It’s like that, and it always will be

Через 25 минут мы все должны быть на стадионе, чтобы отправиться в университет Блэквелла, где в этом году должен состояться осенний банкет. В моей голове проносятся всего две мысли. Во-первых, я снова увижу всех «Воронов» и Хозяина впервые после всего произошедшего. Второе, о чём я не могу перестать думать, это то, что произошло между мной и Иззи вчера на кухне, когда мы вернулись домой после игры в Колумбии. Мы поцеловались и даже не поговорили об этом, хотя утром у нас была такая возможность. И я не знаю, готов ли я встретиться лицом к лицу со своими бывшими сокомандниками, с Рико, с Хозяином. Я вырос в Эверморе, и теперь каждый раз, когда слышу что-либо связанное с Воронами, чувствую страх и отвращение, а не восхищение и гордость. Ники и Аарон играют, когда я выхожу из комнаты, закончив застёгивать свою чёрную светскую рубашку. Ники, в отличие от Аарона, ещё даже не принял душ. Эндрю уже собран и сидит на пуфе, безучастно наблюдая за игрой этих двоих. Иззи пошла собираться в общежитие девочек, поэтому её не было здесь с часу дня. Аарон начинает ворчать, когда Ники ставит видеоигру на паузу в середине матча. Эндрю на это никак не реагирует. — Если Иззи вернётся, а я ещё не буду собран, продолжая сидеть здесь, она начнёт орать на меня, а я не в настроении иметь дело с нервной Изабель. — Я надеялся, что ты подождёшь, пока Иззи вернётся, и уже тогда я выгоню тебя в ванную, — отвечает Аарон, закатывая глаза. Я направляюсь на кухню, чтобы взять что-нибудь перекусить, когда дверь открывается и Иззи входит в наше общежитие. Платья, которое на ней надето, более чем достаточно, чтобы я замер. Оно имеет тёмно-синий, почти граничащий с чёрным, цвет. Верх платья кружевной, с V-образным вырезом и на бретельках, нижняя часть имеет разрез, доходящий до самого бедра. Я вдруг вспоминаю то, что произошло между нами прошлой ночью. Её губы напротив моих. Её тело, прижимающееся к моему. Я поднимаю её на столешницу, а она притягивает меня ещё ближе. Пальцы Иззи скользят по моей шее, вызывая табун мурашек по коже, которые обжигают мою кожу. Поцелуй настолько длительный, что я почти задыхаюсь, но тогда я был готов лишиться даже воздуха, лишь бы только не прерывать этот момент. Наши губы сливаются, заставляя чувствовать чёртовых бабочек в животе. Иззи смотрит на Ники, который направляется в ванную, глядя на неё с невинной улыбкой. Девушка уже было открывает рот, чтобы что-то сказать, но Ники опережает её, при этом подняв руки вверх в знак капитуляции: — Я сваливаю прежде чем ты что-нибудь мне скажешь или пойдёшь пинать меня в ванную, — говорит Ники, закрывая дверь ванной, и через мгновение кричит: — А платье идеальное! Не могу поверить, что ты всё же выбрала тёмно-синее! Губы Иззи складываются в небольшую улыбку и она качает головой. Девушка оставляет свой мобильник, который до этого держала в руке, на столе, а затем идёт на кухню за мной. А мне остаётся лишь заворожённо наблюдать за тем, как она направляется в конец кухонного коридора, слегка приподнимая платье, чтобы оно не волочилось по полу. Иззи достаёт несколько обувных коробок из угла прачечной, а затем пододвигает табуретку, стоящую недалеко, и садится, взяв сиреневую, белую и светло-розовую коробки. Она открывает их все и начинает оценивать три пары туфель, в итоге закрывая светло-розовую коробку. Затем она несколько мгновений нерешительно переводит взгляд с сиреневой на белую. — Иди сюда, — просит она меня. Я подхожу и останавливаюсь рядом с Иззи. Смотрю на открытые коробки перед нами: в сиреневой находятся серебристые каблуки, а в белой — чёрные, более высокие. — Я не знаю, какие из них лучше сочетаются с этим платьем, — говорит Иззи, глядя на меня, — Как думаешь, какие лучше будут смотреться? С туфель перевожу взор на тёмно-синее платье, в которое одета девушка. На мгновение мои лёгкие забывают о своей главной функции — дыхание, но я этого даже не осознаю. Просто смотрю на Иззи, которая всё ещё находиться в замешательстве. Она выглядит слишком красиво. Слишком потрясающе. Слишком великолепно. Просто слишком. Это вводит мой мозг в яркий диссонанс чувств, что бурей сворачиваются в моей груди, остановив время и, кажется, даже моё сердце. Я просто смотрю на Иззи, совершенно позабыв о её просьбе. После её длительного молчания и метания между предложенными вариантами, девушка поднимает голову и смотрит мне в глаза, всё ещё надеясь на ответ. Меня словно бьёт молнией, и я мгновенно перевожу взгляд на коробки с туфлями, лишь бы не утонуть в омуте её сияющих глаз. — Мне кажется, серебряные, — немного подумав, наконец, отвечаю я. Иззи непоколебимо закрывает белую коробку, отодвигая её, и принимается надевать выбранные мной туфли на ноги. Когда девушка встаёт с табуретки, она оказывается прямо передо мной, потому что я так и не сдвинулся с места, нас разделяют всего лишь несколько сантиметров. Иззи всё ещё немного ниже меня, но всё же она выше, чем обычно. Её взгляд на несколько мгновений задерживается на моих глазах, но когда он опускается к моим губам, я замечаю, что её дыхание становится немного дрожащим. Девушка придвигается немного ближе ко мне, оставляя лишь небольшое пространство, отделяющее нас друг от друга. Я до дрожи в руках борюсь с желанием схватить её за талию и притянуть к себе, чтобы снова почувствовать тепло её тела, обволакивающее мою душу. А также против желания снова поцеловать её. Снова почувствовать её губы на своих. Что со мной, чёрт возьми, происходит? Я проигрываю борьбу и за талию притягиваю Иззи к себе, между нами не остаётся абсолютно никакого расстояния, когда она приближает свои губы к моим так, что её нижняя губа на короткое мгновение касается моей. Однако, одного этого мгновения оказывается достаточно, чтобы моё тело почувствовало этот дурацкий, но уже привычный жар и странную потребность в её прикосновениях. Она словно обжигает меня, но от этого хочется ещё большего. Иззи позволяет своим губам почти касаться моих, глядя в мои глаза в поисках чего-то, чего я не понимаю. Я смотрю на её губы. которые покрыты помадой с безупречным идеальным контуром. Опять дурацкий выбор, чёрт его побери. — Твоя помада размажется, если ты сделаешь это, — шепчу я. — Я бы не возражала, если бы это произошло из-за тебя. Я смотрю на её губы, пытаясь сдержать внезапно ставшее безумным желание чувствовать тепло её губ на себе. Слегка сжимаю талию Иззи, перемещая руки вниз к её бедрам, когда она толкает меня к стене. Её руки медленно скользят по бокам моего тела. Я прижимаюсь бёдрами к её бёдрам так же, как она делала это вчера со мной, и это заставляет Иззи медленно закрыть глаза, почти задыхаясь. Что она со мной делает? Когда её губы наконец встречаются с моими, мы слышим, как открывается дверь в ванную, а затем Ники зовёт Иззи. Девушка делает глубокий, тяжёлый вдох и кладёт голову мне на грудь. Я сжимаю руки на её бедрах, когда она пытается отступить. Иззи смотрит на меня, понимая, что я не хочу, чтобы она отдалялась от меня, а оставалась рядом в том положении, в котором мы находимся сейчас. — Мне нужно пойти узнать, что он хочет, чтобы мы, наконец, закончили сборы и могли быть готовы выезжать на банкет, — говорит девушка дрожащим голосом, пока я продолжаю медленно водить руками по её талии. — Что? — тихо спрашиваю я. — Кевин, мне нужно, чтобы ты перестал это делать. Немедленно останавливаюсь, когда в мою голову вдруг закрадывается мысль о том, что я делаю что-то, напоминающее ей о Рико. — Дело не в этом, будь уверен, — шепчет она еле слышно. Мои плечи, которые я даже не заметил, как напряглись, расслабляются. Понимаю, что остановился возле разреза платья, когда чувствую мягкую и тёплую кожу Иззи кончиками пальцев. Девушка прижимается ко мне, даже не замечая, как мои пальцы всё ещё касаются её горячего, полуобнаженного бедра. — Иззи! — Ники зовёт её уже громче. Девушка на мгновение переводит взгляд на меня, а затем кладёт свои руки поверх моих. Отдёргиваю от неё руки, понимая молчаливую просьбу убрать их с её бёдер. Я так и остаюсь стоять спиной к стене, когда она выходит из кухни, поправляя причёску. Чувствую, то, что она делает со мной, не прекратится в ближайшее время.

***

По жребию, разыгранному в июле, принимать осенний банкет в этом году выпало университету Блэквелла. Он располагается всего в четырёх часах езды, однако нам пришлось выехать пораньше, чтобы успеть вовремя. Эндрю устроил Иззи рядом с собой. Ники, который узнал, что я буду сопровождать её на сегодняшнем мероприятии, пытался заставить Иззи сесть с ним, но бросил свои попытки, когда понял, почему Эндрю заставил девушку сесть рядом. Все четыре часа в автобусе я думал только о том, что мне придётся встретиться лицом к лицу со всей своей бывшей командой, Рико и Хозяином. С каждой минутой я начинаю волноваться всё больше в самом худшем смысле этого слова. Не знаю, готов ли я к этому. Поведение Иззи ничем не отличается от моего. Она не произнесла ни единого слова за все четыре часа, просто уставилась на браслеты, которые носила на запястье. Я начинаю терять самообладание, когда мы проезжаем первый указатель на Блэквелл. Вскоре у меня начинается приступ паники, но я упорно пытаюсь бороться с ним. Блэквелл медленно вырастает на горизонте, но уже сейчас можно различить очертания двух стадионов. Футбольный стадион и стадион для игры в экси находятся на противоположных концах кампуса, словно два гигантских краеугольных камня. С каждой секундой приближения кампуса меня охватывает всё большая тревога. Я подтягиваю колено к груди и прячу лицо в сгибе локтя. Чувствую, как костяшки стиснутого кулака белеют от напряжения. — Посмотри на меня, — говорит Эндрю, нависая над моим креслом и смотря на меня сверху. — Всё будет хорошо. Ты же мне веришь? — Верю, — глухо, но напряжённо отвечаю я. — Лжец, — смеётся Эндрю и подаётся вперёд, чтобы посмотреть в окно. Когда Ваймак паркует автобус, мои вдохи и выдохи становятся всё короче и прерывистее, что затрудняет нормальное дыхание. Я перестаю видеть Эндрю над собой, вероятно, он вернулся на своё сиденье. — Поговори с ним, — просит Эндрю кого-то. — В конце концов, он сорвётся, и это будет уже совсем скоро. Через несколько секунд Иззи оказывается на свободном сиденье рядом со мной. — Эй, посмотри на меня, — слышу её голос и медленно поворачиваю голову, встречаясь с её напряженным взглядом. — Послушай меня, хорошо? — говорит она, даже немного грубо беря меня за подбородок, видимо, пытаясь привести в чувства. — С тобой всё будет хорошо. Они не могут и пальцем тебя тронуть. Рико не может, и Хозяин тоже. Больше не могут. Всё, что они тебе скажут, ты обещаешь мне игнорировать. Обещай мне это, Кевин. Её медового цвета глаза, в которых проглядываются небольшие зелёные крапинки, в упор смотрят на мои. — Обещаю, — спустя небольшую паузу говорю я. — Ты знаешь, что Эндрю не позволит ему ничего с тобой сделать. Когда мне удаётся немного успокоить дыхание, Иззи поднимается с кресла, останавливаясь рядом, и протягивает мне свою слегка дрожащую руку. — Давай, вставай. Нам пора. Я беру её за руку и поднимаюсь с сиденья. Пространство между нами исчезает, когда девушка резко обнимает меня. Её руки крепко обхватывают мою талию, и я чувствую, как она сама изо всех сил пытается перестать дрожать. Продолжаю крепко обнимать Иззи, когда она на несколько минут прячет лицо в моей груди. Я знаю, что она тоже нервничает и боится снова встретиться с командой, но больше всего она переживает из-за того, что столкнётся лицом к лицу с Жаном. — Пойдём, — слышу я слова Эбби, рядом с ней стоит Ваймак и открывает её сумку, ища что-то. Иззи отстраняется от меня. Все остальные Лисы, кроме Эндрю и Нила, уже вышли из автобуса. Ваймак ставит бутылку водки между нами двумя и говорит: — Пейте сколько сможете. У вас десять секунд. Время пошло. Я выхватываю бутылку из рук тренера и выпиваю столько, сколько могу за такой короткий промежуток времени. Вскоре из моей сильной хватки бутылку вытаскивает Иззи, тоже делает пару глотков и передаёт её обратно Ваймаку, проводя тыльной стороной ладони по своему рту. Я не могу контролировать свой взгляд, который судорожно начинает искать автобусы «Воронов». — Ты знаешь, что они здесь, Кевин, тебе не нужно видеть автобус, чтобы знать это, — говорит мне Иззи, прерывая моё затянувшееся глядение в окно. Ваймак закрывает двери нашего автобуса после того, как все оставшиеся выходят из него и забирают свои вещи. Двое охранников, с интересом наблюдающих за нашим прибытием, проверяют всех по списку. После этого один остаётся за входными воротами, а второй ведёт нас в комнату для переодевания. Поскольку домашняя раздевалка занята командой университета Мэдисона, нам приходится тащиться в гостевую на другом конце стадиона. На двери одной из инвентарных кладовок висит напечатанная табличка: «Университет Пальметто». После того, как все переодеваются, мы оставляем там свои личные вещи, Ваймак закрывает кладовку, а ключ прячет в карман. Затем тренер снова пересчитывает нас по головам и смеряет меня оценивающим взглядом, а потом молча переводит глаза на Эндрю. В ответ Миньярд широко ухмыляется. Кивнув, Ваймак переключает внимание на Нила. — А ты, — строго говорит он, — постарайся вести себя прилично. Не вздумай лезть к нему сегодня. — Да, тренер, — отзывается Нил. Ваймак недолго скептически косится на него, а затем переводит взгляд на Иззи. — Я не знаю, откуда в прошлый раз ты нахваталась такой небывалой смелости, видимо, заразилась от Джостена. Но тебя это тоже касается, Изабель. — серьёзно предупреждает тренер. — Впрочем, я думаю ты усвоила урок ещё в прошлый раз. Не связывайтесь с Рико, уяснили, малолетние оболтусы? Мы все лишь безмолвно киваем в знак согласия. — Тогда идёмте. На стадионе Блэквелла царит зловещая тишина. Все прибывшие уже собрались на поле. Толстый настил защищает гладко отполированный паркет от царапин, которые могут оставить ножки столов и стульев. Здесь ярко светят все прожекторы, и только экраны электронного табло под потолком остаются тёмными. На банкет съехались четырнадцать команд, а это означает, что на поле присутствуют двести пятьдесят спортсменов плюс ещё человек девяносто сопровождающих и служебного персонала. Ваймак придерживает дверь и жестом пропускает всех Лисов вперёд. Сразу за входом стоит небольшая группа тренеров. Один из них в рупор объявляет о прибытии команды Пальметто. Оживлённый гул разговоров немного стихает, скрипят стулья — кое-кто из гостей оборачивается. Ваймак смотрит на Дэн, дёргает подбородком в безмолвном приказе двигаться дальше, а сам направляется к коллегам, чтобы обменяться приветствиями. Эбби идёт за ним, напоследок одаривая меня и Иззи задумчивым взглядом. Места рассадки гостей были закреплены заранее. На спинках стульев имеются бумажные таблички в цветах команды с изображением соответствующего талисмана. Найти короткий ряд, отмеченный оранжевым, не составляет труда, увидеть места «Воронов» оказывается ещё проще. Нас усадили за одним столом, друг напротив друга. Волна озноба и страха, смешанного с отчаянием, захлёстывает меня. Я крепче сжимаю руку на талии Иззи, но она никак на это не реагирует, видимо, сама пребывая в оцепенении. — Сукины дети, — доносится до меня злой возглас Дэн, тихий, но отчётливый. Но, не смотря ни на что, капитан не сбивается с шага и так же решительно продолжает путь к столу. — Как банально, — фыркает Эндрю, идущий недалеко от Иззи. Однако, кажется, этот поворот событий приводит его в восторг. — Может, всё-таки повеселимся. Ну же, не будем заставлять себя ждать. Как бы ни умоляла меня каждая частичка моего разума развернуться и уйти, я продолжаю следовать за Эндрю. Иззи начинает оглядывать воронов одного за другим по мере нашего приближения к столику. Они также оценивают меня и Иззи, и даже не особо стараются скрывать своё презрение. Взгляд Рико прикован к моей руке, покоящейся на талии Иззи, и к близости наших тел, вернее, к её отсутствию. Иззи начинает дрожать, когда замечает его взгляд, направленный на нас, на мгновение мне даже кажется, что она уберёт мою руку со своей талии и отойдёт от меня подальше. Жан сидит справа от Рико. Он смотрит только на Иззи, но в его серых глазах ничего не отражается. В отличие от Рико, Моро, похоже, не замечает и тем более не беспокоится о близости нас двоих. Он просто следит за тем, как Иззи подходит к столу. В его взгляде нет ни гнева, ни обиды, ни презрения. Там нет абсолютно ничего. Лишь пустота. Никто из «Воронов» не привёл с собой пару. И цветовую гамму они тоже не разнообразили: все двадцать два игрока с ног до головы одеты в чёрное — двадцать парней в одинаковых рубашках и брюках и две девушки в одинаковых чёрных платьях. Вороны даже сидят одинаково — поставив правый локоть на стол и подперев ладонью подбородок. — Рико, — здоровается Даниэль, отодвигая свой стул, расположенный точно напротив стула Мориямы. Он отводит взгляд, прежде направленный на меня и Иззи, и смотрит на капитана нашей команды. — Дэн Уайлдс. Рико протягивает руку с надменной снисходительностью. Дэн вкладывает пальцы в ладонь Рико и легко пожимает её. Когда она отпускает его руку, он улыбается. — Я знаю, кто ты. Кто же здесь тебя не знает? Девушка — капитан команды первого дивизиона. Довольно прилично справляешься, несмотря на недостатки. — Недостатки? Какие же? — Ты правда хочешь, чтобы я начал их перечислять? Банкет рассчитан всего на два дня, Хеннесси. — Поосторожней, Рико. — злобно цедит сквозь зубы Мэтт. Дэн касается его руки, призывая не нервничать, и занимает своё место. Старшекурсники устраиваются слева от неё, аккуратно усаживая Элисон между Рене и Мэттом. Наша компания обосновывается справа от капитана, я оказываюсь между Иззи и Нилом, мы трое находимся в неприятной близости от Рико. Жан встаёт и приближается к девушке, сидящей напротив Нила. Он молча кладёт два пальца ей на плечо, и этого оказывает достаточно, чтобы Рэдиссон, поспешно поднялась и пересела на освободившийся стул, уступив место напротив Нила ему. Как только она это делает, все остальные Вороны словно оживают и как один откидываются на стульях. С прямой спиной остаётся сидеть только Рико, тогда как Жан подаётся вперёд, изучая Нила взглядом. — Где-то я тебя видел, — произносит Жан с густым французским акцентом. — На шоу у Кэти, если смотрел, — сообщает Нил. — А, точно. Как, говоришь, тебя зовут? Алекс? Стефан? Крис? Замечаю, что Нил бледнеет и задерживает дыхание. — Меня зовут Нил, — наконец, он выходит из оцепенения, снова обретая способность говорить. — М-м-м-м? — Жан наклоняет голову набок, как будто хочет лучше его рассмотреть. — Что-то ты не очень похож на Нила. — Все претензии к моей матери. Это она меня окрестила. — Кстати, как она поживает? — спрашивает Рико. Прежде чем Нил и даже Дэн успевают что-то сказать, Иззи произносит: — Не смей провоцировать мою команду, Рико. Он медленно переводит взгляд на Иззи, сидящую рядом со мной, выражение его лица слегка меняется. — Я просто проявил вежливость, — отвечает Рико. — Ты ведь и сама знаешь, как я умею провоцировать. Сейчас я не делаю ничего такого. Замечаю, что Жан пристально смотрит на меня. — Привет, Кевин. — Жан, — тихо отзываюсь я. Затем его взгляд переходит на Иззи, сидящую рядом со мной. Заметив это, девушка тоже начинает смотреть на него в упор. Я знаю, что Иззи, вероятно, не может прочитать взгляд Жана, и это, должно быть, сводит её с ума. Он делает это, когда не хочет, чтобы окружающие знали о его чувствах, и я знаю, что он научился этому у самой Изабель, что, скорее всего, раздражает её ещё больше. — Привет, Иззи. — Привет, Жан, — спокойно отвечает девушка, хотя я уверен, что изнутри её пожирают собственные эмоции и мысли. На губах Моро играет ленивая улыбка, но в его серых глазах лишь мертвенный холод. Ни он, ни Иззи больше не произносят ни слова и лишь сверлят друг друга пристальными взглядами. Вскоре Жану это надоедает. — Ты ничего не хочешь сказать? — спрашивает он по-французски — Ты не хочешь вдруг спросить, как я? — Жан… — начинает Иззи и я чувствую, как её тело накрывает мелкая дрожь. Это тот момент, которого она так боялась. — О, я в порядке, благодарю за беспокойство, а ты, Иззи? — Прости меня, — тихо произносит девушка, тоже переключаясь на французский. — Пожалуйста. — Простить? За то, что ты бросила меня? Ах, да, точно, — продолжает Жан, — Знаешь, что было самым страшным? Нет, проблема совсем не в том, что ты даже не попрощалась со мной. Дело в том, что ты ушла с ним. Он резко оборачивается на меня, с презрением заглядывая в глаза. — Я не могла ждать, пока он узнает, Жан. Ты ведь понимаешь, что я бы больше не протянула и года в этом месте, не делай вид, что не знаешь. Мне бы пришлось остаться ещё на пять лет, если бы мой контракт продлили. — Думаешь, теперь мне есть до этого дело? Ты бы терпела это так же, как я бы, блядь, терпел. Ты обещала мне, что не бросишь меня! Я тоже обещал тебе и, в отличие от некоторых, до самого конца ни разу не оставлял тебя одну, я всегда был рядом! — Ты ведь знаешь, что я найду способ вытащить тебя из Эвермора! — Кажется, ты забыла, что меня буквально купили. Я не могу покинуть Эвермор, как бы сильно не желал этого. — Я найду способ. — Мне жаль говорить тебе это, но твоя мечта вытащить меня отсюда невозможна, Изабель. Просто невозможна. — Мне всё равно. Я вытащу тебя из той дыры, чего бы мне это ни стоило. — Жан, — вдруг окликает его Эндрю. — Привет, Жан. Жан Вальжан. Эй. Э-эй. Привет. Жан недовольно хмыкает, но всё же смотрит на Эндрю. Миньярд протягивает ему руку, и Жану хватает глупости за неё взяться. У Эндрю даже костяшки белеют — с такой ненавистью он стискивает пальцы Моро, которому не удаётся скрыть болезненной гримасы, и спокойное выражение лица сменяется злым оскалом. Эндрю на это лишь улыбается ещё шире. — Я Эндрю. Мы раньше не встречались. — И слава богу, — отвечает Жан. — Вся ваша команда — позор первого дивизиона, ну а ты и само твоё существование и вовсе оскорбительны. Вратарь, которому плевать, забьют ему гол или нет, не имеет права прикасаться к клюшке. Твоё место на скамейке запасных — сиди там и кривляйся, ни на что другое ты не способен. — По-моему, это слегка чересчур, — замечает Рене. — Тебе не кажется? Рэдиссон, теперь уже сидящая справа от Рико, громко фыркает. — Если на твоё место в воротах поставили вот этого, то у тебя точно руки из задницы. Не терпится посмотреть на тебя в игре. Обхохочешься, наверное. Мы бы взялись выпивать за каждый вколоченный тебе мяч, да боимся помереть от алкогольного отравления. — Ой, как было бы грустно, — с неприкрытым сарказмом парирует Дэн. — Наши команды встречаются в первый раз, — невозмутимо произносит Рене, словно и не слышала обмена грубостями. — Зачем начинать с плохого? — Почему бы нет? — снова фыркает Рэдиссон. — Вы плохи во всём. Серьёзно, неужели выставлять себя на посмешище так весело? — Нам явно живётся веселее, чем вам, — произносит Рене. — Веселье — для детишек, — заявляет Жан, отворачиваясь от Эндрю. Если он и собирался сказать что-то ещё, то позабыл об этом, когда внимательнее присмотрелся к Рене. Пока Моро отвлёкся, Эндрю разжимает хватку, но Жану нужна ещё секунда-другая, чтобы это осознать и убрать руку. Рико делает едва заметное движение, но я так остро ощущаю его присутствие, что улавливаю это. И Жан тоже — судя по тому, как быстро к нему возвращается дар речи. — На этом уровне уже оценивается мастерство, которого у вашей команды, увы, нет. Вы не имеете права играть против нас. — Тогда нечего было менять округ, — подаёт голос Мэтт. — Вам тут не рады. — Вы забрали то, что вам не принадлежит, — встревает другой Ворон. — И в этом сезоне похороните себя собственными руками. — Мы ничего не забирали, — возражает Дэн. — Кевин и Иззи хотят быть с нами. Энгл, сидевший напротив Рене, начинает громко хохотать в ответ на это утверждение. — Только не говори, что вправду в это веришь. Кевин у вас только потому, что кто-то в конце концов должен был показать вам, что такое настоящее экси. Останься он вторым тренером, может, и научился бы мириться с вашими поражениями, но теперь, на поле, до конца сезона он с вами не выдержит. Энгл переводит глаза на Изабель, во взгляде которой читается ужасное презрение и ненависть. — А Изабель в вашей команде только потому, что она пожалела, что не продлила свой контракт, и понимает, что совершила ошибку. Она осознаёт, что её место у нас. Мы те, кто сделал её звездой, которой она является сегодня, — Энгл тяжело вздыхает и поворачивается лицом к Дэн. — Мы знаем Кевина и Иззи лучше, чем кто-либо из вас, и знаем, как сильно ваша бездарность раздражает их обоих. — Мы тоже. — встревает Аарон. — Иззи — моя двоюродная сестра, поэтому думаю, я явно знаю её гораздо лучше, чем ты. А Кевин в выражениях не стесняется. Я, наконец, набираюсь смелости, чтобы высказаться перед ними: — Да, они знают, что я чувствую, но одними словами ничего не исправить. Команда, с которой надо много работать, требует более ответственного подхода. — Ты с ними не останешься, и она тоже, — говорит Жан, указывая на Иззи. Это звучит не как предсказание, а скорее как приказ. — Советуем принять наше предложение, пока оно в силе. Кевин, факты есть факты. Твой ручной зверёк был и всегда будет балластом. Пора… — Что? — Эндрю таращится на Кевина. — Ты завёл ручного зверька, а нам ничего не сказал? Где ты его держишь, Кевин? Жан раздражённо отмахивается. — Не перебивай меня, сиротка Доу. Ники, сидевший рядом с Нилом, издаёт короткий негодующий возглас. Иззи подаётся вперёд, облокотившись об стол, и обезумевшими смотрит на Жана глазами, сверкающими от гнева. — Будь осторожен, когда то, что ты говоришь, как-либо касается моей семьи, — медленно и предупреждающе произносит Иззи, однако сам Эндрю в ответ на странное оскорбление лишь ухмыляется. — Молодец, попытка засчитана, но прибереги своё красноречие для другого раза. Хочешь подсказку? Нельзя ещё больше унизить того, кто и так в самом низу. Так что не трать зря время, ни своё, ни моё. — Хватит! — Дэн сердито щёлкает пальцами. — Прекратите. Мы на официальном мероприятии, здесь одной администрации человек двадцать. Мы собрались для того, чтобы познакомиться, а не чтобы лезть в драку. Если не можете сказать ничего хорошего, лучше совсем молчите. Обеих команд касается. — Поэтому ваш новый ребёночек сидит так тихо? — Рико жестом указывает на Нила. — Не может сказать ничего хорошего? — Оставь его в покое, — глухо произносит Мэтт. — В прошлый раз он держался куда смелее, — не унимается Рико. — Может, просто рисовался перед публикой? Эй, я к тебе обращаюсь. Язык проглотил? Мысленно умоляю Нила молчать в этот момент. И я немного успокаиваюсь, когда он просто смотрит на Рико, но остаётся неподвижным и безмолвным. — Ну и трус, — с поддельным разочарованием протягивает Морияма. — Прямо как его мамаша. Вижу, как гнев берёт верх над Нилом, когда Рико заканчивает своё предложение. — Короче, я понял, — начинает Джостен. — Из тебя растили суперзвезду, и тебе, наверное, пришлось очень, очень тяжко. В тебе видели только ресурс, но не человека, нечто совершенно бесполезное за пределами поля. Да, звучит жёстко. Мы с Кевином постоянно обсуждаем твои многочисленные комплексы, которыми одарил тебя папаша. — Нил! — с тихой яростью в голосе цежу сквозь зубы я. Не обращая на меня внимания, Нил продолжает: — Понимаю, в твоей психической неуравновешенности и беспредельной мании величия виноват не только ты. Кроме того, ясно, что ты чисто физически не способен разговаривать с окружающими как все нормальные люди. Тем не менее это не означает, что мы обязаны выслушивать всё то дерьмо, которое из тебя льётся. Иззи сжимает мою руку под столом до побеления пальцев и прикрывает глаза, пытаясь сделать глубокий вдох. — Жалость — это, конечно, повод во многом тебя оправдать, но свой лимит на жалость ты исчерпал примерно шесть оскорблений назад, — Нил продолжает. — Так что, пожалуйста — пожалуйста, — заткни уже пасть и не цепляйся к нам. Я всё ещё пытаюсь переварить в голове все сказанные Нилом слова, глядя на «Воронов». Они разом роняют челюсти. Нарушив свою идеальную симметрию, Вороны ошеломлённо пялятся на Нила. Взгляд Рико мог бы заморозить адское пекло. Нил перегибается через стол к Дэн — та сидит, спрятав лицо в ладонях. — Дэн, я сказал ему «пожалуйста». Я постарался быть вежливым. — Мэтт, — хрипло выдавливает она, — Мэтт, приведи тренера. Тренера сюда. О, боже. Мэтт пулей вылетает из-за стола. — Ты что несёшь? — выдыхает Жан. — Нечего было втягивать меня в этот разговор. Я и молча себя неплохо чувствовал. Жан поворачивается ко мне и гневно тараторит по-французски: — Что это вообще за херня? — Его враждебность — это личный недостаток, с которым нам всем приходится уживаться, — говорю я. — Уживаться? — эхом повторяет Жан, словно его возмущает сама эта мысль. — Ещё чего! Ты обязан был разобраться с ним ещё две недели назад, когда он возбухнул в первый раз. Мы надеялись, ты объяснишь ему, как надо себя вести. Почему он до сих пор не знает своего места? — Нил не участвует в играх Рико, — заявляю я. — Он Лис. — Он не Лис! — Если я правильно помню, он играет в моей команде. Так что, да, он Лис, — говорит рядом со мной Иззи на раздражённом французском, — Он не подписывал с вами контракта. — Не вмешивайся. Просто молчи. — Я начинаю встревать тогда, когда ты говоришь что-то подобное о ком-то из моей команды. Пойми кое-что, Жан. Они мои, а не твои или Рико. — Они не твои. — Они не Вороны, так что да, они мои. Они Лисы. — Не позволяй им обмануть тебя. Ты всё ещё Ворон, просто ты не в той команде. Ты, как и Кевин и Нил, принадлежишь Рико. — Мой контракт с университетом Эдгара Аллана закончен, я не принадлежу тебе и тем более не принадлежу Рико. Кевин перестал быть частью вашей команды в тот момент, когда его контракт был разорван сразу после того, как Рико сломал ему руку. А Нил? Он подписал контракт с нами, а не с Воронами. Он даже никогда не был в грёбаном Эверморе. — Вы ошибаетесь, если думаете, что Нил от вас, ребята, — говорит он, глядя на меня. — Забавно, — вдруг произносит Нил на французском. Жан, не ожидавший, что их разговор кто-то понимает, слегка опешил. — Я точно помню, что в моём контракте прописано: «команда университета Пальметто». — Контракт ничего не меняет, — отрезает Моро. — Или ты забыл, кто тебя купил? — Купил? Меня? — не понимает Нил. — Никто меня не покупал. Я хмурюсь, чувствуя себя немного потерянно. Смотрю на Иззи в поисках ответа, которого у неё тоже явно нет. — Ты о чём? — с подозрением спрашиваю я. У Жана вытягивается лицо. — То есть вы не знаете, — упрёк повисает в воздухе. Моро смотрит на нас троих изумлённым взглядом. — Как ты можешь не знать, Кевин? Зачем ещё ты взял его в команду? — У него большой потенциал, — отвечаю я. Жан начинает хохотать, и в его смехе явно слышатся истерические нотки. — Боже храни вас, придурки убогие! Только Господь вам и поможет. Просто в голове не укладывается, как при своей безнадёжной тупости вы дожили до таких лет. Голос Ваймака, загремевший сзади, заставляет меня вздрогнуть от неожиданности: — Что вы тут устроили, мать вашу? Я оглядываюсь и вижу, что тренер стоит за спиной Нила. Мэтт возвращается к своему месту, но не садится. Жан полностью игнорирует Ваймака и поворачивается, глядя на Рико. — Он не знал. Никто из них не знал, что Нил Джостен был куплен кланом. — Жан говорит Рико на нервном и сердитом японском. — Как Кевин мог не знать? Он завербовал его за «потенциал». Эти слова стирают с лица Рико каменное выражение. Он бросает внимательный взгляд на Нила, затем — на меня. — За потенциал, да, Кевин? Ты, должно быть, шутишь, — произносит Рико с холодной улыбкой, — Помоги мне увидеть этот самый потенциал, который, как ты утверждаешь, у него есть. До сегодняшнего дня я его ни разу не заметил. Я перевожу взгляд с Жана на Рико, всё ещё ничего не понимая. — О чём ты говоришь? Прежде чем Рико успевает ответить, Ваймак жестом велит всем Лисам встать: — Поднимайтесь. Эбби договаривается с администраторами, чтобы нас пересадили за другой стол. Я встаю и кладу руку на плечо Иззи, когда она отодвигает свой стул, но прежде чем она успевает подняться на ноги, Рико поворачивается к ней и машет рукой, чтобы она внимательно слушала. — Надеюсь, ты не забыла о моём предупреждении, Изабель. Помни об этом каждый раз, когда приближаешься к нему. Она застывает в замешательстве и ужасе. Я перевожу взгляд на Жана, который собирает сказать что-то Нилу. — Чуть позже Рико займёт пару минут твоего времени, — сообщает Жан. — Советую тебе поговорить с ним, если не хочешь, чтобы все узнали, что ты — сын Мясника. Я замираю, словно парализованный. Натан Веснински. Натаниэль Веснински. Этого не может быть. Нил не может быть Натаниэлем. Он не может быть. Это Нил Джостен, парень, которого я пригласил с команду и тренировал с мая. Нил упирает ладонь в мою грудь, отталкивая подальше от стола. Я пячусь так быстро, что чуть ли не падаю. — Это неправда. — Заткнись, — шипит Нил, то есть Натаниэль. — Больше ни слова. Я смотрю в его карие глаза, которые уже видел без линз. Как я мог не узнать его? Потом я перевожу взгляд на его каштановые волосы. Он был рыжим, когда я видел его в последний раз. Рыжим, как и его отец. Слова, которые застряли в моём горле, улетучиваются при воспоминании о том, как Натан пытал мужчину и заставил нас двоих с Рико наблюдать за этим. — Давай, беги, — говорит Жан. — Это ты умеешь лучше всего, не так ли? Вдруг появляется Эбби тянет нас с Нилом за собой. И, проходя мимо Иззи, которая всё ещё стоит и смотрит на Рико, откинувшегося в кресле и холодно улыбающегося ей, тоже подхватывает её за локоть и уводит подальше. Многие любопытные взгляды устремлены на нас, когда мы пересекаем зал. Я безучастно отвечаю на каждый из взглядов, всё ещё пребывая в некой прострации, пока мы идём к новому столу, организованному Эбби и тренером Блэквелла. Мы все садимся за стол в том же порядке, что и раньше. Я сажусь боком, чтобы оказаться лицом к лицу с Нилом, который специально избегает моего взгляда. Грубо хватаю его за подбородок и заставляю взглянуть на меня. Я снова открываю рот, чтобы что-то произнести, но он начинает говорить первым на тихом, напряжённом французском: — Нет, Кевин. Не здесь. Поговорим завтра. Наедине. Я колеблюсь. — Эндрю знает? — спрашиваю я. — Не всё. Моего имени он не знает. — А кто ты — знает? — Сказал же, нет. — Нил выворачивается из моей хватки. — Здесь мы это обсуждать не будем. Я ещё несколько секунд смотрю на него, потом, убедившись, что Иззи сидит рядом со мной и задумчиво разглядывает свои кольца, вскакиваю с места так резко, что чуть не опрокидываю стол. В ту же секунду рядом со мной появляется встревоженная Эбби. Я не могу ничего сказать, поэтому просто жестом прошу её следовать за мной. Мне нужно что-то выпить, чтобы мой разум остановился хотя бы на мгновенье, или я точно сойду с ума. Натаниэль Веснински всё это время был рядом со мной, и я даже не узнал его. Я не подозревал об этом, даже когда увидел его голубые глаза. Как всё это вообще могло произойти?