Драко Малфой, и Попытки Игнорирования.

Драко по привычке потянулся к перстню на безымянном пальце правой руки и с раздражением потёр пустую кожу. Он привык, что перстень всегда с ним. Парень крутил его на пальце, когда сильно волновался. Это чертовски расслабляло и приводило мысли в порядок. Вернувшись на годы в прошлое, тот совершенно забыл, что на четвертом курсе отец ещё не подарил ему перстень и теперь он как дурак сидел в «новой столовой» с застывшей рукой над безымянным пальцем. И всё из-за Поттера. Кто бы сомневался. На Косой Аллее, когда Малфой все-таки выбрал несколько книг в «Боргине и Бёрксе», Поттер, как полный идиот, которым он и является, споткнулся о полы своей собственной мантии-невидимки и налетел на выставку тёмных артефактов. Вот как его по-другому назвать, если не придурком? Принимаются все ответы, которые комментируют ограниченность склада ума гриффиндорца. Драко по доброте душевной помог Боргину (очевидно, владельцу магазина) собрать упавшие артефакты, а также прикрыл тощую задницу Поттера, сказав продавцу, что «падение вещей – свойство одного из артефактов, который конфликтовал с другим». Боргин, в душе не разбиравшийся в артефактах (он был зельеваром, но отец заставил его работать в семейном магазине после своей смерти), поверил парню и даже вопроса лишнего не задал, когда тот объяснил, что нужно прикрыть артефакт защитным стеклом и наложить парочку заклятий. Собственно, потом Поттер в очередной раз проявил свою гриффиндорскую отвагу, которую на Слизерине заботливо называли тупостью: поплёлся за Драко. Чувствуя себя неважно после мини-панической атаки, он привалился к стене Лютного Переулка и рассматривал книги. У мамы есть чары слежки на его одежде, поэтому та всегда сможет его найти. Искать её саму было бессмысленно. Драко следил за Поттером краем глаза, открывая страницу «Где используются Клыки Оборотня, Рога Единорогов и другие запретные ингредиенты», начиная читать после. Избранного хватило где-то на минут пять, после которых он привалился к стене и начал пялиться на Драко. Конечно, если судить по резкой смене потоков воздуха рядом с ним. Он научился следить за своим окружением в Малфой-мэнора в период его захвата Тёмным Лордом. Ещё бы, это очень полезный навык, когда рядом находится тётя Белла. Она может подкрасться так незаметно, что только потоки воздуха могут рассказать о том, что она за твоей спиной. Если так подумать, то именно Беллатриса научила его многим навыкам, которыми Драко пользуется на постоянной основе. В том числе и окклюменции, которая была активна двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю после перемещения Малфоя во времени. Не увидев в нём ничего злого, Поттер видимо взгрустнул и вздохнул. Драко подавил желание рассмеяться. Ну вот кто, кроме самого гриффиндорца, мог считать Гарри Поттера хорошим шпионом? Из него такой же конспиратор, как из Драко защитник грязнокровок. А именно никакой. И вот так бы они простояли до прихода Нарциссы, но Поттер не выдержал и отошёл за угол, а потом снял с себя мантию-невидимку и выглянул из-за поворота. Малфой, следивший за всем этим действом краем глаза, чуть не фыркнул. Поттер иногда такой странный, хотя, в будущем и герой всего магического мира. Сделав вид, будто он просто так мимо проходил по Лютному Переулку, Поттер наигранно спокойным шагом пошёл в сторону Драко. И парень сразу понял, что гриффиндорец хочет затеять сцену посреди общеизвестной улочки темных волшебников и Пожирателей Смерти. Малфой вполне понимал, каким фиаско это может для него обернуться, поэтому захлопнул книгу и, положив её под подмышку, развернулся. Он шёл в сторону выхода, не оглядываясь назад. Парню, конечно, не хотелось снова идти в Косой Переулок, но между толпой людей и Поттером, который хочет разрушить репутацию Драко, тот выберет первое. Парень практически подошёл к Косой Алее, как услышал сзади: – Малфой? Опять ошиваешься по Лютному Переулку? – спросил Поттер, и вышеупоминаемый Малфой подавил желание рассмеяться от его голоса. Он был таким тонким и писклявым. Совершенно не сравнимый с тем, когда сломался. Драко повернулся в сторону Поттера и пронзил его своими серым взглядом. Мерлин, он и забыл, насколько Избранный был ниже и мельче его в этом возрасте, – Что-то без папочки в этот раз. Стал самостоятельным? Драко не сдержался и фыркнул. Пискля Поттер. Новая идея для клички, хотя не дотягивает до «Святой Поттер» своей гениальностью. – Ну, у меня хотя бы есть отец, – Малфой поворошил воспоминания и вспомнил некоторые свои ответы на колкости Поттера. На самом деле, спорить с четырнадцатилетним было странно. Как будто пинать щенка ногой, ещё слепого и маленького. Но если Драко хотел, чтобы Поттер к нему не лез, нужно было поддерживать их «вражеские» отношения. Не то чтобы Драко хотел враждовать с Гарри Поттером, из всех людей. На самом деле, в данный момент он хотел не плавать в зелёных глазах и не замечать каждую деталь в его внешности, от подёргивания губ до сжатых кулаков. – Играешь грязно, Малфой. Как и всегда, – прошипел Поттер, и парень в очередной раз в своей жизни задался очевидным вопросом: какого чёрта ты не в Слизерине, Поттер? – Ты сам вышел из-за угла Лютного Переулка, типа, минуту назад. И ты вообще смеешь мне что-то говорить? – Драко насмешливо выгнул бровь. Поттер покраснел и обернулся, его гнездо на голове распушилось, – Там нет других выходов, ты не сможешь скинуть всё на случайность. – А ты очень хорошо все здесь знаешь, да? Как и знаешь о свойствах темных артефактов и зелий? – Поттер язвительно ответил, и Малфой только пару раз моргнул округлившимися глазами. В груди поднялось раздражение, которое практически отразилось на его лице. «Я твою задницу спас, а ты мне ещё что-то говоришь?!» - хотел выкрикнуть Драко, но сдержался, окинув Поттера презрительным взглядом, – А что? Ты ду- И тут какой-то волшебник толкнул Поттера и он приземлился прямо к ногам Драко, практически целуя его ботинки. ∆|• – Как это понимать? – Люциус отложил газету в сторону, на которой разъяренный Поттер в замедленной колдографии падает в землю носом перед безразлично смотрящим на него Драко. Стоит признать, что он отлично скрывал свои эмоции, правда отца это не волновало. На заголовке значилось «Гарри Поттер – мальчик, который преклоняет нос перед аристократами? Или же наследник Малфоев покорил сердце Избранного, что тот падает на землю от его взгляда! Читайте дальше в колонке...». – Поттер — это ограниченного склада ума человек, отец. Я думаю, что говорил тебе об этом, – просто ответил Малфой, веря своим словам где-то наполовину. Он определенно не думал, что Поттер, ну, аутист, но часто говорил такое в компании отца, поэтому тот должен был об этом знать. Странно, что он вообще спрашивает об этом. – Драко, почему Гарри Поттер упал у тв- кхм, упал? – мама, ждущая своего любимого пирожного, мирно помешивала чай серебряной ложкой. Она не выглядела слишком озабоченной этой ситуацией, скорее женщину больше волновало, почему во время завтрака её сын ел так мало, и то фрукты. К тарелке с мясом он даже не прикоснулся. Зато пирожных Малфой ожидал штуки три. – Поттера толкнул кто-то сзади, вот он и упал. Видимо, его магглы так мало кормят, что ноги не держат, – слова как-то странно сыпались с его языка. Драко просто знал, что если он ответит по-другому, отец будет задавать вопросы. А так, он наоборот только одобрительно хмыкнул, принимая оскорбления в сторону магглов. Парень вспомнил Рэйчел и внутренне у неё извинился. Он больше не считал магглов ниже себя. – В любом случае, Драко, пиши мне каждую неделю, хорошо? – мама заворковала, когда эльф принес ей шоколадное пирожное с ванильным кремом. Сегодня он снова отправляется в проклятую школу. Парень соврал, если бы сказал, что готов, – Я написала Северусу и попросила, чтобы он сделал тебя старостой в этом году. – Старостой? Но им же можно стать только с пятого курса, – Малфой нахмурился. Он не помнил, чтобы такой разговор был в его временной линии. Начнём с того, что ни мать ни отец, ни капли не повлияли на его назначение старостой. Драко и Пэнси вместе подали документы на пятом курсе и профессор сам их выбрал. Его семья здесь никаким боком не участвовала. – Я подумала, что тебе может пригодиться опыт старосты в будущем. К тому же, Северус сказал, что раньше были прецеденты, когда старостой становился ученик младше пятнадцати, – мама пояснила, Люциус ничего не говорил. Он снова вернулся к своей газете и даже глазом не повел на слова матери. Она же кинула в его сторону свой лукавый взгляд. – Но зачем? Мне нравилось и не быть старостой, – Драко проворчал, как сделал бы он в четырнадцать. – Душа сказала мне, что так будет правильней, – женщина подмигнула, и Малфой взял свои три тарелки с разными пирожными. Да, он просто обожал сладкое, и что вы на это скажете? Мясо тот есть не начнет. По крайней мере, пока ему не удастся приготовить на кухне Хогвартса мясной пирог. Мерлин, Драко скучал по готовке. ∆|• Драко скучал не только по готовке. Он стоял на платформе, позади него мама и отец. Удивительно, что отец был здесь. В прошлый раз он пришёл только когда Драко поступал на первый курс, после этого ссылаясь на «запах поганых бедняков» отказывался приходить. Тем не менее, было приятно. Очень даже. – Все помнишь? Пиши мне- – Каждую неделю. Я помню, мам, – Драко повторил и наклонился к матери, обнимая её за плечи. За последние несколько дней у них было удивительно много физического контакта. Драко привык к этому во время войны, но мама нет, хотя она совсем не возражала. Скорее наоборот, её лицо светлело и становилось искренним. Малфою это нравилось. – Не жду меньше, чем «Превосходно» по всем предметам. Понял, Драко? – строго проговорил отец. Это было своеобразным «береги себя, хорошо учись» от него, и Драко был действительно рад, что отец сказал хоть что-нибудь. Спасибо, что он вообще пришел на платформу. – Да, отец, я тебя не разочарую, – Драко кивнул, и передал свой багаж домовым эльфам Хогвартса. Так как теперь он староста (мама всё-таки протолкнула эту идею), он поедет в отдельном купе с другими старостами. Не то, чтобы парню хотелось их видеть, но лица умерших или покинувших его друзей он хотел видеть ещё меньше. Кроме Тео. Тео был в порядке. Драко отошёл от родителей и начал заходить в поезд. В последний момент он застыл и обернулся. Они стояли там. Мать ярко улыбалась, как делала всегда, когда никто не видел, а отец с сужеными глазами смотрел на него, сжимая в руке свою фирменную трость. Глаза Малфоя слегка защипало и тот помахал рукой, а после быстро скрылся в поезде. Он не хотел видеть, как никто не помашет ему в ответ. Драко вместе с родителями приехали на час раньше положенного, чтобы не застать всех «воняющих мерзостью» грязнокровок и полукровок, поэтому в поезде было ещё не так много человек. «Не так много» – значит два с половиной человека, половиной из которых Драко считал себя. Он прошел в знакомый вагон старост и сел рядом с окном. Здесь было пусто и это удивительно успокаивало. По воспоминаниям Драко, старостами факультетов на четвёртом курсе были Седрик Диггори и Пенелопа Кристалл (Хаффлпаф и Рэйвенкло соответственно). А вот кто был старостой Гриффиндора, Малфой не помнил. Плюс, у него совершенно вылетело из головы, кем являлись напарники барсуков и ворон. Зато Драко вспомнил свою напарницу Джемму Фарли. Не то, чтобы та была популярной слизеринкой, но она была хотя бы спокойной девушкой. Никаких склоков между ними возникнуть не должно. Ну, может быть она припомнит ему потерю своего напарника, но ничего более. Вспомнишь о лучике, и он тут же появляется. Двери раздвинулись и к Драко подсела Джемма. – Малфой? Так ты всё же староста? – она спросила, но тот решил ей не отвечать. Со старшими слизеринцами всегда было два типа взаимоотношений: либо тихая ненависть и помощь в сложные времена, либо душевность и помощь в любое время. Несмотря на отношение к человеку, слизеринцы всегда приходили на помощь, в самый трудный момент. Драко до сих пор помнил, как Пэнси на шестом курсе обеспокоенным голосом прошептала: «Хочешь переехать ко мне домой на все лето?» и для него это было верхом понимания и теплоты. – Малфой? Купе для учеников в другой стороне, – двери снова распахнулись и перед глазами предстала рыжая макушка и красные мантии. Парню даже не пришлось ничего изображать — тот искренне поморщился и посмотрел на Перси Уизли с отвращением. Он вообще ко всем Уизли испытывал удивительную неприязнь, которая не исчезла с годами. Единственные, кого он уважал из их «стаи» — это близнецы, которые не побоялись сорвать СОВ. Вот это правда заслуживало уважения. Драко не помнил Перси на четвертом курсе: то ли потому что он изредка приходил даже на завтраки, то ли потому, что был слишком увлечён наблюдениями за Кубком Трёх Волшебников. Ах, ещё Малфой в том году на всякий случай вызубривал список зелий и заклинаний для СОВ, поэтому обращать внимание на гриффиндорского старосту было некогда. Он-то на старост Рэйвенкло и Хаффлпафа не смотрел, а на Гриффиндор и подавно. – Я не думал, что твоя семья вообще может себе позволить очередной год в Хогвартсе. Разве таких нищебродов могут принять в школу? – просто сказал Драко, снова переводя взгляд в окно. У того в голосе было не слишком много яда и враждебности, но достаточно, чтобы Уизли завёлся. Джемма слегка пихнула Малфоя в плечо, на её лице играла гордая ухмылка. То есть отношения у них будут душевные. Ну, хоть одна хорошая новость. – Ты...! Да как ты смеешь, папенькин- – Успокойся, Перси, – в двери показались жёлтые мантии, и знакомый мягкий голос тихо проговорил. Седрик Диггори — удивительная фигура и первая смерть, которую Драко увидел в стенах Хогвартса. На его лице играла дружелюбная улыбка, от которой в сердце сразу стало как-то поспокойнее. Удивительно, но Седрик Диггори практически не вызывал никаких эмоций. Не секрет, что в Слизерине к Хаффлпафу относятся с «лёгким» пренебрежением. Когда какой-то слизеринец делал что-то глупое, с вероятностью семьдесят процентов, другой слизеринец крикнет ему: «К нам барсука подбросили!», а другие тридцать процентов: «Ты что, на Гриффиндорцев начал равняться?». Иногда Пэнси писала Малфою письма и заканчивала их: «... и если ты мне не ответишь через несколько дней, то станешь глупым хаффлпафцем...». Тем не менее, к Седрику Диггори Драко относился с сдержанным... Уважением? Он был удивительно храбр для представителя своего факультета, к тому же, очень приятен внешне. А его победа над своим драконом была очень зрелищная. Не такая, как у Поттера, но тоже на уровне. Хоть Драко его и уважал, над Диггори тот не горевал. Просто одна из множества жертв Тёмного Лорда, которая возможно (если бы он выжил) появилась бы на столе Малфой-мэнора. – Тебя выбрали новым старостой Слизерина? – спросил Седрик, садясь рядом с Перси напротив Драко. С другой стороны рассерженного гриффиндорца присела Пенелопа, поглаживая первого по руке. Насколько Малфой помнил, они, кажется, встречались? Не то, чтобы он обращал внимание. На вопрос Седрика парень только кивнул, – Я слышал, твой отец тоже стал старостой в четырнадцать. Поздравляю. – Спасибо, – коротко ответил Драко и снова перевел взгляд в окно. Леса сменялись озёрами, а озёра реками. Вид был прекрасный и такой удивительно светлый, что Малфой засмотрелся, разглядывая макушки елей и поля пшеницы. – А где ваши напарники? – спросила Джемма, откидывая прядь тёмных волос в сторону. Драко вдруг вспомнил, что Пэнси говорила о том, насколько девушка красивая и вообще прелестная. Смотря на неё, Драко мог сказать только «нормальная». Ничего более. Прямые чёрные волосы, орлиный взгляд и точеный профиль. – Они решили остаться в своих купе, мы всё равно передадим нашим напарникам не искаженную информацию, – Перси пробормотал, и получил на свои слова лёгкое фырканье Пенелопы вкупе с нейтральным покачиванием головы Седрика. Джемма только решила что-то сказать, как Драко слегка пихнул её плечом и мотнул головой. Не было смысла спорить с упёртыми гриффиндорцами. Они всё равно не поймут, что это некоторое проявление заботы: Джемма не оставила бы своего рядом с чужими. Особенно с теми, кто старше его на несколько лет. Хотя, если задумать, то именно Драко был старше всех присутствующих на года три-четыре. ∆|• Когда Драко захотел выйти из купе вслед за Джеммой, его схватили за запястье и потянули обратно. Нахмурившись от физического контакта, Драко посмотрел наверх и уткнулся взглядом в лицо Седрика Диггори, неловко улыбающегося своими ярко-синими глазами. Неудивительно, что он сошёлся с Чжоу Чанг: цвета Рэйвенкло и глаз Седрика были практически идентичными. Драко вспомнил о своих собственных зелёных соплохвостах и ещё больше нахмурился. Сейчас не было времени тосковать о человеке, который наверняка уже вышел из поезда и направляется к каретам со своими друзьями. – Чего ты хотел? – дипломатично спросил Драко, смотря снизу-вверх на Седрика. Хотя тот и был высоким для своего возраста, он не смог обогнать Диггори в росте и ему приходилось задирать голову вверх. Хаффлпафец выглядел неловко, но решительно. Интересно, почему Седрика отправили именно в глупый Хаффлпаф, а не в какой-нибудь Гриффиндор? По мнению Драко, человек, который отважился бы сразиться с драконом – истинный гриффиндорец. У слизеринцев вообще надобности в сражении не было. Каждый из них находил общий язык с чешуйчатыми любых видов в мгновение ока. Исключая Нагайну. Фу. Просто фу. – Ну, кхм, если у тебя будут какие-то вопросы касаемо старост или чего-то в этом роде, я всегда готов помочь. Не стесняйся, – Седрик мило улыбнулся, как мог сделать только хаффлпафец. Драко подавил желание фыркнуть. Тот занимал должность старосты столько же, сколько и Диггори, советы ему были ни к чему. С другой стороны, было очень приятно, что Седрик его не проигнорировал, а решил протянуть руку помощи. – Конечно. Если Джеммы не будет на месте, я пойду и постучу по бочкам, – Малфой как можно дружелюбнее ответил, и судя по лицу Седрика, тот это оценил. Секунд пять они стояли молча, а потом хаффлпафец разжал пальцы с запястья Драко. – Извини, забыл, – он неловко засмеялся. – Всё хорошо. Увидимся, – Драко махнул рукой и, взмахнув мантией в лучших традициях крестного, удалился. Его серебряный значок отсвечивал от молний, пронзающих грузные серые тучи. Малфой взглянул на унылый пейзаж, в котором тонул замок и сморщил нос. Сказать о том, что тот сильно любил Хогвартс было нельзя, но видеть его в таких цветах было неприятно. Особенно, если учитывать, что примерно такой же вид замка он наблюдал при Битве за Хогвартс. Сразу напали ужасные воспоминания с того вечера, и парень глубоко вздохнул, чувствуя, как его мантия начала медленно промокать, а ноги хлюпать от луж на земле. Вдруг, капли перестали падать на волосы и лицо Драко, он поднял голову. – Ну, похоже мы встретились гораздо раньше, – улыбающееся лицо Седрика с трансфигурированным зонтиком в руке предстало перед Малфоем. Он вздохнул, но не стал противостоять судьбе. Хочет, чтобы он увидел Диггори, он увидит, так уж мир устроен. Если Поттер был Избранным то и судьба была, так думал Драко. Седрик тем временем оглянулся и заключил, – Похоже, мы и в карете одной поедем. – Похоже, – ответил Драко, идя бок о бок с Седриком в сторону последней кареты. Там уже кто-то сидел и Малфой с удивлением посмотрел на Луну Лавгуд, которая что-то читала в поддержанной книжке. Её яркие серьги в виде овощей отблескивали также как и значок старосты парня, притягивая внимание. Мантии Рэйвенкло ей действительно подходили: красивый контраст золотых волос и нежно-голубых глаз со школьной формой нельзя было не признать. – О, – она оторвалась от книги и её растрёпанные волосы, выглядящие мягкими, как шерсть барана или овцы, слегка откинулись назад от ветра. Драко и Седрик быстро сели в карету, запряженную чёрными фестралами, и она полетела вверх. Малфой сел рядом с Луной, удивляясь, что рядом с ней так тепло, – Драко? У тебя новая прическа. Мне нравится. – Ага, – кивнул тот, смотря в окно кареты. После того, как Драко переместился в эту временную линию, он больше не укладывал свои волосы гелем. Слишком отвык от него за годы учебы в университете, где иногда лишний раз надушиться парфюмом было сложно, не то что лосьон или гель нанести. К тому же, это показывало его «индивидуальность», как ему говорила Астория. – Да, мне тоже нравится, – Седрик вклинился в их недо-разговор. Это могло бы быть анекдотом, если бы здесь был гриффиндорец: сидели как-то третьекурсница Рэйвенкло, шестикурсник Хаффлпафа, какой-то гриффиндорец и четверокурсник Слизерина, который на самом деле парень за двадцать в теле четырнадцатилетнего мальчика. – Спасибо. Не могу сказать того же о ваших волосах, но спасибо, – Малфой фыркнул, смотря на уложенные короткие волосы Седрика, цвета нежного кедра, и вьющиеся во все стороны Лавгуд. Та только засмеялась и Драко увидел короткую улыбку на лице Диггори. Удивительно, что они поняли его шутку, хотя и не были слизеринцами. К Луне Лавгуд Драко относился примерно так же, как и к Седрику. Ему было по большей части всё равно на неё, кроме пятого курса, где Драко выслеживал Отряд Дамблдора вместе с остальными слизеринцами. Кроме того, что она странная, тот ничего не мог больше сказать. Просто Полоумная Лавгуд с таким же отцом, который был редактором или кем там в второсортном журнале. Но не то, чтобы Драко интересовался газетами. Он даже Пророк перестал читать к шестнадцати. ∆|• Когда Драко вошёл в Хогвартс, он огляделся. Все эти огромные потолки, старая готическая архитектура и длинные коридоры с движущимися лестницами встречали, как тот самый друг, который раздражает тебя одним своим присутствием. Малфой застыл на пару мгновений, но к его плечу прикоснулась рука и тот отскочил в сторону. Парень чувствовал себя натянутой струной, готовой порваться в любой момент. Столько стресса при входе в Хогвартс он не испытывал ещё никогда. – Все хорошо, Хогвартс это просто Хогвартс, – умно сказала Луна, находясь в каком-то своем измерении. Девушка не остановилась рядом с Драко, а пошла дальше вглубь Зала, оставляя того позади. Малфой внутренне обрадовался; он не хотел чтобы их увидели вместе. Это было бы ужасно. Драко перевёл дыхание и направился в Большой Зал вслед за студенткой Рэйвенкло, подготавливая себя к тому, что увидит. Воспоминания о бурной битве, с которой он вместе с родителями сбежали, до сих отдавались ужасным гулом в сердце. Парень остановился в нескольких шагах от открытых дверей Большого Зала и, снова вдохнув пропитанный воском воздух, заглянул внутрь. Самое большое помещение, которое Малфой видел за всю свою жизнь, встретило его знакомой теплотой. Помнится когда-то, будучи маленьким тот удивлялся, что есть место больше бального зала Малфой-мэнора. Свечи ярко мерцали, наполняя весь Большой Зал приятным светом, контрастирующим с бурей за стенами замка. Длинные столы казались бесконечными с входа Большого Зала – они практически доходили до профессорских столов. За столами был гогот и тихие перешёптывания, перерастающие в гомон. Драко закусил губу и быстрым шагом направился в сторону стола Слизерина, уже видя знакомые макушки своих сокурсников, вполголоса говорящих между собой. Это будет тяжело. Малфой уже видел лицо Пэнси, которое совершенно не складывалось с тем осунувшимся и отчаянным из Азкабана. Ей что-то сумбурно рассказывал Блейз, которого Драко не видел со временем начала войны. Он скучал по этим горящим карим глазам, которые смотрели на всё с таким энтузиазмом, что иногда думалось, будто Забини забыли распределить в Гриффиндор. Винс и Грег сидели напротив них и уже что-то уплетали, иногда вставляя свои пару слов в общий разговор. Малфой почуял запах гари и пепла в воздухе. Тео сидел чуть поодаль, от компании его отделяла Дафна, которая не знала куда себя деть от неловкости. Стоило Драко заметить за столом маленькую Асторию – мир засветлел и вдруг все стало гораздо терпимее.