Silentwood

— Я не думал, что мы встретимся так скоро. Сквозь туман сознания Чимин узнаёт знакомый голос. Звучит он словно вакуумно, отдалённо. Приходится несколько раз проморгаться, чтобы сосредоточиться на лице напротив. Прислонившись спиной к прочному стеклу, со скрещёнными на груди руками стоит Хосок. И правда, встреча случилась слишком быстро, да и не в лучших обстоятельствах. Когда звон в ушах затихает, Пак полноценно концентрируется на окружающей их обстановке, в первую очередь отыскивая поблизости лежащего на полу Чонгука. Изначально, судя по незнакомому помещению, возникли мысли, что свободу им ограничат: свяжут, прикуют и станут пытать. Конечно Чимин уже успел догадаться кому они потребовались, и пока терпеливо держит язык за зубами, чтобы не натворить чего похуже. Может они всё ещё живы как раз из-за желания этих ублюдков посеять больший страх. Признать, доля его имеется, только основная часть заполнена раздражением. Он медленно поднимается, рана сразу даёт о себе знать: как выстрел пронизывает половину спины, отчего зубы болезненно сжимаются. Пустая квадратная коробка с прозрачным стеклом – вот их возможная пожизненная клетка. Вокруг больше ничего. Снаружи абсолютно такая же пустая комната и только дверь в конце, напоминающая автоматическую с ключ-картой как в той лаборатории, а это настораживает больше всех. Словами с очнувшимся Чонгуком парень не перекидывался, – просто подал руку, помогая встать. Судя по спокойствию Хосока, нахождение здесь заняло достаточно времени. Сейчас его мало что удивляет. Ну, может, совсем немного новая причёска Чимина: взгляд кидал уже около трёх раз. — Давно ты тут? — после вопроса Пак сразу прочищает горло. Как-то сушит после укола в живот. — Не засекал, — жмёт плечами. — Думаю несколько часов. Примерно пять. Время им неизвестно, так что сколько сами провалялись в отключке останется загадкой. Если стрелка давно перевалила за девять, то Тэхёна снова ждёт неприятный сюрприз. А ведь совсем недавно он просил быть осторожней. Интересно, слежка за ними шла с самого начала? Или Хёнмук ради спасения своей задницы проболтался? Решил вдруг обезопаситься и сдать их местоположение, чтобы точно добавить себе плюсик к статусу. Спастись от смерти. Что же, ожидания обещают быть интересными. — Как тебя нашли? — присоединяется к расспросу Чонгук, потирая затылок. При падении кажется неудачно ударился; болит. Везет же ему с головой. — Перед въездом в Сеул мы бросили автобус и разошлись. Я хотел поехать к давнему другу. Наш путь занял намного больше времени, автобус медленный, так что вошёл в город я несколько часов назад, ближе к двум. Денег не было, попробовал автостопом. Так и оказался здесь. — Прекрасно, — фыркает младший, ударяя по стеклу: прочное. — И что им надо? Хотели бы убить – убили, допросить – допросили, каким-то образом отправить в город – отправили. К чему этот цирк? Почему не словили остальных? — Потому что главное звено – это именно вы трое, Чонгук. Все замолкают, а Хосок даже отлип от стекла, быстро пытаясь отыскать откуда шёл звук. Женский голос слышался снаружи, за этим коробом, из которого их точно не собираются выпускать. — Где ты? — Чон кружится на месте, пытается отыскать эту злосчастную физиономию, по которой бы с радостью врезал кулаком, что даже принцип не бить женщин не сработает. — Покажись. Обычно эти слова уходят в пустоту. Кто же будет выполнять просьбу... хотя нет, практически указания, имеющих статус жертвы? Видимо только эта незнакомка. Передняя часть стекла внезапно сменяется на истинную картину. Теперь всё в той же комнате стоит высокая в белом халате средних лет женщина с красной папкой. Сзади, по обе стороны два лысых охранника, как раз из тех, что в костюмах и очках. Значит они давно за ними наблюдали, используя стекло, как при допросах в полицейских участках. Умно. Может сейчас, за оставшимися тремя, смотрит куда больше трёх пар глаз. — Добрый вечер, мальчики, — короткой, слабой улыбкой с кивком встречает она. В ответ тишина. Её рассматривают с головы до ног. На идеально отглаженном халате бейдж с именем: Ми Хёрин. Тонкие очки, каре с чёлкой, неяркая помада на губах. Чимин бы сравнил её со школьным завучем, которую ненавидел каждый ученик. Он же, будучи грушей для битья и в последующем, уже со статусом знаменитости, к данному числу относился тоже. Никто так и не узнал, какой бардак творился в голове этой дето ненавистницы, а Хёрин лишь видом подталкивает к горлу неприятный ком. Не будь между ними стекла, Пак бы не постыдился признать, что действовать мог резко. — Мы – главное звено? Что это значит? — не выдерживает молчания Хосок, останавливаясь точно напротив преграды. — То, что вы сделали очень многое ради поиска выхода. К сожалению субъект 243 не выжил, но нам хватит и вас. Догадки выдали ответ быстро. Она назвала Юнги – субъект. Не человек, пожертвовавший собой ради спасения тысяч, даже не по имени или фамилии, которые судя по всему им известны, а сраный субъект, как неодушевлённый предмет или бесполезная вещь. Чонгука разрывает несправедливость, хотя недавно ему самому казалось, что плевать на правду. Кому её доносить, ради чего? Почему бы не организовать себе жизнь с чистого листа? Есть квартира, дорогой человек, появились бы документы. Всё могло наладиться. Теперь остаётся только сверлить глазами женщину и стоящего по правое плечо от неё охранника. Как раз этот их и вырубил, – кулаки автоматически сжимаются. Чон верил в способность сдержаться, однако как заевшая плёнка в касете, голос, назвавший Юнги субъектом, стал так сильно раздражать, так кипятить голову, что очередной удар с глухим звуком в стекло понёс за собой уже разгневанный взгляд, никак не повлиявший на эмоции стоящих напротив тварей. Именно тварей, ничем не лучше тех, в кого он всаживал пули без сожаления. — Субъект?! — голос рвёт связки, Чонгук ненавидит моменты, когда слишком поддаётся эмоциям. Годами он учился себя контролировать, и каждая смерть, травмирующее событие, нажимало кнопку перезагрузки. — Да что ты о нём знаешь, чёртова сука! — снова удар. Хосок с Чимином не подходят, но и останавливать парня не планируют. — Очень многое, как и о тебе, Чонгук. Как и о каждом жильце Сайлентвуда, — спокойным голосом, без капли обиды или, наоборот, злорадства из-за положения, звучит ответ. А вот реакция её позабавила. Удивление, тишина и никаких движений около минуты. — А ты, как мы успели выяснить, блогер. — Что, на меня досье нет, да? — усмехается, отвернув голову. — Час назад не было, — она открывает толстую папку, листая пару страниц. — Теперь есть. Пак Чимин, тринадцатое октября, 1993 года рождения. Детство не отличалось от большинства одногодок, но на подростковый период пришлось много трудностей. Издевательства, избиения, травля. Всё шло до начала популярности, когда с Ким Тэхёном – лучшим другом, была исследованная первая заброшенная психиатрическая больница. Далее- — Заткнись, — на удивление эти слова звучат совсем не от Чимина, хотя со сжатой челюстью он мечтал выразиться именно так вместо Чонгука. — Хватит строить из себя опасную группировку. Просто скажи зачем мы нужны. Изящные пальцы с аккуратным красным маникюром стягивают очки. Она вешает их на нагрудный карман возле бейджика, делает шумный выдох, вновь осматривая парней и, отдав папку одному из охранников, убирает руки за спину. — Я понимаю, что вы хотите получить ответы на очень многие вопросы, и даже готова их дать, в обмен на одно условие. Вы покинете Сеул и больше никогда не вспомните про Сайлентвуд. Другой вариант – газ, который выйдет из углов вашей клетки. Довольно мучительная смерть, к слову. Иллюзия выбора. Вообще удивительно, что этот выбор есть. Хёнмук говорил об устранении свидетелей, тогда почему с ними пытаются договориться? Потому что они, как выразилась женщина, «главное звено»? Запутанная картина. Они только вернулись в Сеул, Чимин не успел повидать родителей, вспомнить родные уголки города, как будет вынужден ради сохранения жизни покинуть его, безвозвратно исчезнув в другом. Однако это же куда лучше, чем проглотить неизвестный газ, после чего тело утилизируют, как ненужный мусор. По молчанию с обеих сторон, коротко перекинувшись взглядом с парнями, Пак понял, что сейчас выбор зависит от его слова. Они-то свой сделали и умирать явно не хотят. — Мы согласны на переезд. — Очень хорошо, — Хёрин растягивает губы в улыбке, одним взмахом руки приказывая охране выйти. Те незамедлительно исчезают за автоматической дверью, после чего оставшаяся один на один с ними пустота заполняется её голосом. — Начну с того, что о тебе нам известно очень давно, Чимин. Досье было попыткой запугать. — Ты постоянно повторяешь «мы», «нас», «нам», — и это его ужасно раздражает. — Хватит говорить загадками. — Мы – компания «NewLife». Но не беспокойся, от той, что ты видел там, не осталось и следа. Наша задача теперь совершенно иная. После смерти владельца я взяла дело на себя, теперь целью служит создание вакцин и лекарств от смертельных болезней. Недавно мы сделали прорыв – лекарство от рака. — Я должен вас поздравить? — ворчит Пак, всё также неподвижно сверля её взглядом. Дыру давно проделал, уж точно. — Была бы признательна, — как ни в чём ни бывало, продолжает. — Вообще, всё началось пятнадцать лет назад, когда активные гонки за президентское место не утихали ни дня. Нынешний – Хван Хару и кандидат – Чхве Сокхун держались на равных. Если для первого это было скорее желанием попробовать что-то новое, то для второго – смысл жизни. Сокхун баллотировался на третий срок, но народ стал недоволен, так как процветала коррупция и делать с ней что-то никто не собирался. Чхве упивался властью до тех пор, пока народ не согнал его с «воображаемого трона». За дело взялся Хару и его быстро полюбили. — Ненавидел историю в школе, — шепчет под нос Хосок, устало прислонив голову к стеклу. Может так хоть охладится, а то политика эта с ума сводит. Хёрин же, лишь на секунду кинув на него пустой взгляд, продолжила: — Сокхун хотел вернуть утерянное, и тогда по воле случая встретил моего отца. Я не знаю каким образом шёл разговор, но вывод созрел один: папа хотел помочь и услышав об огромной сумме денег разболтал местоположение лаборатории в отдалённом от цивилизации городке – Сайлентвуде. Работал он там давно, даже его прадед был основателем, а с какой целью под землёй создали подобное – никому до сих пор неизвестно, — она прерывается, поджимая губы. Будто что-то вспоминает, подтверждая медленными кивками. — Они решили выставить Хару слабаком, неспособным защитить столицу страны. Именно столицу, потому что распространять что-то по всем городам было слишком рискованно. Как вы знаете, деньги всегда правили миром и за приличные суммы они наняли учёных. Кто отказывался, после угроз соглашался. За время правления у Сокхуна были миллиарды, и этот безумный старик был готов потратить любые суммы на выполнение плана, а был он таков. Создать ограниченную территорию – в данном случае Сеул – где мутировавшие твари унесут несчётное количество жизней, пока Хару с военными ничего не сможет сделать. Это бы показало народу насколько он слаб. А потом явился бы Сокхун со своими «супер солдатами» и спас город, получив признание и всемирную любовь. — Ну и сказка, — теперь уже фыркает Чонгук. На удивление, рассказ его не злит, он просто не может поверить насколько надо быть идиотом, чтобы ради власти уничтожить половину населения. — Итог всё равно один. Мой город подвергся катастрофе, а не Сеул. Это из-за побега Самки? — В некотором роде да. Процесс запустился раньше времени, но... Сайлентвуд должен был стать экспериментным полем в любом случае. Они собирались проверить надёжность генератора, как подействуют аномалии, как справятся со своей задачей твари, и смогут ли подопытные их остановить. Результат вы видели. Сыворотки не сработали, все превратились в существ не лучше, хотя единственным удачным экземпляром стал Калеб Грэвис. Именно так должен был выглядеть идеальный супер солдат. Те, что находились в капсулах лаборатории – то же самое, но иной формы, более сильные. Они все вышли из-под контроля. — Стоп, а откуда вы... — Камеры, — перебивает она Чимина. Его мозг сообразил быстро, что большую часть случившегося они не могли знать, так как не были в городе. — Мы получили доступ ко всем камерам Сайлентвуда заранее. Они работали до уничтожения генератора, дальше связь оборвалась. — То есть вы всё видели, но ничего не делали? Гнев нарастает снова. Чимин правда держится, чтобы не счесать кулаки об стекло, потому что знает – бесполезно. Его выводит из себя факт того, что каждый шаг находился под наблюдением. Эти люди будто смотрели фильм, как невинных, кричащих жертвы разрывали на кусочки созданными ими же твари. Так кто тут твари на самом деле? — Во-первых, я заняла место отца всего два года назад и ничего не могла знать. Во-вторых, все прекрасно понимали, что после пересечения границы выйти из города невозможно. Никто не собирался рисковать, оставалось наблюдать и надеяться, что выжившие найдут способ сбежать самостоятельно, хотя в планах Сокхуна и отца было полное устранение свидетелей. Как страховку они создали несколько дивиантных существ с атипичным для них поведением. Возможно вы таких встречали. Так вот почему пауки не боялись дневного света, Шутницы выходили за пределы леса и плохо регенерировали. Этих создали для устранения выживших, практически добравшихся к выходу. Они ведь, пройдя такой путь, определённо должны были знать слабые места каждого существа, а тут внезапно появляются другие. Вернее, точно такие же, но непредсказуемые. Тогда-то побег бы оборвался и от способных вынести правду в свет осталось максимум – алое пятно на асфальте. Видимо они не рассчитали, что останется так много, причём настоящих профессионалов, вытащивших наружу с десяток людей. — Признаюсь сразу, Чимин. Ты попал в город по моей инициативе. В этот момент застывают все. Чонгук, большими, по-глупому хлопающими глазами смотрит на парня, Хосок же устремляет взгляд на Хёрин, а Чимин... просто в пол. Он слышит как сердце колотит в ушах, но раньше времени решает не паниковать. Для начала стоит понять в каком смысле преподнесены слова. — О чём ты? — шагает вперёд Чонгук, беря расспрос на себя. — Мои люди писали тебе в комментарии насчёт Сайлентвуда. Мы были уверены, что ты заметишь, а настоящие подписчики не должны были заинтересоваться, поэтому всё удаляли через пару дней. После смерти отца, которого... убили люди Сокхуна из-за неудачного эксперимента, я хотела помочь выжившим, но не знала как. Всё, что у меня было – доступ к камерам и ужасные виды разлагающихся на асфальте тел. Никто не просил его ехать в город на самом деле, потому что о нём никто не мог знать. Из обычных людей, его подписчиков, среди прохожих, трудящихся работяг, стариков и детей не могло быть тех, кто попросил бы его посетить Сайлентвуд, потому что Сайлентвуд – обычная легенда. Поэтому Пака насторожило это внезапно возникнувшее название под каждым видео, и их становилось всё больше. Его хотели вывести, задеть за живое, чтобы точно направить прямиком к цели, а всего-то следовало написать не хороший, просящий съездить туда комментарий, а плохой, обесценив все полученные раннее достижения. И вновь, вот почему всего один сайт, внезапно появившийся под поисковой строчкой самым первым казался подозрительным. Потому что выглядел, словно создан на скорую руку. Значит ноутбук взломали, подсунули данные и подстроили поездку туда ради... чего? Лишь после пропажи все и начали трепаться о городе, что известный по заброшкам блогер решил проверить главную мифическую легенду. Значит всё было спланировано настолько заранее, что целый город ещё до начала катастрофы уже сделали легендой, постепенно подчищая о нём все данные в интернете. Только с десяток знали о его существовании ещё до подчищения данных, и Бомгю был в их числе, как и пара выживших с лагеря. С ума сойти. — Почему я? — губы онемели. Он еле шевелит языком, чтобы получился внятный вопрос. Ступор всё ещё крепко сковал конечности, и на сей раз руки Чонгука на плечах не служат спасательным кругом. — Ты единственный из всех на Ютубе, кто посетил сотню заброшенных мест. Я надеялась, что город не станет для тебя помехой и... может ты послужишь для кого-то спасением. Мои люди каким-то образом не могли войти туда, ты стал последним, — её тон приобретает неуверенность. Кажется только сейчас пришло осознание, как данный поступок поломал его жизнь. — Мне жаль, ты побывал в аду, но смог выбраться и вытащить наверх очень многих. Ты герой, Чимин. Он падает на колени. Ноги не могли держать, поток информации пробил его насквозь. Чонгук успел подхватить перед самим касанием с полом, – так бы остались синяки. Дрожащие руки младшего притянули к себе, он почувствовал как начала мокнуть ткань футболки в области плеча, но ни рыданий, ни всхлипов не доносилось. Чимин просто смотрел в пол, неподвижно сидел и смотрел, пока в груди тугим колючим сгустком не начало сдавливать. Хёрин наблюдала с сожалением, успела пересечься взглядом с Хосоком, тут же стыдливо отведя свой в сторону. Всеми фибрами почуяла, как бы тот с радостью раскроил ей череп. — Теперь вы знаете правду, — голос до сих пор тих. Посмотреть на них вновь не решается. Она не бездушна, каким был отец, тот ради цели шёл по головам, а последствия теперь расхлёбывать дочери. Некоторые, успевшие сбежать в первый день катастрофы учёные, по сей день не имеют понятия, что Ми Намгун два года как мёртв. Хёнмук к этому числу относится тоже. Поэтому мозг держит картину жестокого человека, способного всадить пулю в лоб за любое лишнее слово. Нельзя сказать, что Хёрин бы устроил вариант с распространением информации по всему миру, однако несмотря на отсутствие власти у Сокхуна в качестве президента, иметь с ним дел желания нет. А они обязательно появятся, если внезапно в эфир пустят выпуск о произошедшем в мало кому известном городке в заднице страны десять лет назад. Чонгук уверен, что убивать их не станут, не с таким руководителем уж точно, и всё же рисковать не решится. Его руки сжимают чужое тело, и за этим человеком он последует хоть на край света. Если мнение Чимина изменится, то и в гроб готов не меньше. — Что будет с остальными выжившими? — Хосок видит неспособность парней продолжать диалог, так что берёт дело на себя. — Ничего, если дело не дойдёт до огласки, а им точно вряд ли поверят. Бóльшую опасность представлял только Чимин, но мы и не ожидали, что после выхода за границу записи сотрутся самостоятельно. Это облегчило задачу. Значит слежка за ними шла с первого дня возвращения в город, раз и про камеру всё известно. Они выжидали подходящего момента, пока одиночество квартиры не станет идеальным местом для похищения. Хёрин, в некотором роде, поступила разумно. Сейчас Чимин понимает насколько сильно ему была необходима правда, и утерянное время, в основном для Чонгука, не оставило загадок, которые унёс бы за собой в могилу. Правда среди всех, именно оба Чона должны были реагировать подобным образом, но не Чимин. Слёзы безостановочно продолжают течь, но, наконец, дарят облегчение. Наверное людям действительно не стоит знать подробностей, да и всю историю в целом, иначе начнётся хаос. — Чуть дальше Тэгу, за городом, есть дом. Можете поселиться там или купить квартиру в самом центре, неважно. Пока всё бесследно не замнётся, вам лучше не возвращаться. Мы дадим знать, когда сможете. Снова уезжать, оставлять дом, семью, друзей. Чимин думал по возвращению проблемы кончатся, останется самая малость – из полученных кадров создать документальный фильм, доказывающий существование города и его кошмаров, но тогда, пересекая линию границы прямиком к свободе, он не представлял насколько всё закрутится. Они стоят в чёртовой стеклянной коробке, а напротив дочь, по сути, биотеррориста. Не будь всё так секретно, хоть бери и пиши сценарий, фильм окупится, сто процентов. — Что насчёт видео? — когда Пак всё же приходит в себя, то поднимается, вытирая глаза рукавом. — Я могу продолжить снимать? — Можешь, но не затрагивай тему Сайлентвуда. Скажи, что исчезновение было экспериментом или что-то в этом роде. Хотел отдохнуть. Вам, блогерам, поверят. Хотя для меня удивительно, что ты до сих пор этого хочешь. Заброшенные места не будут вызывать у тебя допустим... плохие воспоминания? Когда вопрос произносят вслух, появляются сомнения. Картинка серых улиц, разрушенных домов, засохших пятен крови, паутины – это периодически скачет перед глазами. Чимин не уверен в собственных силах, понимает, что как раньше снимать шутливые ролики, в напоминающих ужасные дни местах не сможет. Руки будут дрожать, дыхание учащаться или вовсе останавливаться. Он дома, но всё ещё не чувствует безопасность. Видимо специалист нужен не только Чонгуку, и тянуть с этим не стоит. Так дойти до паранойи можно всего одним шагом. Одновременно с этими мыслями борются и другие. Само обещание Чонгуку продолжать снимать. Может после внезапного возвращения большинство подписчиков покинут канал, так и не получив ответы, кто-то настрочит кучу комментариев с вопросами, задизлайкают видео, не оценят новый формат. Останутся самые преданные, понимающие, позже пропажа забудется, ведь любимый блогер вернулся, продолжает радовать видеороликами, а что ещё для счастья надо? Впрочем, Чимину хватило трёх минут разобраться в лабиринтах разума, лишь бы их скорее выпустили из этой коробки. — Справлюсь. У нас сутки на переезд, верно? Мы можем идти? Я хотел повидаться с родителями. — Конечно. Мы вернём вас в квартиру, — она переходит глазами на молчаливого Хосока. — Тебе есть куда ехать? — Ага, — выдаёт безэмоционально. — Спустя десять лет думаю пора навестить бабушку в Пусане. — Тогда надеюсь мы больше не встретимся при подобных обстоятельствах, — женщина кому-то кивает в стороне. Там не видно, панель сбоку не прозрачна. — Надеюсь мы не встретимся вообще, — успевает сказать Чонгук, замечая как из углов начинает выходить газ. Голова кружится. Прекрасно, выйти самостоятельно было смелой догадкой. Ну и немного глупой.

***

В квартире они оказались за считанные секунды. Надо же, Чонгук уж думал после приезда в Сеул, вырубаться будет только после тяжёлых дней от отсутствия сил. Может бы на работу устроился или ещё что. В итоге агенты компании любезно оставили их в комнате на одной кровати. Здесь Чон ещё не был. Свет от закатных лучей слаб, но именно он заставил ресницы вздрогнуть, и через пару минут парень уже потирал переносицу, осматривая интерьер и особенно – две висящих над столом с игровым компьютером кнопки Ютуба. На сто тысяч и миллион подписчиков. Прежде, чем взглянуть на настенные часы, уловив половину девятого вечера, Чонгук слышит рядом копошения, сразу поворачиваясь к парню. Чимин держится за голову – эффект ещё не отошёл. Это его комната, так что сразу становится спокойнее. В момент появления первого слабого запаха посеялся страх, что слова были пустышкой и от них просто быстро избавятся. Очнуться – уже маленькая часть победы. — Который час? — первый вопрос, сорвавшийся с чужих губ. — Пол девятого, Тэхён ещё не приезжал. — Хорошо, — кивает, поднимаясь с кровати. — Я... пока соберу некоторые вещи. Поедем на машине, как раз заберу свою, если осталась у родителей. Обязанности разделились. Давние, покрытые пылью и неприятным плотным запахом шкафа вещи, Пак засовывает в чемодан, пока Чонгуку досталось забрать всё по мелочи. Посуду, к примеру, они могут купить и в Тэгу, только есть здесь стоящая немалых сумм со всех посещённых стран мира. Поэтому-то и одежду забирает не всю. Лишь самые любимые толстовки, штаны и обувь. Пол часа пролетают незаметно. Чимин даже, пока придумывал куда лучше засунуть свой ноутбук, испугался звонка в дверь, позабыв о приходе Тэхёна. С одной стороны он ждал с ним очередной встречи, с другой же, не хотел снова нагружать новостями. Да, теперь, по сравнению с бесследным исчезновением, они могут созваниваться, Ким в свободное время приезжать, не всё ведь потеряно. Рано или поздно они вернутся в Сеул, и эта мысль служит спасательным кругом. Так что когда входная дверь открывается, от обдуманных планов становится немного легче. — Снова привет, — он коротко машет с улыбкой, проходя за порог. Ещё не подозревает, что новости ждут не самые лучшие. — Ого, круто смотрится, цвет тебе идёт. Я кстати договорился, можете встретиться с ним завтра и- — Не можем, Тэ, — Чимин прерывает не резко. Наоборот, как-то неловко опустив голову. Теперь улыбка друга сползает. — Н-ну тогда послезавтра, — друг всё ещё молчит. — Эм… Через сколько тогда? — Те люди нашли нас, — Чимин переходит сразу к делу. Видно, как большие глаза тут же в надежде переходят на Чонгука. Может он скажет, что это розыгрыш, неправда, чушь собачья. Но тот кивком подтверждает. Перед тем, как Ким желает открыть рот и закинуть вопросами, следуют короткое, на время вновь лишающие дара речи слова: — У нас сутки, чтобы уехать в Тэгу. Это поможет остаться в живых. Его руки, всё это время держащие камеру, чего кстати Чимин не замечал, безвольно падают вдоль тела. Рыба, выбравшаяся на сушу, в попытках вернуться к прежней обитаемой среде часто дышит, раскрыв рот. Таким выглядит Тэхён в попытках сформулировать один вопрос, однако это невозможно. Вопросов сотни, тысячи, а времени обсуждать каждый нет. Когда-нибудь Чимин всё расскажет. Не побоится осуждения за то, что стоящий за спиной Чонгук является его партнёром, с подробностями перескажет что довелось пережить, и каким образом удавалась постоянно оказываться в адекватном сознании, хотя тут ответить крайне сложно. Разговор возможен, потому что абсолютно любая точка планеты намного лучше, чем Сайлентвуд, откуда даже при желании невозможно получить информацию. — Ты больше не вернёшься? — голос Тэхёна словно ломается. Сейчас он похож на очень вымотанного усталостью человека. — Вернусь через пару лет. Но тебе не привыкать меня ждать, да? — пытается разрядить обстановку шуткой, только напряжения она не снимает. Тэхён всё так же с болью в глазах смотрит в чужие. — Спасибо за помощь, но ты можешь попросить оформить документы через звонок? У нас мало времени. Я готов доплатить. — Что-нибудь придумаю... это возможно, — поджимает губы, вспоминая о вещах в руках. Посмотрев на камеру, тут же протягивает вместе с небольшой упаковкой. — Ты забыл в моей комнате. И я купил тебе новую карту в телефон. Чимин долго рассматривает камеру, как инородный предмет. Будто бы не ради неё чуть не погубил себя и Чонгука в торговом центре, оставив на верхнем этаже. Тот день точно никогда не исчезнет из памяти. Всё же он принимает с неловким «спасибо», сразу направляясь укладывать в чемодан. — Что насчёт родителей? — Собирался заехать утром перед отъездом. Кивок. Тэхён часто отходил от некоторых вещей с молчанием, пока мозг окончательно не переварит, но сейчас поступает немного иначе, указывая Чонгуку кивком в комнату. Скорее всего обговорить насчёт документов. Впрочем, Пак уверен – проблем не возникнет. А вот одна серьёзная всё-таки есть. Утром предстоит тяжёлый разговор с родителями, ведь сын вернулся спустя два года, чтобы снова исчезнуть.