Демон

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

До самого Рождества Марк и Геральд так и не поговорили. Домашняя обстановка, приправленная уютом и весёлыми разговорами, отвлекала их от неприятной беседы. Ангел проводил время с Мамоном, навёрстывая упущенное за годы отчуждения общение. Демон же развлекался по-другому. Когда рядом такая хорошенькая непризнанная, сложно отвлекаться на что-то другое. Вики поселилась в его спальне. Утренние часы они проводили вместе, начиная их с жаркого занятия любовью. Девушка больше не стеснялась, а потому с удовольствием отдавалась в его страстные объятия. Геральд покрывал её множеством поцелуев, сминая простыни до тех пор, пока из-за двери не донесётся деликатное покашливание слуги и предложение отведать ланча. Она часто думала об отце. Папа в её воспоминаниях был весёлым, любящим и счастливым. Они постоянно проводили время вместе и были близкими друзьями. Каждое Рождество они встречали с компанией его приятелей. Они все немного выпивали и становились очень добрыми, а Вики наслаждалась тем, как они наперебой хвалили папу за воспитание такой прелестной дочери. И теперь они будут отмечать праздник отдельно. Она надеялась, что отец всё также соберётся со своими приятелями, и они хорошо проведут время. Папа заслуживает улыбку на своём лице. Днём Вики находилась в «детском» кругу, а Геральд — во «взрослом». Мужчины собирались вместе и пили глифт, обсуждая расследование и последние новости. Иногда к ним присоединялась супруга Мамона, но домашние хлопоты зачастую мешали. Вики, Мими, Ади и Люцифер проводили время вместе. Они уходили в долгие прогулки по аду, рассматривая удивляющие мрачной роскошью города и диковинную природу. Непризнанная была в восторге от животных, которых они встречали. Мими всюду таскала фотоаппарат, печатающий небольшие снимки. В её покрытой чёрными блёстками сумочке уже хранилось несколько изображений Люцифера. Парень получался с таким важным лицом, будто позировал для портрета маслом. На других снимках Ади и девочки дурачились, а на их главном совместном фото Вики поставила принцу тьмы рожки. Ади тогда пошутил, что они уже почти как у Сатаны, а Люци смерил его таким жёстким взглядом, что тот притих. Подругам пришлось срочно менять тему и поднимать настроение парням. Это не заняло много времени. Принц поначалу волновался выходить из дома. Вдруг кто-то из отцовских прихвостней увидит и настучит, а Люци потом объясняйся, почему он прохлаждается после заваленного экзамена. Но вскоре парень расслабился, наслаждаясь весёлым и болтливым обществом девчонок. Даже Ади почти не раздражал. Иногда демон скучал по Ости. В такие вечера он брёл до спальни Мими. Очевидно, она была единственной в этом доме, кто готов составить ему компанию в любое время. И тогда они заводили разговор обо всём на свете. Вспоминали детство, дружбу, их игры. Один раз Мими заговорила о сестрёнке и дне, когда она погибла. Сабрина насмотрелась на старших детей, которые опасно развлекаются в лесу. Подростки быстро лавируют между стволами деревьев и толстыми ветками. Так они и тренируются в школе. Глупышка решила тоже испытать свои неокрепшие крылья, ударилась и умерла. Трагедия в светлой любящей семье Мамона. После воспоминаний о сестре Мими расплакалась, а Люци — тоже с влажными от выступивших слёз ресницами — успокаивал её. Уже под утро они уснули. Девушка уткнулась носиком ему в грудь, а демонёнок обнял её за плечи. Такими их нашёл Мамон, когда пришёл позвать дочь на ланч. Он тихо постучался в дверь. Никто не ответил. Тогда он вошёл и увидел её — невинно спящую с демонёнком. Они оба были одеты и выглядели очень прилично, поэтому мужчина не стал их будить и тихо отправился к супруге. Там он излил душу, делясь страхами о том, что Мими, возможно, встречается с Люцифером. Для многих он, конечно, завидная партия. Да и Сатана наверняка бы одобрил их союз, ведь Мамон — очень уважаемый демон из древнего рода. Но Люци — совсем не подарок. А если и подарок, то очень специфичный. Неуравновешенный, избалованный, агрессивный. С другой стороны, дети дружат уже много лет. Может, в этом нет ничего плохого. Такими были слова Вивиены, которыми она смогла немного успокоить взволнованного супруга. Марк проводил утро и день с друзьями, иногда приходил к молодёжи и веселил их своими историями из жизни. В первую ночь у него побаливала спина — острые ногти Ости оставили там царапины. Но неприятные ощущения навевали интересные воспоминания. По вечерам становилось опаснее. Была велика вероятность встретиться с Геральдом, хоть ангел и надеялся, что друг занят со своей непризнанной. Демон без труда вытянет из него подробности. Запретный плод, что они сорвали вместе с Ости, оказался очень сладким. Тогда мужчина шёл к себе в спальню и начинал думать о ней. Вспоминал их грех, её размазанную помаду, сапожки. Он гадал, как она там одна — практически единственный демонёнок в школе, не считая нескольких учителей. Он боялся признаться себе, что скучает. Их невероятный, крышесносный секс пробудил в нём отнюдь не похотливые чувства. Наоборот, он испытывал непонятную нежность к этой девушке. Её яркая помада больше не казалась вульгарной, а стервозный нрав — чем-то неприятным. Напротив, такая демоница способна окрасить жизнь в яркие цвета. Марку было интересно посмотреть, что будет дальше. Но его часто захлёстывал липкий страх — а что, если она забеременеет? Он многократно ругал себя, что не смог вовремя остановиться. Но после грустных мыслей он мрачно усмехался, вспоминая этот невероятный момент. Ради такого и умереть не жалко. Его жизнь до этого была скучной и однообразной, он всё равно задумывался об отходе в вечность, как сделали когда-то родители Геральда. Сам Геральд был в отличном настроении. Им с Вики никуда не нужно спешить. Мир словно остановился в лучшем мгновении его жизни. В этом доме их никто не судит, им не нужно прятаться. Наедине они могут быть собой и предаваться любви столько, сколько попросят души и их разгорячённые тела. При остальных они, конечно же, вели себя прилично — как учитель и его любимая ученица. Но все знали, что между ними летит больше искр, чем можно увидеть. Ему было хорошо. В сердце расцветало прекрасное чувство любви. Вики тоже находилась на седьмом небе от счастья, не веря, что начала отношения с таким шикарным демоном. Для непризнанной это огромная удача. Другие бессмертные даже не считают их за равных. Впрочем, она бы влюбилась в него независимо от цвета крыльев, ведь это далеко не самое главное. За день до праздника он предложил Вики прогуляться. Девушка согласилась, подумав о тихих улочках адского города. Но демон с загадочной улыбкой попросил её одеться потеплее. Тогда непризнанная догадалась, что они отправляются на Землю. Тёплую одежду ей предоставила Мими. В гардеробе подруги обнаружились симпатичное бежевое пальто и уютный мягкий свитер. Вскоре непризнанная очутилась на улицах своего родного города. Они прогулялись по парку, насладились праздничной ярмаркой и мягкими вафлями в кленовом сиропе. Геральд был очень галантен и не обращал внимания, как девушка тихонько облизывает сладкие пальцы. Демон развлекал её весёлой беседой о мелочах и с удовольствием слушал её мудрые не по годам речи. Вики выглядела счастливой, но он знал, что её мысли находятся в нескольких кварталах отсюда, в доме её отца. Туда они и отправились. Отец был во дворе вместе с подросшей собакой. Вик носился по примятому снегом газону с радостным лаем. Папа выглядел лучше, чем в тот день, когда непризнанная увидела его на выставке в музее. Лицо посвежело, впадины под глазами исчезли, а в жизнь, наконец, вернулся смысл. У него теперь есть любимый питомец. Геральд и Вики прошли мимо дома. Девушка с замирающим сердцем смотрела на папу, а по её щекам пробежали несколько слезинок. Демон с грустным пониманием не тревожил её, лишь наслаждался её хорошеньким личиком и тем, что слёзы похожи на маленькие драгоценные камушки. Когда они поравнялись с мужчиной, тот поздоровался. Они немного поболтали о погоде и грядущем Рождестве. Вики старалась сдержать подступающие слёзы и прятала их за весёлыми шутками и беззаботным голосом. Вскоре они попрощались, и влюблённые отправились дальше — в кофейню, куда раньше по традиции заглядывали отец и дочь перед праздником. У Вики наконец-то стало легко на душе.

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

Пришло Рождество. Все собрались за ужином в шумную весёлую компанию. Рядом со столом стояла красивая высокая ёлка, украшенная мигающими гирляндами и фигурками ангелов и демонов. Воздух пропитался сладким ароматом свежего печенья. Мамон, сидя во главе стола, пытался рассказывать историю этого праздника, пока другие шутили, смеялись и перебивали. В конце концов по обрывкам Вики собрала легенду воедино. Рождество для смертных и бессмертных значит разные вещи. Люди придумали свои легенды о рождении божественного сына, но в этот день ангелы и демоны закончили долгую кровавую войну и заключили мир. Через несколько веков, правда, случилась ещё одна, с участием Инферна. Но после неё вновь заключили мир, который сохраняется до сих пор. Тогда и появилось главное слово — равновесие. И с тех пор бессмертные и люди становятся едины в этот праздник, отмечая его с семьями. Конец страданиям и смерти, в сердцах есть место только любви и пониманию. Ужин был весёлым и вкусным. Его запивали лучшим сладким вином из хозяйского погреба. Охмелевшие мужчины наперебой делились воспоминаниями о прошлых праздниках. Молодёжь веселилась в своей части стола, незаметно подливая ром в безалкогольный пунш Вивиены. Вскоре счастливая женщина поворковала с Мамоном, и они стали танцевать, наслаждаясь атмосферой. После ужина Вивиена села за роскошное фортепиано из красного дерева и запела праздничные песни. Звёзды выстроились вкруг Осветили всё вокруг, Рождество приходит к людям, Ангел демону стал друг. Шепфа указует - Гармонию милует, Две монеты стороны Её и образуют. Ад во тьму спустился, Цитадель — в небеса. Берегите равновесье - Мир возвеселится. Вики увлечённо подпевала и наслаждалась семейной атмосферой. Их Рождество и вправду олицетворяло равновесие. Ангелы, демоны и непризнанные празднуют все вместе. И они равны. На утро, как ни странно, девчонок разбудил Люцифер. Подруги всю ночь болтали под хруст домашнего печенья, а потом уснули с рассветом. Демонёнок застал их счастливых и в крошках. Парень усмехнулся и протянул: — Вставайте, мои крошки. Девушки сладко потянулись, сильнее укутываясь в одеяло. Люцифер наигранно проворчал: — Могли бы и меня позвать. Я бы лёг посередине. Тогда подруги одновременно бросили в него подушками, а тот отбил их с помощью огненной вспышки. Подпалённые перья заполнили собой всё пространство вокруг них. Мими издала недовольный возглас. — Рефлексы, — он пожал плечами. — Я скажу слугам, они раздобудут тебе лучшие подушки, которые только можно найти в аду. Из подлунного шёлка и с несколькими лепестками розовой меркурии. Демоницу вполне устроил такой вариант, и вскоре девушки уже были готовы идти за подарками. Их не клали под ёлку. Присутствующие просто обменивались ими, доставая из мешков с золотым теснением. Остальные уже расположились рядом с нарядной ёлкой и начали обмен подарками. То и дело слышались радостные возгласы и смех. Геральд с нетерпением ждал момента, чтобы вручить своей возлюбленной кое-что приятное. Вики смущённо развернула бумагу. В ней находилась коробочка, искусно вырезанная под древесный лист. Непризнанная открыла крышку и увидела серебряные серьги, выполненные в виде ангельских крыльев. Каждое пёрышко вырезано из крошечного хрустального камешка. С её губ сорвался восхищённый вдох. Девушка невольно залюбовалась красотой украшения. Она ещё никогда не видела такую искусную ювелирную работу. — Как красиво! — её щёки покрылись лёгким румянцем. — Спасибо тебе за такой прекрасный подарок! Она надела их и покрасовалась перед друзьями, невероятно довольная, что её мужчина сделал ей такой презент. Демон с довольной ухмылкой любовался игрой солнечных бликов в камушках, но его взгляд то и дело возвращался к её губам и красивой шейке, которую он так любит целовать. Вики помнила, как ему нравится Бэтмен. Поэтому она вручила Геральду чёрный свитер с крошечными летучими мышами белого цвета, которых издалека можно было принять за интересный узор. И вместе с ним она также вручила демону футболку с логотипом Бэтмена на груди, чтобы он мог носить её в свободное от занятий время. Мужчина обрадовался и тут же натянул на себя свитер, пообещав надевать его даже на уроки. Геральд подарил другим милые мелочи, но для Мамона у него был заготовлен особый подарок — редкая коллекционная книга, в которой, помимо прочих страшных созданий, описывалась сущность Иссушителя. Друг занимается расследованием школьных преступлений, а потому ему не помешает почерпнуть драгоценные знания извне. От Мамона ему тоже достался прекрасный подарок — небольшой кинжал. Рука мастера искусно вырезала маленькую змею, обвившую рукоять своим телом и разинувшую пасть на её окончании. Ещё у себя в комнате Марк достал купленную вчера коробку с подарком. Прочитав заклинание и назвав нужное имя, ангел отправил его в школу. Воздух вспыхнул синим пламенем, и подарок исчез. Через мгновение Ости, сидящая в своей спальне, получила его. Девушка с интересом развернула шуршащую бумагу и обнаружила прелестное зеркальце. На задней стороне крохотными стёклышками наподобие витража выложен рисунок прелестной девы с цветком, прижатым к обнажённой груди. Девушка полюбовалась сначала подарком, потом собой, а в конце причмокнула губами и с улыбкой протянула: — За такое совращу его ещё раз. Пускай порадуется…

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

Рождество в школе ангелов и демонов тоже отмечали со всем доступным им размахом. Столы с восхитительным ужином на один вечер перенесли в залу с елью. Её украшения и гирлянды навевали приятные воспоминания непризнанным, которые ещё недавно праздновали на Земле. Остатки учителей и ученики собрались вместе. Это было лучшим доказательством того, что равновесие всё-таки существует. Ангелы, демоны и непризнанные наслаждались жареной курицей, гарнирами, салатами и десертами за одним столом. Ученикам даже позволили наливать глифт и хорошее полусладкое вино. Играла приятная музыка. Кроули только закончил читать какой-то скучный трактат о дружбе бессмертных, который ученики благополучно прослушали, тихо болтая между собой. Начался пир. Мисселина сидела подле Фенцио, и они обсуждали прошлые праздники, которые повидали в стенах этой школы. Старый Ренавар дремал над своей тарелкой. Не было Марка, чтобы тормошить его и развлекать шутками. Другие преподаватели тоже чувствовали себя прекрасно рядом с учениками. Непризнанные весело галдели серокрылым морем. Еда и напитки были выше всяких похвал. И никаких заносчивых ангелов, никаких задиристых демонов. Казалось, что это и есть то счастье, которое доступно бывшим смертным. По случаю праздника Мисселина упросила директора впустить Фыра. Сначала дракон строптиво мотал головой, когда ангел звала его собой. Потом он всё-таки боязливо зашёл внутрь и, увидев столы с едой, немного повеселел. Ему выделили кастрюлю, заполненную куриными ножками и поджаренными овощами. К удивлению учителей Фыр вёл себя тихо и отчуждённо, это было на него не похоже. Иногда он странно посматривал в сторону учеников и мрачно вздыхал. Но у Мисселины не было времени, и она решила оставить это дело на новый семестр. Потом свет погас, оставив гирлянды и свечи. Начались танцы под хорошую клубную музыку. Её ещё до начала каникул выбрал Марк, заручившись помощью Ади и Мими. Непризнанные веселились, радостно двигаясь под быстрые ритмы. Учителя отдыхали в стороне, попивая глифт и неформально общаясь друг с другом. Даже Старый чёрт оживился и теперь болтал с непризнанной, которая не танцевала и одиноко стояла в стороне. Когда молодёжь совсем увлеклась, Мисселина незаметно ушла. Вскоре она уже была в уютной учительской кухоньке, в которую она так любовно выбирала полотенца и посуду. Ангелы, цветы и позолота радовали глаза преподавателей каждое утро. А те, кого нет, просто любовались кубком Геральда с адскими рубинами — единственным оплотом тьмы в этой комнате. Фенцио уже был там. Мужчина заваривал чай в своём любимом чайнике. Он предложил ей составить ему компанию. Мисселина с улыбкой села за стол, наблюдая за его движениями. Она знала, как сильно полюбился этот заварник некоторым учителям. Геральд и Марк постоянно таскают его, когда устраивают чаепития. Но ангел помнила демона ещё ребёнком, и он всегда был хулиганом. Так что на некоторые вещи можно закрыть глаза. — Печенье хочешь, Фенцио? — спросила женщина всё с той же тёплой улыбкой. — Если только его снова не съели ребята. — Ты им многое прощаешь, — резонно заметил мужчина, поставив на стол две чашки с ароматным оранжевым чаем. Преподаватели сели друг напротив друга. — Даже Люцию его драки. — Он уже дважды заступился за меня, — Мисселина смущённо рассмеялась. — Тебе пора перестать ворчать. Фенцио медленно проговорил, глядя ей в глаза: — Рядом с тобой мне почти и не хочется, — он тут же немного смутился от собственных слов. Щёки Мисселины немного порозовели. — Ну да ладно, чай остывает. От печенья я тоже не откажусь. И они мирно беседовали до поздней ночи.

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

На время Рождества присланные Цитаделью Ребекка и Вин покинули школу. В их пребывании там не было необходимости, ведь все ученики, посланные адом вернулись домой и не нуждались в защите от таинственного убийцы. По крайней мере, такова была логика Цитадели. У Вина на этот счёт были другие соображения. Отточив навыки Энди практически до совершенства, серафим готовился к следующему шагу. Винсент очутился в замке Сатаны и брезгливо посмотрел на двух демонов в истинных обличьях. Крепкие уродливые рогатые существа сторожили двери просторного холла, украшая и без того тоскливый антураж своими мрачными мордами. — Чего тебе, серафим? — неприятный басистый голос смешался с утробным рокотом. — Есть разговор к вашему Повелителю, ничтожества, — Вин готов был рвать и метать от возмущения. Как это демонское отродье к нему обращается?! — Его величество занят, — хмыкнул один из страшилищ. — Зайди через пару веков. Они загоготали. Серафим старался сохранять остатки гордости, пока демоны издевались над ним. Тот, что погрубее, пророкотал: — Не растеряй свои эльфийские цацки! Снова послышался их гогот. Винсент был так зол, что просто не мог подобрать слов, чтобы выразить своё негодование. В Цитадели он пользуется уважением и обладает властью. Но стоит ему объявиться в аду, так его равняют чуть ли не с грязью. Эти чудовища озвучили частую в их народе шутку. Вина ни раз сравнивали с эльфом — глупой сказкой людишек. Высокий стройный серафим с бледной кожей и длинными белыми волосами подходил под общепринятое описание. Мантия светло-голубого, почти белого цвета, пояс с серебряным тиснением, воротничок хорошей шёлковой рубашки. А цацками они посмели назвать его роскошные украшения и золотые обереги для души. Он вошёл в просторный холл с высоким потолком. Под ним спускались гобелены, словно паруса на пиратском корабле-призраке, невероятной мрачной красоты. Невольно засматриваясь, Вин поднялся на второй этаж и остановился у огромных дверей, ведущих в тронный зал. Там же стояли Геральд и Люцифер. Они обсуждали что-то вполголоса, но, увидев неожиданного гостя, замолчали. — И вы опять здесь? — закатил глаза серафим, а Люцифер изменился в лице от недовольства. — Это ты припёрся опять. А я у себя дома. Это мой дворец, белоснежка. — Тихо, — строго сказал Геральд, не желая драконить серафима. Того уже почти понесло в бой, как из тени выскочил мелкий прыткий чёрт и сообщил, что Повелитель тьмы готов их принять. Втроём они вошли в громадную залу, где посередине на возвышении стоял трон из человеческих костей. Люци в который раз представил себя сидящим на нём и вспомнил, как это неудобно. Он создан для другого Сатаны. Недалеко от колонн расположились очаги с тлеющими углями. Сатана и ещё один жуткий демон пили вино из роскошных золотых кубков. Перед ними лежала какая-то карта, стопка старых книг и несколько предметов для колдовства. Геральд, Вин и Люций встали недалеко от стола. Серафим не стал дожидаться, пока на них обратят внимание, и начал возмущаться об отвратительном приёме, который он получил несколько минут назад. Теперь вошедшие могли узреть гостя Сатаны во всей красе. Страшный, поистине чудовищный демон Хельцерон склонил на бок голову с массивными ветвистыми рогами. Он был самим воплощением ужаса, с которым мог сравниться разве что дьявол в истинном обличье. Сатана мысленно посмеялся над жалким серафимом. Дьявол ещё несколько веков назад отдал приказ пропускать высших бессмертных, если он находится в этой зале. Ненависть ненавистью, но он король одного из трёх миров, а потому должен вести службу даже с особенно неприятными личностями. Демоны прекрасно знали, что должны без лишних вопросов пропустить серафима в зал. Они просто решили поиздеваться над ним. Это не могло не радовать. В конце концов он будто вынырнул из дум и впервые посмотрел на гостей. Люцифер выдержал удар, когда их взгляды встретились. Мёртвый лёд холодной пустыни и гудящее адское пламя. Дьявол бросил насмешливый взгляд на сына, который затесался среди этой жалкой компании. Люцифер правильно считал эмоцию на его лице и подошёл ближе к столу, всё равно оставаясь на вежливом расстоянии от Повелителя и монстра подле него. — Блудный сын вернулся, — усмехнулся Сатана и сделал ещё один глоток терпкого вина. — Следующее Рождество будешь встречать с ангелами? — С тобой, если перестанешь изводить меня, — послышался раздражённый ответ. Геральд напрягся — они не так репетировали. Он пришёл сюда, в этот мрачный тоскливый дворец, чтобы удостовериться в сохранности принца. А мальчишка сам закапывает себя в яму. Сатана и Хельцерон усмехнулись. Первый не без тени гордости за сынка, который уже почти вырос, а второй с долей злорадства. С самого рождения Люци боялся его, как огня. Страшный демон мог преследовать его, проводить наказания, бить и кричать, когда отца не было во дворце. И это было лишь малой долей всех ужасов, что пережил демонёнок. — Прячешься за спиной учителя? — рассмеялся Сатана, допивая вино. На эти несколько мгновений стало так тихо, что было слышно потрескивание поленьев в очаге. — Подойди и скажи мне это в лицо, мальчишка. Люцифер ещё не осмелел настолько сильно, поэтому отвернулся к окну и остался стоять на месте. Сатана удовлетворённо хмыкнул, напомнив сыну, что он пока ещё является главным. — Ты не почтил своего родителя в этот день и отметил его с чернью. — Это ведь Рождество, праздник равновесия. Было занятно провести его в разнообразной компании, — проговорил Люций спокойно. Внутри он твердил себе, что не сделал ничего плохого и ему нечего опасаться. — Даже с непризнанными? — очередная насмешка от отца. Это уже даже не раздражало. Демонёнок смирился с тем, что ненависть и унижения — неотъемлемая часть его жизни. — Непризнанные заслуживают быть частью равновесия! — воскликнул рассерженный Вин. Уродливый демон подле Сатаны оскалился: — Тебя не спрашивали. Вин вздрогнул. Даже безучастному Геральду стало не по себе от этой страшной морды. Сатана тем временем налил себе ещё вина, усмехаясь. Через несколько секунд он отчеканил: — Равновесие — это когда непризнанные выполняют свою работу. Их место на полу, у ног хозяина. Даже от собаки моего сына больше толку, чем от большинства ваших учеников. Серафим взял себя в руки и вздохнул. Весь его вид походил царскую особу, украшенную золотом и вычурной вышивкой на дорогих одеждах. Для полного сходства с голубой кровью ему не хватало только сдержанности. — Напоминаю от лица священной Цитадели — все до единого демонята должны вернуться после каникул в школу. Отказ повлечёт неприятные последствия, — голос молодого серафима стал спокойным и чётким, от былого раздражения не осталось ни следа. Будто он знал, что в итоге всё возвращается на круги своя. Сильные, обижавшие беззащитных, сами становятся слабаками, пока бывшие жертвы втаптывают их размозжённые черепа в грязь. Сатана недовольно скривился. Серафим начинал его раздражать больше обычного. — Я, в отличие от твоих безмозглых собратьев, способен думать и помнить. Одного не понимаю, для чего им было присылать сюда такое ничтожество, как ты? Они могли отправить письмо и избавить меня от надобности смотреть на тебя. Винсент глубоко вдохнул. Выдохнул. Сделал так ещё раз. Яркая, безумная вспышка гнева улеглась, всё ещё сражаясь за возможность выплеснуться наружу кипящей лавой. — Я передам ваши слова Цитадели. Дьявол сделал глоток вина. Оно было со вкусом победы. Сделал второй, глядя на сына. Тот следил за каждым его движением, внимал и желал стать таким мужчиной, как отец. Но Люций на это не способен. Без рогов он лишь храбрящийся мальчишка. Но Сатана не мог подолгу злиться на него за это. Повелитель перевёл взгляд на Геральда. Тот в мгновение почувствовал себя беззащитной жертвой в бритвенно острых когтях хищника. Демону стало жутковато. К чему дьявол привяжется на этот раз? — А что ты думаешь о равновесии и непризнанных? — спросил Сатана, с удовольствием наблюдая за тем, как мужчина пытается сохранить бесстрастное выражение лица. — Думаю, что непризнанные играют важную роль в хрупкой системе равновесия. Они чтят Шепфу, восхваляя и другие его имена, многие из них верят в ангелов и демонов, а также принимают их стороны. — Говоришь, как школьный учитель, — Сатана и монстр засмеялись. — Инферново отродье, — хмыкнул Хельцерон, обнажая ряд ровных острых клыков в безобразной улыбке. Она была настолько неискренней, что казалось, будто рот на какой-то маске карикатурно растянули в стороны, и она застыла в таком страшном виде. — Иногда я вспоминаю твоего отца. Он был славным воином. Я говорил ему, что не стоит жениться на той стерве, твоей матери. Предупреждал, она или выносит жалкого сына или, что ещё хуже, — дочь. Так оно и вышло — у них родился ты. Геральд скрипнул зубами, но сдержался. Они проверили на прочность Вина и принялись за него. В голове возникла тревожная мысль — если Хельцерон доведёт его, то все присутствующие увидят превращение в демона ярости. Мужчина не хотел раскрывать свой секрет. За долгую печальную жизнь Геральд уже привык к тому, как некоторые демоны отзываются о нём. Инферн был подарком судьбы, который в умелых руках дьявола вершил историю и проливал реки крови. Несмотря на длинный список своих жертв, он всё равно был великим человеком. Каждый бессмертный знает его имя. Удивительно, что его родной сын всегда был склонен к музыке и искусству. Это он перенял от мамы. Она тоже была потрясающей женщиной. И именно это качество многие придворные Сатаны считали презрительной слабостью. Если демон не способен убивать - зачем тогда вообще он нужен? И, если бы Геральд мог, он бы оторвал Хельцерону башку за его слова. Но он — реальная правая рука Сатаны. Даже Мамон не сравнится с ним по силе. Дьявол избрал его после ухода Инферна. Хельцерон страшно гордится своей должностью. Верой и правдой он несёт службу, убивая неугодных и вселяя ужас во врагов своего Повелителя. Молчавший Люцифер нахмурился — ему не нравилось, как Хельцерон разговаривает с его учителем. Только Люци может позволить себе хамить своим будущим подданным. Но демонёнок ничего не сказал, опасаясь реакции отца. Сам Сатана смотрел в окно на клубящиеся мрачные тучи. В его руке был массивный кубок из чёрного золота. Вкрапления адских рубинов и алмазов украшали знакомый сюжет — жертвенный агнец закатил глаза в предсмертной агонии, когда нож одним движением перерезал ему горло. У дьявола собственная коллекция роскошных кубков. В детстве Люци любил рассматривать их, наблюдая за переливами драгоценных камней. — Между прочим, сын, — сказал Сатана, — я планировал высечь тебя после экзамена, который ты завалил. Но Геральд жалобно просил, чтобы я не мучал тебя. Говорил про эти новомодные нормы воспитания без боли и крови. И я решил послушать его на этот раз. Но знай, один проступок — и я забью тебя плетью так, что весь пол зальёт кровью. Люцифер покрылся мурашками от картины, которую услужливо нарисовало воображение. Волосы на руках встали дыбом. — Я услышал тебя, — выдавил он, когда к нему вернулся нормальный голос. Геральду тоже было тоскливо наблюдать за тем, как главный школьный грубиян сам превратился в жертву угроз и насмешек. Но демон понимал, что Сатана сейчас, выпив пряного вина и поговорив с другом, — если у дьявола вообще могут быть друзья, — пребывал в хорошем настроении. Если бы что-то пошло не так, Повелитель не постеснялся бы найти повод для истязания мальчишки. Геральд на мгновение вспомнил видение, которую ему показало дерево мудрости. Их с Вики маленького ребёнка. Демон даже представить не мог, чтобы когда-нибудь поднял руку или повысил голос на своего сыночка. И даже в будущем. А Люци в этом же возрасте познал первые экзекуции. Демон тут же одёрнул себя за посторонние мысли в такой момент. Если тот верзила, что скалится рядом с Повелителем, откусит ему голову, то никакого сына не будет и в помине. Хельцерон откровенно ненавидит его. Геральд чувствовал, как в нём по-немногу просыпается знаменитая кровь Инферна. Теперь идея решить что-то при помощи насилия не казалась такой плохой. Монстр заслуживает боли. Но демон вполне успешно совладал со внутренним гневом и поинтересовался, может ли он идти по своим делам. Сатана кивнул, но перед этим напомнил, что в школе Геральд всё также должен следить за тем, что Люций находится в целости и сохранности. И серафим тоже может убираться. Геральд и Вин поклонились. Первый со всем подобающим уважением, второй на столько, чтобы у Сатаны не появилось очередной причины отрубить ему голову, и вскоре они ушли. В просторном холле королевского дворца, где мрачные колонны подпирали свод, а на стенах висели картины в массивных золотых рамах, их поджидал Цербер. Одна из собачьих голов весело спросила: — Что этот белобрысый эльф здесь забыл? — две другие басисто рассмеялись. — Поверить не могу, что тебя до сих пор пускают во дворец. Геральд подавил усмешку и мысленно назвал Цербера хорошим мальчиком. Вин повернулся, бросил на адского пса гневный взгляд и ушёл прочь. Когда он проходил мимо пса, другая голова рыкнула, а серафим невольно вскрикнул, окончательно растеряв свою репутацию. — Он вам так сильно не нравится? — спросил Геральд, когда удаляющиеся шаги совсем затихли. — А кому он вообще может нравиться? — окончательно повеселел адский пёс. Головы заулыбались, обнажая клыки. — Заносчивый павлин! Демон не мог не согласиться. Они тихо посмеялись, и мужчина отправился домой со спокойной душой. Он не знал, что Винсент, на самом деле, воспользовался украденным камнем невидимости и теперь тихо идёт по другой части королевского замка. Серафим зашёл в небольшой коридор, где вдоль стен выстроились скульптуры, поддерживающие потолок. Они выглядели как мускулистые мужчины с демонскими рогами. Из надёжных источников он узнал расположение покоев принца. И теперь он брёл в том направлении. Недалеко дверей тоже стояла статуя. Винсент прикоснулся к её подножию, прочитал сложное заклинание и назвал имя Люцифера. Прислушался. Вроде тихо. Стражи нет. Тогда серафим поспешил убраться из дворца. Тем временем Повелитель всё также попивал пряное вино в тронном зале, смакуя потрясающий букет, кажется, конца восемнадцатого века. Иногда он прерывал столь приятное занятие, чтобы сказать пару слов своему сыну. Он ещё раз упомянул репутацию, теперь навеки запятнанную тем, что Люций отпраздновал Рождество с непризнанными и ангелами. Мерзость. Хельцерон откланялся, чтобы отправиться в зачаровальню — ему нужно подготовить несколько новых заклинаний для воинов Сатаны. Демонёнка насторожило это, ведь обычно отец не занимался обновлением арсенала. Он к чему-то готовится? Люцифер не мог оставаться с отцом наедине, всё ещё опасаясь плети, поэтому сослался на то, что ему нужно освежиться в его покоях. Повелитель и вправду был в приподнятом настроении, а потому отпустил его великодушным кивком. Демонёнок облегчённо выдохнул, когда оказался в своём коридоре. Всё-таки дьявол внушает ему нешуточный ужас. Но стоит выйти за дверь, как жизнь начинает играть яркими красками, а сердце — биться спокойнее. Вдоль стен тянулись колонны, подпирающие высокий нервюрный свод. Они были выполнены в виде мужчин с рогами. Их руки поддерживали основание свода, а искусно вырезанные из мрамора тела напряглись от тяжёлой ноши. Рука мастера смогла в точности передать напряженное сплетение мышц, силу молодых дьяволов, оскалы на их лицах. Поистине невероятные произведения искусства. В детстве Люци часто ползал по этим статуям, а когда подрос и был не в настроении — пинал их. В этот раз он просто шёл мимо, не обращая внимания. У самых дверей в его покои он услышал странный звук. Словно посыпалась каменная крошка. Демонёнок огляделся, но ничего странного не заметил. Статуи всё также скалились со своих мест, поддерживая потолок. Смертным наверняка стало бы не по себе, но Люци уже привык. Он коснулся дверной ручки, но внимание вновь привлёк звук посыпавшейся каменной крошки. Парень обернулся и с ужасом увидел, как одна из статуй зашевелилась. Её движения были рваными, резкими, быстрыми. Каменный демон оживал, его высеченные из мрамора мускулы наливались силой. Статуя с грохотом спустилась с пьедестала. Парень напряжённо следил за каждым движением, и что-то внутри подсказывало, что всё это не к добру. Пальцы сами собой зашевелились, а из них показались завитки зелёного пламени. Демон собирал энергетический шар. Люцифер ещё ни разу в жизни не видел ничего подобного. Разве что на занятии с Геральдом в начале года, когда статуя Немезиды ожила и схватила Вики за руку. Но то — школа равновесия. А это его собственный дом. — Чёрт бы тебя побрал… — пробормотал Люци, когда каменный демон стал медленно приближаться, а его тело мелко подрагивало в каких-то странных судорогах. — Я разнесу тебя в прах, если сделаешь ещё хоть шаг. Но статуя продолжала шагать. Люцифер с мрачной решимостью подумал, что этот день настал — пора стать самостоятельным мужчиной. Отец бы никогда не стал звать своих демонов. Он бы самостоятельно обломал этой каменюге рога и засунул их… Демон метнул зелёный энергетический шар в статую. Каменюга с грохотом повалилась, но тут же неуклюже встала и двинулась вперёд. Эмоция на её лице из напряжённой превратилась в свирепую, словно по мановению волшебной палочки. На теле не было ни одной трещины. — Из какого дерьма тебя сделали? — нахмурился демон, собираясь обратиться в истинное обличье. Статуя метнула камень, и Люцифер отшвырнул его при помощи энергии. Но он свалился на пол, когда в голову прилетел следующий увесистый булыжник. Парень стал часто моргать. Из раскроенного лба хлынула кровь. Её было так много, что демон быстро побледнел. Он полз назад, пытаясь увидеть хоть что-то. Рукава рубашки насквозь пропитались кровью и больше не помогали. Парень позвал стражу, но теперь его голос был тише. Пришло неприятное осознание, что, быть может, это его последние минуты. Каменный демон оказался рядом и наступил парню на ногу. Послышался мерзкий хруст ломающихся костей, смешавшийся с отчаянным криком. Оттуда тоже побежала кровь, а из открытой раны оказалось что-то белое. Его собственные кости. Демонёнок захрипел и, закатив глаза, распластался на полу. Статуя медленно, с наслаждением наступила ему на грудную клетку. Люцифер больше не мог сопротивляться и ждал своего конца. В глазах всё плыло, он больше не понимал, где находится и что с ним происходит. Страшная боль разлилась по всему телу. Проваливаясь в небытие, он услышал грохот — соседняя стена рухнула. Сатана в истинном обличье разгромил её своими рогами. Повелитель вытащил из ножен меч, который тут же вспыхнул адским пламенем, и отсёк статуе голову. Она укатилась в сторону, а её обладатель навеки застыл всё также с занесённой над принцем ногой. Люцифер едва дышал.