидеть больше и путешествовать, не привлекая к себе мгновенного внимания. Если он столкнется с совершаемым преступлением, путешествие по крыше будет менее заметным на подходе, чем просто бег. Плюс, он может практиковать паркур, который, как он уверен, близок к необходимости подземного героизма. Или просто героизма в целом, вероятно. Ладони Мидории скользкие, поэтому он соскальзывает со ступенек пожарной лестницы. На мгновение он оказывается в воздухе и размышляет, умрёт ли он на самом деле вот так, расстроен ли он или счастлив, или что-то в этом роде, а затем его спина врезается в металлическую решетку лестничной площадки. Это больно, и у него определенно будут странные синяки на некоторое время. Он всё ещë немного не уверен, что он чувствует по этому поводу, но столкновение было не очень тихим, поэтому Изуку карабкается по лестнице на следующую площадку, прежде чем кто-нибудь выглянет в окно, чтобы проверить шум. Когда он оказывается на верхнем уровне пожарной лестницы, у него возникает несколько проблем. Помимо очевидных психологических и физических. Пожарная лестница, которую он выбрал, не доходит до крыши, а просто останавливается на самом высоком уровне. Теперь он мог бы просто спуститься обратно, но это кажется чрезмерной тратой времени, особенно когда он уже на 7 этажей выше. Оглядевшись, Изуку видит то, что может быть либо решением, либо еще одной проблемой. Так, по крайней мере, обстоят дела с большинством вещей для Изуку в последнее время. В здании через переулок от него нет пожарной лестницы, но она заканчивается этажом раньше, чем его здание. Это означает, что он теоретически может спрыгнуть и забраться на эту крышу вместо того, чтобы спускаться вниз и искать новое здание. Единственная проблема — его физические недостатки с точки зрения прыжка. Сможет ли он это сделать? Изуку взбирается на перила и немного меняет позу. Он, вероятно, сможет это сделать! А если нет, разве это так уж важно? Если он упадет, то все, и ему больше не нужно беспокоиться о том, герой он или нет. Или, как он предполагает, технически он больше ни о чем не будет беспокоиться, что может быть плюсом. Так что либо он сделает это, победит, либо он получит перерыв от беспокойства и своего мозга, так что победит! Если бы только все проблемы можно было так легко решить, просто два хороших и функциональных решения, которые даже он может придумать. Конечно, может быть, есть и другие вещи, похожие на эти, и он просто слишком медлителен, чтобы их придумать. Он вдыхает секунду, пользуется моментом, чтобы оценить прохладу в воздухе, отпускает перила и прыгает вперед. Может быть, это была не лучшая идея закрыть глаза, но это больше похоже на инстинкт, чем на что-либо еще. На славный момент Изуку находится в воздухе, и он едва чувствует тягу гравитации, и он почти может притвориться, что летит. На мгновение ветер дует ему в уши, и нет ничего, что тянет его вниз, есть только воздух, по которому он скользит. На мгновение он может парить, и это может быть его причудой, и он невесом. Он летит. Затем его живот касается края крыши, и большая часть воздуха из лёгких мгновенно вытесняется из тела.       —Угкх, — мычит Изуку или издаёт что-то близкое, когда его инерция почти бьёт его лицо в гравий крыши. Он останавливается прямо перед тем, как соприкоснуться, но продолжает немного скользить вперед, и Изуку упирается ладонями в цементный край и толкает себя вперед. К счастью, инерция не дала ему просто удариться о крышу и упасть на землю, так что ему не пришлось слишком усердно тащиться к гравию внизу. Если бы он остался висеть, держась только за руки, или только за руки, Изуку думает, что он бы просто упал. Что было бы плохо. Вероятно. Изуку говорит, наверное, много, он понимает. Наверное, ему стоит бросить эту привычку. Это, наверное, хорошая идея. Чёрт возьми. После того, как он снова понял, как дышать, что является целым испытанием с половиной, Изуку переворачивается и встаёт обратно. Ему нужно поторопиться, если он собирается что-то сделать сейчас. Теперь он полон решимости, прыжки с крыши на крышу укрепили его бдительность. Поскольку он уже сделал это, он может пойти и подраться с людьми. Но с чего ему начать? Сейчас нет избытка криков, и нет очевидных неоновых вывесок, которые говорят что-то полезное, типа "помогите" или "посмотрите сюда" или "преступление в процессе". Если бы у него был сканер частот героев или для экстренных вызовов, это было бы полезно, но он слишком идиот, чтобы думать так далеко вперед. Изуку хрустит шеей. Тогда пора двигаться!

~~~**~~~

Настал вечер свидания , и Шота раздражён. Это не обязательно необычно, он раздражается довольно часто, но сегодня он особенно раздражён, потому что это должен был быть вечер свиданий, и вместо того, чтобы насладиться хорошей едой с мужем, он скачет по городу, высматривая преступления. У них были эти брони целую вечность, и теперь они должны выбросить их в окно. Конечно, место сразу же позволило им бесплатно перенести встречу на понедельник, но его точка зрения остается в силе. Ему придется ждать три дня, прежде чем он получит своё свидание. Честно говоря, это его работа или что-то в этом роде, но он специально вычеркнул сегодняшний вечер из своего календаря на несколько недель. Недели! Хизаши прямо сказал ему убедиться, что он свободен, чтобы они оба были свободны! Он трижды проверял Шоту! И теперь Айзаве придётся работать, а Заши подумает, что он все это время лгал, даже если это совершенно нелогично. Шота вздыхает и щурится в ночь. Он хочет быть дома. Он не то чтобы зол на Пенумбру, это не еë вина, по сути, что злодей ударил еë вчера вечером, и она не смогла работать сегодня, но он оставляет за собой право на раздражение, по крайней мере. Конечно, другая героиня не выбирала, чтобы её порезали вчера вечером, но это все равно означает, что Шота должен был работать в свой выходной, так что это не лучшая ситуация для всех. Пенумбра немного страдает из-за того, что нож задел некоторые органы? Конечно. Айзава страдает чрезмерно сильно, потому что он должен был быть на своем свидании прямо сейчас? Определенно. Но нет , в последнее время наблюдается некоторый рост злодейской активности, наряду с этим делом о наркоторговле, поэтому было бы нелогично, если бы сегодня вечером не было ни одного героя на дежурстве. Шота может с этим согласиться. Но все остальные настаивали, что они "слишком заняты", "под прикрытием" и "делают аппендэктомию", поэтому Шоте пришлось их заменить, хотя он уже четыре недели вычёркивал этот вечер из своего расписания. Мир его действительно презирает. Вот почему он ненавидит работать с другими людьми. И он даже не смог сегодня вечером уйти с дежурства, просто патрулируя позже, после свидания, вместо всей смены, потому что Нао́маса позвонил и попросил его проверить дело Пенумбры о наркотиках позже тем же вечером, лично, что является худшим вариантом. Так что теперь ему пришлось отменить все свидание, чтобы у него было время встретиться с Цукаучи позже. Боже... Мир не верит в любовь и активно ненавидит брак, и, возможно, просто хочет, чтобы Шота развелся. Так что, хотя технически Цукаучи не виноват во всей его нынешней ситуации, большая часть желчи Айзавы направлена ​​на детектива. Это лёгкий выход, даже если это не самая логичная ситуация. Плюс, Наомаса две недели назад заварил декаф вместо обычного кофе в комнате отдыха, так что Шота будет таить обиду на этого человека еще долгое время. А у Шоты хорошая память. Он вздыхает и продолжает прыгать на следующую крышу, а затем останавливается. Вот тень движения, может быть, в нескольких кварталах. Он щурится в ночь. Есть благосклонное объяснение, что это просто еще один герой, но вся причина, по которой Шота сейчас здесь, заключается в том, что сегодня ночью в этом районе не было других героев на дежурстве. Что приводит к логическому выводу, что эта фигура либо злодей, либо новый мститель на месте происшествия. У них не было новых мстителей в Мусутафу по крайней мере год? Больше? Так что это либо новичок, только начинающий, либо злодей. Вероятно, злодей, учитывая нынешний рост преступности, поэтому Сотриголова меняет курс, чтобы следовать за тенью. Если это злодей, то это было бы самым простым решением, но он слишком устал, чтобы прямо сейчас подавать документы об инциденте. Если это еще один герой, он высадит их из здания и потребует, почему они не поменялись с ним сменами. Они столкнутся с его гневом. Честно говоря, Шота надеется, что это новый мститель, как бы маловероятно это ни было. Он ничего не имеет против них, даже если они технически незаконны, и Цукаучи получает аневризмы из-за них. Что может быть для него бонусом, в настоящее время. Но нет, пока они остаются достаточно близко к закону и не применяют чрезмерную силу, то Шота вообще не возражает против них. Они немного лучше, чем профессионалы, раскрывают мелкие преступления, которые Шоте часто приходится упускать из виду, отдавая предпочтение более крупным злодеям, или находят очаги злодейской активности. Маленькая тень остановилась и смотрит на город, остановившись на прилично высоком здании. На самом деле, теперь, когда Шота немного ближе, он больше склоняется к мстителю, чем к чему-либо другому. Телосложение фигуры немного маловато для полностью лицензированного героя, поэтому Шоте не нужно иметь дело с этой головной болью. Злодеи, особенно злодеи-одиночки, обычно имеют цель в уме, заранее запланированную цель. Они не останавливаются, сканируя город, они, скорее всего, уже спускаются на уровень улицы или следят только за одним конкретным кварталом, где они планируют вызвать мигрень у Шоты. Пора проверить их, по крайней мере. Это его работа. Шута спускается на крышу, смотрит на мстителя и вздыхает, полный грусти школьного учителя.       — Ты, должно быть, шутишь, — вздыхает он, глядя на Мидорию Изуку, умного, вероятно, подавленного парня, которого он провожал домой два дня назад. Нет, почти наверняка почти сломленного. Мидория отшатывается назад, глядя на Шоту широко раскрытыми, наспех замаскированными глазами. Как в дешевых пластиковых очках для косплея. С тенями для век? Парень размазал тени по всей поверхности глазниц и частично по щекам. Что могло бы хорошо скрыть его личность, если бы они не были, ну, золотыми и невероятно блестящими. Они были такими блестящими, что даже в тусклом свете уличных фонарей они болели у Шоты в глазах. Не говоря уже о странных линиях на лице парня. Возможно, это должно было имитировать черные глаза спортсменов, но линии вертикальные и ползут вверх по подбородку Мидории. Это, безусловно, что-то.       — Эм... — изрекает ребенок, агрессивно избегая зрительного контакта. — Привет-привет, кто...       — Я знаю, что это ты, малыш, — говорит Айзава. Довольно забавно, как лицо ребенка вытягивается от удивления, как будто он ожидал, что Шота уже забыл о нём. Его плечи слегка расслабляются, пока он выпрямляет спину, напряжение в ногах. Это какая-то странная смесь эмоций, комфорта и настороженности. — Почему ты здесь?       — Эм... Помогаю? Шута щиплет себя за переносицу. — Когда я сказал, что хочу увидеть тебя на поле, я имел в виду как лицензированного героя. Через несколько лет. Не на следующий день. Почему? Тебе же двенадцать.       — Мне четырнадцать! — пискнул парень, как будто это лучше. Он даже выпятил подбородок в некоем подобии бравады. Как будто он гордится тем, что он на два года старше, чем намеренно заниженная оценка Стёрки. Боже, Мидория и вправду всего лишь ребенок. Шота снова вздыхает.       — Ты ещë слишком мал, чтобы быть мстителем, парень.       — Ну, — заикается ребёнок, — эм... Т-технически, я не... я не... вы не можете меня арестовать! Шота зажмуривает глаза. Он действительно не собирался арестовывать ребенка, но теперь, когда Мидория загорелся этой идеей, он весь дёргается и его глаза мечутся. Как будто Шота просто схватит его и отвезёт в полицейский участок.       — Я не... Я не мститель! Технически! Так что вы не можете... не можете арестовать меня за это! — Парень ёрзает и выглядит так, будто собирается попытаться сбежать, а Шота просто. Смотрит на него. Ладно, может, он отвезёт парня в участок, но только чтобы отомстить Наомасе за то, что он заставил его патрулировать прямо сейчас. Это должен был быть вечер свидания. Но нет. Он должен был сделать свою работу и спасти людей. Видимо, Цукаучи просто не верит в святость брака.       — А почему бы и нет?       — Эм — выдаёт ребёнок и замирает, как будто не ожидал, что его действительно спросят. — Вы, ээ... С-самосуд описывается как незаконная причуда, используемая для борьбы с преступностью? А у меня еë нет? Так что меня не могут арестовать за самосуд! Шута смотрит на ребёнка. Это хорошая юридическая лазейка, но законно или нет, он все равно не хочет, чтобы подросток выходил на улицу, врываясь в опасные ситуации. Он вообще не хочет, чтобы любой ребёнок выходил на улицу, борясь с преступностью. Особенно когда парень такой тощий, что кажется, будто его может унести легкий ветерок. Боже... Ребёнку нужно вернуться домой и завести кошку. Ему не нужно пытаться бороться с преступностью с полфунтами золотых теней на лице.       — Я могу рассказать твоей маме, — предлагает Айзава, и почти забавно, как быстро ребёнок сдувается при этом. Как будто он потерял свои кости, как какая-то грустная маленькая медуза. Или как Бинс, кот Шоты, когда он не хочет двигаться по утрам. Ребёнок просто теряет все силы, которые его держат, в ту секунду, когда Сотриголова говорит это.       — А... — выдавливает ребёнок, ёрзая, — Ладно, эм, пожалуйста, не делайте этого? Шота фыркает, выдавливая намёк на смех. Может, он приведёт подростка домой, чтобы познакомить его с Хизаши. Он бы получил удовольствие от ребёнка, на самом деле. О, подождите, технически это может сработать. Если он возьмёт Мидорию на встречу с Хизаши, он будет следить за мстителем и предотвращать преступления, а также выполнять свою работу. Но тогда Ластик также сможет возобновить своё свидание. Привяжите это к Цукаучи. Шота щурится на подростка. Он переминается с ноги на ногу, его лицо бледное, особенно от водянистого света луны и города. Может, и нет. Кажется, у ребёнка может быть аневризма, если он попытается их задержать.       — Слушай, — пытается он, — Давай, малыш. Тебе не нужна судимость, если хочешь стать героем. Тебе нужно вернуться домой. Выспись, сон важен. — Шота знает. Он был  невероятно лишён сна. Мидория просто неуверенно ёрзает. Шота скрывает желание снова вздохнуть, уткнувшись носом в шарф. Расстроенное поведение рядом с парнем будет только вредить, особенно когда у ребёнка и так низкая самооценка. Он не хочет расстраивать малыша или действительно обескураживать его так сильно. Сигнализация, звенящая под ними, привлекает внимание Шоты на долю секунды, и этого достаточно, чтобы ребёнок бросился бежать. Как ни странно, не от Айзавы или куда-то ещë, где он мог бы спрятаться, а к пожарной лестнице прямо перед ними. Сотриголова бросается вперёд, но все в порядке, парень не прыгает, он просто скользит по лестницам, пробираясь вниз на улицу. Что, на самом деле, Шота должен делать тоже самое. С треском своего шарфа захвата он быстро спускается по краю здания, минуя ребёнка, даже если он делает приличный прогресс вниз по пожарной лестнице. Его ноги ударяются о цемент, и он бежит, заметив отступающую группу, казалось бы, низкоуровневых злодеев дальше по улице. Одним взмахом своего оружия захвата он ловит одного, размахивая им в сторону, пытаясь ударить второго бандита. Первого быстро заталкивают в мусорный бак, но второй подпрыгивает прямо вверх и умудряется избежать столкновения. Айзава рычит и активирует свою причуду, пытаясь оценить причуды злодеев. Их трое, но только у одного из них есть какие-то очевидные изменения, он немного теряет массу. Первый, который может быть своего рода лидером, поворачивается и встречается взглядом с Сотриголовой. Затем они оба ныряют в переулок. Шота бежит вперед, тратя мгновение, чтобы убедиться, что его пойманный злодей без сознания, что, похоже, так и есть. Восприняв это как знак покинуть их, он стягивает свой шарф и продолжает преследование. Итак, один злодей с какой-то причудой класса трансформации и один с неопознанной причудой. Он может с этим справиться. Взгляд через плечо показывает, что вышеупомянутые тревоги срабатывают в каком-то магазине, так что злодеи, вероятно, не очень хорошо известны или не слишком сильны в силе причуды, если они нацелены только на мелкие ограбления. Тем не менее, Шота все равно будет проявлять осторожность, слишком полагаться на шаткие предположения и может кого-то убить в своей отрасли. Айзава проскальзывает в переулок и активирует свою причуду, тщательно удерживая обоих в поле зрения. Пока оба являются неизвестными переменными в плане причуд, ему нужно убедиться, что они не используют это преимущество. Теперь, когда он может видеть обоих, у главного злодея, вероятно, есть причуда класса излучателя, учитывая, что нет никаких очевидных мутаций, и еë руки расставлены, как будто она пытается что-то призвать или контролировать. Другая, с причудой трансформации, как-то связана либо с увеличением мышц, либо с чем-то еще, что добавляет массу его телу. Сотриголова выхватывает один конец шарфа, когда злодей-трансформер нападает на него. Ему удается крепко обмотать их руки, но они все еще свободны и готовы к бою. Шота делает шаг в сторону и тянет их за руку вниз, швыряя их на землю. Он поворачивается, поймав первого злодея в поле зрения, пока его глаза горят. Рука хватает его за лодыжку, и Стёрка тянет назад, разрывая линию взгляда с обоими злодеями, и моргает, пока у него есть шанс. В любом случае, не то чтобы он мог использовать свою причуду прямо сейчас. У злодея-трансформатора, похоже, есть способность к трансформации, основанная на камне, учитывая, что он внезапно выглядит так, будто полностью сделан из гравия, хотя выглядел вполне нормально не шесть секунд назад. Он поднимает гранитный кулак, и Шота снова активирует свою причуду, наслаждаясь растерянным выражением на его лице, когда камень, кажется, тает. Он мог бы просто снова использовать свой шарф захвата, но айзава устал, и он пропустил своё свидание. Поэтому он бьёт каменного злодея в горло, а затем выбивает землю у него из-под ног. Они падают, сильно, и Шота слышит достаточно шума от столкновения своей головы и бетона, чтобы быть уверенным, что это не будет проблемой до конца этого боя. Напротив него, когда он поворачивается назад, находится первый злодей, его глаза слегка светятся, руки подняты, словно трясутся, и он ухмыляется. Шота собирается активировать свою причуду и смотрит вверх. А. Над ним находится металлический мусорный контейнер, светящийся, который определенно ранит его, если он сейчас отменит причуду злодея. Это умно. Умнее половины нынешнего класса Ластика, в любом случае. Он решает перекатиться вбок, когда злодей швыряет мусорный контейнер вниз, просто избегая столкновения. Шота открывает глаза, готовый отменить свою причуду, но прежде чем он успевает сориентироваться, появляется водоворот летящих обломков. Он не особенно быстрый, и только несколько кусков светящегося гравия тут и там, поэтому Шота считает, что это телекинетическая причуда без избытка силы за ней. Хотя они смогли поднять мусорный контейнер, они быстро его бросили, и они не будут его снова двигать, так что это, вероятно, был их максимум. Что приятно знать. Однако Айзава всё ещë не может толком увидеть этого злодея, и каждый раз, когда он пытается пройти через переулок, его шарф дёргается назад. Подождите. Шарф Шоты туго затягивается вокруг его же шеи, сжимаясь быстрее, чем ему бы хотелось. На самом деле, он бы предпочел вообще не удушаться, но он не может быть слишком придирчивым. Он повернулся слишком далеко, чтобы видеть прямо сейчас, но он может повернуться, попытаться получить злодея в поле своего зрения. Ладно. Его просто немного душат. Это нормально. Ему в любом случае не нужен воздух. Воздух сильно переоценён, и только низшим существам нужен воздух. Он абсолютно в порядке, потому что Айзава не слабак, который настаивает на постоянном дыхании . Ладно. Давление на мгновение ослабевает, шарф перестает светиться, поскольку злодей, должно быть, по какой-то причине теряет контроль над своей причудой, и Шота разворачивается, его шарф снова безвольно падает на его плечи. Злодейка все еще стоит, потирая свой лоб, и еë рот искажается в гримасе, когда Сотриголова готовит свое оружие захвата, они оба собираются снова активировать свои причуды. И тут, откуда-то сзади вылетает пенопластовая пуля и попадает злодейке прямо в лоб, и она колеблется достаточно, чтобы Шота выхватил свой шарф и прижал злодея лицом к стене. У еë ног вторая маленькая пенопластовая пуля. После этого она перестает двигаться, так что Шота будет считать еë безсознательной. На всякий случай он держит один конец шарфа запутанным вокруг неё, чтобы она не могла немедленно убежать, пока он осматривает место происшествия. Он поворачивается. Там, стоя у входа в переулок, стоит некий Мидория Изуку во всей своей сверкающей золотой славе. И он держит маленький нёрф-пистолет, направленный вниз по переулку, глаза у него совершенно огромные. Он немного похож на панду, если бы они были золотыми и зелёными. Или на шокированного маленького котёнка.       — Ты только что застрелил их из нёрф-пистолет а? — спрашивает Стёрка. Он так устал, но это забавно, как он предполагает. Заши посчитает это по крайней мере забавным, так что он сможет рассказать ему позже. Он оценит это, если не сразу попытается усыновить ребёнка с очень пугающей мамой. Он делает шаг к парню, не зная, поздравить его или отругать. Третья пуля взлетает и попадает в лоб Шоты, к его удивлению. К тому времени, как он приходит в себя от новизны попадания в него пенопластовый пули, ребёнок уже исчез. Он довольно быстр, для тощего маленького подростка. И на самом деле действительно впечатляюще меток, для нёрф-пистолета. Они были не очень далеко друг от друга, но постоянно попадать пулями в определенную точку показывает, по крайней мере, некоторое мастерство. Шота потягивается. Конечно, он мог бы выбежать и найти ребенка в любой момент, но для этого ему пришлось бы оставить злодеев без присмотра на земле. Что было бы крайне нелогично. И конечно, он знает, где живет мальчик, но ему действительно нужно попасть на встречу с Наомасой. Конечно, он мог бы проверить ребёнка завтра, но на самом деле ему следует расследовать эту наркосеть. Так что, по сути, его руки связаны, и он ничего не может сделать с новым линчевателем. Думаю, ему просто придется позволить ребенку продолжать бегать в абсолютно ужасном гриме и косплее. Это ужасно. Но он должен делать свою работу. Позор. Это действительно грубо. Ну что ж. Шота смотрит вниз на цемент, где пуля нёрфа Мидории невинно лежит на земле. Он как бы хочет увидеть, куда этот парень придёт, в любом случае.

~~~**~~~

***