Хелейна будет жить!

***

Небо здесь выглядело совсем иначе, чем на Земле — гораздо выше и ярче, и в едва обозримой дали уходило в пронзительную лазурь. А раскаленное добела светило, раза в полтора меньше солнца, напоминало слепящий сияющий бриллиант, на который в ясный день даже смотреть было больно. Похожие на многослойный пирог облака располагались на разных уровнях, и в просветах между ними то и дело мелькала золотистая искорка, ныряющая из слоя в слой и иногда зависающая между невесомыми белоснежными хлопьями. Потоки воздуха наверху двигались в самых разных, порой противоположных направлениях, и для того, чтобы вот так парить в стратосфере, балансируя в одной точке, требовалось немалое самообладание и колоссальный опыт. Но мой старший брат был вовсе не такой бестолочью, какой пытался казаться, просто его способности простирались в областях, бесконечно далеких от войн и политики. Я потерла лицо руками и вздохнула. Эйгон в очередной раз сбежал из Красного Замка, чтобы полетать на Солнечном Огне, и мать, определенно, будет в ярости.

***

Это был запланированный эксперимент в рамках дипломного проекта. Всего лишь программа, позволяющая попасть в качестве наблюдателя в любой из выдуманных миров. Без вытеснения основной личности, без какого-либо риска, с возможностью в любой момент покинуть локацию. Словно фильм с полным погружением. Я выбрала «Дом Дракона» и принцессу Хелейну, потому что эта замкнутая девочка, не нашедшая понимания у своей семьи, напомнила мне собственную историю. Полагаю, меня можно назвать флегматичным интровертом. С определенными особенностями мышления, не отрицаю, но когда это отсутствие желания творить глупости и общаться с идиотами считалось болезнью? Да, я не впечатлительна, малоэмоциональна, и с эмпатией у меня проблемы, но на интеллект это не влияет. У меня уже в двенадцать ай кью был как у аспиранта МГУ. В конце-то концов, все люди разные, и специфика моего характера вовсе не мешала мне жить. Мать придерживалась иного мнения. Сама она была личностью творческой и отчего-то полагала, что я должна пойти по ее стопам и стать как минимум душой компании и светской львицей. Она мечтала об обаятельной, веселой озорной дочери, а получила меня — молчаливого, угрюмого, необщительного ребенка. В итоге в детстве мне какие только диагнозы не пытались ставить: и синдрома Аспергера, и задержку в развитии, и чуть ли не аутизм. Мать, художественно заламывая руки, таскала меня по детским психологам, тренерам по личностному развитию и экстравагантным особам, мнящим себя «ведьмами» и «целительницами», глупо растрачивала деньги отца и жаловалась всем и каждому на мою умственную отсталость. Ей был очень к лицу образ драматичной страдалицы. Отец был слишком занят своим бизнесом, чтобы вмешиваться в процесс. В итоге в младшую школу я пошла со стойкой репутацией «странного» ребенка, а поскольку школа была не простая, а элитная, и окружали меня дети маминых знакомых и папиных партнеров по бизнесу, приняли меня, мягко говоря, не ласково. Как учителя, так и дети. Ну, дети вообще жестоки, но тогда и взрослые отметились так, что я запомнила надолго. Было… всякое. Травили меня несколько лет, и за это время я научилась держать удар и бить в ответ. Помогли как раз свойства личности — меня было сложно вывести из себя. Плохо ориентируясь в человеческих взаимоотношениях, я стала рассматривать жизнь, как интерактивную программу — это помогло грамотно строить алгоритмы действий и просчитывать последствия, всегда выбирая самый выигрышный для себя вариант. А еще, чтобы лучше адаптироваться к реальности, продолжила регулярно посещать разные психологические тренинги, но уже не ради капризов моей родительницы, а из собственных соображений. Я училась приспосабливаться. Несколько лет такой жизни сотворили чудо, превратив замкнутого интроверта в талантливого манипулятора, а книга Макиавелли поселилась у меня на столе, испещренная пометками — в отличие от многих ровесников, предпочитающих электронные носители, я обожала по старинке полистать страницы в кресле при свете торшера. Время шло. Мать развелась с отцом, уйдя к его партнеру по бизнесу, меня на некоторое время оставили в покое, а потом я выросла, поступила в университет и стала прекрасным программистом. Лучшим на потоке. Отец подарил мне квартиру, на хорошую машину я заработала сама, и после защиты диплома меня ждала блестящая карьера. Пока не случился фатальный «пападос». Для эксперимента, который должен был стать бонусной частью дипломной работы, следовало определиться с локацией, и я не колебалась с принятием решения. Если выбор стоял между вселенной Звездных Войн, миром Гарри Поттера и Вестеросом с его драконами, то я однозначно предпочитала последнее. Драконы всегда влекли меня своей силой, мощью и загадочностью. Оседлать наяву сказочного зверя было в стократ интереснее, чем глупо пялиться в иллюминатор на звезды (чем это отличается от компьютерной игры, где я прокладывала курс звездолета?) или размахивать дурацкой волшебной палочкой (физика и волшебники вообще несовместимы, а логика в поттериане приказала долго жить с первых страниц). Выбирая «Игру престолов», я мечтала насладиться чувством полета, испытать эмоции драконьего всадника, прикоснуться к тому, чего не существует в нашем мире… Что ж… прикоснулась. Яркости впечатлений мне теперь хватит до конца жизни, сколько бы этой жизни не осталось. Потому что эксперимент пошел не по плану, и я оказалась заперта в чужом теле без малейшей связи с собственной реальностью. На приступ паники, осознание и принятие ушла ночь. Глядя в зеркало и словно на перемотке просматривая доставшиеся мне в наследство воспоминания, я от души нарыдалась, чего никогда не происходило в моей прошлой жизни (вот мамочка бы порадовалась, если б видела!) и даже в порыве чувств разбила о стену пару глиняных чашек. А утром, смирившись с неизбежным, напомнила себе, что я без пяти минут дипломированный специалист и опытный аналитик, и постаралась объективно оценить ситуацию и обстоятельства, в которых оказалась. Теперь мне предстояло здесь жить, причем с неплохими вводными данными, и я намеревалась прогнуть эту реальность под себя.