Мы в ответе за тех...

— Представьтесь суду. — Анри Морришаль, маг. Являюсь гражданином Франции. — Ваш род деятельности. — Действительный член Европейской Магической Академии Искусств. Профессиональный художник. Был. — Вы имеете недвижимость в Лондоне? — Да. Квартира по улице Хартфорт, 34. Принадлежала моей английской бабке, досталась мне в наследство. — Что сейчас с этой квартирой? — Выставлена на продажу. Я хочу уехать из Англии. — Как давно вы знакомы с Гермионой Грейнджер? — Около трех лет. Два года из них мы проживали вместе в этой самой квартире. Поэтому мне странно слышать обвинения в присвоении ею квартиры. Она и так была ее. — Но вы расстались. — Это ничего не значит. Гермиона имела полное право поступать с этой квартирой по своему усмотрению. Сейчас она отказалась от этого права, и я выставил квартиру на торги. — Как вы оказались в закрытом помещении с пленницей, с Одри Бут-Кальдерон? — Я был очарован внешностью Одри Бут-Кальдерон и умолял Грейнджер позволить мне написать ее портрет. Мы решили испросить разрешения на это у самой Одри. Та милостиво согласилась. Портрет был написан. Я обещал подарить его моей очаровательной натурщице, но не успел. Я передам этот портрет родителям покойной девушки. — Расскажите о взрыве. Где находились вы и где Бут-Кальдерон и Грейнджер на момент взрыва. Всё что вы знаете про это. Мотивы, которыми руководствовалась Грейнджер, устраивая взрыв. — Я зайду чуть издалека. Я писал портрет на протяжении пяти дней. И хотя было оговорено, что я не буду общаться с пленницей, никто не мог ей запретить общаться со мной. Я рисовал, а она, позируя, рассказывала мне о чудовищной несправедливости, жертвой которой она стала. Это был, сказала она, самый ужасный навет, в который эти чудесные, но наивные люди поверили. Ей нужен был только один день на воле, чтобы исправить этот кошмар и вернуть себе доброе имя. Четыре дня она капля по капле внушала мне эту мысль. Я словно впал в подобие гипнотического состояния, все мысли были только о том, как же вызволить Одри из неволи. Она сама подсказала мне: пластид с бикфордовым шнуром легко пронести, легко заложить, легко сдетонировать. Сейчас я в ужасе от того, что превратился на несколько дней в подобие зомби. Но это нисколько меня не оправдывает. На пятый, последний день я сделал всё, как сказала мне Одри. Заложил взрывчатку в отверстие в двери. Запалил. Прогремел взрыв. Мне оторвало одну кисть и раздробило вторую. На Одри не дрогнул даже волосок. Она находилась в другом конце мастерской. Грейнджер вообще была в этот момент на этаж выше. Так что от своей глупости и внушаемости пострадал только я сам. Одри преспокойно могла в этот момент уйти. Гермиона приняла поспешное, но оправданное решение и применила к ней Империо. Кто-то должен был остановить этого монстра. — Ах ты, мерзавец! Жалко, тебя тогда не убило! — подскочила со своего места госпожа Кальдерон, красиво стареющая дама, с коей тут же слетел весь светский лоск. — Не сметь очернять память нашей дочери! У Гермионы возникло стойкое дежавю. Как будто она уже слышала этот голос, эту интонацию, этот посыл. “Не сметь всяким грязнокровкам рассуждать тут о чистоте крови!” Одри! Ну точно! Это была Одри, но только шестидесятипятилетняя. — Прекратить! Вы проявляете неуважение к Высокому суду! — загремел голос Верховного мага. — Еще один такой выпад, и вы будете удалены из зала суда. Насупившись, Сантана Кальдерон вернулась на место. Просто удивительно, как легко и быстро, просто мгновенно, с этих двух женщин, матери и дочери, слетала шелуха культуры и благопристойности. И обнажалось истинное нутро прожженой хабалки. Гермиона вернулась мыслями к человеку на трибуне. "Спасибо тебе, Анри! Ты был прекрасен! Не к добру ты, красивый человек, появился в этой некрасивой истории. Но раз уж так вышло... Напоследок ты проявил свои наилучшие качества. А теперь уйди из моей жизни, ты, дважды предавший меня". — Спасибо, мсье Морришаль. Суд учтет ваши показания. Вы можете занять свое место. Мистер Рид, прошу! Вам слово. Вернувшийся на подиум с видом оскорбленной добродетели Рид, видимо, решил, что не будет снова пытаться достичь того накала ненависти, на пике которого его так беспардонно прервали. Он решил сменить тактику. Вместо брызжущего слюной обличения — мягкий и назидательный въезд прямо в уши. О, Рид явно имел еще тузов в своем рукаве. — Мне не совсем понятно, господа судьи, — вкрадчиво начал Рид, — почему перед нами сидят двое обвиняемых. Всего двое. В деле Грейнджер и Малфоя есть третий, без которого они не справились бы. Рассмотрим факты. Впервые след Поттера в этом деле обнаруживается, когда Грейнджер понадобилась стазис-камера для усыпления (спасибо, что попросту не убили его!) домашнего эльфа мисс Бут-Кальдерон. Стазис-камера агрегат сложный и дорогой, на его использование нужно обоснование и разрешение главы аврората. Обычно это делалось заранее, и на это уходило до нескольких дней. Но в этот раз Поттер тут как тут, он сразу же подписывает нужный документ, не требуя никакого обоснования. Почему, спросил я себя. А, так Поттер лучший друг Грейнджер и, как оказалось, однокурсник Малфоя. Ладно. Далее. На протяжении двух недель Малфой под оборотным ходит в Министерство и изображает из себя Одри Бут-Кальдерон. И Одри в его исполнении ведет себя весьма странно: частенько, можно сказать, ежедневно поднимается в отдел правопорядка пообщаться с Поттером, они вместе куда-то идут. Сначала на тренировку в тир, потом еще куда-то, не установлено. Поттер точно был в курсе, кто перед ним. К чему он готовил Малфоя? Как бестрепетно убивать? — Протестую! Это домыслы! — встрепенулся Чедвик. — Протест отклоняется. Продолжайте, Рид. — Есть еще один доказанный эпизод. И, не сомневаюсь, куча недоказанных, где Поттер, презрев служебные обязанности, оказывал посильную помощь этому дуэту террористов. — Протест! Выбирайте выражения! — Чедвик. — Протест принят. Продолжайте, Рид. О каком эпизоде вы говорите? — В момент убийства Одри Бут-Кальдерон в руке Грейнджер была палочка. Грейнджер явно готовилась нанести удар. Просто не успела. Однако в больницу святого Мунго она поступила без палочки. Я лично видел опись того, что при ней было. Кроме одежды и браслета — ничего. Однако на следующий день палочка снова была у нее. По нашим сведениям, Поттер с патрулем авроров прибыл на место преступления. Он-то и забрал палочку и передал ее Грейнджер в больницу. Тайком. А ведь должен был передать следствию. Так что он совершил ряд должностных преступлений — от покрывания преступников до пособничества преступникам. Я требую привлечь Поттера к суду! Допросить с веритасерумом. В кресло подсудимых его! Зло и его пособники должны быть наказаны. — Мы рассмотрим ваше требование. Поттер находится в зале и заявлен как свидетель со стороны защиты. Чуть позже мы допросим его. У вас всё? — Нет, господин Верховный маг. Теперь я хочу обратить внимание Высокого суда на орудие, коим была убита ни в чем не повинная Одри Бут-Кальдерон. Это магловское колющее оружие, которое они именуют “стилет” или “шип”. Оно передано вам вместе с выводами, которые сделали эксперты. Так вот, изначально оружие было чисто механическим, приводилось в действием магловским механизмом, который они именуют “скрытая пружина”. Но, приобретя стилет, Малфой оснащает его некоторыми магическими свойствами. Какими? — он не хочет говорить даже на допросе. И только под веритасерумом признается, что это предупредительная магия, завязанная на Грейнджер: за несколько минут до опасности, грозящей именно ей, стальной клинок начинает светиться. Отсюда вывод: Грейнджер является главой этой группировки, Малфой же состоит при ней охранником, телохранителем, и свое оружие подстраивает под эту связь. Второе свойство, которое Малфой придает своему стилету, это самонаводимость. Если ты вкладываешь в удар всю силу своей ненависти, всеми фибрами души желаешь поразить противника, клинок распознает это и наносит смертельный удар. Что и произошло в этом случае. Вывод: Малфой давно ненавидел Одри Бут-Кальдерон и вынашивал идею ее убийства. Что доказывает умышленность его действий. Поэтому требую для Малфоя высшей меры наказания — поцелуя дементора. Я раскрыл перед вами, господа присяжные, подлинные мотивы, которыми руководствовались все трое участников этого преступления. Лишение человека свободы, хладнокровное причинение ему тяжелейшего ущерба в связи с лишением магического статуса, и последующее убийство. Вот то, в чем я обвиняю этих людей. Требую максимально жесткого наказания. Я всё сказал. На свое место мистер Рид шел с высоко поднятой головой и с чувством выполненного долга. Он, насколько смог, отработал свой гонорар продажного иуды.