Резня (но по-христиански)

      Объявление повергло каждого в шок. Все напуганно смотрели то на друг друга, то на место, где всего пару секунд назад был виден ещё живой Эльдар. Может, он был не самым лучшим человеком, но никто не заслуживает умереть в таком месте и при таких обстоятельствах. Было жаль его, и вместе с этим невыносимо страшно. Было страшно оказаться на его месте, а ещё страшнее понимать, что рано или поздно это может произойти. Все думали, что уже смирились с мыслью о новом убийстве, и таких ярких эмоций оно не вызовет, но как же они ошибались.       — Что вы стоите!? — вдруг прикрикнула Шикина, хмуря брови, и указала рукой на бассейн, — Вытаскивайте его из воды скорее!       Благодаря Славе с Давидом бездыханное, бледное тело Джарахова уже лежало на кафельном полу. Не верилось, что его уже нет в живых, будто он вот-вот откроет глаза и снова заговорит, скажет очевидную ересь, но он хотя бы будет жив. Но этого не произошло. Всё тело покрывалось мурашками, находясь рядом с мёртвым. Тем временем электронная карточка в кармане каждого ученика завибрировала. Они ещё с минуту изумленно глазели на труп, прежде чем посмотреть файл.

Файл Лизы

Жертва: Эльдар Джарахов

Время смерти: 21:57

Место смерти: школьный двор, бассейн

Причина смерти: Смерть наступила в результате острого отравления мышьяком. В организме умершего высокая концентрацая токсичного вещества, что указывает на его попадание в организм в считанные часы до летального исхода. Симптоматика отравления, включая сильные боли в животе, общую слабость, кожные реакции (сыпь) наблюдалась непосредственно перед смертью, что свидетельствует о быстром прогрессировании токсического действия.

      «Просто пиздец...» Кашин в полнейшей растерянности, он даже не знает, с чего им начинать расследование и где искать зацепки, потому что даже неясно каким образом он отравился, кто в теории мог бы это сделать, в отличие от первого убийства, когда Даня хотя бы знал, что ему искать. И он не один был в полном смятении: остальные тоже в тупую пялили на файл Лизы и не понимали, что вообще делать. Казалось, сейчас спокоен был один Руслан, потому что он не в сознании. Однако, хотя бы предпринять попытки вести расследование всё-таки стоило.       — Ребят... — внезапно сказал Антон, подойдя к толпе с маленькими листиками, вырванными из блокнота, — Зырьте.       Этих листиков было два, и они очень отличались по почерку. Первая написана аккуратными, точно выведенными буквами, а второй как попало, что даже было сложно разобраться в написанном.       Написано там было следующее:       «Встретимся в 5:00 в саду. Не опаздывай.» — первая.       «Будьте к шести в столовой, заберёшь.» — вторая.       Получается, что искать надо среди тех, кто был в столовой в шесть? Тут не указано, в шесть вечера или утра, но если подумать логически, то конечно же вечера: судя по запискам, эти люди уже встречались утром в пять, зачем им через такой короткий промежуток встречи назначать еще одну встречу? Если вспомнить, кто был в это время в столовой, то... легче не становится. Если ему память не изменяет, то аж двенадцать человек были там, и тогда только у Арины, Давида, Славы и Даши есть алиби. Ладно, это уже что-то.       Скорее всего убийца и сообщник из двух разных команд, потому что во второй записке сказано: «БудьТЕ к шести в столовой». Да и тем более, будь они из одной команды, они бы не общались записульками, правда ведь?       Пока Даня был в глубоких раздумьях, прокручивая в голове полученную информацию, Аня, поскользнувшаяся на мокром кафеле, влетела в него и слегка пошатнула с места.       — Аня, ебать твой рот.       — Извини...       — Дань, это у тебя упало? — Даша легонько нагнулась и подняла с пола блокнотик с двумя оборванными листами, протягивая их однокласснику.       Вова удивлённо выхватил блокнот с чужих рук. Что-то в его голове щелкнуло, и он решил примерить к нему эти две записки. Каков же был всеобщий шок, когда обрывки бумаги идеально сошлись по краям. Все неверяще смотрели то на эти бумажки, то на Даню, и думали об одном: записки писал он, а значит он потенциальный убийца. Сам Даня тоже не верил в то, что произошло... каким образом это оказалось в кармане его толстовки? От испуга и полнейшего потрясения он не мог сказать ни слова в свою защиту, да и что ему говорить-то? Он сам понятия не имеет, как оказался в такой ситуации, как ему тогда защитить себя?       — Следите за ним, — грозно скомандовал Семенюк кому-то слева от него, — и не выпускайте его отсюда.       Кашин тяжело вздохнул, устало прикрывая веки. Его всё заебало: мало того, что Руслан на каких-то эмоциональных качелях его катает, потом произошло убийство, а теперь он ещё и становится главным подозреваемым и не допускается к расследованию. Ребят можно понять: что они могли еще подумать, увидев у него такую серьёзную улику? И решение запретить ему выходить из этого здания тоже вполне резонное, потому что он может уничтожить улики и подкинуть ложные, но вместе с этим шанс на то, что они смогут раскрыть преступление, уменьшается. Можно по пальцам пересчитать людей, которые правда искали зацепки и работали на прошлом суде, и Даня как никто другой входит в их число. Однако теперь полезного человека на один меньше, и остаётся надеяться только на ребят с компании Ильи, особенно на Максима. Они, кстати говоря, изо всех сил старались успокоить Даню, сказав, что не верят в его причастность к убийству, и что они обязательно докопаются до правды и докажут его невиновность. Это не сильно успокоило, но очень радовало, что в него верят хотя бы его друзья.       Слава с Давидом, которым и приказали следить за Даней, сидели на полу у входа, о чем-то эмоционально переговариваясь, но парень совсем не внимал их словам, думая о том, насколько же паршивая ситуация, в которой он оказался... Он не привык на кого-то полагаться, а теперь, когда его судьба в чужих руках, ему от этого особенно тревожно. Что, если они не смогут найти убийцу? Конечно, не факт, что он сам со стопроцентной гарантией сможет это сделать, но он хотя бы будет знать, что это его вина и он сделал, все, что мог, а в такой ситуации он ни на что повлиять не способен. Эта безысходность убивала его.       Угрюмый взгляд метнулся на паренька, сидящего под боком. Его глаза были прикрыты, в темных ресницах скопилась влага из-за хворости, кожа бледная настолько, что казалось прозрачной. На белом полотне выделялись только ярко-алые уста, которые еще ссаднили. Руслана решили просто оставить здесь, хотя кем-то из девчонок предлагалось отнести его в медпункт, но тут же возразили сразу два человека: Илья со своим «Да похуй на этого Руслана, у нас убийство произошло!» и Денис со словами о том, что смысла относить его куда-то нет, они же не дадут ему какую-то таблетку или что-то вроде того, потому что не знают, что с ним вообще такое. Так он и остался сидеть здесь, наваливаясь спиной на стену и трясясь от озноба.       Внезапно слипшиеся веки разомкнулись, и их глаза встретились. Даню будто передёрнуло, воспоминания о том инциденте нахлынули почти осязаемой волной, и губы жгло от фантомного ощущения поцелуя. Хотелось их расцарапать, оторвать к чёртовой матери, настолько это было унизительно и неприятно вспоминать. И этот взгляд карих очей будто испепелял его, резал вены изнутри, даже если Тушенцов ходит по краю сознания — его ненависть даже тогда не утихает. Это только лишний раз доказывает, что ему ни капельки не жаль за вчерашнее, тогда зачем он так мнимо, фальшиво извинялся? Просто поиздеваться? Эти вопросы мучили, не давали свободно вздохнуть.       Некоторое время они молча смотрели друг на друга, было слышно только свистящее дыхание шатена, но позже он взглянул на тело, лежащее поодаль. Его лицо было спокойным, даже мимолётное удивление не проскочило в его взгляде, будто он знал, что так будет...       — Как давно ты в сознание пришёл? — нерешительно спросил Даня, надеясь, что Руслан просто уже наслышан о случившемся, и поэтому никак сейчас не отреагировал на труп.       — Я его и не терял, — спокойно ответил он, прислоняя макушку к стене и снова смотря на рыжего, что тот поёжился от напряжения.       Ответ застал его врасплох. Даже никаких мыслей в этот момент не было, просто чистейшее удивление.       — Зачем ты тогда притворился?       — Я не особо притворялся. Мне реально было хуево, я с ног почти валился, но я был в сознании. А то, что вы там подумали, это уже не мои проблемы.       Смысл в его словах был, и Даня в них не усомнился, поэтому просто кивнул. Молчание снова повисло между ними, но было уже не так нервирующе, будто так и должно быть. Кашин поджал ноги к груди и обхватил их руками, смотря куда-то вдаль и думая обо всём, что только взбрело в голову.       — Что, тебя к расследованию не допустили, детектив? — ехидно подметил Тушенцов сиплым голосом, говоря будто в нос.       — Отъебись, — с неохотой ответил тот, укладывая голову на свои коленки.       Настроения для препирательств у него не было, да и в принципе настроения тоже. Ситуация, видимо, была смешной только для Тушенцова. Ну и бог с ним, Даня с удовольствием посмотрит на его улыбку, когда ребята не найдут убийцу и их всех казнят.       Сейчас Даня хоть и был отстранён от расследования, но всё равно пытался что-то да вычленить из того, что ему уже было известно. Из головы всё не выходили те записки, и вопрос, как блокнот, из которого они были вырваны, оказались у него, напрашивался сам по себе. И сейчас мысли стали развиваться дальше, чем первоначальные восклицания «Какого хуя!?» Эту штуку он самостоятельно никак не ложил в карман, это он точно помнит, значит, вполне логично предположить, что ему кто-то подложил. И когда это произошло? Весь вечер он всё извивался где-то в уголке здания, постоянно оборачиваясь, трясясь и вздрагивая от каждого шороха, неужели этот блокнот не выпал бы раньше? Да и он постоянно ложил руки в карманы, он бы его почувствовал, значит, ему подкинули незадолго до самой смерти Эльдара. И кто это мог сделать? Около него ошивались только Илья, Тоша, Макс да Ксюша — слабо верится, что это был кто-то из них. Может, был кто-то еще, кто был с ним рядом?       Внезапно Кашин поднял голову, с неверием всматриваясь в белое лицо Руслана, выражавшее какое-то странное упоение... Сцена поцелуя снова вспышкой всплыла в его памяти, и тогда всё начало потихоньку вставать на свои места. Недоумение насчёт фальшивого извинения и такого внезапного «осознания» его проколов мигом испарились: ни черта он не осознал, Тушенцов не просто так сделал это! Ему просто нужно было подкинуть блокнот Дане, и он посчитал этот способ самым эффективным.       — Дошло наконец? — с кривой улыбкой поинтересовался он, явно уловивший сомнения в ледяных глазах Данилы.       Его будто окатили стылой водой. Неужели Руслан — убийца? Да, у него уже который день был панический страх этого человека, и, как оказалось, не просто так, но эта новость всё равно стала для него шокирующей. Он ведь до последнего надеялся на то, что те угрозы были ложными, а теперь...       — Да ты гонишь...       — А что ты так удивлён? Я предупредил тебя, что сегодня ты вместе со всеми подохнешь.       То презрение, с которым он произносил каждое слово, было ничуть не подделанным. Это было слишком тяжело осознавать, поэтому Даня не оставлял надежд на то, что это всего лишь очередной прикол Тушенцова.       — Почему ты так спокойно сознаешься мне в этом?       — Да потому что твоё слово на суде не будет значить ничего, — начал Руслан, прокашлившись в кулак, — ты подозреваемый, а значит верить тебе будут намного меньше. Тем более в суде ценятся только факты, а не показывание пальцем на человека со словами «Он убийца!». Доказательств против меня у тебя нет, и не будет, потому что искать улики ты не можешь, а остальные даже не догадываются, где их искать. Вы обречены, — мрачно выпалил он, переходя на шёпот; всё это время он сверлил взглядом глаза Кашина, что тому стало труднее дышать, — и твоё преимущество в том, что ты узнаёшь об этом первым, и у тебя больше времени, чтобы смириться со смертью.       С губ рыжего сорвался нервный, больше похоже на истеричный смешок, он зарылся лицом в ладони, чувствуя, как отчаяние и ярость переплетаются воедино и охватывают всё его тело. Ситуация была даже хуже, чем он изначально её представлял. Теперь он знает, кто убийца, но он ничего не мог сделать с этой информацией, потому что Тушенцов так грамотно вывел его из игры, и у него нет и не будет доказательств против него. Сердце ныло и будто каменело, тянув его грузом в пропасть.       — Какая же ты мразь, — почти прокричал Данила, что Машнов с Деймуром удивлённо покосились на них, — я бы ебало тебе разбил, не будь ты уже полудохлым!       — Ребят, вы че? — недоуменно спросил Слава, шагнув к ним ближе.       Руслан с усмешкой прикрыл глаза, принимая расслабленную позу. Даня же вскочил с места, сжимая кулаки до побеления костяшек, и быстрым, размашистым шагом направился к двери. Нельзя допустить, чтобы этот урод смог всех одурачить и выпуститься как ни в чём ни бывало! Нужно пойти к Шабанову и всё ему рассказать, чтобы он начал рыть именно под Тушенцова и собрал против него улики. Сидеть здесь он больше явно не собирается, и ему всё равно на запрет.       — Эй-эй-эй, — Давид попытался оттащить его от выхода за плечи, но тот не сдавался и вырывался как мог, — тебе нельзя отсюда уходить.       — Да поебать мне, лучше за Русланом следите, чтобы я не убил его нахуй!       — Дань, — Слава тоже присоединился, и крепким хватом за другое плечо оттянул его назад, — мы сами ни в чем тебя не подозреваем, но нам нельзя тебя выпускать, пойми.       Они и дальше пытались сказать ему что-то с искренним намерением успокоить, но он, чувствуя на себе насмешливый взгляд Тушенцова, только злился ещё сильнее. Как ему быть спокойным, когда решается судьба пятнадцати человек? Это просто нереально!       — Да пошли вы нахуй! — тяжело дыша от гнева, отчаянно рявкнул Даня и посмотрел вверх, — Просто пошли вы все нахуй...       Последнюю фразу он произнёс с особенной болью в хриплом голосе. Он сделал еще одну попытку вырваться, но у него ничего не получилось: против двух не самых худеньких парней у него шансов не было. Да и уже было поздно...       «Дорогие ученики! Время, отведённое на расследование, подошло к концу. Пожалуйста, пройдите все к большой красной двери в нижнем крыле первого этажа. Явка на суд обязательна для всех!»       Ему становилось трудно держаться на ногах. Он перестал брыкаться и просто опустошенно уставился в одну точку. Неужели время так быстро вышло? Он что, настолько долго здесь сидел? Это какой-то кошмар, эту ситуацию никак по-другому описать не получается. Он будто в трансе дошёл до той самой красной двери, и даже не удосужился на кого-либо взглянуть. «Что делать-то теперь?...»       — Чувак, ты как? — взволнованно спросил подошедший к нему Дениска, положив руку на плечо, а за ним и Илья с Максом.       — Нормально, — отмахнулся тот, всё-таки подняв уставшие глаза на приятеля, а потом с толикой надежды проговорил, — а вы? Нашли что-нибудь?       Илья с Денисом поджали губы, отводя взгляд в сторону. Это означало только одно: они ничего не нашли. Однако, в отличие от раздосадованных друзей, лицо Шабанова было каким-то задумчивым, но самое главное, в его глазах была уверенность, и ни намёка на сомнение. Значит ли это, что ему удалось отыскать какую-то зацепку? Даня очень на это надеялся, ему даже стало заметно легче. Но он не будет просто молча стоять у стойки в суде и смиренно ждать чего-то от Макса, он и сам будет пытаться изо всех сил оправдать себя и найти убийцу, и он сделает для этого всё. Умереть в этом месте — последнее, чего хотел Кашин, и хуй он этого допустит. Он еще хочет жить, и у него есть для кого: для мамы, которая души в нём не чает, и для себя, и ему уже этого достаточно. Ранее он не понимал, что жизнь — это дар, воспринимая всё как нечто обыденное, должное, но, став свидетелем уже третьей кончины, он осознал как хрупко и прекрасно человеческое существование, и теперь будет всеми силами цепляться за него.       — Объявляю суд по делу убийства Эльдара Джарахова открытым! — торжественно объявила Лиза, стукнув молоточком, когда все уже стояли за своими трибунами.       Зал суда выглядел также, как и в прошлый раз, вот только одной детали здесь не наблюдалось... Виселицы нет, что это может значит?       — Приступим к объяснению базовых правил страшного суда. Итак, его исход решат ваши голоса: если вы сможете вычислить личность преступника, то только он будет наказан, но если ошибетесь с выбором... то я накажу всех, кроме убийцы, и тот, кто обманул всех, сможет покинуть школу. Для вас это мероприятие уже не впервой, так что я помогать вам не буду, за исключением некоторых моментов, касающихся системы страшного суда или вещей, необходимых для опознания убийцы, но вы в силу своих возможностей не можете их знать, таких как: время смерти, причина смерти и так далее. Теперь, давайте начнём обсуждение.       — Даже не знаю, с чего начать, у меня слишком много вопросов, — сказал Вова, уложив ладони на поверхность стойки.       Волнение тоже никто не отменял. Несмотря на то, что они уже пережили подобный опыт однажды, было страшно находится здесь и осознавать, что сегодня точно кто-то покинет их вновь. И в этот раз суд уже будет настоящим — уже не будет такого, что убийца сам назовёт своё имя и они буквально чудом спасутся. Чтобы распутать этот моток изощренного преступления, им придётся вложить в это все свои силы. Они боялись и слова лишнего промолвить, не дай бог запутать дело ещё сильнее.       — Очевидно же, с чего начинать! Мы нашли у Дани самую важную улику, это нужно обсуждать первым делом! — высказалась Енина, скрещивая руки на своей груди и с некоторым высокомерием смотря на рыжего. Тот только закатил глаза и цокнул, чувствуя волнение в груди.       — Я думаю, нужно следовать тактике первого суда, и начать с обсуждения орудия убийства и обстоятельств, при которых все произошло, а потом уже пройдёмся по подозреваемым, — предложил Макс. Было видно, что некоторые (благо, их было всего два-три человека) не согласны с этим в силу своих умственных способностей или нежелания вникать в происходящее, но они всё же смолчали.       — Насчёт орудия. Вы ж видели, что он побледнел и сыпью покрылся? И в файле написано, что он отравился где-то за час-два до смерти. Так вот, я видел, что Эльдар, когда ещё был нормальным, пил воду из бутылки с водой, и только потом алкашку начал пить.       После слов Давида Антон спросил Лизу, не было ли в той бутылке яда, на что получил положительный ответ.       — Теперь, думаю, надо перейти к содержимому записок. Первая встреча убийцы и сообщника была в саду в ночное время, ни у кого из нас, как я полагаю, алиби нет?       Вова приятно удивил тем, что он пытается вникнуть и направляет ребят в нужное русло, в отличие от первого суда. Видимо, теперь он полностью осознает всю серьёзность ситуации, и сейчас в его планах выложиться на полную. Это не может не радовать.       — Тогда поговорим о второй записке, — снова заговорил Вова, когда не получил ответа на свой предыдущий вопрос, — Встреча была назначена в шесть в столовой, кого в тот момент там не было?       — Меня, Славы, Давида и Даши точно там не было, — тут же ответила Буланова, сщуривая янтарные глазки, — это значит, у нас есть алиби?       — Верно. Остальные, вроде, там были?       — Да-да, я помню что все остальные там были, — протараторил Илья, кивая шефу.       — Бля, по-моему, это ситуацию лучше не делает... — нервно посмеялся Машнов.       — Это хотя бы что-то.       — Ну, теперь к подозреваемым? — как-то неуверенно пробубнела Ксюша, боявшаяся затрагивать эту тему, но она была неизбежна. И чем раньше они это разгребут, тем быстрее двинутся дальше.       Даня набрал побольше воздуха в лёгкие, стараясь успокоиться.       — Дань, тебе есть, что сказать? — тоже с опаской спросила Шикина.       — Есть, записки писал не я, а блокнот мне подкинул...       Его теперь не волновало то, что ребята могут ему не поверить — стоило хотя бы попытаться. Однако прежде, чем он назвал имя Руслана, его перебил презирающий, тоненький голосок Даши, которая, видимо, все еще носит в себе недовольство к тем, кто высказывался против ее точки зрения вчера.       — Безбожник, в тебе нет ничего святого. Мы так просто должны тебе поверить?       — Ебало закрой, — он сказал это в один голос с Ильёй, после чего продолжил, — дай сказать.       — Нет, серьёзно, почему мы вообще должны его слушать? — включилась Енина, впрягаясь за «подружку». Даня заметил, что Тушенцов как-то с укором поглядывал на неё, — Он может как угодно оправдываться, но факт остаётся фактом — блокнот был у него, и подтвердить то, что ему кто-то там подкинул, вряд ли кто-то может.       Тут уже хотел вмешаться Максим, готовый бороться за честное имя своего друга, но первым заговорил не он.       — А что, если записки — это ложные улики? — как-то неуверенно проговорила Высоцкая, переваливаясь с ноги на ногу, — Ну, не знаю как объяснить... Просто вам это не кажется странным? Антон нашёл их рядом с бассейном на видном месте, разве убийца стал бы разбрасываться такой серьёзной уликой, а не кинул ее, допустим, в мусоросжигатель, чтобы избавиться от неё?       Все в шоке уставились на Леру. Никто не ожидал, что она скажет хоть что-то — потому что в прошлом суде она ни слова по теме не сказала — ещё и реально важное и то, до чего никто не додумался. Этот момент, как и с Вовой, приятно удивил, видимо зря Даня как-то пренебрежительно о них думал.       — А ведь внатуре... — ошеломленно сказал Денис.       — Лера, ты реально молодец, — искренне подметил Шабанов, кивнув девушке, — это имеет смысл. Теперь я тоже увидел, что это лажа какая-то и смахивает на попытку подставить кого-то, а не на реальные записки. У нас у каждого в столе был блокнот, и обе записки вырваны из одного и того же, разве это логично? Они, тип, вдвоём их писали? Это бред какой-то.       Кашин с облегчением выдохнул. Зря он так сильно переживал, это было легче, чем он изначально думал, и всё благодаря ребятам, которые стали работать гораздо активнее, чем в прошлый раз. Мнение о многих значительно поменялось в лучшую сторону, и теперь он точно уверен, что они смогут распутать это дело.       — Даня вроде хотел назвать имя того, кто подкинул ему блокнот, если я не ошибаюсь? — спросила Буланова, с мягкостью в глазах глядя на него.       — Да, это Руслан, — спокойно ответил тот.       Все замолчали и робко оглянулись на Тушенцова. Никто ещё не знал подробностей всего этого дела, но это точно был конец для него, и это чувствовал каждый. Однако Руслан был невозмутим и даже не дрогнул.