Мы в ответе за тех...

Гермиона шла по Лютному переулку. Давно минули те времена, когда она приходила сюда закупиться экзотическими или редкими составляющими для зелий. Теперь, когда она стала заведующей Отделом науки, Гермиона начала перераспределение финансовых и материальных средств, предоставляемых ее отделу. Зная, как важны правильные ингредиенты для составления зелий, она увеличила финансирование этой сферы. Недостающие компоненты закупал теперь специальный человек у официальных поставщиков на Косой аллее. У Гермионы было много планов реорганизации Отдела науки. Самое начало заложил, как ни странно, Драко Малфой, когда он в образе Одри Бут-Кальдерон воплощал некоторые задумки Грейнджер. Правда, действовал он буквально под диктовку. А теперь Гермиона продолжала развивать собственные идеи работы отдела. Она решила в качестве эксперимента разделить весь отдел на лаборатории и платформы, каждая из которых будет работать над собственным проектом и отвечать за результат. Проекты с видимым экономическим вкладом в народное хозяйство будут работать на самоокупаемости. Те лаборатории, которые занимаются долгосрочными научными проектами, будут получать финансирование. Был объявлен конкурс на лучший краткосрочный и долгосрочный проект, и ученые проявляли себя достаточно активно, предлагая в разработку креативные и смелые идеи. И только своей родной спецлаборатории тему для разработки Гермиона предложила сама. С учетом специфики прошлого задания и наличия там крутейшей магловской оптики и оборудования. Грейнджер предложила рассмотреть генетическую аномалию сквибов и способы воздействия на из генетическую мутацию, чтобы вернуть этих неполноценных членов волшебному сообществу. Как следовало из статистических данных, сквибы составляли 4-5 процентов от общего числа магов, и эти данные совершенно точно были неполными. Рождение сквиба — настоящее горе в семье волшебников. Можно вспомнить хотя бы известный всем, ставший хрестоматийным, пример: сколько бед принесло рождение дочери-сквиба семье Дамблдор. Эти дети выпадали из системы обучения, поскольку не могли обучаться в Хогвартсе. Кроме того, рождение сквиба становилось черным пятном на репутации всей семьи. Братья или сестры сквиба чаще всего не могли устроить личную жизнь, поскольку тоже могли быть носителями неполноценного гена. Кто ж на таких женится (замуж возьмет)? Немудрено, что родители сквибов скрывали факт их рождения от общества. Скрывали, если удавалось, их самих. Сквиб в семье магов становился источником постоянных проблем и вечным изгоем при живых родителях. Незавидная участь! Гермиона прежде не задумывалась об этой генетической несправедливости, пока история сквиба Одри Бут-Кальдерон не коснулась ее лично. Косвенно, но очень, очень, очень глубоко. Поэтому на первом же собрании отдела науки Грейнджер предложила Падме Патил взяться за это непростое исследование: изучить возможность влиять на мутационный ген и корректировать аномалию, приведшую к отсутствию магии. Совершенно точно, что магическое общество будет значительно здоровее и счастливее, если решит вопрос: как вернуть сквибам способность к магии. Гермиона шла и раздумывала обо всём этом. Отдавшись на волю мыслей, она не заметила, что ноги сами принесли ее в эту околокриминальную, вульгарную, далекую от утонченности часть магического Лондона. Здесь было шумно и людно. Грейнджер шла сквозь вечернюю людскую толпу, местами проталкиваясь мимо групп подвыпивших мужчин и откровенно одетых женщин-жриц любви. Одна в толпе. Часть этой толпы. Очнулась Гермиона возле знакомого питейного заведения, где они с Драко впервые пообщались. Зачем она здесь? Ведомая какими силами она пришла сюда? Она прошла внутрь и оказалась в знакомой обстановке полутемной пещеры. Всё те же светильники за столами. Народу, как обычно, немного. Официант незнакомый. Вон тот столик, где сидели они с Драко. В дальнем углу. Сейчас этот столик был занят, там сидел какой-то мощный детина. Гермиона скользнула по нему взглядом и уж было отвернулась, как заметила его ответный взгляд. Мужчина помахал ей рукой. Мало того. Он крикнул ей: “Эй!”, да так громко, что к нему обернулись другие посетители бара. Гермиона решила подойти, тот вел себя так, будто что-то хотел сказать ей. Пока шла, поняла кто это. Вспомнила. Это был Грегори Гойл. Драко рассказывал, что тот после неудачного боксерского поединка долго лечился в Мунго, да так и остался больным на голову, на всю жизнь. Может, уйти, пока не поздно? — Привет! Я тебя сразу узнал! — громко и радостно сказал Гойл, и Гермиона поняла: поздно. Подошла, села за столик. — Здравствуй, Грегори. — Ого! Ты помнишь мое имя! Вот это да! — Тише, не кричи ты так. Помню, а что такого? Шесть лет вместе учились. — А я никого не помню, — сокрушенно произнес парень. — Но тебя помню очень хорошо. Только не по имени. Ты — Грэхем…, нет, Грандекс…, нет… щас вспомню… — Грейнджер, — подсказала Гермиона, подумав, что он мог знать ее по фамилии и не интересоваться ее именем, даже в те годы. — Во! Грейн-джер! Я помню тебя. Ты училась на этом… Гри… Грифи… — На Гриффиндоре. Верно. А говоришь — не помнишь. Грегори, как ты? — Я хорошо. Работаю здесь неподалеку. Только вот всё забываю. Но тебя помню, хорошо помню. Знаешь, почему? — Нет. Скажи. — Гермионе начал наскучивать их туповатый разговор, и она намеревалась попрощаться. Было уже довольно поздно. Нарцисса будет беспокоиться. Видела бы благородная миссис Малфой, по каким трущобам ходит ее подружка! — Я помню, как он плакал. Представляешь? Он — и плакал! Из-за тебя. Весь такой!.. и плакал. Кулаком в стену бил, и… плакал. — О ком ты говоришь, Грегори? — ласково спросила Гермиона, хотя уже поняла ответ. — Ну, этот… Мммм… Ма… Мой друг. Драко! Вот! — Почему ты думаешь, что из-за меня? — Ты пришла такая!.. В таком платье!.. А волосы!.. Красивая! А танцевала с этим… из Друм… из Дурн… странга! Ага, видишь! Я умный! Из Дур-мранга! Он был классный по… ну, короче, хорошо на метле летал. — Так ты говоришь, Драко плакал? При тебе — и плакал? — Ну, не совсем. Все танцевали. — Когда Гойл немного успокоился, он начал говорить вполне связно. — Я зашел в туалет. А он там кулаком стену расшибает. Аж кровь на стене. Меня увидел, наорал. А у самого глаза красные. — Ну, это могло быть не из-за меня. — Ха, скажешь тоже! У него слово Грем… Грен…, ну, твое имя, короче — с языка все годы не слезало, только и слышали. Мы ж друзья ему были, знали, по ком он сохнет. Потом уже, когда Темный Лорд взял его в оборот, он притих. Нам только команды бросал. Как будто старше всех стал сразу. — Спасибо тебе, Грегори. Мне пора. Давай, я закажу тебе пива? — Закажи. Мне приятно. Гермиона сделала знак официанту, а потом обратилась к Гойлу. — Знаешь, кто ты, Грегори? (Недоуменный, даже испуганный взгляд). Ты — ангел. Ты ангел, принесший мне благое знамение. Мне было так плохо. И вот появился ты и дал мне знак, что всё, что со мной происходит, это не сон и не мое воображение. Это правда. Спасибо тебе! — Обращайся, — важно пробасил ничего не понявший Гойл. Гермиона вышла из бара и полетела домой как на крыльях. Нарцисса, Гойл, найденная колдография — вот свидетели того, что у их с Драко истории было прошлое, есть настоящее, а значит — обязательно будет будущее.