Хелейна будет жить!

***

Оригинальный Вестерос мало походил на мир, прописанный Джорджем Мартином. И уж тем более не имел ничего общего с сериальной версией от НВО. Со смесью восторга и ужаса я поняла, что Таргариены здесь даже не являлись Homo sapiens! Андалы, ройнары и первые люди, будучи уроженцами Вестероса, принадлежали к одному фенотипу и имели довольно посредственную, но привычную взгляду внешность. Человеческую. Таргариены же относились к другому виду, и в прародителях у них, судя по всему, числились не приматы, а ящеры. Представили? Вот то-то же. Так что по поводу мифической красоты валирийцев можно было поспорить. Безусловно, на фоне невзрачных простолюдинов Вестероса, Таргариены, с их высокими стройными фигурами, ярким окрасом и резкими чертами лица смотрелись крайне эффектно, но слишком уж специфический облик имел мало общего с эталонами классики. Скорее, это была притягательность ядовитого растения или опасного хищника. А вот некоторые гибриды были действительно ошеломляюще красивы. Эймма Аррен, к примеру. Или сама Хелейна. Во всяком случае миловидное почти человеческое лицо с огромными раскосыми глазами и большим выразительным ртом хоть немного примирило меня с действительностью. Я была изумительно хороша, и это при том, что находилась в самом сложном подростковом возрасте — навскидку, судя по отражению в местном аналоге зеркала, я дала бы себе лет двенадцать-тринадцать. Максимум четырнадцать. Так что мне предстояло еще расти и расцветать. Что до прочих членов семьи, то память Хелейны казалась слегка искаженной, и я бы предпочла «познакомиться» с ними лично, чтобы оценить по своим критериям. Как внешне (члены «семьи» выглядели по-разному, очень уж причудливо сочетались в них особенности двух видов), так и в общении. Хелейну тут не то, чтобы откровенно не любили, скорее не принимали всерьез и считали ненормальной, относясь с легким презрением, безразличием или брезгливостью. Это следовало исправлять, попутно обзаводясь сторонниками и ликвидируя откровенных врагов. Которых тоже еще предстояло вычислить, ибо канону я не доверяла. Да и вообще работы предстояло много, в первую очередь по изучению новой реальности. Например, тот факт, что гибриды в принципе были фертильны, хотя и не всегда жизнеспособны, уже вызывал у меня несказанное изумление. Зато становилось объяснимым их стремление к инцесту: Таргариены женились на братьях и сестрах не по прихоти, а из необходимости сохранить наследие. Иной генетический код диктовал собственные правила. Пресловутая «драконья связь» на самом деле существовала. Валирийцы и полукровки с достаточной примесью драконьей крови в этом мире умели телепатически общаться с огнедышащими летающими ящерами и чувствовать их эмоции. Так же, как доказанным фактом был эффект «пламенных близнецов». В прошлой жизни я читала о лососе, который идет на нерест, чтобы после этого погибнуть, знала о понятиях импринтинга и гона у некоторых видов животных, теоретически представляла себе мир соулмейтов по многочисленным фэнтези, но здесь, в Вестеросе, впервые столкнулась с чем-то похожим в реальности. Таргариены действительно интуитивно определяли максимально подходящую им для размножения пару и стремились к ней всем своим существом. Деймон Таргариен упорно отказывался признавать женой Рею Ройс и отчаянно жаждал связи с племянницей не просто так. Влечение друг к другу «пламенных близнецов» было своего рода селекцией на уровне инстинктов. Пламенными близнецами однозначно были Джейхейрис Первый с королевой Алисанной, которые поженились вопреки воле Малого Совета и наплодили тринадцать детей. Визерис и Эймма тоже считались пламенными близнецами, и именно поэтому у умницы и красавицы Алисенты Хайтауер не было ни единого шанса полноценно заменить королеву. Невозможно заменить половину родственной души — того, кто ощущается продолжением себя на духовном и физическом уровне. Я вообще не поняла, зачем король женился на дочери десницы — разве что, чтобы не спорить с Отто Хайтауэром? Мой местный дед, насколько я выяснила, был ужасно настырным и настойчивым типом. А мягкотелый и слабовольный Визерис, явно страдающий от генетической аномалии (иначе с чего бы ему начать разлагаться в возрасте двадцати с небольшим лет?) стал слишком зависим от мнения десницы и почти потерял рассудок после смерти своей второй половинки. Вот и поддался влиянию, совершив ошибку, которая могла привести к расколу королевства. С логикой и здравомыслием у Таргариенов всегда имелись проблемы — это было очевидно. Причем, практически у всех. Может, это тоже обуславливалось набором хромосом? Тот же Деймон, например, который, по моему мнению, выиграл в генетическую лотерею и стал превосходным образцом чистокровного валирийца со всеми вытекающими последствиями: телосложением, силой и выносливостью, отличался буйным нравом и временами вел себя как полный псих. Хищный, кровожадный, агрессивный, прекрасно умеющий выживать, но абсолютно неуравновешенный. Что, кстати, в сочетании с потрясающей регенерацией и высокой приспособляемостью делало из него либо мощнейшего союзника, либо опаснейшего врага. Надо бы иметь ввиду. Я видела Деймона в памяти Хелейны — и это воспоминание вызывало дрожь. Он даже внешне на человека походил лишь отчасти. Но вот представить его рядом с Рейнирой не составляло никакого труда — Отрада Королевства и сама ассоциировалась у меня с самкой богомола. Та еще… особь! Собственная семья также вызывала сложные эмоции. Визерис жил в мире собственных грез и иллюзий и порой в принципе забывал о том, что у него есть еще какие-то потомки, кроме Рейниры. Отцом его можно было считать лишь номинально. Фактически же члены семьи встречались иногда на так называемых «семейных обедах», которые тяготили, кажется, абсолютно всех. Дед-десница был тираном и деспотом, зацикленном на власти. Дети и внуки для него являлись лишь пешками на доске престолов, средством достижения целей. Отто не интересовали ни они сами, ни их желания. Только потенциал и способности — для применения в собственных интересах. Слишком молодая для матери подростков и фанатично вовлеченная в веру Семерых, Алисента совершенно не справлялась с родительскими обязанностями. Ни Хелейна, ни ее младшие братья не видели от нее ни заботы, ни внимания, а отношения Алисенты с Эйгоном были похожи на эгоистичную потребность реализовать через своего первенца собственные амбиции. Эйгону это на пользу не шло. При других обстоятельствах брат вырос бы приятным парнем: может, слегка безалаберным и ленивым, но добрым, обаятельным и артистичным. Но Алисента и Отто так старательно ломали ему психику, позволяя что угодно и одновременно постоянно упрекая в никчемности, настаивая на его важности и тут же отвешивая тумаки и пощечины, что Эйгон совершенно потерялся в реальности. Бесконтрольное употребление вина все это только усугубило. В итоге милашка и красавчик, который в моем мире стал бы популярным артистом или талантливым пилотом, превратился в разболтанного, капризного и неуверенного в себе самодура без каких-либо жизненных целей и принципов. Сама Хелейна, исходя из имеющихся данных, родилась абсолютно нормальной. Что произошло в жизни девочки, какие события заставили ее почти полностью замкнуться в себе и затронули ее разум, являлось загадкой. Но к моменту моего вселения в это тело, принцессу можно было назвать частично недееспособной — временами она едва ли осознавала, где находится и что делает. Что совершенно не помешало Визерису планировать брак старших детей. Мнение этих детей, а также Алисенты, Отто или блюстителей веры, включая архимейстера, осуждающего инцест, совершенно не учитывалось. И на то были особые причины. Дело в том, что, унаследовав светлые волосы отца, во всем остальном Эйгон был абсолютным андалом. Похожий на Алисенту лицом и телом, женившись на такой же андальской женщине, Эйгон произвел бы на свет потомков, полностью лишенных «драконьих» генов, как это случилось с детьми Рейниры от Харвина Стронга. И это беспокоило даже такого инфантильного эгоиста, как Визерис. «Ящеры», несмотря на все усилия сохранить свой вид, стремительно вырождались, и Визерис, пусть и пребывая в дымке фантазий, не мог этого допустить. Для него союз двух старших детей казался наилучшим выходом. Я так не считала, даже если отбросить собственную заинтересованность. Точнее, незаинтересованность. Замуж не хотелось от слова совсем, причем вообще ни за кого. По крайней мере сейчас. Хотя отрицать, что в Вестеросе женщине лучше иметь хотя бы номинального мужа, было невозможно. Из всех известных мне по канону успешных женщин-Таргариенов только Сейре удалось избежать официального замужества, но она сменила сотни любовников и стала хозяйкой борделя в Лисе. Меня подобная «карьера» не прельщала. Кстати, если уж оценивать ситуацию с точки зрения селекции, то для Хелейны подходящих кандидатов было два. Канонично занятый Рейнирой Деймон и пока еще совсем мелкий Эймонд. Рассматривая нынешних Таргариенов объективно, Эймонд стал единственным ребенком младшего поколения, который нес в себе полноценное наследие Валирии. Он не просто отличался истинно валирийской внешностью, но был комично похож не на отца, а на дядю. Только выглядел куда более несуразно в силу своей юности. Этакой карикатурой на истинного дракончика: тощий нелепый гадкий утенок с целым рядом подростковых комплексов. Причем, отсутствие собственного дракона и нездоровая обстановка Красного Замка эти комплексы только растили и пестовали. Глядя на него, хотелось порой закатить глаза или пристыженно прикрыть лицо рукой. Вот только я помнила канон и оценивала объективно: этот тихушник обещал вырасти в опасного, умного и талантливого типа. Отличного воина, стратега и уже сейчас амбициозного засранца — ну согласитесь, не каждый замахнется на такую махину, как Вхагар! А то, что в определенном возрасте все исконные валирийцы выглядели не слишком эстетично, так у ящерок и взросление происходило скачкообразно. Я пока еще не столкнулась лично, но из памяти Хелейны знала историю. Эймма Аррен вышла замуж в одиннадцать, а потом вдруг — бумс! — за год повзрослела до созревшей девушки и уже в тринадцать родила. В местные тринадцать — а время тут считалось иначе, чем в моем прошлом мире, и я пока еще не разобралась со всеми этими праздниками весны и урожая, и переходами из лета в зиму раз в несколько лет. Каких, простите, лет, если год всегда включал и зиму, и лето? И как вообще определять истинный возраст, если все настолько непонятно? Например, взросление Таргариенов как-то связывали с драконами. Согласно исторической хронике Визерис оседлал Балериона незадолго до свадьбы, разок прокатился на нем, дети резко повзрослели (за счет связи «пламенных близнецов» состояние Визериса распространилось и на Эймму), поженились и принялись работать над воспроизведением наследника. По современным меркам звучало дико, но для Вестероса считалось нормой, так что следовало привыкать. И проецировать на себя. У нас с Эймондом не было драконов, и мы казались подростками. Эйгон, будучи всего на год старше Хелейны, благодаря связи с Солнечным Огнем выглядел как молодой повеса. Невысокий, как и все Хайтауэры, но почти полностью развитый. Объективно, старший брат действительно был обаятельный и симпатичный, хотя прежней Хелейне он и не нравился. Понятно почему — Эйгон слишком часто над ней издевался из-за ее странностей и любви к насекомым. Я планировала их отношения в корне изменить, только без каких-либо брачных обязательств. С ловеласами и сердцеедами лучше оставаться друзьями. С Эймондом тоже стоило покрепче подружиться. Это пока он уродливый, закомплексованный и мелкий, но по канону — верный и не глупый. А еще поддержка братьев даст выиграть время, а там может вообще получится в Дорн перебраться. От Королевской Гавани подальше, климат получше, плюс у дорнийцев женщины имеют больше прав и даже могут наследовать власть. Правда, отношения с драконами у них не очень… Кстати, о драконах… Младший брат особенно уязвим именно сейчас, пока не вырос и не самоутвердился, как драконий всадник, и есть возможность по-настоящему с ним сблизиться и повлиять на его характер. Ибо опять же по канону он был слишком уж властен и категоричен. А мне нужен был преданный и надежный союзник, который займется отстаиванием моих интересов. Ну и сама Хелейна пока еще не оседлала Пламеную Мечту, — значит, сделать это предстоит мне. Причем как можно скорее, чтобы на драконью связь списать все произошедшие с принцессой изменения. Знатоков Валирии при дворе немного, а практиков и того меньше. Эймонд еще слишком мал, Визерис не в себе, а Деймон где-то на Ступенях. Самое время действовать. Я покусала губы и взялась за перо — набросать план. А то вдруг забуду что-то важное?