Wie ein Diamant

      Гул моторов тяжёлой техники нарушает тишину горного леса, прорываясь сквозь влажный, почти неподвижный воздух. Под тяжестью бронетранспортёров хрустит замёрзшая галька, трещат редкие коряги, и по снежному покрову осыпаются с дерева ледяные крошки, будто снежная пыль. Скрытые в тени хвойных деревьев, два матово-чёрных корпуса словно сливаются с окружающей средой. Их обтекаемые силуэты поглощают свет, превращаясь в тёмные тени среди деревьев.       Остановившись перед скромной хижиной, бронетранспортёры издают приглушённый скрежет — последние следы их движения, пока ревущие моторы не замирают. Вокруг царит напряжённая тишина, прерываемая лишь шорохом веток и редкими хлопьями снега, падающими на землю. Хижина, едва заметная среди деревьев, выглядит почти заброшенной. Однако внутри уже кипит деятельность — это импровизированный командный центр, собранный Сашей и Кёнигом в ожидании прибытия подкрепления.       Как только пыль и осевший снег рассеиваются, тяжёлые задние двери транспорта с грохотом распахиваются, открывая проход. Из бронетранспортёров выходит группа оперативников. Все в новейшем тактическом снаряжении, с уверенными, хладнокровными движениями, готовые к любому повороту событий. Вслед за ними появляются две фигуры, выделяющиеся на фоне остальных: Андрей Никто и Хавьер ‘Торо’* Альварадо. Их взгляды скользят по окружающему ландшафту, оценивая каждый куст, каждое возможное укрытие, словно предвкушая бурю, что вот-вот разразится среди зимнего леса.       Андрей Никто, ветеран с десятилетиями службы за плечами, ступает на гравийную дорожку с выверенной, неспешной уверенностью, которую могут позволить себе лишь те, кто видел и пережил немыслимое. Его лицо скрыто под маской, но даже через неё ощущается присутствие человека, чья стойкость и спокойная уверенность создают вокруг него ореол авторитетности. Множество лет сражений отпечатались на нём невидимыми шрамами, и каждый его шаг будто бы говорит окружающим, что он готов к любому повороту судьбы. Пронзительный взгляд, скрытый под тенью маски, скользит по окрестностям. Ничего не ускользает от его внимания. Он мгновенно охватывает всю местность, оценивая укрытия и потенциальные угрозы с инстинктом, обострённым годами выживания.       В резком контрасте с этой сдержанной силой Андрея рядом идёт Хавьер Альварадо, обаятельный мексиканец с непринуждённой улыбкой, которая освещает его лицо даже в столь мрачной и напряжённой обстановке. Он шагает чуть позади. Его осанка остаётся расслабленной, а лёгкая, будто бы небрежная походка придаёт ему вид человека, который даже на поле боя сохраняет оптимизм и лёгкость. На многих эта манера действует успокаивающе, снимая напряжение, словно он одним лишь своим присутствием намекает, что всё закончится хорошо. Его взгляд с товарищеским прищуром задерживается на каждом, кого они проходят, и, несмотря на серьёзность момента, он ненавязчиво передаёт окружающим уверенность, поднимая боевой дух.       Когда Андрей и Хавьер подходят к Саше и Кёнигу, атмосфера в воздухе заметно меняется, наполняясь ощущением сплочённости и подготовки. Андрей лишь коротко кивает. Его молчаливое одобрение говорит больше любых слов, а Хавьер, напротив, тепло улыбается и делает короткий жест приветствия, словно бы заранее показывая, что готов поддержать каждого в предстоящей операции.       Кёниг протягивает руку в приветствии. Его крупные пальцы крепко обхватывают мужские ладони коллег.       — Welcome to the party (Добро пожаловать на вечеринку), — произносит он глубоким голосом, полным благодарности и уважения. — We have a lot of things to do, and as always, we don't have much time. (У нас много дел, а времени как всегда в обрез.)       Саша делает шаг вперёд. Её серебристые глаза отражают сосредоточенность на миссии.       — We are going to face a well-fortified enemy base and significant forces. Your experience and weapons will be decisive factors in this fight. (Нам предстоит столкнуться с хорошо укреплённой вражеской базой и значительными силами. Ваш опыт и вооружение станут решающими факторами в этой борьбе.)       Андрей кивает. Его взгляд блуждает между Кёнигом и Сашей.       — We have received intelligence, video of the interrogation, and we understand that we are facing a serious threat, but we have everything we need to deal with it (Мы получили разведданные, видео допроса и понимаем, что нам противостоит серьёзная угроза, но у нас есть всё необходимое, чтобы справиться с ней), — уверяет он их спокойным, обнадёживающим тоном.       Хавьер с характерной улыбкой добавляет:       — Don't worry, amigos. We'll cover for you. Let's show these bastards what happens when you mess with KorTac. (Не волнуйтесь, друзья. Мы прикроем вас. Покажем этим ублюдкам, что бывает, когда связываешься с КорТак.)       Лопасти эвакуационного вертолёта с гулом прорезают холодный воздух, поднимая облака снежной пыли и ветки с земли, а его массивная тень ложится на заснеженные деревья вокруг. Бойцы КорТак, выделяющиеся в тёмной униформе и снаряжении, осторожно и уверенно проводят Элену к вертолёту, поддерживая её, чтобы она не споткнулась на неровной поверхности. В её походке чувствуется усталость. И хотя силы на исходе, она идёт с прямой спиной, сохраняя внутреннее спокойствие, которое кажется почти неестественным на фоне прошедших испытаний.       Уже у трапа она замирает на мгновение. Её взгляд встречается с глазами Саши, стоящей неподалёку. Между ними проскальзывает молчаливая искра понимания, и, несмотря на своё истощение, Элена едва заметно кивает, как бы передавая всё, что накопилось за это время. На фоне рёва винтов и хлопающих в воздухе полос ткани её голос раздаётся приглушённо, но Саша улавливает каждое слово:       — Wherever you go (Куда бы ты ни пошла), — произносит Элена. Её взгляд был пронзителен, наполненным смесью тревоги и почти материнской заботы, — don't miss a single closed door. (Не пропусти ни одной закрытой двери.)       Она едва заметно склоняет голову. Её лицо остаётся серьёзным, а в глазах отражается тень предостережения, которое уходит куда глубже, чем просто случайный совет. Бойцы КорТак, не говоря ни слова, помогают ей подняться на борт, и через мгновение трап поднимается, дверь вертолёта закрывается. Вертолёт начинает медленно набирать высоту, а снежные хлопья и холодный воздух заполняют пространство вокруг, оставляя Сашу наедине с этим загадочным посланием, которое продолжает звучать эхом в её сознании.       «Не пропусти ни одной закрытой двери. Что это может означать? Это метафора для скрытых опасностей или прямое указание обыскать каждый угол и каждую комнату в крепости Аль-Каталы? А как быть с её прежним высказыванием о горах и пасте? Возможно, Элена пыталась передать важную информацию о защите врага или его стратегии».       Инстинкт оперативника подсказывает Саше прислушаться, а не списывать слова Элены, как простые бредни травмированного разума. В этом чувствуется определённая логика. Некий код, который нужно разгадать. Но как?       Размышляя о возможных вариантах, Стравински анализирует контекст их взаимодействия. Эта молодая женщина подвергалась длительному абьюзу и манипуляциям со стороны боевиков Аль-Каталы. Но, несмотря на это, сохранила свою сущность. Её предупреждения, хотя и окутанные загадочностью, несут в себе истину. Истину, от которой может зависеть жизнь или смерть команды.       Поток мыслей резко прерывает голос Андрея.       — Саш, нам нужно, чтобы ты присоединилась, — зовёт Андрей. Его голос твёрд и терпелив. Он стоит у входа в дом и жестом подзывает её. — Обсуждаем план штурма базы Аль-Каталы. Хавьер и Александр уже внутри.       С неохотой отводя глаза от улетающего вертолёта, Стравински ещё раз бросает последний взгляд на горизонт, а затем направляется обратно в дом. Переступая порог, она видит Торо и Кёнига, склонившихся над импровизированным столом, усыпанным картами и цифровыми устройствами.       Андрей, как всегда тактик до мозга костей, медленно проводит лазерной указкой по карте, очерчивая возможные маршруты атаки. Его взгляд был сосредоточенным и серьёзным, когда он выстраивает каркас будущего штурма на крепость противника. В его словах и действиях ощущается уверенность человека, который привык к тонкому планированию и решающим деталям. Каждая линия на карте, каждый символ становятся частью общей стратегии, складываясь в продуманный план нападения.       Саша занимает своё место среди товарищей, но её мысли то и дело возвращаются к загадочным словам Элены. Она знает, что это послание может стать ключом к их успеху. Однако сейчас, среди карт и цифровых дисплеев ей нужно сосредоточиться на текущей задаче. Она с усилием отодвигает беспокойство в сторону, чтобы погрузиться в планирование.       За столом собираются Кёниг, Хавьер и Андрей, напряжённо вглядываясь в изображения местности. Прямо перед ними разложены детализированные карты и мониторы, где отображаются данные с дронов и спутниковые снимки. У каждого своё место и своя задача. Но сейчас они работают, как единый механизм, обсуждая возможные точки входа, направления атаки и пути отступления.       Обстановка насыщена напряжением, почти осязаемым в воздухе. Они прекрасно понимают, с какими силами придётся столкнуться, и цена ошибки слишком высока. Кёниг, хмуро вглядываясь в карту, отчитывает статистику вражеских сил и огневых точек. Хавьер, с серьёзным видом склоняясь над столом, предлагает более рискованные маршруты, добавляя нотку азарта в обсуждение. Андрей методично анализирует предложения, а Саша слушает, стараясь запомнить каждый момент, каждый ход.       Они знают, что впереди ждёт непростой бой. И в эту тишину, нарушаемую лишь приглушёнными голосами, вплетается общее понимание: это их шанс нанести удар, и от этого плана зависит всё.       Андрей, привычный к напряжению командного центра, первым предлагает план действий. Его голос спокоен и твёрд, несмотря на обстановку.       — We are seriously outnumbered, (У нас серьёзное численное отставание) — начинает он, просматривая последние разведданные. — There are over two hundred fighters at the base. To even the odds, we’ll use guerrilla tactics. Stealth and unexpected strikes are our advantage. (На базе больше двухсот бойцов. Чтобы уравнять шансы, используем партизанские методы. Поддержка скрытности и неожиданные удары — наше преимущество.)       Кёниг, изучая спутниковые снимки базы, слегка кивает, соглашаясь с планом. Его холодный взгляд остаётся прикованным к схеме.       — We need to come from several directions, (Нам нужно зайти с нескольких направлений) — произносит он задумчиво. — Simultaneous attacks will create chaos. They won’t be able to react quickly if they don’t know where the hit’s coming from. (Одновременные атаки вызовут хаос. Они не смогут среагировать быстро, если не поймут, откуда ждать удара.)       Хавьер с привычной лёгкостью, но серьёзным взглядом, который выдаёт его сосредоточенность, добавляет:       — The main thing is to draw them out, away from the center. Decoy maneuvers will help. If we can make them shift forces to the perimeter, we’ll have a shot at slipping by unnoticed. (Главное — отвлечь их, чтобы выманить от центра. Ложные манёвры помогут. Если получится заставить их перебросить силы на периферию, у нас будет шанс пройти незамеченными к основным точкам.)       Саша, напряжённо размышляющая над словами Элены, вдруг встрепенулась и внесла свои соображения.       — And the mole, (И ещё крот) — её голос звучит жёстко, напоминая команде об угрозе изнутри. — If Rafael really is the mole, then we can’t take any risks. We need to figure out his role while we have the chance. (Если Рафаэль и есть крот, то мы не можем рисковать. Мы должны выяснить его роль, пока у нас есть шанс.)       Их внимание снова возвращается к карте. Все сосредоточены, словно собирают сложную головоломку. Андрей, вновь взявший инициативу, проверяет каждый возможный вариант развития событий, анализируя риски. Хавьер, отступив на шаг от стола, предлагает план дальнейших действий.       — We’ll split into two groups, (Разделимся на две группы) — говорит он, указывая на несколько ключевых точек на карте. — König and I will take one sector, and you two with Sasha will cover another. That way, we’ll cover more ground and can look for Rafael’s trail while we move in. (Кёниг и я возьмём один сектор, а вы с Сашей другой. Так мы охватим больше территорий и сможем искать следы Рафаэля одновременно с атакой.)       Саша и Андрей обменялись взглядами. Их короткие кивки подтверждают, что они поддерживают план Хавьера. Идея с мобильными группами кажется всем разумной и перспективной. Подключившись к обсуждению, Хавьер предлагает более детальный манёвр.       — To confuse them even more, (Чтобы запутать их ещё больше) — продолжает он, наклоняясь к карте, — we’ll create the illusion of an outside assault. They’ll throw forces there, freeing us a path to the center. (Мы создадим видимость атаки снаружи. Они бросят силы туда, и это освободит нам проход к центру.)       Кёниг поднимает бровь, явно впечатлённый решительностью и смелостью предложения.        — Bold, (Смело) — отзывается он с одобрением. — But if it works, it could change the outcome of the entire mission. (Но если сработает, это может изменить исход всего задания.)       Андрей смотрит на Хавьера, оценивая его оптимизм.       — Risky, but if it all goes smoothly, it’ll give us a chance, (Рискованно, но, если всё пройдёт чисто, это даст нам шанс) — отмечает он. Его взгляд останавливается на одном из ключевых зданий на снимке. — Most important is that the distraction works before we’re inside. (Важнее всего, чтобы отвлечение сработало до того, как мы попадём внутрь.)       Саша, всё ещё чувствуя беспокойство из-за предупреждений Элены, добавляет:       — We’re looking for Rafael or any data that shows his role. (Ищем Рафаэля или данные, что укажут на его роль.)       Хавьер, следуя её взгляду, указывает на несколько строений, помеченных на карте.       — They might store documents here. These buildings should be the priority. Look for anything that sheds light on his possible betrayal. (Здесь могут хранить документы. Эти здания должны быть приоритетом. Ищем любую информацию, которая прольёт свет на его возможное предательство.)       Обсуждение продолжается. Каждый вносит свой вклад в финальный план. Они осознают, что противник будет готов к их действиям, а их численное преимущество станет испытанием для каждого члена команды. Но в их глазах читается решимость: здесь нет места сомнениям или страху.       Кёниг, подводя итог, обращает внимание на слаженность действий.       — Let’s sync our watches, check radio links and protocols. Inside the base, any mistake could cost us our lives, (Синхронизируем часы, проверим радиосвязь и протоколы. Внутри базы ошибка будет стоить нам жизни) — его голос раздаётся как финальный аккорд, запечатывая их решимость.       План постепенно обретает чёткую структуру. Никто не говорит об этом вслух, но каждый знает, что от их слаженности зависит не только успех миссии, но и шанс выбраться обратно живыми.       — Alright, team. Let’s get to work, (Ладно, команда. За работу) — хлопает в ладони Альварадо, добавляя искру оптимизма в их брифинг. — We’ve got a base to infiltrate, a traitor to expose, and a world to save. We head out at dawn. (У нас есть база для проникновения, предатель для разоблачения и мир для спасения. Выходим на рассвете.)       Оперативники погружаются в детали операции, скрупулёзно распределяя оборудование и обозначая тактики, адаптированные под цели каждой группы. Кёниг берёт на себя организацию необходимого снаряжения, чтобы каждый член команды был обеспечен инструментами, подходящими для их ролей.       В хижине царит напряжённая тишина, пока оперативники собираются с мыслями перед предстоящей миссией. Натянутое молчание нарушает голос Хавьера. Его энергия словно заполняет пространство.       — Hey, Sasha, (Эй, Саша) — поддразнивает он с озорным блеском в глазах, — you sure you can handle the heat that’s coming tomorrow? Or do you need someone to warm you up tonight? (уверена, что справишься с жарой, которая завтра начнётся? Или тебе нужно, чтобы кто-то разогрел тебя этой ночью?)       Стравински смеётся, закатывая серые глаза в лёгком раздражении.       — I think I’ll manage, Javier. But thanks for the offer, (Думаю, справлюсь, Хавьер. Но спасибо за предложение) — отвечает она с иронией.       Несмотря на её непринуждённый тон, она ощущает, как в нескольких шагах от неё собирается туча. Кёниг стоит, как скала. Его мощная фигура сжата, скрывая гнев от дерзости Хавьера.       Александр и сам не понимает, что именно его задело. Он давно знает Хавьера и его бесцеремонные попытки флиртовать с каждой женщиной-оперативником, которого они встречают. Килгор сжимает челюсти, кулаки напрягаются. Он никогда не отличался ревностью, но грубый флирт Альварадо задевает его за живое.       "Wie kann er es wagen? (Как он смеет?)" — бурчит он про себя. Его терпение на исходе. Каждая мышца его тела напряжена, готовая вмешаться, если поведение коллеги перейдёт границы.       Хавьер же, ничуть не смущённый отстранённым тоном напарницы, продолжает свои провокации.       — Oh, come on, Sasha. Aren’t you even a little curious? (Да ладно тебе, Саша. Неужели тебе совсем не любопытно?) — настаивает он. Его голос полон напускного обаяния. — I promise, a night with me is something you’ll never forget. (Обещаю, что ночь со мной — это то, что ты не забудешь никогда.)       Самодовольная усмешка Альварадо становится шире, когда он краем глаза замечает изменения в осанке австрийского здоровяка, и напряжённые мышцы подсказывают ему, что его флирт, кажется, достигает не только его цели.       Кёниг дышит глубже. Его терпение на исходе.       "Was für ein Idiot! (Какой же он идиот!)" — мысленно стонет он.       Мысль о том, что Хавьер может хотя бы пальцем коснуться Саши, разжигает в нём незнакомое чувство собственничества, которое захлёстывает его.       Прежде чем Кёниг поддаётся инстинктам и решает вмешаться, Андрей, почувствовав нарастающее напряжение, поднимается.       — Enough already, (Хватит уже) — говорит он, хлопая Хавьера по плечу. — She’s out of your league. This matryoshka’s too much for you. When a woman’s older, there’s no making her play by your rules. (Тебе не по зубам эта матрёшка. Когда женщина старше — заставить её играть по твоим правилам становится невозможно.) — Никто подмигивает Стравински. — Let’s go, bull. Time to get back to our card game. (Пошли, бычок. Продолжим нашу партию в карты.)       Килгор выдыхает, чувствуя небольшое облегчение.       «Es ist besser, dass Andrej eingeschritten ist.» (Хорошо, что Андрей вмешался.)       Саша, готовая парировать любой нежелательный флирт в этой словесной схватке, усмехается.       — Javier, the only thing I’m curious about is whether we’ll finally see you win at least one hand against Andrei. Although something tells me luck’s not on your side tonight. (Хавьер, единственное, что мне любопытно, так это увидим ли мы, как ты наконец выиграешь хоть одну раздачу у Андрея. Хотя что-то подсказывает, что удача сегодня не на твоей стороне.)       Её слова вызывают дружный смех у остальных, мгновенно разряжая накалённую обстановку. Стравински с лёгким вздохом закатывает глаза и снова углубляется в свои приготовления, тщательно проверяя снаряжение.       Альварадо, не привыкший сдаваться перед вызовом, подхватывает шутку, хотя его самолюбие слегка уязвлено.       — Good move, Sasha, (Хороший ход, Саша) — признаёт он с добродушным смешком. — Looks like I’ll have to rely on my charm since luck’s turned its back on me. (Похоже, придётся полагаться на своё обаяние, раз удача от меня отвернулась.)       С дружеским хлопком по спине Андрея Хавьер следует за сосредоточенным товарищем к импровизированному карточному столу, оставляя позади напряжение от недавней перепалки.       — This time, Andrei, I’m taking down that poker face of yours, (На этот раз, Андрей, я сорву эту твою покерную маску) — обещает он, предвкушая азартную игру.       Оставшись вдвоём после ухода Хавьера и Андрея, Кёниг чувствует, как его неодолимо тянет к Саше. Шутливый разговор между ними развеял неловкость ситуации, но одновременно разжёг в Кёниге яркое чувство защиты.       Не говоря ни слова, он в пару длинных шагов сокращает расстояние между ними. Его большие руки обхватывают женскую талию с неожиданной страстью. Тепло тела Стравински резко контрастирует с холодным бронежилетом Кёнига. Он прижимает её крепче, наслаждаясь этим моментом.       Уткнувшись лицом в изгиб её шеи, Килгор глубоко вдыхает, впитывая знакомый запах. Этот аромат уже давно стал для него символом безопасности и утешения среди хаоса их общих сражений. Аромат, который стал воплощением дома, даже в самых отдаленных и недружелюбных местах.       Он разворачивает Стравински лицом к себе. С нежностью, которая казалась бы неожиданной для его внушительной фигуры, Кёниг приподнимает маску, закрывающую нижнюю часть его лица, вновь открывая грубые черты женщине напротив. Его глаза встречаются с Сашиными, отражая глубину эмоций, которые сложно выразить словами.       Мгновенно, с жадностью он впивается в нежные губы, сливаясь с напарницей в горячем поцелуе, оставляющем в каждой клеточки тела свою печать.       — I’m not going to share you with anyone, Sasha, (Я не собираюсь делить тебя с кем-либо, Саша) — говорит он срывающимся голосом, наполненным яростной собственнической привязанностью. — You’re mine and I won’t let anyone else even try to take you. (Ты моя, и я не позволю никому другому даже пытаться завладеть тобой.)       Эти слова вырываются неожиданно даже для самого Кёнига. Долгое время он держал свои чувства глубоко внутри, боясь открыться и показать свою уязвимость. Но в этот момент, охваченный ревностью и желанием защищать своё, он отбрасывает все сомнения.       — I’ll do everything I can to make you happy, (Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты была счастлива) — клянётся он. Его большие руки обхватывают лицо Саши с нежностью, резко контрастирующей с его грубой внешностью. — Maybe I’m not as charming and I don’t know as many sweet-talking lines as Javier, but I promise that no one will fight for you harder than I will. (Может, я не такой обольстительный и не знаю столько сладострастных фраз, как Хавьер, но обещаю, что никто не будет бороться за тебя сильнее, чем я.)       Его признание повисает в воздухе, осязаемым свидетельством глубины его чувств. Саша отвечает тихо, но твёрдо, чтобы пробудить сознание Килгора из пелены ревности.       — König, listen to me, (Кёниг, послушай меня) — говорит она, накрывая его руки своими и встречая его взгляд уверенным спокойствием. — It’s all just jokes. It means nothing. We’ve got a hell of a job here and sometimes the only way to blow off steam is to trade harmless teasing. (Всё это просто шутки. Это ничего не значит. У нас охренительно тяжёлая работа, и иногда всё, что нужно, чтобы выпустить пар, это обменяться безобидными подколами.)       Она дарит ему тёплую, понимающую улыбку. Её серебристые глаза светятся искренностью.       — Right now we need to focus on the mission. We can’t let ourselves get distracted by petty rivalries or personal feelings, (Сейчас нам нужно сосредоточиться на миссии. Мы не можем позволить себе отвлекаться на мелкие соперничества или личные чувства) — Александр начинает отводить взгляд в сторону, виновато дёргая головой, но Стравински ловит его лицо, заключая в ладошки. — I need you, (Ты нужен мне) — она всматривается в его глаза. — I need you alive, König, (Ты нужен мне живым, Кёниг) — её лицо становится серьёзным, и она слегка кивает.       Кёниг глубоко вздыхает, и разумная часть его сознания узнаёт мудрость в словах напарницы. Он медленно кивает в ответ, и напряжение в его плечах уходит, когда он осознаёт послание.       — You’re right, (Ты права) — признаёт он. Его глубокий голос звучит с лёгкой долей смущения. — I let my emotions get the best of me. It won’t happen again. (Я позволил эмоциям взять верх. Больше этого не повторится.)       Осознание того, что он действовал под влиянием ревности, поражает Кёнига. Он всегда гордился своей способностью оставаться отстранённым и профессиональным, но Саша сумела залезть глубоко под кожу, даже не пытаясь.       — Shh… (Шшш…) — Саша кладет ладони ему на грудь. — Let those emotions take over after the mission, when you start fulfilling your promises, (Пусть эмоции возьмут верх после нашего задания, когда ты приступишь к выполнению своих обещаний) — она игриво подмигивает, подбадривая Килгора.       Он улыбается, опуская маску. В глазах проскакивает озорной блеск. Воспоминание о недавнем поцелуе смывает ужасное, липкое чувство ревности, наполняя душу более светлым и лёгким чувством.       Блеск затухает. Внезапный шум заставляет Кёнига разжать объятия и стремительно двинуться к источнику звука. Его чувства обостряются, и он инстинктивно тянется к оружию на поясе. Его рука резко дергает за ручку, открывая дверь в коридор.       За дверью Андрей Никто не спеша направляется обратно к карточному столу, балансируя с бумажной тарелкой, полной еды. Вид его товарища, безмятежного и совершенно не подозревающего, что он едва не стал свидетелем столь интимной сцены, заставляет Кёнига с облегчением выдохнуть.       — Falscher Alarm (Ложная тревога), — бормочет он себе под нос, закрывая дверь и благодарный за то, что Андрей не застал его в момент уязвимости, в редком отступлении от железной дисциплины, которой он обычно придерживается.