Резня (но по-христиански)

      Посиделка шла, без преувеличений, шикарно. Фильм они смотрели особо не вникая, потому что видели его кучу раз, но зато к каждому моменту они придумывали шутки и делали пародии на многие сцены. «Бабадук» и не ужастиком был вовсе, как они все считали, но они знатно испугались, когда в напряженный момент с окна в комнате спала железная пластина. Всё-таки Лиза сдержала своё обещание и начала снимать это безобразие, теперь и комната стала выглядеть намного лучше. Потом в ход пошли песни под гитару, в основном играли Максим и Слава, остальные либо пели, либо смеялись над всей этой вакханалией где-то в сторонке. Так и просидели они до утра, но вдруг динамики зашумели.       «Уважаемые ученики! На часах уже семь утра, а значит, что время отбоя подходит к концу, пора вставать! Желаю всем хорошо провести день в этом замечательном месте. Также, я прошу вас всех сейчас пойти в спортзал, явка обязательна!»       По телу пробежала дрожь. Нет, этого не должно было случиться... Неужели они снова сейчас окажутся в спортзале и услышат те чудовищные вести? Лиза снова объявит мотив, и произойдёт убийство. Каждый итак знал, что это произойдёт, но никто не был готов, что так скоро. Прошло ведь всего несколько дней со дня смерти их одноклассников, и им снова придётся это проживать?       Парень переглянулся с друзьями и увидел на их лице точно такой же страх, словно он смотрелся в зеркальце. Настроение в комнате тут же переменилось, хотелось просто закрыться ото всех в своих покоях, чтобы не ощущать той тревоги, которая вставала поперек горла.       Заставить себя пойти в тот злосчастный спортзал было очень сложно, но сам факт того, что у них не было выбора, сделал всё за них. Все шестнадцать человек стояли поодаль друг от друга, смиренно дожидаясь куклы.       — Вы, наверное, догадались, для чего я вас здесь собрала, — озорным тоном пролепетала кукла, усаживаясь на край деревянного стола у шведской стенки. Сейчас ее улыбка не вызывала прежнего раздражения, из-за той статьи, которую они прочитали, они даже не думали сказать ей что-то колкое в ответ. Да, Лизы нет в живых, и перед ними совсем не она, но было все равно жалко девчонку, у которой на фотографии было точно такие же живые, игривые глазки и розовые щёки, создававшую иллюзию для собственной матери, что она жива. Подростки просто смотрели на куклу со страхом, в ожидании того, что она скажет.       — Прошлый суд был о-о-очень скучным... — она нарочно пропела это «очень» и показательно зевнула, укладывая одну ножку на другую, — и я поняла в чём моя ошибка. Я дала вам плохой мотив, который оставляет место для этого чёртового геройства, а из-за него и получаются неинтересные убийства! Человек хотел всех спасти — вот он и не стал заморачиваться с планом, уничтожением улик и так далее, все равно бы он раскрыл себя на суде. Но в этот раз такого я не допущу.       Синеволосая хлопнула в ладошки. Несколько кукол объявились в зале с большим резервуаром, до краёв наполненным зелёными купюрами. Ребята ахнули, осознав, насколько же здесь крупная сумма...       — Вот вам и мотив, господа! Десять миллиардов долларов достанется тому, кто сможет совершить убийство и не раскрыть себя. Никакого геройства, только жестокость и алчность! Покажите же себя во всей красе! — она вновь выждала паузу, дав им время обработать информацию, что они только что получили, — А знаете, что самое интересное? Я даю вам еще один мотив! Если раньше преступление по понятным причинам не допускало наличие сообщника, то в этот раз всё меняется. Ученик, совершивший убийство и выигравший суд, может забрать с собой на волю одного одноклассника.       Сердце пропустило удар, голос девушки неприятно отдавался звоном в ушах. Кашин не мог поверить в то, что сейчас услышал. Он страшился поднимать взгляд на кого-либо из ребят, боясь встретить вспыхнувший огонёк в чьих-то глазах.       — В этот раз ограничений по времени не будет, но вам оно и не нужно. Я уверенна, что с таким мотивом убийство не заставит себя долго ждать, я ведь права? Вы можете идти, хорошего вам дня!       Даня уже не помнил, как оказался в столовой, одиноко сидящим за одним из столиков, и неотрывно смотрел в одну точку усталыми, тусклыми голубыми глазами, которые теперь казались серыми, и он, казалось, даже не моргал. Голоса одноклассников были просто белым шумом, мысли настолько громкие, что кружилась голова.       — Чуваки, если оценивать объективно, то мотив хрень полная, — говорил Вова нарочито оживленно, стараясь привлечь как можно больше внимания взволнованных ребят, — сами посудите, у нас у каждого семья явно не бедствует, неужели вы готовы рискнуть своей жизнью ради денег? Вы даже не смогли совершить убийство, чтобы не умереть из-за прошлого мотива, а из-за денег, думаете, сможете?       — Во-первых, мы не настолько богатые, чтобы десять миллиардов долларов показались для нас копейками. Во-вторых, теперь задача облегчена в тысячу раз, потому что можно заиметь сообщника и придумать план посложнее. С этой точки зрения мотив шикарный, она тут реально постаралась, разве нет? — рассуждал Макс, зыркнув и на Семенюка, и на остальных в помещении, словно желая прочитать в чужих глазах реакцию на свои слова, — Тем более она видит, что мы все разделились на парочки или компашки, так что среди нас сто пудов есть те, кто осмелится если не ради денег, то ради того, чтобы выбраться отсюда с другом благодаря более изощренному плану.       Правда, ужасная правда была в его словах. Это совсем не хотелось слушать, не хотелось сталкиваться с такой ужасающей реальностью еще раз, это слишком тяжело и угнетающе.       — Тогда втроём нам сейчас опасно ходить... Нас шестнадцать, может теперь вчетвером будем? — предложила Лера, нервно накручивая рыжий локон на пальчик.       — Я тебя умоляю, насрать уже всем давно на то, кто с кем ходит и когда. У нас половина по одиночке ночью шляется, думаешь сейчас что-то изменится? — высказался Деймур, а остальные неохотно, но кивнули.       — А че, вечеринки у бассейна значит не будет? — в прикол спросил Машнов, чтобы разрядить атмосферу. Те, кто был у Ильи в комнате, поняли, в чём прикол, и даже улыбнулись, а другие возмущенно зыркнули на него.       На самом деле, какого-то глубоко лора у этой шутки нет, просто Слава сказал, что видел на складе с десяток бутылок детского масла, а дальше это подхватили остальные и в прикол предлагали устроить вечеринку, как у печально известного рэпера.       — Какая к чёрту вечеринка!? — взревела Енина.       — Белая, как у P.Diddy, — невозмутимо ответил тот, пожимая плечами, — Джарахов будет Бибером.       — Вы вообще конченые?       — Если без шуток, то можно что-то подобное устроить. — выдал шеф, и прежде, чем на него выльется шквал негатива, пояснил свое решение, — Теперь, когда ситуация стала намного опаснее, нам нужно быть на виду друг у друга, чтобы убийство было сложнее провернуть, либо же, в случае чего, у всех было алиби, чтобы найти убийцу было проще. Я предлагаю всем ходить строго вчетвером, в этот раз без каких-либо исключений, а завтра устроить какую-то тусовку, на которой будут все, также без исключения. Только нужно, чтобы вы не спускали глаз друг с друга, и если кто-то отлучается, говорите об этом остальным, и мы уже дальше предпримем какие-то меры.       С потрескавшихся губ Кашина неосознанно слетел смешок, заставляя других покоситься на юношу.       — Вов, это бред.       — Почему?       — Щас запоминаем, кто против тусовки — тот уже задумался над убийством, — в своей привычной манере усмехнулся Руслан, вызвая к себе омерзение и отвращение у парня. По-любому же он так не думал, ему просто в очередной раз хотелось выставить Кашина в дурном свете и вывести его из себя, а сейчас, когда он так напуган и раздражителен, то это не составит большого труда.       — Я тоже против тусовки, но мне интересно, что Кашин по этому поводу скажет, — с искренним интересом сказал Шабанов, без капли насмешки, как это делал шатен.       — Вы не догоняете, что вы убийце облегчите задачу? На тусовку нужно будет нести еду, напитки и прочее дермище. Любой желающий яд туда капнет и пиздец, мы для чего вчера обсуждали, что ничего с чужих рук брать нельзя? Чтобы вы сейчас, по сути, сделали всё, чтобы произошло убийство? Насчёт ходить строго вчетвером это тоже бред, всем насрать уже давным-давно: я вчера ночью из комнаты вышел и человек пять как минимум встретил, которые тоже одни шастали. Это только запутает всё.       — Я того же мнения, без шуток, — снова встрял Макс, явно поощряющий точку зрения Дани. Мысль о том, что не он один сейчас в здравом уме, невероятно успокаивала, — Плюсом, если произойдёт убийство, а оно сто процентов произойдёт, давайте будем честны, то именно в тот момент, когда мы все будем в одном помещении, и, по сути, алиби ни у кого не будет. Среди нас есть очень даже неглупые люди, так что им не составит труда придумать такой план, чтобы обернуть против нас же те рамки, в которые мы их загнали.       Лицо Семенюка на мгновение переменилось. Скорее всего, он не изменил своего мнения так быстро, но, возможно, теперь он рассмотрел ситуацию с двух сторон, и ему нужно время, чтобы принять правильное решение. Может, он бы и встал на их сторону, если бы не вмешался Тушенцов.       — Как ты и сказал, убийство сто процентов произойдёт, так какой смысл сейчас сидеть и сраться как бабки? Давайте просто устроим тусу у бассейна и кайфанём, не жить же нам вечно в страхе, тем более, когда убийство неизбежно?       Самое страшное, что большинство согласилось с ним. Кашин смотрел на них с презрением, дивясь тому, насколько же глупыми и ведомыми могут быть люди. Ладно Вова, у него хотя бы своё мнение есть, но остальные? Они просто пошли за тем, кто оказался более харизматичным. Да и кому Тушенцов заливает о том, что нужно просто расслабиться и не жить в страхе, его же насквозь видно: он всё еще смерть Коли не отпустил и дёргается от одной мысли о нём, эти слова ему самому с трудом даются. Странно, что это только один Кашин заметил. А мотив Руслана ему вообще непонятен, он ведь наверняка знает, что не прав, так какой прок ему действовать в ущерб всем остальным, и себе в том числе? Если кто-то умрёт, то он тоже пострадает.       «Только если он сам не окажется убийцей...» — тут же пронеслось у него в голове, из-за чего всё стало только запутаннее. Он же не станет этого совершать, правда?... У него на глазах умер его лучший друг, он как никто другой должен понимать, какой ужас испытают близкие жертвы, когда узнают о смерти. Шатен стал для него еще более подозрительным: он либо совсем рехнулся, либо взаправду что-то собирается устроить, а может и всё вместе. Но Даня его не боится, как это было вчера, страх оставил его сразу после объявления мотива, сейчас же по отношению к этому человеку одно лишь презрение, которое заставляет кровь в венах вскипать.       — Завтра кто-то умрёт, помяните моё слово. — бросил он напоследок, чтобы люди одумались, но всё тщетно: интеллект здесь, кажется, есть только у него с Максом.       «Ну ничего, — думает он, окидывая всех раздражительным взглядом, — хотят сдохнуть — пусть сдохнут.»

***

      Иногда жизнь бывает той ещё падлой... Только вчера Даня думал о том, что сделает всё возможное, чтобы избежать лишних встреч с Тушенцовым (вчера — чтобы не быть убитым, сегодня — чтобы самому его не убить), как Вова весёлым голосом объявляет, что они должны поделиться на группы по четыре человека и глаз друг с друга не сводить. Не поверите, когда услышите состав его группы: Даня, Руслан, Аня и Эльдар. «Пиздец...» — только и мог он в тот момент сказать, не находя более подходящего слова, чтобы выразить своё негодование. Это уже какая-то команда по спасению мира, выберите своего бойца, как говорится.       Кашин только не понимал, чем же он так провинился перед Всевышним. Мало ведь ему того, что он оказался здесь из-за какой-то конченой твари, которая захотела отомстить «христианам» (которые, по сути, вообще ничего ее дочери не сделали), так он еще и будет вынужден находиться в одной команде с тремя вошками, которых больше всего здесь презирал. Находясь с ними в одном помещении, он чувствовал, как медленно теряет единцы своего IQ, да и он всё больше убеждался в правдивости теории Дарвина: когда он смотрел на Джарахова, то действительно видел в нём обезьяну, да вот только лучше бы эволюция его вообще не затронула, чем наполовину, как сейчас. Лучше бы по деревьям лазал и бананы ел, чем такую ересь нес (а он, как заезженная пластинка, то о боге говорил, то говорил Кашину, что полностью согласен с его мнением против вечеринки, а потом Руслану на ушко шептал, что Даня — дурак, и не понимает, что убийство итак произойдёт, и нет смысла так активно сопротивляться вечеринке). Анька с Русланом, на удивление, вообще ничего не говорили, и за это юноша был им очень благодарен. Да только счастье длилось недолго.       Солнце, показывающееся через густые листья яблонь, сильно слепило зажмуренные глаза, словно искренние лучики тепла стремились коснуться его веснушчатого лица. Он ощутил, как вдоль спины пробегает легкий холодок, смешанный с волнением. Давно же он, всё-таки, не был на свежем воздухе... Он поступал в лёгкие вместе с ядовитым табачным дымом, струящимся с его приоткрытых губ. Аня с Эльдаром сидели на скамье в десятке метров от него, а по правое плечо, облокотившись о дерево, стоял Тушенцов и стряхивал кончиком пальца пепел с сигаретки. Тишина, лишь изредка прерываемая звонким смехом Корякова, который тоже был где-то в саду, была жуть какая напряжённая, что даже венка на шее рыжего вздулась. Даня нервно затягивался, увиливая взглядом куда-то вдаль, в то время как шатен, не стесняясь, в упор смотрел на него и чему-то ухмылялся.       — Че напряженный такой? — с насмешкой подметил он, выдыхая дым через нос.       Даня нехотя глянул на него, фыркнув, и снова отвернулся, предпочитая промолчать и даже столь накаленное безмолвие не рушить. Оно всяко лучше, чем бессмысленный, полный неприязни друг к другу разговор.       — Переживаешь, что с тобой никто не согласился? — не унимался он.       Пальцы, держащие сигарету, сжались и слегка погнули её, но Даня всё молчал. Он понимал, что Тушенцову нужны только его эмоции, и надеялся, что если никакой реакции не будет, то он сам отвяжется. Но тот, увидев результат своих слов, лишь шире улыбнулся и снова затянулся, явно не собираясь отступать.       — Не волнуйся, скоро привыкнешь. Это не последний раз, когда твоё мнение ни во что не ставят.       Челюсть сжалась от подступающей злости. Он вдохнул дым, желая успокоить нервы, и холодно посмотрел на одноклассника, будто эти слова его совсем не задели.       — Для чего ты это делаешь?       — Делаю что?       — Не прикидывайся. Ты сам знаешь, что вся эта тема с вечеринкой пососная и ничего, кроме вреда, не принесет. Для чего тогда ты и дальше разогнал её, ещё и других убедил в том, что это хорошая идея? Ты что-то задумал?       Тушенцов сначала молчал, уже не смотря на парня, и как-то переменился в лице. Было сложно понять, о чем он думает и что чувствует, но это, кажется, и не нужно было. Спустя считанные секунды на его задумчивом лице снова нарисовалась эта заносчивая ухмылочка, а с голоса так и сквозил сарказм в перемешку с отвращением.       — Ты такой умный, Дань.       — Ты просто ебанутый, как я сразу-то не понял?.. — с остервенелым смешком ответил Даня, кидая окурок на траву и притаптывая его носком вансов, — Я клянусь, я пытался относится к тебе с пониманием. Думал, ты делаешь это от безысходности, от отчаяния, даже когда ты хамил всем подряд, когда ты хотел подставить меня на суде, хотя все бы, включая тебя самого, умерли. Думал, это пройдёт, просто тебе нужно время, чтобы справиться с горем. Я, сука, пытался оправдать тебя, даже когда ты сказал мне те слова после суда...       — И что же я тебе сказал? — похоже, словам Кашина он вообще никакого значения не придавал, воспринимал просто как жужжание надоедливой мухи.       — Ты прикалываешься?! — недоуменно вскликнул рыжий, поворачиваясь к нему всем телом. Он встал рядом, возвышаясь над юнцом, и стиснул руки в карманах, с выдохом пытаясь утихомирить пыл. — Я думал то, что ты тогда сказал, было сгоряча, но теперь, когда ты уже даже не пытаешься скрывать, что что-то задумал...       — Ты боишься меня? — самозабвенно произнёс Руслан, выдыхая дым прямо в лицо Дане, что тот зажмурился и закашлялся. Он находился явно на грани.       — А ты? — ядовито усмехнулся он, склоняя золотую под лучами солнца макушку вбок.       — Я? — с тонких губ вместе со смогом слетел хриплый смешок, неприятно режущий слух. В карих глазах была чистая насмешка, что злило только сильнее, — Чего же?       — Да того, что также на петле болтаться будешь.       В одно мгновение татуированная рука с тлеющей сигаретой прижалась к чужой шее. Истошный крик боли Дани раздался по всему саду, но Руслан лишь ощущал, как гнев разрывает его изнутри. Кровь кипела в жилах, напоминала о себе, словно каждое сердцебиение подстёгивало ярость. Он крепче ухватил подрагивающее тело за плечо, вжимая обугленный кончик в белоснежную кожу сильнее. Голубые глаза сощурились и наполнились влагой. Сигарета, обжигавшая шею, теперь казалась мелочью по сравнению с той ненавистью, которая бушевала внутри. Трясущиеся руки сжали ворот черной кофты Тушенцова, и его спина с крепким ударом столкнулась с деревом. Шатен стиснул зубы от боли и кинул окурок на землю, после чего поднял колено и занёс удар в живот, и Даня скрутился, яростно прошипев. Где-то в стороне стали слышаться голоса одноклассников, бегущих в их сторону.       — Ты сдохнешь завтра же, Кашин. Вместе со всеми остальными. — сквозь зубы процедил парень, сжимая между пальцами рыжие пряди и оттягивая их, словно хотел вырвать, затем врезал по веснушчатому носу, — Ты услышал меня?       — Пошёл ты... — запыханно ответил тот и метнул кулак с такой силой, что, казалось, даже окружающие их продростки на себе ощутили её. Удар был точным, и тонкая губа Руслана словно разорвалась, кровь алыми струйками потекла на подбородок. Напряженные пальцы схватили серебряное колечко в носу и потянули его от лица, — Я вырву его к хуям!       Руслан взвыл и схватил руку Дани своей, стараясь удержать на месте и избавиться от ужасающей боли, что окутывало всё тело.       — Вы что вытворяете!? — пронзительно завопила Енина, испуганно прикрывая рот от ужаса, после чего масляными глазами посмотрела на одноклассников, уже стоящих совсем рядом, — Остановите их!       Между взбушевавшимися подростками тут же встал Антон, отпихивая Данилу в сторону, что тот врезался спиной в Шабанова.       — У вас совсем мозгов нет? — спокойно, несколько устало спросил Татыржа, смотря то на одного, то на другого. Однако, некоторые отреагировали более буйно.       — Идиоты блять... — со злостью сказала Ксюша, замахиваясь на Даню, но не чтобы ударить, а чтобы припугнуть, — Ладно Руслан, он сам по себе припизднутый, но ты-то куда?       — Ксюш... — Коряков похлопал ее по плечу, и с некоторым сочувствием смотрел на друга, на кровь, которая стекала с носа вниз по лицу и по одежде.       — А я не права что ли!?       Кашину было по барабану, что там о нём думала Коба. Может, потом ему будет стыдно, но точно не сейчас, когда разум полностью застилала пелена ненависти, а ноющая боль от ожога и ударов раздавалась по всему телу. Когда он снова поднял взгляд на Руслана, прикрывшего веки и осевшего на траву, тяжело дыша, сипло посмеялся. Радовало то, что он всё-таки смог стереть эту сраную ухмылку с его лица, и сейчас ему точно также херово.

***

      — Сука, больно... — прошипел Даня, одернувшись, когда рука Макса с ваткой еле прикоснулась к носу.       — Терпи, сам же в это встрял.       Антон остался в саду, видимо, выяснять отношения с Тушенцовым. Илья с Ксюшей сидели на кушетке рядом и мысленно поддерживали друга в такой сложный момент. Особенно Ксюша, даже несмотря на то, что была зла больше всех. Она как будто сама чувствовала, как ее нос истекает кровью или шея ноет от зверского, на ее взгляд, ожога. Как так можно было обращаться с другим человеком?.. А главное, за что?       — Из-за чего вы подрались вообще? — с омерзением спросил Коряков, каждый раз дергаясь, когда представляет себя на месте Дани, который то и дело шипел, прямо как перекись при контакте с кровью.       — Да я допизделся...       Даня не спешил говорить правду и просто отмахнулся как мог от прямого ответа. Он и сам, если честно, не понял, как это вообще произошло, но он думал, что это случилось бы в любом случае, вне зависимости от того, что они друг другу сказали. Их вражда была очевидна с самого начала и с каждым днём обострялась всё сильнее, а апогеем стала смерть Коли и последующая угроза Руслана. После этого было уже трудно контролировать то, что вылетает с его рта. Да, ему жаль, что он сказал те слова, но как можно быть в здравом уме, когда тебе без стеснения намекают, что убьют тебя?       — Это ж не повод бычок об тебя тушить... Чем он думал вообще? У тебя же шрам на всю жизнь останется! Еще и на видном месте.       — Уебище, — и с неподдельной злостью резюмировал Илья, активно жестикулируя, — Ниче, Дань, мы его больше и на метр к тебе не подпустим! Будешь с нами тусоваться как раньше, а эта сука пусть с Ениной и Джараховым как тотали спайс ходит, они ему как раз подстать.       — Сейчас еще и Антон с ним поговорит, пусть это животное опомнится и поймёт, что творит!       Никто из друзей не знал, кто первым спровоцировал драку, потому что никакого чёткого ответа они не услышали, но каждый был уверен, что Даня не виноват. Они твёрдо верили в него больше, чем в себя, и ему было одновременно и приятно, и тоскливо. Кашин никак не мог понять, действительно ли он невиноват, или же он гораздо хуже, чем о нём думают. С одной стороны, его оскорбили и угрожали убить, а с другой, он надавил Руслану на больное, сказал нечто отвратительное и безобразное. Он хотел оправдать себя, но никак не мог, тем более когда ставил себя на место шатена. Хотя, прожигать кожу сигаретой тоже как-то слишком. Получается, что оба хороши.       — Можете выйти? — внезапно спросил Шабанов, только закончивший мазать ожог, обращаясь к Илье с Ксюшей, и прежде, чем они успеют возмутиться, пояснил, — Его еще в живот ударили, нужно посмотреть, на всякий случай.       Оба смекнули, что причина была совсем не в этом, но все равно покинули кабинет медсестры, попутно говоря, что будут ждать их за дверью.       — Хочешь сказать мне правду? — без малейшего упрека, только из чистого переживания и беспокойства спросил блондин, как только дверь захлопнулась.       — Какую?       — Настоящую причину драки. Я не заставляю тебя говорить, но я в жизни не поверю, что ты огрёб просто из-за того, что договорился, уж извини.       Даня тотчас поменялся в лице и поджал губы, опуская взгляд в пол.       — Обещай, что никому не скажешь. — всё же он решился рассказать, потому что если бы и дальше держал всё в себе, то точно бы рехнулся, может даже сильнее, чем Руслан.       Максим облегченно выдохнул и присел на кушетку рядом с другом, не сводя с него голубых глаз.       — Обещаю.       — Даже не знаю, с чего начать, это такой бред... То, что я ляпнул что-то не подумав, тоже сыграло свою роль, но причина в другом, я думаю. Мы и раньше с Русланом чувствовали неприязнь друг к другу, но когда Коля умер, всё окончательно пошло по пизде. Он начал винить меня в его смерти, и... — он приостановился, заглядывая в глаза Макса, пытаясь прочитать его эмоции насчёт сказанного, — он сказал, что убьёт меня.       Одноклассник удивлённо хлопал ресницами, не понимая, послышалось ли ему это или нет.       — Может, это просто пустая угроза была?       — Нет, дослушай. Помнишь сегодняшний спор в столовой? Именно Руслан заставил всех передумать, и только из-за него все одобрили идею с вечеринкой, хотя по нему было видно, что его мнение не совпадает с тем, что он говорил. Я посчитал это подозрительным и спросил у него сегодня, задумал ли он что-то, а он даже не стал этого скрывать! Он ещё и сказал, что завтра умру не только я, но и все остальные! Бля, Макс, я знаю, что это звучит как полная хуйня, высосанная из пальца, но я уже устал постоянно жить в страхе, что следующей жертвой окажусь я! Слишком много совпадений, чтобы думать, что Руслан просто угрожает, а рассказать об этом я никому не мог... Сам знаешь, что мозги здесь только у тебя есть, не в обиду остальным.       — На самом деле, я и сам замечал, что он говорит не то, что думает, — по прошествие некоторого времени начал он, скрещивая руки на груди и переходя на шепот, — но мне показалось, что это только для того, чтобы побесить тебя, потому что напряжение между вами только слепой бы не заметил. Теперь, когда ты мне рассказал об угрозе, у меня кое-что сложилось в голове. Давай поступим вот как: мы с тобой поменяемся группами, чтобы, во-первых, вы опять не подрались, а во-вторых, чтобы я проследил за Русом и за теми, с кем они больше всего контактирует. Только никому больше не говори ни о чем, а то он будет действовать аккуратнее. И завтра ни на шаг от ребят не отходи, желательно ничего не жри и не пей, а если приспичит, бери то, что вообще не тронуто или проверяй как-то на запах. Понял меня?       Весь оставшийся день, да и весь следующий Даня провел ужасно, вздрагивая от каждого шороха и каждого «подозрительного» взгляда на себе. Макс, как и обещал, поменялся с ним местами, и Руслана он больше не видел, но лучше от этого не становилось. Его всё не покидало ощущение, что он станет частью чего-то ужасного, и не подавать виду для ребят, что с ним что-то произошло, было затруднительно. Особенно во время вечеринки.       В здании громко играла музыка благодаря Славе, который со своей командой перенёс всю аппаратуру сюда и каким-то чудом смог подключить к проигрывателю компакт-дисков колонки, а это было ещё той заморочкой... Выбора, какие песни будут играть, было не так много: если утрировать, то либо Kiss — «I was made for lovin' you», либо «Зима» у Вивальди. Сначала большинство не особо радостно восприняло такое, но смирилось, потому что лучше уж так, чем вообще без музыки. Однако потом, когда пара бутылок с алкоголем опустела, они нашли определённый шарм в том, чтобы кидать друг друга в бассейн и петь «Sex, Death and Money», причём именно эти три слова, потому что больше ничего они разобрать в этой песне не смогли. Потом кто-то вспомнил, что видел диск с нирваной и продиджи на складе, и понеслось... Подростки танцевали, орали во весь голос песни, дурачились, падали в воду прямо в одежде и впервые за столько времени смогли расслабиться.       Даня же стоял в углу и не находил себе места, тревога и сильнейшая паника сжирали его заживо... Он боялся абсолютно всего: зайти в воду, думая, что она отравлена, есть и пить (по той же причине), отходить даже на шаг от Ильи. Мысль о том, чтобы сделать хоть что-то из этого, выбивала землю из под ног и заставляла руки трястись. Он думал, что сойдёт с ума прежде, чем этот вечер закончится... Кашин даже не слышал музыки, потому что все звуки отзывались противным звоном в ушах, также как и не слышал, что ему говорят друзья. Коряков видел его состояние и становилось не по себе, ужасно волнительно за него, а еще хуже ему становилось тогда, когда понимал, что ничем помочь-то и не сможет. Даня не собирается ничем делиться, как бы ни было тяжело это признавать, и оставалось только быть с ним рядом и быть более внимательным, чем обычно.       — Даня, что с тобой? — с ужасом спросил Илья, когда заметил парня задыхающимся, жадно хватающего воздух ртом. Он и сам стал паниковать и с испугом трепать его по плечу, не зная, что вообще делать в такой ситуации, — Дань, Дань!       Его всего тресло, глаза щипало, а губы кровоточили от постоянных покусываний. Он отшатнулся от прикосновения как от огня, ведь стал бояться даже Илью. Это было точно безумие, как будто в бреду. Только потом, на свежем воздухе, он стал чувствовать себя менее отвратно, но внезапно понял, что находится здесь, за зданием, не один.       Вслед за Даней на улицу вышел и Руслан, но это не вызвало каких-то привычных для такого случая эмоций (ненависти, раздражения или страха). Он выглядел болезненно, опирался о стену так, будто вот-вот с ног свалится. Его веки были прикрыты, лицо каким-то неестественно бледным... Кашин смотрел на него замыленными глазами, размышляя, что вообще с ним такое: на пьяного вроде не похож, на больного вроде тоже, только если на голову. Какими-то препаратами, что ли, побаловался?       — Прости, — не поднимая взгляд, внезапно пробубнил он, будто итак знал, кто именно здесь стоит.       — Чего?       — Я еблан, извини за сигарету и вообще за всё. Я не должен был тебя в смерти Коли винить, ты ведь вообще в этом невиноват...       После секундного ступора хотелось рассмеяться ему в лицо, настолько абсурдным это Дане показалось. «Ну, актёрище...» — тут же сказал он себе. Его всё еще потряхивало, и говорил он с одышками.       — У тебя фишка, что ли, извиняться передо мной в каком-то невменозе? Это даже смешно, Руслан. Ты действительно думаешь, я поверю в то, что тебе реально жаль и ты всё осознал? Нет, спасибо, я уже один раз поверил в то, что ты не ебанутый.       Ему всё это не нравилось. Зачем Руслану вообще притворяться и извиняться? Может правда что-то употребил, раз ему такие бредовые идеи в голову взбрели? И тут Кашин снова вспомнил об угрозах... Ноги сразу поволочили его ко входу, но крепкая, несмотря на состояние Руслана, хватка остановила его.       — Стой... Как мне убедить тебя в том, что я искренне прошу прощения? — его взгляд был каким-то затуманенным, будто он мысленно находится вообще не в этом мире и не осознает своих действий... Даню это коробило до помутнения рассудка, но уходить он не стал: тело будто не слушалось его.       — Никак, — заверил он, нервно сглотнув, — я в жизни на такое не куплюсь.       В одно мгновение Руслан шагнул вперёд. Даня в панике прикрыл глаза, ожидая, что сейчас почувствует острую, пронзительную боль от лезвия под ребром, но вместо этого ощутил прикосновение разбитых губ к своим. Холодный контакт, без следа нежности, полностью ошарашил. Поцелуй, если это вообще можно так назвать, был просто... пустой, бесчувственный. Когда Руслан отступил, оставив лишь оглушающую тишину, Даня ощутил, как все его чувства переплелись: отвращение к себе и к однокласснику, презрение, злость, и как будто каждую пору его кожи пронзало это унижение. Он глядел из под мокрых ресниц на Тушенцова, на его померклый взгляд и слабую улыбку на бледном лице, дивясь тому, насколько же больным человеком можно быть. Зачем вообще так поступать? Он просто хотел унизить его? Отлично, у него это получилось. И дело даже не в том, что его поцеловал парень, а в том, что для шатена ничего не стоит сначала угрожать ему, устраивать драку, а потом как ни в чём не бывало целовать, и Даня позволяет это с собой делать. Руслан молодец, хорошо постарался: настолько черство с его чувствами не играл никто.       — Надеюсь, тебе хотя бы в кайф такую хуйню делать. — разбито вымолвил Данила и, не оборачиваясь, зашёл обратно в здание.       Не то, что бы это стало полным разочарованием, просто последние надежды на Руслана, как на человека, которого еще можно спасти, в этот момент рухнули. Может он надеялся снова вывести его на эмоции и что-то вроде потасовки затеять, а может он вообще не понимал, что творит, выглядел он все-таки очень плохо. Кто ж его знает? Даня совсем без лица, словно призрак, стоял рядом с Ильёй, который кружил над ним с распросами о самочувствии, о том, почему он ушёл, ничего не сказав, и нужна ли ему помощь. Он также рассказал, что хотел выйти на улицу вслед за Даней, но Макс его остановил, сказав, что сходит проверить сам. Макса он что там, что здесь не увидел. Где ж его носит?       Практически мгновенно после этого вопроса в двери показался Шабанов, но не один... Он тащил под руку Руслана, а потом, тяжело вздохнув, усадил его у стенки.       — Господи, что с вами со всеми сегодня?... — совсем растерянно спросил Илья, глядя на Руслана, который даже не открывал глаз и никак не реагировал на чужие слова, — С ним-то что?       — Отрубон, — коротко ответил Макс и сел на корточки рядом, — Понятия не имею, что с ним, он потерял сознание сразу после того, как Даня зашёл сюда.       — Бля... — огорченно пробубнел он, устало потирая кончиками пальцев переносицу. Получается, что Макс видел всё?       — Ему весь вечер по-моему плохо было, он шатался как пьянь. — озадаченно вмешался Антон, только-только подошедший к ним. Несмотря на то, что теперь в их компании Руслана никто не любил, чисто по-человечески они всё же могли проявить хоть немного сочувствия.       — Нет, он трезвый, но у него походу температура...       Кашин уже совсем потерял нить диалога и не обращал внимание на ребят, словно заразился от Тушенцова и тоже находился не в этом мире. Он стоял, облокачиваясь о стену, и смотрел на воду в бассейне, как на самое страшное, что он вообще мог увидеть. Взгляд цеплялся за каждого человека, который был там, и испуганно бегал от одного к другому, пока он не дошёл до Эльдара. Низкорослый парень, весь нездорово бледный (прямо как Руслан) и покрытый какой-то сыпью, медленно и вяло заходил в воду, погружаясь в нее по плечи. Вдруг он остановился, безучастно глазея в одну точку, а после его тело с головой ушло под воду... Кашин оробело подошёл ближе и заметил, что в месте, где должен быть Джарахов, даже не было пузырьков... Прежде, чем кошмарное осознание пришло к нему, прозвучало объявление.       «Тело было обнаружено! После определённого количества времени, которое вы можете использовать как вам угодно, начнётся страшный суд!»