Fight for the future

Там находилось около пяти огромных прозрачных отсеков, стенки которых были запачканы кровью и, увы, кусками плоти, вызывая отвращение. Я не могла рассмотреть все детали ужасного происшествия внутри, но четко различила людей, словно потерявших человеческий облик: они поедали друг друга, издавая жуткие звуки — чавкали, кричали, шипели, бросались на стекло, как звери в ловушке. Везде, куда ни глянь, царило кровавое безумие. Меня обуял страх, и я не решилась войти в ту комнату, охваченную хаосом и насилием. Всё это производило ужасное впечатление, неподвластное объяснению, и тягучий ужас витал в воздухе, сковывая мою волю. Я осталась, завороженная и испуганная. — Сузу, посиди тут с новенькой, она сейчас в обморок упадет от этого зрелища. А я пойду посмотрю, нет ли в этих рядах нашей девочки… - Вздохнула и смело пошла вперед, всматриваясь в каждый сантиметр. — …Что это такое? – Так же шёпотом произнесла я, переведя испуганные глаза на Сузу, стараясь не смотреть в сторону этого ужаса. — Это, милая моя, зараженные. Эта психичка, которую мы смели называть «мамой» заражала людей и в итоге образовалась такая армия из тупоголовых и вечно голодных тварей. Поспрашивай у То о них попозже, она намного больше знает. – она тепло улыбалась, пытаясь отвлечь меня. В итоге присела, крепко обняв, поглаживая по голове. – Всё будет хорошо… Она словно произносила слова не для меня, а для самой себя. В одно мгновение я снова ощутила всё, что терзает ее душу. Сузу охватывало громоздкое чувство вины — она позволила Свету бесследно ускользнуть. В её сердце бурлил страх, способный поглотить. Это чувство заставило меня глубже проникнуться её страданиями. Я горю желанием протянуть руку помощи, но в то же время ощущаю безграничную беспомощность. Что я могу сделать в этом безбрежном океане страданий? В этом смутном состоянии я начинаю понимать: порой самым малым шагом можно пересечь бездны и преодолеть страх, но как же трудно найти тот первый шаг к спасению. — Мы её найдём. – уверенно ответила я Сузу. Девчушка еще крепче меня обняла, опустив голову на плечо. Я чувствовала, как она дрожит. Мы стояли в таком положении еще несколько минут. Всё внутри горело от желания всё исправить, ведь не зря я тут. Мы могли бы продолжать обниматься и чувствовать эту мнимую безопасность еще дольше, но к нам подбежала Торрия, она выглядела достаточно радостной. — Девочки! Девочки! Её там нет! Какое облегчение. – на радостях капитан обняла нас, похлопав по спине хакера. От радости чуть прыгать не начала. — Какое счастье! — воскликнула Сузу, мгновенно подскочив на ноги. Она вытерла лицо, и на её губах расцвела широчайшая улыбка. – Пошли искать её, пока не поздно! На душе стало тепло и спокойно. Было бы очень жаль потерять эту малютку, ведь я уже прониклась к маленькой девочке, не хочу видеть её такой бесчеловечной, бездушной. Девчонки быстро собрались с мыслями, успокоились и пошли выискивать малышку. Ходили долго, даже дольше, чем раньше. Мы снова шли по тем же коридорам, видели те же двери, те же комнаты, снова ничего. Уже я приняла участие в поисках и мне даже дали свой фонарик! — Да что ж такое! Где она может еще быть? — во весь голос прокричала Торрия. Её потерянность стала агрессией, ещё бы чуть-чуть и фонарь в дребезги разлетелся из-за удара о стену. — Тише ты! Не кричи так, нам лишнее внимание не нужно! – шёпотом огрызнулась Сузу, оглядываясь во все стороны. Наши поиски закончились, когда капитан, словно изнеможённый, опустился на пол, решив больше не двигаться. Мы сели рядом с ней, в ожидании, когда её гнев утихнет. Не прошло и минуты, как рука Торрии начала мягко сверкать, точно так же, как сияла малышка Свет. Это напомнило мне о её искренней улыбке и больших глазах, я невольно улыбнулась. Однако Сузу и капитана охватил приступ паники. Что происходит? — Нет… НЕТ… НЕТ! – воскликнула Торрия, подскакивая с пола и, не взяв фонаря, устремилась вперёд. – Свет, моя девочка, отзовись! Пожалуйста, скажи, что ты в порядке! – истерично кричала, надеясь на хоть какой-то ответ. Мы бросились следом, стараясь не потерять её из виду. Она внезапно останавливалась, металась, меняя направление, словно не слышала наших слов. Как она находит путь? Наконец, Торрия остановилась перед входом в крошечную комнату, напоминающую кладовую, полную коробок и безделушек. Среди этого хаоса тускло светился огонёк. — Нашлась… Живая… - прошептала Торрия, на её лице расплылась мягкая улыбка. Этим огоньком была наша потеряшка. Она тоже была рада видеть нас, видеть то, что мы всё же пришли за ней и не оставили бедняжку. Маленькая девочка лежала в луже собственной крови, на это было больно смотреть… Её глаза наполнились слезами почти сразу, когда она увидела знакомые лица. — Я… Простите! Она оказалась сильнее… Я не смогла, я подвела!.. Не хотела, правда старалась… – ревела малютка, аккуратно жестикулируя руками, ибо от резких движений ей было очень больно. Её яркая футболка, шорты и даже волосы уже пропитались кровью. — Тихо, тихо, ты молодец, не подвела, всё хорошо. Теперь всё будет хорошо. - Не громко говорила капитан, аккуратно рассматривая раны Свет, параллельно успокаивая девочку. Раны оказались серьёзными, но не смертельными. Я не смотрела, что происходило дальше, ушла к Сузу. Она вышла из комнаты почти сразу, как только мы нашли Свет. Сидела на полу, поджав и обняв ноги. — Ты чего? – тихо спросила у неё, положив руку на плечо. — Всё хорошо, иди к ним, я скоро присоединюсь. – огрызнулась Сузу, опустив голову на коленки. — Это не твоя вина. – Спокойной сказала, оставила ей свой фонарик и последовала её совету. Встала и пошла к девочкам, не думаю, что стоит бедную заваливать вопросами, ей лучше сейчас побыть одной. Торрия к тому времени уже перерыла всю кладовку, обнаружив лишь несколько бинтов, потертые тряпки и немного обезболивающего. Увидев меня, она махнула рукой, призывая подойти. Страх сжался в груди при мысли о крови, заливающей пол, но сильное желание помочь переполняло меня. Я сделала шаг вперед, стараясь не встречаться взглядом с испуганной малышкой, и выполнила всё, как было сказано: отдала куртку и принялась искать что-то еще в коробках, вдруг у меня получится лучше. В их недрах я наткнулась на множество предметов: нераспечатанные шприцы, целую коробку с крысиным ядом, изящные камушки и еще многое другое. Но, увы, среди этого хаоса не нашлось ничего действительно полезного. Меня окутало чувство беспомощности и бесполезности, почему я не смогла найти что-то годное и помочь? — Нашла что-нибудь? – спросила Торрия, не поворачивая ко мне головы. В этот момент она пыталась хоть как-то остановить кровь, под жалостные стоны ребёнка. На вопрос капитана я ответила «нет». — Ладно, тогда собираемся и уходим в безопасное место. Я знаю, куда идти. – после этих слов она дала еще одну маленькую дозу обезболивающего и аккуратно подложила под Свет куртку, подняв на руки. Малютка очень старалась не вопить от боли, чтобы не подводить свою команду и не подвергать опасности. Я вышла в коридор, чтобы предупредить хакера о том, что мы уходим отсюда. — Сузу, пойдём. – я погладила её по голове, протянув руку. Она без колебаний приняла мою помощь и больше не отпускала мои холодные руки. Мы молча шли за Торрией, и на этот раз тишина не вызывала страха — напротив, она стала приятной, словно окутывала нас мягким покровом. Наконец, всё выровнялось, и мы остались живы. Двигались мы исключительно по светлым пространствам: огромным залам, освещённым операционным, кровавым лабораториям и бездонным архивам. Но внутреннее беспокойство вызывало одно единственное: где же персонал? За всё это время мы не встретили ни души. Мои мысли стремительно множились, и я поняла, что более не могу удерживать эту уютную тишину. — А где люди, персонал? – сначала взглянула на капитана, потом на Сузу, которая сразу засияла. — Это всё я! Они же не люди - роботы. Я их отключила вместе с системой безопасности. – гордо ответила, ожидая похвалы. Я лишь промычала, сил разговаривать уже не было. Это немного расстроило рыжую, но я надеюсь она меня поймёт, ведь все очень устали, сильно хотелось спать, думаю, и ей тоже. Снова эта тишина, эта приятная тишина, от которой еще больше клонило в сон. Ещё чуть-чуть и я отключусь! Как хорошо, что это молчание продлилось не долго, мы дошли до нужной двери. Как мы сюда добрались, не помню — взгляд был устремлён только в пол. Дверь оказалась железной, ржавой. Торрия аккуратно передала Свет Сузу и принялась открывать эту гигантскую преграду. Я предполагала, что долго будем ждать, но она с легкостью справилась и быстро затащила нас внутрь. Плотно закрыв дверь, заботливо проверила, чтобы не оставалось зазоров. Комната оказалась достаточно просторной, даже очень! Шторка разделяла её на две части. Мы стояли в первой, среди матрасов и пыли. Торрия уложила матрасы в ряд и велела положить маленькую девочку на один из них, чтобы обработать рану. Я прижалась к углу, затыкая уши — эти вопли становились невыносимыми. Хотя совесть не позволяла уйти из этой части, хотелось знать, что всё хорошо. Вскоре Торрия закончила осмотр, подозвала меня взглядом и скомандовала: — Фиксируй ноги. Хорошо держи! – после этих слов взяла обрабатывающее средство. — А где эта дылда? Где её носит вообще!? – нервно проворчала, осматривая комнату. Я сделала всё, что мне сказали. Сузу вскоре тоже подошла, после злых криков То, и получила от неё по затылку. Красавица решила не проявлять недовольства, лишь потёрла затылок, послушно исполнив команду «зафиксируй ей руки». Я наблюдала за этой картиной и с трудом сдерживала смех, стараясь не смотреть на ужасные травмы Свет, от которых становилось плохо — и помогать уже пришлось бы мне! Торрия открыла баночку антисептика и нещадно полила раны маленькой девочки. От таких криков у меня начало звенеть в ушах. То быстро спохватилась и закрыла рот ребёнку. Держать ноги было мучительно, коленка несколько раз влетела в нос, да так сильно, что он онемел, кровь из него текла ручьём. Травмы у девчонки были, конечно, ужасными: обширная открытая рана в животе и куча рубцов на руках. Но То сказала, что всё не так кошмарно. От такого зрелища мне стало очень плохо, но я старалась не падать в обморок! Несмотря на тяжесть увиденного, я стойко исполняла свою работу, пока капитан накладывала швы. Мы управились за пару часов. Девочке вкололи последнюю дозу обезболивающего, перебинтовали торс, закутали в куртку и оставили приходить в себя под пристальным присмотром Сузу. А Торрия принялась прибираться. Я ничего к тому моменту не соображала, ничего не слышала и в глазах темнело. Тело бросало то в жар, то в холод, голова кружилась, боль по всему телу нарастала. Не уж то это мучение закончилось? Что происходило дальше смутно помню. Помню только то, что кто-то взял меня под руку и куда-то повел. Очнулась и почувствовала - что-то холодное касалось моих щёк и носа. В глазах всё плыло, но я уловила розовые заколки, значит это была Торрия. Освещение неприятно било прямо в глаза, а передо мною и вправду маячила Торри. Она аккуратно прикладывала лёд к моему травмированному носу, нежно улыбаясь. Она выглядела очень измотано, однако оставить кого-то из нас без присмотра не могла себе позволить. Меня до сих пор колотило от увиденного, и моё сознание постепенно начало снова тускнеть. На фоне моих переживаний Торрия продолжала заботливо ухаживать за мной. Её холодные прикосновения ощущались как бальзам на рану, но мысли о Свете не покидали меня. — О, очнулась. Ну перепугала же ты меня! Как ты себя чувствуешь? – вопросительно глянула, аккуратно вытирая с моего лица остатки крови. — Мм… Ужасно…Мне до сих пор очень плохо. - Меня трясло от малейшей капли крови. Нос ужасно болел, но всё что я могла сделать — это скулить. — Понимаю, не каждый выдержит такую психологическую встряску. Мы то привыкшие к таким ужасам, а ты то вообще в первый раз с этим сталкиваешься. М-да, не так я хотела тебе всё донести. Но ты молодец, до последнего держалась. – шёпотом говорила мне всё это, убрав от носа лёд. — Не хиленько она тебе вдарила, конечно. Ну что ж, поздравляю с первым переломом. Ей это казалось забавным, а мне — безмерно горьким! Боль была так безжалостна, что слезы неконтролируемо хлынули из моих глаз. Как же я оказалась такой жалкой! Какое такое злосчастное дело привело меня сюда? Торри продолжала хихикать надо мною, приклеивая что-то на мой нос. Эта ее штука лишь усиливала страдания! Минуты тянулись в мучительном ожидании, но вскоре боль начала ослабевать. Что же она сделала? — Лучше? – погладила по голове, хлопая жалостными глазками. В ответ на вопрос кивнула головой и на её лице расплылась довольная улыбка. Поднялась с колен и куда-то ушла, а пришла с чистыми вещами в руках. — Держи, переодевайся, потом приходи. Я в первой части комнаты буду, девочки уже спят без задних ног, не могу оставить их без присмотра, уж тем более Свет. Она ушла, оставив аккуратно сложенные вещи рядом со мной. Я немного посидела, собравшись с мыслями, и обратила взор на вещички, предоставленные мне. Первым, что привлекло моё внимание, стал свитер нежного кофейного цвета, украшенный звёздочками. Я встала, чтобы рассмотреть его лучше; он выглядел довольно большим и тёплым. В наборе также имелись термобельё, вельветовые брюки глубокого коричневого оттенка и массивные ботинки. Я стремительно сняла запятнанную кровью форму, некогда нежно-мятную, и откинула её с отвращением в сторону. Меня передёрнуло от воспоминаний. Надеть чистую одежду было столь приятно: с каждым моментом ощущение тепла и уюта усиливалось. Но где же я? Вокруг всё светлое и белое, единственное, за что мог зацепиться глаз - железный стол в углу комнаты, захламлённый бумагами. Я подошла ближе. Вокруг меня раскинулась гора полок, изобилующих книгами, которые, казалось, совсем недавно были использованы, потому что на них не оседал толстый слой пыли. Это привлекло мое внимание. Возможно, я смогу найти ответы на волнующие вопросы? Я с нетерпением начала изучать каждую книгу: это заняло немало времени, и, к сожалению, я не обнаружила ничего стоящего. Лишь какие-то рассказы, сказки и энциклопедии 2200 года. Эти страницы были настолько старыми, что рассыпались на глазах. Я старалась обращаться с ними бережно, но даже с осторожностью книги продолжали крошиться в моих руках. Ничего больше не привлекало моего внимания, и решила заглянуть в стол, надежда на находку всё ещё жила в моем сердце. Я открывала ящики стола один за другим, обнаруживая в них старые пожелтевшие бумаги, чертежи и календари, начиная с 2177 года, которые, казалось, хранили в себе истории давно забытых людей. Среди этих раритетов я наткнулась на небольшую записную книжку. Обложка была изношенной, а страницы едва держались вместе. Я осторожно открыла её и начала читать записи. Передо мной рассыпались мысли и образы, написанные мелким, но аккуратным почерком. В начале книжки были приклеены какие-то обрывки газеты с фотографиями и рекламные брошюрки с лозунгом: «Изменим будущее!» или «Достижения человечества». На этих бумажках изображены два человека, одного из которых я с уверенностью могу назвать — это Торрия. Это реклама далекого 2177 года! А ныне на дворе 3422 год. С того момента прошло почти полтора века! Торри на фотографии, как и сама жизнь, казалась неизменной: даже шрам над губой остался прежним. Заколки, хвост, футболка – все то же самое. Почему она до сих пор жива? Кто она такая? За ней стояла молодая и прекрасная девушка с золотистыми волосами, смею предположить, что это та загадочная женщина, которую девочки называют «мамой». В этот раз я могла разглядеть её лицо: ярко-голубые глаза, наполненные искрами радости, совсем ещё детское личико, на котором играл нежный румянец. Она выглядела безмерно счастливой, в отличие от Торрии. Мне больше не хотелось рассматривать фотографию, мой взор обратился к тексту: «- Сегодня у нас в гостях совсем еще юная студентка Катрин Майер, учившаяся на инженерном факультете немецкого университета номер семь. Она сделала огромный шаг в развитии человечества! Из раза в раз девушка удивляет нас своими изобретениями, но сегодня она превзошла саму себя. «Проект Свобода» - с этой фразой пришла к нам наша победительница.» «Вот откуда взялся этот проект» - подумала я про себя и продолжила читать отрывок интервью. «— Катриночка, расскажи, что ты нам принесла и как пришла к такой гениальной идее? — Все же знают нашу ситуацию в мире: опасный вирус, от которого погибло огромное количество людей, внезапная война между четырьмя государствами. Всё это внесло свои огромные корректировки в наши короткие жизни, и я хочу представить вашему вниманию первый образец так называемого проекта «Свобода». Вы спросите - «Катрин, мы итак хорошо развились в технологиях, зачем же нам еще одни андроиды?» - а я отвечу - «Это не просто андроиды, это абсолютно бессмертные человеческие образцы «флайеры», полученный в результате клонирования и пару экспериментов. Они способны чувствовать, способны думать и для них не нужно писать программу, всё сделают за вас.» Чем же они хороши? Помимо того, что они сами решают, как лучше поступить, они хороши в бою, у них есть некая особенность, которой я дала название «побочка». Кому будет интересно, как это работает, то моя девочка 0.1 с удовольствием продемонстрирует свои особенности после интервью, правда, котик? — ...Всё будет сделано в наилучшем виде. — Вот и прекрасно! Я работала над этим проектом еще с школьных лет и вот, наконец, моя мечта была исполнена, и я смогла помочь людям. На данный момент было продано несколько образцов, под полными номерами 0000.23596 и 0000.43596. Заказчики счастливы после такой покупки….» Дальше я не читала, мне показалось это полным бредом. Мы страдаем только ради того, чтобы защищать людей? Это, по крайней мере, абсолютно неэтично. Теперь понятно, почему они так сильно ненавидят это место. Я листала заметки одну за другой. Записи были похожи на личный дневник и меня завлекли некоторые отрывки: «Март 2190 года. Она забрала и продала всех, кто был мне дорог. Заказ был огромен, требовали около сотни флайеров. Я спросила и оказалось, что вирус дошел и до стран Нермеро, ситуация ухудшается.» «Июль 2190 года. Вирус полностью поразил Молар, люди в панике, а наше производство разорилось, здоровых людей не хватает в лаборатории.» «Сентябрь 2200 года. Я смогла лично увидеть этих зараженных тварей. Если бы мне позволяли выражать эмоции я бы забилась в угол от страха. Да у них челюсть отпадает, органы наружу! Орут без конца и жрут друг друга!» «Декабрь 2230 года. Да Катрин с ума сошла со своей славой! Она выпустила этих зараженных тварей на недавно пробудившихся образцов, они еще даже не окрепли! Она заставила смотреть на это, она заставила меня быть там. Я не смогла их спасти. Почему я служу этой самолюбивой девчонке?» «20 Февраля. Я уже сбилась с счета какой это может быть год. Может прошло лет так пятьдесят с начала моих исследований. Как убить эту бессмертную тварину? Катрин заразила сама себя, чтобы существовать вечно. Она грозилась убить меня, если перестану подчиняться, но я не хочу умирать.» «Я смогла собрать своё первое творение, это единственное спасение. Набрала армию из образцов, которым в статус она вписала «неудачный эксперимент». Нас очень мало, но мы должны сделать хоть что-то. У меня есть хороший план: мы сможем настроить образцов, что были проданы, против этого проекта.» «Убила, она убила меня! Взяла и убила! Я была первой! Я была лучшей! Я просто хотела жить, хотела свободы, хотела спасти. Надежда лишь на моё творение. Всё изменится 18.11.3428 года. Она разрушит это место, она сможет спасти меня, я лишь хочу жить.» Последняя запись была написана небрежно и будто бы кровью. Записей больше не было, только какие-то символы. Там было куча чертежей, на них был написан мой номер, это меня напугало…. - М-да…После этой записи я начала сходить с ума, лишь бы не помереть. Это был голос Торрии. Я даже не заметила, как она оказалась за моей спиной. Она до ужаса меня напугала, из-за чего я ударилась головой об стол, в попытках быстро подняться с пола. - Ауч! Ты что так пугаешь!? У меня чуть сердце в пятки не ушло! – кричала и возмущалась на неё, потирая больное место. - А нечего лезть в чужие вещи, никто не просил! – огрызнулась То, скривив недовольное лицо. Меня очень гневило то, что она начала возмущаться, вместо того чтобы разъяснить мне суть происходящего и причину моего нахождения здесь. Какое отношение имеет ко мне дата 18.11.3422? Что она стремилась донести до меня, и почему утверждает, что ушла из жизни, если, стоя передо мной, выглядит совершенно целостной и невредимой? Каждое слово её звучало как загадка, каждое выражение — как непонимание. Я ловила себя на мысли, что ей, похоже, важнее протестовать, нежели дать ответ на мои отчаянные вопросы. Возникающие от этого недоумение и гнев заполняли пространство, между нами, как тёмные облака, готовые разразиться бурей. Что за истина скрывается в её словах? Почему так трудно просто объяснить? Я жаждала ясности, но лишь сталкивался с её эмоциональным бурлеском, что лишь усиливало мою волнение и непонимание в этот загадочный день. — Может, ты всё-таки соизволишь объяснить мне, что здесь происходит? Чем же я тебя так насолила, что оказалась в этом месте? Над чем ты трудился долгие пятьдесят лет, если всё равно встретила свой конец? Сон и воспоминания — это же полный абсурд! Ты просто сумасшедшая, и тебе срочно нужно лечение! — Мои бурлящие эмоции, сконцентрированные в узел страха, непонимания и гнева разорвались изнутри. В этот напряжённый миг я не могла сдержать свой поток слов и не учла, что, возможно, раня её, причиню больше боли, чем себе. Но, честно говоря, в тот момент мне было безразлично её состояние! Я здесь лишь благодаря ней, это она всё затеяла, и пусть она сама объяснит всё происходящее! Торрию внезапно охватила волна гнева. Кулаки сжались, готовясь разразиться ударом, полным ярости, глаза сверкающие, как молнии, излучали свирепую энергию, а зубы крепко стиснулись, словно пытаясь удержать бушующие чувства внутри. Весь мир вокруг погрузился в серую мглу, и вот-вот слезы, полные несбывшихся надежд и горечи, готовы были сорваться с ресниц, свободные, как злые духи, стремящиеся вырваться на свободу. Как будто сама буря в ее душе стремилась обрушиться на окружающее, разметая все на своем пути. Эта борьба в ее сердце, эта несокрушимая воля — ей необходимо было найти выход из этого мрака, в котором она оказалась запертой, словно пленница своих собственных чувств. - Что, сказать нечего? Признай то, что ты не права. – Я гордо подняла голову. Слишком рано я почувствовала эту легкую свободу. Я лишь подлила масла в огонь, и напряжение достигло своего предела. Мои слова стали последней каплей терпения для Торри, и в одно мгновение я ощутила внезапную, хлещущую боль в животе. Это застало меня врасплох, и, внезапно потеряв равновесие, я рухнула на пол. Острая боль, словно ядовитая волна, разлилась по всему телу, пронзая каждую клеточку. От шока мне стало трудно дышать, и я ощутила, как воздух ускользает из моих легких. Сердце колотилось, размеренно борясь с непониманием происходящего, а в ушах стоял гул, напоминая о нарастающем хаосе вокруг. Я мужественно подавляла панический зов, но внутри себя уже знала, что бездна, в которую я скатилась, нашла форму. Мгновения растянулись до бесконечности, и в этом кричащем молчании я вдруг поняла, что настало время сталкиваться с тем, что некогда пряталось в тени. В этот момент Торрия показала мне свою настоящую, жестокую личность, которая сформировалась очень давно, еще во времена служении Катрин. Рывком схватила меня за воротник, поднеся поближе к себе. — Значит, слушай меня внимательно: если ты думаешь, что, раз я выбрала именно тебя, ты можешь пользоваться моей добротой и заботой, то ты очень глубоко ошибаешься. — Она швырнула меня обратно на пол. Яростные слова окутали меня страхом, и моя уверенность мгновенно растворилась в мыслях. Я не ожидала такой реакции. В ее взгляде сверкает искра, способная сжигать все мосты. Я попыталась подняться, не веря в то, что только что произошло, но она толкнула меня ногой обратно. — Я разрабатывала этот план несколько лет, все было идеально, пока ты не испортила всё своим любопытством. Ты не должна была узнать о моих записях, о моем происхождении и тем более о Катрин. Ты не была там, не видела, как дорогие тебе люди страдают от этой заразы и больных идей старухи. Тебе никогда не испытать этих ужасных чувств. Я открылась тебе, а ты своими действиями меня очень огорчила. Теперь ты понимаешь, почему я, такая психопатка, жажду спасти всех и дать им то, чего никогда не имела? Ты должна вытащить отсюда всех, разрушить это место, отомстить ей за меня. — На глазах у нее выступили слезы, она отвернула голову, пытаясь сдержать эмоции. Я поняла, насколько она напугана и как сильно хочет жить. Но на этом она не остановилась и продолжила: - Я ничего тебе не скажу, ты узнаешь обо всём позже, как только наступит время, никому ничего не говори. Если вдруг я узнаю, что ты кому-то проговорилась – пущу на корм зараженным тварям, усекла? Она не позволила мне и слова вымолвить, стремительно скрылась, лишь бросив недовольный взгляд, который вмиг уничтожил всякое желание возражать. И вот я снова осталась наедине с собой, своими мыслями и её записной книжкой. Мысли сплелись в плотный клубок, который, казалось, невозможно распутать. Я была ошеломлена происходящим. Едва боль утихла, я вскочила, не осмелившись вернуться в эту непредсказуемую компанию. Гнев переполнял меня, а в голове пронеслась навязчивая мысль: «Не хочешь по-моему? Пусть будет по-твоему. Да начнётся война.»