Демон

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

Слова Энди произвели фурор. Ещё несколько томительных секунд они эхом шелестели под высоким сводом, потом зрители заохали, поднялся гомон. — Вы восхваляете его! — продолжал распалённый непризнанный, отбиваясь от стражей и спускаясь вглубь амфитеатра. — Возвели чуть ли не в ряд святых. А сами не знаете, что этот демон спит со своими студентками! Геральд на своём месте вытянулся, как струна. Он неотрывно смотрел на Энди, не зная, что предпринять, как заткнуть его, но понимал, что уже поздно. Их худший с Вики кошмар воплотился в реальность. Девушка чувствовала, как её лицо покрывается краской негодования — она была не готова к такому повороту событий. Стиснув зубы, смотрела на непризнанного, мысленно желая ему провалиться сквозь землю. Геральд громко, но спокойно сказал: — Это ложь. Энди повернулся в их сторону со счастливой улыбкой: — Это правда! Он спит с Уокер! Уже давно! Мамон раздражённо воскликнул: — Эта наглая клевета не спасёт тебя! Ты просто порочишь имя нашего героя. Оттягиваешь время перед неизбежным. Один из престолов за столом судей протянул: — А по-моему, события приняли интересный оборот. Геральд внутренне паниковал. Ему срочно нужно что-то предпринять. Отрицать? Агрессивно отстаивать своё нечестное имя? В голову лезли неубедительные аргументы. Люцифер и Марк тоже сидели с кислыми минами, а Фенцио — ужасно злой, потому что он искренне считал, что мальчишка клевещет на его коллегу. — Я не состою в отношениях со своими студентками, — отозвался Геральд с брезгливостью и натянутым безразличием в голосе. — Виктория, конечно, одна из моих любимцев, но не больше. — Они встречаются! Многие были в курсе! И студенты, и учителя! Марк, Мамон, Люцифер и даже Мисселина их прикрывали! — Неблагодарный щенок! — взревел Фенцио со своего места, когда упомянули ангела его сердца, его чудесную Мисси. — Ирод! Чёрт! Люцифер с ухмылкой усадил мужчину обратно. Зал шумел, все обсуждали эту вопиющую ситуацию, но, судя по всему, большинство Энди не поверили. — Это уже ни в какие рамки! — возмутился Мамон. — Ты вообще представляешь, кто я такой? Архидемонам не к лицу ложь перед законом. — Что за бред! — воскликнул Марк. Ему стоило больших усилий раскрыть рот после всего, что тут обсуждали. — Моя репутация уже и так на волоске! Стал бы я умалчивать о чём-то настолько вопиющем? — Мисселина никогда не врёт! — возмущался со своего места всё ещё разъярённый Фенцио, угрожающе потрясая в воздухе кулаком. Главный судья громко постучал молотком по столу, призывая беснующихся зрителей к порядку. Люцифер поднял руку и крикнул: — Непризнанный пытался изнасиловать Уокер, а я за неё заступился и наказал его. Так что в нём говорит обида. — Она спала и с Люцифером! — Тишина! — снова застучал молотком судья. — Уймитесь! Или всех удалю! Сейчас мы обсуждаем только то, что непосредственно относится к делу! Многозначительный взгляд в сторону Геральда, тот недовольно пожимает плечами, делая вид, что ему нечего скрывать. Внимание демона уловило пристально наблюдающего за ним Руниила. Заметив, что демон на него смотрит, архангел не отводит пытливый взгляд. С лёгкой ухмылкой он прошептал: «поговорим после» и вернулся к процессу. Геральд с Вики одновременно выдохнули. Небольшая передышка, хотя нервы напряжены до предела. Суд не особенно заинтересовался последними новостями, но это ещё ничего не значит. Непризнанная посмотрела на мать. Та сидела в задумчивости и наверняка была оскорблена поведением своего бывшего любимца. Представить, что её дочь спит с демоном, тем более — учителем, было настолько сложно, что Ребекка просто не поверила в это. А вот то, что Энди хотел её опорочить и теперь пытается сделать это снова, привело её в ужас. У трибуны снова оказался Мамон, выступавший обвинителем по делу непризнанного. Он задал Энди несколько вопросов, выстраивая общую картину и дополняя сказанное предыдущими преступниками. По сравнению с Вином и Ребеккой преступления Энди показались просто гнусными пакостями. В них не было никакой философии или принципа, и совершались они лишь от мелочности его души. Парню нравилась власть, отблесками отражающаяся от Винсента, и он хотел добиться грандиозного успеха, как Ребекка. Он обвинялся в пособничестве Вину, в создании преступной организации среди непризнанных, которая расцвела с лёгкой руки Ребекки. Следом Мамон упомянул кражу камня невидимости из кабинета Ангела Фенцио, избиения учеников, разжигание ненависти между ангелами и демонами… — Также, во время битвы у Школы, он пытался устроить поджог, чтобы выкурить студентов на улицу. Оставшиеся внутри сгорели бы заживо. Но благодаря скоординированным действиям учеников под руководством ангела Марка, его удалось остановить. — А что на счёт попытки изнасилования? Престол, который до этого заинтересовался ситуацией с обвинением Геральда и Вики, выжидающе и с каким-то предвкушением посмотрел на Энди. Тот безразлично пожал плечами. — Я просто хотел с ней развлечься. Она спит со всеми подряд. Вот и я решил попытать счастье. — А я тебе доверяла! — воскликнула Ребекка в ярости. Страж рядом стукнул дубинкой по прутьям клетки, чтобы она замолчала. Вики смотрела на Энди из-под сведённых бровей. Она жалела, что не может повторить свой трюк из пристройки Фыра, когда она ударила мощным столпом света, раскидавшим всех непризнанных. — Это неправда! Ни с кем я не сплю. И вообще перестаньте обсуждать мою личную жизнь, — наконец не выдержала она и разразилась гневной тирадой: — Ни с Люцифером, ни с Энди, ни с соседкой Мими, ни с Геральдом, боже мой! Я — непризнанная! И, в отличие от Энди, я знаю своё место в вашей иерархии. Судья раздражённо постучал молотком — ещё никогда прежде ему на суде не устраивали такой балаган, как сегодня. Но, признаться, это намного интереснее, чем скучные процессы над ангелами, которые получили взятку или превысили должностные полномочия. Наконец-то реальное дело с реальными преступниками! Энди приказали продолжить свой рассказ. Вики ощутила облегчение. Скоро наступит момент возмездия, который она мечтала увидеть последние месяцы. Вдруг она ловит его полный ненависти взгляд на себе и с решимостью смотрит в ответ. Энди стал для неё символом того, насколько может быть опасна власть, оказавшаяся в руках порочного человека. Потом Энди коротко посмотрел на своего бывшего кумира. В его взгляде не осталось и следа той слепой покорности и щенячьего восторга, к которым так привык серафим, лишь брезгливая разочарованность. Винсент высокомерно отвернулся, думая о том, что нужно было включить в план геноцида и серокрылых представителей. От размышлений его отвлек голос главного судьи, перекрывающий гул зала: — Мы узнали достаточно, — сказал мужчина. — Мой коллега озвучит приговор Винсенту и Энди, а с Ребеккой нам предстоит выяснить, где она скрывает книгу. Как только мы узнаем это, суд вынесет решение. Винсента вывели из клетки в сердце зала, оставив в паре метров от Энди. Зрители шептались, с нетерпением ожидая продолжения. Время словно замедлилось, действуя всем на и так напряжённые нервы. Данте Юстиций, сидевший до этого в задумчивости, поднялся, словно гора. Огненно-рыжие крылья словно пророчили, в каком адском пламени предстоит гореть преступившим закон. Тёмный взгляд его остановился на серафиме, и демон начал свою речь. — Сегодня все мы стали свидетелями того, как силы Хаоса способны устроить разлад в устройстве мироздания. Серафим Винсент забыл истинное предназначение бессмертных и под влиянием амбиций непризнанной Ребекки дал волю разрушительному чувству мести. Вместо того, чтобы поделиться со смертной своей мудростью, он пал до её уровня и навсегда стал предателем своего мира. Теперь, за свою глупость Винсент получит высшую кару… Он махнул рукой, и по бокам от вздрогнувшего Винсента приземлились архангелы с копьями. Архидемон сказал громко и чётко: — Серафим Винсент Лучезар, за все преступления верховный суд приговаривает тебя к смерти. Приговор будет исполнен сегодня, когда последние лучи солнца скроются за горизонтом, ибо недостоин ты закончить свой век при свете дня. Кроме того, отныне суд лишает тебя фамилии, ибо не смеешь ты порочить род великого Константина. Слова отдались в сердце серафима могильным холодом. Сначала они забрали у него отца, а теперь и фамилию. Винсент с ужасом смотрел на Руниила, главного судью и престола, пытаясь найти хоть след милосердия, но они были беспристрастны. Данте и Мамона серафим мысленно проклинал. И без того слабые надежды на спасение развеялись пеплом на ветру. Архангелы поволокли его прочь из зала суда. Он ещё долго кричал, словно пытался разорвать оковы судьбы. Когда двери закрылись, Фенцио громко и со злорадством расхохотался. Принц тьмы тоже, словно они сговорились. Зал довольно гудел. — Теперь ты, непризнанный, — перебил главный судья нерасторопного Данте. — За все совершённые преступления ты приговариваешься к заключению в коридоре мучеников, и бродить тебе там сто лет. А после посмотрим, пошло ли это тебе на пользу. Судья вынес приговор как бы второпях, будто он устал от всего этого и хотел как можно быстрее завершить это дело, а судьба непризнанного не стоит внимания. Энди стоял, как громом пораженный. Его лицо застыло в гримасе немого ужаса, в глазах читался шок. Он уже был в том месте однажды. Но провести там несколько минут или сто лет — это абсолютно разные вещи. По бокам от парня приземлились стражи и тоже выволокли его прочь. В отличие от Вина, он не сопротивлялся, а как безвольная тряпка повис в хватке архангелов. Данте быстро добавил, что остальные непризнанные, которые были сообщниками со злодеями и не переметнулись на правильную сторону, будут отправлены в мир смертных в новой оболочке, где проживут два года в изгнании, а потом умрут окончательно от случайной смерти. Вики поняла, что речь идёт о Милене и их дружках. Когда увели Энди, девушка сжала пальцы Геральда под плащом. Её ладонь была такой ледяной, что демона пробрали неприятные мурашки. — Замёрзла? — шёпотом спросил он. — Хочу свалить отсюда. Мы же закончили? Теперь можно уходить? Мужчина посмотрел на судей. Они не поднимались и, кажется, не считали, что разобрались со всеми вопросами. Сейчас они сгрудились и что-то в пол голоса обсуждали. Мамон поймал его взгляд и бодро улыбнулся. Геральд не мог похвастаться позитивным настроем, суд над преступниками вытянул из него не меньше сил, чем из страдающей рядом непризнанной. — Кажется, намечается что-то ещё… — задумчиво проговорил Геральд. — Предложение напиться ещё в силе? — Я бы и заточила что-нибудь, — вздохнула Вики не только печально, но и голодно. Он в который раз подивился, какими непосредственными бывают бывшие смертные. Что-нибудь заточить для младшей Уокер это святое. — Сдохнуть можно со скуки, — вклинился в разговор Люцифер, потягиваясь на своём месте. Его ладони достали до Геральда на следующем верхнем ряду и потрепали по коленям. — Держишься, демон? — Как будто у меня есть выбор. — Я тут слышал, что у вас в планах есть напиться. Составлю вам компанию. Они не возражали, но не успели ответить. Руниил привлёк их внимание и жестом указал Геральду на укромное местечко подле одной из огромных колонн. Демон кивнул, поднялся и пошёл следом за ним. С каждым шагом в нём росло желание выскочить на улицу и улететь, но он не мог себе этого позволить. Вскоре они оказались вдали от остальных, где их не могли подслушать. Гул самых нетерпеливых зрителей скрадывал их разговор. Многие решили, что самое интересное ждёт их на площади, у эшафота, освещаемого последними золотыми лучами. — Вы знаете, Геральд, что я всегда уважал вашего отца за заслуги перед нашими мирами, — начал архангел издалека. Его умудрённые прожитыми веками глаза смотрели за демона, на потемневшее небо и размазанные по нему облака. Геральд нервничал всё больше. И демонского чутья не нужно, чтобы понять, о чём святоша будет толковать. Энди успел напакостить в последний раз. — Давайте сэкономим время, — сказал он спокойно. — Вас зацепили слова непризнанного о том, что я позволяю себе… немного незаконные увлечения? Руниил наконец посмотрел на него и коротко посмеялся. — Как интересно вы это назвали. Все мы не без греха. И, как выяснилось сегодня, даже серафимы могут таить в себе таких бесов, что Сатана перекрестится. — И вы хотели бы знать, правда ли это? — демон пытливо посмотрел ему в глаза, взвешивая возможность солгать и ответить правду. Но архангелу это было не нужно. — Я более, чем уверен, что слова мальчишки — правда. Но не мне вас судить, — медленно отчеканил Руниил. — Кто я? Старикашка, который пытается молодиться, чтобы его сын не испытывал испанского стыда на публичных приёмах. Признаться, я любитель поохотится на придонных гаргулий, а это, как вы знаете… — Незаконно, — закончил за него Геральд, пытаясь угадать ход его мыслей. Архангел продолжал с насмешливым взглядом: — Так что у всех нас есть свои слабости. Алкоголь, гаргульи, женщины… Ваши заслуги перед бессмертными невозможно переоценить. Поэтому я бы не хотел, чтобы вы попали в неприятности. Вы демон, а она, к счастью, пока ещё только непризнанная. И кто знает, вдруг она станет демоницей. Сердце Геральда забилось быстрее. Он выжидающе смотрел на архангела, а тот специально тянул время, отчего демон хотел его стукнуть. — Давайте заключим договор: я сделаю всё, чтобы другие члены заседания не задавались лишними вопросами об этом инциденте, а вы, в свою очередь, прислушаетесь к моему дружескому совету. Геральд вежливо кивнул, не считая их друзьями и ничем даже издалека на них похожим. Но Руниил держал его на крючке, и от этого было не по себе. — Каким же будет ваш совет? — Возьмите паузу в отношениях до тех пор, пока непризнанная не определится со стороной — до финального распределения, то есть. Кто знает, вдруг любопытным взбредёт в голову проверить ваши воспоминания, и выяснится, что вы не лекцию вели, а занимались чем-то поинтереснее. Демон неловко пробормотал: — Я никогда не пропускаю свои лекции… — Уверен, она тоже, — довольная ухмылка победителя. — Это пойдёт вам во благо, Геральд. Не стоит ходить по краю пропасти. Мне будет искренне жаль, если вы сорвётесь. Великие бессмертные должны помогать друг другу, верно? В этот момент Руниила окликнул Мамон, сказав, что пора переходить к следующему этапу. Он догадался, что друг переживает неприятный разговор, и решил хоть как-то ему подсобить. — Я вас понял, — Геральд коротко кивнул. — Сделаю всё, что в моих силах. — Я в вас никогда и не сомневался. И особенно я был рад узнать, что это не по вашей вине появился Иссушитель сто лет назад. Благородный поступок. Вы явно питаете любовь к непризнанным. Руниил хихикнул, словно они действительно были старыми приятелями, и направился к судейскому столу. Сметённый и растерянный, Геральд пошёл к своим. Мамон проводил его печальным взглядом и мысленно посочувствовал. Он догадывался, о чём был разговор, и тоже считал, что им с Викторией стоит взять паузу. До распределения осталось совсем немного, а там, глядишь, она пополнит ряды демонов, и тогда они все закутят, празднуя это событие. Пришло время правосудия. Всех гостей и свидетелей пригласили выйти на площадь перед главной башней Цитадели, чтобы посмотреть на казнь.

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

Небо потухло, и тёмная серость ползла с востока, зажигались первые ранние звёзды. Площадь была освещена множеством факелов, предающим атмосферу мрачной торжественности. Вики думала о жертвенных алтарях и агнцах в агонии, но немного радовалась тому, что, хотя бы, казнят не её мать. Несмотря ни на какие грехи Ребекки, непризнанная бы не смогла пережить это зрелище и точно грохнулась бы в обморок. Уже собралась толпа. На возвышении соорудили величественный эшафот. Каждая деталь, каждая его линия была вычурно продумана. Возвышаясь на фоне неба, он казался каким-то нереальным, почти сказочным. Вертикальные столбы, сложенные из белого мрамора, поднимались ввысь, словно воплощение мощи и силы. По ним ползли золотые узоры, видимо, чтобы почтить вкусы Винсента в последний раз. Центральная площадка, где должен был стоять подсудимый, также выложена из мрамора, как и весь эшафот. Над ним развевались золотые флаги. Плаха, на которой скоро должна была произойти казнь, тоже изготовлена из белого камня. Её обрамляли резные узоры, добавляющие неуместную вычурность. Несмотря на всю свою красоту, эшафот в этот момент казался жутким. Среди зрителей стояли и Геральд с Вики. — Если не хочешь смотреть, мы можем уйти, — шёпотом предложил демон. — Давай уйдём? — попросила она жалобно. Он посмотрел на её печальные, блестящие в полумраке глаза и коротко кивнул. Он был не против посмотреть на смерть этого ублюдка, но ради Вики готов пропустить всё веселье. Они подошли к Фенцио, Марку и Люциферу, которые стояли рядом, словно лучшие друзья. Принц выглядел таким счастливым, будто это был лучший вечер в его жизни. — Мы прогуляемся пока, — сказал Геральд полушёпотом, чтобы не услышали остальные. Марк понимающе кивнул, Фенцио пожал плечами, а Люцифер удивился: — А как же торжественный момент, когда его башка покатится в сторону? Вы разве не слышали про древнюю традицию? Кто её поймает, тот казнит следующим. — Или того казнят? Вики вдруг улыбнулась. — Прямо как с букетами на земных свадьбах. Только там никого не казнят. — Да я же пошутил, непризнанная, — тихо гоготнул демонёнок. — Ещё чего — мараться, ловить её. Идите, погуляйте, девчонки. Зрелище будет не для слабонервных. Фенцио процедил себе под нос: — Не могу дождаться… Послышались тягучие звуки горнов — оповещали о начале мероприятия. Геральд взял Вики за локоть и спешно повёл прочь, подальше от плахи и толпы. Вскоре они растворились во мраке небольшой улицы, тянущейся к городскому каналу. Вывели Винсента. Он был бледен, на лице застыл ужас. Марк даже с лёгким сочувствием подумал, что ему жаль этого серафима. Большой пытливый ум и врождённые таланты могли бы подарить этому миру много прекрасного, но Вин свернул куда-то не туда и теперь платит за это. Руниил, стоящий на возвышении рядом с плахой, коротко повторил обвинение и сказал, что можно приступать к казни. Палач в балахоне и красной маске, скрывавшей его лицо, взял в руки тяжёлую секиру. Её остриё блеснуло под мягким светом факелов. Сопровождающие Вина подтолкнули его к плахе и надавили на спину, чтобы он встал на колени. Винсент оглянулся в растерянности, его глаза блуждали среди зрителей, но он не мог найти ни одного знакомого лица, никого, кто мог бы посочувствовать ему, проявить хоть малую долю сострадания. Страх окутал его, дыхание было неровным, и он молился, чтобы это быстро закончилось. Этот момент казни, несомненно, был самым страшным и одновременно самым одиноким в его жизни. Серафим положил голову на плаху и закрыл глаза с дрожащими ресницами. Палач занёс секиру. Раздался свист воздуха, толпа охнула. Винсент почувствовал тяжесть секиры, касающейся своей шеи, и всё стало медленным и нереальным, словно время остановилось в его глазах. Его жизнь закончилась. Когда первая капля крови упала на кипельно-белый мрамор, эффект был поразительным. Яркий, словно мерцающий изнутри камень и мрачная, тёмная жидкость создавали ошеломляющий контраст. Он вызывал жуткое чувство неумолимой стерильности, словно сама смерть внедрялась в идеальную, неприкосновенную чистоту. С каждой новой каплей этот контраст только усиливался. Красное пятно распространялось, разветвляясь, словно корни зла, проникающие в невинность. Пористая структура камня навсегда сохранит в себе кровавый шрам тёмного прошлого. Церемониальную плаху поместят в музей под залом суда, чтобы каждый бессмертный помнил о сегодняшнем дне.

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

В просторном кабинете на первом этаже цитадельской башни вся компания ожидала следующей части спектакля. Геральд, Вики и Люцифер готовились вновь встретиться с судьями — им предстояла своеобразная церемония награждения. Марк и Фенцио решили подождать их, чтобы вернуться в школу вместе. Прошло уже с пол часа, как они сидели здесь после казни. Компания обсудила заседание суда и свои впечатления от сложившейся воедино картинки. Вики молчала, до сих пор переживая из-за неясности насчёт матери и того, что теперь весь грёбаный зрительский зал вроде как в курсе её запретных отношений с собственным учителем. — А как Энди говорил о тебе, Геральд, — процедил Фенцио, снова начиная злиться. — Ещё посмел обвинить в таком непотребстве. Все присутствующие мельком переглянулись друг с другом. — Так это правда, — Люцифер засмеялся. — Тут все в курсе, кроме тебя. Фенцио вытянулся в лице, ошалело посмотрев на Геральда и Вики. Непризнанная не вовремя вспомнила, что её мать крутила роман с ангелом несколько лет назад. — И Мисси?.. — пробормотал он. — И Мисси. Мужчина был поражён, что ангел его сердца тоже, оказывается, имеет свои секреты. Он посмотрел на Геральда с порицанием. — Угораздило же вас, коллега, — ещё более суровый взгляд на Вики, которой было уже всё равно, что он скажет после пережитого в суде ужаса. — Да ещё и в кого — в нашу Викторию-победительницу! Непризнанная и не рассчитывала, что прозвучавшее из уст ангела может считаться комплиментом. Скорее, оскорблением. Но и ненависти в его голосе заметно поубавилось в последнее время. — Радуйтесь, что я встречаюсь не с Дино! — не осталась она в долгу. — А то сейчас плакались бы своему коллеге, какая у вас отвратная потенциальная невестка. Люцифер с Марком тихо гоготнули. Фенцио посмотрел на них с недовольством, но спорить не стал. Геральд подумал, что эта долбанутая — его прекрасная дьяволица. А всякие Люциферы вместе с Дино могут идти клеить других. Вскоре в кабинет заглянул капельдинер, которого Геральд и Вики встретили перед заседанием, и пригласил нужных персон проследовать с ним в зал суда. Небо чернело сквозь окна зала. Теперь его освещали факелы и жутковатые тени плясали между высоких колонн. В такой обстановке Данте и Мамон смотрелись особенно органично. Там уже было пусто — зрители разошлись, остались только судьи. Посовещавшись немного, они подозвали гостей, и те вышли в центр амфитеатра. Несмотря на то, что они знали о награждении, стоять на месте, где совсем недавно судили злодеев, было дискомфортно. Руниил взял слово, стоя у трибуны. Он произнес торжественные слова о том, как каждый из них внёс вклад в сохранение равновесия в бессмертном обществе. — Геральд, — сказал он с улыбкой. — Ваш вклад невозможно переоценить. Рад сообщить, что с вас сняты все обвинения по поводу вызова Иссушителя сто лет назад. Мы посовещались и решили, что вы, как никто лучше, сможете стать новым директором Школы Равновесия. Под вашим чутким руководством она расцветёт, и оттуда будут выпускаться много великих бессмертных. Геральд был в лёгком шоке от такой неожиданной новости, но внутри вспыхнула гордость и решимость. Он был готов взять на себя эту ответственность и повлиять на обучение новых поколений ангелов и демонов. И непризнанных тоже. Он почувствовал, что это именно то, к чему он всегда стремился, и что теперь перед ним открывается множество возможностей. А ещё он счастливо думал, что отец бы гордился им. Сначала демон завалил монстров и злодеев рядом со Школой, а теперь возглавит её, как истинный лидер. А в будущем, может, Люцифер попросит его стать официальным Хранителем, и тогда Геральд будет наставлять юного Повелителя по жизни. — Но это не главная награда. За ваш великий подвиг вы смеете просить большего, — Руниил выразительно посмотрел на демона, ожидая, что тот скажет своё желание. — Теперь, когда преступники пойманы и в школе вновь воцарился мир, мне уже ничего не нужно, — начал он, немного подумав. — В этом мире есть несчастная душа, которая жаждет чуда, больше чем я. Если я действительно могу просить того, чего хочу, то, прошу вас, дайте Марку второй шанс. Он затих, печально потупив взгляд. Мамон с уважением смотрел на своего друга и всей душой надеялся на положительный ответ судей. — Я считаю, за время, проведенное в Цитадели, он уже достаточно настрадался, сполна искупив свой проступок, — добавил он, обращаясь к остальным судьям. Данте скрестил руки на груди и кивнул, соглашаясь с предложением коллеги. Остальные судьи коротко обсудили предложение вполголоса. Среди присутствующих повисло томительное ожидание. Наконец, слово взял главный судья: — Такое прошение способен исполнить только Шепфа, — произнёс он, глядя на Геральда. — Мы должны посоветоваться с ним. Руниил отправит вам письмо, с принятым решением. Геральд приложил руку к сердцу в знак благодарности и отступил назад, к ребятам. Ну, а Вики — она им очень гордилась. Девушка старалась принять более-менее безразличный вид перед судьями, но её глаза горели от восторга. Вскоре Руниил обратился к ней: — Твоя помощь тоже была огромной, Виктория. Что мы можем сделать для тебя, чтобы наградить за подвиги? Вики немного струхнула под мудрыми, но суровыми взглядами бессмертных. Только Мамон смотрел на неё с бесовским весельем и поддержкой — наверное, думал о лимонных кексах жены, приготовленных на Рождество, когда они все вместе праздновали его в резиденции демонов. Собравшись с духом, девушка преувеличенно смело сказала: — Лучшей наградой для меня стало бы избавление от сложного выбора. Выбора между ангелами и демонами, потому что я до сих пор не знаю, какой стороне принадлежу. — Несчастное дитя, — с едва заметной иронией вздохнул Мамон, а непризнанная сжала губы, чтобы не начать улыбаться, как какая-то дурочка. — Что же ставит тебя перед выбором, Вики Уокер? — спросил Руниил заинтересованно. Девушка на мгновение задумалась. «Начнём с того секси-профессора, а закончим всеми моими демонскими друзьями. Но и у ангелов есть свои плюсы — вы никого не пытаете и не убиваете. Вин исключение, конечно же». — Все школьные тесты говорят, что я иду по пути равновесия. Мне импонируют обе стороны. Я дружу с демонами. Дочь архидемона Мамона моя лучшая подруга. Ад кажется таким интересным, захватывающим и свободным. Но ангельские города такие приятные и умиротворённые, и в них не пытают смертные души. И я боюсь, что, какое бы решение ни приняла, я так или иначе пожалею об этом. Мамон снова состроил весёлое и сочувствующее лицо, а Вики в который раз порадовалась, что другие судьи на него не смотрят. — Сложная задача, — в конце концов, вздохнул Руниил. — Я передам твои слова Шепфе. Он решит, какая награда подойдёт. Вики чуть было не поклонилась в благодарность — таким торжественным был этот момент — и с бешено колотящимся от волнения сердцем ретировалась к своим демонам. «Ты бы ещё книксен отвесила, непризнанная», — подумалось Люцию. И всё-таки он был рад тому, что знаком с этой бестолковой непризнанной. С ней он почувствовал вкус жизни, и понял, что тот заключается не только в бесконечной погоне за удовольствиями. Просить прощения, испытывать стыд перед самим собой, проявлять великодушие, когда хочется отомстить — он бы никогда не познал этих чувств, без знакомства со смертной. Из задумчивости Люцифера выхватил зычный и громкий голос Руниила, так не вязавшийся с его безобидным старческим амплуа и благородной сединой. Этот архангел был не так прост, каким хотел казаться. — Теперь ты, юный дьявол. — Что, расщедритесь и мне на подарок? — спросил принц с ехидством. Геральд подавил вздох негодования — вот у него бы на это смелости не хватило, но наглость демонёнка никогда не видела границ. Это, наверное, и к лучшему? Сатана не Сатана, если начнёт всех нежно трепать за щёчки. Ему по статусу, скорее, раздавать пощёчины. Руниил не огорчился его словам. Напротив, демонёнок пробуждал в нём приятную ностальгию по тем временам, когда его собственный сын был мальчишкой-задирой, а потом, спустя пару веков, вырос во вполне приличного архангела. — Подойди ближе, Люцифер. Парень повиновался, встав на то место, где только что стояла Вики. — Что бы я хотел? Да ничего мне от вас не надо, святоши. Был у меня отец, и того вы забрали. О чём мне вас просить? Просто постарайтесь не кокнуть меня, когда я сяду на трон, окей? Мамон и Данте возликовали с храбрости своего принца, у которого язык без костей и фразочки без намёка на приличия. Руниил бросил на них укоризненный взгляд, и демоны вновь приняли приличный вид. — Мне жаль твоего отца, Люцифер, — сказал Руниил искренне после недолгого молчания. Люций поджал губы — ему было всё равно — или он хотел таким казаться. — Да, Михаил пришёл в Цитадель с мечом, но лишь по вине Хельцерона и Винсента с Ребеккой. Если бы он знал все нюансы, то судьба могла бы сложиться иначе. — Да мне-то что с твоего сочувствия, архангел? — демон ощущал, как его слова ранят даже сильнее, чем если бы совет винил отца во всех грехах. Как ножом по сердцу. — Он мёртв. Арагон тоже, хотя он был неплохим мужиком. Всё. Руниил смотрел на него — долго, пытливо, пробираясь в самую душу через мрак горящих багровым пламенем глаз. В конце концов он сказал: — То, что ты сделал во время битвы, изменит сознание ангельской стороны навсегда. А это дорогого стоит. Я спрошу Шепфу, какую награду он посчитает достойной принца Тьмы. — Просто не действуйте мне на нервы. Я закончу Школу и взойду на трон. И в ваших интересах, чтобы в тот день я пребывал в хорошем настроении. Демонёнок развернулся и затопал к выходу, оставив членов совета в недоумении. Разговор был окончен. — Ты куда? — удивился Геральд. — В поезд, бухать. Люцифер вихрем прошёл мимо, оставив после себя сердитую ауру, которую учитель уже хорошо знал. — Ладно, мы тоже пойдём. Спасибо вам, — мужчина кивнул советникам и, указав Вики на выход, направился следом за принцем. Непризнанная тоже поспешила и поравнялась с ними через несколько шагов. Больше им было нечего делать в Цитадели. А в это время Люцифер гневно думал, что лучше бы вообще не приходил сюда — нервы были бы целее.

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

Вики и Геральд стояли вместе снаружи поезда, в ночи, а небо было усыпано яркими звёздами. Воздух свежел с каждым часом, здесь, в лесу, до сих пор лежали кучи снега. Царила тишина, прерываемая лишь мерным гулом ребят в поезде. Они стояли там, обнявшись, словно пытаясь удержать момент, который неизбежно приближался. Вики прижалась щекой к его плечу, ощущая тёплые оберегающие объятия, наблюдая, как пар его дыхания тает в свежем воздухе. Через некоторое время Геральд начал разговор. Голос его был нежным и полным заботы: — Помнишь, на суде я лично поговорил с Руниилом после хаоса, который наворотил Энди? Он сказал, что наши отношения запретны. Теперь мы особенно рискуем, потому что на нас обратили внимание. Придётся подождать до финального распределения. Вики кивнула, её глаза были немного грустными, но в то же время понимающими. Вдруг она улыбнулась: — Совсем без поцелуев? И обнимашек? — Могу иногда хлопать тебя по плечу, если будешь стараться на занятиях. Не переживай, время пролетит быстро. Мы всегда будем рядом, даже если не сможем видеться так часто, как хотелось бы. Это даже занятно — раздевать тебя только взглядом, а не руками в реальности. Геральд обнял её плотнее, словно пытаясь передать этим всю свою нежность и поддержку. Вики думала, что это к лучшему. У неё есть время разрешить все свои сомнения, прийти в себя после трудностей. Она поймёт, какое место занимает Геральд в её жизни и готова ли она стать демоном, чтобы быть вместе с ним. — А что потом? — Надеюсь, что получится поцеловать тебя сразу после распределения… — проговорил он тихо и с мечтательностью в голосе, которая её тронула. — В ту же секунду, когда ты выйдешь с чёрными крыльями. — Чёрными? — повторила она эхом. — Обязательно. После всего, что между нами было. Моя женщина та ещё демоница. Поцеловав друг друга в последний раз, они зашли в поезд. Внутри царила приятная атмосфера. Вагону удалось выжить в схватке со временем и стать символом уютного бунта против обыденности. Стоял тихий шум. Студенты пили и смеялись. Стены были украшены разноцветными лампочками, которые мерцали, отражаясь в стаканах с алкоголем. Воздух был пропитан запахами глифта — их фаворита, который служил как студенческим хитом, так и заслуженным расслабляющим напитком. За стойкой стоял знакомый каждому бармен Томми. В его руках мелькали бутылки с разнообразными жидкостями, а на полках за спиной тускло блестели бокалы и стаканы. Томми был словно алхимик, ловко смешивающий ингредиенты и создающий экзотические коктейли. Люцифер сидел в одиночестве за столиком и сверлил мрачным взглядом бокал с глифтом. Геральд пошёл к нему. Вики взглянула в его уходящую спину, чувствуя лёгкую грусть, но и понимая, что это было необходимо. Её друзья — Мими, Ади, Сэми и ещё несколько хороших знакомых — уже занимали целый угол вагона, обрамлённый яркими огоньками разноцветных лампочек, и заканчивали там огромную бутылку голубоватого напитка. — Присоединяйся к нам, Вики! — Сэми поднял бутылку и налил в бокал для неё. — Культурно отдыхаем, как видишь, — Ади уже немало выпил и теперь без зазрения совести приставал к своему ангелу, который пытался подлить глифта в собственный стакан, но у него не получалось, потому что ему было щекотно. — Как прошёл суд? — Ужасно, — призналась она, — но местами было интересно. Твой отец мне понравился, славный мужик. Мими, Ади, Сэми и остальные развлекали её своими историями, смеялись и поднимали бокалы за всё новые и новые тосты. Друзья были её опорой и укрытием в этой переменчивой жизни, и она ценила каждое мгновение, проведенное с ними. Они заговорили о суде и казни. Мими в который раз назвала Винсента нелестным словом и порадовалась, что давным-давно благодаря Вики они с Ади и Люци смогли получить особые камни, защитившие их от Иссушителя. — Повезло, что нам они не пригодились, да, Ади? — Мими попыталась отвлечь парня от Сэми, но у неё не получилось, так что она оставила эту затею. — Я свой решила отдать Фенцио, не хочу, чтобы у меня были лишние напоминания об этом кошмаре. — А я свой оставлю, — вклинился Ади, всё-таки следящий за разговором. — Это же настоящий трофей! Кстати… После этого Ади вынул из сумки огромный коготь субантры и поставил его на стол перед остальными. Он был таким огромным, что окружающие восхищённо заохали. — Я сам её убил, а потом отрезал коготь на память. Сделаю из него подставку для телефона, чтобы блокировала вредоносное излучение. Они болтали и пили некоторое время. Она смеялась над шутками друзей и чувствовала себя частью этой разношёрстной, но дружной компании, её мысли касались будущего. Алкоголь помог девушке забыться, а приятная грусть в её душе посветлела. Они с Геральдом справятся, а Вики просто придётся стать демоном, чтобы они были счастливы. Ведь быть демоном не так плохо, правда?.. Она не знала ответа, но точно не представляла себя ангелом, перебирающим бумажки в каком-нибудь цитадельном филиале. Дино сладко зевнул и попрощался с друзьями, объявив, что отправляется спать. Завтра новый учебный день, и ему нужно быть свежим и хрустящим, прямо как огурчик. Другие не разделяли его настроя, и планировали кутить всю ночь напролёт. — Одиннадцать — в этот раз он даже припозднился, — гоготнул Ади за своим бокалом глифта. Сэми закивал: — Да-а, эта святая добродетель просыпается рано. Иногда и меня будит, чтобы мы вместе сделали зарядку. Представляешь?! — Белобрысый святоша просто не в курсе, какими грехопадениями ты занимаешься до глубокой ночи… Геральд подсел к Люциферу и махнул Томми, чтобы тот налил ему тоже чего-нибудь. Бармен засуетился. Некоторое время демоны молчали. Через пару минут принц всё же заговорил: — Мы сэкономим уйму времени, если я сойду с ума прямо сейчас… — вздохнул он задумчиво. Геральд не перебивал, ожидая продолжения. — Мне не даёт покоя одна мысль. Нахрена он заговорил о моём отце? О какой награде он попросит Шепфа? — Ты заслужил свои плюшки. Один только «Октавиус» чего стоит. Ну и гигантский Армангеддон, навалявший Иссушителю. Твоя речь перед советом тоже была неплохой. А как ты сказал про хорошее настроение, когда станешь Сатаной. Ха! Демонёнок нервно пожал плечами, оправдываясь: — Тот архангел вывел меня из себя своими проповедями. Надо же было достойно ответить. К ним подошёл Томми, поставив перед мужчиной олд фэшн. Геральд поблагодарил его. — Ты готов занять трон? — спросил учитель принца, когда бармен вернулся за стойку. — Только честно. Подумав, Люцифер уверенно сказал: — Нет. И я не планировал восходить на трон так скоро. Хотел путешествовать, учиться, взрослеть, кутить и бухать с демоницами. Но любезный батя не оставил мне выбора и сдох. Геральд подавил в себе волну возмущения, напомнив внутренним бесам, что перед ним всё тот же обиженный мальчонка, который остался один во всём мире, а от него уже требуют великих свершений несмотря на недавний подвиг. — Он сдох, как ты выражаешься, чтобы отстоять твоё имя. — Я его не просил, — его тон теперь звучал откровенно обиженным. — Он нужен мне живым, а не мёртвым. Пусть бьёт меня, ломает кости, унижает. Но жизнь с ним была легче, понятнее. В ней был смысл. — Смысл — досадить бате? — усмехнулся мужчина, откидываясь на спинку стула. Люций энергично закивал. — Зришь в корень, демон. Действовать ему на нервы было моим призванием. Ты и не представляешь, какое это ощущение — когда отец хочет, чтобы ты вырос одним человеком, а ты назло ему становишься полной противоположностью этого мифического образа идеального сына. Не жизнь, а сказка. Геральд легко читал межу строк, что за границами этих обиженных речей кроется вполне прозаичная и понятная любовь к отцу. Люцифер просто по нему скучает. И мужчина это хорошо понимал, помня, через какие круги Ада прошёл после смерти собственных родителей. — Ты справишься, это у тебя в крови. Дьявольский род производит только чемпионов. И ты станешь лучшим Сатаной, чем он. Но Люцифер игнорировал все его попытки приободрить и гнул своё: — Ещё и демоны теперь шастают ко мне, как бабки в церковь на Пасху. Твердят, что ждут коронации, что будет классно, когда я стану Сатаной. Всё, что я могу, это лыбиться им в ответ. Не говорить же, что я не планировал садиться на трон ещё несколько веков. — Я буду рядом. Всегда. Я же, вроде как, твой Хранитель. Принц некоторое время мрачно смотрел на свой недопитый глифт, потом в два глотка осушил его и тоже поинтересовался: — А сам-то ты чего с такой кислой миной весь вечер ходишь? Или павлина жалко? Геральда даже передёрнуло от глупой догадки. — Нет, конечно. Хотя Марк — та ещё скотина. Подловил меня после награждения и насильно прокрутил свои воспоминания о казни, чтобы я не пропустил ничего интересного. — А что тогда? Мужчина понизил голос и, слегка наклонившись к нему, поделился собственными переживаниями: — Помнишь, Руниил вызвал меня на личный разговор, — Люцифер нукнул в ответ, — он сказал, что мне стоит взять паузу в отношениях с одной известной тебе особой до тех пор, пока она официально не определится со стороной. — Да-а, — сочувствующе протянул демонёнок, — ну и дерьмище. — Так что пока мы взяли паузу. Но это не значит, что ты можешь к ней катать. — Вот ещё! — усмехнулся Люци. — Я в ваши мракобесия вмешиваться больше не буду. А Руниил прав. Ты забыл, как чуть не сожрал её на глазах у всех во время битвы? Геральд весело сверкнул глазами. Он всё помнит. — Как же такое забудешь? Но Энди, конечно, тот ещё Брут. — Ну, а как ты хотел? Он трепло. Так что, до свадьбы ни-ни! Держи меч в ножнах, а причандал в штанах, если не хочешь порицания в обществе. Ещё одна мудрость от бати.

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

Пришёл следующий день. Студенты пребывали в воодушевлённом настроении. Мисселина вместе с поварами за ночь напекла целую гору лимонных кексов и разложила их на серебряных подносах прямо посреди главного холла, где обычно ставили рождественскую ёлку. Ученики окружили столы и угощались выпечкой, воспевая дифирамбы любимой учительнице. Она стояла рядом и смотрела на них с материнской любовью — на студентов, не на кексы. Вики и Мими тоже взяли по паре кексов и, хихикая над обилием крошек под ногами, ели их в стороне. Вдалеке маячили Ади и Сэми. Парни шли от учителя по Крылоборству — тот планировал вновь начать тренировки и собирал членов команды. — И что же они в итоге решили? — спросила Мими, поедая уже пятый по счёту кекс. Вики пожала плечами. — Сказали, что поговорят с Шепфой. С трудом представляю, как это будет выглядеть. Явно не наберут его по фейстайму. — Может, полетят к нему? Где он вообще живёт? Сзади к ним подкрался Люцифер и издал какой-то громкий чавкающий звук, отчего девушки с писком вздрогнули. Мими возмущённо пихнула его в бок, а Вики засмеялась. Она всё ещё чувствовала неловкость рядом с парнем. На днях они откровенно поговорили о дне чемпионата. Он признался, что использовал на ней дьявольские чары. Непризнанная возмутилась, хоть и с облегчением, и назвала его чертилой. Люций понял, что она больше не обижается, но всё ещё считает его придурком. С тех пор они оба ощущали себя не в своей тарелке рядом друг с другом, но ситуация налаживалась. — Он живёт в другом измерении, и поболтать с ним можно, если высший бессмертный войдёт в транс посредством медитации. Скука, в общем. — Цитадель недооценивает преимущества сотовой связи, — кивнула Мими. — Кто у нас сейчас? — Лекция у Старого чёрта, так что можно отоспаться. Они двинулись дальше по холлу, чтобы выйти в нужное крыло. Люцифер говорил о Донни, описывая, как ему нравится играть с Фыром. Но внезапно он остановился и замолчал, когда среди толпы ангелов и демонов его взгляд заметил фигуру, которую он считал потерянной навсегда. Он увидел своего отца, Михаила. Секунды остановились. В его груди словно разразился гром — сердце сильно стучало, и он чувствовал его пульсацию в каждой клеточке своего тела. Волосы на руках встали дыбом, а взгляд был прикован к лицу отца, которое, казалось, Люцифер больше никогда не увидит. Студенты, один за другим, тоже замечали мощную фигуру Повелителя. Демоны столпились полукругом за его спиной и тихонько перешёптывались. Вики и Мими сделали пару шагов назад, предоставив Люцию полную свободу действий. А он уже и забыл, что ещё несколько секунд назад шёл куда-то и о чём-то говорил. Он медленно двинулся вперёд, словно во сне, на грани реальности и миража. Сердце билось так быстро, что он почти боялся, что оно вырвется из груди. Люци не верил своим глазам, не мог понять, как это возможно, как отец смог вернуться из мёртвых. А его взгляд был лёгким, усмешливым, словно ведающим все тайны мира. Шок, радость, недоумение, страх перед невероятным. Люцифер молча стоял перед отцом, словно не зная, что делать. Михаил медленно, но решительно преодолел последние шаги, которые отделяли его от сына. Люцифер почувствовал ещё больший шок, когда осознал, что это действительно происходит. Секунды казались вечностью, пока тот приближался. И вот, Люцифер оказался в его крепких объятиях. Он поднял руки и тоже осторожно обнял его. Как давным-давно, в детстве. — Привет, сынок, — Михаил похлопал его спине. Люцифер был охвачен смешанными чувствами — удивлением, радостью, недоверием. Это происходит на самом деле?.. — Привет, пап… — ответил он хриплым голосом. Сатана отстранился, положив руки на его плечи. — Мне тут рассказали о твоих подвигах. Ты завалил Хельцерона! И тех монстров! Сам! Молодец, Люцифер. Вот это мой дьяволёнок. — Я… Ты… — растерянный Люций не мог подобрать слов. — Да, я и ты сейчас заживём, как настоящие дьяволы! Казним предателей, закатим праздник в Чертоге. А на окончание Школы я подарю тебе пегаса — чёрного, с серебряными крыльями, как ты хотел в детстве. Какой бравый воин без коня? А то пока дождёшься, когда повзрослеет Армагеддон, уже состаришься. Люцифер слегка улыбнулся, вспомнив, в какую громадину вымахал Донни буквально две недели назад под действием Фенциовских чар. И даже ждать не пришлось. Правда, потом учитель быстро вернул его в нормальное состояние, потому что дракон принялся кататься в прилесье и повалил несколько добротных древних деревьев. У ангела, как оказалось, какой-то бзик на соснах и ёлках, и он пришёл в ярость. Толпа вокруг них была ну просто огромной. Демоны уже не шептались, а говорили в полный голос. Кто-то ликовал, кто-то хотел подойти ближе, пообщаться с Повелителем, но не смел нарушить момент воссоединения отца с сыном. Вики и Мими с улыбками смотрели в их сторону. Демоница тихо выудила смартфон из кармана и нащёлкала уйму фотографий — на память. Жизнь продолжалась, хотя Люциферу всё ещё казалось, что время замерло, а всё вокруг потеряло чёткую форму и отошло на задний план. Послышалась трель, оповещающая о начале первого занятия. Никто и не думал расходиться по аудиториям. В холле собирались всё новые ученики и учителя, до которых тоже дошла радостная новость.