Silentwood

Девять тысяч комментариев накопилось за беспокойную ночь. Чимин пожалел о решении выставить пост перед сном, душевная тревога терзала до двух, он извертелся в постели, представляя кучу слов ненависти за внезапное исчезновение, ведь знал – люди проигнорируют просьбу, обязательно задав тот самый ненавистный вопрос. О городе не должно быть и слова, а в запасе нет видео, которым можно прикрыться. От плана поставить на этом точку сжимало виски, и головная боль перерастала в раздражение. Спавший рядом Чонгук то и дело пытался найти способы прижать к себе, закинуть ногу, проявить любой физически контакт, пока терпение не подошло к концу. Всё-таки оставить съёмку на следующий день было так себе идеей. — Пошли, — не выдержав очередного шумного выдоха, Чон поднялся с кровати и поплёлся на кухню, устало потирая сонные глаза. Мысль его Чимин не понимал, пока свет не заставил поморщиться, а из холодильника на столе появилось две банки пива, входящие в сумму номера – их парни приметили при заселении. Не являясь сторонником алкоголя, отказываться он не стал. Может будет легче? Верно, легче было, да так, что будильник слышался в пол уха. Сейчас девять утра, а дисплей экрана блокировки замусорен уведомлениями. Выбираясь из под горячей руки Чонгука Чимин садится на край кровати, устремляя взгляд к окну. Вот ради такого вида после крепкого сна переплатить не жалко. Запланированного куча: отснять видео, причём не только с Чонгуком, но и самого моря, повеселиться в парке аттракционов, также сходить в кафе. Это можно сделать первым делом, завтрак одним кофе хочется разбавить пирожным. Пока Пак удаляется в ванную, Чон лениво потягивается, морщась от света попавших в глаза лучей. Первая долгожданная совместная ночь после больницы изначально ожиданий не оправдала. Когда пиво ударило в голову, конечности почувствовали слабость, а всё напряжение ручейком стекло вниз, Чонгук, наконец, заснул так, как желала душа. Через час оба привели себя в порядок. Погода позволила одеться в лёгкую футболку с шортами, а Чонгук отдал предпочтение рубашке, закатав рукава по локоть, что придавало ещё более мужественный вид. Весна не щадила, цифры термометра достигали двадцати восьми и к такому солнцу младший не привык. На протяжении десяти лет Сайлентвуд оставался мрачной картиной, что автоматически делалось не по себе. Потеть приходилось от быстро бега во время попыток спрятаться от пауков или от тренировок, но уж точно не от погоды. Идти всего пару кварталов, а на затылке неприятно щекочут стекающие капли пота. Лучше бы взяли машину, ноги печет также неплохо. Кафе обустроено в гавайском стиле. На каждом столике, в самом центре, стоит фигурка девушки в травяной юбке. Если качнуть, словно начнёт танцевать. У входа стоит молодой парень, надевающий на шеи посетителей большие цветочные ожерелья, с широкой приветливой улыбкой. Чимин был тут один раз, Тэхён прямо тащил за руку со словами «не уедем, пока что-нибудь не попробуешь». И ведь не зря заставил задержаться, напитки тут высший класс, в такую жару тем более. Столики пустеют: пока занят один у входа и в конце с другой стороны. Чимин идёт к противоположному концу, тогда они с Кимом устроились там. Сев напротив друг друга и приняв меню от официантки, Чонгук принялся изучать, нервно подёргивая ногой. Видно как его глаза бегают с одной страницы на другую, словно ребёнку дали разноцветную раскраску. Мельком Чимин улыбается и сам начинает искать чем бы наполнить желудок. Всё же изменять утренним планам не решился, – быстро выбрал кофе со сливками, омлет и круассан с варёной сгущёнкой. Чонгук рассматривал так долго, изучал, как шахматист доску с фигурами для следующего хода, настолько доскональным был его взгляд. Официантка успела подойти ещё раз, но получила на «выбрали?» короткое «нет». Прошло пять минут, и помимо сводившей волны голодной боли терялось терпение. Со вздохом Пак легонько толкнул парня ногой под столом, вскинув брови на вопросительный взгляд, мол, «ты скоро?». Чонгук кивнул и подозвал официантку, заказав всего лишь чёрный ягодный чай с эклером. Кажется из всех это был самый дешёвый. — Серьёзно? За десять минут ты почти ничего не выбрал? — Я пытался рассчитать во сколько это выйдет, — расслабляется на спинке дивана. — Деньги не проблема. Не стесняйся, бери что хочешь. Я всё оплачу. Почувствуй себя простым человеком. Ты заслужил. Очевидное не скрыть – ему стыдно за своё положение. Чимин платит за всё: квартира, лечение, продукты, мелочи в поездке. А что делает он? Помимо убийства монстров, которое тут мало пригодится, Чонгук ничего не умеет. У него нет образования, чтобы устроиться на работу ради хоть небольшой зарплаты. Так уже стало бы легче. Конечно, на месте Чимина с огромными суммами денег он бы обеспечивал их хоть до конца жизни, и речи о работе не заводилось. Но он ведь не тот, у кого набиты карманы, и это заставляет чувствовать тяжесть в груди. Неприятную, но смягчённую недавними словами. Если так подумать, Чонгук действительно имеет полное право попробовать ощутить себя человеком. — Спасибо, — тихо, даже неловко выдаёт в ответ, опустив глаза в стол. А Чимин вновь подзывает официантку и добавляет в его заказ бутерброд с беконом, уверяя, что делают их здесь отменно. В голове снова всплывает сумма, кажется там было дороговато. — Интересно, как им хватает этих штук на всех посетителей? — Чонгук решает отвлечься, задев пальцем висящие на шее цветы. — Нужно вернуть, когда уходишь, — Чимин пожимает плечами. И дальше до появления заказов на столе они не проронили ни слова. Впрочем, это не помешало начать день с отличного завтрака, ведь бутерброды превзошли все ожидания. Чимин ел отстранённо, ещё до выхода из номера принял решение оставить телефон внутри, чтобы не отвлекаться на комментарии, к которым не терпится вернуться, избавившись от чувства постоянной тревоги. Докончив кофе, Пак замечает, что младший ждёт его уже несколько минут. Расплатившись, оба встают из-за стола и направляются к выходу, заранее сняв с шеи цветы. Возвращаться под солнцепёк словно пытка. У побережья людей немного, какая-то троица даже умудрилась залезть по колено, плескаясь как дети. Внутри Чонгук желал того же, по пути в номер даже хотел попросить уделить морю время немного в ином смысле, ведь основная суть их поездки уж точно не съёмки, а отдых, только все мысли перебила бегущая к ним с широчайшей улыбкой девушка. На мгновение Чон запаниковал, а в следующую секунду опередил Чимин, отодвинув рукой себе за спину, словно охранник, защищающий всемирно известного айдола. Хотя... известным Пак вообще-то является. — Тёмный рыцарь? Пак Чимин это Вы? — она сжимала в руке телефон, голос почти пищал от радости, и попытки заглянуть Чонгуку за спину переходили черту: стояла она слишком близко. — Спокойно, она не опасна, — шепотом предупреждает младшего, уж слишком он напрягся, а потом отодвигает его в сторону, расплываясь в фальшивой улыбке: желания что-либо объяснять совсем нет. — Собственной персоны. — О боже, своим глазам не верю! Вы так изменились! — почти прыгает в нетерпении. — Можно селфи? — Такой девушке трудно отказать. А Чонгуку трудно не прожигать её гневным взглядом, убеждая себя, что рука Чимина на талии во время съемки – всего лишь часть актёрского мастерства, чтобы не показаться подписчикам эгоистом. Ещё и объятия... довольно долгие. Внутри как-то странно стискивает обидой. Ревность? Ох, прекрасно, её сейчас очень не хватало. Когда девушка отхватив своего сполна чуть ли не в припрыжку уходит, Чонгук бросает короткий взгляд на чужое лицо, с которого мгновенно сходит улыбка. Они продолжают дальше идти к номеру. — Странно, она ничего не спросила. Может новенькая? Или была не в курсе, — рассуждает вслух парень, убрав руки в карманы шорт. — Оно к лучшему, не хватало чтобы вы ещё разболтались. Чимин останавливается, перекрыв дорогу. Они тупо пялятся друг на друга секунд десять. — Знакомый тон. Ты ревнуешь? Чонгука как прошибло током. — Я просто не хотел бы тебя ждать под такой жарой. Он пытается найти оправдание своему поведению, однако не в силах перебороть раздражённый голос. Чтобы точно понять как общаться с фанатами, их надо иметь. Где-то придётся лицемерить, где-то выдавливать из себя ненастоящие эмоции, произносить нежелательные слова, ведь популярность даёт больше минусов, нежели плюсов. Чонгук, к примеру, никогда не хотел бы идти по улице и чтобы вот так налетели фанатки. Вдруг сумасшедшие? Начнут приставать или того хуже, похитят или убьют. Ему всё это не знакомо. Пока что. После долгожданного возвращения на канал с новым видео, Чон тоже приобретёт некую известность, тогда, оказавшись на месте Пака сможет дать себе точный ответ. Сейчас в нём не утихает недовольство. Вообще, встречаясь со звездой надо быть готовым ко всему, а теперь уже придёт с опытом. — Чонгук, — на выдохе, с лёгкой, и главное, искренней улыбкой говорит Чимин. — Я играю роль. Сейчас для меня популярность отошла на второй план, хотя ближайшее время прекращать выкладывать видео не собираюсь. Но я не могу по щелчку перестать быть узнаваемым. Тебе придётся смириться и понять. Дальше простых объятий я заходить не позволю. Ты мой партнёр, и как бы они меня не любили, так, как люблю тебя я, им не ощутить. Я просто блогер, а они просто фанаты. — Понимаю, — виновато опускает глаза. — В Сайлентвуде у меня таких проблем не было. Думаю нужно время привыкнуть. — Ага. А теперь, как насчёт поплавать? Моя футболка сейчас прирастёт к телу. Такого предложения Чонгук ждал, поэтому настроение быстро поднялось. У побережья спокойно. Несмотря на людей поблизости, тишину насыщает только шум волн и ветра, как тем вечером. Фантомно в волосах на затылке проносится теплота ладони, а на губах чужой вкус и влага. Чон бы хотел повторить тот момент снова. Не один раз, но лишние внимание им не нужно, всё можно сделать в номере. — Раздеваться обязательно? — вдруг задаёт достаточно глупый вопрос Чонгук. Он стесняется своих шрамов. — Не думаю, что ты захочешь вернуться полностью мокрым. Чимин уже стоит без футболки, а вот шорты решил оставить. На его теле ведь тоже остались следы пережитого, особенно выделяется вокруг татуировки. Чего бояться? Люди не обращают на них внимание, а если посмотрят ничего не изменится. Рубашка летит в песок, на секунду он улавливает пробежавшийся по своему телу взгляд парня, но тот быстро отворачивается, начиная забегать в воду. Прохладная, но привыкнуть удаётся быстро. Когда погружается середина живота, Пак жестом подгоняет присоединиться. Первые шаги на мокрый песок неприятные: уж слишком холодным он кажется. Волна еле касается пальцев, и с каждым разом Чон заходит глубже, останавливаясь на средней части бёдер. Не ожидал, что вода окажется настолько ледяной, – дальше двигаться желания нет, однако видя сомнение, Чимин стремительно приближается, загребая в ладонь небольшое количество и плеская парню на голую грудь. Дальше вскрик, смех, погоня и совместное падение в объятия моря. — Ты как ребёнок, — смеется Чонгук, не давая тому подняться и всё больше заливая водой. — А ты будто нет? — защищается Пак, но не успевает скрыться от встречной волны, которую тот же «ребёнок» направляет прямо на его волосы. Прекрасно, теперь они полностью мокрые с головы до ног. — Всё, всё! Сдаюсь! Отличное, освежающее начало дня, считает Чонгук, перешагивая порог номера. Хватило получаса под солнцем, чтобы полностью высохнуть, причём не только им самим, но и одежде. Больше откладывать неизбежное Чимин не мог, но благодарен, что эта маленькая детская игра отвлекла от тревожных мыслей. Теперь берёт телефон смелее, располагаясь на краю кровати и открывает пост с уже накопленными двенадцатью тысячами комментариев. Тяжёлый выдох. Нажимает, и то после севшего рядом Чонгука. Пора взглянуть страху в лицо. Самые первые содержат схожую концепцию: восторг, удивление, просто бессмысленный набор огромными буквами и всё на разных языках. Попадаются объёмные сообщения из сплошных рыдающий смайликов с сердечками. От таких спокойнее. Вопросов куча, чем дальше, тем больше и пока ни одного незаметно насчёт пропажи. Они правда постарались выполнить условие. Чимин зачитался приятными словами, что не заметил, как глаза начало щипать. Оказывается он так сильно скучал по старым временам, когда подписчики казались роднее семьи. Приятно быть не отвергнутым хотя бы по этой причине. Узнай они о Чонгуке не в дружеском плане, наверное поступили бы как родители. Так или иначе всё равно останутся те, кто воспримет новость адекватно. Должны быть... Конечно долго радоваться не пришлось. Индивидуумы, которых просьба не беспокоила, закидали одним и тем же вопросом: «куда пропадал?», замечая, как другие отвечали: «он же просил не спрашивать, имейте терпение». Таких хочется уважать в два раза больше. В общей сложности Пак успел выделить самые популярные и интересующие вообще без единого лайка вопросы. Всего получилось десять. Давно он не чувствовал предвкушения перед съёмками. Камера напротив на штативе, странное волнение, будто всё в первый раз. Формат сам по себе для него необычный, это не залезть в заброшку ночью, под дозами адреналина шарахаясь от каждого звука. Тут спокойная обстановка, рядом Чонгук, вокруг безопасность. Таймер десяти секунд подходит к концу, парни устраиваются на кровати, чтобы добавить домашней атмосферы, уюта, всё-таки такие форматы как бы открывают новые факты о жизни: схоже со знакомством поближе или беседой с чашкой чая на кухне в ночь. Красная точка оповещает о начале записи, и Чимин автоматически выдаёт привычное приветствие, улыбаясь и махая рукой. — Всем привет, давно не виделись, — вырывается неловкий смешок, хотя что таить: он бы сейчас сгорел со стыда. Даже на самом первом видеоролике не возникало подобных ощущений. — Это мой друг Чонгук, — указывает на парня, на что тот коротко кивает, сложив руки на колени. Со стороны они наверное выглядят как два скромных школьника. — И сегодня я решил добавить разнообразия на канал новым форматом. Вы поняли, что ожидает рубрика «вопрос-ответ», так что не хочу тянуть, приступим сразу. Он открывает в телефоне заметки, куда добавлял вопросы и, прочистив горло, читает первый. — «Чонгук, расскажи о себе. Ты теперь вместо Тэхёна или стоит ждать от вас троих совместные видео?», — поворачивается к парню, ожидая ответа. — Говори, что приходит в голову, если не понравится я вырежу. — Ну... — чешет затылок, устремляя глаза в пол. — Заменой Тэхёна я, конечно, не являюсь. Мы с Чимином познакомились при... нестандартной ситуации и тогда я понял, что без моей помощи ему не справиться, — их взгляды пересекаются, и на чужих губах едва видна слабая улыбка. Да, им придётся врать о городе, ведь всё связано с ним, но оставлять подписчиков неосведомлёнными о новом лице на канале нельзя. — Чимин обладает уникальной харизмой предрасполагать к себе, — переводит взгляд точно в объектив. Кажется влился и это нравится. — В общем сдружились мы быстро. Насчёт видео с Тэхёном ответ пока дать не могу. Он хороший парень, тут скорее дело времени. Собраться вместе немного... сложно. Некоторое время Чимин задумывается и со слабым кивком снова включает телефон. — Итак, дальше. «Чимин, что тебя вдохновляет для видео?», — он серьёзно задумывается, ведь редко искал идеи в чём-то определённом. — Наверное мысли о том, что подумают люди. Какая будет реакция, эмоции при просмотре определённых моментов. Поэтому я долго заседаю над монтажом, чтобы выглядело как фильм. Чонгук слушает внимательно. С каждым словом он понимает, насколько многие ошибаются, считая блогерство бесполезным. Просто представить мир, где нет площадок для видео, следовательно, нет и блогеров. Контент делится на огромное количество познавательного, развлекательного, отвлекающего от реальностей и проблем в жизни. Даже через экран чувствуется поддержка. В любом случае повышается досуг. Чимин ведь думает о том, какие эмоции подарит своим творчеством. Он отдаёт себя всего работе, тщательно подбирает моменты, передаёт их в необычном формате, несмотря на то, что его контент любит будоражить нервы перед сном. Кажется Чонгук слишком на него засмотрелся и не услышал следующий вопрос, иначе почему пришёлся слабый толчок в локоть? — Ладно, повторю снова. «Появились ли новые увлечения?». Я ответил, что стрельба. — Это я его научил кстати, — сразу оживляется Чон, получив в ответ закатанные глаза. — У меня новых нет, как обычно, осталась стрельба и рукопашный бой. Вопросы всё шли и шли, после основной десятки в комментариях появились новые и общая сумма времени съёмок заняла около часа. Зато они смогли узнать друг друга ещё лучше, что несказанно пригодится в будущем. Ближе к вечеру они хотят пойти в парк аттракционов, а сейчас Чимину не терпится заняться монтажом. Процесс был увлекательный, да и Чонгуку по всей видимости тоже понравилось. Устроившись на спинке кровати с ноутбуком, после кадрами просмотренного материала, Пак пришёл к очевидному выводу со слабой ухмылкой: — Нас точно будут шипперить. — Шиппе... что? — младший ложится рядом, брови сразу ползут к переносице не только от вопроса, но и от вида непонятной программы на экране. — Делать из нас пару, — поясняет, щёлкая на тачпаде по ползунку в углу. — Но мы же итак. — Они-то не знают. Просто ты часто на меня пялился и всё прослушивал, — слегка закусывает нижнюю губу, дабы подавить улыбку. Взгляд Чонгука со стороны такой искренний. — Не то чтобы я против, конечно... — Видел бы ты себя моими глазами, сразу всё понял. Я впервые в отношениях, мне хочется смотреть на тебя постоянно, искать возможность прикоснуться и всё такое, — под конец голос стихает от таких открытых признаний. — После побега из города я стараюсь не думать о чём-то плохом. Мысли о тебе меня спасают. Внезапно в голове промелькнула мысль: «а может к чёрту этот монтаж?». От слов дрожит сердце, что тело неподвижно застыло. Чимин часто слышал подобные слова, ведь Чон всегда находит моменты сказать комплимент или застать врасплох своим идеальным поведением. Не бывает этого, сколько можно себе внушать? Или пора прекратить так думать, ведь человек рядом переворачивает всё с ног на голову. Он заставляет, даже нет, дарит чувство лёгкой дрожи на кончиках пальцев и скручивает внизу живота приятный горячий узел. Зря Чонгук положил ладонь на его грудь. Теперь это точка не возврата. — Хочешь отложить на потом? — не понимает младший, ведь закрыв ноутбук Чимин уносит его на кухонный стол, а сам достаёт что-то из сумки, пряча сначала в кулаке, а потом в кармане. Также шторами завешивает окна. Понимание шагает слишком медленно. — Что ты- Рот так и остаётся открытым, ведь футболка теперь оказывается на полу, а сам Чимин уже сверху на чужих бёдрах. Глаза напротив надо видеть, такого удивления у парня не проскакивало никогда. — На чём мы остановились, до того, как ты потерял сознание? Самый стыдный момент в жизни Чонгука всплывает перед глазами. Вот они целуются, начинает болеть голова, сдавливать виски, а от чужих действий на паху окончательно рвёт крышу, после чего сплошная темнота. Лучше оставить это позади и показать сейчас, что может намного лучше. Руки смелее укладываются и сжимают его талию. — Кажется на твоих извинениях за долгое игнорирование, — парирует с победной улыбкой, так как взгляд изменился. Парень тут же перехватывает его руки и за запястья прижимает по бокам от головы, наклонив лицо достаточно близко, чтобы насладиться его желанием дотянуться до губ. Бороться Чонгук не собирается, хотя знает, что всё равно в несколько раз сильнее и поменяться местами, прижав к кровати Чимина, труда не составит. Пока хочется подразниться, достаточно возбудиться и взять от ситуации самый лучший приз. — Я же говорил, что- Теперь настала очередь Чонгука лишать его дара речи, только немного другим способом. Поймав момент, очевидно его задевший, парень успел освободить одну руку и притянуть за затылок, столкнув их губы в жадном поцелуе. Ответ последовал без замедлений, а вторая рука мгновенно перешла с запястья к ладони, сжавшись в единый крепкий замок. Поцелуи Чимина всегда перехватывают дыхание, будто за окном, где глубокое спокойное море, медленно спускаешься ко дну, однако выбираться не хочется. Хочется наоборот, тонуть дальше, не прерываясь на передышку, покусывать влажные губы, ощущая как язык толкается в рот, изучая, как они недавно каждое чёртово здание Сайлентвуда. Только здесь умереть нестрашно. Жар полностью окутывает тело. Чонгук мечтает избавиться от одежды и только ради этого прерывает поцелуй на самом приятном моменте: когда зубы парня слегка оттянули нижнюю губу. Слов не надо, всё ясно по взгляду и частым вздохам с раскрасневшимися щеками. Чимин отстраняется, вновь полностью усевшись на бёдра, и с самых верхних пуговиц ловко расстёгивает до последней, раскрыв торс одним движением. Пора бы привыкнуть к шрамам. Он не раз видел это тело, которое много кто назвал бы «изуродованным». Если такие и правда попадутся, Пак не против столкнуть кулак с их челюстью. Это самое прекрасное тело, какое он только видел. Ладонь ложится в области сердца, не пройди Чонгук лечение, наверное снова бы оказался в отключке. Бьётся неестественно быстро. — Там презервативы? — кивает на карман, куда парень недавно что-то прятал. — И смазка, — изучая глазами пресс, обводит пальцами рельефы. — Когда ты успел? Он действительно поступил продуманно. Несмотря на то, что началось это внезапно, по сути незапланированно, так оставалось лишь в голове Чонгука. Пак как раз расставил всё как надо. — Не важно. Хочешь быть сверху? — Ты доверяешь тому, кто девственник почти по всем пунктам? И пока он скроет информацию, что в теории знает, как проходит секс у двух парней. Когда явная симпатия Юнги стала проясняться, чисто из интереса захотелось узнать некоторые подробности таких отношений. В общем, на следующий день он прозрел как никогда раньше. — Я всегда доверяю тебе. Так что? — Постараюсь не разочаровать. Пришлось поменяться позами, и теперь на спине лежит Чимин, пока Чонгук возится с его шортами, предварительно вытащив из кармана упомянутые ранее вещи, пытаясь развязать шнурок. — Ты долго? — Почти, тут сраный узел... О! От радостной улыбки, что – ничего себе! – получилось снять с парня ещё кусок одежды, Чимин тоже улыбнулся. Иногда не понимает, как тому удаётся совмещать в себе мужественность и детскую невинность. Это настоящий клад. К данным пунктам придётся добавить и сексуальность, ведь улыбка спала быстро, когда за оголённые бёдра рывком притянули ближе. Чонгук не ищет эрогенных зон, весь лежащий под ним Чимин сплошная эрогенная зона. Его дыхание тяжелеет при любых касаниях. Они оба друг по другу без ума. Пролезая между бёдер: ближе к лицу, Чон целует возле уха, плавно спускаясь по линии челюсти к шее. Он хочет быть нежным. Не так, как показывали в тех порно видео, ознакомивших с прелестями однополого секса, а так, чтобы мурашки бежали от лёгких касаний, чтобы дрожь шла не от усталости или боли, а переизбытка чувств, которыми Чон способен его наполнить. Срабатывает это быстро. Несколько долгих поцелуев у основания шеи превращают кожу в раскалённую кипятком. Губами чувствуется пульсация артерии. Частая. Спускаясь ниже, одаривая ключицы, грудь, пресс, низ живота теплотой своих губ, Чонгук добивается желаемого результата, замечая натянутую ткань трусов в виде бугорка. От вида у самого что-то сдавливает внутри и догадаться несложно: возбуждение просится получить свободы, однако оно отодвигается на второй план. Глаза поднимаются взглянуть на эмоции, а у Чимина опущены веки и прикусана губа. Отлично, двигается в верном направлении. Руки разводят колени в стороны, начиная с внутренней части бедра Чонгук не в силах перестать покусывать, оставляя мелкие следы зубов в ряд. Это переизбыток чувств и вылить все разом невозможно. Кусать – максимум, что способен сейчас делать. Будто бы не существует иных форм выразить любовь, однако по первому слабому стону, судя по всему, это парню нравится. Избавившись от нижнего белья, открывается вид на вставший член, со стекающим предэякулятом с покрасневшей головки. Чонгук на секунду ловит себя на мысли, что хочет застыть в этом моменте. Впервые Чимин выглядит настолько нереальным, что не сразу удаётся заметить, как его рука протягивает бутылочку смазки и презерватив. — Со вкусом карамели? — усмехается, рассматривая надписи. — В наличии была только эта. Не столь важно. Чонгук выливает немного на пальцы, чувствуя прохладу и растирает, начиная согревать. — Тебе идёт быть между моих ног, — внезапно вбрасывает Пак, что чужой взгляд застывает в его глазах. Оклемался младший быстро, хотя спрятать приподнятый краешек губы не смог. Волнительно касаться интимных мест, что-то перекрывает желание делать это смелее. Может у них получится неловкий секс, не зря говорят: «первый блин комом», зато наберутся опыта. Фантазии имеют способность очень отличаться от реальности. И всё же Чон решается поднести руку к колечку мышц, медленно надавливая и проникая одной фалангой внутрь. Смазка действительно помогла, идёт гладко. Сначала Чимин поджимает губы, руки хватают простынь по бокам, почти до белых костяшек, из-за чего пальцем парень чувствует, насколько сжимаются мышцы, но кажется Пак настраивает себя расслабиться, с чем тот пытается помочь. — Ты чертовски красив, — скорее слова не только в роли помощи, а как голос собственных мыслей. — Давай ты не будешь делать комплименты с пальцем в моей заднице? — Молчу. Уперевшись рукой в чужое колено Чонгук проталкивает палец глубже, пока последней фалангой не чувствуется лёгкость. Тогда присоединяется второй. Раз уж слов Чимин не хочет, удаётся совмещать с действиями. Двигая в стороны или вперёд назад, он снова пролезает между ног, погружая затвердевшую бусину соска в горячий рот. Кажется на спине появятся новые следы: Пак ухватился за плечо, сжав настолько крепко, что свело мышцы. Чонгук не жалуется, – продолжает облизывать, покусывать сосок, пока не чувствует достаточно растянутое, подготовленное для себя место. Наконец член высвобождается из под сдавливающей ткани шорт и боксёров. Перед возвращением в прежнее положение он целует шрам вокруг татуировки, задерживаясь на последнем слоге слова. Чимин открыт для него полностью, как сказал, доверяет, поэтому даже входить Чон старается максимально аккуратно, предварительно натянув резинку. Безболезненно не будет, видно по плотно сжатым губам, что неприятные ощущения вынуждают терпеть. Из-за волнения он останавливается, но тихое: «продолжай» помогает переступить через границу. Как момент с пальцами. Чонгук отвлекал ласками тела, так и хочет поступить сейчас. С каждым сантиметром входя глубже, берёт член парня в руку и надрачивает, ощущая как постепенно расслабляются мышцы вокруг собственного. Изо рта вырывается высокий стон. Они лишь приступают к основной части всего процесса, но рвущийся изнутри жар словно подгоняет. — Ближе, — одним словом Пак говорит о многом, ну и обхватившие поясницу ноги тоже. Который раз это становятся губы. Своими Чонгук заглушает болезненный стон, но позже: уже начиная двигаться, не сбавляя темп рукой, они превращаются в наслаждающиеся. Под небольшими ладонями в области лопаток чувствуются впившиеся ногти, внизу живота творится неописуемая комбинированная смесь возбуждения и удовольствия. Насколько плавные толчки бёдрами, в них нет грубости или желания трахать просто ради траха. Возможно именно сейчас, иногда прерываясь на моменты вздохнуть или сменить темп сжимающей член ладони, Чонгук находит в себе новую деталь – показать чувства можно сотнями способов, некоторые простые вещи намного интимнее, но секс – серьёзный этап, к нему он относится ответственно, как и к маленьким едва заметным знакам, намекающим, что Чимин близок к оргазму. На удивление Чон кончает раньше. Тело содрогается, из губ, сквозь сжатые зубы, вылетает стон, но он не останавливается. Надо дать хёну ощутить это прекрасное чувство облегчения, – осталось совсем немного. Откинутая назад голова открывает доступ к шее, упускать шанс нельзя, поэтому губы быстро пристраиваются сбоку под подбородком, всасывая кожу с желанием оставить след. Видное место и сейчас это не волнует. Ровно через минуту Чимин изливается в ладонь, с немым стоном дрожа в объятиях сильных рук. Теперь комнату наполняет тяжёлое дыхание и тихие смешки. Видеть прилипшие от пота волосы на лбу, в принципе, на полностью покрасневшем лице в сочетании с улыбкой – что-то нереальное. — Ну как? Не разочаровал? — шепчет возле губ Чонгук, едва замечая появившееся на щеках ладони. — Показал высший класс, — шепот в ответ, с коротким поцелуем в краешек губ. — Ложись рядом, я чувствую как ты дрожишь. Подмечено верно, только дрожь эта последствие не одного лишь оргазма. Больше играет роль осознание ситуации. Они переспали. Нет, правильно сказать: занялись любовью. Именно это чувство вкладывалось в каждый толчок, поцелуй, касание. Несколько месяцев(лет) назад Чонгук не мог подумать, что сможет когда-либо попробовать эти губы на вкус, хотя ранее вообще считал парня бесполезной обузой, мол, кто в своём уме сунется в город? Теперь обнимаясь, они лежат в одной постели после секса. Потные, липкие вдобавок от семени, зато чёрт возьми счастливые. — Откуда этот? — Чимин проводит пальцем по очертанию шрама возле ключицы, ближе уткнувшись макушкой в изгиб чужой шеи. — Убегал от Паука, потом неудачно упал в разбившиеся стёкла витрины. Порез вышел глубоким. — Этот? — спускает палец ниже на маленький округлой формы рядом, чувствуя как ладонь на плече медленно поглаживает. Так... уютно. — Учился стрелять из травматического пистолета. Пуля срикошетила и влетела в грудь. Разговор мог бы продолжаться до ночи, только усталость планы посещения парка не отменяла. До вечера шесть часов – отличный срок успеть принять душ и продолжить монтировать. Ещё... наверное стоит попросить принести новое постельное в номер, всё-таки это неплохо запачкалось. — Ты куда? — сразу спрашивает Чонгук, стоит парню сесть на край кровати. — Освежусь. Не хочешь со мной? — поднимается, собирая разбросанные на полу вещи. Пойдут в стирку. Некоторое время Чонгук думает, а глаза непроизвольно сползают на не прикрытые ничем ягодицы. Мотивирует не терять шанс насладиться видом ещё несколько минут. — Хочу, — лениво перекатывается к краю со своей стороны, задумываясь, прежде чем подняться. На губах играет улыбка. Они... действительно переспали.