Vaincre | Победить

Сентябрь

Only blue talk and love Remember How we knew love was here to stay

— То что лето закончилось, еще не ощущалось, когда Ремус увидел Регулуса, стоящего в аэропорту, с багажом для Нью-Йорка и рюкзаком, перекинутым через одно плечо. — Что ж, — сказал Регулус, слегка переминаясь с ноги на ногу, — вот и все. Ремус рассмеялся: — Это будет потрясающе, Редж. — Возможно. Надеюсь. — Так и будет, — сказал Сириус, — но, если тебе что-нибудь понадобится, мы... Сколько? В четырех часах езды? Ремус кивнул: — Да, ты можешь позвонить. Регулус рассмеялся: — Вы двое похожи на взволнованных родителей. Сириус тоже засмеялся: — Я рад, что теперь мы хотя бы знаем, как это звучит. Выражение лица Регулуса изменилось, напряглось. Он кивнул, казалось, на мгновение замер в нерешительности, а затем сделал два шага вперед и обнял Сириуса. Сириус тоже замер, держа руки в карманах, а затем крепко обнял младшего брата. — Знаешь, это не твоя вина, — услышал Ремус тихое бормотание Регулуса. — Я действительно не думаю, что ты оставил бы меня там. С ними. Сириус издал неразборчивый звук, и Ремус сделал шаг назад, чтобы дать им пространство и не уверенный, борется ли он со слезами или с улыбкой. Раньше он просто думал о том, как мог бы убить родителей Сириуса и Регулуса, если бы у него была такая возможность, но теперь, видя, как далеко зашли братья, он не был уверен, что они вообще стоят того, чтобы тратить на них время. — Возвращайся домой иногда, хорошо? — сказал Сириус. — D'accord? — Ouais, — сказал Регулус. Они медленно отстранились друг от друга, у обоих были немного блестящие глаза. Сириус влажно рассмеялся, вытирая лицо. — И заведи хороших друзей. Регулус поднял бровь. —Я думаю, это должно быть хорошим выбором. Сириус протянул руку Ремусу. — Хорошие друзья — это хороший выбор. — А, — Регулус поправил свой рюкзак на плече. — Конечно. — Позвони, когда приедешь, — добавил Ремус. — Моя мама точно хотела бы, чтобы я это сказал. Регулус махнул им рукой. — Ладно, хватит о родительских вещах. Я пошел. Сириус крепко держал руку Ремуса, пока они смотрели, как Регулус проходит через охрану, а затем исчезает, нацепив наушники. Он сделал длинный, рваный вздох. — Merde. — Люблю тебя, — улыбнулся Ремус, потянувшись, чтобы вытереть слезу со щеки Сириуса. Сириус посмотрел на него сверху вниз. — С ним все будет хорошо. — Да, — кивнул Ремус. — Он прощает меня. — Нет, — сказал Ремус, —он сказал тебе, что ты никогда не делал ничего плохого. Сириус вновь посмеялся сквозь слезы, фыркнув. — Верно. Ты прав. Ремус приподнялся на носках, чтобы поцеловать его в щеку. —Хочешь поужинать? — Ouais. Звучит превосходно. Они бродили по улицам, что были по-летнему теплыми, прохладным из-за вечера и приближающегося сентября. Ремус разрывался между готовностью отпустить лето и одновременно нежеланием, чтобы оно заканчивалось. ~ Как хорошо снова услышать переполненный стадион Хогвартса, а, Дин? Пусть даже на предсезонную игру против наших соседей из Нью-Йорк Рейнджерс. Правда, Ли? Мне нравится это послеотпускное ощущение, и я знаю, что нашим Львам оно тоже нравится. Особенно интересно посмотреть, что могут предложить наши новые таланты. Болельщики впервые увидят Люпина и Рейса, двух наших... Ну, я полагаю, что новичок — не совсем подходящее слово для Люпина, как и для Рейса. Мы уже привыкли к лицу Люпина, хах. Привыкли. Но не привыкли к тому, что, по слухам, у него очень быстрые ноги. Что касается тестов, то есть. Верно, тест на велосипеде. А также на силу. Кто знает. Сезон может получиться очень интересным. Ремус уставился на телевизор, висевший на стене, и медленно крутил педали на велотренажере, согревая ноги. Он чувствовал себя странно и избегал любых средств массовой информации, чтобы избежать необходимости говорить об этом. Он с ужасом ждал что будет после игры. Каждый раз, когда он пытался думать, что сказать, его мысли уходили в пустоту. Я счастлив быть здесь. Я никогда не думал, что окажусь здесь. Другая половина его мозга пыталась понять, что это не просто предсезонные тренировки, к которым он привык. Там будет не только его команда, его друзья. Не то, чтобы это была серьезная игра. Никто не стремился к жестоким схваткам во время предсезонной игры. Главное было разогреться. Ремус был благодарен за это. Он не знал, что будет чувствовать, когда наденет джерси. Когда он выйдет на лед. Он достаточно нервничал на фитнес-тестировании. — Ты буквально самый быстрый парень здесь, — сказал Финн после того, как он слез с велотренажера с наивысшим результатом. Это заставило его почувствовать себя лучше, но он знал, что не успокоится, пока тренер не назовет его имя в карточке. — Лупс, — сказал Логан, пересаживаясь на велосипед рядом с ним. — Я все время сталкиваюсь с тобой. Ремус улыбнулся. — Похоже, у нас похожие программы разминки. — Похоже, — кивнул Логан, увеличивая мощность, — нервничаешь? Ремус кивнул. — Да. Нервничаю. Логан кивнул, но промолчал, и Ремус был ему благодарен. Все пытались переубедить его, в том числе Сириус, и он любил их за это, но в то же время это было и приятно. — Я тоже, в каком-то смысле, — сказал Логан, и они обменялись улыбками, а затем снова посмотрели на Предсезонное шоу Гриффиндора. — Хорошо, — тренер Артур Уизли хлопнул в ладоши и жестом указал в ту часть комнаты, где стояли помощники тренера и персонал. Вся раздевалка была наполнена разнообразной энергией — нервной, возбужденной — и она распространялась и на тех, кто не был в форме. — Мы все знаем Муди. Мы все знаем наших тренеров. Мейсона, Александру и Дэна. Мы все знаем наших физиотерапевтов, или лучше сказать новых физиотерапевтов, — раздалось несколько смешков. — Ларс и Лэйла. — Двойное Л, — воскликнул Томас. Лэйла подняла два больших пальца вверх, а Ларс оставался невозмутимым, скрестив руки. С момента прибытия, он почти ничего не говорил, кроме случайных шуток, произносимых без тени улыбки. — Кто теперь у нас серьезный капитан, а? — прошептал Томас, наклонившись, и Ремус подавил улыбку, взглянув на Сириуса... На лице которого было почти такое же сосредоточенное выражение, он сидел совершенно неподвижно в нескольких кабинках дальше, после Томаса и Джеймса. Ремус оглядел раздевалку, сделанную в форме полумесяца. Кейси и Лео на противоположных углах были готовы. У Финна и Лео были общие AirPods. Ремус знал, что Кейси много работал летом, восстанавливая бедро, укрепляя и повышая гибкость. Он знал, что Лео был рад быть его запасным, но ему также было интересно, что думает Лео обо всех тех играх, которые он провел в плей-офф, только для того, чтобы теперь снова оказаться на скамейке запасных. Такое случалось со многими ребятами — некоторых вызывали в команду из-за травм, а после выздоровления отправляли обратно в резервную команду. Но Ремус считал, что с вратарями дело обстоит иначе. Он надеялся, что тренер не оставит Лео сидеть на скамейке запасных слишком долго. — Кто набирает первое звено? — спросил тренер и протянул Сириусу карточку. — Кэп? Ремус не сразу понял, пока не раздались аплодисменты, что он может быть громким вместе с остальными, и несколько раз постучал по своей кабинке, когда Сириус поднялся, его волосы были убраны назад бейсболкой. Как только он повернулся к ним с карточкой, его глаза нашли глаза Ремуса, и у Ремуса перехватило дыхание от его ухмылки. — Итак, парни, первое звено, — сказал Сириус. —У нас Потс. Хлопки. — Тремзи. Томас барабанил по своей кабинке. Сириус улыбнулся. — Я. Финн засунул два пальца в рот и присвистнул. — И на защите Олли и Тимми. Пока парни снова начали переговариваться, Ремус наблюдал, как Сириус передал карточку обратно тренеру, и снова поймал его взгляд, подняв бровь. Сириус показал номер Томаса и Джексона. Ремус кивнул сам себе. Это может быть третье или четвертое звено, и он хорошо играл с ними обоими на тренировках. Это имело смысл. Он мог работать с ними. И это означало, что он сможет наблюдать за Сириусом. По крайней мере, это не изменится. — Хорошо, — засмеялся тренер, снова надевая очки и поворачиваясь к другим тренерам. — Переодевайтесь, переодевайтесь. Ремус уже несколько раз сидел в своей кабинке. Для промо-фотографий в начале лета — в первый раз, когда он надел джерси, прямо поверх костюма и галстука. Но сидеть в ней сейчас, натягивая щитки на голую грудь перед игрой, игрой, где он будет соревноваться с другими игрокам НХЛ... Это было совсем другое. — Ты один из таких? — Томас фыркнул, похлопав Ремуса по голым ребрам. — А липучка не царапается? Ремус рассмеялся. — Не могу отказаться от старых привычек. Томас поднял бровь. — Или сейчас самое время завести новые. — Не после такого года, как прошлый, — сказал Ремус. — О, — присвистнул Томас, затягивая шнурки своих коньков. —Ты настолько суеверен. — Я стараюсь не быть таким, — сказал Ремус. — Но снова играть... Кажется, это во мне просыпается. Ремус повернулся, чтобы надеть штаны, поправил щитки и майку, пока все не стало удобно. Он посмотрел на свою джерси с номером шесть, гордо висевшую на вешалке, и улыбнулся про себя, но затем взялся за коньки. От вида джерси сердце подскочило к горлу. Он приберег ее напоследок. — Пойдемте, парни, — позвал Паскаль, стоя у двери, чтобы удариться по дороге кулаками и похлопать шлемы на выходе. Ремус зашнуровал коньки, туго затягивая их на заклеенных носках, а затем, наконец, снял с крючка свою джерси. Он не стал тратить время на то, чтобы смотреть на нее. Это заставило бы его задуматься, и, хочется верить, ему еще не раз придется надевать эту джерси. Она скользнула по его наплечникам, он подоткнул ее сзади и взял шлем. — Мне нравится, что Лупс просто ухмыляется сам себе, — фыркнул Финн, уходя в туннель. Ремус пожал плечами и поискал глазами Сириуса. Он уже выглядел так, словно все его мысли были заняты льдом, даже для игры с такими низкими ставками. — Знаешь, — сказал Ремус, когда команда начала выходить в туннель. — Раньше я выходил последним. Напряженный взгляд Сириуса посветлел и глаза стали более мягкими серыми. Он переминался с одного конька на другой. — О? Не знаю, знал ли я об этом. Ремус наклонил голову, улыбка промелькнула на одном уголке его губ. — Ну? Что мы будем делать? Сириус просто уставился на него. — Я... Я иду последним. Ремус разразился смехом, наклонившись, чтобы столкнуть их шлемами. Он смутно услышал вспышку фотоаппарата и улыбнулся. Он хотел эту фотографию. — Видел бы ты свое лицо, малыш, — прошептал он и взял свою клюшку со стойки, прежде чем догнать Джеймса. Он услышал, как Сириус разразился смехом — в нем определенно было какое-то облегчение — и последовал за ним. Шум толпы на стадионе Хогвартса становился все громче. Ремус почувствовал, как Сириус приблизился к нему. — Готов, mon loup? — тихо спросил он, как раз перед тем, как туннель открылся перед прожекторами. Ремус не знал, услышал ли Сириус его "да" за ревом, когда команды вступила в море красного и золотого, но потом ноги оказались на льду, он сделал круг, Рейнджеры были на другой стороне. В ночь открытия Ремус знал, что он будет проходить этот круг один, вместе с Коулом. Первая официальная игра новичка в НХЛ. Это казалось нереальным. Он не мог избавиться от ощущения, что слишком стар для этого, но он знал, что многие парни делали это в его возрасте. Не обязательно было быть восемнадцатилетним. Он подхватил шайбу и направился к воротам, пытаясь решить, поможет ли это отгородиться от шума или позволить ему взять над ним верх. Парни были настроены на игру. Ремус взглянул на Сириуса, чувствуя себя странно без него рядом. Но он был в центре льда и, как обычно, обводил нарисованного там Льва. Ремус не хотел показаться привилегированным. Он не хотел казаться навязчивым. Они не были здесь парой, он знал это. Они были товарищами по команде. Он сделал бросок на Кейси, который поймал шайбу в перчатку, и снова начал обводку, прежде чем оттолкнуться от внешней стороны ворот, как он всегда делал. Он проделывал эту процедуру несколько раз в начале тренировок, но это было ничто по сравнению с тем, когда его окружала толпа — толпа, что была намного больше, чем та, перед которой он когда-либо играл. Кейси запустил в него шайбу, как только он достиг своей первой стойки, и он засмеялся, отбивая ее, пока его внимание не привлек плакат, качающийся над стеклом. Ее держал ребенок, возможно, примерно возраста Джулиана. Я хочу клюшку с автографом неРЕальный, Люпин! Ремус рассмеялся, увидев, что ребенок смотрит на него, и показал ему большой палец вверх, насколько это было возможно в его перчатках, прежде чем поднять свою клюшку. — Секунду, — крикнул он через толпу. Когда он добрался до скамейки, Сириус уже разминался, протягивая ему уже раскрытый маркер. Похоже, Люпин направляется к нему, чтобы подписать пареньку клюшку. Бьюсь об заклад, это хорошее чувство после... —Ох! Блэк приготовил для него маркер. Ремус сунул перчатку под мышку и взял маркер. — Ты видел плакат? — Я вытащил парня к стеклу, — усмехнулся Сириус. — Я люблю тебя, — сказал Ремус, нацарапав свою подпись с номером джерси, который всегда указывали игроки. Потребовалось две попытки, чтобы клюшка успешно пролетела по стеклу, но, смотря на выражение лица мальчика, Ремус попробовал бы и двадцать. — Приятные ощущения, да? — сказал Джеймс, когда прозвучал сигнал к началу разминки, и они уселись на скамейку. — Слишком хорошо, — ответил Ремус. — Первое звено, — объявил тренер, хлопнув по ладони своей карточкой вызова. — 12, 10, 7, поехали. Олли, Тимс, на защиту. Сириус быстро улыбнулся ему, и Ремус покрутил клюшкой перед собой. — Вперед, Капитан. Сириус фыркнул и закатил глаза, отталкиваясь от бортов в сторону центра льда, где его ждал Зибанежад. Приятно видеть такую... Как бы ты назвал это, Дин, от Блэка? Светлую энергию, я думаю, Ли. Сириус хорошо известен в лиге своей энергичностью. Точно. Приятно видеть, как Люпин заставил его улыбнуться перед сезоном, который, скорее всего, окажется для Львов более напряженным, чем обычно, после года Кубка. Один из тренеров Блэка как-то сказал в интервью, что единственное, что чувствует Сириус после забитого гола — это давление, чтобы забить еще один. Ха, звучит примерно так. Ремус затаил дыхание, когда судья бросил шайбу. Сириус вернул ее Джеймсу, который передал ее Логану. Логан перевел шайбу в нейтральную зону, едва избежав Лафреньера. — Здоровенный парень, — сказал Финн, сидящий рядом с Ремусом. Ремус поднял бровь. — Логан? — Не, ну... Так то да, но нет, Лафреньер, — кивнул Финн. — Крепкий как дерево, сколько ему, девятнадцать? С ума сойти. Я не выглядел так в девятнадцать лет. — Ну, — сказал Ремус, когда прозвучал свисток, означающий проброс Рейнджерс. — Люди сравнивают его с Кросби. — Куни, — вызвал тренер, — Люпин, Надо. Первой мыслью Ремуса было удивление. Шок от того, что его поставили во второе звено, несколько ошарашил его, когда он перебрался через борта вместе с Евгением и Джексоном. У него не было времени смотреть на Сириуса, занявшего свое место на скамейке. — Эй, — сказал Евгений, прикрывая рот перчаткой, чтобы Рейнджеры, покидающие скамейки, не могли прочесть по губам. — Я беру Линдгрена. Лупс, давай быстрее, хорошо? Надо, достань шайбу. — Фокс, — предупредил Джексон. — Сергей, береги себя, — сказал Евгений, как будто это было очевидно, и направился к кругу вбрасывания. — Левая сторона, — сказал Ремус Джексону, прежде чем они разошлись. — Я постараюсь расшевелить Кравцова. — Неплохо, — кивнул Джексон. Ремус и Кравцов обменялись кивками, встав плечом к плечу на центральной линии. — Добро пожаловать в НХЛ, — сказал Кравцов с легкой улыбкой. — Спасибо, — ответил Ремус. Кравцов был так молод. Все эти парни были такими молодыми. Он не мог отделаться от ощущения, что у него украли время. Ты когда-нибудь видел столько русских игроков в одной игре НХЛ, Дин? Приятно посмотреть. А вот и первая смена Люпина. Поехали. Шайба упала, и Ремус подтолкнул Кравцова, крутанувшись вокруг него. Его сердце, казалось, выдавливало шум из ушей, пока он не услышал только собственное дыхание. Евгений выиграл фейс-офф. — Кунс! — крикнул Джексон, и Евгений передал ему пас в их собственную зону. Это привлекло Фокса вперед, как Ремус и предполагал, но Сергей был рядом с Джексоном, чтобы перехватить шайбу. Фокс был вынужден развернуться, Кравцов выдвинулся вперед для паса, и это оставило Ремуса свободным для заброса в зону их обороны. Строум попытался обойти его, но Ремус его опередил. Сергей и Джексон попытались передать ему шайбу, но она вышла из зоны. Ремус выругался, когда резко оттолкнулся, чтобы коснуться нейтральной зоны. — 6, 58, 86, выход, Рейс, О'Хара, ЛеБлан, вперед! Ремус вернулся к скамейке запасных, кивнув Коулу, когда тот перепрыгнул через борта для своей первой смены в НХЛ. Смена Ремуса длилась тридцать секунд, которые показались ему десятью, но он тяжело дышал. Финн последовал за Коулом, похлопав его по спине, быстро отобрал шайбу у Хытила и забросил ее в угол ворот Рейнджерс. Ремус едва успел выпить воды, когда прозвучала сирена, и рев Гриффиндора заполнил стадион Хогвартса. Он пихнул в бок Сириуса, который поднял руки. Сириус засмеялся рядом с ним, когда они уселись на скамейку рядом друг с другом. — Ой, — Сириус потер бок. — Не знаю, я переволновался, — засмеялся Ремус. Они протянули перчатки Финну, чтобы он хлопнул по ним, когда тот вышел с линии, зазвучала песня про гол, и толпа скандировала ее вместе с запоминающимся барабанным боем. — Отличное соло, Харз, — сказал Ремус, и Финн усмехнулся. — Спасибо, Новичок. В первом и втором периодах игра шла довольно ровно. У Панарина было три хороших момента, четвертый прошел мимо перчатки Кейси. Сириус забросил грязную шайбу перед самым финальным свистком, и Ремус не думал, что ему когда-нибудь понравится что-то больше, чем улыбка Сириуса, когда он постукивал перчатками по скамейке запасных. Не успел начаться последний фейс-офф периода, как Евгений и Линдгрен сцепились, хватаясь руками в заднюю часть джерси друг друга, когда они сбросили перчатки. Гриффиндор начнет третью игру в меньшинстве. Ремус направился обратно по туннелю к раздевалке, улыбаясь Лэйле, когда опустил перчатки в корзину, которую она держала для сушки. Он чувствовал тепло, его мышцы были напряжены и немного болели. Он жаждал ледяной ванны, но ему также хотелось использовать их еще. Это было наиболее знакомое ощущение. Он улыбнулся, усаживаясь в своей кабинке, и слегка посмеялся над тем, как Евгений накинул ему на голову мокрое полотенце. — Недостаточно стоял на коньках летом, — простонал Евгений. Ремус поднял голову, когда на него упала тень, и был встречен двумя ладонями на своих щеках и теплым, знакомым поцелуем. — J’adore, — сказал Сириус. Ремус засмеялся, взявшись за запястья, где его пульс все еще был быстр после игры. — Отличный гол. — Как здорово вернуться, — сказал Джеймс, натягивая джерси на голову. — Зрители звучат потрясающе. Как дела, Рейс? Коул поднял глаза от того места, где он заново заклеивал носки. — Толпа потрясающая. Ремус почувствовал шлепок по спине от Евгения, полотенце висело вокруг его шеи. — Хорошая смена, новичок. — Кунс, — сокрушенно вздохнул Ремус, а Евгений только дразняще рассмеялась. Ремус чувствовал на себе взгляд Сириуса на протяжении всего перерыва. Он знал, что ему интересно, и уже несколько месяцев интересно, как Ремус играет. Он спрашивал и спрашивал в течение лета, но это касалось суеверий Ремуса — он не мог про это говорить. Ремус взял две новые клюшки из своей стойки и сел обратно. Он начал сосредоточенно обматывать их. — Конечно, твоя работа с лентой безупречна, — вздохнул Томас, качая головой. — Конечно, конечно. Ремус засмеялся, разрывая ленту зубами. — Говори за себя, — усмехнулся Джексон, покрутив клюшку, лента перекосилась и растрепалась. Ремус фыркнул. — Все, что я вижу, это ебаная сахарная трость. Игра в большинстве. Линдгрен вошел в штрафной бокс, по пути сильно хлопнув дверью. — Блэк, — позвал тренер, когда толпа, вооружившись едой, потянулась на свои места, и Ремус ожидал этого. —Тремзи, Люпин, Фокс, Санни. Ремус моргнул. Этого он не ожидал. Ремус перепрыгнул через борта рядом с Сириусом, и стадион, казалось, стал громче. Сириус столкнул их плечами друг о друга, Ремус не сомневался, что на них направлены камеры, и он старался контролировать выражение своего лица. Он не хотел выглядеть слишком довольным или слишком ошалевшим от ощущения того, что катается бок о бок с Сириусом на глазах у толпы. Я думаю, это тот момент, которого многие из нас ждали, Дин. Еще бы! Я не ожидал, что он наступит так скоро. Тренер Уизли сегодня опробует множество различных комбинаций звеньев. Для чего нужна предсезонка? Я слышал, Люпин несколько раз играл в большинстве на тренировках. Сириус поднес перчатку ко рту, придерживая капу. — Попробуем двойной пас? — быстро сказал он. — Да, — кивнул Ремус. — Давай сделаем это. Сириус склонился напротив Зибанежада и игроков Рейнджерс, специалистов по игре в меньшинстве. Все произошло быстро. Ремус привык смотреть на это со скамейки запасных — но, возможно, это было к лучшему. Он видел лед, словно через широкоугольную лупу, Сириус передал пас Логану, а затем шайба оказалась на клюшке Ремуса. Ремус выдохнул, сильно отталкиваясь ногами перед Панариным. Ему нужно было продвинуться вперед, нужно было держаться параллельно с Сириусом. Он почувствовал, как Панарин наступает ему на пятки, но тут Сириус окликнул его по имени. Шестеркин все еще был настороже, готовый броситься в любую сторону. — Loup, — позвал Сириус, как будто они были только вдвоем в подвальном катке. Только толпа была другой, и совершенно безудержной. Ремус передал шайбу Сириусу, который тут же вернул ее обратно. Шестеркин упал, когда Ремус оттянул клюшку назад в обманном движении, а затем вернул шайбу Сириусу, чтобы тот забросил ее в открытые ворота. Руки Ремуса взметнулись вверх, и толпа закричала. Сириус налетел на него, плотно прижав его к бортам. — Ре, — засмеялся Сириус, прижимая их шлемы друг к другу. — Mon loup, mon loup... Логан врезался в них следующим, за ним последовали Адам и Хенрик. Ремус оказался в центре восторженных криков, болельщики колотили руками по стеклу с другой стороны. — Merde, это похоже на плей-офф, — крикнул Логан, прижимая руку к шлему Ремуса. Ремус мог только смеяться, в восторге от этого всего. Вот это гол! Что ж, Ли, не думаю, что нам придется долго ждать, чтобы увидеть первое очко этого молодого человека в регулярном сезоне. ~ — Он купился, — в десятый раз сказал Ремус, передавая Сириусу последнюю тарелку после ужина. — Шестеркин на это купился. Сириус засмеялся, положил посуду в раковину и повернулся, положив слегка влажные ладони на щеки Ремуса. — Ты потрясающий, — сказал он с сильным акцентом, в котором чувствовалась потребность, которую Ремус ощущал в себе с тех пор, как сошел со льда. Сегодня они были на льду вместе. Они вместе атаковали ворота, вместе забивали голы. Игорь Шестеркин попался на их уловку. — Я был так счастлив сегодня, — прошептал Сириус. Ремус закрыл глаза, разрываясь между ощущением того, как Сириус всем телом прижимается к нему во время ликования, и ощущением его теплых рук здесь и сейчас. — Это все, чего я когда-либо хотел, — тихо сказал Ремус и открыл глаза, прижав руки к груди Сириуса. Какое пугающее и прекрасное предложение. Сириус просто наклонился и поцеловал его, нежно и настойчиво. Это был тот же огонь, что и на льду, он вел Ремуса так, что у него внутри все потеплело, а колени подкашивались. Ремус позволил Сириусу медленно вести его вверх по лестнице, и он наслаждался тем, как они останавливались на лестничном пролете, на полпути, чтобы снова оказаться ближе, губы Ремуса на его шее, губы Сириуса у его виска. В коридоре было темно, была включена только подсветка, которая была у их ног. Она освещала Сириуса теплыми лучами, когда Ремус стянул с него рубашку и отбросил ее прямо в коридоре. — Я не говорю, что не буду скучать по Регулусу, — сказал Ремус, когда Сириус наклонился, чтобы нежно прижаться губами к его шее. — Но я не говорю, что не буду наслаждаться возможностью раздевать тебя, где захочу, теперь, когда дом в нашем распоряжении. Смех Сириуса был мягким, немного прерывистым. — Выбирай комнату, я буду там. Ремус тоже засмеялся. — Спальня. Хорошая, мягкая кровать. Сириус провел Ремуса назад через дверь, положив руки на бедра. — Как ты себя чувствуешь? Это была неплохая схватка с Крайдером, во втором периоде. — Хорошо, — кивнул Ремус, но позволил сильным рукам Сириуса сжать мышцы его плеч и спины. Он вздохнул, прижавшись щекой к его груди, — но от этого не откажусь. Сириус поцеловал Ремуса в висок и стянул его футболку через голову. Он увалил его на матрас, и Ремус закрыл глаза, чувствуя губы Сириуса на своей шее, а затем на плече. Сириус поцеловал шрам, которым Грейбек вырвал из тела Ремуса все эти годы в их университете, не позволив Ремусу сделать карьеру в НХЛ — по крайней мере, до настоящего времени. — Интересно, что он думает, — вслух спросил Ремус, и ему не нужно было объяснять, чтобы Сириус понял, что он имел в виду. Ремус запустил пальцы в темные волосы Сириуса, глядя на него. — Мне тоже, — признался Сириус. — А потом я вижу красный цвет и должен перестать думать об этом. Ремус чуть улыбнулся. — Да... Я чувствовал себя плохо за обедом те несколько недель назад. С Коулом. Я действительно уверен, что он подумал, что сказал что-то не то, и я хотел бы объяснить, но это все еще... Это все еще как странная сплетня, понимаешь? Как будто люди могли бы узнать, если бы действительно искали, но никто не смог найти? И я правда не хочу поднимать эту тему, но в то же время я знаю, что Фенрир уже распространил ложь. Сказал, что это была автокатастрофа или... Кто знает. Прости. — Ремус прижал руку к лицу, — боже, я совсем испортил настрой. — Ре, эй, — Сириус приподнялся на предплечье, ложась на бок и продолжая держать их ноги переплетенными. — А настроение такое хорошее, я просто размышлял вслух. — Все в порядке. Поговори со мной. Ты можешь говорить со мной когда угодно. Ремус провел большим пальцем по нижней губе Сириуса. — Хорошо... Да, я знаю это. — Это был важный день, — сказал Сириус. — Знаменательный для тебя. Конечно, ты будешь размышлять о нем. Я думал о своих родителях каждый раз, когда выходил на лед, даже после того, как все наладилось. Я думаю... Я думаю, это просто время. Нужно время. — Сегодня было странно, — наконец признался Ремус. — Я не мог... Я не знал, насколько близко к тебе я могу быть. Открыто, я имею в виду. Я твой парень, ты мой, но мы еще и товарищи по команде. Сейчас так много споров о моем месте в команде, и если ты сделал что-то, чтобы я оказался там... Я не знаю. Я не хочу, чтобы кто-то обвинил тебя в том, что у тебя есть любимчики. Ты этого не заслуживаешь. — Мы оба, — сказал Сириус. — Мы всегда будем и тем, и другим. Ты всегда будешь парнем, которого я люблю. Ты всегда будешь моим товарищем по команде. — Сириус пожал плечами. — Неважно, на льду мы или нет. И мне все равно, если кто-то думает, что я даю тебе привилегии. Мы оба знаем, что это не так. Не так. Ремус издал тихий звук и еще больше притянул Сириуса к себе, заставив его улыбнуться. — Люблю тебя. Сириус позволил Ремусу мягко прижаться поцелуем к своим губам. — Это настроение мне очень нравится. Ремус притих, просовывая руку под его пояс. Сириус целовал его до тех пор, пока щеки Ремуса не стали пылать, а его член, упирающийся в тренировочные штаны, не начал болеть. Ремус все еще слышал, как в его ушах шумит толпа Львов. Ладонь Сириуса накрыла его член и он стянул штаны. Они оба были разгоряченные с порозовевшими щеками. Ремус хотел видеть их вместе. Он притянул бедра Сириуса к своим, сбрасывая одежду, пока не осталась лишь обнаженная кожа. Ремус провел руками по крепким мышцам его спины. Ему пришлось зажмурить глаза, обхватив Сириуса руками и прижавшись к его плечам. Они беспорядочно долго целовались, а губы приоткрывались на судорожных вдохах. — Сириус, — выдохнул Ремус, голос звучал выше, чем обычно. Адреналин, который, как думал Ремус, улетучился после игры, казалось, забурлил еще сильнее. Ремус не мог сдержать улыбку, появившуюся на его лице, а брови были сведены вместе от ощущения, что Сириус потирается о него. Ремус мягко прижал свою лодыжку к задней части колена Сириуса и перевернул их, вызвав у обоих непроизвольный смех, который он запечатал поцелуем, чтобы хранить как любовное письмо. Это были мягкие губы и крепкие руки, прижимающие друг друга ближе, чтобы получить наибольшее удовольствие от теплого трения. Ремус проглатывал стоны Сириуса. Возбуждение нарастало у него внизу живота, и Сириус, казалось, прочитал его мысли. Он просунул руку между ними, скользнув пальцами по его основанию и сжал член. Бедра Ремуса задрожали, и он сорвался, сильно толкаясь в сжатый кулак Сириуса. Сириус кончил следом за Ремусом, и они лежали, задыхаясь, прижавшись лбами друг к другу. Ремус снова прижал их бедра друг к другу, и оба издали тихий стон, а затем смех, когда их члены соприкоснулись, словно вытягивая последние капли оргазма. — Как же хорошо, — пробормотал Сириус, откинув голову на подушки. Ремус медленно двинул бедрами, сползая вниз, а затем поднял голову. Он поправил влажные от пота волосы Сириуса на щеке и поцеловал его. — Установленная связь, чтобы набирать очки, — пробормотал Сириус. Ремус хрипло рассмеялся, зажмурив глаза, и уткнулся лицом в его шею, чтобы перевести дыхание. — Это правда, — сказал Сириус, проводя теплой ладонью вверх и вниз по спине Ремуса. — Та статья, которую мы смотрели. Они расслабились и прочитали немного прессы за ужином, смеясь над некоторыми более эмоциональными авторами и забавляясь над более серьезными. Магнетизм, — написал один. Такое ощущение, что в команде есть те, кто умеет читать мысли, прямо Кросби-Малкин, Кейн-Тэйвз, двойной удар. — Что ж, — сказал Ремус, складывая руки на груди Сириуса. — О чем я сейчас думаю? Сириус сжал губы, делая вид, что думает. — О том... Как свалить с гольфа с Джеймсом и новичками перед церемонией вручения колец во вторник? Ремус фыркнул. — Ну, это определенно в моем списке. Но нет. — Он наклонился, приблизившись к его губам, — это не то. Сириус усмехнулся, и Ремус насладился тем, как удовлетворенно звучал его голос: — Может быть... Мой красивый парень наберет мне ванну и сделает мне чай? Ремус засмеялся в их очередной поцелуй. — Вау, этот журналист был прав. ~ Это выглядит... Может, как вывих колена? Что скажешь, Дин? Уолкер определенно не пытается встать... О, вот и медик. Один из новых сотрудников Львов, поскольку, разумеется, кто-то должен был занять место Люпина. Ах, Уолкер указывает на свою ногу. Чувак, я видел такое выражение лица. Это точно, Дин. А вот и О'Хара, чтобы помочь своему товарищу по команде. Они были в Мэдисон Сквер Гарден, Рейнджеры играли с ними чертовски интересный повторный матч. Логан проехал по периметру к тому месту, где упал Томас, как раз между сменой звеньев. — Дерьмо, — Финн остановился рядом с ним. — Это долбанная предсезонка. Ты видел, что произошло? Логан покачал головой. — Не совсем. Думаю, это было просто неудачное падение. Строум выглядит жалко. — О, так вот почему ты не накинулся на него прямо сейчас. Рот Логана искривился. — У меня нет никакого желания набрасываться на Строма, спасибо. Его глаза нашли Лео на скамейке запасных. В сдвинутом назад шлеме, напряженность, беспокойство в его голубых глазах четко указывали на Томаса. — Ти, — сказал Финн, подкатываясь ближе. — Тебе помочь дойти до раздевалки? Томас поморщился, когда опустился на одно колено. — Да, чувак, спасибо. ~ Томас уставился в темный потолок, сидя на мягком столе в кабинете физиотерапевта, слушая продолжение игры на телевизоре, прикрепленном под самым потолком. В углу стоял аппарат рентгена, его результаты высвечивались на светлом экране. Перелом. Незначительный, но на заживление уйдут недели. Он пропустит начало сезона. Он будет в костюме, когда на стадионе будут поднимать знамя чемпиона Кубка Стэнли. Он скучал по Ноэлль. Свет зажегся так неожиданно, что Томас вздрогнул. — Уолкер, — произнес незнакомый голос. В нем был акцент — шведский, подумал он. Томас прищурился и посмотрел на говорившего. Он был высокий и одет в куртку для персонала, которая ассоциировалась у него с Ремусом. Точно. Ларс. — Я... Привет, — сказал Томас. Его взгляд упал на Лэйлу, которая махнула рукой, проскользнув за мужчиной. — Эй, парень, Ларс, верно? Ларс коротко кивнул. — Приятно познакомиться. Итак, вы, наверное, уже знаете, как все будет происходить. Пара недель. Аспирин подойдет для обезболивания. — Верно, — кивнул Томас. — У нас тут есть бандаж для вас, но я бы отнес все к врачу, просто для второго мнения. Я порекомендую кого-нибудь, — пожал он плечами. —Это было неудачное падение. Мне жаль. Томас моргнул. Он не знал, что кто-то может казаться милым и незаинтересованным. Он нерешительно улыбнулся. — Спасибо. Томас сфотографировал бандаж, как только пристегнул его, и отправил фотографию вместе с хмурым эмодзи. Он только что открыл дверь в раздевалку, сопровождаемый своими новыми костылями, чтобы встретить свою победоносную команду, когда его телефон зазвонил от FaceTime. — Ти, — запыхавшись сказала Ноэлль. Она была прекрасна, ее волосы завивались у лица. — Детка, я все видела. — Все не так уж плохо, — сказал Томас под шум заполняющейся раздевалки. — Ты выглядишь так, будто собираешься куда-то идти, я могу перезвонить, я просто хотел... Мне просто грустно от этого. Это звучало неубедительно в его собственной голове. Он прочистил горло. — Логан, передай привет своей сестре. Логан просунул голову в дверь и высунул язык, затем ушел. — Лоло! — Ноэлль крикнула так, что вся раздевалка услышала, и Логан застонал. — Лоло, — передразнил Кейси, ухмыляясь, и Логан нахлобучил маску на лицо. — Как дела? — спросил Финн, обхватывая его рукой. — Привет, Ноэлль. — Перелом. Пара недель. — Черт, — вздохнул Финн. — Прости, Ти. Это было... — Неудачное падение, — засмеялся Томас. — В точку. — Эй, детка, мы все идем перекусить, но позвоним тебе вечером? Томас кивнул. — Да. Да, конечно. Он старался не чувствовать себя одиноким, когда экран отключился. Он находился в комнате, окруженный людьми. Людьми, которых он любит. Но все равно это чувство появилось.