Мы в ответе за тех...

В один из предрождественских выходных Гермиону и Нарциссу пригласили к себе Поттеры. Так получилось, что за всё время, прошедшее с ее приезда из Австралии, Гермиона еще ни разу не побывала в усадьбе “Пять Поттеров”. Ей было на самом деле интересно, как устроилась на новом месте семья ее лучшего друга. Еще ее интересовало, какие изменения произошли со столь знакомыми ей домом и садом. С того ужасного дня, когда она, находясь там, узнала о смерти Тристана и в следующий момент чуть не погибла сама, она там ни разу не была. Кроме того, она почти боялась признаться себе в этом, ей очень хотелось увидеть Стэна. Она не видела его больше года, но часто думала о нем. В прошлом он трижды реагировал на ее появления своими пророчествами. И, как показало время, все эти пророчества исполнились. Поэтому Гермиона в своем подсознании и ждала и боялась этой встречи. Боялась услышать что-то плохое. Но хотела услышать хоть что-нибудь, из чего можно извлечь хоть лучик надежды. Перед тем как появиться у Поттеров, обе женщины долго готовились. Гермиона носилась по Лондону в поисках “самых-самых” подарков. Нарцисса же превзошла самое себя. Она накануне отпросилась у начальницы (у Гермионы же) чуть пораньше с работы и пекла имбирные пряники в форме сказочных персонажей “по особому старинному рецепту”. В каждый пряник вкладывала записку с добрым пожеланием и лишь потом выпекала. Тщательно украшала их из кондитерского мешочка, остужала, заворачивала в цветную фольгу и складывала в небольшую корзинку. И всё это своими руками, безо всякой магии. В день визита к Поттерам она запекала гуся с клюквенным соусом, потом особыми чарами накладывала на еще дымящееся сочное блюдо состояние стазиса, чтобы доставить его горячим как только что из духового шкафа. Гермиона и не подозревала в аристократке миссис Малфой таких кулинарных талантов. Та, в ответ на вопрос, где она этому научилась, весело махнула рукой: мол, поживешь с маглами, еще и не такому научишься. И вот, груженые свертками и пакетами, две прекрасные празднично одетые леди аппарировали в сад виллы “Пять Поттеров”. Навстречу им из дома высыпала детвора, составляющая теперь бо́льшую часть этого славного семейства. Джеймс и Альбус бежали наперегонки, распахнув настежь входную дверь. Вдогон им выскочил взволнованный Стэн. На пороге тут же показался и младший Поттер, Артур, который в свои одиннадцать месяцев еще не ходил, но очень уверенно передвигался на четвереньках. Он не решался перебраться через порог, но очень стремился поспеть за братьями. Джеймс и Альбус повисли на Гермионе, наперебой выкрикивая слова приветствия. Давно не видели ее, но помнили, вспоминали. Потом отпустили Гермиону, чинно поздоровались с Нарциссой. Артура же, который почти выбрался за дверь, подняла на руки подошедшая из кухни Джинни. Она так и стояла с ним на пороге, не выходя на холодный декабрьский воздух, поджидая гостей. Гермиона не оставила без внимания замершего чуть в стороне Стэна, протянула ему персик и взяв его за лапу, повела в дом. Он очень смешно ковылял, прилаживаясь к ее быстрому шагу, а пестрая курточка и штаны с подтяжками делали Стэна еще больше похожим на маленького длинноволосого мальчугана. Гермиона знала со слов Джеймса, что сниджет и джарви, пока не настало сильных холодов, предпочитали обитать в саду. Джинни и подошедший к ним Гарри, точно так же как и перед этим их сыновья, шумно затормошили Гермиону, затискали в объятиях. Искренне и радушно поздоровались с Нарциссой, и постарались сделать это так, чтобы у нее не возникло ни грамма неловкости в их доме и в их присутствии. Вручив хозяевам свертки, Гермиона принялась оглядывать дом. Дом, в котором она прежде часто бывала, и на протяжении двух недель безвылазно жила. Здесь царила абсолютно другая атмосфера. Теперь это был семейный коттедж, где много пространства было отдано детям. В зале возле имитированного камина (он грел, в нем горел волшебный огонь, но всё же камин был больше для декора и уюта, поскольку у него не было дымохода и к каминной сети он не мог быть подключен) стояла роскошная елка, украшенная алыми шарами, бантами и самодельными детскими игрушками. По всем дверям и окнам были развешены рождественские венки. Часть зала была застлана ярким напольным паласом, чтобы малыш Артур мог ползать там без риска пораниться. Старенький эльф Титус, деланно ворча, бесконтактным образом собирал в большую коробку с нарисованными солнцем и звездами разбросанные по паласу игрушки. В детской части зала с потолка свешивались веревочные лестницы и приспособления для лазания, конечно же, самого популярного развлечения для двоих подрастающих пацанов и одного лазучего демимаски. В противоположной части комнаты был накрыт большой стол, стоял торжественный, просто королевский сервиз, высокие бокалы и столовые приборы ждали гостей, которые не заставили себя долго упрашивать. Несмотря на претенциозную сервировку, атмосфера за столом была безо всякого пафоса, уютная, семейная, шумная. Четверо взрослых, двое детей и эльф, весьма пестрая компания. Громко спорили, чье блюдо получилось лучше — запеченный королевский карп Джинни или уже упомянутый выше гусь в клюквенном соусе Нарциссы. Голосовали вилками, оказалась ничья, так как ни от того, ни от другого блюда не осталось ничего, кроме косточек. Потом был торт с мандариновыми цукатами и горячий шоколад. И, конечно же, были божественные имбирные пряники Нарциссы с громким зачитыванием вслух пожеланий. Жаль, в этот момент Джинни покинула гостей и поднялась на второй этаж укладывать закапризничавшего от обилия впечатлений и людей Артура. После чая Нарцисса нашла себе самое лучшее занятие. Она расположилась на кресле, с двух сторон окруженная Альбусом и Джеймсом. Красивым, мелодичным голосом она читала им принесенную в подарок книжку про Маленького Принца. Ребята слушали, хрустя пряниками, иногда вставляли комментарии и разглядывали иллюстрации. Титус убирал со стола, неспешно левитируя посуду к мойке. Гарри сделал Гермионе знак, и она вышла с ним на кухню. — Спасибо, Титус, отдыхай. Досталось тебе сегодня! Дальше мы сами. — обратился Гарри к эльфу, и тот, что-то пропищав, удалился к себе. — Гермиона, присядь. На пару минут, — заговорщицки шепнул ей Гарри, когда они оказались одни. — Двадцать восьмого декабря я отправляюсь в Азкабан. Есть какие-то слова, которые ты хотела бы передать ЕМУ? — Не знаю, — растерялась Гермиона. — Дай мне минуту на размышление. Гарри кивнул, и они сидели молча, пока она собиралась с мыслями. — Чтобы забрать свою палочку, я пришла в специальный отдел в подчинении Визенгамота. — начала издалека Гермиона внезапно охрипшим голосом. — Там я прошла несложное тестирование на уровень моей магической пригодности, а затем пожилая сотрудница возвратила мне мое драгоценное имущество. Мне эта женщина показалась многоопытной, и я спросила, являюсь ли я теперь чистой на предмет темной магии. Женщина ответила мне: “Мы очистили от темной магии вашу палочку, поскольку вы уже понесли свое наказание. Но о том, очищена ли ваша душа, решать только вам.” Тогда я заглянула внутрь себя и поняла, что рубец на сердце от использования темной магии остался. “Помогите мне! — попросила я эту добрую женщину. — Вы столько видели таких искалеченных как я, подскажите же, умоляю, что мне сделать, ЧЕМ мне вылечить душу от скверны.” “Любовью, — ответила она. — Только любовью”. Гермиона замолчала. Они оба молчали. И молчание это было наполнено смысла. — Я понял, Гермиона. Пусть то, что ты сказала мне, будет моим последним аргументом. Если все остальные разобьются о его ослиное упрямство. Или о его бездонное горе. — Ты правильно понял. Но есть еще кое-что, что я хотела бы ему передать. Записку, которую я замаскирую… под банкноту. Сможешь? — Да. — твердо сказал Гарри. — Только замаскируй не под банкноту, а под сухой хлебец. И без магии. Ведь мне придется там пройти через сканирующее магию устройство. Просто запеки записку в ма-аленький сухой хлебец. В самом крайнем случае я его просто съем. ***** Поздно вечером, когда обе женщины вернулись в свою шикарную квартиру с окнами на Темзу, они обе были очень воодушевлены общением с семьей Поттеров. Ведя абсолютно холостяцкий образ жизни, они сегодня окунулись в совершенно другой мир, где на равных со взрослыми жили-были дети, бегали звери, было шумно и суетно и от этого радостно. Придя домой, взволнованные подруги еще долго делились впечатлениями. — Знаешь, я как будто помолодела лет на двадцать, — сказала Нарцисса. — Но и в моей молодости у меня было всё по-другому. — Мне не привыкать, я с детства вхожа в семейство Уизли, — засмеялась Гермиона. — С их пятью мальчишками и одной девчонкой-пацанкой. Для них это просто тихий пасторальный вечер. — Гермиона, ты когда-нибудь имела дело с такими обезьянками? Из волшебного зверинца. — Это демимаска. Он обладает пророческими способностями. — Ах вот как! Он напугал меня. — А что он сделал? Как-то поранил, может, поцарапал? — О нет! Он странный. Я зашла в ванную. Там никого не было. И вдруг там загорелся голубой свет. Он был ниоткуда и как бы отовсюду. Потом раздался очень неприятный голос, как будто старческий. Он сказал… — Что, что он сказал? Ты запомнила?! — Я испугалась. У меня задрожали руки и ноги, зачастило сердце. Голос говорил что-то, по смыслу примерно “негоже завидовать чужим принцам тому, у кого скоро будет свой маленький принц”. Что этот голос имел в виду? Я только что детям читала про Маленького Принца. Может, он хотел сказать, что у меня будет такая книга? — И что было дальше? — у Гермионы, как давеча у Нарциссы, забилось сердце. Она ожидала, она надеялась получить пророчество, а так случилось, что услышала его другая. Вернее, демимаска сегодня пророчил, но не для нее. — Свет погас. Я пришла в себя. Рядом никого. И вдруг, смотрю, за дверью на полу сидит эта обезьянка и зыркает на меня из-под своей челки. Я его спросила: “Ты тоже испугался, малыш?”, а он смотрит на меня и часто-часто дышит. Гермиона, может, хоть ты понимаешь, что там происходило? — Да, понимаю. Ты получила пророчество от Стэна. Они всегда сбываются, поверь мне. Признайся, ты позавидовала Гарри и Джинни, что у них столько малышей? — Ну… это не так называется. Не зависть. Я поймала себя на мысли, что хотела бы того же, такого шумного, веселого застолья, а не чопорных трапез, как было принято в семейной жизни аристократов, в моей семейной жизни. — Так вот, голос напророчил тебе, что и у тебя всё это будет. Может быть, он имел в виду, что скоро вернется Драко, вот и будет у тебя свой принц. Гермиона затронула тему, которую обе предпочитали избегать. Живя под одной крышей и живя ожиданием будущей встречи с Драко, они обе боялись лишний раз травмировать друг друга, и тема его возвращения была словно бы под запретом. Засыпая ночью, Гермиона мысленно сетовала, как она разочарована, что пророчество адресовалось не ей. Но на душе отчего-то было радостно. Что-то в подсознании нашептывало ей, что ее это тоже касается, ведь всё так переплетено… Хорошо, что скоро появится хоть какая-то информация. Двадцать восьмого декабря…