(Не) один из вас

      — Спишь?       Гермиона перевернулась на другой бок и увидела, что в дверях её комнаты стоял Малфой, сложив руки на груди. На нём была маггловская футболка с изображением одного из популярных альбомов «Eminem» и простые черные хлопковые штаны. Гермиона не могла бы и подумать, что он мог выглядеть настолько обычно: растрёпанные волосы, ещё едва влажные после ванной, легкая светлая щетина на скулах и расслабленное, совсем не напряжённое лицо.       — Нет, — ответила Грейнджер через несколько секунд, просто смотря на него. Малфой медленно моргнул и Гермиона поняла, что он устал.       Повисло молчание, которое было настолько тяжелым, что почти представлялась возможность потрогать его ладонью. Малфой подпёр косяк плечом и Гермиона поджала губы, ожидая, что он продолжит. Малфой отвёл взгляд, рассматривая потолок.       — Я тоже не сплю.       Снова замолчали. Он позволил себе перевести взгляд на Гермиону. Малфой смотрел на её лицо, с особой внимательностью изучая расположение веснушек, а Гермиона пыталась придумать у себя в голове причину появления мелкого шрама, который был у него в районе уха.       Малфой потёр щетину на скуле и устало вздохнул.       — Если тебе нечем заняться, то мы можем… — Гермиона вытянула руку, и её бисерная сумочка поднялась с кресла, медленно лавируя в воздухе до раскрытой ладони. — Сыграть в маггловские карты, если ты умеешь. Но если нет, то я научу.       Грейнджер давно не видела его настолько расслабленным и это было так необычно, что мысли судорожно путались.       — Маггловские карты ничем не отличаются от магических, если не считать статичный рисунок и отсутствие звуков, — ответил Малфой и подошёл к креслу, пододвигая его к кровати, где по-турецки сидела Грейнджер.       — Значит, умеешь, — констатировала Гермиона и залезла в сумку по локоть, некоторое время ища в ней карты. Вдруг лицо Гермионы изменилось, и Грейнджер вытащила бутылку виски, с немым вопросом показывая ее Малфою.       — Я схожу за стаканами, ты пока найди в своей бездонной сумке карты, — спокойно ответил он низким голосом, и Гермиона кивнула.       Мягкий свет торшера напоминал разлитое масло. В воздухе пахло виски — терпким, пряным ароматом, который смешивался с тонким запахом старой кожи переплета книг, стоящих на полке в углу комнаты и пыли.       Тишина была наполненная лишь шелестом карт и негромкими щелчками тающего льда в стаканах, который наколдовала Грейнджер.       Она удобно расположилась в постели, с легкой улыбкой рассматривая карты. Её взгляд иногда скользил по Малфою, сосредоточенному и напряженному в игре. Он, в свою очередь, тоже изредка поглядывал на нее, и их взгляды встречались — короткие, молчаливые. В них была какая-то недосказанность. Гермиона, размышляя даже по несколько часов, никак не могла конкретно охарактеризовать их отношения.       Малфой с ней флиртовал. Она флиртовала в ответ и была этим довольна.       Ей просто не хватало крепкого мужчины рядом. Гарри и Рон посещали бомбоубежище раз в месяц, а остальные окружающие Гермиону мужчины не доставали до той планки, которую когда-то установили её друзья.       Малфой был умным, сильным и неприступным. Наверное, именно последнее нравилось ей больше всего. Гермиона любила загадки, и ей невыносимо хотелось узнать и его тайну, увидеть не только вершину айсберга.       Между ними было что-то, что вообще не должно было возникать в такой реальности. Грейнджер всё чаще начинала думать о том, чтобы попробовать… Переманить Драко на сторону «Цикад».       Он несомненно бы нашёл своё место в их рядах, принёс бы пользу. Был бы рядом.       Колода потёртых карт лежала между ними на кровати. Драко сидел на кресле, чтобы сохранять иллюзорную дистанцию.       — Знаешь, Малфой, — тихо усмехнулась Гермиона, выкидывая одну из своих карт. — Мы можем играть эту партию бесконечно.       — Приятно наконец-то встретиться с умным человеком? — развязно хмыкнул Малфой и сделал глоток виски. Его кадык дёрнулся, и Гермиона проследила за этим взглядом.       — Боже, Малфой, — устало выдохнула Гермиона и мягко улыбнулась, убирая прядь волос за ухо. — Ты не единственный умный человек, которого я знаю.       — Уизли и Поттер не в счёт, Грейнджер, — ответил Малфой и выложил одну из карт. Гермиона с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза.       — Хорошо, тогда Рауль, — Гермиона выдержала паузу, прежде чем выложить карту. — Он учёный «Цикад», который смог разработать метод, при котором организм погружается в анабиоз, следовательно, в таком состоянии грибок замедляет рост.       — Грейнджер, ты так воодушевлённо о нём рассказываешь, и мне даже кажется, что у вас с ним что-то было, — уголки губ Драко приподнялись в наглой улыбке. Малфой посмотрел на Гермиону исподлобья.       — Он ухаживал за мной, — ответила Грейнджер и вскинула подбородок. Уголки губ Малфоя снова дёрнулись.       Естественно ухаживал. Не заметить красоту Грейнджер было бы тяжело.       — Вы целовались? — спросил Малфой, не меняя выражения лица.       — Не знала, что ты такой сплетник, Малфой, — кокетливо ответила Грейнджер, беря из колоды карту. Драко сжал челюсти.       — Ты не ответила, — наконец сказал Малфой ледяным тоном через несколько минут. У Гермионы поднялись волоски на теле.       — Да, по его инициативе, — честно ответила Гермиона и сделала глоток из стакана. В горле стало по-приятному тепло, а Малфой вдруг напрягся.       Гермиона выкинула карту. Малфой повторил за ней.       Молчание снова затянулось, и тишина прерывалась только на тихое потрескивание льда и шелест карт.       Маска холодного безразличия Малфоя могла сломаться в любой момент. В голове ярким образом вспыхивала Грейнджер, которая целовала чертова маггла. Драко отчетливо рисовал в своей голове то, как Грейнджер медленно опускала свою небольшую ладонь к нему на шею, приоткрывала свои пухлые губы и мягко касалась его губ, наверняка грубых. Пульс участился, гневно стуча в венах.       Диалог снова не шёл. Гермиона иногда бросала взгляд на Малфоя, но как только понимала, что она делает, то моментально отводила глаза в сторону карт.       — А у тебя… Что там с девушками? — спросила Грейнджер, вытаскивая из своего «веера» карту.       Малфой посмотрел на Грейнджер исподлобья.       — Когда я вернулся в Великобританию, то возобновил общение с Асторией Гринграсс, — Гермиона кивнула, заинтересованная в разговоре. — Мы встречались… Если это так можно назвать.       — А почему расстались? — с искреннем интересом спросила Гермиона и взяла из колоды карту. Она мягко размяла себе шею и прикрыла глаза. Малфой смотрел на её удовлетворённое лицо с тем чувством, с которым никогда не смотрел на Гринграсс.       — Она умерла. Её укусили, — ответил Драко и снова изменился в лице — стал холоден, безразличен, по-крайней мере, делал вид, что он такой. Гермиона поджала губы, а Малфой сделал большой глоток из стакана, и его кадык дёрнулся. — Гринграсс продержалась всего день. Мне пришлось убить Асторию на глазах у её матери.       Гермиона молчала, пока он наливал себе виски. Она обратила свой взгляд к лицу Драко, выражавшему эмоций больше, чем в этом мире существовало цветов.       — Мне её жаль.       — Нет, Грейнджер, — отрезал Малфой и сжал стакан в ладони. — Жалеть нужно не тех, кто умер, а тех, кто продолжает выживать в этом ёбаном мире, — грубо ответил Малфой и поставил бутылку на прикроватную тумбу, где расположилась лампа Грейнджер.       — Сочувствия заслуживают все, — возразила Гермиона.       — Именно что сочувствия, а не грёбаной жалости, — бросил Малфой и с усталым выдохом размял спину, прохрустев позвонками.       Она закусила изнутри щеку и перевела взгляд обратно на карты.       Малфой выложил карту и откинулся на спинку кресла. Гермиона устало выдохнула, перекладывая карты.       Шесть лет… Шесть лет разделяли их от того времени, когда они были молодыми, дерзкими, полными надежд и ненависти. Сейчас, смотря на Малфоя, она едва ли узнавала того злого и высокомерного парня из школы.       Этот человек, сидящий напротив Гермионы, был сломлен, но при этом каким-то образом он оставался сильнее неё. В Малфое присутствовало нечто новое, что Гермиона не могла определить, но это она буквально ощущала кожей.       Он всё ещё являлся Драко Малфоем, но при этом был другим Драко Малфоем. И эта трансформация заставляла Грейнджер чувствовать себя одновременно странно и неловко.       — Ты хочешь помочь миру, — вдруг начал Малфой, и его голос был расслаблен от алкоголя.       Гермиона посмотрела на него. Драко был так близко, но так далеко, чтобы ещё раз к нему прикоснуться. То воспоминание, о том, как он крепко держал её руку во время погони, казалось ей невероятно интимным для двух… врагов?       Она давно перестала ненавидеть Малфоя или даже не начинала этого делать.       — Ты как всегда проницателен, Малфой, — ответила Гермиона и легла на спину, прикрыв глаза.       — А никогда не думала помочь себе, Грейнджер? — Малфой выложил карту, и Гермиона повернула голову в его сторону. Её лицо изменилось, и Гермиона сглотнула вязкую слюну. У него была способность бить в те самые места. — Сегодня моя взяла.       — Не беспокойся, у меня ещё будет время выиграть тебя, — с маской спокойствия ответила Гермиона, переведя тему.       — Ты думаешь, что мы тут надолго?       — Пока не поймём, что нужно сделать, чтобы Выручай-комната приняла свой истинный облик, — Гермиона пожала плечами и потянулась с тихим выдохом.       Несмотря на то, что в этом не было никакой грации, это было невероятно красиво. Футболка Грейнджер задралась и оголила тонкую полоску кожи на животе. Драко всегда думал, что всплеск гормонов закончился лет в шестнадцать, когда его возбуждала малейшая оголённая часть женского тела, но нет, этот всплеск вернулся. Можно даже сказать, что с новой силой.       — Что ты можешь сказать о груушках? — Гермиона легла на живот и сложила голову на согнутые в локтях руки. Своими большим карими глазами она уставилась на Драко. В этом было что-то невероятно красивое.       — Эти твари невероятно сильно любят гудящие нарциссы. Когда мне было пять, они съели все растения матери, — ответил Драко и прикрыл глаза, расслабленно расположившись на кресле. — Тогда она очень долго плакала. После этого птицы улетели.       — Они чувствуют эмоции людей?       — Возможно, — ответил Малфой и пожал плечами. — В особо хорошие моменты для меня они появлялись. Всегда парой.       Гермиона закусила губу изнутри. Малфой приоткрыл глаза, и его уголок губ дернулся.       — Пытаешься разгадать и эту загадку?       — Ничего больше не остаётся, Малфой. Мне нужно вернуться как можно скорее, пока Джинни ещё… Джинни, — тише произнесла Гермиона и тяжело выдохнула.       Малфой ничего не ответил и взял в руку стакан, делая один большой глоток, нахмурив брови.       Он ненавидел то, как сильно она переживает за Уизли. Каждое упоминание о ней вдруг меняло Грейнджер, она становилась задумчивее, грустнее. Малфой ловил себя на мысли, что эти чувства вины и страдания, которые Гермиона испытывала, могли свести его с ума ещё через несколько недель. Он стал слишком эмпатичным под её влиянием. Надо было пресечь всё это ещё в самом начале. Придумать что-то. Сделать.       — Ты делаешь это всё ради неё? — спросил Малфой и посмотрел на Грейнджер. — Это разве стоит того?       Она приподнялась и посмотрела на Малфоя с воинственным настроем, свойственным ему самому когда-то давно.

***

      Гермиона чувствовала, как тепло медленно разливалось по её телу, проникая в каждую клетку, растворяя усталость и напряжение, накопившиеся за день. Сон после наполовину распитой бутылки виски пришёл быстро.       Все было так абстрактно, но красиво. Сначала ей снился супермаркет, потом метро, а затем и та улица, на которой находился дом, в котором они остановились. Образы были такими яркими и красочными, что казалось — они настоящие, и это был никакой не сон.       Она чувствовала себя птицей, пролетая над небольшими домами с пёстрыми крышами, едва заметными в кромешной темноте ночи. Чувство свободы было таким окрыляющим, что даже сердце заколотилось быстрее, ударяясь рёбра.       Но вдруг боль. Её пронзила острая боль в затылке.       Это случилось так резко, что Гермиона проснулась и моментально села в постели, раскрыв глаза, встречаясь с непроглядной темнотой.       Боль. Боль. Боль.       Это было не просто неприятное ощущение, а жгучая, пульсирующая волна, которая ударила по вискам и затылку.       Казалось, что её несколько раз ударили по голове с неимоверной силой тяжелым предметом, сделали это изощрённо и с особо сильным желанием. Гермиона медленно прикоснулась ладонью к горячему лицу и прикрыла глаза, тихо застонав от очередной волны боли.       Она изменилась. Стала режущей.       — Боже… — дрожащим голосом прошептала Гермиона, второй рукой касаясь виска, под которым отчётливо прощупывался её учащённый пульс.       Перед глазами поплыли абстрактные и разноцветные пятна. Грейнджер казалось, что её голова вот-вот разорвется на части, если Гермиона не сделает с собой хоть что-нибудь. Стало невыносимо трудно дышать. Воздух был тяжелым, но все это стало неважно, когда в голове разразилась симфония звуков, состоящая из разговоров, смеха и стрекотания… цикады.       Она резко втянула воздух через нос и снова распахнула глаза. Боль в очередной раз пронзила её голову, и Гермиона закусила губу, наклоняясь вниз, к полу. Грейнджер едва удалось удержать равновесие и не упасть с кровати. В непроглядной тьме она с трудом нашла свою обувь, быстро надевая её.       Встать было тяжело. Голова пульсировала, разрывалась, и непроглядная темнота сжималась вокруг Грейнджер, пугая ещё больше. Гермиона сделала пару шагов вперёд и нащупала холодную стену.       Запах старой древесины и пыли казался едким, раздражающим. Тяжелый, липкий воздух обволакивал её, кажется, тоже лишая остатков сил. Гермиона с трудом сглотнула вязкую слюну.       Наконец, её пальцы наткнулись на холодную, гладкую поверхность двери. Грейнджер открыла её и прищурилась, глаза вдруг заслезились от слабого света луны, проникающего через окно.       Гермиона медленно взяла Малфоя за предплечье и он моментально схватил Грейнджер за кисть, распахнув глаза.       Драко сжал руку так сильно, что Гермиона приоткрыла рот от удивления.       — Мерлиновы яйца, Грейнджер… — раздражённо выдохнул Малфой и резко отпустил её кисть.       — Надо идти, — прошептала Гермиона, ощущая, как сильно онемели челюсти и губы. Она прикоснулась к своей щеке тыльной стороной ладони, ощутив, насколько горячей стала кожа. — Моя цикада…       — Тут не заколочены окна, — раздался голос по другую сторону окна, и Малфой сжал челюсти.       — …Мертва, — продолжила Гермиона шёпотом и раскрыла кисть. Палочка промчалась через коридор и мягко легла в ладонь Грейнджер.       Малфой быстро встал и бесшумно надел обувь.       — Обойди дом, дверь с другой стороны, — послышался второй голос из-за окна, и Драко приложил палец к губам, смотря на Грейнджер.       Она мягко кивнула, а потом зажмурилась, когда очередная волна боли захлестнула её.       — Надо запереть входную дверь заклинанием, Грейнджер, — прошептал Малфой и заметил, как Гермиона вдруг судорожно выдохнула через рот и напряглась. Его лицо резко изменилось, стало нечитаемым. Малфой не сразу понял, что Гермиона не в состоянии колдовать.       Драко сжал челюсти и схватил Гермиону за плечи, едва касаясь пальцами её шеи. Она не отпрянула, только от удивления приоткрыла губы.       — Сиди тут, — скомандовал Драко стальным шёпотом, нагнувшись так, чтобы его голова была на уровне её. Гермиона растерянно посмотрела на него, и тогда Драко кожей почувствовал, что он обязан защитить её. — Ты меня поняла, Грейнджер? Закрой эту дверь и сиди, пока я не позову.       — Связь… Связь с цикадой разорвана, и кажется, что мой мозг сейчас расплющится, — невпопад прошептала она в ответ, медленно моргая. Вскоре они услышали, как скрипнула входная дверь.       Малфой буквально мгновение с беспокойством смотрел в лицо Гермионы, а после он неслышно вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. По крайней мере, Гермиона была уверена, что это действительно было беспокойство.       Грейнджер схватилась за голову и закусила губу, чтобы не застонать в голос. Виски пульсировали так сильно, что казалось, будто бы её организм был настроен против неё самой.       — Чем поживимся сегодня? — низкий мужской голос послышался в коридоре, и Гермиона выставила палочку вперёд, ощущая, как дрожит собственная рука.       — Надеюсь, что не только этой вонючей цикадой, — бросил второй, и Гермиона услышала, как он хрюкнул, заходясь в хриплом смехе.       — Помнишь, что говорил Фиджеральд? Консервы, и ещё раз консервы.       — Чёрт, Адам, он требует с нас слишком многого, — бросил мужчина, открывая верхний ящик на кухне. — Иди проверь, есть ли подвал в этом чёртовом доме.       — Если что, то зови, Дейв, — в ответ сказал Адам и включил фонарик.       Он начал заглядывать во все ящики, перебирая старые упаковки из-под еды, какой-то мусор, газеты, приправы и столовые приборы. Но его рука в один момент остановилась около левого навесного ящика.       — Тише, — холодный голос Малфоя разрезал тишину, и Адам раскрыл рот в немом крике. — Я повторю ещё раз: тише, ублюдок.       Он запрокинул голову мужчины выше, надавливая своим предплечьем на его кадык. Адам едва слышно захрипел, когда Драко сжал его шею сильнее.       — Сколько вас? — спросил Малфой, потянув мужчину за волосы.       — Пятеро… Нас пятеро. Тут двое, а остальные в соседнем доме, — с придыханием ответил мужчина и захрипел, раскрыв глаза, когда Драко с силой потянул Адама за волосы. — Не убивай… Прошу.       Но через мгновение Драко отпустил его с удушающего и, потянув за волосы, с усилием ударил его лбом о кухонный гарнитур, раздался глухой звук, и тело мужчины мгновенно обмякло. Малфой медленно опустил Адама на пол.       — У меня тут чёртов джекпот! — отдалённый голос Дейва послышался из подвала.       Драко наклонился к телу Адама и ощупал его. Пистолета не было.       В доме было темно настолько, что пришлось передвигаться на ощупь, касаясь ладонью стены. Глаза ещё не привыкли к отсутствию освещения после сна, пускай поверхностного и тревожного. Драко останавливался, прислушиваясь, стараясь распознать хоть какой-то звук, кроме своего биения сердца, которое отбивало неравномерный ритм в напряженной тишине.       В темноте его чувства обострились. Из подвала наконец послышались глухие шаги.       Его фигура, искажённая тенями, казалась громадной и угрожающей. Драко терпеливо ждал, пока Дэйв пройдет последнюю ступень.       Когда мужчина оказался на расстоянии шага, Драко с молниеносной быстротой нанёс первый удар, сжав ладонь в кулак. Удар пришёлся на челюсть. Мужчина оглушённо отшатнулся, рефлекторно приложив ладонь к линии подбородка, распахнув глаза с яростью и удивлением.       В нос ударил запах земли и пота, исходившего от Дейва.       Мужчина зарычал, как раненый зверь, пытаясь схватить Драко за грудки, но тот молниеносно отшатнулся. Дейв озлобленно сжал челюсти и схватил руку Малфоя, потянув его в сторону лестницы.       Малфой вывернул руку Дэйва и нырнул вниз, чтобы избежать следующего размашистого удара, которым Дэйв мазнул по стене. Драко воспользовался его растерянностью, нанеся серию коротких, но сильных ударов в лицо, прежде чем мужчина смог придти в себя и атаковать в ответ. В этот момент он заметил у Дейва нож, спрятанный в брюках.       Дейв в следующие секунды схватил Драко за короткие волосы и резко впечатал Малфоя лбом в стену, покрытую цветочными обоями. На них остался кровавый след. Мир вокруг Драко вспыхнул белым светом, затем погрузился в гулкую, оглушающую темноту.       Он сдавленно застонал сквозь сомкнутые зубы.       Ещё один удар, но уже слабее. Он моментально заставил рот Драко наполниться вязкой слюной и захрипеть.       В момент после соприкосновения со стеной Малфою с трудом удалось схватить Дэйва за ремень, пытаясь вытащить нож из ножен. Мужчина, испугавшись, что Малфою удастся это сделать, резко отпрянул.       Драко пришлось вложить все усилия, чтобы развернуться. Голова гудела и пульсировала. По щеке текла горячая кровь.       Малфой схватил его руку перед ударом, и от усилия вырваться у обоих задрожали конечности. Встретились разъярённые взгляды. Через мгновение Драко вывернул его руку.       — Сукин ты сын! — взревел мужчина и застонал от боли, когда в коридоре, помимо частого дыхания, послышался хруст.       Дейв прижался спиной к стене и размашисто пнул наступающего на него Драко ногой в живот. Малфоя откинуло к противоположной стене, и его тело свело в бешеном спазме. Органы словно сжались внутри и застонали.       Силы были на исходе, тело ломило, но глаза горели холодным, целенаправленным огнём.       — Chienne , — в ответ прошипел Малфой, снова быстро преодолевая расстояние, образовавшееся между ними. Он занёс руку для удара, но Дэйв присел. Кулак Драко впечатался в стену, и через мгновение мужчина повалил Драко на пол, ухватившись за его ноги.       — Адам! — истошно закричал Дэйв прямо над ухом Малфоя.       — Этот сукин сын в отключке, — низко прошипел Драко, когда мужчина попытался его оседлать, схватив за левую руку, удерживая её прижатой к деревянному полу.       Правой Драко вытащил из брюк Дейва нож и резко всадил лезвие в прямую мышцу бедра.       — Урод! — громко заорал он и замахнулся рукой, чтобы ударить Драко по лицу. Но Малфою удалось перекатиться вместе с Дейвом, который сидел на нём.       Они оба поднялись с трудом, и Дейв оперся рукой о стену, тяжело дыша. Несколько секунд никто не атаковал, пока мужчина резким движением не вытащил нож из бедра. Полоснула темно-красная кровь, медленно капающая с ножа.       Тишину, наполняемую до этого только тяжелым дыханием, пронзил его хриплый крик.       Нужно было уходить.       Дейв преодолел расстоянием между ними в один шаг и замахнулся. Драко быстро уклонился от хука. Это дало ему несколько секунд, чтобы схватить мужчину за его кожаную куртку и нанести несколько ритмичных ударов по его лицу. Влажные звуки наполнили коридор, и Дейв захрипел, выронив из рук нож.       Драко, сжав челюсти от боли, наносил сильные удары в челюсть, в рёбра, в солнечное сплетение — целясь в самые уязвимые точки. Кровь появилась на лице мужчины, стекая по его щекам и подбородку, но Драко было плевать.       Дэйв всё это время делал слабые попытки вырваться, тянулся руками к шее Драко, пытался схватить его за одежду, но после ещё нескольких ударов его тело начало ослабевать.       Его глаза застилала кровь, стекающая со лба.       Дейв, ещё едва дыша, нащупал ладонями лицо Драко, пачкая его в крови, и через мгновение схватил его за волосы, резко ударяя его лоб о свой. Малфой судорожно выдохнул, когда в глазах на мгновение потемнело, а потом свет раздался яркой вспышкой.       Драко с трудом удалось опрокинуть этого крупного мужчину на пол через своё плечо, и он закряхтел от боли, пронзившей его спину. Дэйв ухватился за лодыжку Драко и сильно потянул, пытаясь опрокинуть его. Ему удалось это с удивительной лёгкостью, словно ещё остались силы. Нога Драко подкосилась, он практически упал рядом, и Дейв попытался нащупать нож около своей второй руки.       Тяжело дыша, Малфою удалось сохранить равновесие, несмотря на тяжелую голову и шум в ушах. Он поймал вторую руку мужчины прежде, чем он успел схватиться за окровавленный нож. Драко с силой выкрутил её, заставляя Дэйва снова закричать от боли. Малфой схватил его за волосы и поднял на колени, смотря в распухшее, окровавленное лицо. Затем был быстрый удар коленом в висок — и мужчина опустился, обмяк, его тело вдруг затряслось от боли и истощения.       — Не приближайтесь к нам, иначе я убью каждого из вас. Вы будете молить о пощаде, суки, — прошипел Драко и сплюнул на пол с кровью. Мужчина замычал что-то нечленораздельное, и его тело задрожало в конвульсии.       Драко опёрся ладонью о стену и согнулся. Он отчётливо слышал свой пульс и прерывистое чужое дыхание около своих ног. Драко стоял над ним, тяжело и хрипло дыша.       — Катрин… Катрин… — застонал Дэйв, потянувшись рукой к внутреннему карману кожаной куртки.       Глаза Драко расширились.       Выстрел. Раздался громкий выстрел, который оглушил Драко. Он несколько секунд смотрел на тело с распахнутыми глазами, ощущая, как его рот наполнялся вязкой слюной. Тело перед глазами замыливалось, но Драко отчётливо видел, как вытекала кровь, пульсировала, лила фонтаном. Пуля попала в артерию и кровотечение было настолько обильным, что под мужчиной начала образовываться расплывающаяся лужа крови.       — Блядское отродье… — низким голосом прошептал Драко, когда едва пришёл в себя.       Мужчина лежал без дыхания.       Победа не принесла облегчения. В его груди зародилось ледяное семя паники, быстро прорастающее в ужас.       Дыхание участилось. Легкие раздувались настолько сильно и быстро, что при желании они могли сломать ему ребра. Челюсти свело от напряжения.       Драко наотмашь стёр кровь с разбитого носа и медленно вдохнул через рот. Он сжал челюсти с такой силой, что, казалось, ещё немного, и его зубы могли раскрошиться. Ярость била ключом, неистовым потоком, закрывая собой абсолютно всё. Мысли, как осколки от стекла, резали изнутри, но все они сводились к одному — неудержимому желанию мести, желанию сломать, уничтожить источник этой ярости. Драко занёс ногу над лицом мужчины и резко наступил на его череп.       Послышался хруст — это Драко сломал ему нос. Дальше второй хруст, третий. И вдруг звуки стали влажными и хлюпающими из-за вытекающей крови.       Изуродованный труп с лицом, похожим на фарш, лежал у его ног. Кровь залила пол, окружая Дэйва несимметричным ореолом.       — Гори в аду, — Драко сплюнул с кровью и с усилием толкнул тело в сторону лестницы в подвал. Оно безвольно покатилось вниз, и Малфой схватил с пола нож.       Дверь в комнату, где сидела Гермиона, была открыта.       — Малфой… — сквозь тяжелое дыхание произнесла она, и Малфой широкими шагами прошёл до постели, хватая портфель. Он снова стер кровь, которая продолжала сочиться из его носа. Голова пульсировала.       Её взгляд беспокойно метался по лицу Малфоя те короткие секунды, пока он был рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки. Сломанный нос был ужасен, косточка проступила под припухшей, синеющей кожей, а со лба стекала кровь. Она видела, как тяжело Малфой дышал, стараясь контролировать боль.       — Уходим. Тут есть ещё люди. Они придут на выстрел, — холодно сказал Малфой, и Гермиона встала, судорожно вдохнув через сжатые зубы.       Драко вывел Грейнджер из дома и набросил на неё свой анорак. Его лицо было искажено гримасой, но не от боли, а скорее от попытки сдержать ее, чтобы не допустить слабости перед Гермионой.       — Выстрел был там! — послышался высокий женский голос. Она вела за собой остальных.       На улице царила непросветная тьма, но можно было увидеть рассеянный свет фонариков совсем недалеко. Из-за дома, находящегося буквально в десятке шагов, послышались разговоры, и Драко обернулся.       Грейнджер растерянно смотрела по сторонам, пытаясь что-то придумать, когда Малфой резко схватил ее за кисть и побежал вдоль улицы.       Открытое пространство. Увидеть их было легче всего.       — Катрин, смотри! — закричал мужчина рядом с ней и направил фонарик в сторону Драко и Гермионы.       Бежать. Нужно было бежать, не чувствуя собственных ног.       Ночной воздух, пропитанный запахом мокрого асфальта и травы, обжигал легкие. Драко бежал, не оглядываясь, а его сердце колотилось в груди настолько сильно, что могло нанести изнутри непоправимые увечья. Рядом, тяжело дыша, бежала Грейнджер. Волосы Гермионы растрепались, но Драко даже не смотрел на её лицо.       Он свернул во дворы дома и перепрыгнул через небольшую живую изгородь. Грейнджер перебралась с трудом.       Драко не отпускал руки Гермионы. Со временем его ладонь сместилась на её, крепко сплетя пальцы.       Больше всего Малфой боялся в этот момент потерять Грейнджер среди опасных улиц ночью.       Первый выстрел позади заставил их двоих судорожно выдохнуть. Мимо.       Каждый разрыв воздуха, сопровождаемый глухим стуком пули о камень или бетон, заставлял бежать быстрее. Он не выбирал путь, просто пробирался сквозь узкие переулки, минуя витрины магазинов, в которых отражались их пробегающие фигуры.       Гермиона спотыкалась и падала, но Драко тут же поднимал её на ноги. Ледяная и влажная ладонь Гермионы вцепилась в его руку, и Малфой чувствовал, что она держится из последних сил.       Выстрел. Снова Выстрел. Выстрел.       Гермиона часто дышала через рот, рассеянно смотря по сторонам, пока Малфой, не разбирая пути, вёл их по улицам.       Он резко свернул, потом снова, снова, и Гермиона моментально остановилась, когда погоня немного отстала, и она услышала совсем другие звуки. Её сердце явно норовилось сломать рёбра.       Они быстро переглянулись. Лицо Гермионы было испуганным, и она напоминала в этот момент небольшую, страдающую лань.       Щелчки в переулке повторились, и Малфой схватил Грейнджер за талию. Он завёл её в помещение, похожее на дешевое кафе.       Внутри царила мертвая тишина, нарушаемая лишь протяжным треском старых деревянных половиц и тихим звоном разбитых стекол под ногами.       Драко быстро обернулся, потянув Гермиону за собой в глубь помещения, к затененному углу за остатками кухни.       — Где они? — прокричала женщина, находясь от них буквально в нескольких шагах, за стеной.       Грейнджер вдруг согнулась пополам, прижавшись спиной к холодной стене. Из её рта вырвался стон, а глаза распахнулись.       Драко не понадобилось и секунды, чтобы среагировать. Он обхватил её своими руками и закрыл рот Грейнджер ладонью. Гермиона дышала так быстро, словно она была испуганным и уставшим зверем.       Горячее дыхание Гермионы обжигало его кожу.       — Черт, Майкл, тут щелкуны! — снова послышался голос за окном, и Малфой медленно и бесслышно выдохнул через рот. — Уходим!       — Мы не можем уйти, они стреляли в них!       — Уходим! — в испуганном крике скомандовала женщина, и снова послышались ритмичные выстрелы, рассекающие ночную тишину.       Ещё несколько минут они стояли неподвижно. Гермиона прижималась спиной к его груди, а Малфой продолжал удерживать Грейнджер в своих руках. Когда её дыхание успокоилось, Малфой смог упорядочить свои мысли.       Прилив адреналина отступил, и Драко судорожно выдохнул, медленно опустившись на пол вместе с Грейнджер, не позволяющей расторгнуть эти объятия.       Испуганная лань.       Драко медленно провёл пальцами по лицу Гермионы, ощущая горячую кожу под своей рукой. Она открыла рот в тихом выдохе и повернула голову к Малфою.       — Цела? — Драко наклонился к уху Грейнджер, чтобы прошептать это. Он мягко мазнул носом по её щеке, сделал это ненамеренно, но совсем не пожалел. Грейнджер задрожала и тихо выдохнула:       — Да, — Гермиона несколько секунд молчала, не смотря на лицо Малфоя, потому что знала, что увидит. — … А ты?       Её голос сел, и Гермиона мягко прокашлялась.       — За меня можешь не переживать, Грейнджер. За годы в Аврорате было и не такое, — хмыкнул Малфой и вдруг ощутил, как Грейнджер обмякла — она откинула голову к нему на плечо и расслабилась, выдохнув через рот.       Драко не знал, сколько они так просидели посреди разбитого стекла в грязном углу кухни, но ему это понравилось. Понравилось чувствовать Грейнджер.       Она выглядела такой уязвлённой, что у Малфоя словно проснулся инстинкт, который толкал его защитить Грейнджер. Её фигура даже так близко казалась небольшой, и Малфой на молекулярном уровне чувствовал невероятно сильное желание защищать Грейнджер. Он обуславливал это тем, что она была одним из инструментов, и тем, что Гермиона, в конце концов, являлась женщиной.       Красивой женщиной. Интересной женщиной. И очень умной.       — Я могу тебя вылечить.       — Побереги силы, Грейнджер, — ответил Малфой и откинул голову назад, к стене. Он прикрыл глаза и сжал челюсти. Боль начинала возвращаться, когда адреналин отступил.       Гермиона медленно выбралась из его объятий и вытащила палочку из заднего кармана джинс.       — Только не кричи. Это будет больно.       — Я и кричать? Грейнджер, ты серьёзно? — оскалился Малфой и Гермиона вскинула подбородок. Через несколько секунд она взмахнула палочкой, и нос Малфоя громко хрустнул. — Putain…       Он поднял руку, чтобы коснуться лица, но Гермиона резко схватила его за кисть. Её взгляд был предупреждающим и опасным.       — Лучше не прикасайся.       Малфой промолчал. Они еще несколько секунд просто смотрели друг на друга, прежде чем Гермиона мягко отпустила его кисть и потянулась к сумочке.       — Как твоя голова? — спросил Малфой, и Гермионе даже показалось, что в его тоне была толика беспокойства.       — Зелье подействовало. Я выпила его, пока ты…       — Убивал. Выполнял свою основную функцию, — стальным голосом перебил Малфой, следя глазами за тем, как Грейнджер медленно смачивала ткань в антисептирующем зелье.       Гермиона ничего не ответила, только свела брови и закусила щеку изнутри до боли, чтобы ничего не сказать в ответ.       Она медленно приложила смоченную ткань к его ране, и Малфой напряг челюсти. Гермиона с беспокойством заглянула в его глаза, но Драко отвёл взгляд, избегая его.       Когда она стерла кровь и обработала рану, то сожгла кусок ткани легким «Инсендио». Драко прикрыл глаза, громко выдохнув через нос.       Гермиона несколько секунд рылась в своей сумке, прежде чем вытащила бутылёк с мутно-белым зельем и протянула Малфою.       — До дна.       — Надеюсь, Грейнджер, что это не любовное зелье, — устало ответил Драко, и Гермиона удивилась, ведь так она редко видела его настолько уязвлённым.