Делиться ─ значит заботиться! ч.2 Любовь в другой форме

Шень Цинцю, погруженный в свои мысли, лежит в палатке, уставившись в потолок. Большую часть дня он провел в этом же положении, почти не двигаясь. Вчера Му Цинфан велел ему попытаться медитировать и циркулировать ци, но, честно говоря, Шень Цинцю не особо старался. Его мысли в полном беспорядке, и он не может собраться с духом, чтобы погрузиться в медитативное состояние. Прошлой ночью, оставшись один в темноте, он даже не выдержал и немного поплакал, его тело сотрясалось от беззвучных рыданий, которые он заглушал подушкой. У него была смутная надежда, что, если он даст себе волю и поплачет, то, возможно, после этого ему станет лучше. Но этого не случилось. Он только почувствовал себя еще более уставшим и опустошенным. У входа в его палатку послышался шорох, и внутрь с деловым видом вошел Му Цинфан. - Как шисюн чувствует себя сегодня? - спрашивает он, присаживаясь у кровати Шень Цинцю. Шень Цинцю поворачивает голову и смотрит на него. - А ты как думаешь? - спрашивает он. Му Цинфан остается невозмутимым, но черты его лица слегка смягчаются. - Травмы заживают? - Немного, - отвечает Шень Цинцю. Физически он действительно чувствует себя получше. Пульсация в голове сменилась тупой болью, и ему уже не так больно дышать. Рана на груди все еще болит, но если он лежит неподвижно, то все не так плохо. Му Цинфан кивает и приступает к тщательному физическому и духовному обследованию. Он отмечает, что травма головы и сломанные ребра Шень Цинцю хорошо заживают, но когда он распускает повязку, которой обмотана грудь Шень Цинцю, то хмурится. - Не такой большой прогресс, как я ожидал, - говорит он. - Можешь рассказать мне что-нибудь еще о существе, которое ранило тебя? Шень Цинцю смотрит на красную, кровоточащую полосу, пересекающую его торс. - Раны, нанесенные Колоссом Бездны, заживают дольше из-за высокого уровня энергии возмущения, из которой состоит это существо, - уныло говорит он. Му Цинфан странно смотрит на него. - Понятно. Откуда шисюн узнал об этом существе? - спрашивает он. Черт. У Шень Цинцю нет причин разбираться в Бесконечной Бездне - ему нужно внимательнее следить за тем, что он говорит. Он отводит взгляд. - Догадался, - неопределенно говорит он. - Я заметил его негативную энергию, пока мы сражались. - Хм. Что ж, если проблема в негативной энергии, то есть определенные лекарства, которые могут помочь, - отвечает Му Цинфан. - Самое сильное из них нужно готовить из Тысячелепесткового Лотоса Снежной Чистоты. К счастью, этот цветок как раз растет в ущелье Цзюэди. Я попрошу своих учеников собрать и приготовить его для тебя. Шень Цинцю кивает, отворачиваясь, чтобы застегнуть мантию. - Благодарю шиди за его помощь, - говорит он. Лю Цингэ и Ло Бинхэ, несомненно, в этот самый момент страдают от точно таких же ран. Но все, что у них есть для лечения - это несколько универсальных лечебных мазей, которые Шень Цинцю положил в мешочек цянькунь. Он мысленно ругает себя, сожалея о своем незнании, что Тысячелепестковый Лотос Снежной Чистоты может лечить такие раны. Ему следовало подумать о том, чтобы собрать несколько цветков и добавить их в мешочек. Хотя… Му Цинфан сказал, что лекарство нужно готовить свежим, так что, возможно, оно все равно не помогло бы. Му Цинфан поднимается на ноги, но прежде чем уйти, бросает на Шень Цинцю смущающе понимающий взгляд. - Подобные события могут оставлять как физические, так и душевные травмы, - говорит он. - Если понадобится с кем-то поговорить, моя дверь всегда открыта. - Я… буду иметь это в виду, - уклончиво отвечает Шень Цинцю. Неужели Му Цинфан намекает, что Шень Цинцю нуждается в терапии? Делают ли они здесь такое вообще? Это кажется анахронизмом, но в этом мире такое сплошь и рядом. Шень Цинцю на мгновение представляет, как ложится на кушетку и рассказывает Му Цинфану обо всех своих проблемах. Помимо того, что это было бы совершенно нелепо, это было бы еще и бессмысленно: ему пришлось бы тщательно обходить все те вещи, о которых он не может рассказать. Звучит крайне утомительно. К счастью, Му Цинфан не настаивает. - Что ж, - говорит он, - если не будешь слишком перенапрягаться, через день-два ты будешь достаточно здоров, чтобы отправиться в путь. Постарайся отдохнуть и продолжай циркулировать ци. С этими словами он покинул палатку, снова оставляя Шень Цинцю одного. Шень Цинцю ложится обратно на кровать, слегка морщась от того, что движение задевает рану на груди. Он ложится на спину, пытаясь расслабиться, но медитация остается несбыточной мечтой. Два дня назад он проснулся в объятиях Лю Цингэ в этой самой постели. Воспоминание приятное, но слишком болезненное, чтобы думать об этом и он пытается отвлечься. Вместо этого он начинает размышлять о первых главах арки «Бесконечная Бездна» в ПГБД. В то время это была одна из его любимых частей истории: было захватывающе читать о том, как Ло Бинхэ научился использовать свое демоническое совершенствование, сражаясь с множеством крутых монстров и выживая, несмотря ни на что. Теперь он может думать только о том, как сильно страдал Ло Бинхэ. Страдают ли он и Лю Цингэ в этот самый миг? Он пытается утешить себя мыслью, что, по крайней мере, в этот раз Ло Бинхэ не один. И когда он вернется, у него не будет причин ненавидеть своего шицзуня. Шень Цинцю, скорее всего, удалось спасти свою жалкую жизнь. Но какой ценой? Если, не дай боги, Лю Цингэ погибнет в Бездне стоит ли оно того? Он не знает, сколько времени прошло, но круговорот мыслей в конце концов прерывается появлением Юэ Цинъюаня. В отличие от Му Цинфана, Юэ Цинъюань входит в палатку осторожно, слегка ссутулившись, словно пытаясь казаться меньше. Или словно готовится к удару. Шень Цинцю молча наблюдает, как Юэ Цинъюань грациозно опускается на колени у его кровати. В его руках сверток из ткани, который он неуверенно протягивает. - Это нашли в ущелье Цзюэди, - говорит Юэ Цинъюань. Когда Шень Цинцю открывает сверток, он обнаруживает внутри осколки Чжэнъяна. Кто-то аккуратно собрал все осколки. Он резко вдыхает, чувствуя, как разрушается его зыбкое равновесие. Он думал, что больше не будет плакать, но внезапно обнаруживает, что еле сдерживает слезы. Разбитый меч Ло Бинхэ слишком сильное напоминание обо всем, что он потерял. "Все же, - думает он. - По крайней мере, здесь не два меча." Лю Цингэ не потерял Ченлуань, когда упал, и это может существенно облегчить их пребывание в Бездне. Благодаря этому у них есть шанс победить Колосса или сбежать от него. Юэ Цинъюань делает глубокий вдох. - Мне жаль тебя тревожить, но, боюсь, нам нужно обсудить то, что произошло, - говорит он. Его голос звучит искренне и сожалеюще, как будто он ужасно стесняет Шень Цинцю своими вполне разумными вопросами. - Стало ясно, что Шан-шиди тоже пропал. Вы видели его той ночью? Шень Цинцю делает глубокий вздох. Один из многих вопросов, которые не давали ему покоя, был именно таким: как много он может рассказать Юэ Цинъюаню? Он обдумывал различные варианты правды, но, в конце концов, решил, что постарается быть с главой секты настолько честным, насколько это возможно. Он ужасно устал лгать. - Да, - говорит Шень Цинцю. - Той ночью мы с Лю Цингэ... покинули собрание. Он не объясняет почему они улизнули, просто позволяет Юэ Цинъюань додумать самому. Судя по тому, как напряглось его лицо, он, очевидно, так и делает. Но он кивает Шень Цинцю, чтобы тот продолжал. - Вернувшись в лагерь, - продолжает Шень Цинцю, - мы увидели, как Шан-шиди крадется в лес. Что-то в нем показалось нам странным. Поэтому мы решили проследить за ним. Юэ Цинъюань хмурится, но ничего не говорит, внимательно слушая. - Мы нашли его на поляне, где он соорудил магический круг, - продолжает Шень Цинцю. - Я не мог точно сказать, для чего он нужен, но я узнал один компонент, который предназначался для направления демонической энергии. Мы задержали Шан Цинхуа и допросили его. Юэ Цинъюань выглядит все более обеспокоенным. - Что он рассказал? Шень Цинцю вздыхает. - Полагаю, он сильно испугался Лю-шиди, потому что в конце концов во всем сознался. Он вступил в сговор с повелителем демонов по имени Мобэй-цзюнь. Они планировали выпустить демонических зверей посреди конференции и устроить хаос. Брови Юэ Цинъюаня взлетают вверх. - Зачем Шан-шиди это делать? Шень Цинцю пожимает плечами. - Думаю, что Мобэй-цзюнь, угрожал ему. Он не выглядел так, будто хотел это делать, но, думаю, слишком боялся Мобэй-цзюня, чтобы воспротивиться ему. Густые брови Юэ Цинъюаня внезапно нахмурились. - Интересно… может ли Мобэй-цзюнь быть тем самым демоном, с которым Шан-шиди столкнулся, когда мы все были учениками? Шень Цинцю моргает, стараясь не выдать своего удивления. Для него это новость, но он кивает, как будто понимает, о чем, черт возьми, говорит Юэ Цинъюань. - Полагаю, именно так они и познакомились, - соглашается он. - В любом случае, мы с Лю Цингэ сразу же разрушили круг. Лю Цингэ хотел сразиться с Мобэй-цзюнем, а у Шан Цинхуа был жетон, который мог перенести нас к нему. Мы заставили Шан-шиди активировать его, и он перенес нас всех в центр ущелья Цзюэди, где уже сражались друг с другом Мобэй-цзюнь и Ло Бинхэ. - Тогда и открылся разлом в Бездну? - спрашивает Юэ Цинъюань. Здесь Шень Цинцю мгновение колеблется. Он мог бы сказать Юэ Цинъюаню, что Бездна открылась случайно. Такой ответ мог бы помочь нивелировать конфликт между их сектой и Мобэй-цзюнем, которого он очень хотелось бы избежать. Но он действительно не хочет лгать больше, чем нужно, поэтому в конце концов решает сказать правду. - Да. Мобэй-цзюнь открыл его, - говорит он. Юэ Цинъюань выглядит глубоко обеспокоенным. - Никогда не слышал, чтобы демоны обладали такими способностями. - Должно быть, это довольно редкий талант, - соглашается Шень Цинцю. - Полагаю, он рассчитывал, что из нее выберется какое-нибудь чудовище и… думаю, он получил больше, чем ожидал. - Да, я видел то существо, - мрачным голосом соглашается Юэ Цинъюань. - Я никогда не видел ничего подобного. - Я тоже. Мобэй-цзюнь, очевидно, не рискнул с ним связываться. Он забрал Шан Цинхуа и исчез. Потом… ну, остальное ты знаешь. Меня атаковал Неизлечимый, Ло Бинхэ и Лю Цингэ упали вместе с монстром в Бездну, а затем разлом закрылся, - он говорит ровным голосом, глядя в пустоту за правым плечом Юэ Цинъюаня, когда заканчивает краткий пересказ того кошмарного вечера. Юэ Цинъюань делает неуверенное движение, его рука неловко зависает в воздухе между ними, словно он хотел, утешая, положить ее на плечо Шень Цинцю. Но, в конце концов, он просто вздыхает и безвольно опускает руку на колени. - Я… прошу прощения, - говорит он. - Там, на трибунах, мы увидели, как пропало несколько духовных орлов. Полагаю, Мобэй-цзюнь уничтожил их. Затем мы почувствовали, как открылась Бездна. Опасаясь худшего, мы сразу же вошли в ущелье. Но к тому времени, как я добрался до вас, было уже слишком поздно. Он стискивает зубы, и на его всегда спокойном лице на мгновение проступают самые яркие из когда либо виденных Шень Цинцю, эмоции. Он выглядит глубоко опечаленным и… виноватым? Какое бы ни было выражение на его лице, оно быстро исчезает, когда Юэ Цинъюань делает вдох и снова берет себя в руки. - Это не твоя вина, - говорит Шень Цинцю. - Никто не мог знать, что это могло случиться. Ну… никто, кроме него самого, конечно. И, несмотря на свои знания, Шень Цинцю все равно не смог спасти всех. - Но Чжанмэнь-шисюн… прошу, мы не должны сообщать другим, что это Мобэй-цзюнь открыл Бездну, даже упоминать его имя, - добавляет он. - Это… будет непросто, - говорит Юэ Цинъюань. - Этот демон повинен в исчезновении двух Лордов Пиков и одного ученика. - Именно, - говорит Шень Цинцю. - Если об этом узнают другие, они захотят мести, будет чудовищное кровопролитие. Мобэй-цзюнь очень силен, я не смог противостоять ему. Только Лю Цингэ мог сражаться с ним на равных, но он… - он замолкает, с трудом сглатывая - …его больше нет. Если другие попытаются напасть на Мобэй-цзюня, кто-то совершенно точно погибнет. Шень Цинцю пристально смотрит на Юэ Цинъюаня, безмолвно умоляя того понять его. Последнее, чего он сейчас хочет - это втянуть Цанцюн в глупую войну с Демоническим Царством. Погибнет слишком много людей, не говоря уже о трудностях, которые это создаст для восхождения Ло Бинхэ на демонический трон. Он вспоминает Го Миня и Чжу Фэна, двух учеников пика Байчжан, с которыми познакомился в прошлом году. Если бы они узнали, что в исчезновении Лю Цингэ виноват повелитель демонов, он не сомневается, что они сочли бы своим долгом отомстить и Мобэй-цзюнь без колебаний убил бы их. Шень Цинцю не может этого допустить. Он не хочет, чтобы на его руках была еще хоть одна капля крови. Юэ Цинъюань выглядит озадаченным. - В твоих словах есть смысл. Я тоже не хочу втягивать секту в конфликт с демонами. Но другим повелителям вершин рассказать правду надо. Шень Цинцю яростно мотает головой. - Нет, лучше, чтобы никто ничего не знал. Что, если Ци Цинци расскажет Лю Минъянь? Если Лю Цингэ вернется… Я не смогу жить спокойно, если с его сестрой что-то случится. Лицо Юэ Цинъюаня принимает еще более ужасное выражение. Выражение жалости. - Если Лю Цингэ вернется? Ты ведь понимаешь, что… Шень Цинцю перебивает его, не желая слышать окончание фразы. - Пожалуйста, умоляю тебя, - настаивает он. - Помоги мне всех обезопасить. Он умоляюще смотрит на Юэ Цинъюаня, понимая, что, скорее всего, манипулирует на их совместном прошлом, но ничего не может с этим поделать. Лю Цингэ уже пострадал из-за него и он не хочет, чтобы этот список рос дальше. Он уже начинает жалеть, возможно, ему все-таки стоило солгать Юэ Цинъюаню обо всем, когда Юэ Цинъюань смиренно вздыхает. - Ладно, - говорит он. - Я скажу всем, что открытие Бездны произошло случайно, и что Шан Цинхуа не знал истинной личности демона, на которого он работал, - на мгновение он стал задумчивым. - Последний раз вы видели Шан Цинхуа, когда его забрал Мобэй-цзюнь? Он был жив? Шень Цинцю нерешительно кивает. - Да. Но… я сомневаюсь, что он еще жив. В конце концов, он больше не может шпионить для Мобэй-цзюня. Несмотря на все случившееся, Шень Цинцю на самом деле сожалеет об этом. Хотя Самолет был виновен во многих преступлениях, все они были связаны с литературой. Его действия на конференции, какими бы ужасными ни были, были навязаны Системой. Никто не может понять этого лучше, чем Шень Цинцю. Независимо от своих прегрешений, Шан Цинхуа определенно не заслуживал того, чтобы его убило собственное творение. Юэ Цинъюань хмурится. Мгновение он сидит тихо, затем, кажется, приходит к решению. - Несмотря на то, что Шан Цинхуа был предателем, он все еще оставался Лордом Пика, - говорит он. - Мне нужно разведать, действительно ли мертв, и забрать его тело для надлежащего захоронения, если это возможно. Шень Цинцю моргает, глядя на него. - Ты… собираешься отправиться к Мобэй-цзюню в Царство Демонов и попросить его вернуть тело Шан-шиди? - Да. - А если он откажет?! - Тогда я заберу его силой, - спокойно отвечает Юэ Цинъюань. Шень Цинцю смотрит на него, разинув рот, а затем прячет лицо в ладонях. Почему в его окружении столько упертых людей?! Но… может быть, в этой идее есть некоторый смысл. Сейчас Юэ Цинъюань может быть единственным человеком в этом измерении, который мог бы одолеть Мобэй-цзюня в бою. И им действительно стоит убедиться, действительно ли Шан Цинхуа мертв. Хотя в оригинальной истории Мобэй-цзюнь убил Шан Цинхуа сразу же как раскрылось, что тот был предателем, этот Шан Цинхуа, возможно, пытался как-то изменить свою судьбу. Возможно, как и Шень Цинцю, он пытался втереться в доверие к своему потенциальному убийце. Насколько известно Шень Цинцю, он мог просто томиться где-то в темнице ожидая спасения. Это маловероятно, но было бы неправильно бросать своего товарища-попаданца. Даже если он ужасный писатель, даже если все, что они могут сделать - это вернуть его тело. - Ладно, - говорит Шень Цинцю. - Но я пойду с тобой. Юэ Цинъюань хмурится еще сильнее. - Но ты ранен... - Поправлюсь. Му Цинфан готовит для меня какое-то особое лекарство, и скоро я буду достаточно здоров, чтобы путешествовать. "Наверное", - мысленно добавляет он. В любом случае, он счастлив, что теперь у него есть причина отложить свое возвращение на пик Цинцзин. Мысль вернуться туда в одиночестве абсолютно ему не нравится. - Я не отпущу тебя одного, - настаивает он. - Ты хотя бы знаешь, где найти Мобэй-цзюня? - Я уверен, что смогу разобраться, - говорит Юэ Цинъюань. - Большинство повелителей демонов на самом деле не так уж сложно обнаружить, труднее подкрасться незаметно. Но... - на его лице появляется сложное выражение. - Сяо Цзю... Шень Цинцю изображает из себя высокомерного аристократа, свысока глядя на Юэ Цинъюаня. - Со мной все будет в порядке. В конце концов, ты ведь будешь рядом и защитишь меня, не так ли? По какой-то причине это простое заявление о вере в лидера его секты заставляет Юэ Цинъюаня заметно вздрогнуть. - Конечно... конечно, - говорит он. - Защищу. Он вздыхает, его плечи опускаются в знак поражения. - Мы не уйдем, пока Му Цинфан не скажет, что ты полностью готов отправиться в путешествие. Тебе следует сосредоточиться на исцелении. Тем временем я поговорю с другими Верховными Лордами и сделаю кое-какие приготовления. Шень Цинцю кивает. - Тогда ладно. Юэ Цинъюань встал и направился к выходу из палатки, но внезапно остановился и оглянулся на Шень Цинцю. - Еще кое-что. Я видел, как сражался твой ученик. Он… использовал демоническую ци. Шень Цинцю неприятно удивлен. Он и подумать не мог, что Юэ Цинъюань это заметил. Но… возможно, это и к лучшему. Правда о происхождении Ло Бинхэ рано или поздно выйдет наружу. Может быть, если Юэ Цинъюань узнает об этом сейчас, у него будет время привыкнуть к этой мысли. - Ах… да, - говорит Шень Цинцю. - После того, как Мобэй-цзюнь уничтожил Чжэнъян, Ло Бинхэ признался мне, что на самом деле он полудемон. Очевидно, он уже знал об этом некоторое время, но скрывал эту часть себя, потому что все еще хотел стать культиватором. Он сломал печать на своем наследии, чтобы использовать демонические силы в надежде защитить меня и помочь Лю Цингэ. Юэ Цинъюань медленно кивает. - Понятно. Конечно, тайное присутствие в секте полудемона вызывает беспокойство, но… Полагаю, вопрос о происхождении мальчика теперь неактуален. Из уважения к павшим я сохраню эту информацию при себе. Лицо Шень Цинцю искажается при слове «павшим». На протяжении всего разговора Юэ Цинъюань говорил так, будто Ло Бинхэ и Лю Цингэ уже мертвы. Но нет смысла его поправлять. Все остальные, скорее всего, тоже уверены в их смерти, и только время покажет, что они ошибались. - Спасибо, - говорит он, оставляя все как есть. Юэ Цинъюань кивает и выходит из палатки.