Демон

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

Свежий морозный воздух смешался с клубами густого тумана. Раннее утро встречало рассветное солнце. Лес пробуждался ото сна, и выглядел он сказочно. Вековые деревья скребли своими кронами небо, немного затянутое тучами. Кое-где встречались чистые клочки янтарного цвета. Мамон брёл по лесу и любовался красотой этого утра. Необычное и яркое — таких он давно не встречал. Быть может, демон просто забыл, каково это — гулять просто так на природе. Последний век он был так занят работой, что у него совсем не осталось времени на приятные сердцу радости. Он хотел бы взять с собой дочь и отправиться в долгое путешествие на землю. Мими так любит мир смертных, что и отцу стало интересно, что же там такого. Раньше им интересовался только Геральд. Будучи молоденьким хулиганом, он часто спускался на землю и развлекался вместе с молодёжью. Он научился водить машину, коротал вечера в библиотеках, ходил по музеям, тавернам и барам, когда те стали появляться на земле, — одним словом, наслаждался жизнью сполна, имея в запасе целую вечность. Романов он никогда не заводил, понимая, что человеческий век очень короткий. Мысли демона сами собой закрутились вокруг Геральда. Мамон переживал за него. Былой запал и боевой дух померкли, уступив место скромности и порядочности. На Геральда было тошно смотреть после тех весёлых лет, что они провели в небесной школе. Однажды Мамон даже сказал Марку, что их друг устал жить. Ангел тогда отшутился, что Геральду неплохо и в школе. Но он и сам не верил в свои слова, боясь признать, что грядущая вечность кажется демону лишь блеклым отражением настоящей жизни. И вот, после появления этой непризнанной с громкой фамилией её матери, Геральд снова пришёл в норму. Его глаза горят как раньше, тело отзывается на внешний мир, а душа ликует. — Рад ли я этому? — спросил сам себя Мамон, бредя по тропинке, заросшей травой. — Да. Рад ли я, что он нарушает запрет и рискует своей жизнью? Нет. Было бы хуже, да хуже уже некуда. По крайней мере, она славная девочка, и Мими в ней души не чает. Вскоре Мамон прервал монолог. Он пришёл в назначенное место — на небольшую поляну, огороженную со всех сторон вековым сосняком. В её центре был красивый старый каменный колодец. Его ход был закрыт ставнями, на которых висел магический замок. Ходили легенды, что вода в нём — чистый хрусталь, и она обладает магическими свойствами. Но Мамона в этот раз интересовал не сам колодец, а демон, сидящий на его бортике. — Утро доброе! — советник Рондент помахал ему, поднимаясь. — Не думал, что ты сможешь встать так рано. — Я и не ложился, — Мамон пожал ему руку, и они вновь направились в чащу леса. — Что-нибудь нашёл? Рондент — высокий стройный мужчина с красными крыльями и тёмными волосами — посмотрел ему в глаза. Его взгляд был цепким и мрачным. Он изучал Мамона несколько секунд, прежде, чем ответить: — Да. И я надеюсь, что разговор останется между нами. Мамон заверил его послушным кивком. Он был заинтригован. Они знакомы с Рондентом больше шестидесяти лет, он довольно древний демон. Говорят, он стал советником Сатаны сразу после того, как тот занял этот пост, — почти шестьсот лет назад. Этот демон никогда не спускался на землю, предпочитая вершить судьбы человечества из своего кабинета. Сколько душ он отправил на вечные муки — известно только ему и самому Сатане. Но Мамону нравился Рондент. Он всегда был вежлив и по возможности помогал тем, кто этого сильно просит или заслуживает. Его манеры и острый ум были приятным завершением картины старого демона. Хотя он был даже старше того дряхлого демона, преподающего в школе свои последние годы, выглядел он хорошо. Мужчина средних лет с живым и цепким взглядом. От такого становится жутко. Если глаза это зеркала души, то в глазах Рондента — только мрак. Они с Мамоном вряд ли бы стали друзьями. Древние далеки от сентиментальности и привязанности к другим. Но они хорошо знали друг друга и всегда готовы были поделиться чем-либо — успехом или бедой. — Так что ты нашёл? — спросил Мамон, когда пауза затянулась. — Я не могу сказать. Я просто покажу. Они брели в тишине десять минут, пока не вышли в особенно мрачную и густую часть леса, хотя она пролегала довольно близко к школе. Рондент остановился, вытянул руку и проговорил незнакомое Мамону заклинание. Земля перед ними вспыхнула. Сизым огнём загорелся круг, очерченный рунами на древне-ангельском языке. Трава затрепетала, словно в панике стараясь отстраниться от магического пламени. Мамону стало жутко. Эта магия была древней и тёмной, совсем ему незнакомой. — Что это? — спросил он шёпотом. — Ловушка на демонов. По рукам Мамона пробежались неприятные мурашки. Эта ловушка — сильный и запретный ритуал, который не могли провести ни учителя, ни дети. Он невольно подумал о дочери и её друзьях. Если ребята забредут сюда по ошибке, то неизвестно, что с ними может случиться. — Кто её поставил? — наконец, заговорил он, обескураженный и ошеломлённый. Рондент тоже выглядел мрачным, но было видно, что он немного гордится своей смекалкой. — Тот, кто знает, что большинство бессмертных не умеет их проявлять. И, тем более, ставить. Подозреваю, что это кто-то с верхов. Он поставил ловушку, чтобы поймать демонов. Они обвиняют нас, ты же знаешь. — Но какой в этом смысл?! — Мамон не мог унять раздражение. — Погибают дети, а ангелы и серафимы обвиняют их родителей. — Не знаю, Мамон, — вздохнул Рондент. — Не я же её ставил, хотя и умею. И я не знаю, что в головах у этих глупцов, но до меня дошли слухи, что они винят нас. Поговаривают о древнем кровавом ритуале. Единственный, кто может его провести, это Повелитель. Но это вздор! Люций сам чуть не погиб, его спасла удача. — Сатана бы тогда всем поотрывал головы… нам в том числе. — Я предчувствую, что пострадают не только демоны. Они пошли дальше, старательно обогнув ловушку. Она вновь погасла, став незаметной. Рондент сказал, что подозревает кого-то из верхов, но кого — он пока не знает. Они должны раскрыть это дело, пока не стало слишком поздно. Мамон мысленно согласился с ним, но вдруг остановился и обратился к Ронденту с едва заметным замешательством: — Подожди, а разве мы не собираемся сейчас же снять эту ловушку? Нельзя, чтобы пострадали ученики. — Конечно, нельзя, — не стал отрицать демон. — Но теперь, когда мы знаем о её существовании, ловушка может сыграть нам на руку — на неё, как на крючок, попадётся тот, кто сотворил это заклинание. Главное быть рядом в тот момент, когда он получит свою жертву. Мамон не был рад озвученной идее, поскольку этой «жертвой» с равной долей вероятности могла стать его дочь или её друзья. Да что там говорить, даже он сам, без помощи Рондента, вполне мог оказаться в ловушке. Иногда Мамона настораживала хладнокровность и исполнительность этого демона, но в то же время, он восхищался его познаниям в области заклинаний и стремился достигнуть того же уровня. Вдруг послышался хруст веток. Демоны замерли, один готовый обратиться, а другой — использовать заклинания. Из-за деревьев вышел высокий златокрылый серафим, в котором мужчины узнали Вина. — Вездесущий святоша, — пробормотал Рондент, опуская руки. — Что он забыл здесь в такую рань? Вин был удивлён не меньше их. Приблизившись, он сразу пошёл в наступление: — Что вы тут делаете, господа? Не слишком ли рано для демонов вставать с постелей? — проговорил серафим. Мамону хотелось прищуриться — его почти слепило великолепие наряда и золото украшений. — Я и не ложился, — повторил он знакомую отговорку. — Решили прогуляться, — пожал плечами Рондент. — А ты что здесь забыл? Серафим вздохнул, словно его коробила сама мысль о том, что придётся отчитываться перед демонами. В конце концов он ответил: — Патрулирую лес, так как считаю стражей безответственными. Если хочешь, чтобы работа была выполнена хорошо, сделай её сам. — Из нас троих даже ты не доверяешь стражам. Куда смотрит Цитадель? — спросил Рондент, чем разозлил серафима ещё больше. Вин поджал губы, его бледное лицо вспыхнуло. Ничего не сказав, он прошёл мимо демонов и скрылся за деревьями, оставив их наедине. Вскоре он оказался в школе. Ему встретилась Ребекка. Она была бодра и свежа, как и само утро, и уже совершала привычный обход по школе перед занятиями. Увидев Вина, женщина остановилась. Её губы дрогнули в лёгкой полуулыбке — всё, на что она была способна спустя годы соперничества с бессмертными и тернистом пути по их головам. Вин, несмотря на возраст сохранивший эмоциональность, несвойственную бессмертным существам, часто удивлялся, как бывшей непризнанной удаётся быть такой сдержанной. — Какие новости? — спросила Ребекка, когда серафим подошёл к ней. Вин выглядел взволнованным и подавленным, словно уже с утра ему успели испортить настроение. Он сказал: — Встретил в лесу двух подозрительных демонов — Мамона и Рондента. — Что ж, это был вопрос времени, — усмехнулась Ребекка. — Сатана послал своих верных псов, чтобы они взяли след. Посмотрим, сколько от них толку. — Полностью с тобой согласен. Просто мне не нравится, что они возомнили себя величайшими умами, — Вин скрипнул зубами от раздражения, — Цитадель и так прислала для охраны школы стражей. Как будто от действий этих двух демонов что-то изменится. — Мальчики просто играют в детективов, да и только, — женщина коротко рассмеялась, рассматривая собственные ухоженные ногти. — Не бери в голову. В это время двери школы отворились, и в залу вошли Мамон и Рондент. Они что-то обсуждали, но им пришлось прервать разговор из-за серафимов. Удостоив друг друга кивком, каждый из них пошёл по своим делам. Школа только пробуждалась. Казалось, что туман проник через распахнутые окна вместе с морозным воздухом. Было слышно, как наверху хлопают двери и раздаются голоса. Некоторые ученики уже вставали с кроватей и собирались на завтрак. Мамон зашёл в учительскую кухню и устало опустился за стол. Он не спал уже больше суток, расследуя это странное дело. Но ему было нечем порадовать Повелителя. Впрочем, огорчить тоже. Брезжил рассвет, солнце отпускало верхушки просыпающихся деревьев. Тучи разошлись, открыв миру великолепие янтарных облаков и голубого неба. Демон физически ощущал, как на улице прохладно, и ему хотелось согреться горячим чаем. Но он боялся взять чайник Фенцио — наглости у него было меньше, чем у друзей, и он решил дождаться завтрака. Через полчаса тишины и спокойствия Мамон ощутил знакомую энергию за дверью. На его губах невольно возникла улыбка. — Вот и мои бесы. В кухню вошёл сначала Марк, а следом за ним и Геральд. Мужчины выглядели сонными и уставшими, но их лица выдавали счастливое настроение после ночного кутежа. Увидев друга, они приободрились ещё больше. — Уже встал? — спросил Марк. — Я и не ложился, — с удивлением Мамон понял, что говорит эту фразу уже в третий раз за последний час. — Мы тоже! — похвастался ангел. — Пили виски всю ночь. У Геральда, оказывается, припрятана хорошая коллекция с земли. — Изобретательные смертные, — вздохнул Мамон, устало потирая виски. — Какие новости? Марк подался вперёд всем телом. Его переполнял восторг — буквально вчера он пережил столько событий, что не знал, с чего ему следует начать. Геральд перевёл на него взволнованный взгляд. Он совсем не хотел, чтобы Мо волновался за дочь. Ведь она чуть не погибла, а вместе с ней и её приятели. Более того, Мими, кажется, начала встречаться с Люцифером, что сулило всем множество проблем. Но Марк уже придумал, как обрисовать их историю помягче и легче для восприятия отца. Он лишь вскользь упомянул, что девочки убежали из школы и бродили по лесу, где наткнулись на волка. Геральд испугался за них и пришёл на помощь, и его внутренняя сущность пробудилась. Мамон слушал, борясь с усталостью, и пропустил сомнительную легенду Марка мимо ушей, так же, как и угрожающий взгляд Геральда, которым тот пытался остановить завирающегося ангела. Сам Геральд не знал, что было хуже — рассказать Мамону о проступке дочери и Вики, или о том, что он стал полноценным демоном ярости. Ангел иногда раздражал его своим талантом вращать все сплетни вокруг себя, а также рассказывать о секретах всем подряд. И сейчас демон злился, но молчал. Он надеялся, что друг не закидает его вопросами, которые накалят его нервы ещё сильнее. Руки стало покалывать, а колени слегка задрожали. Геральд мрачно подумал, что теперь его нервы не к чёрту, и ему действительно нужен хороший отдых. Он пока ещё не знает, как управиться со своей сущностью. А она очень зла за долгий век заточения. Геральд сел за стол и положил голову на руки. Рассказ о превращении сильно заинтересовал Мамона. — Поздравляю, Гера! — весело воскликнул он. — Мальчик наконец-то стал мужчиной! — Мне двести лет, — закатил глаза Геральд, — как и тебе. — Я, в отличие от некоторых, не боюсь своей внутренней сущности и обращаюсь, когда душа того попросит. Геральд воскликнул: — Не сравнивай! Ты — демон-оборотень! Вы нормальные, на вас не оборачиваются! А таких, как я — единицы! И мы не можем себя контролировать в момент обращения. Марк сел рядом и ехидно спросил: — Когда у тебя голосок успел прорезаться? Орёшь на нас уже целую минуту. Геральд проигнорировал его слова. Взъерошив волосы, он сказал: — Я боюсь, что теперь не смогу себя контролировать. Помнишь, что случилось тогда на горе во время нашей ссоры? Ты-то всего лишь умер, а мне жить с твоей кровью на руках всю жизнь! — Всего лишь умер, — эхом повторил за ним Марк. — Знаешь, это сомнительное удовольствие — разбиваться о скалы. Я почувствовал, как ломается позвоночник и как камни вспарывают мне спину и выходят из живота. Мамон поморщился. — Перестань, — его передёрнуло, — мы, демоны, нежные создания. Чего ты боишься, Геральд? Что тебя прихватит на уроке, и ты оторвёшь голову опоздавшему? Мужчина вздрогнул, потому что именно эти мысли были у него в голове. Мамон вздохнул. — Это так не работает. Ты убил Марка, потому что он сломал тебе жизнь, и это выпало на момент твоего первого обращения. Теперь ты сможешь контролировать свою сущность. Превращайся чаще, и тогда вы придёте к гармонии. Она поймёт, что ты больше не будешь запирать её внутри. Марк возмущённо фыркнул на своё обвинение, но промолчал, что обычно давалось ему нелегко. Ангел поднялся, положил любимую шляпу на стол и отыскал на полке чайник Фенцио. Старый ангел начал подозревать, что кто-то пользуется его сокровищем, и начал прятать его на самой верхней полке. Но Марка не могла остановить такая смехотворная преграда. — Господа, будете чай? — спросил он, насыпая смесь трав и душистые розовые лепестки. — Это вопрос к тебе, Гера. Надо успокаивать нервы, а то лезет из тебя всякое. Того и гляди непризнанную свою шлёпнешь. Геральд раздражённо ударил кулаком по столу, отчего ангел подпрыгнул. — По заднице, я имел ввиду! Не убьёшь ты её, не волнуйся! Вскоре чай был готов, и мужчины сели за стол. Мамон задавал всё новые вопросы, а Геральд увиливал от ответов, как мог. Лицо Марка светилось от счастья — ещё лишь раннее утро, а он уже доставил столько неудобств. Вскоре Мамон оставил свои расспросы. Перед ним была дилемма — стоит ли говорить друзьям о ловушке в лесу. Он решил пока умолчать о ней, чтобы не волновать и без того растерянного Геральда. Справляться со своими внутренними бесами трудно, когда демону перевалило уже за третье столетие. Теперь устоявшийся уклад жизни должен был измениться, освободив место для новой непредсказуемой сущности.

・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・。・

Вики села в кровати и сладко потянулась. Мышцы ныли после приключения в крае вечных льдов. Прошла только одна ночь, но девушке уже было лучше. Превращение Геральда больше не казалось ей слишком страшным. Напротив, она считала это даже отчасти романтичным. Он — чудовище, а она его непризнанная красавица. Улыбнувшись этим мыслям, девушка пошла в душ. Под струями бодрящей прохладной воды она вспоминала их путешествие. Казалось, что глаза всё ещё болят от белизны сверкающего снега. Ей повезло, что Геральд уберёг их от неприятностей и помог вернуться обратно. На пути к школе, Марк демонстративно не обращал внимания на непризнанную, всем своим видом давая понять, что он осуждает её опрометчивый поступок. Но Вики не обижалась на него, поскольку и так чувствовала вину за собой. Как только они вышли из леса, к ним подлетело несколько стражей. Высокие сильные мужчины, все как один — с греческим типом лица, словно боги Олимпа, обступившие грешников. Их позолоченные копья выглядели зловеще. Никакое золото не могло прикрыть своим блеском истинную суть — они здесь, чтобы убивать. Тогда Марк и Геральд заверили их, что водили учеников в лес на отработку полёта. Им нужно было попрактиковаться маневрировать между деревьями и ветками. Стражи были недовольны, но пропустили их в школу. Было поздно, все ученики уже находились в своих комнатах и готовились ко сну. Марк сказал другу, что будет ждать Геральда в его спальне, дегустируя коллекцию земного виски, и ушёл. Люцифер тоже отправился к себе. Геральд проводил девушек до их комнаты, не опасаясь быть замеченным другими в столь поздний час. Мими устало брела впереди. Её глаза уже закрывались. Она хотела поскорее нырнуть под одеяло и провалиться в целительный сон. Геральд и Вики шли сзади. Они не держались за руки, но их пальцы иногда невинно и нежно касались друг друга. Непризнанная всё ещё была смущена и боялась посмотреть мужчине в глаза. Уже у спальни девушек Мими попрощалась с учителем и скрылась за дверью. У неё не хватало сил даже на ехидную улыбку или шутку в адрес влюблённых. Вики и Геральд остались одни в пустом коридоре. — Вот и всё… Как ты, мой ангел? — прошептал мужчина. Вики пожала плечами, всё ещё стыдясь своего глупого поступка. — Надеюсь, ты не сильно испугалась? — Тебя? Нет. Призраков и троллей — сильно. Они улыбнулись друг другу. Былое напряжение, наконец, исчезало. — Пообещай мне кое-что, Вики, — губы демона наградили её мягкой нежной улыбкой, но его глаза остались холодны, словно лёд в том мире, откуда они вернулись. — Пообещай, что в следующий раз, прежде, чем совершить новый опрометчивый поступок, ты скажешь мне об этом. — Хорошо, — хихикнула Вики. — Я не шучу, — голос Геральда стал жёстче, и девушка перестала улыбаться. — Если ты нарушишь данное мне слово, я усомнюсь в том, на сколько сильно могу тебе доверять. Я не запрещаю тебе ничего — только скажи мне перед этим о своих планах, чтобы я успел тебя спасти. — Я обещаю… — прошептала она, вновь пристыженная. — Не обмани моё доверие, прошу тебя. Геральд взял её за руки и притянул к себе, оставляя на губах волнующий нежный поцелуй. Сердце девушки пропустило несколько ударов от восторга прежде, чем он оторвался от её сладких губ. Глаза демона всё ещё были закрыты — он вкушал пленяющую сладость её поцелуя. В конце концов он глубоко вдохнул, сжал её ладони чуть сильнее и пошёл к себе, пожелав Вики самой приятной ночи. Девушка зашла в комнату и, быстро раздевшись, залезла под одеяло. Она только сомкнула глаза, как тут же наступило утро. По крайней мере, ей так показалось. После душа они с Мими спустились на завтрак, а затем отправились на занятия. Первой её класс встретила Мисселина. Женщина мягко порхала над полом, едва ли касаясь его ногами, но из-за длинного платья этого не было видно. Ангел бодро и радушно приветствовала учеников, посылая тёплые волны любви каждому вошедшему. Вики рисовала, слушая лекцию Мисселины. Рядом дремала Мими с прикрытыми глазами. На листе волшебной бумаги перед непризнанной уже сиял волшебный кристалл. Его красота так понравилась девушке, что она захотела запечатлеть её навсегда. Пусть это будет напоминанием о том дне, когда из-за её глупости, пострадало столько близких ей людей. Она понимала, что такие дни нужно помнить, чтобы не допускать тех же ошибок в будущем. После первого занятия девушки пошли на перерыв. Вдруг они заметили Вина и Ребекку, идущих по коридору. Завидев их, ученики расступались, давая им дорогу. Встретившись взглядами с мамой, Вики улыбнулась. Женщина кивнула и, попрощавшись с Вином, подошла к ней. Мими тут же вспомнила, что давно не болтала со своими приятелями, и отошла к группе демонов у окна. — Как у тебя дела, Вики? Как учёба? — спросила серафим. Непризнанная хотела верить, что ей и вправду интересно. — Всё хорошо, было занятие у Мисселины. Недавно я хорошо написала тест по уроку Ф… — она чуть было не назвала имя Фенцио, но посчитала, что лучше не упоминать его рядом с матерью. — Рада, что ты такая способная девушка. Ребекка сложила руки на груди, и Вики невольно провела аналогию с Геральдом. Он тоже любил так закрываться раньше, когда хотел казаться безразличным. Эта мысль немного взбодрила непризнанную. Она всем сердцем надеялась, что мама всерьёз волнуется о ней. Резкий тон и странное поведение проявляются лишь в силу привычки. Женщине пришлось преодолеть тернистый путь, чтобы занять столь значимый пост. Они немного прошли по коридору. Было время расходиться по кабинетам, но серафим попросила её немного задержаться. Ученики постепенно покидали коридор. Становилось тише. — Ты уже выбрала наряд на выпускной? — вдруг спросила Ребекка. Её голос был таким, словно она уже построила и проговорила их диалог у себя в голове, и теперь пришла к его окончанию. Вики засмеялась. — Какой выпускной? Я ещё даже сторону не выбрала! — её смех сошёл на нет, когда серафим хмуро посмотрела ей в глаза. — О чём ты говоришь, Вики? — мама присела на каменную скамейку, Вики опустилась рядом. — Не выбрала? Как ты вообще можешь выбирать? Непризнанная поникла, ощутив стыд. С такой матерью она не вправе выбирать, и Геральд, возможно, перечеркнул её планы. Одна чёрная капля дёгтя омрачила золото янтарного мёда. — У меня равновесие, как показали все тесты, — попыталась оправдаться она, — поэтому я думаю, взвешиваю, прислушиваюсь к сердцу. — Я родила тебя вместе с твоим сердцем, — холодно ответила Ребекка. — И я знаю лучше, что тебе подходит. Демоны — они другие, нечета нам. Я не хочу, чтобы ты опускалась до их уровня! — Они такие же люди! — возмутилась Вики. — Чем они хуже? Ребекка встала и повернулась к ней. Её лицо было гневным, а голос раздражённым, но она всё ещё держала себя в руках. — Вот именно, Вики, они — не люди. Это абсолютно другие, сотворённые для страшных судеб, существа, им не знакома человечность. — Но мои друзья… — Вики, пойми! Пусть они ещё юные, демоны олицетворяют собой зло. Такое чистое создание, как моя дочь, не может им уподобиться. Ты видела их метаморфозы? Ты видела отца своей подруги? Они же настоящие оборотни! А есть демоны, у которых вырастают рога! Зачем оно тебе нужно? Непризнанная замялась. В голове возник светлый, несмотря ни на что, образ Геральда. Даже с рогами и перебитым крылом он пришёл за ней, чтобы спасти. Его тёмная сущность вырвалась наружу спустя века заточения и рискнула своей жизнью ради неё. Его рога — лишь интересное дополнение. Видя замешательство дочери, Ребекка смягчилась. Нежно взяв её за руку, женщина сказала: — Я твоя мама и желаю тебе только лучшего. Я хочу, чтобы ты была счастлива. — Я же могу быть счастливой где угодно, — слабо сопротивлялась Вики. Ребекка кивнула. — Да. Но представь на минуту, что ты стала демоницей. Тебя отправят в ад. И повезёт, если просто считать души или выполнять бумажную работу. А если тебе придётся карать души грешников до скончания веков? А если тебе прикажут причинять им боль? Девочка моя, пойми, мы сами были смертными когда-то. Мы не можем быть такими бессердечными, как демоны, которые губят их души. Вики не могла не согласиться с её словами. В них был резон — однажды она уже побывала в аду и испытала такой ужас, какой не пожелала бы пережить заклятому врагу. Смерть, кровь, боль и мольбы о пощаде. Как можно жить вместе с этим? Как можно губить души, пускай и грешные? Вики ясно помнила, что злословие и корысть были одними из принятых грехов. Но сама девушка не считала их такими уж плохими вещами. Как она сможет наказывать, если ей всё-таки придётся? — Ты права, мама. Я не знаю, я растеряна… — пробормотала непризнанная, потупив взгляд. Её мысли витали вокруг Геральда и возможной службы в аду. Ребекка помолчала немного. Когда за дверью скрылся последний ученик, она тихо заговорила: — Не хотела посвящать тебя в это дело, но, боюсь, у меня нет выбора. Мими твоя лучшая подруга, так? Её отец, уважаемый демон Мамон, относится к тебе тепло, верно? Вики послушно кивнула. Это было правдой — он действительно относится к ней очень хорошо. Но девушка не знала, что было первостепенной причиной — её дружба с его дочкой, отношения с лучшим другом или действительно личные качества Вики. Ребекка смотрела в окно, на открывающийся двор школы, как бы в последний решая, стоит ли совершать задуманное. Непризнанная встревоженно сжала под кофтой камень-амулет, подаренный Геральдом. С ним она чувствовала себя спокойнее. Больше никто не мог проникнуть в её потаённые воспоминания, даже мама, если захочет. — Так что ты мне хотела рассказать? — спросила Вики, отпуская амулет. Он приятно холодил кожу и придавал ей уверенности. Ребекка повернулась и внимательно посмотрела ей в глаза. Вики тут же словно провалилась в другой мир — перед ней было воспоминание, переданное несколько раз через памяти разных демонов и ангелов. Через них оно и попало к маме. Девушка видела мир глазами Мамона. Он нашёптывал что-то приятной на вид женщине. Вики тут же узнала её историю — в их семье бизнес покойного мужа и отца должен был унаследовать старший сын. Но мать его не любила, её сердце грел только младший. Мамон советовал ей убить старшего юношу. Он ещё молод, но через несколько лет завладеет всем и оставит мать и младшего брата без единого цента в кармане. Женщина сомневалась, ведь это всё же её сын, которого она воспитывала и любила, пока тот был маленьким. Сама мысль убийства повергала её в панический ступор. Мамон нашёптывал ей, что всё это не так страшно, всего лишь нужно добавить в чай, который он так любит пить по утрам, макая в него испечённое матерью печенье, тройную дозу кардиостимулирующего антибиотика. Он умрёт быстро, почти без мучений, зато сколько выгод сулит это маленькое предприятие. И она убила его. Вики вздрогнула, вынырнув из омута воспоминаний. Ребекка поджала губы, словно стыдясь за то, что показала ей. — Поверить не могу… — пробормотала расстроенная девушка. Сердце защемило от тоски. — Он же такой хороший. — Они все хорошие, пока ты не вспомнишь, что они демоны. Она не могла не согласиться со словами матери. Всё-таки её друзья и их родители — демоны. Они пришли в этот мир, чтобы карать души грешников и усложнять жизнь праведникам. Это их суть. Даже Геральд один из них. — Подумай ещё немного насчёт стороны, взвесь все плюсы и минусы, — подсказала Ребекка, обнимая её — впервые по-матерински тепло. — И помни, что ты всегда можешь прийти ко мне за советом. Они попрощались, и Вики отправилась на занятие. До самого последнего урока ей было тоскливо и грустно. Она смотрела на Мими и думала о том, что и подруга — эта славная и отзывчивая девушка — когда-нибудь станет настоящей демоницей. И все эти ребята вокруг — тоже. Последнее занятие было у Геральда. Девушка не видела его всего лишь день, но уже успела соскучиться. Войдя в класс, первое, что она выхватила — был взгляд Геральда. Влюблённый, особенный, нежный и обещающий защитить её от всех опасностей. Демон словно говорил, что разрушит весь мир, чтобы построить новый — для Вики. Только для них двоих. Девушка смутилась и потупила взгляд, проследовав на своё место. Геральд тут же вошёл в роль учителя и вернулся к своим бумагам. Ученики рассаживались за парты и даже не подозревали, сколько любви было между непризнанной и её демоном, и сколько запретов нарушалось ими двумя. Занятие проходило весело и интересно. Геральд стоял у доски, рассказывая о том, как устроен ад. Девушка любовалась его сильным телом. Воспоминания о том, как он выглядит обнажённым, всё ещё были свежи. Её ресницы мечтательно подрагивали, а на губах то и дело возникала лёгкая улыбка. Вики невольно подумала о том, что это чертовски сексуально, как Геральд ведёт свои уроки. Книги кажутся слишком мелкими в его руках, словно кукольными. В его взгляде читается острый ум, а секреты, сокрытые в его душе, невозможно разгадать. Всё его тёмное существо полно силы и энергии. Демон мог вершить судьбы, но вынужденно оставался в кабинете и повторял написанное в учебнике по сто раз на дню. Вики видела в нём такой потенциал, который никто не мог разглядеть — он был доступен только её влюблённому сердцу. Девушка так засмотрелась на учителя, что потеряла счёт времени и совсем отвлеклась от занятия. В реальность её вернула Мими, легонько пихнув подругу локтем. Вики вздрогнула, озираясь по сторонам. Геральд всё ещё был у доски, но смотрел прямо на неё. Теперь непризнанной было ещё более неловко под его взглядом. Он казался ей слишком интимным, чтобы она могла вынести его на публике. Геральд видел столько за время их отношений, словно запретов не существовало. Вики почувствовала себя неловко — теперь на неё смотрели все. Геральд, не ожидавший, что его бестолковка витала в облаках, а не слушала, пришёл на помощь: — Не могла бы ты нам рассказать о том, как устроен коридор мучеников? Я хочу показать всем раз и навсегда, к чему ведёт нарушение запретов во взрослой жизни. Запреты, которые он сам не раз нарушал. По его ухмылке она поняла, что он просто радуется тому, что его самого ни разу не поймали. Девушка кивнула и неловко вышла к доске. Все взгляды устремились на неё. Мими подняла большой палец вверх, желая ей удачи. Сейчас непризнанная поняла, что чувствуют преподаватели каждый день. Сначала скромно, а потом живее Вики рассказала о том дне, когда она попала в коридор мучеников. Девушка в красках описала сцены, увиденные в каменных нишах, которым в изощрённости мог позавидовать даже мастер Маркиз де Сад. Когда с рассказом было покончено, Геральд удовлетворённо кивнул и поставил Вики хорошую отметку. Даже она не знала, с какой целью он вызывал её к доске — он, всего на всего, хотел лишний раз послушать её голос, посмотреть, как заинтересованно горят её глаза и вспыхивают румянцем щёки. Она само очарование и наслаждение для его души. Уже в конце занятия Геральд спросил, не хочет ли Вики приготовить доклад по какой-либо теме. Она была не против. Как раз в этот момент наступил перерыв, и учитель милостиво разрешил ученикам идти, а Уокер — задержаться. Девушка усмехнулась, разгадав его план. Никакой доклад его не интересовал. Девушка подошла к учительскому столу. В памяти невольно возник образ, навеянный недавним сном — она садится на демона сверху и дразнит его. Геральд поднялся, и Вики вернулась в реальность. Они были совсем рядом, но во взгляде демона читалась грусть. — Что случилось? — Всё вместе, — вздохнул он. — Нелегко быть добрым учителем, когда знаешь, что сидит внутри тебя. Вики стало тоскливо. Воспоминания вчерашнего дня вновь пробудились в памяти. Как теперь исправить непоправимое?.. Как так получилось, что теперь она влюблена? Достаточно было однажды ощутить на себе его прикосновение, чтобы ящик пандоры открылся. Она ощутила тепло его бледной кожи, она вдохнула его аромат и именно в тот роковой момент раз и навсегда себя потеряла. Сны становились дольше и откровенней, а после и вовсе вышли за пределы сознательного состояния, перерастая в совершенно бессовестные фантазии. И теперь она не может прожить ни минуты, не подумав о Геральде. Его аура была невыносима — слишком терпкая, остающаяся на языке горькой полынью; слишком интимная, цвета спелой сливы; чуть ребристая, как кожа змеи. И теперь Вики чувствовала её всегда и везде. Осознавал ли Геральд, что натворил? Он навечно привязал её к себе, сам того не желая. — Я не обвиняю тебя, Вики, — сказал демон, и его тон был таким, словно он говорил с кем-то другим — чужим, чьи чувства он не боится задеть. — Но мы оба знаем, как и почему оно проснулось во мне. — Может, потому что ты демон ярости? — огрызнулась непризнанная. Геральд прикрыл глаза и мысленно досчитал до пяти. Раздражение закипало в нём моментально, но он всеми силами пытался его остудить. — Думай, как хочешь, — резко ответил он, — но сути это не меняет. Мне надо справиться с этим. К тому же, мне нужно улететь в Цитадель на два дня, меня не будет в школе всё это время. Может, немного дольше. Вики поубавила свой пыл, взволнованно попытавшись поймать его взгляд. Но демон отвернулся к окну, не в силах видеть печаль в её глазах. Он хотел обнять её, покрыть поцелуями её прекрасное личико, насладиться теплом и сладостью её девичьих губ. Геральд бросил на неё короткий мрачный взгляд и снова отвернулся, потому что сердце кольнуло от предстоящей разлуки. Он не мог и не желал оставлять свою бестолковку одну, но есть ли у него выбор? Она сглотнула, вновь задаваясь вопросом, наступит ли когда-нибудь время, когда он перестанет её волновать так сильно. Один взгляд, и её ноги уже непослушны, а руки дрожат. Живот тянет от волнения, а сердце быстро и громко стучит в груди. Кажется, что демон услышит его, если прислушается. — Я буду скучать… — прошептала она. Геральд повернулся и подошёл к ней. Сердце девушки дрогнуло в груди, забившись в унисон с его. — Я тоже… И они поцеловали друг друга. Сумасшедше, бешено. Как в ночь, когда он хотел взять её. Вырывая её прерывистое дыхание, он мог целовать её вечно. Он жаждал разделить с ней эту вечность. Это было всё, о чём он молил Шепфу так сильно каждый день. Мужчина прервал поцелуй, прислонившись лбом к её лбу, восстанавливая дыхание. Вики всхлипнула, и из её глаз покатились крохотные драгоценные камешки слезинок. В горле Геральда защипало — он не помнил, когда хотел плакать в последний раз. Апатия к жизни, такая размеренная и привычная, улетучилась с появлением Вики. И теперь он хотел плакать из-за того, что они не могут быть вместе. Сглотнув, демон пробормотал: — Извини, что я был так груб с тобой. Эта тварь внутри пугает меня. Я боюсь, что потеряю над собой контроль. — Тогда я тебя поцелую, — проговорила она, а мужчина усмехнулся: — Тогда я потеряю над собой контроль ещё больше. Твои поцелуи пьянят сильнее глифта и лучшего в мире вина. Вики снова всхлипнула и зарыдала, выпуская щемящую тоску, заполонившую её влюблённое сердце. Геральд прижал её к груди и начал с нежностью гладить по волосам. — Как же я буду без тебя? — спрашивала девушка между всхлипами. — А если с тобой что-то случится? Геральд усмехнулся сквозь выступившие на глаза слёзы. Она волнуется за него, хотя сама находится в настоящей опасности. — Какая же ты бестолковка, Вики, — прошептал мужчина, целуя её в макушку. — Я же скоро вернусь. — Это же целая вечность! — воскликнула она, пытаясь отстраниться, но Геральд притянул её обратно в успокаивающие объятия. — Вечность, это то, что уготовано для нашей любви, — тихо сказал он, а Вики постепенно затихла, поражённая красотой его слов. — А это лишь пара дней. Я обещаю, что устрою тебе волшебное свидание, как вернусь. — И поцелуешь меня? — спросила она, подняв на него красные от слёз глаза. Демон поспешил заверить с нежной улыбкой: — Я зацелую тебя до потери сознания, — он разбросал несколько поцелуев по её лицу, а девушка улыбнулась сквозь слёзы. — Ты будешь молить меня перестать. Он снова оставил несколько поцелуев, а Вики засмеялась, не в силах больше тосковать. Геральд уходил, но оставлял ей главное — свою любовь и преданность. — Когда ты улетаешь? — спросила непризнанная, вытирая мокрые щёки. — Завтра рано утром, — Геральд поспешил заверить, увидев её опечаленное лицо, — но я обещаю, что зайду поцеловать тебя перед этим. — Я буду скучать. — Я тоже, Вики. Я тоже. Они просидели, обнимая друг друга, несколько прекрасных минут. Каждый понемногу осознавал предстоящую разлуку. Вики уверяла себя, что это лишь на пару дней, ничего плохого не случится. Геральд вскоре вернётся и устроит ей самое лучшее свидание в её жизни. Демон не знал, что для Вики каждая встреча с ним равносильна самому идеальному из свиданий хотя бы просто потому, что она может быть рядом с любимым. Он стал для неё идеалом мужчины, с которым теперь было так тяжело расстаться. Вики вернулась в свою комнату. Мими тут же уловила перемену в её настроении, но не стала наседать с расспросами. Посмотрев на подругу, она понимающе кивнула и вернулась к домашней работе. Через несколько минут она лишь спросила: — Хочешь, я сделаю конспект за тебя? Старый чёрт и не поймёт, что писала я. Непризнанная рассеянно кивнула и укрылась одеялом с головой. Вскоре она провалилась в сон. Она не видела никаких картинок. Её разум и сердце отдыхали после тяжёлой недели. Предстоящий выходной она планировала провести за рисованием и в мечтах о своём восхитительном демоне. Девушки не слышали, как ранним утром, когда ещё не забрезжил рассвет, дверь тихонько отворилась. В комнату вошёл Геральд. Он был тепло одет в свитер и свой излюбленный плащ, потому что ему предстоял долгий путь в Цитадель. Оставив поясную сумку у двери, мужчина подошёл к кровати Вики и несколько секунд тихо рассматривал её лицо — красивое и невинное, как у ангельского ребёнка. Вздохнув, Геральд наклонился и оставил нежный поцелуй на её щеке. Девушка сонно моргнула. Увидев мужчину, она улыбнулась и тут же снова провалилась в сон. Теперь на её губах осталась поистине обезоруживающая улыбка, которую он так любил. Геральд бросил на неё ещё один взгляд и вышел из спальни. Сердце его болезненно ныло, а демонское чутьё подсказывало, что лучше не оставлять девочку одну. Но он не мог поступить иначе. Цитадель не оставила ему выбора. Сам Создатель не оставил им выбора, наделив разным цветом крыльев.