Демон

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

На следующий после суда день выглянуло солнце, словно казнь избавила мир от мрака и зла. Занятия закончились. Фенцио увидел в окно своей аудитории, что Мисселина отправилась в драконью пристройку. С тех пор, как Люцифер передал Донни на попечение Школы, проблемы удвоились. Они справлялись с трудом с Фыром, а теперь ещё и Армагеддон хулиганит с ним на пару. Фенцио запер кабинет и отправился вниз, на улицу, с ощущением волнительного трепета в груди. Он хотел увидеть её, а драконьи проделки были лишь верхушкой айсберга его намерений. Фенцио не спеша направился к пристройке. Воспоминания о прошедшей ночи, о казни Винсента и судебных разбирательствах, хоть и были свежи, не могли занять разум ангела сильнее, чем мысли о Мисселине. Подступив к двери, он услышал шум и рычание драконов. Мисси наставляла их и просила быть добрее друг к другу. Фенцио улыбнулся. — Не помешаю? — спросил он, заглядывая внутрь. — Конечно нет, заходи! — Мисси сидела на одной из подушек и расчёсывала Фыру гриву. Донни прыгал по подушечной горе и порыкивал. — Неплохо они здесь устроились, да? Вдвоём им теперь веселее. — Да-а, — протянул мужчина, подойдя ближе, — жрут они теперь за четверых. — Армагеддон — ребёнок. Ему нужно калорийно питаться. — Поэтому он проглотил мою чернильницу на второй паре, когда залетел в окно? Мисси хихикнула и ничего не сказала, вновь обратив внимание на Фыра. Тот блаженно прикрыл глаза, а Фенцио подумал, что сам бы хотел оказаться на его месте. Вскоре его отвлёк Донни, вцепившийся зубами в остриё посоха. Фенцио попытался прогнать дракона, но тот его опрокинул. Через некоторое время Мисси закончила и поднялась на ноги. Они вышли на улицу, драконы кубарем выкатились следом и стали бегать друг за другом, оставляя в вечернем воздухе множество сверкающих всполохов. В этот момент они напоминали земных собак. — Зря времени не теряют, — сказал Фенцио, провожая их взглядом. — Эти дьяволята так развлекли меня сегодня, что теперь впору и отдохнуть. — Как ты провела этот день? — Скучала по тебе, Фенцио, — она смущённо улыбнулась. — И я скучал… Он испугался и растерялся, позабыв, что на душе бывает так хорошо и спокойно. Чтобы побороть неловкость, мужчина принялся что-то рассказывать о демонятах, которые с утра так обрадовались возвращению Сатаны, что не замолкали ни на секунду даже во время занятий. В аудитории стоял гул, а Фенцио даже было как-то всё равно на шум. Потом Михаил забрал Люция с собой в Чертог. Мимо их компании прошёл Дино, отправившийся на привычную вечернюю прогулку. Заметив воодушевлённого отца, что-то в красках объясняющего Мисселине, парень догадался, что всё это не просто так. Было странно видеть Фенцио таким… Живым? Нормальным? Дино нравились эти перемены. Он давно не видел, чтобы отец улыбался. Оставив двор школы позади, Дино направился к озеру. На его душе было спокойно, и безветренная апрельская погода словно вторила этому ощущению. Ангел был рад наконец снова окунуться в школьную рутину. Словно никогда не существовало Иссушителя и обезумевшего Винсента, словно всё вернулось на круги своя, и только ученики отчего-то стали дружнее. Таял последний снег, местами оголяя лесную землю, сквозь которую уже пробивались подснежники. Тишину прерывал редкий хруст веток под ногами. Солнце косыми лучами пронизывало просыпающийся от зимнего сна лес. В этом свете невдалеке он заметил Вики, сидевшую на поваленном дереве у берега озера. — Охотишься за красивыми видами? — спросил он, подходя ближе. Вики обернулась и улыбнулась Дино. — Скорее, за вдохновением. А вообще… Размышляю о прошедших событиях. Знаешь, после казни и суда многое изменилось. — Это правда. Но, по-моему, всё к лучшему, — он присел рядом, смотря на озеро, освобождающееся от ледяных оков. — Ты сама как? — Дино, это было так трудно, — призналась Вики, словно давно ждала такого вопроса. — Никогда не думала, что это меня коснётся. Ребекка оказалась совсем не той, кем я её считала. Мне стыдно, что моя собственная мать хотела захватить мир. Но, даже несмотря на это, я всё равно по ней скучаю. Я не знаю, что делать с этими чувствами. А если её тоже казнят… Ангел слушал внимательно, не прерывая. Он сочувствовал её боли. Закатный свет скользил по его лицу и волосам. — Вики, — сказал он, когда она затихла, — ты сделала правильный выбор, поддерживая справедливость. Это не твоя вина. Она сама выбрала свой путь, и ты не несёшь ответственности за её действия. Важно, что ты смогла постоять за тех, кто тебе действительно дорог. Представь, если бы тебе не хватило решимости? Всё могло сложиться совсем иначе. Ты сильная и благородная душа, и никакие обстоятельства не смогут этого изменить. — Ты прав. Даже не хочу думать, что столько жизней в какой-то момент было в моих руках. Я и со своей-то разобраться не могу… — В нужный момент ты всё поймёшь, — он легко догадался о несказанном. — Твоё сердце уже приняло решение, и оно всегда искренне. Просто встречай каждый день с улыбкой и увидишь, что жизнь начнёт улыбаться в ответ. Вики смотрела на озеро и думала о словах Дино. Чего желает её сердце? Прямо сейчас оно хочет быть рядом с её демоном, дарить ему себя и наслаждаться его любовью. Это ли не главное? В этот момент все сомнения о том, кем Вики будет в будущем и на какой работе, показались просто смешными. Это всё так по-человечески. Вселенная даёт ей шанс провести вечность в истинной любви, а она ещё сомневается… От этой мысли непризнанная даже улыбнулась. — Спасибо тебе, Дино. Парень порадовался её посветлевшему взгляду. — Одно не даёт мне покоя. Твоей кошке очень приглянулся Фенцио, что странно… — проговорил ангел задумчиво, внезапно сменив тему, — но это даже мило, когда он воркует над ней, если уверен, что никто не смотрит. Но я смотрел. — Она теперь не моя, а наша, — не согласилась непризнанная. — Мисселина сказала, что хочет оставить Хэвен в стенах Школы и не возвращать на Землю. Она всем полюбилась, да и студентам веселее. Главное, чтобы она не стала драть гобелены, а то неудобно получится, ведь я её сюда притащила. Вики напомнила ему, что кошка не отходит ещё и от Люцифера. Видимо, она любит мужчин с раздутым самомнением. Дино засмеялся в ответ. Они ещё некоторое время тихонько беседовали. Вскоре, девушка ушла к себе, обдумывая его слова.

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

Прошло два дня. В Аду было неспокойно. Демоны праздновали возвращение Повелителя. Все заведения закрылись, а жители высыпали на улицы города, вполне по-человечески украсив их цветами и гирляндами. Прикатили огромные бочки с вином и угощали всех желающих, а ещё бесплатно кормили вырезкой из диких вепрей с углей. Демоны радовались, танцевали, целовались и пели, и всем казалось, что наступила новая жизнь. Узурпатор повержен, истинный Повелитель вернулся, а принц наконец-то может всецело насладиться прелестями молодости, потому что ему не нужно занимать трон в ближайшее время. Люцифер находился на пике своей славы. Ему даже нравилось, как люди ликуют, когда он появляется в зоне их видимости, считают его героем, и он наслаждается новым амплуа. Раньше он был просто самым лучшим демоном во вселенной, что тоже неплохо Женщины не дают ему прохода, даже несколько новорождённых демонят назвали Люциферами в его честь. Принц посчитал это забавным, хотя ему, конечно же, имя идёт намного больше, чем новым соплям. Мужчины не отставали в назойливости и просили автографы. Люций часто вспоминал тот вечер, когда они победили зло. Все радуются и ликуют, главных негодяев на цепях уводят в заключение. А Люци всё смотрит на Донни. Фенцио снова помракобесил, и дракон сбросил чешую и взрослые зубы, вновь став малышом. Таким чудным, что демон с трудом поборол желание его затискать. Дракон с любопытством разгуливал по школьной территории, иногда чихая огненными всполохами. Донни волновался, окружённый непривычным вниманием, но его глаза уже блестели озорством. Следом за ним ходил изумлённый Фыр. Драконы затеяли игру, стали носиться по саду и уронили статую ангела, которая, впрочем, и так мало кому нравилась. Мисселина всплеснула руками, но Фенцио увлёк её каким-то подозрительным воркованием, и женщина отвлеклась. Люцифер вдруг осознал, как скучно Донни в стойле. Мир огромен, а он вынужден жить взаперти. Ему будет лучше здесь. Принц решил оставить его в Школе, пока тот не вырастет в громадину, а хозяин будет его проведывать. В королевском замке тоже происходили перемены. Михаил сгладил углы в общении с Цитаделью после нападения, а она принесла извинения за поведение своего непутёвого сына Винсента. Сатана занялся восстановлением экономики, иногда с отеческой ухмылкой поглядывая на счастливых подданных. А ещё он неожиданно обнаружил, что скучает по сыну, а потому стал часто звать его в замок после занятий под каким-нибудь предлогом. То Цербер что-то сожрал, и теперь его тошнит в каждом углу. То черти перестелили постельное бельё в покоях принца и хотели, чтобы он лично оценил проделанную работу. В общем, Михаил был рад, когда сын заглядывал в тронный зал или кабинет с вопросительным: — Отец?.. — Заходи, Люцифер, — ответил он и на этот раз с привычной холодностью, но совсем непривычным теплом в душе. — Всё готово к казни? — А когда мы не были к ней готовы? — дьявол ухмыльнулся и поправил свой всегда безукоризненный галстук. — У меня есть просьба, — медленно сказал принц с решимостью во взгляде. — Я хочу казнить его сам. Сатана был приятно удивлён его словами. Если в детские годы Люций плакал над мёртвыми животными, то теперь сам просит разрешения кого-то убить. — Добро, сын.

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

Адская пустошь сегодня была на удивление многолюдна — весь город собрался, чтобы посмотреть на смерть своего врага. Вулканы вдалеке извергали огненные фонтаны. Лавовые потоки текли между чёрных скал, разделяя их кроваво-красными нитями. Высохшие коряги, которые когда-то были деревьями, тянулись к багровому небу почерневшими руками мучеников. Посреди пустоши возвели высокий каменный пьедестал и плаху на его вершине. По углам на шестах развевались флаги с символикой королевского рода. Уже собралась огромная толпа, и в ней было немало ангелов, которые тоже пришли посмотреть на казнь. Вики, Мими, Ади и Сэми тоже были здесь. В этот раз непризнанная чувствовала себя лучше. Здесь ничего не напоминало о Цитадели, где когда-то жила и работала её мать, а сам Хельцерон даже отдалённо не походил на человека, что делало его убийство проще для восприятия. Вики стояла среди толпы, единственная непризнанная. Взгляд устремлён на плаху. В её чёрную, словно обугленную древесину воткнута огромная секира. Всё выглядело как декорации из дома с привидениями во время бостонской ярмарки, и Вики была спокойна. Судя по любопытным взглядам, окружающие демоны были осведомлены об её совершениях. Вики вспомнила, как сражалась с другими учениками, чтобы освободить Школу, как нанесла Иссушителю решающий удар. Сам факт, что она, непризнанная, стала частью этого подвига, принёс ей популярность, которую она никогда раньше не ощущала. Ади держал в руках мешочек с конфетами, и они с Сэми лопали в ожидании казни. Демонёнок единственный был в отличном настроении — на его веку ещё не случалось показательных казней, и он был рад посмотреть, каково же это — когда кому-то отрубают башку. Сэми пришёл лишь по одной причине — провести с возлюбленным немного времени, хоть это и не походило на романтическое свидание. Ангел планировал закрыть глаза в самый страшный момент. Мими ещё не знала, будет она смотреть или нет. Они с Вики держали друг друга под руки и шептались, обсуждая прибывающих зрителей. Среди них были даже высокопоставленные представители Цитадели, которых пригласили посмотреть на публичную экзекуцию узурпатора адского трона. Раньше они думали, что хуже Михаила быть никого не может — кроме его знаменитого деда, конечно же, — но ему на временную смену пришёл Хель, и они поняли, как сильно ошибались. И теперь даже взбалмошный Люцифер на его фоне казался достойным преемником. — Наверное, я всё же отвернусь… — пробормотала Мими. Ади назвал её трусливой селёдкой. — Мама сказала, что это оставит след на всю жизнь. А оно мне надо? — А я посмотрю… — решительно ответила Вики. — В Цитадели не смогла, так хоть здесь наберусь смелости. — У меня тоже духу не хватит, — покачал головой Сэми. Он вообще был чувствительным парнем. — Мало ли ещё казней в нашей жизни будет? Успеем насмотреться. Кровищи, наверное, выльется… Ух! — Будет казнить сам Люцифер, — в голосе Мими послышались нотки мечтательности. — Может, только ради него я повернусь. Вики вдруг решила разрядить обстановку, вспомнив слова Люци: — А вы слышали про древнюю традицию? Кто на казни поймает отрубленную голову, тот казнит следующим. Или того казнят? Я забыла. — Если полетит сюда, то обязательно поймаю, — пообещал Ади, приняв стойку нападающего в американском футболе. — А вы и дальше не смотрите. Геральд тоже был среди зрителей, но в специально огороженной зоне для особенных гостей. Там ожидали начала и приглашённые работники Цитадели. Но толпу святош приятно разбавлял Мамон, веселивший друга рассказом о последней казни, которую смотрел. В небе показалась карета, запряжённая морским драконом. Тот бесновался, извергая пламя, и издалека это походило на фестиваль Burning Man, на который Вики давно хотела позвать друзей. Дракон спикировал, бухнувшись на открытую площадку перед толпой. Карета приземлилась следом, и это явно был не бизнес-класс. Дверь открылась, и оттуда показался Хельцерон в одеянии покойника. Толпа тут же засвистела, выражая свою ненависть. Его руки были скованы кандалами, к которым сразу же приковались магические цепи. Их держали шестеро стражей в истинных обличьях, один другого страшнее. Демон оскалился, но не стал сопротивляться, когда его потянули к эшафоту. Он знал, что теперь смерть пришла и по его душу, и ничто не в силах это изменить. Он умрёт с достоинством и не позволит себе проявить даже тень слабости на глазах у этой толпы ничтожеств. Раздался треск, словно от электрического разряда, и на пьедестале открылся портал. Из него вышли Сатана и принц. Люцифер встретился взглядом с Хельцероном и усмехнулся. Теперь он поквитается за всё. Столько лет демон издевался над ним, а потом предал своего короля. — Я твоя смерть, — прошептал принц одними губами. Хель оскалился. Стража завела демона на эшафот. Толпа засвистела с новой силой. Воздух звенел напряжением, а лавовые потоки вдалеке казались подобными рекам очищающего пламени. Хельцерон физически чувствовал, как наступает момент его смерти. Он с ненавистью смотрел на толпу. Внутри демон полон ярости и отчаяния, но где-то совсем глубоко поднимается другая эмоция — страх. Ему страшно, потому что его эра подошла к концу, а он так ничего и не успел. В сердце вспыхивал глухой гнев, когда он осознавал, что никто из них его больше не боится. Для них он был непобедимым тираном, опухолью, которую нужно удалить. Но сегодня он лишь пленник. Униженный, с одним рогом вместо законных двух. — Какой он красавчик… — восхитилась Мими. Друзья обернулись на неё с удивлением, а демоница пояснила, — я про Люцифера говорила! Принц и вправду был хорош в чёрной рясе, напоминавшей одеяние католического священника в Ватикане. — Приготовьтесь ловить голову, девчонки, — скомандовал Ади. Сатана подошел к краю пьедестала, и толпа тут же затихла. — Мой народ! Пришёл день, когда мы поквитаемся с предателем адской земли. Эта безродная тварь захватила власть и покушалась на меня и моего сына, пыталась перетянуть чашу Хаоса на весах Равновесия. Сегодня предатель умрёт. Умрёт от рук вашего принца. Люцифер выступил вперёд. Толпа возликовала. Определённо, лучше этого дня для народа был только его день рождения, но и сейчас они были вполне счастливы. — Прежде, я хотел бы обратиться к гостям и жителям Пустоши. Хельцерон лишь стал наглядным примером разлада в наших собственных сердцах. Пусть каждый из вас вспомнит, что думал о противоположной стороне всего месяц назад. Преступники воспользовались нашей гордыней, ненавистью друг другу, пытались разобщить нас ещё больше. Поэтому, я даю обещание, когда я взойду на трон, первым же моим приказом будет восстановить новый символ Равновесия — памятник Инферну и Константину. Чтобы мы больше никогда не забывали о силе единства! — Цитадель уважает слово Адского Принца, — из вип-ложи поднялся Руниил. — Мы также даём обещание восстановить памятник на главной площади Цитадели. Ангелы в толпе возликовали, а Люцифер коротко, но уважительно, кивнул в ответ на слова архангела. Демон резким движением вырвал секиру из дерева плахи и поднял её над головой. Толпа шумела и шевелилась неспокойным морем. Карающее лезвие отражало свет пламени и красные оттенки неба. В этот момент он был не только Повелителем Ада, но и вершителем правосудия. Он подошёл к Хельцерону, которого стражи уже опустили на колени. Люций пихнул его ногой в спину, чтобы тот положил голову на плаху. Принц поднял секиру высоко в воздух, его крылья расправились во всём своём величии. Он вдохнул глубоко и на выдохе мощным ударом отсёк голову Хельцерона. Она с хлюпаньем покатилась по доскам эшафота и упала вниз, к протянутым рукам поклонников мероприятия, а толпа взорвалась радостными возгласами. Огромное тело демона обмякло. Мими смотрела только на Люцифера. Вики стояла рядом, сжав кулаки. Ей, в принципе, всё понравилось кроме последнего момента. Мальчишки радовались, Ади даже ел конфеты. Заедал стресс от того, что не заполучил трофей. Михаил стоял неподвижно на месте. Глаза его отражали гордость и удовлетворение. Люцифер доказал свою силу и непоколебимость, казнив предателя. Вернул семье трон и свершил правосудие над теми, кто покусился на его власть. Повелитель совсем уж меланхолично подумал о том, как Люций повзрослел на его глазах. Мужчина тихо сказал: — Молодец. Люцифер кивнул в ответ, сохраняя серьёзное лицо. Но в душе он был рад. Отец им гордится! Разве может быть лучше? Он хотел, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

В королевском дворце тоже вершилось правосудие. В глубоких катакомбах крики Энди звучали как отголоски безнадёжности в бескрайних пустынях. Маленькие, но цепкие руки чертей тащили его вниз по длинной каменной лестнице. Он сопротивлялся, ноги скреблись о пол. Но черти, несмотря на свой размер, были сильнее, и непризнанный мог лишь молить о пощаде. Каждая ступенька уводила их глубже во мрак. Энди почти ничего не видел, но чувствовал, как холод таинственных подземных коридоров проникает в его кости, какой-то недобрый дух витал в воздухе. Наконец, они добрались до боли знакомой Энди двери. Она вела в коридор мучеников. Здесь души страдают вечно, подвергаясь пыткам, пока Повелитель не выпустит их на свободу. А такое случается не часто. Черти отворили дверь и закинули парня внутрь. Энди кричал, чувствуя, как трясутся холодные руки и как пот выступил на лбу. Тело сковал первобытный ужас. — Нет, пожалуйста, — прошептал он, с отчаянием глядя на чертей в освещённом дверном проёме. — Умоляю! Дверь захлопнулась, исчезнув. На её месте теперь была только сплошная стена из красного кирпича. Но этого было не видно, кругом стоял густой мрак, который можно ощутить почти физически. Вдалеке слышались страшные стоны мучеников. Они звучали как зловещая мелодия в адской симфонии страданий. Энди поднялся, прислушиваясь к ощущениям. Нервы натянулись до предела. Его сердце сжималось от боли и ужаса. Он снова в этом аду. По крайней мере, не видно монстра-быка, как в прошлый раз. Он медленно двинулся вперёд, освещая путь энергетической сферой в своей руке. От неё на стенах плясали жуткие тени. Иногда ему чудилось, что кто-то преследует его и сейчас окажется прямо за спиной. Тогда парень судорожно оборачивался, но там никого не было. Это был лабиринт страданий, из которого Энди никогда не найдёт выхода. Сто лет сплошных пыток и страха без перерывов на сон и обед. Целый век мучений из-за непризнанной девчонки. Но когда-нибудь он выйдет на свободу и уничтожит её. Из темноты появилась фигура. Энди видел только силуэт, но чувствовал, что это нечто зловещее и демоническое. На него недоброжелательно смотрели два горящих красных глаза. И что-то подсказывало непризнанному, что принадлежат они не Люциферу, как было в прошлый раз. — Кто ты? — голос Энди прозвучал слабо и дрожал. — Те-перь ты на-аш… — прошелестело в ответ. Фигура бросилась на него. Парень закричал.

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

А далеко наверху, в зале, обставленном с мрачной роскошью, отец и сын обсуждали планы на будущее. — Ну почему нет?! — возмутился Люцифер, хмуря брови. — В твоём кабинете висит голова тролля, которого ты убил в горах! Сатана вздохнул, жестом усталости потирая переносицу. — Там висит его череп. Старый и подготовленный специальными мастерами. А ты хочешь оставить голову целиком — с мясом и мозгами, если они там вообще есть. Она протухнет и начнёт вонять на весь замок. И эта дрянь потом не сможет выветриться веками! — Ну так напиши своим мастерам, пускай её освежуют. Заодно проверим наличие мозгов. — Зачем тебе эта морока? Других трофеев нет? — Я пообещал ему, когда победил в честном бою, что сам отрублю башку, а потом поставлю её на каминную полку. Отрубил? Отрубил! Камин у меня имеется? Имеется! Осталось привести трофей в приличный вид. Михаил сдался, не желая спорить. После бравых подвигов Люция отец мог простить ему любой каприз. Принц как бы невзначай заметил: — Когда стану Сатаной, я первым делом избавлюсь от нашего уродливого трона и поставлю что-то более удобное. — Это фамильная реликвия, — дьявол недовольно сощурился. — Его смастерил твой прадед. — А в центре залы можно поставить огромную лавовую лампу. — Даже не думай об этом. Даже после моей смерти. С того света тебя достану и прибью. — Ты же уже в курсе, я освободил души пиратов-призраков. В награду, конечно же. Они мне славно помогли во время битвы. — Чудесно… — процедил Сатана. — Они были лучшим оружием в моём арсенале, но ничто не вечно, правда?.. Воодушевлённый Люцифер продолжил сыпать идеями, как можно осовременить родовое гнездо. Михаил не был в восторге, но его это даже немного веселило. Сын может менять что хочет, только пусть достойно продолжает его дело. Но никаких лавовых ламп, чёрт бы их побрал!

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

Геральд ждал особенного гостя в зале с водоворотом. Тот должен прибыть с минуты на минуту, он не любит опаздывать. Демон радовался предстоящей встрече, хотя их никогда и ничего, в целом, не связывало. Он искренне улыбнулся, когда из портала вышел серафим Кроули. Мужчина заметно состарился за это время, словно Школа питала его молодецкой энергией от собственных учеников, а теперь, на пенсии, он наконец-то смог расслабиться и быть собой. Но Кроули даже шли эти морщины и мутные глаза, подёрнутые белёсой пеленой. Демон слышал от кого-то, что у бывшего директора как раз подоспели внуки, и теперь он наслаждается всеми прелестями этого возраста. — Геральд! — они пожали руки, улыбаясь как никогда прежде. — Рад тебя видеть! — И я вас, Кроули! Стены Школы скучали по вашей мудрости. — Ну ты и льстец, демон. Пришла пора сделать тебя директором. И тогда Школа будет внимать уже твоей мудрости. Они вышли из залы и направились по коридору в центральное крыло. Ученики были на занятиях, поэтому стояла тишина и не было любопытных глаз. Геральд спихнул свою группу Мисселине, и она была не против. В будущем у него станет меньше времени, чтобы вести лекции, но зато он сможет заправлять целой Школой. Не войска отца, конечно, но тоже неплохо. — Быть директором Школы Равновесия — это большая честь и ответственность, — наставлял Кроули по пути. — Ты будешь руководить обучением новых поколений. Вдохновляй студентов, поддерживай равновесие между мирами и помогай им раскрывать свой потенциал. Впрочем, ты и так с этим неплохо справляешься. Кроули ударился в поистине старческие воспоминания о тех временах, когда Геральд сам был студентом старшей группы. Демон шутливо закатил глаза, когда директор припомнил ему разбитый витраж и начинённую порошковыми красками женскую раздевалку. — А ещё я хотел бы подарить тебе кое-что, — сказал серафим немного загадочно. Геральд помечтал о радиоуправляемом вертолёте, который он видел в человеческом магазине пару месяцев назад. Но вряд ли речь идёт о нём. — От прошлого директора мне досталась одна вещица — редкое золотое перо с хвоста Феникса. — Я предпочитаю шариковые ручки. Серафим недовольно вздохнул. — Тебя никто не заставляет им писать. Это реликвия! Символ мудрости, который директоры Школы Равновесия передают из поколения в поколение… — Но ручки всё равно лучше. Есть ещё ластики, которые их стирают. Хотя зачем? Мы же можем воспользоваться магией. Так, за беседой они поднялись на верхние этажи, где расположились зал для совещаний и директорский кабинет. — Вот и твоя новая обитель, — пробормотал серафим, отворяя нужную дверь. Увиденное их ошеломило. Кроули в удивлении раскрыл рот и округлил глаза, и Геральд заулыбался. В директорском кресле лежал Фыр. Его бирюзовая чешуя переливалась под мягким солнечным светом, проникающим через распахнутое настежь окно. Дракон с удовольствием грыз книгу, а во все стороны летели слюнявые клочки бумаги. Его зубы знали своё дело, и страницы книги исчезали одна за другой. Донни лежал на столе и облизывал коллекцию редких пишущих перьев, которую Кроули собирал с большой любовью почти полвека. По крайней мере, не видно следов огненного разрушения. Дракончик пока ещё не умел управлять собственным даром, превращая его в хаос. Когда отворилась дверь, драконы замерли и посмотрели на гостей настороженно. Геральд и Кроули обменялись взглядами, уловив в этой ситуации что-то абсурдное и комичное. Очевидно, они решили провести своеобразную ревизию. — Ну что ж, — сказал Кроули, пожимая плечами, — похоже, ученики устроили небольшой хаос в твоём кабинете, Геральд. — Донни, Фыр, что же вы опять наделали? — вздохнул демон, поднимая разодранную книгу с пола. — Это ваш протест против меня в роли директора, черти? Донни выплюнул пожёванные перья и стыдливо опустил уши. Фыр, напротив, не чувствовал угрызений совести. Геральд всмотрелся в обслюнявленный хаос и посмеялся. — А не об этом ли пере вы говорили ранее, Кроули? — О нём самом. Что ж, когда высушишь и наведёшь порядок, верни его в футляр. А потом передай следующему директору, когда состаришься… Но Геральд уже думал о своём. Он не собирался работать директором слишком долго. Несколько лет, и он вернётся в родной Ад, чтобы исполнить своё предназначение — стать Хранителем будущего Сатаны. Пускай Михаил и не жалует его после всех конфликтов, но Люцифер будет рад, если начнёт правление с верным демоном под боком. Кроули делился директорской мудростью ещё с полчаса, потом попрощался и ушёл. Драконов они совместными усилиями выгнали в окно. Геральд сел в директорское кресло. Смахнув рукой бумажные ошмётки, он откинулся назад, наслаждаясь моментом. Новая глава его жизни началась, и он был готов. Тут он подумал, что хочет разделить радостный момент с одной особой. Вытащив из кипы лист бумаги, он написал несколько строк, потом растопил сургуч и поставил на нём директорскую печать. Записка исчезла в голубом пламени и уже через пару мгновений очутилась в руках Виктории. Она как раз сидела на паре Мисселины в это момент. Женщина читала лекцию о равновесии — теперь эта тема стала ещё популярнее в связи с последними событиями. Воздух рядом с Вики заклубился, и она выхватила оттуда сложенную записку с роскошной старинной печатью. — Новый директор шлёт записочки? — ухмыльнулась Мими шёпотом. — Далеко пойдёшь. Сначала крутишь роман с профессором, теперь нашла должность посолиднее. — Завидуешь? Они похихикали и сделали серьёзные лица, когда Мисселина посмотрела на них с немой просьбой быть тише. Дождавшись, пока ангел вернётся к потерянной нити её лекции, непризнанная разломила печать и развернула записку.

«Дорогая Вики,

Я официально стал директором Школы Равновесия. Уверен, что прямо сейчас ты гордишься мной и улыбаешься, поэтому спасибо…»

Непризнанная и вправду горделиво улыбалась в этот момент, и слова демона её позабавили.

«…А ещё хочу убедиться, что с тобой всё в порядке. Знаю, что сейчас тяжёлое время для всех нас, и я хотел бы поддержать тебя, насколько смогу. Я всегда готов выслушать, если хочешь что-то рассказать. Или помолчать вместе. Или я могу подтянуть тебя по некоторым предметам, если потребуется. Просто провести время вместе — это всё, что мне нужно. Несмотря ни на что, мы с тобой друзья и всегда ими останемся. Будь сильной и помни, что ты не одна. Ты всегда знаешь, где меня найти.

С наилучшими пожеланиями,

Уважаемый господин директор Школы Равновесия»

Непризнанная жалела, что не может сохранить эту записку. Через несколько секунд она сгорела, как и все остальные. Но она сделала её счастливее. Если бы это было возможно, Вики побежала бы наверх и запрыгнула с объятиями прямо на господина директора в его роскошном кресле. А там уже как пойдёт. Скорее бы день финального распределения. Ей уже всё равно, какого цвета будут её крылья. За эти дни она так соскучилась по своему мужчине, что хотела восполнить пробелы поцелуями и сексом. Девушка уже с трудом различала слова Мисселины. У неё были мысли поинтереснее.

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

Геральд уже заканчивал с уборкой драконьего беспорядка, как в дверь постучали. Демон быстро сел в кресло, деловито положив руки на подлокотники, и пригласил войти. В проёме показалась знакомая белобрысая шевелюра Марка. У него нет первого урока — наверное, награда за его страдания. Геральд обрадовался приятной компании. — Не помешаю, уважаемый господин директор? — ехидство, которое он даже не скрывал. Марк приземлился в кресло напротив. — Просто хотел поздравить. Ты достоин этого места. Волнуешься? — Да брось. Мой отец управлял целой армией, так что справиться с кучкой пьяных студентов не составит труда. — Особо одарённым преподашь урок при помощи насилия. Шутка. — Да нет, не шутка. Как говорил отец — настоящий командир держит в руке только три вещи: свой меч, отрубленную голову врага и кнут, которым он наставляет своих воинов. Марк весело подумал, что у отцов Геральда и Люцифера больше общего, чем кажется. Ему вообще было сносно существовать в последнее время. После успешной обороны Школы он почувствовал себя нужным. А общение с другом делало ангельский век ещё лучше. Но сказал он другое: — А грудь голой женщины командиры не держат? — Этот командир точно нет, — Геральд вздохнул с притворным огорчением. — Мы взяли паузу, ты же знаешь. — Бедняга. Меч в ножнах, да? — бессовестный смех. — Направь свою энергию в творческое русло. Начни прямо с этого кабинета, здесь же невозможно находиться без мыслей о том, чтобы пасть ниц и начать молитву! Всё приторно правильное. — Нарисую пентаграмму на полу и поставлю свечи. — Хорошая мысль. А как наведёшь порядок, можно это отпраздновать. — Кроули как раз показал мне кое-что, — Геральд подошёл к стеллажу с книгами. Надавил на одну, и висевшая рядом картина с тихим щелчком отошла от стены. Марк присвистнул. — Разоряем директорские закрома? Вот это я понимаю! — Ещё чего! Ты же только недавно завязал, — демон достал из-за бутылок пачку дорогого гватемальского кофе и закрыл тайник. Марк скорбно вздохнул. Вскоре кабинет наполнил приятный аромат. — Вот выйдешь из депрессии, тогда отпразднуем это как следует. Они пили кофе с домашним банановым кексом, которым супруга Кроули поздравила нового директора. Она радовалась возможности наконец-то быть с мужем. Они разговаривали, вспоминая недавние события и празднуя повышение Геральда, но каждый из них чувствовал, что есть какая-то недосказанная, сквозящая тёмной нитью грусть. Геральду было бессознательно стыдно за то, что вина Марка раскрылась. А тот грустил, ведь из-за него Геральд так долго был простым учителем. Но никто из них не решался обсудить произошедшее на суде. Наконец, допив кофе, Марк сказал, что ему пора и, попрощавшись, ушёл. Но, оставшись один, он не смог отделаться от навязчивых мыслей о прошлом. Может, это кризис среднего возраста, а может — он просто готов переосмыслить свою жизнь и начать действовать. Но его ранила одна история из прошлого. Она походила на страшный сон, но была реальна. Он помнил. Такое никогда не забудешь. Эти воспоминания преследуют тебя всю жизнь, а в моменты особого отчаяния обрушиваются смертоносной лавиной позора, чтобы стало ещё хуже. Это было давно, в совсем другой жизни. Он был молод и весел, полон жажды жить. Он тогда выпускался из Школы. В отношениях их верной тройки появилась трещина. Марк ещё недавно по ошибке призвал Иссушителя, а Геральд и Мо помогли ему, а потом учителя загнали монстра обратно в иное измерение. Гера взял вину на себя, чёрт бы его побрал, но иначе Марка бы подвергли забвению. Напряжение росло. Потом они поссорились, демон толкнул Марка и тот погиб — разбился о скалы, хоть и возродился после. Парень очнулся, а друзья с облегчением выдохнули. Но с тех пор всё шло как-то не так. Приставы не поверили, что Иссушителя призвал Геральд, но доказательств обратного у них не было. Великий Инферн сделал всё, чтобы дело ушло в небытие. А ещё — он запретил им общаться. Геральд ничего на это не ответил. Он всё также ходил вместе с Мо и Марком, но теперь почти не участвовал в разговорах и был хмур и невесел. Непризнанный чувствовал себя жутко виноватым и до сих пор не мог смотреть ему в глаза. У него тогда был выпускной бал. Марк очень радовался возможности наконец-то стать демоном и начать новую жизнь. Выпив для храбрости, он пошёл в кабинет, где проходила церемония выбора. Его сердце предчувствовало неладное. Словно в воздухе повисла тяжёлая туча. Но Марк быстро получил чёрные крылья взамен своих серых и, обрадованный, вернулся обратно в зал, где уже начался праздник. Стать демоном было воплощением его самых смелых мечтаний. И он не мог поверить, что счастье пришло к нему. Друзья улыбнулись, увидев на нём роскошные чёрные крылья. Красивые, сильные — они ему ужасно шли и ярко контрастировали с золотом волос и янтарём глаз. Даже Геральд одобрительно покачал головой, вернувшись из пучины мрачных мыслей. — Неплохо, непризнанный, — сказал он тихо. — Теперь ты похож на достойного кандидата в мои друзья. Тут окружавшая их толпа пришла в движение. Она расступалась перед Сатаной. С его приходом даже воздух стал плотнее, и температура поднялась. Непризнанный до последнего надеялся, что ему кажется и Повелитель направляется не сюда. Но именно сюда он и шёл! Геральд и Мо тоже стояли с кислыми минами — они боялись своего короля ничуть не меньше. Михаил подошёл к их компании с ненатуральным, каким-то дьявольским дружелюбием на лице. — Какие славные крылья, непризнанный, — он медленно обошёл испуганного парня вокруг и снова остановился перед лицом. — Только есть одна загвоздка. — К-какая?.. — еле вымолвил Марк, побледневший и осунувшийся за несколько секунд, словно Сатана высасывал из него жизнь. Михаил ответил громко, чтобы услышали все: — Ты призвал Иссушителя. Ты наворотил бед. Из-за тебя пострадала честь двух демонских мужей, и от позора им теперь ещё долго не отмыться, — Геральд и Мо напряглись, упорно глядя на узор в мраморных плитах. — Поэтому ты не достоин зваться демоном. Я не даю своего разрешения на твоё обращение. Марк остолбенел. Он не мог поверить в то, что услышал. Это был не просто отказ, а изгнание. Исключение из мира, где он толком и не пожил. Прямо как с его смертной жизнью. Сатана цокнул Геральду, привлекая его внимание. Демонёнок поднял растерянный взгляд. Уже знал, что ничего хорошего за этим не последует. — Инфернов сын, — сказал Михаил со злорадной ухмылкой, — вырви крылья недостойному. — Нет… — тихо отозвался тот в ответ. По окружающей их толпе прошёлся изумлённый ропот. Марк пошатнулся — он готов был потерять сознания от пережитого стресса, но с трудом хватался за реальность. Если он упадёт, будет ещё хуже. Сатана осклабился и разочарованно произнёс: — Жалкая тень великого воина, — небольшая пауза, — Я никогда не повторяю своих слов. Я сделаю это сам, и совсем не так милосердно, как мог бы сделать ты. — Нет, пожалуйста… — прошептал Марк, но его мольба осталась без ответа. Сатана взмахнул рукой, и парень резко поднялся в воздух, словно подхваченный невидимой силой. Толпа загудела, и все отступили на несколько шагов, оцепенев от происходящего. Марк попытался сопротивляться, махая руками, но его усилия были напрасными. Он поднимался всё выше и выше, к ребристым сводам. Сатана смотрел на него равнодушно, словно непризнанный был ничем. Меньше, чем ничем. Всего лишь ещё одна формальность. Повелитель не позволит своим сынам быть опозоренными каким-то человеком. Когда Марк оказался высоко, Повелитель снова поднял руку, и крылья непризнанного с хрустом вырвались из спины. Брызнула кровь и под силой притяжения закапала на пол. Несколько капель остались алыми брызгами на своде зала. Непризнанный крикнул от отчаяния и боли. Сквозь затуманенный взгляд он видел огромную толпу выпускников, смотрящую на него всё это время. Когда на его спине ничего не осталось, он камнем сорвался вниз. Геральд уловил недобрый взгляд Сатаны: — Даже не думай об этом. Но демонёнок всё равно взлетел и в последний момент поймал Марка. Ещё мгновение, и тот бы расшибся о мраморный пол. Толпа ахнула, а они мягко приземлились в целости и невредимости — не считая крови, сочившейся из ран. Михаил брезгливо поджал губы и отвернулся, собираясь уйти. Напоследок он бросил через плечо: — Мы ещё поговорим с тобой, Инфернов сын. Ты следующий. Так и случилось. Геральд тоже был изгнан из Ада, но это уже другая история. Сатана ушёл. Студенты загудели, обсуждая произошедшее. Марк не мог поверить в то, что происходит. Крылья исчезли, и он почувствовал, как его сущность начала меняться. А что-то особенное, демоническое ушло. А вместе с ним и желание жить. Непризнанный обессиленно посмотрел на Геральда. На своего самого близкого человека, кумира, брата. На своего — ВСË. — Теперь я недостойный кандидат в твои друзья, да?.. — спросил Марк таким удручённым голосом, что у демона перехватило дыхание. Геральд смотрел на него долго, пряча собственный ужас в глазах. На них уставились все остальные, даже музыка затихла. Они шептались, показывали на бескрылого-и-снова-непризнанного пальцами, некоторые посмеивались. Это было невозможно выдержать. Ничего не ответив, Геральд быстро ушёл прочь, растолкав зевак. Мамон, до этого тоже хранивший тяжёлое молчание, посмотрел на Марка с сожалением и последовал за другом. Марк остался сидеть на полу — такой неудачник, что ему хотелось наложить на себя руки. Через минуту к нему подбежала Мисселина. Шепча слова поддержки, она подняла окровавленного и морально убитого Марка на ноги и потащила в кабинет распределения. Ближайшие к ним студенты услышали, что «ангельская сторона всегда готова распахнуть свои объятия». С тех пор прошёл целый век, и они с Геральдом снова друзья. Но Марк вспоминает это каждый божий день. Тёмные облака прошлого постепенно рассеялись, но тени остались навсегда. Он всегда возвращался к этой точке, переживал это событие заново. И каждый день он злился, что позволил себе вляпаться в это дерьмо и, ещё хуже — втянуть своих друзей. На Геральда он не держал обиды, потому что знал, что тот ощущает то же самое. Геральд тоже часто вспоминал тот день. Мог ли он поступить иначе и заступиться за друга? Или попросить отца помочь после выпускного? Демон до сих пор не мог избавиться от стыда. Стыда за то, что он просто ушёл и оставил Марка одного, когда тот нуждался в нём больше всего. Ведь в этом и суть дружбы — помогать друг другу.