Wie ein Diamant

      Голос Стравински дрожит от раздражения, когда она в очередной раз безуспешно пытается установить связь с Кёнигом и Торо.       — Сука! Связи нет, — выдыхает она сквозь стиснутые зубы. Её серебристые глаза переполнены беспокойством.       Андрей, хмурясь, бросает быстрый взгляд на лежащего рядом Рафаэля, чьё дыхание остаётся прерывистым и слабым.       — Саш, надо вынести этого бедолагу, — голос Никто, как обычно, отрезвляет, призывая к действиям. — Давай так. Оттаскиваем Казалетто к месту, откуда мы зашли. Его к врачу, а данные, что мы нашли на базе, отправим в командный центр.       Саша молча кивает и быстро убирает рацию в карман тактической жилетки.       — Ты прав. Так и сделаем.       Стравински и Никто поднимают Рафаэля, бережно поддерживая его с двух сторон, и начинают двигаться к выходу через тёмные, извилистые проходы полузаброшенного здания. Каждое их движение отзывается эхом в холодных бетонных коридорах, пропитанных запахом плесени, мочи и крови. Саша с напряжением вслушивается в тишину. Каждый шорох вызывает всплеск тревоги, но она не позволяет страху овладеть собой. Всё, на чём она сконцентрирована — это вывести их всех отсюда живыми, несмотря на растущее напряжение.       Напарники с опаской выходят на улицу и Стравински сразу касается наушника.       — Command Center, this is Anthrax. Copy. We’re extracting with a casualty. Rafael Casaletto was found in one of the structures on the enemy base. Critical condition. Lost comms with König and Javier. What’s the status on the intel I sent you earlier? (Командный центр, это Антракс. Приём. Мы эвакуируемся с раненым. Рафаэль Казалетто найден в одном из зданий на территории вражеской базы. Состояние критическое. Связь с Кёнигом и Хавьером потеряна. Что по данным, которые я вам передала ранее?) — женский голос вибрирует от эмоций и усилий. Тащить взрослого мужчину в обморочном состоянии, увы, не самое простое занятие, особенно, когда из каждого угла на вас могут напасть боевики Аль-Каталы.       Через треск и помехи наушник оживает голосом оператора КЦ*:       — Anthrax, copy that. The data is still being decrypted. No ID on the mole’s name or callsign yet. However… (Антракс, приём. Данные всё ещё в процессе расшифровки. Имя или позывной “крота” пока не идентифицированы. Однако…) — в эфире повисает пауза, как будто оператору самому трудно осмыслить информацию, — there’s mention of a “mountain man.” (упоминается некий "человек-гора").       Саша замолкает, обдумывая услышанное, и обменивается встревоженным взглядом с Андреем. Слова оператора подтверждают худшие опасения — целью Аль-Каталы действительно был Кёниг.       — Copy that. Requesting evac for Casaletto. Expect additional intel from the base. Out (Принято. Запрашиваю эвакуацию для Казалетто. Ожидайте дополнительные данные с базы. Конец связи), — отвечает она кратко.       Напарники проходят ещё один поворот, успешно минуя встречу с боевиками. Ноги Рафаэля волочатся по земле. Никто перехватывает итальянца, закидывая большую часть его веса себе на плечо.       — Андрей, — говорит Стравински между глубокими вдохами, — отведи его к точке и передай данные на расшифровку. Это может быть ключ к раскрытию всего этого кошмара.       Никто бросает на партнершу обеспокоенный взгляд.       — Куда-то собралась?       — Я иду за Хавьером и Кёнигом, — отрезает Саша, решительно вглядываясь в светлые глаза.       — Ты одна туда не пойдёшь, мать, — выдыхает Никто. — Это слишком опасно.       — Но они пропали, Андрей! — Саша сжимает кулаки. В её голосе звучит отчаяние. — Если мы не найдём их вовремя, потом может быть слишком поздно.       Никто качает головой. Его взгляд остаётся твёрдым.       — Слушай. Я понимаю, ты чувствуешь себя эдакой версией Рэмбо после того плена. Хочешь всё сделать сама. Но… — Андрей останавливается, доставая рацию из разгрузки*. — Мы сделаем это вместе, матрёшка.       Стравински набирает воздух в лёгкие, собираясь спорить дальше, но Никто уже нажимает на рацию.       — “Viper” and “Falcon”, get to Point A. ASAP. («Змей» и «Сокол», к точке А. Срочно.)       Спустя несколько минут к ним подбегают двое бойцов из группы поддержки. Под тяжелыми ботинками хрустит гравий, смешанный со снегом. Увидев истощённого мужчину и беспокойные взгляды Саши и Андрея, военные без лишних вопросов приступают к делу. Андрей передаёт им раненого Казалетто. Его рука коротко сжимает плечо одного из солдат:       — Get him to the camp, as fast as you can. And the intel too. Have them send it for decryption immediately (Отведите его в лагерь как можно быстрее. И данные тоже. Пусть сразу отправляют на расшифровку), — в каждом слове чувствуется спокойная, непреклонная уверенность.       Солдаты кивают, забирая у Андрея документы, накопитель с важной информацией и подхватывая Рафаэля под руки. Взгляд Саши на мгновение задерживается на их удаляющихся спинах. Теперь всё зависит от того, успеет ли штаб обработать данные до того, как их миссия зайдёт в тупик.       — Всё, — говорит он, поворачиваясь к напарнице.       — Идём, — глубоко вздыхает Саша, пытаясь сосредоточиться на предстоящей задаче.       Андрей бросает на неё косой взгляд, словно проверяя, готова ли она к тому, что ждёт впереди. Без лишних слов они продвигаются дальше, вновь погружаясь в опасный лабиринт базы.

***

      Хавьер, сжав зубы, тащит Килгора по пересечённым коридорам базы, петляя между глухих уличных стен. Каждый шаг даётся ему с трудом: массивное тело оперативника впивается в его плечо, словно мешок с камнями. Мышцы мексиканца напряжены, кожа блестит от пота, но он упрямо продолжает двигаться вперёд, изредка оглядываясь, будто ожидая, что в любую минуту за ними могут погнаться. Тревога терзает его изнутри, но он знает: отступать уже поздно. Проходя мимо тёмных арок и мрачных закоулков, Хавьер ловит каждый шорох и каждое далёкое эхо шагов. Он знает эту базу как свои пять пальцев, но даже здесь, в знакомых стенах, ему становится не по себе. Он не может позволить себе ослабить бдительность. Одна ошибка — и всё будет кончено.       Наконец, выдохнув от облегчения, он добирается до нужного здания. Снаружи оно ничем не примечательно: обшарпанное, без опознавательных знаков, будто один из десятков таких же блоков, теряющихся в сером лабиринте комплекса. Хавьер ныряет внутрь, затаскивая Александра в тёмный и узкий коридор. Здесь царит гнетущая тишина, а стены поглощают любые звуки, оставляя только тихий скрип его сапог и приглушённое эхо тяжёлого дыхания. Добравшись до небольшой комнаты без окон, Торо с усилием сбрасывает Кёнига на пол, и на мгновение помещение наполняет звук удара тяжелого тела о холодный бетон. Альварадо застывает, прислушиваясь, нет ли поблизости врагов, и только потом позволяет себе перевести дыхание. Ещё один выдох, долгий и прерывистый, словно после тяжёлого забега.       Хмурясь, он смотрит на безжизненную фигуру Кёнига. В его взгляде мелькает нечто вроде смеси раздражения и... Уважения? Как ни странно, но этот огромный австриец оказался крепче, чем Хавьер ожидал. Даже после того, как его оглушили, он продолжал бороться. Но теперь это тело — лишь обуза. Груз, от которого нужно избавиться как можно скорее.       — You’re such a pain in the ass, hermanito (Как же много от тебя проблем, братец (исп.)), — бормочет Торо себе под нос, отряхивая руки и пытаясь восстановить дыхание. — But it’s alright. It’ll all be over soon. (Но ничего. Скоро всё закончится.)       Он проверяет часы. Время на исходе — нужно поторопиться, пока остальные не сообразили, что происходит.       Действуя хладнокровно и без лишней суеты, Хавьер достаёт крепкую нейлоновую верёвку. Его движения резкие, но при этом точные и отработанные. Он ловко обматывает верёвку вокруг запястий Килгора, тщательно затягивая узлы так, чтобы даже сильный рывок не дал ему шанса освободиться. Затем так же надёжно связывает его лодыжки, проверяя прочность узлов. Когда он, наконец, удовлетворён своей работой, с губ срывается тихий вздох облегчения. В тусклом свете комнаты Кёниг выглядит безжизненным, как будто уже не представляет угрозы. Но Хавьер знает, что стоит этому здоровяку очнуться, даже связанный, он будет опасен, как загнанный в угол медведь. Вытерев пот со лба тыльной стороной ладони, Альварадо быстро обшаривает карманы Александра в поисках скрытых ножей или других опасных сюрпризов. Найдя парочку заточенных лезвий, он откидывает их в сторону, подальше от досягаемости пленника. Закончив проверку, он ощупывает стеллажи в поисках телефона и, найдя старый кнопочный гаджет, набирает в нём заранее вбитый номер.       — It’s me. The “Mountain” is in my custody. Ready for transfer (Это я. “Гора” у меня. Готов к передаче), — его слова звучат ровно и бесстрастно, отражая лишь профессиональную сдержанность. — Hurry up. We might have company. (Поторопитесь. Могут быть гости.)       Пауза. На другом конце слышится короткий вопрос, на который Хавьер отвечает с лёгким нажимом:       — Yes, he’s still alive. But not for long if you don’t pick up the pace. (Да, он всё ещё жив. Но это ненадолго, если вы не поспешите.)       Ответ приходит быстрый и утвердительный. Представитель Аль-Каталы обещает выслать группу немедленно. Закрыв вызов, Хавьер убирает телефон и на мгновение закрывает глаза, позволяя себе короткую передышку.       План движется к успешному завершению, но внутри всё ещё гудит напряжение. Он понимает, что этот обмен будет его единственным шансом вырваться из этой ловушки живым. Короткий миг самодовольства сменяется суровой решимостью. Осталось совсем недолго. Кёниг будет передан заказчику, а Торо получит свою награду.

***

      Следуя по маршруту, по которому ранее шли Кёниг и Торо, Саша и Андрей всё глубже подбираются к логову льва. С каждым шагом картина вокруг становится более тревожной. Мёртвые тела боевиков Аль-Каталы в беспорядке лежат на земле, лужи крови пропитывают промёрзлую почву, а тусклый свет отражается от гильз, разбросанных как свидетельства недавнего боя. Обгоревшие следы от выстрелов украшают стены, будто зловещие руны, оставленные отчаянным противостоянием.       — Мда, тут явно было жарко, — тихо бросает Андрей, но в его голосе нет обычной насмешки. Лишь напряжённое ожидание.       Чем глубже они продвигаются, тем сильнее Стравински ощущает, как растёт её тревога. Она видит хаос и разруху вокруг. Воображение рисует Кёнига, зажатого в угол и сражающегося до последнего патрона. В её мыслях он стоит среди этой бойни, стиснув зубы, а его MP5SD2 разит врагов без пощады. Каждый обгорелый след на стенах, каждое истерзанное тело — это его молчаливые следы.       — Так, матрёшка, сосредоточься, — прерывает её мысли Андрей, мягко толкнув локтем. — Мне кажется, мы почти на месте. Если ребята живы, мы их найдём. А если нет… — он замолкает, но Саша и так понимает, что он хотел сказать.       — Они живы, — тихо, но твёрдо отвечает она. Её голос звучит как клятва. — Должны быть.       С этими словами они продолжают свой путь, преодолевая тени и ужас, что скрываются за каждым углом.

***

      Сидя перед мерцающими экранами мониторов, Хавьер напряжённо всматривается в ряды видеокамер, охватывающих практически всю базу. Тусклый свет подсвечивает его лицо, отчего на лбу блестит испарина. Он переводит взгляд с одного экрана на другой, когда едва заметное движение в дальнем углу привлекает его внимание. Прищурившись, он настраивает фокус камеры, увеличивая изображение. Сердце на мгновение замирает, а затем начинает биться сильнее, когда он узнаёт знакомые силуэты.       Антракс и Никто. Их фигуры чётко выделяются на мониторе. Они движутся уверенно, целеустремлённо, как охотники, выслеживающие свою добычу. Саша идёт впереди. Её движения стремительны и отточены. За ней следует Андрей, прикрывающий тылы. Его пистолет готов в любой момент открыть огонь. Хавьер видит, как они методично проверяют каждый блок, успешно избегая патрулей боевиков.       — Diablos! (Дьявол!(исп.)) — шепчет он сквозь стиснутые зубы, ощущая, как адреналин резко впрыскивается в кровь. Время утекает сквозь пальцы, и Хавьер понимает, что каждая секунда играет против него. Его так называемые коллеги уже близко. Слишком близко.       В панике он оглядывается по сторонам, пытаясь придумать выход. Он знает, что, попав внутрь, эти двое без колебаний начнут прочёсывать здание сверху донизу. И тогда его хитроумный план рухнет, как карточный домик.       — De acuerdo, plan B (Ладно, план Б(исп.)), — хрипло выдыхает Альварадо, торопливо настраивая камеры, чтобы отслеживать их маршрут. У него остаётся только одна надежда — заманить их в ловушку и избавиться от них, прежде, чем они доберутся до Кёнига.       Его пальцы лихорадочно бегают по клавишам, перенаправляя камеры и активируя блокировку дверей в нужных секциях. Он решает разыграть последнюю карту.       — Alright then, let’s see what you’re made of when you’re cornered (Ну, что ж, посмотрим, на что вы способны, когда загнаны в угол), — мрачно усмехается Торо, доставая из рюкзака наручники. Теперь всё зависит от его актёрских способностей и искусства убеждения.

***

      Саша и Андрей двигаются почти бесшумно, словно тени, сосредоточенно вглядываясь в каждый уголок, ожидая любой моментальной угрозы. Они достигают обозначенного сектора базы — место, где их команда должна была заложить взрывчатку, но вместо ожидаемого оборудования их встречает мрачное зрелище. Земля под ногами усеяна осколками стекла и гильзами. В тусклом свете прожекторов алые лужи крови кажутся почти чёрными, распространяя зловещие тени на серые стены. В воздухе витает медный запах, от которого Андрей инстинктивно сжимает зубы.       — Такое ощущение, что Кёнигу с Хавьером досталось всё веселье, — тихо замечает он, всматриваясь в хаос вокруг. Его голос, едва слышный, словно растворяется в этой звенящей тишине. — Заметила, что мы дошли сюда без перестрелок? На базе явно нет двухсот боевиков... Её как будто бросили до нашего прибытия, оставив лишь кучку идиотов, которых не жалко.       Саша молча кивает. Её серебристые глаза сосредоточенно сканируют место. Она присаживается на корточки, осторожно касаясь края кровавого пятна. Пальцы мгновенно окрашиваются в алый цвет, и на мгновение её лицо искажается от внутренней боли и тревоги.       — Свежее, — шепчет она, поднимая глаза на Андрея. Её взгляд полон безмолвного понимания. — Это может быть Кёниг... Или Хавьер.       Андрей замечает, как глаза напарницы меняют выражение, а маска решимости вновь скрывает мимолётную уязвимость. Она поднимается, поднося руку к рации, но осознаёт, что шум может выдать их присутствие, и решает идти наощупь, следуя по оставленным следам. Они настороженно движутся к зданию, куда ведут следы и редкие капли крови. Мимо них мелькают выбитые двери, рассыпанные ящики с боеприпасами и следы недавней перестрелки. Наконец, кровавый след приводит их к приземистому зданию, затерянному среди множества таких же.       — Слишком тихо, — напряжённо замечает Андрей, слегка подаваясь вперёд, чтобы прикрыть Сашу. Его шутливое, обычно расслабленное выражение в глазах исчезает. Он понимает: ставки слишком высоки.       Стравински кивает, переводя дыхание и тщательно осматривая вход. Она понимает, что за этими дверями может быть ловушка. Её руки уверенно сжимают карабин, и она кивает Никто.       — Идём.

***

      Хавьер знает, что времени в обрез, и план должен быть исполнен безупречно. Для максимальной правдоподобности одного лишь захвата недостаточно. Нужна убедительная деталь, которая добавит вес его сцене. Оценивая обстановку, он понимает, что этого можно добиться через кровь. Он быстро оглядывается и хватает обломок металлической трубы, что валяется поблизости. Его рука на миг задерживается в воздухе, а затем с хладнокровием человека, привыкшего идти на крайние меры, он резко наносит себе удар по лбу. Острая, жгучая боль вспыхивает в сознании, но Альварадо подавляет стон, стиснув зубы. Кровь сразу начинает сочиться из рассечённого места, заливая лицо. Идеально.       Пока тёплая струйка медленно стекает по виску, он на мгновение задерживает дыхание, позволяя ранению выглядеть ещё более устрашающе. Затем приступает к следующей части своего тщательно спланированного представления: разбрасывает по комнате гильзы, отбрасывает в угол сломанное радио и создаёт видимость борьбы. Всё это выглядит так, словно здесь разыгралась отчаянная схватка.       Каждая деталь этой сцены выверена до миллиметра. Словно сложная шахматная комбинация, в которой не осталось места для случайностей. Это его последний шанс. Последний козырь в руке. Альварадо знает: от того, насколько он убедительно сыграет свою роль, зависит не только его жизнь, но и успех всего плана.       Когда Хавьер чувствует, что всё готово, он надевает чёрный мешок на голову, скрывая следы своего искусного «поражения». Плотно затягивает наручники, как будто пытается укротить самого себя. Затем, глубоко вдохнув, он пытается поглотить приступающее к горлу беспокойство. Адреналин расползается по венам, как огонь, и его пальцы сжимаются, словно не в силах контролировать напряжение. Хавьер откидывается на холодную, затхлую стену, и на мгновение весь мир сужается до этого мгновения, до этого последнего шанса. Он не может позволить себе расслабиться. Каждая секунда, каждый вдох может стать решающим.       Время замерло. Даже как будто воздух вокруг него стал гуще и напряжённее. Ожидание — это его враг и союзник одновременно. Он знает, что у него есть только несколько мгновений, чтобы убедить их. Всё должно выглядеть так, будто он был жертвой, а не манипулятором. Его тело готово к битве, но разум всё ещё отчаянно пытается удержать иллюзию. Всё или ничего.

***

      Саша и Андрей движутся вглубь здания. Их шаги быстрые, но почти неслышные. Они знают, что время работает против них. Каждая тень, каждый поворот скрывают неизвестность, и даже малейший звук может выдать их. Вокруг тишина, давящая и безжалостная, словно сама темнота сжимается вокруг, не позволяя расслабиться ни на миг.       — Надо разделиться. Я возьму восточное крыло, а ты бери западное, — женский голос выдыхает слова почти шепотом.       — Да, так будет быстрее, — соглашается Андрей и оборачивается на напарницу. Его глаза смотрят на женское лицо с удивительной заботой и теплотой. — Будь осторожна, матрёшка. Чуть что - бей в кость! — Наставляет он и с коротким кивком растворяется в темноте коридоров.       Саша сильнее стискивает зубы и начинает исследовать восточное крыло. Её пальцы скользят по холодным стенам, а мысли то и дело отвлекаются на каждый шорох и движение, которое могло бы выдать скрытую опасность. Она пронзает взглядом пустые помещения, наполненные запахом ржавчины и старых металлов, ощущая, как её сердце бьётся в такт тревоге. Пальцы крепко держат оружие, когда она заходит в очередное небольшое помещение. Пыль в воздухе, пол усыпан осколками стекла и гильзами. Тут было тихо. Чересчур тихо. Это место не просто заброшенное. Оно казалось мёртвым.

***

      Никто продвигается по западному крылу, ступая уверенно и точно, как хорошо настроенный механизм. Но с каждым движением его пульс учащается. Темнота поглощает этот коридор, а тусклые лампы слабо светят сквозь трещины в потолке, едва прогоняя тень. Стены облуплены, а на полу следы, будто в них отпечатались истории прошлого. Он наклоняется, чтобы рассмотреть их, но какое-то предчувствие заставляет его двигаться дальше. Каждая пауза может стоить жизни.       Внезапно его взгляд фокусируется на чём-то, что заставляет его сердце замереть. На стене, ведущей к одной из комнат, видны свежие следы крови. Он встаёт, а его глаза быстро захватывают каждую деталь. Это не случайность, а чёткая цель. Понимание приходит мгновенно: он на правильном пути. Напряжение растёт, и с шумным выдохом Никто стремительно направляется к нужной двери.

***

      Саша замедляет шаги перед очередной дверью, насторожённо прислушиваясь к едва различимому шороху за ней. Тишина внутри здания почти осязаема, как тяжёлое покрывало, укрывающее всё вокруг. Её пальцы крепче сжимаются на рукояти карабина, и сердце учащённо стучит в груди, но внешне она сохраняет абсолютное спокойствие. Решительно, без колебаний она сносит дверь плечом и врывается внутрь.       Первое, что бросается ей в глаза — это следы крови на полу. Её взгляд цепляется за каждую деталь, выхватывая из полумрака едва заметные брызги. Эти пятна — немой свидетель недавней борьбы. Внутри у неё вспыхивает тревога за своих товарищей.       Затаив дыхание, она быстро оглядывается и замечает в углу фигуру с мешком на голове, пристёгнутую наручниками к трубе. Саша тут же подбегает, быстро оценивая ситуацию. Руки работают автоматически: она срывает мешок с его головы и видит перед собой измученное лицо Хавьера. Его красные от напряжения глаза выражают смесь страха и облегчения.       — Javier, what happened? (Хавьер, что случилось?) — её голос тихий, но в нём слышится холодная решимость. Она быстро ощупывает его плечо и шею в поисках травм.       Хавьер играет свою роль безупречно. Он слабо вздыхает, будто с трудом приходит в себя после перенесённого шока, и медленно качает головой.       — Sasha... God, I thought they’d leave me here to die… (Саша... Боже, я уж думал, меня здесь оставят умирать…) — он говорит хриплым, надломленным голосом, словно силы оставляют его с каждым словом. — They took König. They ambushed us... I tried to save him but everything went sideways… (Они забрали Кёнига. Напали неожиданно... Я пытался спасти его, но всё пошло не так... )       Саша быстро осматривает рану на голове Хавьера. Её движения уверенные, но осторожные. Под пальцами она чувствует тёплую кровь, но, судя по внешнему виду, рана скорее поверхностная.       — You alright? Can you walk? (Ты в порядке? Можешь идти?) — тихо спрашивает она, но её голос звучит с привычной холодной решимостью.       Хавьер кивает, болезненно морщась, но отвечает достаточно уверенно:       — I can. Just... Need a moment to catch my breath. (Смогу. Просто нужно немного отдышаться.)       Саша смотрит на него, изучая выражение лица, но ничего подозрительного на первый взгляд не замечает. Он выглядит усталым и измученным, как и положено человеку, захваченному противником. Но что-то такое есть в его голосе, в его едва уловимом тоне... Интуиция подсказывает ей не терять бдительности.       — Give me a weapon (Дай мне оружие), — просит Альварадо, протягивая руку. — I can cover you. (Я смогу прикрывать тебя.)       Но Саша лишь качает головой. Её взгляд становится ещё более настороженным.       — In your condition, you’d be more of a liability than help (В таком состоянии ты скорее помешаешь, чем поможешь), — отрезает она, не ослабляя хватку на карабине. — Stay close, until we find the rest of the team. (Держись рядом, пока мы не найдём остальных членов группы.)       Хавьер издаёт тяжёлый вздох, делая вид, что соглашается с её решением. Но его глаза, мельком смотрящие в сторону, выдают напряжение. Он играет свою роль умело, но для опытного бойца, как Саша, нужно играть лучше.       — Listen, I can help (Слушай, я могу помочь), — внезапно предлагает Хавьер, сменив тактику. — While they were dragging me, I saw part of the route through a hole in the bag. I can show you the way to König. (Пока они тащили меня я видел часть маршрута через дырку в мешке. Я могу показать тебе дорогу к Кёнигу.)       Саша замирает, пристально вглядываясь в лицо собеседника и пытаясь прочитать скрытые намерения за его словами. Но в карих глазах мексиканца лишь отчаяние и искренность. Хотя, может, Стравински так сильно хочет найти Килгора, что уже готова поверить чему угодно.       — That’s good news, Toro (Это хорошие новости, Торо), — наконец соглашается она, но её голос остаётся холодным и осторожным. — But stay close and don’t even think about straying. (Но будь рядом и не отходи ни на шаг.)       Хавьер кивает, изобразив на лице благодарность. Но за этой благодарностью скрывается совсем другое намерение. Он знает, что нужно только найти подходящий момент, чтобы отнять у коллеги оружие и использовать её как ещё одну пешку в своей игре.

***

      Андрей продвигается по каплям крови, сосредоточенно проверяя каждый угол. Каждый шаг отдаётся в ушах глухим эхом, заставляя мышцы напрягаться ещё больше. Он чётко знает, куда ведут следы. Коридор заводит его к полузакрытой двери, откуда доносится еле слышное хрипение. Андрей замирает на мгновение, а затем рывком открывает её.       В комнате тусклый свет выхватывает из полумрака массивную фигуру на полу. Это Кёниг. Его руки связаны, а голова висит, как у тряпичной куклы.       — Твою мать... — Андрей быстро подбегает к нему, приседая рядом и проверяя пульс. Он едва ощутим. Времени мало.       Доставая ампулу с нашатырём, Андрей разбивает её и подносит к носу Кёнига, аккуртно приподнимая маску. Резкий запах заставляет австрийца судорожно вздохнуть. Веки Кёнига дёргаются, и, наконец, он распахивает свои голубые глаза.       — Scheiße... Was ist passiert..? (Чёрт... Что случилось..?) — выдыхает Килгор, морщась от боли и явно ещё не осознавая, где он.       — What? I don’t understand (Что? Я не понял), — Андрей трясёт его за плечо, пытаясь сфокусировать внимание оперативника. — Speak English! (Говори на английском!)       Кёниг моргает, с трудом переводя дыхание и пытаясь справиться с болью. Его глаза хаотично блуждают по комнате, пока он не фокусируется на Никто.       — Where... where’s Sasha? (Где... Где Саша?) — его голос хриплый и сдавленный, почти умоляющий.       Андрей, едва осознавая смысл его слов, торопливо отвечает, продолжая разрезать верёвки ножом.       — She’s somewhere in the building (Она где-то здесь, в здании), — быстро произносит он. — We split up to find you and Javier faster. (Мы разделились, чтобы быстрее найти вас с Хавьером.)       Кёниг резко пытается сесть, и его лицо искажается от боли.       — No... You don’t understand (Нет... Ты не понимаешь), — его голос срывается на низкий рык. Глаза налиты кровью. — That bastard Javier... He betrayed us! (Этот ублюдок Хавьер... Он нас предал!) — Кёниг яростно сжимает кулаки, словно готов разорвать воздух. — If he’s gotten to her... Shit! (Если он добрался до неё... Чёрт!)       Андрей чувствует, как холодок пробегает по позвоночнику. Он замер, резко осознавая опасность и всю серьёзность обвинения.       — Are you sure? (Ты уверен?) — Никто помогает Килгору встать, на ходу подавая ему оружие. — You’re certain Javier’s the traitor? (Ты уверен, что Хавьер предатель?)       — Am I sure? (Уверен ли я?) — Кёниг поправляет маску, пропитанную собственной кровью. — He did this. And if she gets in his way... (Это он сделал. И если она ему помешает...) — австриец делает глубокий вдох, пытаясь отогнать от себя мрачные мысли, — He won’t hesitate... He’ll kill her, Andrei. (Он не будет колебаться... Он убьёт её, Андрей.)       — Fuck… (Блядь…) — коротко бросает Андрей, разворачиваясь к выходу. — She’s got to be in the east wing! (Она должна быть в восточном крыле!)       Кёниг, стиснув зубы, выпрямляется и кивает, направляя всю свою ярость на одно — найти Сашу и поквитаться с предателем.