It’s like that, and it always will be

Две недели спустя.

— Эндрю, ты можешь идти, — говорит Ваймак блондину. Эндрю выходит через двойные двери корта, направляясь к раздевалке, а я пью воду из маленькой бутылки. По четвергам у моего двоюродного брата сеанс терапии, поэтому его отпускают раньше, чем всех остальных. Мы все возвращаемся на площадку, когда Ваймак предупреждает нас, что время отдыха закончилось и что нам следует сменить сторону площадки. На этот раз я, Кевин, Дэн, Ники и Рене остались на другой стороне площадки, а Нил, Сет, Мэтт, Элисон и Аарон остались на той же стороне, на которой были раньше. Аарон заменяет Эндрю в воротах. Поскольку мы выиграли предыдущий матч, мяч достается нам. Дэн бросает мяч Кевину, который передаёт его мне, я в свою очередь направляю мяч в сторону Ники, но Мэтт ловит его, прежде чем мой брат успевает остановить его. Мэтт бросает мяч Сету, который перехватывает его, передавая Элисон, но я отбиваю мяч, прежде чем она бежит обратно, чтобы бросить мяч Нилу. Я бегу и пасую Дэн, которая находится ближе всех ко мне, и наблюдаю, как после мяч оказывается у Кевина, который забивает первый гол. Тренировка только что закончилась, и я снимаю шлем, наблюдая, как Сет нервно направляется к Ники, который находится в нескольких метрах от меня. В середине матча Сет сказал что-то обидное Ники за то, что тот намеренно столкнулся с ним, но никто не видел их столкновения. Я смотрю, как ладонь Сета сжимается, когда он приближается к Ники, а затем удар почти попадает в лицо моего брата, но он успевает уклониться. Мы с Мэттом бежим к ним, но поскольку я оказываюсь ближе к месту происшествия, то успеваю до того, как удар почти попадает в лицо Ники. Я удерживаю кулак Сета, начиная проворачивать его руку, но не настолько, чтобы причинить ему сильную боль. — В следующий раз, когда ты посмеешь тронуть его или кого-то из нас, я сломаю её, — ледяным тоном говорю я, проворачивая его руку ещё немного. Взгляд, что протыкает его насквозь, лишь вселяет образу грозности. Я отпускаю его и сильно отталкиваю от себя, но Мэтт удерживает его, прежде чем он падает на землю. — Ты сумасшедшая. — Я не спрашивала, что ты думаешь обо мне, я просто предупредила тебя, что сломаю тебе руку, если ты попытаешься хоть пальцем тронуть одного из нас, — тон не меняется, а настрой лишь подогревается его словами. Хочется сломать ему все кости, называя их по алфавиту и ломая с минутным перерывом, чтоб он почувствовал каждую сломанную кость своего тела, подонок. Он оглядывает меня с ног до головы и тихонько смеётся. — Когда Эндрю здесь нет, ты становишься самой ненормальной в компании монстров? — говорит он, слегка наклоняя голову в сторону. Кто-то хватает меня за руку, прежде чем я успеваю повернуться и ударить его по лицу. — Прекрати, — говорит Ники, оттаскивая меня от Сета, — Он того не стоит. Я отворачиваюсь от Сета, посмотрев на него ещё на мгновение, и направляюсь в раздевалку, Ники идёт позади меня.

***

Мы только что прибыли в Лисью башню, и вместо того, чтобы пойти с ребятами в общежитие, я отправляюсь прямиком на крышу, отдав рюкзак, который я брала на тренировку, Ники, взяв из него только книгу. Я поднимаюсь наверх, несколько раз пинаю дверь, чтобы она открылась, а затем сажусь на край крыши, вытянув ноги. Открываю книгу и смотрю на небо, которое из-за заходящего солнца имеет оранжево-красный оттенок. Облака словно нарисованные плывут по небу, окрашенные в светло-розовый оттенок девственной чистоты. Небо ядрёное, яркое и совершенно контрастное по отношению к облакам. Это похоже на размеренный и успокаивающий оазис среди бушующей и безжалостной пустынной бури. Это те вещи, которые успокаивают меня больше всего: чтение книг и любование закатом. Звучит глупо, но именно в книгах я нашла своё убежище. Это место, где я могу хоть на несколько минут забыть о том, что окружает меня и окутывает мой разум. Где я совершенно забываю о реальности и погружаюсь в неизведанный мне мир интриг и счастливого конца. Многого, что есть в книгах — не хватает в реальности. С тех пор, как я присоединилась к «Лисам», я вернулась к чтению, и это помогает мне легче переносить всё это. Встреча с героями, которые прошли через то же, что и я, даёт мне ощущение, что я не одинока. Я бы сказала, что книги спасают меня каждый день, они помогают мне подняться в те моменты, когда я падаю и не могу ни у кого попросить помощи. Это личная трость у старца, спасательный круг у тонущего человека. Даже имея просто её рядом, это помогает. Самовнушением можно любые установки поставить в своей голове, и твой мозг будет безоговорочно в это верить. Если я сделаю книги особенными для себя, когда-то они смогут мне заменить людей, ведь они мне будут не нужны. Меня выводит из задумчивости звук открывающейся двери на крышу, и я вижу входящего Эндрю, когда оборачиваюсь. — Привет, — говорю я, поворачиваясь и закрывая книгу. — Хэй. Он садится рядом со мной, достает из кармана пачку сигарет и предлагает мне одну, хоть и знает, что я не курю. — Ты в порядке? — спрашивает он. — Да, — говорю я, кивая. Он смотрит на меня мгновение с незаинтересованным видом и берёт в руки книгу, лежащую у меня на коленях. — Точно так же, как ты знаешь, когда я лгу, я знаю, когда лжёшь ты, — говорит он, изучающе перелистывая страницы. Я пожимаю плечами. Три недели назад я узнала, что Вороны стремятся нас уничтожить, и с тех пор часть меня боится, что он заберёт меня обратно в Эвермор, хотя я и знаю, что он не может этого сделать. Я надеюсь, что не может. Я не хочу заново чувствовать каждой клеточкой своего тела этот первобытный страх добычи перед хищником. Это унизительно и до жути пугающе. Никто не хотел бы повторения мук, что пережил в далёком прошлом, и я не хочу… Не хочу снова это чувствовать… — Я знаю, ты думаешь, что он заберёт тебя обратно, Кевин думает так же, но то, что я сказал ему, относится и к тебе. Ты знаешь это. Я смотрю на Эндрю, который делает затяжку, а потом смотрит на меня. — Обещай мне, что не позволишь ему забрать меня обратно, — прошу я. — Мне не нужно ничего тебе обещать, потому что я всё равно ему не позволю. Я киваю. Я подтягиваю ноги к груди и обнимаю их. На мгновение между нами воцаряется тишина. — Я не позволю ему больше прикасаться к тебе. Я обещал тебе это в день твоего приезда, а ты знаешь, что я не нарушаю своих обещаний. Из всех людей в мире Эндрю — тот, кому я доверяю больше всего. Я, конечно, также очень доверяю своему брату, но с Эндрю всё по-другому. То, что я никогда не знала, как объяснить. Эта связь, которая не поддаётся объясняется никаким научным термином. Это доверие, смешанное с какой-то крупицой надежды и послевкусием горького чуда, в которое всё равно хочется верить. Смотрю, как он встаёт и идёт к выходу, но вдруг останавливается и оборачивается. — Джостен едет с нами, — говорит он. Я поднимаю брови. Поскольку Эндрю обычно никого не берёт с собой в «Райские сумерки», мне становится любопытно, но я не спрашиваю почему, потому что я уже несколько раз замечала, что Эндрю любопытен Нил. Из всех наших общих тем, это та, на которую я редко высказываюсь. Я киваю, и он уходит. Через несколько минут я тоже спускаюсь в общежитие. Застаю своих кузенов и Ники за просмотром фильма ужасов в гостиной, в то время как Кевин, вероятно, находится в своей комнате. — Мы смотрим ужастик, сестрёнка. Хочешь с нами? — спрашивает Ники, заранее зная, что я не хочу, потому что боюсь таких фильмов. Я отрицательно качаю головой и решаю пойти в комнату Кевина, дверь в которую приоткрыта. Я сначала стучу, а потом просто просовываю голову внутрь. Кевин смотрит что-то на своём ноутбуке в наушниках, когда замечает меня в дверях комнаты. — Можно я побуду тут? — спрашиваю я. — Они смотрят фильм ужасов в гостиной. Я сильно вздрагиваю и негромко ругаюсь, когда девушка в фильме издает мучительный крик. Слышу смех Ники в комнате. — Можно, — с почти незаметной улыбкой на губах говорит Кевин, снимая наушники. Я вхожу и закрываю дверь, чтобы заглушить звук фильма, включённого в соседней комнате. Когда я подхожу, Кевин отодвигается к краю кровати, освобождая мне место, чтобы я могла забраться к нему. Я снимаю кроссовки и располагаюсь рядом с ним. Стягиваю часть одеяла, которым укрылся парень, и тоже накрываюсь, когда замечаю, что Кевин смотрит видео о каких-то исторических событиях. Я никогда не видела человека, который бы так сильно любил историю, как Кевин. Его это увлекает так же, как меня увлекает изучение клеток и всего, что как-либо связано с лабораториями и биологией. — Хочешь? — говорит он, предлагая мне один наушник. Я беру его прикладываю к уху, и тут он снова включает видео, которое уже наполовину посмотрел. По ходу видео Кевин не менее четырёх раз ставит на паузу, чтобы объяснить моему любопытству, знает ли он уже об этом или знает ещё что-то. Его глаза блестят, когда он взволнованно объясняет мне. В последний раз он делает паузу в видео, чтобы объяснить, что «Фанта» была создана во время Второй мировой войны, потому что у Германии были трудности с контактами с США, чтобы получить сырьё для производства «Колы», и из-за этого у них возникла идея создать новый безалкогольный напиток с фруктами, которые больше всего производятся в Германии, а именно с виноградом и апельсинами. Так и появилась «Фанта», которую мы пьём сегодня. Когда видео заканчивается, Кевин снимает свой наушник, а я убираю свой. Улыбка, которая появилась на моём лице во время его объяснений всё ещё не исчезла. — Что такое? — Всё, что я не понимала в школе, я понимаю сейчас. Он смотрит на меня мгновение, а затем отводит взгляд, улыбаясь. Кевин Дэй улыбается. — Правда? — спрашивает он, оглядываясь на меня. Я киваю и начинаю смеяться. — Ты не любила историю в школе? — Нет, — говорю я. — Это лучший предмет, — говорит он так, как будто я его обидела. Я снова начинаю смеяться. — Биология — лучший предмет. Он отрицает это, мотая головой. — Да, это так, — говорю я, хватая его подушку. Он снова качает головой. — Конечно, да. — Конечно, нет, — говорит он, пытаясь отобрать у меня подушку обратно. — Да! — говорю я. Выхватываю подушку из его рук и обнимаю её, когда Кевин пытается забрать её у меня. — Это моя подушка. — Я тебя не спрашивала, — с возмущением говорю я. Наконец Дэй сдаётся и отдаёт мне подушку. Эта атмосфера детской невинности так развеселила нас, что мы улыбаемся как дети, что натворили какую-то пакость и не могут признаться родителям. Наши пальцы слегка соприкасаются, когда он отдаёт мне подушку, я чувствую приятное тепло его рук, которое прокатывается не только по моей руке, но и всему телу. Я мгновенно устремляю свой взгляд на него. Не могла же только я это почувствовать. Он смотрит так пристально, что мне хочется спрятаться от его взгляда. После быстрых движений наших грудных клеток и пристальных взглядов друг другу в лицо Кевин отворачивается, чтоб поправить одеяло и слегка улыбается краешком губ. Неужели Кевин-сама-невозмутимость-Дэй смущён?