Through my Fingers

Сигарета дотлела до фильтра – на трибунах небольшого футбольного поля можно было разглядеть силуэт. Нил Джостен сидел, сгорбившись, и смотрел куда-то вдаль. От такого положения по позвоночнику пробежала колкая дрожь. Болезненная волна докатилась до кончиков пальцев и столкнула вниз комочек пепла. Он упал под ноги Нилу, на трибуны, и тут же исчез, подхваченный ветром.  Нил сел ровно и посмотрел на небо, однако в мощном свете прожекторов звезды поблекли. Руки непроизвольно сжались в кулак, а в горле застрял вопрос: смотрит ли на него сверху мать? Хоть бы нет. Уж она бы на нем места живого не оставила, если б увидела, как он тут киснет и мается.   Воспоминания о матери заставили его задуматься о своём прошлом. Пол жизни нескончаемых скитаний по разным штатам и странам, ясное дело, оставили в сердце Нила неприятный осадок. По большому счету, к такому образу жизни Нилу не привыкать. Последние восемь лет он провел в бегах, нанизывая одну ложь на другую, путая следы. От настоящего имени его отделяло двадцать два фальшивых, и он знал, что на данный момент остался совсем один.   Всё своё ранее детство Натаниэль жил со своей семьей в Балтиморе. Со дня своего рождения вплоть до десятилетия он провёл в том аду.   Быть сыном Балтиморского Мясника – значит родится с мишенью на спине. Нил знал это на своем опыте. Каждый день проведенный с отцом выбивал из мальчишки желание жить и существовать. Словно день за днём кто-то колотил его по голове, одновременно нанося удары ножом в одно и тоже место на груди.   Натан Веснински, так звали отца Натаниэля, был и остается больным психом-убийцей. Натан тайно работал на семью Морияма, о чём Нил узнал совершенно случайно ещё много лет назад. Отец был правой рукой Кенго. Его территория - восточные порты, его западная граница - Западная Вирджиния. Все боялись Натана, но точно не Натаниэль. Он знал, что в этой партии отец лишь пешка, которой управляет кто-то выше статусом.  Натан Веснински был женат на Мэри Хэтворд. После того, как его сыновья посетили практику у Воронов и Тэцудзи одобрил Натаниэля с братом, она украла 5 миллионов долларов и сбежала с ними.  Тот день Нил запомнил очень хорошо. Мясник был слишком занят переговорами с Тэцудзи Морияма, так что не обращал внимание на супругу. В его глазах Натаниэль видел недобрый огонек, а его лицо озаряла ухмылка. Это было явно не к добру.   Сразу после тренировки мать подбежала к двум мальчикам и приказала молча идти за ней и вести себя как всегда. Сдержанно и спокойно. Натаниэль и Жан были вымотаны после игры, но тон Мэри заставил их передвигать ноги в разы быстрее, даже после изматывающихся упражнений на корте.   Мэри шла впереди, прямо за ней – сыновья. Когда женщина подошла к одному из охранников, он жестом указал ей за спину. Она кивнула и он передал ей  неизвестные бумажки, которые достал из заднего кармана. Натаниэль и Жан смотрели на это, а в конце обменялись вопросительными взглядами.   Наконец амбал отошел от двери, пропуская беглецов вперед. Мэри сразу же схватила левой рукой Натаниэля, а правой Жана. Она вывела их на улицу.  Прямо у подъездной дорожки стояло черное авто с тонированными стёклами. Из машины вылез мужчина лет сорока и жестом указал на открытую дверь, завидев их.   Словно настоящая хищница, Мэри за секунду оказалась около двери в автомобиль. За её спиной маячили Нил с Жаном. Она обернулась на них.  — В машину.  Натаниэлю потребовалась секунда, чтобы переварить информацию и он смиренно заскочил на заднее сиденье.  Жан продолжил стоять, хлопая глазами, как олень при свете фар. Он смотрел только за спину матери. Только на замок Эвермор.   Мать уставилась на сына непроницаемым взглядом.  — Жан.  На секунду Натаниэль разглядел в глазах брата печать, однако в следующую секунду тот сидел слева от него с абсолютно похуистичным выражением лица.   Уже через пять минут автомобиль мчал по дороге куда-то вдаль. Так и началось их «путешествие».  За эти восемь лет они сумели объездить куча штатов и стран, постоянно меняя имена и документы. Всё это время они скрывались от отца и его людей втроём.   Жан с Натаниэлем спали спиной к спине с пистолетом под подушкой. Мэри в это время словно хищница не смыкала глаз и только следила.  Мэри Веснински. Его мать.  Нил не скучал по матери, он тосковал. Если бы ему задали вопрос, любил ли он её, он не смог бы дать нормального ответа. Нилу не хватало её, однако всё время после её кончины он списывал это на простую привязанность.   Нил уверенно мог сказать, что всё это время Мэри была их проводником. Якорем. Она направляла их и помогала, но в тоже время была строга. Возможно, мать таким образом проявляла к сыновьям любовь.  В памяти невольно всплыло воспоминание, как Нил влез в свою первую драку.  На тот момент перебежчики находились в Бразилии, штат Санта-Катарина. Жан и Натаниэль стояли на заправке около автомобиля, а Мэри отошла в магазинчик купить воды и еды. На улице была середина августа, в салоне стояла духота. Братья негласно приняли решение выйти из машины и подышать свежим воздухом.  Перед тем, как выйти наружу, Натаниэль потянулся впереди и схватил пачку сигарет из бардачка. Он вылез из авто и достал из пачки сигарету, чиркнув перед этим зажигалкой. Когда он сделал первую затяжку и дым проник в легкие, он блаженно прикрыл глаза. Жан в это время подошел к брату и выхватил сигарету у него из пальцев. Он облокотился на автомобиль и поднес её к потрескавшимся губам.  Прямо в этот момент послышался визг шин и оба парня рефлекторно обернулись. Из машины вывалисось тело явно выпившего мужчины.   Подробного разговора Нил не помнит, но некоторые моменты всё же намертво впечатались в память.  Жан и Натаниэль уже хотели запрыгнуть обратно в салон, когда неизвестный появился прямо перед ними. От него несло выпивкой и его слова трудно было не то чтобы разобрать, так просто расслышать. Неизвестный представился как Дрейк Спир.   Дрейк сразу же принялся расспрашивать имена Натаниэля и Жана, на что те переглянулись. Им казалось, что время вокруг остановилось и стало так тихо, что были слышны лишь их биение сердец. Глаза Жана бегали по лицу брата, а в глазах читалась паника. Паника того, что прямо перед ними стоит человек отца.   Натаниэль жестом показал Жану отойти в сторону, а сам вернул взгляд на мужчину.  – Мы уже пересекались? Зачем вам знать наши имена?  Кажется это только позабавило Дрейка, потому что в следующую секунду он пододвинулся ближе.  — Да ладно вам. Не хотите познакомиться?  Натаниэль сделал шаг влево, сжимая руки в кулаки. На этот раз его тон стал язвительнее и он скривился.  — Нет, мы не хотим с вами знакомится. Не могли бы вы отстать от нас?  — У-у-у, — Дрейк покачал головой и злобно оскалился. — Люблю дерзких.  Эта полуулыбка напомнила Натаниэлю отца, и в следующую секунду его самообладание полетело к чертям.  Натаниэль резко ступил к Дрейку и со всей впечатал свой кулак тому прямо в нос.   В ту же секунду маска дружелюбия слетела с лица Дрейка, и его глаза опасно сверкнули. Он поднёс пальцы к лицу и уставился на Натаниэля. Сам же парень выставил перед собой руки, готовясь обороняться в любой момент.  Выглядев он смело, однако внутри у него всё замерло от страха. Противник был в три раза больше и массивнее самого Натаниэля, что обрекало его на поражение.  — Глупый ублюдок, — Дрейк двинулся вперёд чересчур резко для пьяного человека. Он повалил Натаниэля на спину и уселся сверху. Натаниэль хотел было выбраться из под массивного тела, но на его лицо легла ладонь, перекрывая доступ к кислороду. Он стал брыкаться в надежде ударить ублюдка своими конечностями, но все старания полетели коту под хвост, когда Дрейк зажал его ноги своими.  Когда Натаниэль начал терять сознание из-за нехватки кислорода в легких, послышался звон стекла. Ладонь исчезла с его лица и он попытался вылезли из под бессознательного тела.  Всё перед глазами плыло. Рядом показался знакомый силуэт, который в следующую секунду упал на колени рядом.  — Нат!  Ноль реакции.  — Натаниэль, посмотри на меня! — Жан взял лицо брата в свои руки и повернул голову на себя. Его лицо было взволнованным, а глаза бегали по всему телу Ната, проверяя на наличие повреждений.  Натаниэль перевел взгляд брату за спину и нахмурился. Сзади стояла мать с битой бутылкой в руках, а прямо под её ногами лежало тело того самого Дрейка. Возле его головы валялись осколки стекла и растекалась лужа крови. Осознание пришло не сразу, однако на автомате Натаниэль выпалил:  — Я в порядке.  Жан поджал губы, но промолчал.  Мать сердито посмотрела на него и жестом указала идти в машину. Молча поднявшись, Натаниэль и Жан запрыгнули в салон. Мэри выпустила бутылку из рук и села за руль, чтобы поскорее скрыться с места преступления.  В тот же вечер мать не оставила на Натаниэле живого места. Она била его чем попало и куда попало. В наказание Мэри запретила ему обрабатывать раны и Жану приказала даже не приближаться к брату. Тогда он просто посмотрел Натаниэлю в глаза, выражая молчаливую поддержу. От такого поведения у рыжего потеплело в груди и, кажется, даже раны уже не так сильно саднили.  Вспоминая всё это, Нил сам того не осознавая, улыбнулся. Он редко улыбался. Обычно это происходило в те моменты, когда Жан находился рядом. Казалось, Жан был единственным, кто понимал его и поддерживал. Он молча выслушивал Натаниэля, давая высказаться и выплеснуть все эмоции.  Но сейчас брата нет рядом.  Память воскресила злосчастный песчаный пляж на диком побережье Калифорнии, где он видел Жана в последний раз. Там и состоялся их последний разговор.  Погоня от людей отца на этот раз не прошла так удачно, как всегда. Нат и Жан уворачивались от всех лезвий, летящих в их сторону, но в один момент из-за толпы показался человек одетый во всё черное. В его руках находился пистолет, и когда братья завидело его, внутри у них всё похолодело. Безусловно, они были хороши в битве на ножах, но в бою з огнестрельным орудием были совершенно бессильны.  Нил уже толком не помнит, что чувствовал, когда чуть ли не тащил Жана на себя до угнанного автомобиля. Но он помнил болезненные стоны брата, когда ткань в очередной раз липла к ране на животе. Ему срочно нужно было в больницу, однако Натаниэль свернул на извилистую дорогу к заброшенному пляжу. Их автомобиль остановился буквально в нескольких метрах от воды, когда дверь переднего сиденья открылась.   Обессиленный Жан вывалился наружу. Он распластался на песке спиной к верху. Натаниэль сразу же подбежал к нему и перевернул на спину.  — Пообещай мне, Натаниэль, — прошептал Жан. Он заставил Нила повторить все обещания, которые он давал раньше их матери: не оглядываться, не останавливаться, никому не доверять. Быть кем угодно, только не собой, менять имена, внешность и места как можно чаще.  Нил тогда даже не понял, какую серьезную рану получил Жан, столкнувшись с отцом и его подчиненными.  – Уходи, — темная футболка Жана пропиталась кровью, из-за чего сразу же прилипла к телу. — Натаниэль, прошу…  — Жан, не принуждай меня, — его голос дрогнул. Натаниэль пододвинулся ближе и положил голову брата себе на колени, сразу же запуская пальцы в тёмные кудри. — Я не могу бросить тебя одного.  — Можешь, — глаза Жана начали слипаться. — Ты должен.  Откуда-то сзади послышался визг шин, и Натаниэль вздрогнул. Внутри у него всё похолодело от осознания происходящего.  — Ну же, — Жан попытался оттолкнуть Ната рукой, но у него не вышло. — Пожалуйста. Прошу, беги отсюда как можно дальше. Они не должны тебя догнать.  — Заткнись сейчас же, — с этими словами Натаниэль поднялся на ноги. — Ты от меня так просто не избавишься, братец.  На это Жан попытался выдавить из себя улыбку, а по щеке Ната скатилась одинокая слеза, которую он сразу же вытер ладонью. Он должен быть сильным. Не ради матери, ради брата.  Он бежал так быстро, как не бегал никогда. Легкие горели от такого быстрого темпа, а дыхание давно сбилось. К тому времени, когда Нил снова оказался на трассе, из-за шока он ничего не видел и не слышал. Он провел в таком состоянии еще день, а потом рухнул на колени у обочины и дал волю слезам. Каким-то чудом добравшись до Сан-Франциско, он пробыл там всего сутки и двинулся в направлении Милпорта. Один день – один шаг, один километр; более сложные задачи объятому горем разуму были непосильны.  Скрип двери вывел его из задумчивости. Он и сам не заметил, насколько глубоко позволим воспоминаниям овладеть собой. Нил подтянул спортивную сумку поближе и обернулся. Оставив дверь раздевалки открытой, тренер Эрнандес сел рядом.  — Не заметил твоих родителей на игре, — сказал он.  — Они в отъезде, — ответил Нил.  — Все еще или снова?  Нил промолчал.  — Думал, сегодня они сделают исключение.  — Кто же знал, что эта игра – последняя? — отозвался Нил, глядя на поле.  Поражение в домашнем матче выбило команду Милпорта из чемпионата штата всего за две игры до финала. Подойти так близко и откатиться так далеко. Р-раз – и сезон окончен. Рабочие уже начали снимать прозрачные щиты из оргстекла и расстилать искусственное травяное покрытие. Когда они закончат, глазам вновь предстанет обычное футбольное поле и ничто не будет напоминать об экси до самой осени. Смотреть на это было больно, однако Нил не отводил взгляда.  Экси – игра-гибрид, помесь: что-то вроде лакросса на поле размером с футбольное – и по жесткости не уступает хоккею. Нил обожал в этом виде спорта всё, начиная от высокого темпа и заканчивая агрессивностью. Экси – единственная часть его детства, от которой он не смог отказаться.  — Позвоню им позже, сообщу счет, — добавил он под пристальным взглядом тренера. — Скажу, что ничего интересного они не пропустили, — Нил привык врать, однако именно от этой лжи в груди разлилась сметь обиды и злости на жизнь.  — Пока, может, и не пропустили, — туманно произнес Эрнандес. — Тут к тебе кое-кто пришел.  Для того, кто полжизни убегал от собственного прошлого, эти слова прозвучали как фраза из ночного кошмара. Нил тут же вскочил на ноги и закинул сумку за спину, но звук шагов сзади подсказал, что драпать поздно. Рывком развернувшись, он увидел в дверном проеме высокого крупного мужчину. Торс незнакомца обтягивала майка-алкоголичка, обнаженные плечи и предплечья были покрыты этническими татуировками с изображением кудрявых завитков пламени. Одну руку он держал в кармане джинсов, в другой сжимал толстую папку. Поза его была расслабленной, тогда как взгляд карих глаз – пристальным.  Нил его не узнал, а значит, мужчина был не местным. Милпорт не мог похвастаться и девятью сотнями жителей. Тут все обо всех всё знали. Нилу с его секретами такое докучливое любопытство, ставшее второй натурой обитателей городка, заметно усложняло жизнь, однако он рассчитывал, что местный менталитет послужит еще и защитой: по идее, слухи о чужаке должны были добраться до него раньше, чем сам чужак. Но Милпорт его подвел.  – Я вас не знаю, — констатировал Нил. — Он из университета, — пояснил Эрнандес. — Приехал посмотреть, как ты играешь. — Чушь, — фыркнул Нил. — Никто не набирает игроков в Милпорте. Люди вообще не знают, где это.  — Есть такая вещь, называется «карта», — подал голос незнакомец. — Может, слышал?  Тренер бросил на Нила предостерегающий взгляд и поднялся.  — Этот человек приехал сюда, потому что я написал ему о тебе. В его команде проблема с нападающими, вот я и решил, что стоит тебя показать. Тебе говорить не стал, чтобы не обнадеживать раньше времени.  Нил фыркнул.  — Вы ведь шутите?  — Нет. Мне нужен нападающий, тебе – команда. — мужчина скрестил руки на груди. — Ну так что? Я между прочим дико тороплюсь.  Незнакомец бросил свою папку на трибуну, где сидел Нил.  На обложке черным маркером были жирно выведены имя и фамилия Нила. Он уже хотел открыть папку, но потом подумал: а смысл? Человека, которого изучил и теперь старается завербовать этот заезжий тренер, вообще не существует. Через пять недель Нил окончит школу, а через шесть будет далеко отсюда, сменит и место жительства, и имя. Неважно, что ему понравилось быть Нилом Джостеном. Он и так здесь слишком задержался.  — Уходите. Вы тратите своё драгоценное время впустую.  – Понимаю, все это немного неожиданно, но имей в виду, ответ мне нужен сегодня. После того как Джейни упекли в психушку, комитет с меня не слезает.  Сердце Нила ухнуло, а в глазах потемнело. Он оторвал взгляд от папки и посмотрел на чужака.  — «Лисы». Университет Пальметто.  Мужчина – Нил уже догадался, что это тренер «Лисов» Дэвид Ваймак, – заметно удивился его сообразительности.  — Значит, ты в курсе о… — Дэвид почесал затылок. — Недавних событиях, — произнес он.  Совсем недавно в новостях стало известно, что новый игрок команды «Лисов», Джейни Смоллз, совершила попытку самоубийства. Лучшая подружка обнаружила ее со вскрытыми венами в ванной и, к счастью, успела доставить в больницу.  Нил не понимал поступок девушки. Каждый день он боролся за свою жизнь. Убегал от людей отца, штопал раны и доставал пули из тела, а кто-то намеренно хотел лишиться жизни.  Последнее, что слышал Нил, – Джейни поместили под надзор психиатров. «Типично для “Лисов”», – бестактно ляпнул ведущий новостей, хотя, надо признать, не преувеличил.  «Лисы» из университета Пальметто представляли собой сборище талантливых отбросов и беспризорников: Ваймак комплектовал свою команду исключительно выходцами из неблагополучных семей. Его намерение сделать из «Лисьей норы» некое подобие реабилитационного центра в теории выглядело замечательно, однако на деле подопечные Ваймака представляли собой группку изломанных жизнью одиночек, не способных сплотиться даже на время игры. В Национальной студенческой спортивной ассоциации (НССА) «Лисы» значились как самая малочисленная команда и безнадежный аутсайдер, на протяжении трех лет плетущийся в хвосте рейтинга. За прошлый год они здорово прибавили – все благодаря упорству капитана и усилению линии защиты, – однако критики по-прежнему не воспринимали их всерьез. Постоянные плохие результаты начали раздражать даже КРЭ – Комитет по регламенту экси.  А потом к команде присоединился Кевин Дэй, некогда завоевавший титул чемпиона страны. Для «Лисов» это стало лучшим, что могло с ними произойти. Это было неудивительно, если судить по их результатам игр.  — Ручку дать? — спросил тренер.  — Мне кажется я ясно выразился. Я не подпишу контракт, — отчеканил Нил и уставился на Ваймака. Ему это не нравилось. — Что вы, блять, хотите от меня?  — Послушай, пацан. Я знаю, что…  Дальше слушать юноша не стал. Нил понял, что Ваймак просто так от него не отстанет. Он отшвырнул папку в сторону и рванул вперёд. Ноги несли его вверх по трибунам к раздевалке. Дребезжание металла под ногами не заглушило удивленного оклика Эрнандеса. Бросились ли тренеры за ним вдогонку? Плевать. Он бежал и бежал, пока не очутился на улице.  Быстрым шагом парень добрался до парковки, желая поскорее скрыться из виду, но от этого его отвлёк хлопок машины. Повернув голову влево, Нил замер, а его рот приоткрылся в удивлении. Прямо перед ним стоял Эндрю Миньярд собственной персоной. С виду он не представлял собой ничего особенного – светловолосый паренек ростом метр семьдесят, – но Нил знал, сколь обманчива внешность. Первокурсник Эндрю был голкипером и самым смертоносным приобретением «Лисов». Большинство из них причиняли вред себе, тогда как Эндрю бросался на других. Блондин окинул его безразличным взглядом и выгнул бровь.  — Так значит ты тот самый, верно? Нил Джостен, кажется? — произнес Эндрю, словно пробуя имя на вкус.  Нил промолчал.   — Как я вижу, знакомство с Ваймаком прошло не очень хорошо, иначе ты бы не выбегал так, словно за тобой гонится стая бешеных собак, — Эндрю усмехнулся, но уже в следующую секунду его лицо помрачнело и он поинтересовался. — Неужели сдёрнуть решил, бегунок?  Нил скривился от того, насколько это прозвище подходило ему.  — Не называй меня так.  — А то что? — произнёс Эндрю и злобно оскалился. — Бе-гу-нок.  Нил выдохнул и впился ногтями в ладони так сильно, что там наверняка останутся полумесяцы.   — Что тебе нужно?  Эндрю проигнорировал его вопрос и достал пачку сигарет. Вынул одну, поджог и сделал затяжку.  Едва Нил уловил запах дыма, его глаза закрылись. И вот он снова стоит вместе с Жаном, разговаривая о чем то бессмысленном и деля одну сигарету на двоих. Из воспоминаний его вырвал монотонный голос Эндрю.  — Даже не поделишься подробностями со своим новоиспеченным сокомандником?  — Я не подписал контракт, — отсёк Нил и тряхнул головой. — И я не собираюсь этого делать.  — Да ну неужели. Ты же не оказался бы тут просто так, – сказал Миньярд, а после закусил губу, — Ты должно быть в курсе, что в нашу команду приличные люди не попадают. Так что же не так с тобой? — усмехнулся Эндрю и его пальцы дрогнули. Эта полуулыбка была отнюдь не дружелюбной, по той причине, что глаза Эндрю оставались холоднымы. — Неужели твое прошлое настолько печальное?  Эндрю пододвинулся ближе и пристально взглянул Нилу в глаза. Нил рефлекторно отступил назад, но в следующую секунду его грубо схватили за рукав толстовки и придвинули ближе.  — Когда я с тобой разговариваю, ты не должен молчать. Усек?  — Мы только встретились, а ты уже хочешь посадить меня на поводок? — отрезал Джостен. Эта ситуация напрягала его, но несмотря на напряжоность разговора, от Эндрю угрозы Нил не чувствовал. — Даже и не мечтай.  Эндрю хохотнул и отступил назад. Сигарету дотлела до фильтра и блондин выкинул окурок на асфальт, притоптав носком ботинка.  — А ты, как я вижу, остр на язык. Не боишься за свою шкуру?  – Говори уже что тебе нужно. Мне нужно идти, — Нил минуту стоял и смотрел в янтарные глаза, но ответа не последовало. Когда он уже развернулся, Эндрю подал голос.  — Правда за правду.  Нил заинтересовано обернулся.   — Правда за правду говоришь?  Эндрю хмыкнул и маниакально улыбнулся. Он развернулся к черному автомобилю, открывая дверь и садясь за руль. Нил принял это как приглашение и сел на пассажирское сидение.  Всю дорогу Эндрю молчал, набивая пальцами неизвестный для Нила ритм по рулю. Нил вопросов тоже не задавал. Тишина не была давящей, скорее наоборот.  Через пятнадцать минут автомобиль выехал на пустынное поле и остановился. Эндрю вылез из салона и молча облокотился на капот. Нил проследовал его примеру. Эндрю вынул из заднего кармана джинс пачку сигарет. Достав одну штуку, поджег её и передал Нилу.   — Итак. Что же привело тебя в эту дыру? — поинтересовался Эндрю. — Только вываливай правду. Терпеть не могу когда мне лгут. У меня чуйка на таких, как ты.  Наверное, Нил уже слишком привык врать, иначе было бы невозможно объяснить то, насколько непринужденно из его рта вылетает ложь. О том, чтобы рассказать правду, не может быть и речи, а вранье Миньярд почует за милю. Значит, надо выдать что-то среднее, что объяснит сразу все, что так интересует Эндрю.  Все то время, проведенное в дороге, Нил отшлифовывал придуманную полуправду. От подробностей, которыми он собирался поделиться, стыла кровь, но, если Эндрю будет держать рот на замке, то никто ничего не узнает и проблем не возникнет.  Набрав в грудь воздуха, Нил начал рассказывать некую полуправду. Это была смесь из его реального прошлого и выдумки. Нил не стал упоминать имя своего отца и его работу. В глазах Эндрю Нил был девятнадцатилетним парнишкой, который восемь лет назад пустился в бега из-за долгов родителей перед кланом Морияма. Тот факт, что Эндрю ничего об этом не стал расспрашивать, позволил Нилу облегченно выдохнуть. Про Жана голубоглазый решил не упоминать, так как не хотел лишних вопросов. По его расскажу Натан по мелочи работал на людей, которые имели связи с кланом Морияма. По большому счету, он был мелкой сошкой, но знал много имен и умел вести бизнес. А потом отец начал борзеть и делать глупости – тобиш, воровать. Он прибрал к рукам деньги, которые Морияма передал его боссу. Но босс не успел добраться до отца: Морияма узнали об этом раньше и расправились с родителями. Сам же Нил забрал все, что он наворовал, и смылся.  После рассказа, Нил с подозрением глянул на Эндрю. Тот сидел с непроницаемым лицом. Кажется, ни один мускул на его лице не дрогнул. Сказать честно, Нил ожидал более бурной реакции. Он был готов к тому, что Миньярд на просто бросит его на проклятом поле и уедет, но тот не сделал этого. Эндрю молчал так долго, что Нил испугался, не отпугнул ли он его своим рассказом, однако Миньярд в конце концов пошевелился.  — Значит ты у нас беглец по жизни, Джостен.  Нил невесело фыркнул и его плечи заметно расслабились. Они молчали минуту, после чего Эндрю спросил:  — Тогда почему ты здесь?  — Устал.  Одно единственное произнесенное слово, и словно с души упал камень – Нил сказал правду. В голове сразу всплыли слова матери и брата.  «Не доверяй никому!»  Осознание сказанного прийдет позже, сейчас же Нил впервые за много лет почувствовал себя расслабленно. Он знал, что увидь бы в таком состоянии его мать – живого места не оставила бы.  — Раз уж ты отказал Ваймаку в подписании контракта, зачем продолжаешь играть в экси? — поинтересовался Эндрю.  Нил знал, что из-за первого ответа уже не обязан отвечать на второй вопрос, но всё равно сказал:  — Это единственное, что помогало мне в прошлом.  — Но в то же время ты не горишь желанием подписывать контракт, — сделал вывод Эндрю прежде чем продолжить. — Значит слушай сюда. Я не очень то доверяю тебе, но предлагаю вот что. Ты подписываешь контракт с университетом Пальметто, при этом кладешь болт на своё прошлое. Оставь эту заботу на меня.  Нил усмехнулся. Миньярд ни за что бы не смог справиться с всеми его проблемами, как бы он не старался.  — Предлагаешь мне свою защиту? Считаешь, что мне нужен сторожевой пёс?  — Я не настаиваю. Выбор ты должен сделать здесь и сейчас. Да или нет, Нил?  Нил напрягся от такой прямолинейности. Он не привык доверять незнакомым людям, но соблазн сейчас настолько велик, что отказать Эндрю стоит наравне с тем же, что выкинуть лотерейный билет на миллион долларов в мусорный бак. Эндрю напрямую предлагает ему свою защиту, давая возможность играть в команде первого дивизиона.  Нил устал бежать. Разве он не может позволить себе хоть что-то позитивное в жизни? Хоть один раз. Хоть он и будет потом жалеть. Всё это будет потом, а сейчас он сглатывает, после чего выпаливает словно на одном дыхании:  — Да, Эндрю.  На секунду Нилу показалось, что в глазах Эндрю загорелся огонек, но в следующую секунду его лицо вновь приобретало уже привычное безразличие.   — Отлично, вот и поговорили. Твой вопрос?  — Что? — встрепенулся младший. — Какой вопрос?  — Правда за правду, Джостен. Можешь задать свой вопрос.  — Оставь это на потом, — предложил Нил и Эндрю кивнул в знак согласия.  — Поехали обратно. Тренер Ваймак уже наверное весь Милпорт на уши поднял из-за нашей пропажи. Чувствую, что нас за такое по головке не погладят, — хихикнул Эндрю и, потянув на себя дверцу, повернул ключ в замке зажигания. Двигатель мерно загудел. Блондин бросил взгляд на Нила; уголок его рта чуть изогнулся в улыбке, но Нил уже понял, что дружелюбием она определенно не отличалась.  Сидя в салоне автомобиля, Нил осознал, что с этого момента он ступил на очень тонкий лёд. Он начал собственную игру, где грань между экси и неминуемой смертью очень тонка. Пути назад уже не будет.