Последняя надежда стен

      Это что-то невозможное. Тело ломило от боли и холода, любое шевеление приносило дискомфорт. Пальцы на руках практически не разгибались, не получалось сделать даже малейшего. С губ сорвался болезненный стон, и я разлепила глаза, стараясь осознать происходящее. Видеть пространство очень непривычно, словно одну мою половину отрезали или накрыли чёрной пеленой. С трудом поднесла руку к лицу и нащупала повязку на лице, что закрывала левый глаз.       В комнате довольно-таки темно: никаких окон, только блёкло-серые стены, один настенный факел, моя койка и пустой стол, на котором ничего не было. Рядом даже стула не находилось. Где я? Нужно восстановить последние события: вместе с Ханджи мы преследовали Бертольда, а после он решил обратиться, несмотря на ещё живого Райнера, что находился прямо под нами. Взрыв. Была уверена, что не переживу, но мне удалось упасть в колодец следом за Моблитом и Зоэ. А что было потом? Люди Дегэйра. Каким-то образом они следили за сражением, но ведь в поисках Райнера разведчики облазили весь город, где они могли скрываться так долго?       Прикрыла глаз, прислушиваясь: за дверью не было никаких голосов и шагов, а ещё ни одного окна и сыростью воняло. Единственная мысль подталкивала на то, что меня притащили в Подземный город. Здесь меня точно никто не найдёт, значит, нужно выбираться самостоятельно. Приподнялась на локтях, прикусила нижнюю губу до крови, чтобы сдержать порыв крика. На моей шее не было кулона, вот почему тело не регенерировало. В попытке встать меня встретил провал, и я с грохотом упала на пол, болезненно заскулила. С глаза скатилась слеза, пока я старалась осмотреть свою одежду: свободные штаны, тёмная рубашка, волосы были распущены и перепутаны. Задрав штанину, увидела большое количество ожогов, как и на руках. Скорее всего, и на лице. Больше меня беспокоил глаз, который я не могла открыть, но и с этим придётся разбираться потом.       Подняться не получилось, и я начала ползти к двери, перебирала ногами и буквально тащила своё тело на одних локтях. Дотянулась до ручки и аккуратно приоткрыла дверь, тогда в меня молниеносно вперились две пары глаз.       — Очнулась, — ни грамма радости, сухая констатация факта. Отец отложил книгу на стол и поднялся с дивана, после чего кивнул другому мужчине, и тот быстро ушёл. — Дети всегда возвращаются к своим родителям.       Его голос резал уши. Короткая фраза быстро вывела из себя, но я продолжила смотреть на приближающегося ко мне мужчину.       — Оливеру ты можешь сказать то же самое? — эта вытекающая желчь согрела и через боль моё лицо окрасила ухмылка.       Дегэйр присел на корточки подле меня, и комнату рассёк звук от звонкой пощёчины. Правая сторона лица начала гореть, и я тяжело вздохнула, стараясь не потерять сознание из-за общей слабости. Ну, что же, я знала, что наша встреча будет отнюдь не семейным мероприятием, но всё равно было неприятно.       — Видимо, ты уже полноценно окрепла, раз язык произносит такое. Не переживай, моя горячо любимая дочь, я займусь твоим воспитанием. У нас будет много времени.       У нас будет много времени…       Страх неосознанно пробрался дальше, глубже, кричал, что выход отсюда для меня закрыт, но надежда помогала держаться. Я должна понять, для чего этот человек притащил меня сюда и какие цели преследовал. Уверена, он не собирался воскрешать своё семейное древо, а значит, на меня определённо намечены какие-то планы. С чего он решил, что я буду потакать его слову? Через всю собственную неприязнь подняла глаза, чтобы посмотреть на Дегэйра. Не знаю, какие ответы я хотела найти в этой бездне, но взгляду предстала лишь холодная пустота и раскалённая уверенность собственных действий.       — Сейчас ты задаёшься вопросом, зачем ты здесь. Что же, я рад, что ты спросила, — он улыбнулся и поднялся на ноги. Прошёл до стола, немного хромая на правую сторону, и, даже несмотря на это, он всё ещё был крепким мужчиной с атлетичным телосложением, только глубокие морщины на лице выдавали слабину возраста. Быть может, если окрепнуть, то я смогу одолеть этого человека. Вопрос в том, какая у него армия? — Видишь ли, твоё рождение украло у меня мою жизненную цель. Ты оказалась воровкой с первыми глотками воздуха этого мира, и я ненавидел тебя всё твоё взросление, пока не понял, что смогу подчинить. И ты, Адалин, росла такой послушной умницей: невзрачной, преданной семье, готовой на всё ради слова отца. Что же с тобой сделала разведка?       — Открыла глаза на правду, — прошипела, пытаюсь принять более уверенную позу, чтобы не лежать грузом на полу. Получилось прислониться к стене, но дыхание быстро сбилось.       — Правду? И в чём же заключается твоя правда? Убивать титанов, спасти человечество от поддельной угрозы, какие цели, — он театрально раскинул руки в стороны и поднял со стола две кружки. — Твои товарищи двигаются со скоростью престарелого старика, единственная польза из-за твоего поступления в разведкорпус — открытие второй половины координаты. Как там зовут того мальчишку? Эрен, если не ошибаюсь?       — Ты не имеешь права даже произносить его имя! — хотела прокричать эти слова, но получился рваный шёпот. — Я обрела настоящую семью.       — Твоя настоящая семья стоит перед тобой. Остальное — пустое заблуждение, перестань вести себя как ребёнок. Как-никак, из тебя должны были слепить солдата, — спокойный голос Дегэйра только усугубил и взрастил мою внутреннюю злость. — На чём это я остановился? Ах, да, на том, что ты украла у меня самое ценное. Адалин, твоя координата принадлежала мне, а после твоего рождения я перестал её чувствовать. Наше единственное различие в этом бремени — меня не беспокоили стены, а ты слишком чувствительна к ним. В нынешних реалиях для меня это только на руку.       Сказанное не укладывалось в голове. Это просто невозможно, но в эту секунду я не чувствовала ни капли лжи в его словах. Значит, мой отец некий фанатик, преследующий собственные цели. Осталось узнать какие именно. Возможно, он поведает обо всём мне лично, раз решил пролить свет и на такую тайну.       — Я должна радоваться? — постаралась разговорить мужчину, задавая обычные вопросы.       — Конечно, ведь ты снова со мной. Я не мог подчинить себе координату и овладеть её полной силой, потому что вторая часть была спрятана, оттого будущее, которое было для меня доступно, являлось настолько размытым и неточным, что опираться на него полноценно я просто не мог, иначе бы был идиотом и умер ещё в Марли, — он хмыкнул и налил в одну кружку неизвестную тёмную жидкость. — Но кое-что подсмотреть мне всё же удалось, и ты поучаствуешь в последующем.       — Я не собираюсь потакать твоим безумным планам. Рано или поздно меня найдут, ты не сможешь спрятать меня в этом месте.       — Какая же глупая, маленькая девочка, — Дегэйр поднял стакан и двинулся в мою сторону. — Знала ли ты, что у Подземного города есть ярус куда ниже его самого? Здесь тебя никто и никогда не найдёт. До самого конца ты будешь со мной, выполнишь своё предназначение и займёшь моё место.       Ещё ниже? Сказанные слова болезненно резали любые надежды на спасение, но всё оставалось в моих руках, нужно лишь отыскать этот самый выход. Вероятно, получится добраться до приюта, в котором я забирала детей вместе с Флоком. У них должна оставаться письменная связь с Хисторией, быть может, я смогу послать весточку. Главное продержаться до этого времени. Занимать место этого фанатичного человека я не собиралась, в нём меня пугало всё.       — И в чём же заключается моё предназначение? — склонила голову вбок, съезжая по стене ниже. Как бы я ни хотела, но держаться без кулона получалось плохо.       — Показать правильные события и направить Эрена в нужное место. Вам ведь удалось установить мысленную связь? Уверен, так ты и догадалась о наличии координаты внутри себя. У тебя получалось управлять этим парнем. Вопрос лишь в том, знала ты, что делаешь, или была в неведенье?       — Понятия не имею, о чём ты, — отвела взгляд в сторону, нормализовала дыхание, чтобы никак не выдать себя этому человеку.       — Адалин, мы можем поступить по-хорошему или по-плохому, — Дегэйр убрал с моего лица прилипшую прядь. — Решать тебе.       — Пошёл ты.       — Знаешь, как люди заезжают лошадей? — от холодного тона мужчины у меня скрутило желудок, но я по-прежнему не смотрела в его сторону. — Они ломают животное, его волю. Так поступают и с людьми, ведь это самый действенный метод. За хорошее поведение я буду позволять тебе надевать кулон, за плохое тебе придётся несладко. Насколько быстро ты сможешь осознать, что выхода отсюда нет, настолько быстро тебе станет проще жить. Ты моё творение, и я доведу дело до конца.       — Поэтому ты так снисходительно относился к Оливеру в нашем детстве? Ему разрешалось многое, в отличие от меня, — прокряхтела, заваливаясь на бок, дышать становилось всё труднее, будто лёгкие горели.       — Оливер появился на свет из-за моего научного интереса. Если я смог родить ребёнка с одной половиной координаты, то, возможно, получится добыть и вторую? Но мальчонка меня разочаровал. Оказался бесполезным грузом и лишним ртом, благо судьба расставила всё на свои места.       — Убийца! Ты не заслуживаешь права жить после всего сказанного! — на последних силах сорвалась на крик, глуша физическую боль. Моральная заполонила собой всё, стоило мне вспомнить маленькие ручки брата, его голос и добрые глаза, то, как он всегда помогал мне во всём и был рядом. Научный интерес. В комнату вошли двое мужчин и небрежно схватили меня под руки, волоча из дома. — Я лично убью тебя, мерзавец! Ты хуже животного, даже кислорода жаль на тебя тратить!       — Вразумите её немного и заприте. Я вернусь за Адалин позже, — Дегэйр никак не отреагировал на мою боль, лишь отдал приказ своим псам и отвернулся, выпивая напиток. По моим щекам стекали слёзы.       Снаружи было так же темно, холодно и сыро. Много разных небольших домиков, кузниц и бродящих людей, которые даже не смотрели в нашу сторону. Видимо, это весьма привычное дело, когда двое амбалов тащили девушку по грязной земле, выворачивая её руки.       Моё тело бросили в угол, и в живот тут же прилетел первый удар. Ловить удары от кулака было не так болезненно, нежели от тяжёлого сапога, прилетевшего на скорости в солнечное сплетение. Кислород окончательно покинул меня, судорожными глотками я старалась поймать воздух, но ничего не получалось. Один из мужчин бросил в мою сторону какую-то фразу и закрыл дверь из металлических прутьев, но до ушей ничего не дошло. Я на последних силах дотянулась до скомканного, тонкого пледа и укуталась в тряпку, пропитывая его своими слезами.       Мне нельзя сдаваться, я должна выбраться отсюда. Борись или умри. Борись или умри. Борись или умри. Борись или умри. Борись или умри. Борись или умри. Борись или умри. Борись или умри. Борись или умри. Борись или умри. Борись.       Или.       Умри.       Проснулась от тяжёлого кашля, из-за чего пришлось сплёвывать небольшие сгустки крови в угол, старалась не запачкать ею единственную вещь, что грела меня. Вздрогнула, замечая сидевшего за моей камерой незнакомого парня. Из-за кромешной тьмы не получалось разглядеть лицо, только силуэт. Он тут же потерялся, явно не думал, что я так быстро его раскрою. Не успела ничего спросить, он быстро выпрямился и ушёл в другую сторону. На его месте заметила маленькую булку хлеба. Собралась по кусочкам и начала ползти, благо камера, в которой меня держали, была чертовски маленькой. Хлеб оказался черствеющим, но даже это было для меня удивлением. Я не имела никакого понятия, чем питались люди в Подземном городе, но в нынешней ситуации вкус от булки был прекраснее мясной похлёбки.       Услышав звук от приближающихся в мою сторону шагов, я протиснула остатки булки в рот и, не пережёвывая, проглотила всё, пока отползала обратно к углу. У прутьев остановился мужчина, смерил меня недовольным взглядом и открыл замок ключом.       — Пора мыться, — сказанное не подарило облегчения, лишь больше страха за будущее. Незнакомец прошёл в камеру и крепко обхватил моё предплечье, сразу дёрнув наверх, поднимая ослабшее тело. — Идём.       Хотелось сказать, что он переоценил мою возможность к передвижению, но не стала тратить на это силы, так как меня буквально потащили, точно так же, как и привели в это место. Колени больно скреблись о неровную поверхность, я на инстинктах вцепилась в его руку, стараясь передвигать ногами, но стопы подкашивало, от чего получалось только повиснуть. Все накопленные силы благодаря сну ушли целиком на то, чтобы добраться до душевой живой. Да и душем это место назвать никак нельзя: небольшая бочка с ковшом и дырявая штора, прикрывающая будущее нагое тело от лишних глаз. Рядом с бочкой стояла деревянная табуретка, на которую меня посадили, а на единственном крючке висели мочалка и полотенце. Руки мужчины уже потянулись к моей рубашке, но я остановила его.       — Справлюсь сама, у меня есть на это силы, — наглая ложь, лишь бы чужие руки не прикасались ко мне. От одной мысли меня начинало тошнить, доводя до спазмов. — Подождите меня снаружи.       Он хмыкнул и зашторил занавеску, оставляя меня в одиночестве. Тяжело сглотнула и начала развязывать шнуровку на груди, избавляя себя от вещей и белья, которое, на мои молитвы, было прежним. Значит, меня не видели голой, это безусловно радовало. Чтобы окончательно всё с себя стянуть, необходимо встать, иначе я залью вещи водой. Набрала побольше воздуха и поднялась. Ноги тут же подкосила острая боль, падая, я накрыла лицо руками, чтобы не расшибить голову.       — Эй, Грег, в сторону, я здесь сам, — ещё один незнакомый голос, но более спокойный и молодой, нежели охранник, который приволок меня.       — Только не церемонься с ней. Эти отродья сверху слишком разбалованы дарами жизни, нам ей другой приём нужно устроить.       Звуки удаляющихся шагов, и шторка отъехала в сторону. Тут же накрыла рукой оголённую грудь, а другую выставила перед собой.       — Не смей! Я сама справлюсь, оставь меня! — предупредительный крик, но парень лишь устало вздохнул.       — Уверен, что не потревожу тебя. И хватит орать, я хочу помочь, — его тон и манера разговора напоминала Леви, сердце тут же болезненно сжалось.       Подняла лицо и застыла: высокий парень, волосы тёмные, напоминали цвет земли после дождя, виски и бока сбриты практически под ноль, остальная часть волос взъерошена. На лице был большой шрам: от лба, через бровь, задевая глаз и касаясь подбородка — белая полоска прошедшего когда-то сражения или местной драки. Только увидев глаза, поняла сказанные им слова. Он слепой. Словно ощутив на себе мои разглядывания, незнакомец поправил волосы, и чёлка тут же скрыла половину шрама и часть глаз. Он наклонился и аккуратно поддел меня под руки, ногой пододвинул табуретку и опустил меня на неё, а затем стянул с ног спущенные вещи.       — У меня в руках вся одежда, или нужно снять что-то ещё? — его взгляд был опущен в пол, а руки повесили снятые вещи на перекладину за шторой.       — Повязка на лице, но не знаю, стоит ли мне её снимать, — собственный голос дрогнул, и я поджала губы, продолжая прикрывать грудь одной рукой, словно блекло белые глаза могли что-то увидеть.       — Буду лить воду, а ты мойся. Когда закончишь — скажи.       Парень взял ковшик и зачерпнул воду, кончиками пальцев невесомо коснулся моей головы, наверное, для того, чтобы понять, где именно я находилась. Нагретая вода начала литься на волосы и тело, сначала она больно жглась из-за остывшего тела, но потом стало приятно. Подставила лицо к потоку, забывая о наличии повязки, и просто потёрла себя единственной мочалкой и куском мыла. Всё ещё ощущала стыд из-за присутствия человека рядом, что буквально мыл меня, но я должна пользоваться любой благодатью в этом месте. Кто знал, когда вновь получится вот так ополоснуться, я совершенно не представляла, что меня ждало и к чему нужно быть готовой, сил не хватало даже на такие малейшие движения, чего говорить о побеге. Мне точно придётся пробыть здесь какое-то время, чтобы окрепнуть.       — Всё, — подала голос, отложила мочалку в сторону и стянула с крючка полотенце, медленными движениями промокнула тело. — Спасибо.       Не отвечал, только ждал, прислушиваясь к моим копошением с полотенцем, а после помог натянуть все вещи обратно. Трусы вырвала из рук, на это пришлось отыскать силы, иначе мой дух будет окончательно разбит. Всё остальное, включая нагрудные бинты, делал он.       — Держись рукой за моё плечо, я тебя подниму, — парень дал команду, и я послушно перекинула руку через него, когда его опустилась и крепко обхватила мою талию. Одно движение, и меня подняли, неуверенно перекладываю часть веса на ноги, а другую на его тело. — Тебе нужно разработать ноги, иначе будешь ползать.       — Сама знаю, — ответить получилось грубо, но меня злило всё происходящее. Я ненавидела быть беспомощной, а сейчас иного не получалось, и это буквально выводило из себя. — Куда ты меня поведёшь?       — К твоему отцу.       Медленными шагами мы начали двигаться в сторону самого крупного здания, что здесь были. Не сказать, что дом был большой, просто он немного выделялся на фоне остальных, скорее всего, из-за того, что вместе с Дегэйром там жили его сторожевые псы. Мой сегодняшний помощник тоже входил в их число, нельзя об этом забывать. Несмотря на его слепоту, шли мы точно к указанному месту, а точнее, к двери, мне даже захотелось расспросить его об этом, но быстро себя отдёрнула.       — Как тебя зовут? — подняла лицо, чтобы заглянуть в глаза, забываясь, что это могло его как-то задеть или даже оскорбить. Я должна была знать имя того единственного человека, который не относился ко мне как к животному. Пока что.       — Аарон.       Короткий ответ, и я просто кивнула самой себе, заходя в дом. Дегэйр сидел в кресле, перед ним на диване расположилось трое мужчин, все замолчали сразу же, как только мы вошли внутрь. Аарон посадил меня на свободный стул и вышел из здания, закрыв за собой дверь. Поджала губы, осматривая присутствующих.       — Должно было пройти достаточно времени, чтобы следы войны оставили на тебе отпечаток, поэтому держи, — отец поднялся и подошёл ко мне, достал из кармана кулон и завязал его на моей шее. — Знакомьтесь, господа, моя дочь Адалин. Вскоре она войдёт в курс дела, как только будет готова, а пока относитесь к ней как к рядовому, без поблажек. Любое отклонение от правил — наказание.       — Да, босс, — тот, что был с рыжими волосами, поднялся, небрежно окинул меня взглядом и покинул комнату вместе с другими товарищами.       — Тренировки начнём завтра утром, — Дегэйр сорвал с моего лица повязку и откинул мокрый кусок ткани в сторону. — Зрение на этот глаз восстановить не получится, учись адаптироваться. Завтра посмотрю, на что ты способна, и будем решать, как двигаться дальше. Ты будешь моим сторожевым псом, поэтому постарайся приятно удивить. Свою еду нужно отрабатывать, Адалин, иначе придётся несладко.       — Как радушно, — прошипела, отворачиваясь. По телу растекалось приятное электричество, кристалл на шее определённо работал, восстанавливал раны. Меня очень пугал факт того, что я ни черта не видела на левый глаз, слепота до безобразия пугала. Очень непривычно, будто теряла координацию, даже не вставая на ноги. — Могу задать вопрос?       — Слушаю тебя, — мужчина вернул внимание к моей персоне, отложив из рук бумаги.       — Когда твои люди забрали меня из колодца, что было с остальными? Смогли ли уцелеть после появления колоссального титана? — нижняя губа предательски задрожала, что не укрылось от глаз наблюдающего. — Хотя бы кто-то?       — Забудь об этом, дочь моя. С этими людьми отныне тебя больше ничего не связывает, а беспокоиться и переживать можешь только за себя, — Дэгейр нахмурился и поднялся с дивана, ровными шагами добрался до входной двери и два раза постучал. Она отворилась, и на пороге появился Аарон. — Проводи Адалин в её камеру, девочке нужно поспать перед завтрашним боем.       Без возможности сдерживать влагу, несколько слёз предательски скатились по щекам, но я тотчас их смахнула, самостоятельно поднялась на ноги и медленным шагом добралась до парня, закрывая за собой дверь. Он невесомо сжал меня под локоть, направляя.       — В твоих интересах принять нынешние реалии как можно скорее, — Аарон подал уставший голос, тон казался безразличным, но сказанное вывело из себя. — Ломать будут больно.       — Я не хочу ничего слышать от услужливых псов этого варвара! — грубо скинула его руку, на что он не выразил и грамма сопротивления. Пара блеклых глаз продолжала смотреть в мою сторону, хоть ему и не удавалось увидеть вихрь эмоций, который начал быстро потухать. — Извини, я не должна была так говорить. Ты на данный момент единственный не оскорбляешь меня, и я не имею понятия, как ты здесь оказался. Слышала, что в Подземном городе тяжело жить.       — А здесь и нет тех, кто живёт, — парировал ровным тембром голоса и продолжил идти дальше. — Только выживание, девчонка с неба.       Последнее не прозвучало грубо, но я не стала ничего отвечать на это, продолжая преследовать Аарона молча до самой камеры, а там вновь осталась наедине с собственными мыслями и тревогой, в кромешной тьме. Скорее всего, это был прямой приказ отца — забирать факелы и оставлять меня в объятиях черноты и одиночества. Во всяком случае, это было куда лучше наших с ним диалогов. Засыпать сегодня было страшно, я не знала, что за испытания начнутся с завтрашнего дня и как я буду наказана, если решу не исполнять приказов.       Кончиками пальцев аккуратно дотронулась до кожи вокруг левого глаза, мягко провела к брови, стараясь физически нащупать причину слепоты. Кусок стены на моей шее никак не помогал вернуть зрение, а значит, в этом Дегэйр не соврал — мне необходимо научиться адаптироваться. Каковым являлось моё отражение? Насколько меня изуродовало превращение Бертольда? Поджала колени к подбородку и обхватила ноги руками, прикрыла глаза. Что случилось с остальными ребятами? Переживания скрутили тело, пробирались глубже, оставляя за собой склизкие следы тревоги. Получилось ли у Леви расправиться со звероподобным? Догадывались ли о том, что я всё ещё жива?       Ведь никто и никогда не бросит поиски на мёртвого человека.       Мёртвых отпускают.       Не спасают.