Silentwood

Небо в эту ночь покрыто прозрачными, словно сладкая вата облаками. Лунный свет пробирается сквозь белые занавески, их покачивает от прохладного ветра из приоткрытого на ночное проветривание окна. На часах давно за полночь, а Чонгук не может уснуть. Важный день в школе, итоговый тест, после которого перейдет в старшую. Он должен стараться не ради одобрения или гордости родителей, а только ради себя. Ради будущего, в котором видит себя на вершине. Со способностью быть обеспеченным и ни в чём не нуждаться, как родители в последнее время. Запах апрельской уличной свежести крадётся к ноздрям. В ночное время появляются силы, мотивация что-то делать, причём совсем не то что нужно. Начать заниматься спортом, поддерживать красивую фигуру, правильно питаться, выучить новый язык, утвердив в голове, что с утра начнёшь этим заниматься, а как стрелка часов переваливает шесть утра, хочется спать и на всё просто забиваешь. У Чонгука так было не раз, но сегодня хочется решать. Читать больше, запоминать. Поэтому девяносто пятая страница учебника по биологии перелистывается, а оставшиеся три ждут своей очереди. Он вдыхает запах недавно скошенной травы во дворе: отец возился с ней до ночи, запускает на самое дно лёгких, а затем выдыхает, не понимая почему захотелось слабо улыбнуться. Странно на мозг влияет тема размножения, стоит побыстрее заканчивать. Чонгук громко зевает, захлопывая книгу и откидывает к стене, решая сделать пятиминутный перерыв. Встаёт с кровати, дабы размять конечности после трёхчасового непрерывного лежания, и подходит к окну, чуть не получая сердечный приступ от силуэта под ним. Надо же, давно Юнги не заглядывал так поздно. Если быть точнее, то никогда. — Что ты тут забыл? — рука сжимает ткань футболки в области сердца, а вторая край подоконника. Было правда очень страшно. — Пришёл позвать тебя гулять, — Юнги, словно ребёнок сложивший руки за спиной, с улыбкой перекатывается с пяток на носки. Чонгук оборачивается посмотреть на часы возле шкафа и хмурит брови. — В пол второго? — Ага. Ночью вид красивее. Ладно, за год дружбы с этим человеком странностей стало появляться ещё больше. Но разве это заботило? Чонгуку хочется проводить с ним больше времени, вот только есть одна проблемка. — Не могу, сегодня итоговый тест, — голос искренне расстроенный. Чонгук никогда ни с кем не гулял в такое время. Это точно было бы незабываемо. — Какой ты зануда, Чонгук, — засовывает руки в карманы, подняв голову к небу. — Ты ещё так молод, перестань просиживать свою жизнь только за учёбой. Кто знает, что случится завтра? Не попробуешь вкус настоящей жизни. Повзрослеть успеешь всегда, а это время... — вздыхает, — оно не вечно. Интересно, как часто родители говорят подобное детям? Чонгук не раз видел блеск в глазах мамы по наступлению праздников, особенно Рождества. Они будто менялись местами. Чон взрослеет, уже не ощущает от этого волшебство, сказку, ту атмосферу, от которой испытывал искреннюю радость. А родители наоборот. Украшают ёлку, выбирают подарки, с удовольствием накрывают на стол. Может в такие моменты они вспоминают себя в его возрасте? Их время прошло, на плечах работа, ответственность за сына, налоги, нет свободного времени, ведь даже весь отпуск уходит на хозяйство. Будто так им хотелось жить. Родить Чонгука в двадцать, а потом погрузиться в рутину, поставив свои желания на второй план. Тогда в чём Юнги не прав? Большинство учащихся ненавидят школу, думают дальше будет проще, хотят вкусить плод взрослой жизни, а пути назад найти не смогут. Мысленно Чон согласился, ведь даже в силу своих лет уже смотрел на детей помладше с завистью. Конечно, в первых классах беззаботной жизни было куда легче. — Философ Мин? — посмеивается, полностью открывая окно, чтобы было проще говорить. — Слишком заумно для тебя. — Да иди ты. Спускайся, ну, — машет на себя, — хочу кое-что показать. — Если мне влетит от родителей- — А ты сделай так, чтобы они не узнали, — складывает руки на груди, кивая на подоконник. — Быстрее, у меня дома тоже дела есть. — Интересно какие? — залезает в окно, спрыгивая на траву. Повезло, что невысоко, да и закрыть удаётся. — Снова мяч по площадке гонять? Чонгук определённо стал смелее в общении. В первые дни и слова нельзя было вытянуть. Юнги вообще думал, что никогда разговорить не сможет, а год спустя молится, чтобы тот закрыл рот, лишь бы не подкалывал дикой любовью к баскетболу. Хорошо, что он старше и может дать лёгкий подзатыльник, после которого Чон замолкает аж на целых десять минут. — Стану известным, только посмей попросить автограф, — пригрожает пальцем, а Чонгук чешет затылок, пока пытается сдержать смех. — Что? — Хён, бред это всё, — начинает идти по траве, выходя на тротуар. Мин быстро догоняет. Так как именно он позвал гулять, то слегка опережает, чтобы показывать дорогу. — Знаменитыми становятся через постель. От такого заявления Мин резко повернул голову. Брови нахмурены в непонимании, даже недовольстве. Он продолжает идти, только передом к Чонгуку. Руки держит в карманах, на улице прохладно. — Ты где эту ерунду услышал? — Да все так говорят, — жмет плечами. — А ты что, баран, чтобы следовать за мнением стада? Своего нет? Юнги определённый тот тип друзей, который заставляет днями напролёт думать о его словах. В этом раунде снова урвал победу, поэтому с лёгким смешком разворачивается, продолжая идти нормально и вдыхать свежесть ночной прохлады. В кармане куртки он обычно таскает пачку сигарет. На этот счёт Чонгук тоже молчать не умеет, особенно, когда он её достаёт. — Такими темпами твои лёгкие и одного матча не выдержат. Юнги, засунув сигарету в зубы, чиркает зажигалкой пару раз, пока кончик не загорается оранжевым цветом. Затягивается, выпуская дым в воздух и снова смотрит на Чонгука. — Опять же, случиться может что угодно. И поверь, — бьет пальцем, стряхая пепел, — погубят меня уж точно не сигареты. Авария, внезапная болезнь, да даже сейчас вдруг метеорит упадёт. Так что это, — показывает сигарету, — самое безобидное. — Что с тобой такое? — Чонгук запутался в непонимании. Они всегда находят темы для разговоров, в основном об вышедших новинках фильмов или обсуждают подслушанные от девчонок сплетни в столовой. А сегодня... всё иначе. — Просто дочитал одну книгу. Смех Чонгука точно слышал весь район. Он держится за живот, пытается отдышаться, а друг лишь закатывает глаза, вновь затягиваясь дымом. — Смейся, смейся, я хотя бы читать нормально умею, — пытается подшутить, только и на это у Чонгука ответ находится. — Я удивлён, что вообще умеешь, — более менее успокоившись ловит на себе строгий взгляд, сразу стирая улыбку с лица. К этому моменту они как раз доходят до большого здания с неоновой вывеской голубого цвета. Там изображён кит. Пазлы в голове мигом складываются и выдают общую картину, когда Мин делает последнюю затяжку и, туша сигарету об стену, кивает в сторону окна почти под самой крышей. В этот момент лицо Чонгука надо было видеть, такого страха он не испытывал никогда. — Нет, не говори, что- — Ага, — тянет с ухмылкой, забираясь на мусорный бак. Он большой, прямо как во всяких американских фильмах. — Давай, я подсажу, — протягивает руку, подзывая двумя пальцами. Чонгук идти не решается, ему в последнюю очередь хочется проблем с законом. Он, конечно, глубоко внутри жаждет побывать там, лицезреть красоту собственными глазами, ведь цена за билет слишком завышена и знает об этом весь город, но вдруг поймают? Слухи пойдут по всей школе, родителям придётся всё разгребать, ещё и штраф выпишут. Сплошные минусы, так для чего Юнги рискует? — Чонгук, ты же хотел там побывать. Сто долларов за билет – воровство, сейчас камеры не работают, у нас есть возможность, — про видеонаблюдение он успел выяснить у друга, работающего в тех поддержке. — Я выбрал эту ночь ради тебя. Ради Чонгука никто никогда ничего не делал. Почти все слова парня он обычно пытается подстебать, но сейчас не пророняет ни единого. Судорожно выдыхает, обтирая вспотевшие ладони об штаны и подаёт руку, быстро забираясь на бак. Окно до сих пор высоко, так что Мин выполняет обещанные ранее действия: складывает руки в замок и ждёт, пока Чонгук осмелится залезть. В последнее время они стали реже гулять, Чон отдалился, когда нашёл крышу и проводил там время до окончания заката. Может это один из способов вернуть всё на свои места? Ведь Мин прекрасно знает насколько друг любопытный и как сильно хотел посетить этот океанариум. Окно оказывается открытым. Чонгук старается держать равновесие: не очень удобно стоять на чужих плечах, кажутся такими хрупкими. У Юнги пару лет назад была травма на левом, а после операция. От этих мыслей Чон чувствует себя паршиво, так что старается как можно быстрее пролезть внутрь, что получается через пару минут. Он приземляется на кафельный пол, достаёт телефон, включив фонарик и видит справа возле стен белые раковины с зеркалами, а слева туалетные кабинки. Не может быть, он и правда внутри... Ещё без людей и совершенно бесплатно. Разве не мечта? Только он думает как старший будет забираться без помощи, как тот уже приземляется рядом, отряхая следы чужих кроссовок с плеч. Подмигивает на приоткрытый рот Чонгука и идёт к двери, попутно включая свет со своего телефона. Впереди длинный коридор, и стоит Чону переступить порог, пройти немного вперёд, осветить всё впереди белым светом, так ноги прирастают к полу от вида, впечатывавшегося в мозг. Тут нет синей подсветки, как обычно бывает днём во время экскурсий, но и этого достаточно, чтобы потерять дар речи и забыть как дышать. Весь коридор окружён большим стеклом до самого потолка. Да даже сам потолок состоит из него же, и главное впечатление производят морские обитатели. Парни будто в тоннеле, спрятаны от другого мира, невероятно красивого, заставляющего лёгкие сжиматься ещё сильнее. Сколько тут видов рыб? Наверное сотни. Табличек не меньше, о каждой написано через шаг. Юнги как раз подходит к одной из них, потому что Чонгук, кажется, двигаться не собирается. Он увидел настоящую акулу, о чём вообще может идти речь? — «Название семейства каменные окуни обусловлено обитанием этих рыб у каменистого дна, среди кораллов и растительности, где они при охоте используют маскирующую под камень и кораллы раскраску тела. Большинство каменных окуней – хищные морские рыбы, максимальная длина которых у разных видов варьируется от трёх-четырёх сантиметров до почти трёх метров, а масса тела у некоторых достигает четырёхсот килограмм», — читает Мин, поднимая глаза к рыбе за стеклом и усмехается. — На тебя похожа. Проплывшая вдаль акула сразу перестала интересовать. Хотелось посмотреть и понять в чём схожесть, только помимо огромных глаз, пялящихся в ответ, Чон ничего не увидел. Не хочет оскорблять рыб, но лицо у этой какое-то... глупое. — И чем же? — Глаза бы свои видел, сразу понял. Ты когда удивляешься, они становятся такими же огромными, — слегка стучит по стеклу, и окунь сразу поворачивается в его сторону. — Говорю же, один в один. Чонгук в долгу не останется. Крепче сжимает телефон, освещает каждую часть этого огромного аквариума и проходит чуть дальше по коридору. Сложно найти кого-то похожего на Юнги, но глаза почему-то сами устремились наверх и над собой Чон увидел ската. Чёрт возьми, да они же близнецы. У Мина часто такое же безэмоциональное каменное лицо. — Это ты, — указывает пальцем, слыша смешок. — Спасибо за комплимент, — друг закидывает руку на его плечо и хитрую улыбку младший узнает из тысячи. — Не хочешь посмотреть на это... как все? Чонгук молчит. В голове имеется парочка догадок, что именно под этим подразумевал парень, но есть в их дружбе одна фишка. Если на вопрос молчание длится более десяти секунд, ответ звучит сам. — Я могу включить свет. Минут на десять. — Серьёзно? — блеск в глазах, широкая улыбка, попытка понять не шутка ли это. Чонгук так по-детски мил, что Юнги сдаётся, позволяя уголкам губ приподняться. Кивает. Что-что, а за слова отвечать умеет. — Но это опасно. Нас могут увидеть. — Не забывай где мы находимся. Хуже уже не сделаем, — убирает руку, начиная задом идти вдаль коридора. — Жди здесь, — наказывает пальцем и, развернувшись, исчезает во тьме, оставляя Чонгука смотреть в спину. К лицу приливает кровь. Чон часто ощущает в присутствии парня много странностей. Они могут шутить как ни в чём ни бывало, друг друга подкалывать, но если кто-то попытается оскорбить Чонгука, Мин медлить не будет. Одного яростного взгляда из-под бровей хватит, чтобы поставить на место. Иногда он покупает сладости в столовой, хотя никогда сам не ел. Очевидно, позже они оказываются возле подноса младшего. Юнги – неизведанный остров. Его трудно разговорить на личные темы, но только перед одним человеком он способен раскрываться. Чонгук в силу невеликого возраста дураком не является. Он что-то чувствует, и эти чувства пугают. Не Юнги, не то, что между ними происходит, а возможные последствия. Желания стать мишенями для издёвок совершенно нет. Возможно это их единственная ночь, проведённая вместе, потому что как поступать иначе Чон не знает. В разговорах он не силён. Это страшно. Лучше разделять спокойствие с самим собой на крыше и дать обоим остыть. Понять, кем друг другу приходятся на самом деле. А пока Чонгук полностью не загнал себя плохими мыслями, решает почитать некоторые таблички, чтобы немного ознакомиться с морскими жителями этого места. Где-то написано слишком много, а где-то от силы пара строчек. На третьей фонарь становится бесполезным, так как голубой свет освещает весь коридор и аквариум. Чон уверен, что сегодня потеряет сознание от такого количества эмоций внутри. Выходит, рыб в сотни раз больше, чем казалось в темноте. Впервые парень чувствует жжение в носу. Не хватало тут расплакаться: быстро смаргивает как раз к тому моменту, как Юнги расслабленным шагом возвращается к табличкам. Реакцией Чона он доволен, видно по лицу. — Удалось удивить? — с самодовольной ухмылкой Мин опускает взгляд на надписи, планируя найти за стеклом рыбу прилипалу. — Ты всегда полон сюрпризов. Теперь в этом месте другая атмосфера. Парни решили поиграть в игру, кто быстрее найдёт нужную рыбу. Например, Чонгук выбирает табличку, называет «мурёна» и оба должны за отведённые десять секунд её отыскать. Детские глупости, не так ли? Но их и не назовёшь взрослыми людьми. А было бы так, что с того? Каждый взрослый имеет право словить ностальгию и подурачиться, главное не переборщить, чтобы не показаться дураком в глазах других. Похожая на угря рыба в серой с чёрными пятнами окраске первой попадается на глаза Юнги. Он тут же указывает на неё пальцем, а Чонгук тихо негодует под нос. Тоже увидел, просто не успел первее показать это. Последующие раунды проходят всё быстрее. При включённом свете некоторые рыбы вышли из своих укрытий и найти труда не составляло. На седьмом раунде Чонгуку надоело, не такая у него реакция, так что победа досталась Мину. Баскетболист, что с него взять. — Спасибо за сегодня, — говорит Чонгук, не отрывая взгляд от проплывающей возле стекла Арапаймы. — Не думал, что смогу попасть сюда так быстро. — Всё для тебя, Чонгук, — Мин, в своей любимой позе: с руками в карманах куртки, так же не отрывает глаз от своего отражения в стекле, иногда метая на акулу неподалёку. — Нам пора уходить, думаю удача отдала нам все свои силы. Нельзя не согласиться. Пробраться в одно из самых известных мест города во тьме ночи, увидеть ранее недосягаемые глазу красоты и остаться до сих пор незамеченным – звучит чем-то невозможным. Об этом никто не будет знать, только Чонгук и Юнги, кивком указывающий в конец коридора. Не хочется прощаться с этим местом, но выбора нет. Последний раз окинув весь огромный аквариум взглядом, младший шагает следом за другом к двери с табличкой служебного помещения, но даёт себе слово, что когда-нибудь сюда обязательно вернётся. Неважно каким способом: сегодняшним или потратив деньги. Ради такого вида хочется рисковать и отдать последние копейки. То, что Мин взломал дверь ничуть не удивило. Он и Чонгука однажды обучил этому приёму. На ночь школа закрыта и спортзал само собой. Именно сильная помешанность Мина на тренировках заставляет идти ва-банк и ставить репутацию, место в команде и статус на кон. Он не боится попасться, так как всегда уверен в своих силах остаться незамеченным. Дверь вскрывается очень просто, тренироваться надо только здесь, ведь каждая игра, даже важные для школы чемпионаты проходят именно на этом поле. Юнги выключает на щитке использованные ранее кнопки, и свет тут же гаснет. Чернота вновь захватывает в свои объятия, что только фонарь разрезает её небольшой белой вспышкой. Пора возвращаться. Чонгук уже собирается пойти в сторону уборной, через которую оба попали внутрь, но рука Мина хватает за запястье, отвечая кивком на удивлённый взгляд в совсем противоположную сторону. — Выйдем через главный, я не прочь посмотреть чему тут ещё можно удивиться. Тем более друг успел рассказать, что со внутренней стороны дверей можно оключить сигнализацию. — Но... — Чон замолкает, кажется, что-то обдумывает, слегка опустив глаза в пол, но потом решительно кивает, уже с большей уверенностью смотря напротив. Верит. — Да, идём. Лестница располагается совсем рядом. Чонгук хотел бы поторопиться, только вот Юнги спускается прогулочным шагом, будто они не влезли в закрытое здание посреди ночи и их совсем не повезут в полицейский участок, если поймают. Чтобы отвлечь всё ещё сидящее внутри беспокойство, младший рассматривает картины на стенах по пути на первый этаж. Конечно, помимо подводного мира ничего не изображено, океанариум как-никак, но удивиться навыкам художников успел. Иногда кажется, что люди своими руками создают что-то невероятное. А вы когда-нибудь задумывались о том, что практически всё, окружающее нас, создано человеком? Как могла прийти мысль о производстве автомобилей? Первого телефона? Микроволновки? Прогресс никогда не стоит на месте, всё двигается вперёд, появляется что-то новое, более невероятное. Многие думают, что через десять лет вместо асфальта машины будут покорять воздух, а роботы заменят человека. Через сто, двести, да хоть тысячу лет, но нас это ждёт. Чонгука посещали подобные мысли. Застанет ли он эту эру? Не застрянет же в одной, какая глупость. Первый этаж встречает большим залом со статуями морских обитателей. Их здесь около десяти, свет фонаря попадает не на все. Двери выхода виднеются неподалёку, как раз, где касса. Юнги решает осмотреться, а Чонгуку остаётся всё так же молча следовать за ним. Статуя огромного синего кита располагается в самом центре. Парни рядом с ним кажутся маленькими тараканами, и это пугает. Встретить его среди океана один на один звучит жутко. Спустя минуту молчания Юнги собирается открыть рот, чтобы пошутить, вот только шум за спиной быстро разворачивает обоих в сторону главного входа. Охранник. У Чонгука слабеют ноги. Он медленными шагами отступает назад, совсем забывает о включённом на телефоне фонаре, который может запросто их выдать, так что эту часть Мин берёт на себя. Свой выключил сразу, а у Чонгука прикрыл рукой, за плечи затаскивая парня за статую. Что ж, они не слабо влипли. — Хён, что делать? — шепчет Чон, с третьего раза засовывая телефон в карман. Сейчас они в полной темноте. Только стук ботинок мужчины раздаётся неподалёку и слабый свет от его фонаря. — Выходить как заходили, — в тоне ни намёка на беспокойство. Он выглядывает из-за части статуи, оценивая обстановку. Остальные статуи расположены в шахматном порядке и полностью помогут скрыться. Отлично. — Я отвлеку, а ты иди на второй. Встретимся в уборной. Чонгук не успевает переварить информацию, как Мин перебегает к другой статуе. В полуприседе подмигивает другу и надевает на голову капюшон толстовки, полностью скрывая лицо в темноте. С чего вдруг заделался в ниндзя? Это не игра, перезапуск будет невозможен. Как бы глупо не поступал старший, Чонгук благодарен. Их не поймают, если действовать аккуратно и сообща. С таким девизом он терпеливо ждёт сигнала, ведь охранник сдвигаться с прохода к лестнице не планирует. Проходит пару секунд, парень точно не считал, но Юнги делает смелый шаг. Резко выбегает на открытую местность и свистит, сразу получая ослепляющий свет фонаря в лицо, от которого прикрывается рукой. Мужчина кричит «стоять!», а тот делает в точности наоборот, быстро несясь в другую часть здания. Там тоже была какая-то дверь, Чонгук, кроме изученных за это время локаций, ничего другого не знает. Остаётся надеяться, что друг не забежит в тупик и не попадётся. Чон не простит себе такой исход. Были тут вдвоём, значит и отвечать должен каждый. Воспользовавшись моментом, парень сразу выбегает к лестнице, стоит охраннику исчезнуть за захлопнувшейся с грохотом дверью. В темноте легко врезаться, не хватало ещё и снести дорогостоящую вещь, чтобы потом не расплатиться. В общем, Чонгук снова включает фонарь и, уже видя общую картину порожек, бежит по ним наверх. До уборной не так далеко, вот только сердце успокаиваться не собирается. В ушах отдаёт так, что оглохнуть можно и не услышать шаги позади. Чон дышит через рот, в панике оборачивается с надеждой никого не увидеть и замедляя шаг открывает нужную дверь, тихо закрывая за собой. Можно выдохнуть. Столько адреналина разом вызывает в теле дрожь. Фильмы ужасов не казались такими страшными, как этот момент, ведь Юнги неизвестно где и вернётся ли вообще остаётся загадкой. Пока остаётся ждать, Чон решает вымыть вспотевшие ладони в раковине. Кладёт телефон фонарём вверх, а сам смотрит на своё отражение. Зрачки расширены как у наркомана, прекрасно. Эта ночь запомнится надолго, и когда с улыбкой будет вспоминаться момент впервые увиденных за стеклом морских жителей, то потом сразу ощущать чувство страха. Если Юнги не вернётся, то... Всё хорошее от этой ночи забудется совсем. Вода охлаждает. Парень умывает и лицо, так как кожа сравнима с печью. Судорожно выдыхает, прикрывает глаза, сжимая края раковины и прислушивается. Стуки в ушах – от сердца, ещё одни тихие – от воды, капающей с лица на раковину, а какие-то глухие вдалеке... Глаза тут же открываются. Рука хватает телефон, а ноги несут в первую попавшуюся кабинку туалета, которая закрывается уж слишком громко. Приходится выключить фонарь и залезть на крышку унитаза, в надежде, что это были галлюцинации от самовнушения или Юнги. Только хорошие варианты отпадают, стоит услышать те самые ботинки. Они массивные и скрипят при ходьбе. Чонгук понимает, что не должен издавать звуков. Никаких. В такие моменты время застывает. Перед аварией, когда на тебя летит встречная машина; под водой с последними остатками воздуха; после сильного избиения на грани потери сознания. Все эти примеры могут привести к смерти, но Чонгука же не убьют. Мозг не может это воспринимать. Стоит цель – не попасться, и её необходимо выполнить. Как и бывает в его жизни всегда. Губы давно сжаты в тонкую полосу, мокрая рука упирается в стенку кабинки, а ноги снова начинают дрожать. Свет фонаря проникает под дверцу, рядом слышится громкий скрип. Кабинка рядом открылась, а Чонгук зажмурился. Всё происходит так медленно, так растянуто, что начинает тошнить. Парню кажется сейчас не выдержит и выйдет сам, лишь бы быстрее всё закончилось и отвезли домой. — Приём. Нашёл кого? — голос из рации мужчины звучит с помехами. Он шепчет «господи», прежде чем ответить. — Нет. Один сбежал, другой чёрт знает где. Ботинки оказываются под дверью кабинки. Кабинки Чонгука. Он открывает глаза, они расширяются, пока холодный пот противно щекочет шею. — Ну они же ничего не украли? Не сломали? — Вроде нет, — пожимает плечами, кладя руку на ручку дверцы. — А, ну тогда возвращайся. Пиццу привезли, сейчас повтор вчерашнего матча будет. Эти небось домой побежали. Чонгук не верующий, но помолился всем Богам, когда охранник сделал два шага назад. — Пиво взял? — Обижаешь меня такими вопросами. Мужчина усмехается и идёт к выходу. — Тогда выезжаю. Хлопок двери сопровождается глубоким громким выдохом Чонгука. Кажется вся футболка пропотела насквозь. Он тут же спрыгивает с унитаза и вылетает из кабинки, хватаясь за раковину, чтобы удержаться. Получилось. Их не нашли. Невозможно поверить, эти мысли вызывают смех. Возможно истеричный, немного громкий, отчего ладонь сразу накрывает рот, но такой облегчающий. Через минуту Чонгук успокоился, ещё раз умылся и решил написать Юнги сообщение, но эту идею прерывает он сам. Мин заходит внутрь с таким же расслабленным лицом, но заметив Чонгука и посветив фонарём в его сторону, пустил смешок. Они не перекидывались словами, а в такой же тишине перелезли обратно на улицу, где стало ещё холоднее. Чонгук потирает ладонями плечи: его лёгкая кофта полная ерунда по сравнению с тёплой курткой парня. Может он слишком пялился или у Мина душа добрая, но по пути домой друг накинул куртку на чужие плечи, со слабой улыбкой смотря в большие глазки. Ну точно как та рыба. Кто ж знал, что через десять лет навыки, полученные Чонгуком в этой маленькой игре в прятки пригодятся по-настоящему? И не для того, чтобы спастись от обычного охранника. В этот раз, чтобы сохранить свою жизнь.