Тёмный Феникс

      Съёмки начались через месяц. Все эти тридцать дней Синигами Миуюки работала, даря своим фанатам и всему миру свою лучезарную улыбку, в свободное время потихоньку смотря реалити-шоу Кабураги Масая. Признаться, ей даже понравилось это шоу — было забавно наблюдать за этими маленькими подростками (если такое словосочетание вообще реально), которые подстраиваются под ситуацию, только чтобы фанатам, смотрящим «Любовь со звёздами», нравились сюжетный поворот и, конечно же, все эти фальшивые парочки. Однако, фальшивые они или нет, увидев в финальной серии поцелуй Хошино Аквамарина и Курокавы Аканэ, девушка вышла из себя. Правда вот, изначально она этого не показала. Мужчины, сидевшие в креслах и со скучным видом смотрящие за сценой, даже не заметили изменений в лице своей любимой крошки и не удивились тому, что она с совершенно спокойным видом вышла из гостиной, лишь проводили её взглядом и вернули своё внимание к экрану телевизора. Синигами же в это время прошла в чулан и, не включая там света, достала биту. Перекинув её из одной руки в другую, она поудобнее взяла оружие и вернулась в гостиную, где под ошарашенные взгляды мужчин разбила чёртов телевизор.        — ЮКИ! — воскликнул достаточно громко Сато, подскочив первым.        — Пиздец… — лишь выговорил Ёсида, не меняя позы и во все глаза глядя на девушку.        — Урою… — прорычала Синигами, сделав поворот в сторону выхода. Однако, проходя мимо зеркала, что висело на стене в гостиной, она остановилась и взглянула на своё отражение. — Ну-у да-а-а… — протянула девушка зловещим голосом, выпуская биту из руки, сжимая кулаки и глядя прямо в свои лавандового цвета глаза, наполненные всеми негативными эмоциями, которые только могли появиться в ней в этот момент. — АКВЕ ВЕДЬ НРАВЯТСЯ СПОКОЙНЫЕ, БЛЯТЬ! — громкость её голоса стала выше, а злости в глазах больше. — НЕ ТО, ЧТО Я, ИСТЕРИЧКА ЁБАННАЯ! — и, не осознавая того, что делает, девушка со всей силы ударила в зеркало кулаком. Осколки полетели в разные стороны, некоторые, самые маленькие, врезались в её гладкую кожу руки. На пол начала капать кровь, окрашивая после себя всё в красное. Но Синигами на это никак не реагировала. Она лишь смотрела в своё разбитое отражение с ненавистью и гневом. — Спокойные… — причитала девушка сумасшедшим рычанием. — Спокойные… лицемерные… мрази…       Ёсида без слов подскочил и достал аптечку, Сато же подошёл к Синигами со спины и осторожно сжал её в своих объятиях, зажав руки так, чтобы девушка больше ничего не могла с собой сделать.        — Тш-ш… — он поцеловал её в висок.       Тело девушки задрожало от переполнявших её эмоций, а из глаз потекли ненавистные слёз.        — Всё хорошо, — мужчина осторожно отвёл её от разбитого зеркала и посадил на диван, после чего взял всё необходимое из аптечки и начал обрабатывать раны. — Что ты хочешь на ужин? Может, заказать что-нибудь на дом? Заодно прикупим сладкого. Что скажешь?       Девушка смотрела на него остекленевшими глазами и словно его совсем не слышала.        — Хэй, а ну-ка посмотри сюда, — Ёсида осторожно взял её за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Он сидел рядом, смотрел в её лавандовые очи и тепло, с любовью улыбался. — Ты просто чудесная, слышишь? Волшебная. Прекрасная. Неотразимая. А кто не видит в тебе все эти качества, тот просто полнейшая задница и самый настоящий уёбок, понятно? — он с нежностью вытер слёзы с её щёк и поцеловал в лоб. — Ты — наше с Мамору сокровище, — мужчина обнял её так, чтобы не мешать другу продолжать обрабатывать руку девушки.        — Макото прав, — Сато кивнул, тепло улыбнувшись, — неважно, кто что подумает о тебе или как ты себя ведёшь, мы любим тебя такой, какая ты есть, несмотря на все твои всплески эмоций и такие порывы, — он поднял на неё взгляд. — Ты и правда наше сокровище, крошка, — мужчина подмигнул ей, добавив шёпотом: — И мы тебя ни за что не дадим в обиду.       Блеск вернулся в лавандовые глаза, из них вновь потекли слёзы — на сей раз, слёзы счастья. Синигами одним рывком, несмотря на боль в руке, обняла мужчин за головы и издала протяжный стон, наполненный бурными эмоциями. Сато и Ёсида лишь переглянулись и улыбнулись. Для них и правда самое главное — это здоровье и благополучие их крошки. И совсем неважно, как она себя ведёт и что делает. Она не виновата в том, какой стало. Виноваты те, кто либо уже мёртв, либо скрывается от её сильных, испачканных в крови рук.       Порезы на правой руке зажили как раз к началу съёмок. Никто из живущих на Земле и не догадывался о том, что у Синигами Миуюки был срыв, во время которого она получила такие травмы. Узнай об этом общество — тут же началась волна самых различных комментариев, от сожалеющих до осуждающих. Оно кому-либо надо? Ей — точно нет.       Их машина остановилась около остальных машин и фургонов, в которых прятались гримёрки актёров. Съёмки проходили за городом, в небольшом посёлке. Для них сняли даже целый дом, принадлежавший той самой вампирше-собственнице.        — Это же Синигами-сан! — с улыбкой сказал Кабураги, взглянув на часы. — Вы даже немного рано. Думал, приедете позже.        — Мы не любим опаздывать, — сказал Сато, в то время как Ёсида открывал заднюю дверцу автомобиля и помогал девушке выйти на улицу.        — Всё хорошо, помнишь? — прошептал Макото.       Синигами в ответ только кивнула, тут же надевая на своё лицо маску прекрасного и милого айдола.        — Доброе утро, Кабураги-сан! — протянула она звонким и нежным голоском. — Думаю, ничего страшного в том, что мы приехали пораньше, нет. За меня уже могут начинать браться гримёры! И за Кацу тоже, — девушка кивнула на только что вышедшего Мори.        — Доброе утро, — сказал парень, пожав руку режиссёру.        — Вот и славно, — мужчина кивнул. — Хошино Аквамарин тоже уже тут, — он кивнул в сторону, где стоял блондин и разговаривал с каким-то актёром, — можете пойти поздороваться, а я пойду позову ваших гримёров и отправлю в ваши гримёрки.        — Они у нас разные? — поинтересовался Мори, в его голосе сквозила нотка грусти.        — Синигами-сан попросила отдельную от всех гримёрку. Поэтому — да, они у вас разные, — и с этой новостью Кабураги удалился.        — Ты неисправима-а… — протянул обиженно парень.        — Не начинай тут, окей? — попросила она холодным тоном, не снимая со своего лица улыбки. — Пойду поздороваюсь с Аквамаринчиком.        — Будь осторожна, — лишь попросил Сато, на что девушка кивнула.       Синигами лёгким бегом сократила расстояние между собой и юным талантом чуть меньше, чем за минуту. Она сложила ручки за спиной, слегка наклонила торс в сторону, а голову — набок, — улыбнулась чуть более сдержаннее, раскрыла глазки шире, показывая всем этот прекрасный и неповторимый блеск лаванды, и вежливо сказала:        — Доброе утро.       Хошино, а с ним и второй актёр — чуть старше Синигами, — повернули голову на восходящую звезду. Если второй актёр залился краской и выдал неуверенное, смущённое «доброе утро», то блондинчик посмотрел на девушку без интереса, но всё же с уважением.        — Доброе, — совершенно спокойно сказал он, — Синигами-сан.        — Не-не-не, — она тут же замахала ладошками. — Мы теперь работаем вместе, поэтому можешь просто звать меня либо Синигами, без всяких этих «сан», либо просто Миуюки. К слову говоря, — девушка протянула аккуратную маленькую ручку парню, — приятно познакомиться, меня зовут Синигами Миуюки, — и слегка наклонила голову набок, мило хихикнув. — В прошлый раз мы были просто как звезда и человек, подошедший взять автограф для сестры, сейчас же мы будем коллегами.       Парень осторожно пожал руку Синигами.        — Приятно познакомиться. Хошино Аквамарин.        — А… — но девушка не успела договорить.        — Юки! — крикнул Сато, перебив тем самым свою подопечную и даже не подозревая об этом. — Твоя гримёрка готова.        — Что ж, — вздохнула Синигами, — мне пора. Увидимся на съёмках, — она подмигнула Хошино и повернулась в сторону опекуна, который стоял около их фургончика.       «Это холодное непробиваемое выражение лица… — думала она, грациозно, словно самая прекрасная птица, поднимаясь в фургон. — Ха-а-а… в скором времени ты будешь изрывать из себя эмоции, Хошино Аквамарин, и все они будут связаны со мной…», — она злобно хихикнула вслух.        — Ты чего это там хихикаешь? — поинтересовался Ёсида. — План коварный придумываешь?        — Почти.        — Давай без этого, — попросил Сато, — через пару минут придут гримёры.        — Не волнуйся. Они не узнают о моей настоящей личности, — и, плюхнувшись на свой стул-кресло на колёсиках, запрокинула голову назад и томно выдохнула. — Если кто-нибудь узнает, всё пойдёт по пизде…

ххх

      Первый этап съёмок длился несколько дней. Ночевали прям там, кто в фургонах, кто в доме, специально снятом для главной героини. И вот в последний день этого этапа произошло то, что не мог ожидать никто, особенного Синигами Миуюки.       Девушка прекрасно понимала, что разбить это холодное выражение лица Хошино Аквамарина будет крайне тяжело, однако она была рада для начала и просто вести с ним самые обычные беседы, от которых парень, к слову говоря, не отказывался. Хотя не стоит и упускать тот факт, что он спокойно мог использовать это сближение с Синигами для своей пользы. Кто знает?       Миуюки в последний вечер перед последним кадром в этот этап сидела в своём фургоне в полном одиночестве. Ей нужно было отдохнуть и успокоиться — из-за отношений главной героини и её брата-вампира на девушку наплыли воспоминания об её родном старшем брате, которого она ищет уже на протяжении тринадцати лет. Ей нужно было привести мысли в порядок, иначе, не дай бог, она могла сорваться, а этого делать при посторонних было категорически запрещено. Однако кто же мог предположить, что один из актёрского состава всё-таки узнает о том, кто скрывается за прекрасной, миловидной и обаятельной восходящей звездой Синигами Миуюки? Вот именно что — никто. К всеобщему сожалению.       Девушка запретила входить в гримёрку даже Сато и Ёсида — любое напоминание о брате могло только ухудшить её состояние. Поэтому, когда она услышала шаги за своей спиной, Синигами резко развернулась и злостно прорычала:        — Я ЖЕ СКАЗАЛА — НИКОМУ…       И тут же заткнулась, встретившись с ошарашенным и ничего не понимающим взглядом синих глаз. Синигами поняла лишь по одному их выражению, что парень не только испугался, но и, кажется, готов был раскрыть всем то, что только что увидел. А может у девушки просто паранойя.       Хошино был готов уже свалить из фургона, но Сигинами его опередила: она в одно мгновение оказалась около двери и, закрыв его на защёлку, подтолкнула парня вглубь фургона. Толчок был несильный, но потрясение Хошино было настолько велико, что он не удержался на ногах и плюхнулся прямо в стул-кресло, чуть откатившись на нём назад, при этом не отрывая взгляд от разъярённых, наполненных глубокой ненавистью ко всему, что её окружает, лавандовых глаз. Девушка усмехнулась, заметив это смятение и этот страх в этих томно синих глазах, что её так завораживали, и оскалила свои ровные белоснежные зубки.        — Ну привет, Аквамарин… — её милый тон голоса исчез, заместо вернулся настоящий — слегка хрипловатый, с ноткой рычания и ненависти, ехидничества и, конечно же, та самая звонкая нотка сумасшедших, что либо прожигала насквозь, либо замораживало до кончиков костей. — Не стоило тебе сюда заходить, мой милый, — она подошла к нему вплотную, поставила колено на сиденье стула-кресла между его ног, осторожно взяла парня за подбородок и слегка приподняла лицо к верху. — Ты сделал глупую ошибку, осмелившись зайти сюда без проса, — девушка провела большим пальцем по его дрожащим губам и тихо, словно охотник, дразнивший свою жертву, посмеялась. — И что же мне с тобой делать, мой сладкий, мой милый, мой маленький малыш?.. — она приблизила своё лицо настолько близком, что их губы почти соприкоснулись, однако девушка лишь томно выдохнула в его раскрытый рот и довольно, очень тихо, простонала, ощутив дрожь его тела.        — Кто ты такая, чёрт возьми?! — проговорил сначала холодным и спокойным голосом Хошино, но после злого шиканья девушки он продолжил тихим рычанием: — Кто. Ты. Такая?!        — Хо-о… — она тихо посмеялась. — Что значит: «кто ты такая?»? Мы же познакомились три дня назад, забы-ыл? Или что же… ты думал, что эта до невозможности мерзкая милая Синигами Миуюки — настоящая? Что весь этот свет, вся эта мечтательная и яркая улыбка до ушей — не фальш?!        — Что за…        — Я думала, ты способен догадаться, что мир шоу-бизнеса наполнен ложью и гнилью… — в её голосе прозвучала разочарованность.        — Даже если и так… даже если я и знал, не может же ложь быть такой… такой…        — Какой? — лавандовые глаза загорелись ещё большим интересом. — Ну же, скажи! Какой такой ложь не может быть?! — она слегка сжала его челюсть пальцами и по-змеиному прошептала, глядя прямо ему в глаза: — Отвечай, Аквамарин…        — Отчаянной… — прошептал парень, приводя дыхание в норму, переставая чувствовать страх.        — Отчаянной?.. — переспросила Синигами, а зрачки её нервно забегали.        — На лице улыбка, а во взгляде отчаяние, тоска, ненависть, усталость… в душе же — хаос, — он говорил это шёпотом, и этот шёпотом завораживал девушку всё больше и больше.       Синигами чуть надавила на него, переместив пальцы с его челюсти на шею, улыбка спала с её лица, придав его выражению холод и ненависть ещё большие, чем прежде, а глазам — полное превосходство и доминантность (однако даже так Хошино видел в них отчаянность, так как сам прекрасно знал это чувство — чувство, когда врёшь, а в душе творится самый настоящий хаос, буря эмоций, с которыми не знаешь, как совладать).        — Ты зубы мне не заговаривай, — прорычала девушка тихо, и в её голосе просвечивал лёгкий страх. — Может быть, ты и прав, что моя ложь — отчаянная. Но насколько бы она ни была отчаянной, я делаю всё, лишь бы достичь своей цели. И мне насрать, что для этого нужно сделать… даже если это — вечная улыбка милой и неотразимой Синигами Миуюки, которую так любит грёбанное и испорченное общество, — она слегка наклонила голову набок. — Ты ведь тоже делаешь всё, чтобы достичь своих целей. Разве нет?        — Не понимаю, о чём ты, — жилки на его скулах заходили от злости, руки сжали подлокотники стула-кресла.        — В твоих глазах видна цель, Аквамарин. Ты что-то ищешь, поэтому ты и тут, в шоу-бизнесе. И не смей это скрывать, — попросила она с омерзением, — я прекрасно знаю этот взгляд — вижу его каждый день в зеркале, — девушка наконец снова усмехнулась, правда грустно и как будто отстранённо, провела свободной ладонью по щеке парня и томно выдохнула. — Ты же ведь понимаешь… что тебе нужно молчать?        — А если я не буду молчать?        — Хо-о… милый мой малыш, ты не с тем человеком стараешься вести переговоры. Думаешь, кто-то встанет на твою сторону? Кто-то прислушается к тебе? Кто ты такой? Обычный мелюзга, жалкий школьник с красивой внешностью и неразвитым талантом. Я же — известная актриса и восходящий айдол. Меня любят. Меня уважают. Меня почитают.        — Ты врёшь.        — А ты разве нет? — она хмыкнула. — Эти тупые фанаты ни за что не поймут, ложь я им показываю или правду. Им нравится, они восхищаются мной — другого им и не надо. Глупее созданий я в жизни не видела, — Синигами вновь провела большим пальца по его губам. — Но ты ведь не такой… — продолжила девушка шёпотом. — Ты не глупый. Ты очень умный. Талантливый. Ты должен понимать, что тебе выгоднее сотрудничать со мной, а не сражаться. Тебе меня не победить — запомни это. В шоу-бизнесе, в этом прогнившем мире, живущем на деньгах, ты — ничто, — по сравнению со мной. Тебе не выжить, — она усмехнулась, теперь уже зловеще, наслаждаясь ситуацией и атмосферой. — На твоём бы месте, я эту фразу восприняла буквально.        — Что ты хочешь? — тут же выпалил Хошино.        — Вот такой расклад события мне уже нравится! — она довольно хихикнула. — Что мне надо? А ты как думаешь? Естественно, мне нужно, чтобы ты молчал о том, что здесь только что произошло и что ты здесь увидел. Чтобы ни одна живая душа не знала об этом нашем маленьком секрете. Усёк?        — А что я получу взамен?        — А ты мне начинаешь нравиться всё больше и больше… Но вот знаешь что?.. Я буду рада помочь тебе, но — увы, для тебя же, — тебе придётся меня заинтересовать. Иметь красивое и необычное имя, как у тебя, недостаточно, чтобы я была готова подорваться со своего любимого дивана в гостиной и бежать к тебе на помощь, даже если это — просто выбрать фотографию тебе на аватарку на сайте знакомств. Сечёшь?        — То есть, я молчу, но если мне нужна будет твоя помощь, мне ещё придётся и постараться?! — в его голосе сквозили недовольство, гнев и презрение.        — Ну вот… ты же всё прекрасно понимаешь! — она медленно отошла от него, убирая руки за спину. — Небольшой совет: не поступай необдуманно по отношению меня, иначе можешь пожалеть… — и добавила, когда парень проходил мимо неё к выходу: — И я имею ввиду совсем не тебя, а, наприме-ер, малышку Руби-и…        — Тронешь её, и я!.. — он резко развернулся в её сторону.        — Что? — перебила Синигами парня, повернувшись больше в его сторону и мило наклонив голову набок, вернув свою маску неотразимой доброй Миуюки, которую знал весь мир. — Что ты мне сделаешь, Аквамарин?       Хошино не ответил. Он всё понял по её глазам: ещё одно слово, и парень мог совершить фатальную ошибку. Против него вырос не просто противник. Против него вырос самый настоящий враг, сражаться с которым у него сейчас совсем не было ни сил, ни возможностей. А потому оставалось лишь одно — подчиниться и плыть дальше по течению, направление которого выбирает Синигами Миуюки. А потом… а потом будет видно.