Мама-кошка

Домой после незабываемого отдыха с «дедушкой Горацием», как, ничуть не смущаясь, называли его и Дадли, и Гарри, они вернулись поздно вечером тридцатого августа, как раз чтобы успеть проверить всё собранное к школе заранее и сложить то, что раньше сложить не было возможности. Заглянувшая поутру соседка доложила, что накануне весьма странного вида женщина разыскивала семейство Дурсль и даже не поленилась поспрашивать соседей, на что Петунья лишь пожала плечами, ответив, что те, кому это было бы нужно, написали бы письмо. Переживания профессора МакГонагалл ни Петунью, ни Вернона не интересовали — мистер Слагхорн подробно рассказал, как добраться до поезда в Хогвартс, а все необходимые покупки были давно сделаны. Слагхорн также заверил, что присмотрит за детьми в школе, а заодно разберётся с притязаниями МакГонагалл. И с души у Петуньи и Вернона свалились разом все камни Стоунхенджа. Первого сентября мальчишки подскочили задолго до будильника — как бы ни переживали взрослые, но для детей школа магии была в первую очередь волшебным приключением. Собранные сумки уже ждали их в гостиной, оставалось только позавтракать и сложить перекус в дорогу — хоть Петунья и верила в чары сохранности, которые должны были сохранить их обед в специальных сумках не только свежим, но и горячим, складывать его с вечера она не захотела, оставив это важное дело на утро. Петунья и Вернон очень волновались, однако как сквибы они могли пройти на платформу со странным номером 9¾, и это успокаивало — совсем чуть-чуть, потому что Слагхорн предупредил их: в поезде за студентами Хогвартса не присматривает никто из взрослых, только старосты курсов и школьные префекты. — Ну как так можно?! — возмущалась Петунья. — Целый день в поезде — и дети совсем одни? Страшно подумать, что они могут натворить! — Мама, обещаю, я присмотрю за Гарри, а Гарри присмотрит за мной, — уверил её Дадли. — И мы постараемся держаться подальше от старшекурсников, — добавил Гарри. — И выберем в поезде компанию какой-нибудь девочки-заучки, их никто не любит и от них стараются держаться подальше все, кто только может. — И как же вы определите, кто из девочек заучка, а кто нет? — заинтересовался Вернон. — Это просто, — с важным видом ответил Дадли. — Во-первых, она точно не обращает внимания на то, как выглядит. — А во-вторых, она будет сидеть в купе с книжкой ещё до того, как поезд отправится, — продолжил Гарри. — А значит, нам надо садиться не самыми первыми и проверять уже занятые места. Первокурсники традиционно занимали последний вагон, так что проверить им нужно было не так уж много купе. — Разумно, — одобрил Вернон. — Если найдёте такую девочку, то и в школе держитесь к ней поближе, — посоветовала Петунья. — Это полезней, чем компания хулиганов, которым наплевать на учёбу. Гарри и Дадли переглянулись и скуксились. Дружить с такими занудами — тоска страшная. И вообще, дружить с девчонкой? — Ты права, дорогая, — кивнул Вернон. — Полезные связи не всегда могут быть приятными, но это не значит, что их не стоит заводить и поддерживать. Слагхорн за какие-то три недели августа успел оказать на единственного сына огромное влияние. И впечатлил честностью: историю знакомства и отношений с Элизабет Дурсль он рассказал как есть. В ней не было ничего особенного — просто интрижка. Да, Слагхорн знал, что Бетти замужем: он всегда выбирал таких, потому что замужние любовницы реже хотят странного. Да, они встречались нечасто и недолго — около полутора лет. Нет, Чарльз Дурсль так ничего и не узнал. Что они с Марджори сводные брат и сестра, Вернон сообразил сам. И что у Элизабет очень стойкий вкус на мужчин — и Гораций, и Чарльз пухлые блондины, тоже понял без подсказок. Конечно, неприятно узнать, что ты плод адюльтера, но предъявить матери претензии не было возможности: старшие Дурсли умерли девять лет назад из-за утечки газа. — Мы постараемся, — кивнул Дадли, который тоже успел проникнуться наставлениями деда. — Ведь совсем не обязательно тратить всё время на полезные связи? Можно и общаться с нужными людьми, и дружить с тем, кто нравится! — Буду надеяться, что вам удастся совмещать, — сказал Вернон. — И как можно чаще пишите, — в очередной раз повторила Петунья. Проход на платформу сквозь стену мальчишек впечатлил. Хоть за три недели отдыха они успели увидеть много проявлений магии, новизна впечатлений ещё не притупилась, и такое явное волшебство вызывало у них непритворный восторг. Вернон с Петуньей, наоборот, с большим трудом заставили себя шагнуть в разделяющую девятую и десятую платформы кирпичную стену, даже несмотря на то, что дети уже успели проскочить через магическое ограждение. Старинный паровоз Вернону понравился, но, покосившись на жену, он не стал высказывать свой восторг. — Смотрите, профессор Кошка! — громко прошептал Гарри, кивая куда-то в сторону. Дурсли сразу же повернулись туда, куда он показал. На небольшом выступе стены сидела самая обычная дворовая кошка, действительно очень похожая на ту, в которую во время их знакомства превращалась профессор МакГонагалл, и внимательно рассматривала находящихся на платформе людей. Заметив интерес к себе, она недовольно фыркнула, спрыгнула на землю и побежала к выходу с платформы, на глазах у изумлённых зрителей пройдя сквозь стену. — Точно бабка-кошка, — кивнул Дадли. — На книззла совсем не похожа. — Могла бы и подойти поздороваться, — поджала губы Петунья. — Мальчики, постарайтесь распределиться не на Гриффиндор. — Спать в спальне, где всё алого цвета, вредно для здоровья, — поёжился Гарри. — И постоянно лезть в драки — тоже, — добавил Дадли. — Так что мы очень постараемся. Паровоз свистнул, предупреждая о скором отправлении, и мальчики забрались в вагон. — Пойдём искать заучку, раз обещали тёте? — скривился Гарри. — А что её искать? — фыркнул Дадли. — Её даже отсюда слышно! И действительно, из полуоткрытой двери ближайшего купе Гарри без труда разобрал звонкий девичий голос: — Я прочитала все учебники и ещё Историю Хогвартса. Я теперь знаю про Хогвартс всё-всё! В купе обнаружилась шумная лохматая девочка и обречённо слушающий её пухлый мальчик, который приходу Гарри и Дадли непритворно обрадовался. — Привет! — сказал Дадли. — Я Дадли Дурсль, а это мой кузен Гарри Поттер. — Очень приятно, — сказал пухлячок и протянул ему руку. — Невилл Лонгботтом. — Я Гермиона Грейнджер, — представилась девочка, чуть двигаясь, чтобы Дадли мог устроиться рядом с ней, тогда как Гарри занял место на диване Невилла. — А ты тот самый Гарри Поттер? Я про тебя столько всего прочитала! Но в книгах ничего не написано про то, что у тебя есть кузен. Там вообще сказано, что у тебя не осталось родственников! — Значит, это написано про какого-то другого Гарри Поттера? — со смешком предположил Дадли. — Имя и фамилия частые, — подхватил Гарри. — Может, все эти книги про моего полного тёзку? У меня и кузен есть, и дядя с тётей, и двоюродные бабушка с дедушкой. — Поттер – это не самая редкая фамилия, — кивнул Невилл, улыбаясь. — Тем более у маглов. Вы ведь маглорождённые? Маги такую одежду не носят, хоть она и выглядит очень удобной. — Мои родители сквибы, — заявил Дадли. — А Гарри сирота. — Но воспитывались мы и правда среди маглов, — добавил Гарри. — А одежда действительно намного удобней, чем ваши мантии. Хотя, думаю, это дело привычки. — Похоже, в тех книгах действительно написано про другого Гарри Поттера, — поскучнела Гермиона. — Герой магического мира не мог жить среди простых людей. Но, получается, у нас на курсе будут учиться два мальчика с одинаковыми именами? Как же будут с этим справляться учителя? Это же ужасно неудобно! — Думаешь, профессора в Хогварсе настолько глупые, что не смогут отличить друг от другах двух учеников? — усмехнулся Дадли и сел рядом с Невиллом. Девчонка его раздражала. — Между прочим, многие маги не только видят глазами, но и чувствуют чужую магию, а она у всех разная, как голоса, — процитировал он деда Горация. — Я не это имела в виду, — досадливо поморщилась Гермиона. — Мы же будем сдавать письменные работы. А тетрадки, подписанные одинаковым именем, очень легко перепутать! — Не тетрадки, а пергаменты, — поправил её Гарри. — И на них всех ставится магическая подпись, а её точно перепутать невозможно, — добавил Невилл. — Так что не переживай так за профессоров. Ты же не думаешь, что за всю историю Хогвартса ни разу не случалось так, что двух учеников звали одинаково? — Ну, Блэки в одном поколении для всех выбирали разные имена, — заметил Гарри. — А больше таких больших родов и нет. — Но могли быть маглорожденные тёзки, — напомнил Дадли. — Блэк и у маглов нередкая фамилия. А вот Лонгботтомов я не встречал. Гермиона, ты ведь маглорожденная? — Да, мои родители про магию узнали, только когда к нам пришла профессор МакГонагалл с письмом для меня, — ответила девочка. — Они даже за покупками со мной не смогли пойти — профессор сказала, что они не смогут пройти на волшебную улицу. И на платформу тоже не смогли. Гарри и Дадли переглянулись и… промолчали. Ведь если родители Гермионы Грейнджер не смогли пройти на платформу, значит, они маглы. И тогда Гермиона — их не родная дочь, а приёмная. Петунья обожала такие сюжеты! А её дети знали, что тема приёмных детей — очень деликатная и полная секретов, порой страшных. Может, Гермиона родилась у сквибов и её перепутали в больнице. Или подкинули, как Петунью и Гарри. Или ещё что. — О, у вас тут есть свободное место! — в купе ворвался рыжеволосый неопрятный мальчишка с пятном сажи на носу и нацелился на место рядом с Гермионой. — Ты ошибся, тут сижу я, — Дадли проскочил прямо у него под носом, занимая оставленное ранее место. — Купе рассчитано на четверых, так что поищи себе место где-нибудь у соседей.