Vaincre | Победить

Июль

July I’ve been holding my breath I’ve been counting to ten

Средства массовой информации не были добрыми. Были телешоу и блоги. Журналы, газеты и подкасты. Не говоря уже о Твиттере. Ремус слышал свое имя везде, даже если не слушал. Это была часть работы Алисы — следить за тем, что о нем начали говорить. Его работа — отмахиваться от большей части всего этого. Немного возмущения. Немного восторга. Немного замешательства. Это мой вопрос, спросил один подкастер. Я имею в виду, я счастлив за Блэка. За Люпина тоже. Я счастлив за мир хоккея, за то, что это произошло, самое время, в смысле, настройтесь, давайте, и все такое. Я смущен насчет, знаете, "Давайте включим физиотерапевта в состав". Я видел видео с колледжа, они были в свободном доступе, мы знаем, что он получил травму, мы все это знаем. Он быстрый, мы это тоже знаем. Но много кто из парней быстр. Просто... что двигало тренером Уизли. Грамотный ход? Я не знаю. Я действительно, не знаю. Ремус всегда любил бегать. Это очищало разум. Это был один из тех видов физических упражнений, которые он мог выполнять первым, как зажило плечо, до того, как начал поднимать тяжести или какие-либо силовые тренировки. Его терапевты рекомендовали это. Эндорфины, говорили они. Но Ремусу нравилось это, потому что это было больше всего похоже на скольжение по льду, даже когда он все еще не мог смотреть в сторону катка. Грамотный ход? Я не знаю. Я действительно не знаю. Ремус привык не знать. Он уже начинал думать, что преуспел в этом. Начнет ли он снова играть в хоккей? Найдет ли он когда-нибудь свою любовь? Захочет ли его Сириус? Было ли это на самом деле? Он не думал, что мечты так поздно сбываются, но, с другой стороны, с чего бы мечты должны следовать какому-то графику? Сейчас он вышел через полупрозрачную дверь на шаткое, всеми любимое крыльцо в доме у озера, который в его семье передавался по наследству из поколения в поколение. Его мама и ее братья делили его летом, меняясь каждую неделю или около того, и из-за этого всегда оставались маленькие подарки для каждой семьи. Бутылка лучшего кленового сиропа, или немного местного меда. Они были маленькими, но Ремус улыбнулся, когда увидел, что его дядя, тетя и кузины оставили ему и Сириусу после того, как родители и Джулиан отдали им дом на июль в их полное распоряжение. Маленькая цветочная композиция с двумя хоккейными клюшками, вырезанными из дерева и торчащими по центру. Сириус вытянул одну из земли, повертев в пальцах, и улыбнулся. — Твоя семья не перестает меня удивлять. Зеленое Озеро было глубоким, подходящим для рыбалки, и великолепным. Запах воды, земли и сладкого летнего воздуха ощущались Ремусу как родной дом. Он вдыхал его, пока наклонялся, чтобы зашнуровать кроссовки. Он чувствовал запах костра, который они разжигали прошлой ночью, и над которым они с Джулианом пожарили тысячи зефирок. — Я показал Джулсу, как идеально пожарить зефир, — сказал Ремус в ту первую июльскую ночь, прижимаясь спиной к груди Сириуса. Сириус подул на свою обгоревшую зефирку: — Вот так? Ремус усмехнулся: — Нет, ты дикарь. Сириус хорошо выглядел здесь, окруженный деревьями и проржавевшей хижиной, в старой флисовой одежде, которая, казалось, никогда не покидала это место, пока солнце еще не согрело холодное утро. Иногда по утрам, они варили кофе, переплетали ноги в носках на маленьком диванчике, пока солнце не поднималось достаточно высоко и, они переодевались в плавки и мазались солнцезащитным кремом. В другие дни, по утрам, Ремус вставал, аккуратно целовал спящего Сириуса, и выходил на грунтовую дорогу, чтобы побегать вокруг озера. Сириусу, только что с таким трудом выигравшему плей-офф, нужно было отдохнуть. Ремусу нужно было тренироваться. Грамотный ход? Я не знаю. Я действительно не знаю. Через два дня они должны уехать на празднование Дня Кубка Паскаля, и потом встретиться с родителями Ремуса, его младшим братом Джулианом, и Регулусом, вернувшимся в Гриффиндор на День Кубка Сириуса. И августовские тренировки. Ремус потянулся руками к стопам и закрыл глаза. Странный вид адреналина наполнял его каждый раз, когда он думал о тренировках с командой, о спортивных тестах, которые будут проходить в первую очередь. Ему придется доказывать свою профпригодность снова и снова. Он хотел этого. Но часть его души задавалась вопросом, что случится, если он не сможет. Дверь со скрипом открылась, и закрылась снова, от чего Ремус подскочил, подняв голову, увидев Сириуса, все еще помятого после сна, стоящего перед ним в шортах для бега. Ремус засмеялся, потянувшись рукой, чтобы провести пальцами по следу от подушки на его щеке: — Ты должен спать, пока есть возможность. Сириус недовольно зевнул и собрал свои волосы, что стали длинными за лето и теперь просто зачесывались на макушке в небольшой пучок. — Не могу поверить, что ты делаешь это прежде, чем выпить кофе. — Слишком кислотно. Начинает болеть в боку. — Да, да, — вздохнул Сириус, закинув руку на плечо Ремуса, когда они шли по крутой тропинке к дороге. Ремус поцеловал его запястье: — Я буду скучать по тому, как мы были здесь с тобой. Сириус улыбнулся. Он загорел за лето, волосы были темными, как и всегда, а кожа - расцелованная солнцем. Ремус прислонился к его плечу: — Я имею в виду, посмотри на себя. Мне нравится видеть тебя таким расслабленным. Сириус закусил губу, когда они зашли за поворот и помахали миссис Барроу, которая ухаживала за своим садом. — Не думаю, что я знал, что могу быть таким расслабленным, — признался Сириус, — всегда были тренировки, тренировки, тренировки, тренировки, ты не получил Кубок — старайся лучше. Ремус узнавал знакомые нотки, появляющиеся в голосе Сириуса, еще с тех пор, как Сириус в течение многих лет допускал небольшие промашки в разговоре, даже, когда для Ремуса Сириус был всего лишь самым молодым капитаном в лиге, холодным и скрытным из-за многих лет жесткого и безжалостного отношения его отца к хоккею и навыкам Сириуса. Даже когда Ремус был только лишь командным физиотерапевтом, замкнутым, влюбленным в Сириуса, и удивлялся тем трещинам, которые Сириус показал, когда ему сломал лодыжку Северус Снейп, капитан Слизеринских Змей — главного соперника Гриффиндорских Львов. Боль, как оказалось, и страх больше никогда не выйти на лед дали Ремусу возможность впервые увидеть другого Сириуса, скрывающимся под всем этим, мальчика, который был наполнен куда большим, чем просто жаждой победы, но для которого желание побеждать только сильнее заставляло его любить спорт и свою команду. — А теперь, когда у тебя есть Кубок? — спросил Ремус, — как ощущения? Они вышли на дорогу и Сириус встал на одну ногу, разминая бедро: — Теперь, когда у меня есть ты, — сказал он, — я чувствую себя просто прекрасно. Ремус фыркнул: — Да, часть с Чемпионом Кубка Стэнли не имеет никакого отношения к этому. Сириус засмеялся, но взял лицо Ремуса в свои ладони: — Если бы у меня не было тебя, то у меня был бы только Кубок, все о чем бы я сейчас думал, так это о другом Кубке. Ремус положил руку на его грудь, нащупав пальцами кулон в виде цифр двенадцать, который находился там. — Теперь есть еще кое-что, — просто сказал Сириус, и приблизился для нежного поцелуя, — персиковый пирог твоей мамы. Ремус ударил его по руке, когда Сириус громко засмеялся. — Тебе придется сразиться со мной, чтобы заполучить кусочек! — крикнул Ремус, убегая. Сириус издал звук раненого зверя, но побежал за ним, пока они снова не оказались бок о бок. ~ — Я не думаю, что смогу покинуть этот пляж, — пробормотал Лео в шезлонге, на котором они валялись, и Логан посмотрел на него сверху вниз, оттуда, где он читал — пытался читать — одну из книг, которую подарил ему Финн. Он не знал, сколько книг Финн пытался заставить его прочитать на протяжении многих лет, но он знал, что он никогда не прочитывал больше нескольких страниц, не отвлекаясь или не возвращаясь назад. — Non? — спросил Логан. Лео покачал головой: — Солнце. Море. Я на небесах. — Что насчет хоккея? — Брр. Логан засмеялся и лег обратно на подушки, отложив книгу в сторону и придвинулся к Лео, чтобы почувствовать его нагретую солнцем спину и наклониться, чтобы поцеловать его в висок. У частного пляжа определенно были свои плюсы, как и у трех хоккейных зарплат. — Тогда мы просто останемся тут. У них было хорошее лето. День Кубка Лео, Финна, его собственный, все в своих родных городах, сопровождаемые большими парадами и фанфарами. Логан, наконец-таки, свозил Лео впервые к себе домой, к своим сестрам и родителям. Было круто снова увидеть Финна в кругу его семьи, после того, как казалось бы целую вечность, он избегал ее, в тот небольшой промежуток времени между учебой в Гарварде и их попаданием в НХЛ, да еще и в Львов. Лео улыбнулся ему сонной улыбкой, что растопила Логана, как лед на солнце. — Окей, хорошо, — сказал Лео, когда его взгляд метнулся за спину Логана, — а вот и призрак с нашими напитками. Логан фыркнул и поднял взгляд, чтобы увидеть Финна - и его крошечные голубые плавки, которые, как он уверял, не были прозрачными - идущего к ним по песку из курортного бара вместе с подносом с напитками в руках. — Приветик, сумасшедшие любовнички, — сказал Финн, оставив поднос в тени, — принес нам немного закусок. Этот бармен любит меня нежной любовью. — Ты такой бледный, — засмеялся Лео, — я люблю тебя, но, пожалуйста, намажься посильнее солнцезащитным кремом. — Держи подальше свои испачканные в песке ноги от моего полотенца, — Логан подтолкнул Финна своей ногой, когда тот потянулся за своим напитком. Финн просто улыбнулся и кивнул на книгу. — Как она тебе? — спросил Финн. Логан просто зыркнул на него. Он засмеялся и пробежался ладонью по соленым, влажным волосам Логана: — Я знаю. Я прочитаю ее тебе позже. Я просто подумал, что тебе понадобится что-нибудь на пляже! Логан поднял свой коктейль: — У меня есть кое-что для пляжа. Они опять расположились поудобнее в своей беседке, а тонкие, белые, льняные занавески развевались вокруг них в дневном бризе. Может, Логан, лежа с закрытыми глазами между Лео и Финном, пока рука Лео все еще лежала на его бедре, а рука Финна служила подушкой и лежала под его шеей, никогда не захочет уходить с этого пляжа. — Завтра возвращаемся в Гриффиндор, — сказал Логан. — В групповом чате говорят, что большинство ребят вернутся на этой неделе, — сказал Финн, щурясь в свой телефон через солнцезащитные очки, — мы должны вернуться к Дюмо, а потом на День Кубка Кэпа. Это будет круто, чувак. — Мне нравится, что они принесут его на Прайд-парад Гриффиндора, — сказал Лео, перекатываясь на спину, — надо было подумать об этом. Или, я думаю... — Лео осекся и Логан нахмурился. Они не могли этого сделать. По крайней мере, пока. Лео уловил выражение лица Логана и ободряюще положил руку на его бедро, — я рад, что мы можем пойти, даже если для них это на поверхности. Это очень заботливо с их стороны, понимаешь? Логан кивнул. Он был задумчив. Когда Ремус и Сириус рассказали им об этом, он заметил, что немного задыхается. — Мы хотим, чтобы вы, ребята, тоже смогли это испытать, — сказал Ремус, — если вы захотите. Независимо от того, что вы решите делать публично в будущем. Финн заблокировал свой телефон и отбросил его в сторону: — Эй, не забирай меня с острова раньше времени. Мы сделаем заказ в номер, поедим на террасе, поднимемся наверх и полюбуемся звездами... Финн выдал идеальный список, наклоняясь к Логану, пока их губы не встретились. — А потом мы пойдем и выиграем еще один Кубок. Лео и Логан одновременно ударили его. ~ Томас подсел в тень к Кейси, наблюдая, как Алекс пытается победить Натали и Ноэлль в баскетбол в бассейне. — Я действительно думаю, что они хотят случайно утопить его, — задумчиво казал Томас. — Он, вероятно, думает так же, и просто слишком любит соревноваться, чтобы остановиться, — ответил Кейси. Томас засмеялся, и протянул свое пиво для того, чтобы чокнуться кружками. — У О'Хара отличный дом, — он взглянул на сияющий океан за ступенями и забором, на бассейн с грилем и шезлонгами. Они приехали только на выходные, между тренировками и посещением своих семей, и перед возвращением в Гриффиндор на сезон. — Расскажи мне об этом. — Мухлёж! — Алекс плеснул водой из бассейна, пока Натали навалилась на него всем своим весом, погружая его под воду. Алекс очень серьезно указал на разметку для ног на боковой плитке, — мы договорились от сюда, до кресла Томаса, я был слишком далеко! — Очень жаль! — крикнула Ноэлль, поправляя свой купальник. Томас не был уверен, что именно из-за алкоголя он чувствовал себя немного рассеянным, осмотрев ее в купальнике. Она была вся в изгибах загорелых мышц, смягченных этим летом в районе живота и рук. Томасу пришел конец. Но она тоже казалась абсолютно растерянной, так что он решил, что все в норме. — Этот момент всегда тяжелый, — мягко сказал Кейси, сидя рядом с ним, и, когда Томас вопросительно посмотрел на него, он неопределенно махнул рукой, в которой держал пиво, — конец июля. Еще один месяц, но не совсем. Алекс вернется на тренировку, ты знал? Это как трюк. Я всегда думаю, что у меня есть три месяца, с этими двумя. Но это больше похоже на два и первую неделю августа. Томас кивнул: — Я знаю. Ноэлль тоже. Ее тренировочный лагерь начинается с восьмого числа. Я просто... Кейси сочувственно вздохнул. — По крайней мере, у тебя есть Нат, понимаешь? — сказал Томас, — не говорю, что тебе легче, я просто... Кейси покачал головой: — Я знаю. Поверь мне, я благодарен этому каждый день. Но... Когда ты скучаешь по кому-то, ты скучаешь по кому-то. Томас кивнул: — Да. Да, именно так. Прошлый сезон не был таким уж плохим. В его отношениях с Ноэлль было что-то новое. Только на самом деле у них были встречи по FaceTime и перелеты на выходных, от которых они скорее уставали, нежели получали удовольствие. Они не торопились. Ноэлль уже целовала Томаса - много раз. Достаточно, чтобы вскружить ему голову. А потом она встретила его в аэропорту в Квебеке, и они провели весь месяц вместе с ее семьей во Франции... И Томас уже не был уверен, что сможет обойтись только FaceTime. Это была новая тоска, поселившаяся прямо под его сердцем. И теперь он знал, какова на ощупь ее кожа под его руками, знал, как она выглядит, когда просыпается, даже ее рутинный уход за кожей перед сном. Это чувствовалось как долгое таяние льда, туго затягивающийся узел. Он думал, что этот год будет тяжелее. Может, он знал это, но, если бы он мог, он бы притворился, что это все может быть легко. — Ти, — позвала Ноэлль, плавая на спине, от чего ее темные волосы расплывались по воде, — Иди сюда! Томас улыбнулся, оставив свой напиток. Он пойдет, когда бы она ни позвала. Куда угодно. ~ Коул Рейс не знал, хорошо или плохо ли то, что Адель Дюмо смотрит на него так, как она смотрит. Он нервничал и без неодобрительного взгляда дочери-подростка Паскаля Дюмо — того самого Паскаля Дюмо из Гриффиндорских Львов, самого старшего игрока в лиге. — Не будешь разговаривать? — спросил Марк, один из его сыновей. Коул моргнул: — Эм. Да. Да. Адель отмахнулась от брата: — Они всегда такие супер нервные поначалу. Помнишь Сириуса? Марк усмехнулся: — Я был ребенком. Коул выдохнул. Сейчас они абсолютно непринужденно говорили про Сириуса Блэка, который жил в той же комнате, в которой Коул спал уже неделю, когда тоже был новичком. Так же было и с Логаном Трембли. Он чувствовал себя так, будто обязан держать комнату в чистоте, как будто он жил в каком-то музее хоккейной славы, в котором он еще не заслужил находиться. — Ты все еще ребенок, — ответила Адель. — Дети, — раздался голос Селесты, жены Паскаля, оттуда, где она накрывала на стол, — Перестаньте. — Прости, maman, — тихо казал Марк. — Извини, — нехотя вздохнула Адель. — Идите, помогите своему отцу с грилем, вы двое, — сказала она, — все скоро приедут. Кэти, младшая дочь Селесты и Паскаля, вскочила с места, где они сидела рядом с Коулом и рисовала. Не Паскаля, Дюмо — Коул постоянно напоминал себе, что теперь он может называть Паскаля по прозвищу, что все это было официально, он тоже в Гриффиндорских Львах. Кэти не отходила от него ни на шаг с тех пор, как он приехал неделю назад, чтобы поселиться к Дюмо, но он еще не знал, что мог с этим делать. — Даже Кубок? — спросила она. Селеста рассмеялась: — Oui, ma cherie. Коул? Можешь сходить за цветами для стола? Они на кухонной стойке, внутри. — Ох, конечно, миссис Дюмо, — Коул кивнул, радуясь, что ему есть чем заняться. Мысли о Кубке вызывали у него мурашки по коже. Он должен быть аккуратен и не прикасаться к нему. Честно говоря, он боялся даже смотреть на него. Его мама сейчас смеялась бы над ним. Он хотел позвонить ей после этого и все рассказать. — Зови меня Селеста, я же сказала, пожалуйста, — Селеста улыбнулась. Она очаровательна: темные волосы закручены и уложены, летнее платье такое же зеленого цвета, как ее глаза, шелковистое на фоне ее оливковой кожи. Коул раскраснелся, но улыбнулся: — Селеста. Коул прошел через раздвижную дверь с заднего двора, через столовую. Кухня была одной из самых больших помещений в доме — а дом был большим. Над стойкой висели красивые медные кастрюли, а также травы, которые Селеста выращивала и сушила сама. Для Коула это все выглядело как что-то со страниц журнала, и это было красиво, но не могло сравниться с кухней его мамы, в маленькой квартире, которую они снимали в Бостоне. Небольшое пространство до краев заполнялось запахом специй и кобблера. От этой мысли у него защемило сердце. Он скучал по дому, это точно. После столь долгой разлуки, спустя столько хоккейных лагерей, он надеялся, что уже привыкнет к этому месту. Цветы стояли там, где и сказала Селеста, и он уже потянулся за ними, но в это время задняя дверь, ведущая в гараж, со звоном распахнулась. Коул застыл, уверенный, что сейчас столкнется с капитаном Сириусом Блэком совершенно неподготовленным, но вместо него вошла девушка. Она была одета в джинсовые шорты и белую майку, у нее была темно-коричневая кожа, шляпа Гриффиндорского колледжа и волосы заплетенные в множество мелких косичек. Она улыбнулась, когда взглянула на него. Никаких признаков удивления или нервозности, которую Коул испытывал практически каждый раз, при встрече практически с кем угодно. — Ты, должно быть, Коул, — сказала она. Коул кивнул. Девушка была великолепной. Коул и без того был весь на нервах. Ему не нужен был пристальный взгляд дочери-подростка одного из его кумиров, но сейчас он даже не мог справиться с красивой девушкой. — Да, — сказал Коул, — Нет, ага, эм. Да. Девушка прошла вперед, поставив свою сумку вниз на стойку вместе с бутылкой воды, украшенной стикерами. Он заметил несколько стикеров с Львами. Она протянула свою тонкую руку с двумя золотыми кольцами: — Я - Лэйла. Много слышала о тебе. Коул пожал ее руку, пытаясь сориентироваться: — Приятно познакомиться. — Оу, я нянчусь со всеми детьми в семье Дюмо, — объяснила она, а затем махнула рукой, — ну, в этом году, по крайней мере. Я вообще-то... Мы будем работать вместе. Коул моргнул: — Ты имеешь в виду Львов? Она кивнула: — Я уже в середине обучения на физиотерапевта. Дюмо потрясающий и он уже устроил меня на стажировку к новому физиотерапевту. Знаешь, я, наверное, буду носить тебе клейкую ленту для клюшки или что-то в этом роде, — она засмеялась, — кстати, поздравляю. Коул наклонил голову и она подняла бровь. — С попаданием в НХЛ? — Ох, — засмеялся Коул, — о, я, ага, спасибо. Тебя тоже - или... Да. Коул захотел остаться в своей комнате в подвале и никогда больше оттуда не выходить. — Мне надо... Миссис Дю... Селеста хочет, чтобы эти цветы стояли снаружи, — сказал он, поднимая вазу. — Конечно, — Лэйла улыбнулась. — Лэйла, — послышался крик, и мгновение спустя Кэти Дюмо вбежала в кухню, обхватывая ноги Лэйлы и улыбнулась Коулу, — это мой новый хоккеист. Коул не мог сдержать смех. У него не было большого опыта общения детьми, но Кэти была очень милой. — Твой? — Лэйла ахнула, улыбнувшись Коулу, — он весь твой, да? Кэти кивнула. — Как Тремзи и Сириус. Его зовут Коул, как когда ты не нравишься Санта Клаусу. Снова случайные упоминания Логана Трембли и Сириуса Блэка. — Оу, конечно, — Лэйла засмеялась, — ну, я уверена, что Санта Клаус никогда бы не невзлюбил вас, детки. Давай, пойдем сообщим твоей маме о том, что я здесь, хорошо? Твой новый хоккеист может пойти с нами. — Он и твой тоже! — настаивала Кэти, — ты здесь все время, так что он тоже твой, не волнуйся. — Оу, хорошо, — сказала Лэйла, — я волновалась. Когда Кэти выжидающе посмотрела на Коула, Коул оправился: — Я думаю, каждому нужен хоккеист? — Именно! — вскрикнула Кэти, и Коул мог только следовать за ними наружу, его сердце колотилось. ~ Было хорошо снова вернуться в Гриффиндор. Ремус и Сириус бросили свои сумки возле входной двери Сириуса, поздоровались с Регулусом, приняли душ, а затем запрыгнули обратно в машину, чтобы доехать до дома Паскаля. — Вы двое выглядите отвратительно счастливыми, — сказал Регулус, наклонившись вперед с заднего сидения. — Так и есть, — усмехнулся Сириус, глядя в зеркало заднего вида, — я тоже счастлив, — он погладил кожаный руль своего Range Rover, — вернуться сюда вместе с этим малышом. В то время как волосы Сириуса стали длиннее, Регулус подстригся коротко. Кудри уже почти не вились, но Ремус был рад увидеть, что его, казалось бы, вечные темные круги под глазами стали менее заметными. — Спасибо, Регулус, ты тоже выглядишь счастливым, — фыркнул Ремус, — когда ты отправляешься на вступительные в университет в Нью-Йорк? — 23 августа, — сказал он, — я переписывался со своими будущими соседями по дому. Они кажутся классными. — Может быть, кто-то из вас изобразит Финна и влюбится друг в друга, — сказал Сириус. — Дважды, — засмеялся Ремус, и Регулус тоже. — Думаю, мне достаточно романтической драмы на всю жизнь, спасибо, — улыбнулся Регулус, — но, да. Я просто... Я сфокусирован на друзьях сейчас, я думаю. Нормальных, без хоккеистов, как вы двое. Но это не значит, что если что-то появилось.. Или, наверное, кто-то. Кто знает. Улыбка Сириуса стала мягче: — Фокусируйся на чем хочешь, Рег. Ты это заслужил. Регулус только ворчал что-то про Богов хоккея, а потом они подъехали к дому Дюмо. Там, вдоль подъездной дорожки и у забора заднего двора, были развешаны серебристые и белые воздушные шары, а когда Ремус захлопнул дверь, он уже слышал смех. Его пронзила волна возбуждения. — Я скучал по этой команде, — он вздохнул, когда Сириус взял его за руку. Сириус прижался губами к его виску, — твоей команде. — Нашей команде. — Господи Иисусе, — сказал Регулус и подтолкнул их вперед. Томас издал громкий вой, когда заметил, что они выходят на задний двор. Регулус сразу же пошел в сторону Лео и детей. — Да! Капитан! — сказал Томас и заключил Сириуса в объятия, — скучал по тебе, чувак. — Я тоже Ти, — сказал Сириус, — ты готов разорвать его на части? — Ты знаешь это. Ремус улыбнулся, когда Томас обнял его: — Я и забыл, что вы двое тренируетесь вместе перед сезоном. — Вы двое? — Томас поднял бровь, маленькие золотые колечки в его ушах сверкнули на солнце. Ремус заметил, что он выбрил три линии на одной стороне головы. Они были немного неровными. Возможно, это Ноэлль делала это, — ты не пойдешь с нами? — Ты же знаешь, как он относится к своим привычкам, — сказал Ремус, обхватив Сириуса за талию, — не хочу ничего испортить. — Пожалуйста, — сказал Сириус, — я хочу, чтобы ты был там больше, чем хочу второй... Ремус и Томас одновременно ударили его. — Я знаю, что ты не собирался этого говорить, — позади Ремуса послышался голос с акцентом, и они повернулись, увидев там Паскаля. Он выглядел как всегда: морщинки вокруг глаз, проседь на висках. Он был одет в белую футболку, а на бедре у него сидела Кэти. Она определенно становилась уже большой для того, чтобы можно было ее вот так носить на руках, но Ремус не был уверен, что Паскаль когда-нибудь откажет ей. Возможно, он бы и Адель так же носил, если бы она ему позволила. — Дюмо, — улыбнулся Сириус и взял два пива, одно из которых протянул Ремусу. Он чмокнул Кэти в макушку, — хорошее лето? — Самое лучшее, — засмеялся Паскаль и кивнул в сторону края двора, — особенно с обещанием увидеть снова эту штуку. Ремус проследил за его взглядом, и его дыхание перехватило, как он и предполагал. Там стоял Кубок, рядом его охраняли смотрители с напитками и тарелками с едой в руках. Он гордо стоял на столе, окруженный белыми тюльпанами — несомненно, дело рук Селесты. — Я с нетерпением жду, когда вы двое принесете его на парад, — сказал Паскаль, — это будет замечательный день для всех. Ремус посмотрел туда, где Логан, Лео и Финн стояли вместе с Кейси Винтером, вратарем Гриффиндора, его девушкой Натали, с длинными светлыми волосами, и братом Финна - Алексом, который играл за команду Тампа Бэй. Улыбка Сириуса озарила его лицо: — Так и будет. Ремус осмотрелся вокруг: — Это наш новичок? Сириус усмехнулся: — Новичок не может называть другого новичка новичком, новичок. Ремус моргнул: — Что ты сейчас сказал? — Это Коул! — сказала Кэти, — я люблю его, — затем она развернулась и прокричала его имя снова. Он оглянулся с места, где спокойно стоял рядом с Джексоном Надо, другим игроком, и Ремус подавил улыбку, заметив, как у него расширились глаза, когда он увидел Сириуса. — Ну вот, понеслась, — пробормотал Сириус. — О, тише, — сказал Ремус, и его слова прозвучали слишком похоже на слова его матери, — ты будешь протягивать ему руки, как только кто-то приблизится, и ты это знаешь. — Я не знаю, как вести себя с новичками, я просто человек! — прошептал Сириус, пока Коул начал пробираться к ним, — они ведут себя как... — Звездная болезнь? — предложил Томас. Сириус зыркнул на него. Коул Рейс не выглядел так молодо, каким был на самом деле. Даже в 19, он был крепкий и высокий, с чуть смуглой кожей, зелеными глазами, и полосой, что была выбрита на одной из бровей. Его волосы были выбриты по бокам, а на макушке были длинными и кудрявыми. Ремус немного смущенно оглядел себя. Он мог только развить здоровую мускулатуру, он думал, что ему это удается, но, глядя на Коула... — Привет, — нерешительно сказал Коул, а Паскаль поставил Кэти на пол, хлопнув Коула по плечу. — Рейс, познакомься с Сириусом. Сириус, познакомься с парнем, который гораздо лучше принят, чем ты когда-то. Сириус фыркнул, и Коул засмеялся - нервно. — Привет, Коул, — сказал Сириус и протянул руку, — я знаю, что мы мало пообщались летом, но мне приятно познакомиться с тобой официально. — Мне тоже, — сказал Коул, слабо улыбнувшись, — спасибо за приглашение. Моя мама была вне себя. То есть... Ну, я тоже, но моя мама... — Коул запнулся, поморщившись. — Любит меня? — Сириус рассмеялся, — я часто это слышу. — Он такой скромный, — Ремус шутливо покачал головой, — привет, Коул, я Ремус. Добро пожаловать в команду. — Ты тоже...? — нерешительно сказал Коул, — ну, в команде, я имею в виду. — Коул, — сказала Кэти, взяв в свою маленькую ладошку его большую руку, — иди познакомься с Тремзи. Он мой лучший друг. Сириус притворно надулся: — Что насчет меня? Кэти застенчиво улыбнулась и бросилась к ногам Сириуса: — И ты тоже! — Всегда опережает Трембли, — засмеялся Томас, качая головой, — как ощущения, Кэп? — Чудесно, — сухо ответил Сириус, а затем посмотрел вниз на Кэти, поглаживая ее по голове, — давай, иди, покажи Коулу своего лучшего друга. Они какое-то время смотрели, как она тащит за собой Коула через толпу, прежде чем Сириус фыркнул. — Видишь? — прошептал Сириус Ремусу, — он как будто боится меня. — Я в жизни никогда не слышал, чтобы ты использовал эту фразу. Кто ты, Алиса? — Я пытался быть профессионалом! Ремус засмеялся: — Почему? Сириус только закатил глаза и потащил его за собой, чтобы взять тарелки с едой. Вечеринка продолжалась до самого вечера, небо переливалось розовым и голубым в лучах заходящего солнца. В бассейне плавали фонари, где Евгений и Джексон играли в салочки с восторженными Марком и Луи, а иногда с одним из мальчиков тренера Артура Уизли на плечах. Логан сидел вместе с Коулом и Финном, покачивая у груди сонную Кэти, Лео и Регулус смеялись с Кейси и Алексом. Ремус снова застал Сириуса, стоящего в одиночестве перед Кубком. Его волосы падали прямо ему на лицо, локоны трепал вечерний ветерок, а серебряная поверхность Кубка отражала серебро глаз Сириуса. Ремус встал позади него, и какое-то время они ничего не говорили. — Я нервничаю, — нарушил молчание Ремус. Сириус кивнул: — Я знаю, mon loup. Ремус вздохнул, положив голову на плечо Сириуса: — Да? — Конечно, — Сириус взял свой напиток другой рукой, чтобы провести пальцами по волосам Ремуса, — это... серьезно. — Это то, чего я всегда хотел, — прошептал Ремус. Говорить вслух эти слова было опасно, — это все, что я потерял. В прошлый раз. Ремус все еще чувствовал, как Фенрир Грейбек разрывает его плечо, хотя это было много лет назад, когда они были в колледже. Участие в НХЛ означало, что Ремусу снова придется играть против него, когда бы они ни встретились в Вегасе. Сириус повернулся к нему, положив руку на его щеку. — У тебя будет это, — серьезно сказал он, а затем улыбнулся и потянулся к футболке, чтобы дотронуться до кулона, который Ремус подарил ему на прошлое Рождество. Он поднес его к губам, — Лупс. Ремус улыбнулся знакомой картине перед ним, дотронувшись до кулона, когда Сириус отпустил его. — Знаешь, — сказал Ремус, — ты — тоже все, что я когда-либо желал. Улыбка Сириуса была одной из любимых Ремуса, и он прижал его к себе. Ремус проследил за его взглядом и увидел, что тот снова смотрит на Коула. — Я недоволен тем, как все прошло, — тихо казал Сириус, и Ремус знал, что он думает о тех фотографиях с их поцелуем, которые кто-то слил. Фотографии, которые перевернули всю их жизнь, — но я рад, что могу вот так обнимать тебя перед новенькими. Я не думал о трейдах — я пытался не думать — но, если бы все было по-другому, то, получив Рейса, мы бы вернулись к началу на подобных вечеринках. Ремус кивнул, взяв напиток: — И он, кажется, был не против. Нас. — Я думаю, мы должны пригласить его тренироваться с нами. Со мной, тобой и Ти. Может, Дюмо тоже захочет присоединиться. Я знаю, что он обычно тренируется с Сергеем, но Сергей может быть с Куни и Надо, хотя, обычно им нравится, когда они одни. Детки... — Ладно, Капитан, ладно, — засмеялся Ремус. Сириус прикрыл рукой глаза, смеясь: — Мне просто не нравится, когда они нервничают рядом со мной. Как Лео. Теперь, когда мы друзья, все намного лучше. — Ты добьешься этого с ним, — сказал Ремус, — да, пригласи его тренироваться с нами. Чем больше, тем веселее. По секрету, Ремус хотел посмотреть на то, как тренируется Коул. Он не мог избавиться от своей аналитической стороны, от стороны физиотерапевта. Коул был крепко сложен в столь юном возрасте. — Лучше, если бы я не знал, — мягко сказал Сириус, приблизившись губами к уху Ремуса, — я бы сказал, что ты его оцениваешь. Ремус прыснул: — Неправда! Я хочу знать его привычки! Сириус рассмеялся: — Это твое суеверие, не так ли? Разгадывать секреты других игроков. Ремус пожал плечами, с улыбкой смотря на Кубок. — Ты разгадал мой секрет? — спросил Сириус своим низким голосом, который он использует, чтобы Ремус не хотел находиться окруженным людьми. Ремус поднял на него взгляд: — Возможно. Это точно не имеет ничего общего с тостом в пять часов. — Мой тост перед игрой очень важен для меня. Ремус наклонился, оставив быстрый поцелуй на его губах: — Нет, ты просто любишь мед и корицу. Сириус закатил глаза: — Окей, я пойду поговорю с Рейсом. — Поймай его, если он потеряет сознание. Сириус бросил сердитый взгляд через плечо, шагнув по траве. Ремус оглядел задний двор, команду, которая снова была вместе. Его команда.